Текст книги "Темная страсть"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Дверь распахнулась, ударившись о стену. Шейд стремительно ворвался, жуя жвачку, весь затянутый в черную кожу, включая руки. Должно быть, прикатил на своем «харлее».
И, с завистью отметил Рейт, у него на шее красовался новый узор. Он прошел Перелом.
– А где Руна? – спросил Эй.
– В лаборатории.
Эйдолон вскинул брови, и Шейд покачал головой:
– Нет, я не оставил ее ни с кем из мужчин. Доктор Шэкван делает пробы, о которых ты говорил.
Рейт выпустил струю дыма.
– Это из-за бондинга, да?
Эйдолон кивнул.
– Почему-то сразу после бондинга ты становишься ужасным собственником.
Вот еще одна причина, по которой Рейт никогда, ни за какие коврижки не свяжет себя с женщиной. Благодарим покорно. Ему не терпится поскорее окунуться с головой в мир постэсгенезиса. Хочется жить, не заботясь ни о чем, кроме одного – трахаться до потери пульса, дни и ночи напролет. А если он слетит с катушек, братья убьют его.
– Так в чем же дело? Не пора избавиться от Руны?
Руки Шейда сжались в кулаки.
– Поговори у меня.
– Шейд? – мягко спросил Эйдолон. – Что с тобой?
Кулаки разжались и опять сжались, и у Рейта возникло отчетливое впечатление, что брат что-то скрывает.
– Все хорошо. Просто я хочу избавиться от этой проклятой ликантропии. Теперь я знаю, что чувствует пес, сидящий на цепи во дворе. Есть уже какие-то результаты проб?
– Пока нет. Наберись терпения.
– Терпения, будь все трижды проклято! Я не хочу пережить еще одно такое полнолуние. – Шейд опустился на кушетку. – Но у меня кое-что есть. Военные ставили на Руне эксперименты. Они пытались вылечить ее, и в результате их лечения она приобрела способность превращаться по желанию.
Эйдолон разволновался, как всегда, когда сталкивался с какой-то медицинской загадкой.
– Это многое объясняет. Часть ее ДНК оказалась настолько аномальной, что я уж начал думать, что где-то у нее в роду имеется демон. Но если причина этого – эксперименты… ты сэкономил мне массу времени.
Шейд наклонился вперед и оперся руками о колени.
– Возможно, у нас еще одна проблема. Наш любимый новообращенный доктор.
– Кайнан? А что с ним?
– Очевидно, брат Руны и Кайнан вместе служили в армии. Вероятно, какое-то секретное подразделение. Руна тоже вовлечена в это дело, и ее послали найти Кайнана. Они знают о больнице, и, думаю, это Кайнан сообщил им.
– Вот черт. – Эйдолон взглянул на часы. – Он сейчас на дежурстве. Мы с Рейтом потолкуем с ним немножко. Ты слышал про Циску?
Рейт нахмурился:
– А что с Циской?
– Она умерла сразу после того, как ты принес ее.
– Циска? Умерла?
Потрясение и горе столкнулись с замешательством.
– Что? Как?
Рейт был с ней только вчера вечером. У него в кабинете. На столе. И через час они снова должны были встретиться.
– Что значит – как? – спросил Эйдолон. – Ты же видел ее. Она изувечена.
Рейт швырнул окурок в раковину.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Ты что, забыл, что передал ее Джем?
– Ты правда думаешь, что я мог забыть такое?
Эй с минуту не сводил с него пристального, изучающего взгляда, словно решая, чему верить. Наконец сунул руку в карман и вытащил что-то.
– У нее во рту было послание. Оно адресовано тебе.
Рейт взял у брата окровавленную тряпку. «Я знаю, что ты сделал».От этих слов озноб пробежал у него по позвоночнику.
– Ад и все дьяволы! – прорычал Шейд. – Это Роуг принес ее.
Рейт переменился в лице.
– Роуг был здесь? В больнице?
– Ублюдок! Проклятый ублюдок! – рявкнул Эйдолон и стукнул кулаком по буфету.
Довольно долго он стоял, опершись руками о стойку, повесив голову. Рейт узнал эту позу, которая говорила: «Я возьму себя в руки, пока не убил брата», – только в кои-то веки не он этот брат.
– Что означает послание? – наконец спросил Эй голосом, в котором звенела с трудом сдерживаемая ярость. – Что он знает?
Первый побуждением Рейта было солгать, но не для того, чтобы защитить себя. Правда причинит боль Шейду, а у него в последние дни ее и без того было с лихвой. И Эйдолон… это может стать для него последней каплей. Рейт не дурак и прекрасно понимает, что Эй держит его в штате, чтобы присматривать за ним, не дать ему вляпаться в очередное дерьмо. Но после этого брат, возможно, махнет на него рукой.
– Рейт? – Голос Шейда был низким, успокаивающим. – Давай-ка выкладывай все начистоту.
Эйдолон развернулся, и выражение его лица подтвердило все, о чем думал Рейт. Уже сейчас разочарование промелькнуло в его глазах. Что ж, тут нет ничего нового.
Рейт прочистил горло, потому что в нем, похоже, застрял огромный ком. Оба брата напряглись, словно собирались с силами перед тем, что он выкинул на этот раз.
– Пожар в «Бримстоне» – моя вина. Я подкупил эгиса, так как знал, что Роуг будет там. – Он встретился взглядом с Шейдом. – Я послал его на смерть.
Эйдолон закрыл глаза и покачал головой, но его больше беспокоила реакция Шейда. Ведь из-за него Роуг возжелал мести и убил Скалк.
Шейд остался сидеть с непроницаемым лицом.
– Ну скажи что-нибудь, – попросил Рейт.
Взмолился, в сущности. Шейд снова промолчал, и тогда Рейт сделал глубокий вдох, чтобы узнать чувства брата, но не ощутил ничего. Никакого запаха, кроме запаха его женщины. И секса.
– Проклятие, Шейд! Это из-за меня вы с Руной попали в этот переплет. Из-за меня умерла Скалк.
Но Шейд все сидел и молчал, пока Рейту не стало совсем невмоготу. Он отвернулся, оперся рукой о стену над головой, закрыл глаза и стал ждать. Что бы они ни сделали с ним, давать сдачи он на этот раз не будет. Каково бы ни было наказание, он его заслужил.
Когда Шейд в конце концов заговорил, голос его был убийственно холодным, как арктический ветер.
– Я не спрашиваю почему. Он был неуправляем. Но, черт тебя дери, почему не рассказал нам об этом раньше?
«Потому что не хотел, чтобы вы с Эем возненавидели меня». Они – это все, что есть у него в целом мире. Они – единственная причина, по которой он все еще жив.
– Может, Шейд и не спрашивает почему, а я спрашиваю.
Голос Эйдолона был столь же разгоряченным, сколь Шейда – безучастным, что означало, что Эй даже не пытается призвать на помощь свое пресловутое спокойствие Посланника Справедливости.
– Уничтожение Роуга должно было быть общим решением, и ты это прекрасно знаешь.
– Еще бы мне не знать. – Рейт крутнулся, разворачиваюсь. – Черта лысого ты согласился бы. Твой драгоценный Роуг не может совершить ничего дурного. А я? Я все делаю не так, но никогда не творил с женщинами то, что творил он.
Рейта передернуло, когда он вспомнил последнюю женщину Роуга, ту, что стала для него последней каплей, подтолкнула к решению избавиться от Роуга при первой же возможности – каковая и представилась в «Бримстоне».
– И все же, – продолжил Эй, – ты сам стоишь на пороге эсгенезиса, когда можешь превратиться в такое же чудовище, как и Роуг. Так чем же ты лучше его?
Надписи на стенах запульсировали, когда кровь бросилась Рейту в голову. Но, взглянув на Шейда, который сидел тихо, с закрытыми глазами и, вероятно, думал о Скалк, он осадил себя.
– А тем, – пробормотал он, – что я не приветствую с распростертыми объятиями безумие, которое ему сопутствует. – Рейт просверлил Эя твердым взглядом. – А Роуг приветствовал. И если это случится, я надеюсь, вы сделаете то, что необходимо сделать.
Шейд спрятал лицо в ладони.
– Черт тебя возьми, Рейт.
– Уже взял, братишка. Уже взял. Но если б вы видели ту женщину… если б знали…
Он осекся и снова отвернулся от братьев. Не надо было давать волю своей злости. Пусть бы они лучше отколошматили его как следует. И они все еще могут. Должны.
Спустя несколько мучительно долгих минут подошвы застучали по черному кафельному полу. Он приготовился к удару, но его не последовало. Вместо этого чьи-то руки обнял и его. Руки Эйдолона. И тут же тяжелая ладонь легла ему на плечо.
Шейд.
– Брат, – прохрипел Шейд, – это был глупый поступок, но ты же не мог знать, что Роуг выживет и станет еще хуже, чем прежде. Впредь больше никаких ссор, никаких сожалений.
Голос Эйдолона дрожал, как и у Шейда.
– Роуг пытается вбить между нами клин. Ослабить нас.
Он отстранился, чтобы повернуть брата. Одной рукой обхватил щеку Шейда, другой – Рейта.
– С этой минуты мы держимся вместе и действуем сообща.
Шейд дернулся, словно его чем-то ткнули, глаза вспыхнули золотым.
– Проверим это «вместе и сообща» прямо сейчас, – сказал он, быстро устремившись к двери. – Что-то случилось с Руной.
Глава 14
Она чуяла его. Того, кто превратил ее в варга, это чудовище, от которого не нашла спасения.
Он здесь.
Изгиб между шеей и плечом, куда он укусил ее, горел так, словно его зубы все еще вгрызались ей в плоть. Все тело напряглось, завибрировав от соблазнительно темной силы. Какая-то масляная пленка злобы растекалась прямо под кожей, вызывая отвращение, несмотря на выброс адреналина, будоражащего кровь. Она читала, что отношения между заразившим и зараженным, так называемым терионидрисом – выжившим после нападения оборотня, – очень сильные и нетерпимые.
И она ощущала это каждой клеточкой своего тела.
– Можете одеваться.
Доктор Шэкван помогла Руне встать с металлического стола, и пока красивая докторша-суккуб возилась с медицинским оборудованием, Руна сменила больничный халат на джинсы и свитер.
Это было нелегко, руки ее тряслись от избытка энергии. Напряжение скручивало мышцы в тугой узел. Как только доктор Шэкван отвернулась, Руна выскочила за дверь. Она найдет оборотня и убьет его.
Прямо здесь, в госпитале.
Женщина напала на него. Люк не узнал ее, но понял, кто она и чего хочет.
Он схватил ее за горло. Она извивалась как бешеная, но не потому, что он держал ее, приподняв над полом, хотя такое положение нельзя назвать удобным, а потому, что хотела покалечить его, и теперь расплачивается за это. Люк понятия не имел, что пережила она, но даже если б так случилось, сильно сомневался, что где-то душе нашлось бы сочувствие. Ничто не выводило его из равновесия, не будоражило.
Нет, не совсем так. Непонятная пагубная связь с этой женщиной будоражила его. Кайф, но вместе с тем примитивное, взрывное желание крушить все подряд. Люк не испытывал такого с тех пор, как выследил заразившего его ублюдка и разорвал на части голыми руками.
– Отпусти ее, Люк.
Голос Шейда прозвучал низко и сдержанно-медлительно, когда они с братьями приблизились, но лицо было маской ярости.
– Охотно.
Люк разжал ладонь и дал ей упасть, но Шейд подхватил ее прежде, чем она рухнула на пол. Какая жалость!
– Больно, – прохрипела Руна, сжимая голову так крепко, что пальцы побелели.
Шейд привлек ее к себе и пригвоздил Люка убийственным взглядом.
– Что это значит?
– Она сама напала на меня.
Медсестра, которая в углу стерилизовала инструменты, кивнула:
– Он говорит правду. Глупая девчонка.
Шейд погладил «глупую девчонку» по волосам, но взгляд его по-прежнему не сулил ничего хорошего.
– С чего бы ей нападать на тебя?
– С того, что это я заразил ее.
Можно было бы услышать, как мышь пробежала, – такая мертвая тишина повисла в обычно шумном приемном покое. Фрэнк, один из лаборантов, который как раз проходил мимо, буквально прирос к полу.
Тени сместились в глазах Шейда, замелькали словно живые.
– ТЫ?
– Это было в тот день, когда за мной гнались охотники за оборотнями. – В тот самый день, когда они убили его будущую пару, до того как Люк успел соединиться с ней. – Они висели у меня на хвосте, а она налетела на меня. – Люк пожал плечами. – Если это вас хоть как-то утешит, я думал, что убил ее.
Во всяком случае, он на это надеялся. Совет варгов не прощает, когда дело касается убийства или обращения людей, но убийство предпочтительнее обращения. Совет варгов состоит из врожденных оборотней, и, дай им волю, они бы стерли с лица земли всех обращенных варгов, которых считают существами второго сорта.
До того вечера Люк не высовывался, чтобы не привлечь внимание Совета. В нем сохранилось много от человека, он жил среди людей и запирался на каждое полнолуние.
И все равно охотники выследили его и напали. Они ворвались к нему домой, в запертый подвал, где они с Улой готовились воссоединиться. Они убили ее и серьезно ранили его, прежде чем ему удалось убежать. Ужасы того дня до сих пор терзали его в воспоминаниях, мучили ночными кошмарами.
Люк не представлял, долго ли, далеко ли бежал, держась в тени, ныряя за припаркованные машины. Но когда адреналин весь вышел и силы начали покидать его, он обнаружил, что находится в какой-то незнакомой местности, где-то на окраине города, бог знает как далеко от своего района.
Легкие горели огнем с каждым вздохом, боль скрутила живот.
Ула.
Отчаянный крик вырвался из горла, воем прорезав темноту. Встав на задние лапы, Люк сосредоточился, отыскивая глазами ближайший Портал. Несколькими кварталами севернее. Слишком далеко, но это его единственная надежда.
Он вприпрыжку побежал к воротам, уже не прячась. Действуя чисто инстинктивно, повернул за угол и врезался в женщину. От нее пахло злостью и болью, которые тут же обратились в полнейший ужас. Эти ее эмоции столкнулись с похожими у него, усиливая их до массированного взрыва.
Неконтролируемый голод, потребность разорвать что-нибудь сотрясли его, когда он навис над ней.
– Беги, Красная Шапочка.
В зверином обличье эти слова вышли рыком, и она завизжала, как актрисулька из низкопробного фильма ужасов. Охотники услышат. Паника смыла то немногое, что еще оставалось в нем от человека, и он прыгнул и вонзил зубы в мягкое место между плечом и шеей. Она колотила его в грудь, пиналась как безумная в тщетной попытке освободиться, когда он тряс ее, как терьер крысу.
– Сюда!
Голос охотника прорезался сквозь его смертоносную ярость. Женщина застонала, безвольно обмякла в его челюстях. Приближавшийся топот ног эхом отдавался от окружающих зданий.
Мотнув головой, он швырнул бессознательное тело женщины за дампстер и помчался по тротуару, врезаясь в фонарные столбы и светофоры в безумной попытке добраться до Портала. До больницы.
Люк добрался-таки до подземной больницы, и Эйдолон спас ему жизнь. Но то, что оставалось в нем от человека, вытекло вместе с кровью через глубокие раны, оставленные охотниками.
Он в конце концов стал тем чудовищем, которым всегда боялся стать, но теперь ему было от этого ни жарко ни холодно. Это лишь вопрос времени, когда Рейт исполнит свое обещание сделать так, чтобы Люк больше не охотился на невинных людей.
– А тебе-то что за дело? – спросил он Шейда. – Она же не твоя пара.
– Она моя пара.
– На ней нет знаков бондинга.
На шее Шейда красовался такой знак, но руки женщины были чистыми.
– А это не твоего ума дело, варг.
Люк пожал плечами:
– Ну, как знаешь. Только держи ее от меня подальше. Не хотелось бы заявлять о Праве Первенства.
Глаза Шейда налились кровью, а женщина в его руках оскалилась.
– Ты не посмеешь, – прорычала она.
– Проверим?
– Ты до этого не доживешь, – прошипел Шейд в ярости.
– Ты тоже долго не проживешь после того, как убьешь меня, – огрызнулся Люк. – Не правда ли, док?
Эйдолон некоторое время служил Посланником Правосудия, утверждая законы демонов. Закон варгов гласит, что любой варг в течение первого года превращения другого в оборотня может предъявить на своего терионидриса права как на пару – независимо от желания последнего – или убить его или ее без последствий. А убей Шейд Люка, чтобы не дать ему заявить о своем Праве Первенства, закон демонов в качестве наказания потребует смерти Шейда.
– Никто никого не убьет, – заявил Эйдолон. – Шейд, отнеси Руну в палату. А ты, Люк, иди домой и остынь. – Он повернулся к медсестре: – Ты, вызови Кайнана. Больница разваливается на части, и пора положить этому конец.
Роуг следовал за Шейдом на почтительном расстоянии и когда брат нес эту проклятую шлюху, свою пару, по коридору.
«Я отомщу за тебя, любимая Шерин».
Его трясло от желания убить Руну прямо здесь, когда она совсем рядом, только руку протяни, но надо разыграть все по-умному и тщательно рассчитать время. Если все пойдет хорошо, то он одним махом избавится и от шлюхи, и от братьев. Хотя, наверное, позволит Шейду дожить до того, как проклятие вступит в силу. Когда на его глазах Руна будет умирать медленной и мучительной смертью, это наверняка станет прекрасной пищей для проклятия, которое начнет разрастаться как раковая опухоль, пожирая тело, а потом эти воспоминания целую вечность будут терзать его душу.
Эта мысль развеселила его, и он засмеялся. Шейд не замедлил шага, но оглянулся через плечо, и на секунду Роуг затаил дыхание. Он принял обличье кроучера, уродливого демона ростом с человека. Прикинувшись пациентом, он стал свидетелем любопытного столкновения между Руной и Люком в приемном покое. И хотя Роуг был уверен, что Шейд его не узнает, все равно стал ни жив ни мертв от страха. Он близок к завершающей стадии мести и не может сейчас все испортить.
Шейд скрылся за углом, и Роуг наконец выдохнул. Ему надо попасть в лабораторию и в спецхранилище, где Эйдолон держит редкие яды и артефакты. У брата обширная коллекция волшебных и мифических предметов, и Роуг точно знает, что ему нужно.
Но сначала, дабы получить доступ в эту зону, ему надо принять обличье доверенного работника. Того, чья смерть станет ощутимым ударом для братьев.
Он вернулся в отделение «Скорой помощи», где Люк как раз выходил через автоматические двери на стоянку. Держался он по-хозяйски. Пришить этого спесивого варга будет особым удовольствием.
Роуг проскользнул в комнатушку за шторой и принял обличье, которое еще никогда не принимал, – Шейда. Стремительно выйдя из приемного покоя, нашел Люка, забиравшего вещи из служебной машины.
– Ты домой?
Люк, который стоял возле кабины со стороны водителя, вскинул настороженный взгляд.
– Ты же слышал, как Эй велел мне отдохнуть. А что?
Роуг пожал плечами:
– Просто хотел убедиться, что ты не приблизишься к Руне.
– Я дразнил тебя, сем. Я убираюсь отсюда до тех пор, пока срок Права Первенства не истечет.
– Счастлив это слышать, – пробормотал Роуг. – Возьму кое-что из машины.
Он вскочил в салон «скорой» и схватил чемоданчик с лекарствами. Роуг понятия не имел, сколько понадобится наркотика, чтобы убить Люка, но полагал, что если смешать их все в одном большом шприце, то это по крайней мере одурманит варга и позволит легко свернуть ему шею. Нечего и думать, чтоб нападать на оборотня без подстраховки.
Едва он успел задвинуть чемоданчик на место, в машину забрался Люк. Роуг спрятал шприц сбоку. Ему надо выманить Люка из кареты. Внутри «скорые» охраняются магическим покровом от Насилия, но стоянка не защищена.
– Что ты делаешь? – Люк перевел взгляд с чемоданчика на лицо Роуга. – Я уже провел инвентаризацию.
Роуг закатил глаза. Они инвентаризируют это барахло? Какие же все-таки зануды его братья!
– Это моя больница. И я делаю что хочу, варг, – проговорил Роуг своим самым язвительным, по-шейдовски надменным голосом.
Люк загораживал задний выход, поэтому Роуг вышел через боковую дверь, надеясь, что Люк пойдет следом. Шагнув из машины, он притворился, что упал.
– Ох, черт. Люк! Кажется, я сломал ногу.
Люк обошел «скорую» сбоку.
– Надо было тебя тут оставить, – сказал он, но опустился рядом с Роугом на колени. – Не шевелись, сем.
Роуг бросил быстрый взгляд по сторонам. Никого. И когда Люк положил руку ему на ногу, ударил. Он вонзил шприц глубоко в живот Люка и нажал на поршень. Люк взревел и швырнул Роуга о «скорую». Удар выбил Роуга из личины Шейда, но это уже не имело значения. Люк стоял на коленях и хрипел. В глазах варга промелькнуло удивление, сменившееся каким-то странным спокойствием. Как будто он хотел умереть.
Что ж, Роуг счастлив помочь. Люк медленно сполз на землю, с каждым затрудненным свистящим вдохом в груди у него хрипело. Предсмертные хрипы. Какой ласкающий слух звук, и Роугу не терпится услышать его от Руны.
Люк дернулся, выдохнул и больше не шевелился. Роуг проверил пульс. Он был, но слабый. Люк не протянет и пяти минут.
Как можно быстрее Роуг затащил тяжелую тушу Люка назад в заднюю дверь «скорой». Следующим делом он анонимно уведомит власти о том, что Шейд убил Люка, дабы предотвратить осуществление Права Первенства, и как только они арестуют Шейда, Руна останется без защиты.
– Люк? – Женский голос разнесся по парковке.
Роуг принял облик Люка и выпрыгнул из «скорой».
– Да?
Два парамедика, мужчина и женщина, направлялись к нему. Он захлопнул дверцу машины, скрывая тело Люка внутри.
– Главный сказал, что ты должен идти домой.
– Сегодня мы будем на вызовах.
Роуг бросил взгляд на «скорую», проклиная свою неудачу. Хотя; с другой стороны, если он правильно разыграет свои карты, ему не понадобится долго оставаться в теле Люка. Ровно столько, чтобы проникнуть в лабораторию и потом посеять одну идею в голове Рейта.
Улыбаясь, он прошел мимо медиков.
– Да не вопрос. Меня уже нет.
* * *
Шейд не сказал Руне ни слова, пока нес ее в отдельную палату, где бережно положил на кровать. Жутковатые красные огни, освещавшие всю больницу, омывали его гранатовым светом, отбрасывая резкие тени на мрачное, напряженное лицо Шейда, но взгляд его был теплым.
– Спасибо.
Руна была благодарна ему за помощь. Боль стучала в голове с такой силой, что вряд ли она смогла бы дойти до палаты на своих ногах. Кроме того, так приятно находиться в сильных руках Шейда.
– Но ты мог бы упомянуть, что больница под магическим покровом, который не допускает насилия.
– С какой стати? – проворчал он, но нежное поглаживание пальцев опровергало резкие слова.
– Прости, что унизила тебя в твоей больнице.
Она отвела взгляд, но разглядывание черепов, выстроившихся вдоль стен, не слишком успокоило ее.
– Поверь мне, – отозвался Шейд, пальцем приподнимая ее лицо. – Потребовалось бы много больше, чтобы унизить меня здесь.
Она вздохнула, благодаря его в душе за понимание.
– Просто я так долго искала человека, который напал на меня, и когда почувствовала его, не смогла остановиться.
Челюсти Шейда сжались так сильно, что скрипнули зубы.
– Ты все еще чувствуешь его?
– Да.
Маслянистый налет зла по-прежнему жег ей кожу. Сейчас бы она многое отдала, чтобы провести час под водопадом Шейда.
Шейд опустился на стул рядом с кроватью и пробормотал:
– Его ты чувствуешь, а меня нет.
– Я чувствую его, только когда он очень близко. Как сейчас. – Она села, поморщившись от резкой боли в голове. – Он же не собирается на самом деле…
– Нет! – Шейд вскочил. – Клянусь тебе, он не потребует Права Первенства.
Она узнала о Праве Первенства, когда изучала оборотней, но не считала, что этот обычай станет реальной угрозой, поскольку намеревалась убить своего «родителя», когда найдет его.
– Даже не знаю, что хуже: чтобы он убил меня или…
– Не думай об этом. – Шейд в два шага подошел к ней и притянул в свои объятия. – Год скоро закончится, и у Люка не будет на тебя никаких прав.
– А у кого будут? – прошептала она.
– Ох, Руна…
Его сердце ровно стучало у нее под ухом, убеждая расслабиться. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь спокойными мгновениями.
Они долго стояли так, пока мало-помалу осадок зла, засоряющий ее кровь, окончательно не исчез. Она облегченно привалилась к Шейду.
– Его уже нет. Должно быть, ушел через один из тех Порталов.
– И нам тоже пора.
– Назад в пещеру? – Когда он кивнул и отошел, она покачала головой. – Я же говорила тебе, что не хочу до скончания века быть твоей пленницей.
– Твои желания не в счет.
Черт бы его побрал!
– Как ты можешь в одну минуту быть нежным и заботливым, а в следующую – такой свиньей?
– Роуг был в больнице, Руна. Он убил одну из наших медсестер, только чтобы показать нам, на что способен. Я должен увести тебя в безопасное место.
Новость, что Роуг находился в этом здании, заставила ее покачнуться. Рука Шейда придержала ее.
– Все хорошо. Я с тобой.
Большой палец рассеянно потирал ее руку – ту самую, на которой должны быть знаки бондинга.
Она высвободилась, и он больше не держал ее.
– Это как-то связано с тем, что на мне нет знаков, да? – Его виноватое лицо подтвердило ее подозрения. – О Боже! Связь не двухсторонняя. Поэтому ты удерживаешь меня рядом с собой. Поэтому держишь пленницей в своей пещере. Ты боишься, что я уйду от тебя.
Его затянутые в перчатки руки задрожали. Он сжал их в кулаки.
– А что будет, если я уйду?
– Мне нужен секс несколько раз в день, и теперь я могу получить его только от тебя. Если ты сбежишь, я буду вынужден тебя ловить, а если по какой-то причине не верну, то очень скоро сойду с ума и умру.
Она испуганно охнула.
– Да. Поэтому очень немногие демоны моего вида образуют пары.
Должно быть, такое положение внушает Шейду ужас. Окажись Руна на его вместе, вряд ли бы справилась с этим и вполовину так же, как справляется он. С той самой минуты, когда Шейд очнулся в подземелье, он, отодвинув в сторону собственные страхи, защищал ее, и после того, как они стали парой, продолжал оберегать ее, делая все, чтоб она чувствовала себя в полной безопасности.
Впервые с тех пор, как стала оборотнем, Руна не чувствовала себя аутсайдером, монстром. Каким бы странным ни казался ей временами мир Шейда, ее место здесь.
Протянув руку, она обхватила его щеку и заставила посмотреть на нее.
– Клянусь, что не оставлю тебя. И никогда не откажу в том, в чем ты нуждаешься.
Приятно, конечно, знать, что она не привязана к нему и ничего не случится, если она от него уйдет, но она не может позволить ему умереть.
Почему ее обещание должно было сделать его несчастным, Руна понятия не имела, но явно сказала что-то не то. Челюсть Шейда напряглась, кадык дернулся, когда он натужно сглотнул, а голос сделался резким и дребезжащим.
– Ради всего святого, перестань. Перестань быть такой чертовски милой. Ты должна ненавидеть меня.
– Ненавидеть? – потрясенно переспросила Руна. – Господи, Шейд, да я же люблю тебя.
Сердце ее заколотилось от этого признания. Шейд побелел как полотно, и она сделала только хуже, когда слабо добавила:
– Всегда любила, с самого начала.
– Ты же говорила… когда мы были в подземелье Роуга… что покончила со мной.
Говорила, и даже верила в это тогда. Но мамины слова, которые она произносила всякий раз, когда узнавала об очередной отцовской интрижке, теперь приобрели смысл: «Нельзя по-настоящему ненавидеть того, кого любишь. Можно только страдать».
– Я лгала, глупый, – мягко проговорила она. – Себе. Тебе. Но правда в том, что я люблю тебя. – Она сделала глубокий, дрожащий вдох. – Да поможет мне Бог.
Ужас окутал Шейда словно саван мертвеца. Он попятился назад, на несколько шагов, но этого было недостаточно. Даже нескольких миль оказалось бы мало.
– Не говори так. Даже не думай.
– Но это правда.
Ее ладонь легла ему на плечо, и он зашипел и отскочил прочь.
– Силы небесные, Руна. – Он проклинал дрожь в своем голосе, ненавидя себя за это. – Почему ты обязательно должна все так усложнять?
– Я? Усложнять? Я сделала все, о чем ты меня просил. Это ты все усложняешь. Я небезразлична тебе, и не смей это отрицать.
Шейд хотел, но понимал, что это была бы ложь. Его тело тоже знало. Головокружение вернулось, и он чувствовал, как размягчаются мышцы. Если Шейд снимет перчатки, то увидит, что его руки прозрачно мерцают. Он любит ее так, что сердцу больно. Сердцу, которое скоро перестанет биться, потому что проклятие обратит его в призрак. Навечно.
– Ну?
– Что – ну?
Она вскинула руки.
– Ты невозможен.
Шейд остановился так близко, что их грудные клетки соприкасались.
– То, что ты говорила мне, правда? Если я захочу взять тебя прямо здесь и сейчас, когда кто-нибудь может войти, ты откажешь мне? Потому что злишься?
Она вздернула подбородок.
– Нет.
Боги, как же сила ее духа восхищает его! Бросает ему вызов. Пробуждает желание найти способ сделать так, чтобы она принадлежала ему во всех смыслах, и к черту проклятие. Он зарылся пальцами в ее волосы. Едва только их губы соприкоснулись, снопы электрических искр рассыпались по жилам. Когда ее язычок выскользнул наружу, чтобы провести по складке его губ, тело мгновенно воспламенилось.
Руна распалила в нем безумную страсть, даже не приложив к этому ни малейших стараний. Пора вернуть себе хоть малую толику самообладания. Он грубо дернул ее голову назад, так что она не могла пошевелиться, оказавшись в полной его власти, когда он дразнил ее своим ртом. Мелкие, мягкие поцелуи и покусывания исторгли из ее горла тихий стон.
Наконец, когда был готов, он прошептал:
– Откройся мне. Сейчас же.
– Нет.
Он застыл.
– Ты же сказала, что не откажешь мне.
– Но я не говорила, что позволю тебе командовать мной. – Уголок припухшего от поцелуев рта приподнялся в лукавой улыбке. – А именно это ты и делаешь. Хочешь доказать, что можешь из меня веревки вить. Не выйдет. В сексе я тебе не откажу. Хочешь – получи. Но что до других твоих игр во власть… я буду сопротивляться и бороться с тобой на каждом шагу.
Он поневоле улыбнулся, даже несмотря на шевелящееся в душе раздражение. Будь она той Руной, с которой Шейд встречался год назад, он, мягко управляя ею, держал бы ее в качестве сексуального объекта, не беспокоясь о проклятии. Но эта маленькая шаровая молния, которой она стала, слишком горяча, чтобы справиться с ней иначе, чем твердой рукой. Твердой рукой и новым подходом.
Потому что он не убьет ее – и, подумав об этом, Шейд понял, что знал это с самого начала. Она не умрет из-за него. Он сам навлек на себя это проклятие, и Руна не должна расплачиваться за его грехи.
Шейд заплатит сам. Либо убьет себя, либо найдет в себе силы встретить свой жребий, худший, чем смерть. Но в любом случае прихватит Роуга с собой.
