Текст книги "Измена. Чтобы разлюбить (СИ)"

Автор книги: Лаура Норт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

46 глава

– Мам, привет! Ты звонила?

– Здравствуй, родная! Да, хотела позвать завтра в гости. Ты же помнишь, что завтра твоей матери снова исполняется восемнадцать? Приходи! Часов в шесть-семь. Можешь не одна.

– Приду, конечно! Как раз после работы успею. Только я всё-таки приду одна.

– Правда? Хорошо!

Мамин голос был подозрительно довольным.

– А что это ты так радуешься? – спросила я. – Очередного жениха мне будешь сватать?

– Нет, совсем нет! Как ты могла про меня такое подумать? – ненатурально возмутилась мама. – И вообще, всё будет очень скромно, почти никого не будет.

Значит, будет. Я вздохнула. Может всё-таки позвать Филиппа с собой? Нет-нет, мы вместе ненадолго. Нечего знакомить его с мамой. Обойдётся.

Что ж, посмотрим, что там за жених. Может, отвлечёт меня от Филиппа?

– Ладно, мамулечка, я приду! Жди!

Подарок для мамы я приготовила давно. Она очень любила в свободное время рукодельничать, и я купила ей огромную и потрясающе красивую алмазную мозаику. Осталось выбрать цветы – и готово!

Проведу спокойный вечер без Филиппа. В последнее время его стало слишком много в моей жизни и надо уже от него отдохнуть. Хотя сердце сжималось странной тоской при мысли, что мы проведём время не вместе… Нет, прочь эти ненужные мысли и эмоции!

На следующий день от Филиппа пришлось отбиваться. Он потрясающе упорно пытался сманить меня, но я была кремень! И не согласилась ни на ресторан, ни на чашечку кофе у него дома, ни на просто погулять. Ни на кино, ни на мороженое, ни на просто посидеть в его кабинете, в конце концов!

Хотя я хотела. Очень хотела. Но от этого раздражалась только сильнее. Филипп почувствовал моё раздражение и пошёл на попятную.

– Ладно-ладно! – он поднял руки, сдаваясь. – Я понял, слишком давлю на тебя. Тебе нужно личное время, нужно отдохнуть от меня и всё такое.

Он ухмылялся, но глаза были серьезны и, кажется, даже печальны.

Стоп. Это не мои проблемы.

– Именно. Личное время для личных дел.

– Надеюсь, ты помнишь, что мы с тобой договорились встречаться? И в это время у тебя не должно быть никого, кроме меня? – ровным тоном.

– Такого в нашем договоре я не помню, но не беспокойся. Мне и тебя хватает выше крыши.

– Понял. – Филипп коротко кивает. – Тогда до завтра.

Он уходит быстрым шагом, а я всё смотрю ему вслед и не могу отделаться от мысли, что он расстроился…

Да как же мне избавиться от этой дурацкой жалости!

Я стискиваю зубы, беру волю в кулак, и тоже ухожу.

Меня ждёт спокойный вечер с мамой.

Забегаю домой – переодеться и за подарком.

Заезжаю к Диле в цветочный магазин, беру у неё самый красивый и лучший в мире букет.

Немного опаздываю и, когда прихожу, гости уже собрались. Уже в коридоре слышны оживленные голоса и это явно не пара человек!

Я надеялась, что людей будет поменьше. Что ж, тихий вечер с мамой стоит, видимо, перенести на другой день.

А пока…

– Что ты здесь делаешь??? – двойной возглас.

47 глава

Моя мама была очень творческим человеком.

Кроме музыки она занималась рисованием, лепкой скульптур, шитьём, вышиванием, плетением макраме, бисероплетением, фотографией, выращиванием цветов… ну и ещё много чем. Разве что книжки не писала. Всем этим она занималась не одновременно, конечно.

Так же, как она быстро вспыхивала чем-то, так же стремительно теряла интерес. Ей всё давалось легко. Она могла бы зарабатывать любым из своих занятий, всё, что она делала, очень быстро раскупалось и разбиралось её подружками. Те, кто знали её и её работы всегда были готовы приобрести что-то новенькое и расхватывали её творения сразу, как только они появлялись.

Но её по жизни вела любовь, а не долг. Один раз она нарушила это правило – когда жила с моим отцом. Один раз она выбрала долг – передо мной, ради полной семьи для дочери.

Больше такой ошибки она не повторяла.

Поэтому, кроме основной своей работы – а постоянно работала она визажистом, делала других женщин красивыми, – мама имела кучу хобби разной степени прибыльности, которые постоянно меняла.

Её дом был отражением её творческой натуры.

Картины, коврики, занавески, подушечки, вязаные салфетки и игрушки, куклы, множество разных цветов, музыкальные инструменты…

Самая простая и скучная комната была моя. Её я обустроила по своему вкусу и мама не стала там ничего менять, даже когда я стала жить отдельно.

Планировка дома была немного сумасшедшей. Несколько комнат, расположенных по кругу, соединённых арками, столовая, кухня в пристройке, мансарда – моё логово, несколько балкончиков.

Ещё одна пристройка с отдельным входом, в которой жили постоянные жильцы.

Во дворе – цветы, цветы, цветы.

Мне здесь нравилось. Но я хотела самостоятельности, хотела жить одна. Поэтому и сняла квартиру, а к маме приходила только в гости.

– Что ты здесь делаешь? – прозвучало одновременно от меня и от Филиппа.

Потому что среди гостей сидел – он. Сидел на краю дивана, напружинившись, как будто кого-то ждал и готов был вскочить и уйти в любой момент. Я огляделась. Мамы не было.

Маленькие скромные посиделки оказались достаточно многолюдным праздником. Со мной здоровались мамины подруги, друзья, давние поклонники. Сомневаюсь, конечно, что мама передумала или специально готовилась. Наверное, как всегда, отдала решение на откуп гостям – кто захочет поздравить лично – тот и придёт.

Угощение организовалось стихийно, по типу шведского стола, продукты докупались и заказывались по мере надобности. Компании собирались по интересам, люди группировались кучками и движение, разговоры смех не прекращались ни на минуту.

Филипп, нахмурившись, заглянул мне за спину. Смотрел, пришла ли я одна или с кем-то? Он что – думает, что у меня кто-то есть?

– Ида, ты уже здесь! – из глубины дома ко мне с распростёртыми объятиями спешила мама. За ней шла статная, красивая женщина, которую я много раз видела на фотографиях – мама Филиппа.

Я вручила маме букет, подарок, и крепко её обняла. Филипп тоже подошёл её поздравить – на его лице разлилось облегчение и понимание.

– Идочка, представляешь, какой сюрприз! Верочка заехала ко мне со своим сыном, кажется вы когда-то встречались? – она по очереди посмотрела на нас. – Оказывается, он теперь живёт и работает здесь, в нашем городе!

– Мам… вообще-то мы работаем вместе. Он мой начальник! – с нервным смехом сказала я.

– О, да? Как хорошо! Ну проходите же, садитесь! А, кстати, познакомься с Верочкой!

Нас усадили рядом за стол, вручили тарелки и мамы принялись умилённо смотреть, как мы едим.

Мне же не показалось? Нас что – пытались свести? Неужели мама думала про Филиппа, когда спрашивала, приду ли я одна?

Так и оказалось.

Две матери наперебой расспрашивали нас о наших прошлых отношениях, мудро избегая, впрочем, момент расставания. Потом переключились на настоящее время. Их интересовало всё – как так получилось, что я работаю с Филиппом, не специально ли?

Тут они начали многозначительно переглядываться, кажется, не поверили, что это была абсолютная случайность.

Часто ли мы общаемся?

Проводим ли вместе время?

Не хотим ли начать всё сначала?

При этом мама ухитрялась как-то общаться с остальными гостями, рулить разговорами, принимать новых приходящих и провожать тех, кто уже собрался уходить.

Потом в ход пошла тяжёлая артиллерия.

Мама принесла семейный альбом.

Я сидела с несчастным видом, Филипп лучился довольством. Ему нравилась эта ситуация!

– Доволен? – прошипела я ему на ухо, когда материнский надзор на какое-то время ослаб.

– Очень! Давно надо было познакомиться с твоей мамой – она милейшая женщина!

– Ты что, не видишь, что они хотят нас свести???

– Да, это довольно забавно. Может, согласимся? Пусть они думают, что мы снова вместе именно их усилиями.

– Забавно? Это совершенно не смешно!

– Не кипятись. Расслабься, отнесись к ситуации полегче. Что ты такая серьёзная?

У него блестели глаза и губы подрагивали в улыбке. Он смотрел на меня снисходительно и ласково. На мгновение я даже замерла, глядя на Филиппа.

Потом тряхнула головой. Нечего вестись на его улыбочку!

Повернулась и вздрогнула. Обе мамы сидели напротив и с умилением смотрели прямо на нас.

Неужели они догадались?

48 глава

– Как приятно на них смотреть…

– Воркуют, как голубки́!

– Такие милые…

– Думаешь, помирятся и начнут всё сначала?

– Почему нет? Погляди, как смотрят друг на друга!

– Так и знала, что их надо свести в одном месте.

– Да, я тоже об этом подумала. Такие молодые, красивые – и одинокие! И чего было ругаться?

– Зато сейчас, кажется, всё хорошо!

– Видишь, как смотрятся вместе… Какая пара!

Мамы синхронно вздохнули, умиляясь на нас.

– Мама, мы просто разговариваем! Хватит уже меня сватать!

Но моё возмущение не даже не заметили. Мама как будто не слышит мои слова.

– Идочка, солнышко, покажи Филиппу дом, двор. Прогуляйтесь.

Да. Пожалуй, и правда лучше пройтись. Пока я не вскипела. Понимаю, что всё это из лучших побуждений, но…

Я же не рассказывала маме, что произошло. И сейчас говорить об этом поздно.

Когда мы выходим из комнаты, из Филиппа прорывается сдерживаемый до этого момента смех. Его плечи трясутся, на глазах выступают слёзы.

– Мне как будто снова лет двенадцать, честное слово!

– Вот именно. Пришли гости – иди, развлекай их! Нравятся они тебе или нет – не имеет значения.

– Развлечёшь меня? – Филипп многозначительно поигрывает бровями. – Можешь, например, показать свою комнату…

– Могу показать подвал с цепями. – мрачно говорю я. – И топор.

– Да ты затейница! Что, правда есть подвал? С настоящими цепями?

– Есть! И если будешь меня раздражать – не покажу!

– Молчу!

– Пошли уже, а то, мне кажется, я сейчас расплавлюсь от этих умилённых взглядов.

Я хватаю Филиппа за руку и веду его по дому. В каждой комнате можно останавливаться, как в музее. Кажется, Филипп слегка ошеломлён.

– Вот это всё – всё без исключения – сделала мама. – я веду рукой, показывая всё куколки, салфеточки, картины, игрушки, керамику – и даже чехлы на мебель.

– И диван? – недоверчиво спрашивает Филипп.

– Чехлы и подушки на него – да. И всю вышивку. Так что я не в мать, я совсем не такая талантливая.

– Неправда. Я видел твои работы. Ты невероятно талантливая. Кстати. – Филипп останавливается. – Нарисуешь меня?

Он смотрит мне прямо в глаза, очень серьёзно. Видно, что для него это на самом деле важно. Уже готовые сорваться, слова отказа застревают внутри. Я долго смотрю на него, и когда на его лице начинает проступать разочарование, неожиданно для себя соглашаюсь.

– Только ты же помнишь, что это всё ненадолго? Заканчивается проект – заканчивается и этот фарс?

– Помню. – Филипп болезненно улыбается. – Один портрет – и всё.

– И больше мы не увидимся.

– Да. Я постараюсь это устроить. А пока не отвлекайся! Проводи экскурсию и подробно всё рассказывай – чтобы нас не захватили в плен, угрожая показать детские фото!

Я веду Филиппа дальше.

Что-то переключилось внутри и нам вдруг стало невероятно легко вместе. Как будто мы старые друзья, знакомые с детства.

Он внимательно осматривает всё, что вокруг видит. Бережно касается музыкальных инструментов, разглядывает старые фото с концертов, присвистывает, когда видит туристическое оборудование. Молча обходит мою комнату, задерживаясь у каждой картины.

На стенах мансарды висят двери в другие миры. Сказочные пейзажи с драконами, дворцы, фантастические существа.

Я грезила сказками и всегда рисовала те места, где хотела бы побывать. И тех существ, которых хотела бы видеть.

Потом это закончилось, я как будто выгорела.

И вот, буквально недавно я смогла рисовать опять…

Попробовать нарисовать Филиппа? Не так, как в прошлый раз – по памяти, в виде дракона? Сердце от этой перспективы забилось быстрее. Так, будто он предлагал мне что-то очень личное. И я бы отказалась, но…

Что-то загорелось внутри меня, откликнувшись на эту идею.

Я очень, очень захотела его нарисовать! Так, что пусть весь мир рушится вокруг – а я буду продолжать эту работу.

– А теперь – подвал. И знай, ты будешь одним из немногих избранных, кто там побывал. Гордись тем, как тебе повезло!

Погреб, предназначенный для хранения продуктов, в общем-то, и выполнял свои функции. Но то, как мама со временем преобразила его… С помощниками, естественно, тут понадобилась крепкая мужская рука.

По стенам через равные промежутки шли толстые брёвна, переходящие в потолочные балки. На этих брёвнах были прицеплены светильники в виде факелов. Сами стены были облицованы камнем. Картошка хранилась в крепких сундуках, стоящих вдоль стен. Рядом стояли бочки с соленьями. По левой стороне шли полки с закатками. А в центре дальней от входа стены, прямо напротив двери…

Висел пластиковый скелет в кандалах.

Филипп споткнулся и чуть не упал. Он потрясённо оглядывал сокровища, которые его окружали и молча открывал и закрывал рот.

Потом опомнился и сказал:

– Ну, Ида… Я понимаю, почему это показывают только избранным! Это же мощнейшее… приворотное место! Я же сразу как только это увидел… захотел на тебе жениться! Если бы…

– Топор тут тоже есть – видишь? – я, нахмурившись, показала на огромный топор, вогнанный в пенёк. По правде говоря – вряд ли я смогла бы его вытащить. И мама тоже. Он стоял здесь для красоты, для антуража. И послужил Филиппу прекрасным намёком – чтобы тот не заигрывался.

– Молчу! Всё понял. Пошли уже отсюда скорей, а? – взмолился он. – А то меня посетило желание остаться тут навсегда.

Это был неожиданно весёлый, но утомительный вечер.

Мама Филиппа внезапно решила остаться ночевать, и он повёз домой только меня.

– Я подумал… – Филипп смотрел перед собой и крепко сжимал руль. – Когда ты будешь писать мой портрет… будет всё-таки удобнее переехать ко мне.

49 глава

Я обещала подумать.

Думать было нечего, внутренне я уже согласилась, но упрямство нашёптывало, что надо сопротивляться до последнего.

И я сопротивлялась.

Кажется, не зря.

Я проснулась странно радостная. Как будто сегодня какой-то праздник или волнующее событие, которое я давно ждала. На работу летела, как на крыльях. Мелькнула даже мысль не уходить с работы, когда…

У пункта охраны разгорался скандал.

После прошлого раза, когда охранник пропустил внутрь свою жену, меры предосторожности ужесточились. Так просто в рабочую зону стало не попасть. Поэтому губастая шатенка на высоченных каблуках, в белом брючном костюме, который грозила прорвать её пышная грудь, не могла зайти внутрь без приглашения. И это её безмерно возмущало.

– Я – невеста директора! И когда он узнает, что меня не пустили, он всех тут уволит!

Шатенка покраснела от злости. Глаза её сверкали, губы некрасиво кривились.

Кажется, она совсем не ожидала такого приёма.

До меня не сразу дошло. А когда дошло – сердце рухнуло.

Невеста?

У Филиппа всё это время была невеста?

Такая… неприятная. Как он мог выбрать – такую? Или я просто его не знаю?

Но мне казалось…

Меня прожигали заинтересованными, сочувствующими и злорадными взглядами собравшиеся неподалёку работники. Держаться. Только держаться! Я подошла к ней и деловито спросила:

– Какого конкретно директора? У нас их два.

– Ккак… два? – от изумления шатенка даже начала заикаться. – Разве Фил здесь не главный?

Ну вот, сомнения отпали… Я почувствовала как будто крошки стекла раздирают моё горло, на глаза наворачиваются слёзы, но продолжала улыбаться – только улыбка стала натянутой – и вежливо спрашивать:

– А Филипп Александрович об этом знает?

– Конечно, знает! – истерически завопила она, но я уже успела увидеть промелькнувшую в её глазах неуверенность.

Облегчение рухнуло на меня настолько резко, что я чуть не пошатнулась. Врёт. Она врёт! А я чуть не поверила, чуть не ушла, развернувшись. Теперь точно навсегда.

– Что я знаю? – Филипп стоял на пороге. Красивый, в идеальном костюме, невозмутимый.

– Фил! – шатенка поспешила ему навстречу, распахнув объятья. – Я так скучала!

Филипп, нахмурившись, осторожно взял её за запястья, отвёл её руки от себя и шагнул в сторону.

– Лиза? – неуверенно произнёс он, вглядываясь в стоящую перед ним девушку. – Это… ты? Что ты с собой сделала?

– Тебе нравится? – она вытянула губы трубочкой. – Теперь я стала ещё красивее!

– Лиза, что ты вообще тут делаешь? – вдруг опомнился Филипп.

– Не притворяйся! Я же знаю, что ты сбежал из Москвы из-за меня!

Филипп несколько секунд смотрел на неё, сдвинув брови. Как будто пытался понять, что она такое говорит. И никак не мог.

– Так. – он отмер. – Не будем устраивать тут бесплатных представлений. Идём ко мне в кабинет.

Половина офиса, которая с любопытством наблюдала за этим занимательным разговором, разочарованно застонала.

Лиза сверкнула торжествующим взглядом, будто только того и добивалась, что попасть к Филиппу в кабинет, эффекто встряхнула своей роскошной гривой, и, покачивая бёдрами, поцокала за Филиппом.

Все переглянулись и потянулись к своим рабочим местам.

Сначала.

Как только дверь кабинета закрылась, жаждущая публика ринулась подслушивать.

Но этого даже не потребовалось.

Голоса Филиппа и так не услышал бы никто – он говорил слишком тихо. А вот Лиза, сначала пафосно восклицавшая, как она понимает чувства Филиппа, как страдает, что причинила ему невольную боль, сделав вид, что не замечает его преследований, через некоторое время сменила тональность и стала истерически визжать.

Первый вопль был такой силы, что мы – те, кто пробился к двери кабинета поближе – синхронно отшатнулись, чуть не сметённые мощной звуковой волной. И правильно сделали. Через несколько минут криков Филипп, весь красный, с плотно сжатыми губами, вышел из кабинета, таща за собой на буксире упирающуюся Лизу.

Он обвёл нас нечитаемым взглядом.

Довел разъярённую девушку до охраны и попросил её не пускать больше никогда в жизни. И если что – вызывать полицию.

– Я бросила всё! Прилетела сюда! А ты…!

Из её рта вылетал такой отборный мат, что все заслушались.

Охрана угрожающе придвинулась к ней, но Лиза вывернулась из рук Филиппа и гордо удалилась.

Наступила тишина. Благословенная тишина! Какой же всё-таки пронзительный у неё голос!

Филипп некоторое время напряжённо смотрел ей вслед, будто боялся, что она может вернуться. Потом его плечи расслабились, он издал протяжный вздох облегчения и, развернувшись, посмотрел на нас. Мы кинулись врассыпную и через пару секунд уже сидели на своих рабочих местах, внимательно глядя в мониторы. Кое-кто даже во включенные.

Несмотря на довольно забавную ситуацию мне было не смешно. Тот страх, что я испытала, когда на какое-то время поверила, что она действительно его невеста… он подсветил мои чувства.

Я слишком, слишком к нему привыкла…

Неужели я…?

Не обращая внимания на Инночку, которая демонстративно шушукалась и пересмеивалась с ещё парочкой завистниц, я спокойно (внешне) доработала свой рабочий день, не дожидаясь Филиппа, ускользнула с работы и на некоторое время отключила звук на телефоне.

Я хотела побыть одна.

Не заходя домой, я спустилась на набережную.

И долго стояла, пытаясь за шумом и криками купающихся людей расслышать голос моря.

Море, море, что ты мне посоветуешь?

Через некоторое время рядом со мной пролегла длинная тень. Ко мне подошла и встала рядом высокая фигура.

50 глава

Я перетаскивала сумки в машину Филиппа, пока он укладывал в багажник чемоданы.

Странное чувство – я ощущала себя так, будто всё предопределено. Как будто я давно к этому шла. И знала, что рано или поздно этим дело и закончится.

Я собиралась переехать к Филиппу.

Чувство, будто я иду по верёвочному мосту над пропастью, и не знаю – дойду или нет – с каждым днём усиливалось.

Тогда – мы стояли рядом и смотрели на море. Молчали. А потом Филипп начал рассказывать, как Лиза внезапно стала всё чаще появляться у их общих друзей тогда, когда там оказывался он. Заводила с ним разговоры. Интересовалась делами. Настойчиво звала на встречи.

А когда он прямо спросил – в чём же дело? Восприняла его слова, как агрессию, происходящую оттого, что он всё ещё не забыл её.

Видно, кто-то из общих знакомых рассказал, что теперь от Филиппа есть польза и Лиза решила, можно обратить на него свой благосклонный взор.

Но Филипп убедительно поговорил с друзьями, чтобы они прекратили устраивать им «случайные» встречи. Объяснил, что она ему не интересна. Что она ему неприятна.

И перестал с ней общаться.

А потом и вовсе переехал сюда.

Он думал – всё предельно ясно.

И никак не ожидал, что она сорвётся и приедет из Москвы!

– Знаешь… – задумчиво сказал Филипп. – Я так испугался тогда…

Он засунул руки в карманы, низко опустил голову, как будто рассматривал гальку под ногами – да может так и было – и слегка перекатывался с пятки на носок.

– Я подумал, что сейчас ты развернёшься и уйдёшь. Навсегда. И больше я тебя не увижу.

– Ничего страшного, ты парень видный. Быстро нашёл бы себе замену.

– Значит, всё-таки думала об этом?

– Да. Думала.

Мы опять замолчали, устремив взгляд на морскую гладь.

Должно быть, мы смотрелись здесь очень странно. Странно и чужеродно. Двое людей в офисной одежде, которые просто стоят, смотрят на море и молчат. А вокруг, несмотря на то, что вода в июне ещё недостаточно прогрелась, достаточно много народа.

– Я тоже испугалась. Что меня опять предадут. Испугалась и разозлилась. И начала на неё наезжать. Тогда и поняла, что она всё придумывает. Когда она говорила о том, что ты знаешь, что она твоя невеста, она выглядела не очень уверенно. Так что осталось только увидеть вас вместе, чтобы всё поннять. – я пожала плечами. – Зато я поняла, что не хочу быть обманутой. Это очень, очень неприятное чувство! Оно выбивает опору из-под ног. Делает мир неустойчивым и заставляет во всём искать подвох. Лишает доверия ко всем.

Пожалуйста, Филипп. Не обманывай меня больше никогда. Хорошо? Обещаешь?

Филипп несколько секунд вглядывался в морскую даль, словно пытался там найти ответ на мой вопрос. Потом покачал головой.

– Нет.