Текст книги "Вечный всадник (ЛП)"

Автор книги: Ларисса Йон (Айон)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Битва выскочил из портала на топкую почву. Арес предоставил ему свободу, и конь, который точно знал, куда они направляются, понесся сломя голову. Именно поэтому Арес и решил воспользоваться постоянными вратами вместо призванных – коню, как и ему, необходимо было выпустить пар.

Удары копыт коня сотрясали землю с невероятной силой, отдаваясь в ногах и плечах животного и во всем теле Ареса. Всадник любил чувствовать этот прилив энергии. Единственное, что могло быть лучше, так это ввязаться в кровавую драку.

Проклятье, Кара довела его до безумия, и теперь кровь в венах бурлила, адреналин обжигал мышцы, словно крапива, а зрение обострилось – его тело рвалось в битву. Самки Нитул ответят на этот вызов. Прольется кровь, а зубы найдут плоть.

По телу прошла дрожь желания. Сможет ли Кара дать ему все это? Когда он будет на пике возбуждения, сможет ли она подарить ему схватку, которой он жаждет? Мыслями Ареса завладели образы: вот он берет ее у стены, на скалистых утесах, в руинах храмов, разбросанных по его острову. В некоторых из этих образов девушка царапалась, впивалась в него ногтями, кусалась, одновременно крича от наслаждения. В других она ласкала его плечи, массировала мышцы и прокладывала дорожку из поцелуев вниз по его телу.

Каково это будет? С тех пор, как умерла его жена, в сексуальной жизни Ареса для нежности не осталось места. Даже на Нере он женился не по любви. Между ними была страсть, но настоящей нежности не было. Так почему, черт возьми, его разум рисует все это сладкое дерьмо с Карой?

Злобно зарычав, Арес остановил Битву перед таверной. Призывать жеребца к себе он не стал. Сейчас они оба слишком взвинчены, а извивающаяся татуировка станет отвлекать его и окончательно выведет из себя. Всадник распахнул дверь… и натолкнулся на самую многочисленную толпу женщин, которую он когда-либо видел в пабе.

Его тут же окружили руки, лапы, копыта. Аресу это не понравилось. Более того, он уже повернулся, чтобы вырваться из этого ада. Но тут его ноздрей достиг острый запах зла, от которого по телу Ареса побежали мурашки. Что-то было не так. Совсем-совсем не так.

Он схватил за руку ближайшую к нему женщину – изящного человекоподобного суккуба.

– Что происходит?

– Мор здесь, – зрачки суккуба расширялись и сужались, как у кошки. – Теперь, когда у него появилась эта злая аура, он стал сексуальнее, чем когда-либо.

Дыхание Ареса со свистом вырывалось сквозь зубы.

– Где?

Самка, громко мурлыча, потерлась о него.

– На заднем дворе, с Флэл и Со.

Арес осмотрел комнату, остановив взгляд на двери во двор, и взревел:

– С дороги!

Демоны тут же отпрянули от него, и, как только он двинулся в сторону задней части паба, бросились врассыпную, словно рыбешки перед акулой. Дойдя до двери, Арес остановился. Демонесса-Сора, Сетия, сидела на скамье, ссутулившись и опустив голову; ее обычно ярко-красная кожа побледнела, став серовато-кирпичной. А хвост… что за черт? Он был завязан в узел.

– Эй, – коснувшись подбородка демонессы, Арес приподнял ее лицо и поразился, увидев, что по ее щекам текут слезы. – Что случилось?

– Он не такой, как прежде, – прошептала она. Слегка махнув хвостом, она заметно вздрогнула от боли.

– Это сделал Ресеф… Мор? – резко спросил Арес, чувствуя, что вот-вот окончательно потеряет самообладание.

Сетия кивнула, и от поднявшейся внутри волны гнева у Ареса застучало в висках. Ресеф никогда не был садистом. Даже в те редкие минуты, когда его демоническая сторона вырывалась наружу, женщины никогда не становились объектами его ярости.

– Отправляйся в ЦБП[73]73
  ЦБП – Центральная больница Преисподней


[Закрыть]. Они приведут твой хвост в порядок…

– Там работала моя сестра, – безжизненно произнесла Сетия. – Она умерла.

– Я знаю, ты скучаешь по Циске, но тебе надо пойти туда, иначе лишишься хвоста. И отныне держись подальше от моего брата.

Захлопнув за собой дверь таверны, он оказался в зловещем лесу, окутанном красноватым туманом. Бесшумно вынув меч, Арес двинулся сквозь густую листву и туман.

Запах крови он ощутил задолго до того, как приблизился к месту действия, но, все же, выйдя на поляну, был поражен. Флэл безжизненно лежала на земле, ее обнаженное тело стало почти неузнаваемым, а горло искромсали до самого позвоночника. Ресеф, чье обнаженное тело пронизывали черные вены, прижимал к дереву Со, впившись клыками в ее шею. Их обоих покрывала кровь, и, хотя большая ее часть, казалось, принадлежала демонессам, Ресеф тоже не вышел из схватки невредимым.

Демонессы сопротивлялись.

– Больной придурок, – зарычал Арес.

Ресеф обернулся, не вынимая клыков из шеи Со. Глаза его вспыхнули злобным малиновым светом, и, улыбнувшись, он зубами разорвал горло демонессы. Бросив труп на землю, он направился к Аресу. Мокрые пальцы мелькнули у глифа[74]74
  Глиф – (др. греч. вырезаю, гравирую) рельефно вырезанная фигура; вырезанный или написанный на камне (петроглифы) или дереве символ: пиктограмма, идеограмма, слог или логограма.


[Закрыть] на шее, и тело Ресефа тут же покрыла металлическая броня. Броня, изготовленная троллями, была практически неуязвима, повреждения чинились сами по себе, но, чтобы сохранять ее работоспособность, ее приходилось подпитывать кровью. Недавно ее, без сомнения, хорошо «покормили».

– Война. Почему ты так потрясен? Ведешь себя так, словно никогда не убивал женщину…

– Я никогда не получал от этого удовольствия, – рявкнул Арес.

– Ты его получишь. Когда ты обратишься, мы устроим праздник. А Танатос сможет полакомиться нашими объедками. – Ресеф облизнулся, слизнув струйку крови в уголке рта. – Твой приятель нашел тебя?

Горячий ветер зашевелил колючие листья на деревьях, и до ноздрей Ареса донесся запах смерти.

– Если ты про цербера, то да. Ты указал правильное направление.

– У него есть имя, знаешь ли. Пожиратель Хаоса. Или Пожирающий Хаос. Что-то вроде того. Хороший песик. Не понимаю, почему вы так долго воюете, – ухмыльнулся Ресеф. – Ах, да. Он съел твоих лучших друзей, любимого брата и сыновей. Вот незадача.

– Не могу поверить, что ты пошел туда, – выдавил Арес. – Не верю, что ты заключил с ним союз…

– И наслаждался этим.

– А знаешь, чем собираюсь насладиться я? – Арес поднял меч. – Тем, что разрублю тебя от промежности до подбородка.

Ресеф остановился в двух ярдах[75]75
  2 ярда – 1.83 метра


[Закрыть] от него.

– Подумай хорошенько, братец. Потому что это тебя ждет поражение. А когда я превращу тебя в пудинг из органов и костей, то сразу отправлюсь за человеком, – во рту у него, казалось, одни клыки. – Надеюсь, она умрет не слишком быстро.

Образ Кары, подвергшейся тому, что увидел Арес на поляне, был подобен «Драно»[76]76
  «Драно» – немецкое средство для прочистки труб.


[Закрыть] в мозгу. Он выжег все рациональное мышление. Взревев, Арес обрушился на Ресефа. Его удар в плечо вышел скользящим, поскольку тот успел увернуться. А в следующий миг Ресеф уже натягивал лук и в мгновение ока выпустил стрелу. Она вонзилась в незащищенное место между плечом и шеей Ареса, и его пронзила боль, отдаваясь в черепе.

– Выходи! – Ресеф пустил еще одну стрелу, а рядом с ним материализовался Триумф.

Арес увернулся от стрелы, но она изменила направление и вонзилась ему в шею рядом с первой. Земля задрожала от мерного стука копыт, словно началось землетрясение, и рядом возник Битва, приняв на себя удары второго жеребца. Задыхаясь, Арес вырвал стрелы и замер, услышав хлопанье крыльев. Сотни. Может быть, тысячи.

Вот дерьмо.

Они налетели, как облако саранчи. Демоны-людоеды, «саранча» размером с канюка[77]77
  Канюк – хищная птица, длина тела 51–57 см.


[Закрыть], летучие мыши-вампиры напали на Ареса и Битву. Их раскрытые рты были полны острых, как бритва, зубов, когти напоминали иглы, а каждое крыло увенчивалось костяным шипом. В считанные секунды они облепили Битву и стали рвать его плоть, так что конь пронзительно ржал. Триумф продолжал наносить удары, он лягал Битву, вырывая куски плоти.

Ареса защищали доспехи, но эти твари рвали его лицо и вонзали шипы между швами. Копыта и зубы Битвы крушили кровососов десятками, но их было слишком много.

– Отдай мне человека, и я отзову их, – крикнул Ресеф.

– Иди на…

– Инцест, брат? – Ресеф пожал плечами. – Отлично, черт возьми, все остальное я уже успел попробовать с тех пор, как моя Печать была сломана…

Резко взметнув меч, Арес нанес Ресефу удар в челюсть. В разные стороны брызнули зубы, куски плоти, кровь, и, не дав брату опомниться, Арес вскочил на Битву. Летучие мыши продолжали кусаться и царапаться, и, хотя Арес наполовину ослеп из-за застрявшего в глазу когтя, ему все же удалось открыть Хэррогейт. Открывшиеся врата разрезали на кусочки с десяток мелких паразитов, Битва прыгнул внутрь, и они оказались около входа в дом Ареса.

К ним бросились стражники, обнажая мечи, чтобы перебить тварей, которые все еще цеплялись за Ареса и коня. Битва споткнулся, и Арес спрыгнул, освободив коня от своего веса. Пока Рамрилы уничтожали летучих мышей, Арес через арочный вход завел Битву в дом, в гостиную.

Конь хромал, оставляя за собой кровавые следы, натыкался на стены и мебель. Ох, черт, да он ничего не видит.

Из кухни не спеша вышел Танатос:

– Что, черт возьми, случилось?

– Наш братец случился, – прорычал Арес.

Тан тихо присвистнул.

– Это сделал Ресеф?

– Не Ресеф. Мор. Он сильнее, чем когда-либо, и, если у тебя еще оставались сомнения, могу тебя заверить, что он больше не наш брат.

Арес ожидал, что Танатос начнет спорить и доказывать, что на Ресефе еще рано ставить крест, и на мгновение выражение лица Тана стало бесстрастным, не предвещая ничего хорошего. Но тут Битва, задрожав, с грохотом рухнул на пол.

– Дерьмо!

Вытирая кровь с глаз, Арес упал на колени и крикнул Вулгриму:

– Неси полотенца, воду. Иглу и нить.

Он оглядел огромные зияющие раны, в которых виднелись мышцы, сухожилия и кости. Битва выглядел так, словно из него сделали отбивную гигантским шипованным молотом тролля, и боль коня ранила Ареса сильнее, чем любое оружие из тех, которыми мог владеть Мор. Битва был значительно сильнее обычного коня, его сверхъестественная связь с Аресом давала ему схожую способность к регенерации… но если раны достаточно серьезны, то он может умереть. Лимос потеряла своего первого скакуна спустя сотню лет после проклятия – ее коню отрубил голову демон. Другого коня ей подарили – отказаться Всадница не могла, – и теперь она оказалась с плотоядным адским жеребцом, в сравнении с которым даже цербер покажется дружелюбным.

Арес услышал за спиной шаги – слишком легкие, чтобы принадлежать одному из демонов. Постоянные вибрации, предупреждавшие его о конфликтах по всему миру, приутихли.

– О боже, – Кара бросилась к ним.

– Тан, уведи ее отсюда.

С удивительной ловкостью девушка обогнула Танатоса, увернувшись от его рук.

– Что происходит? – Кара опустилась на колени рядом с Аресом. – Господи… Боже.

У Ареса не было на это ни времени, ни терпения. Она, наверно, начнет кричать, плакать, или еще какое дерьмо. К тому же Аресу мешало само присутствие девушки, которое истощало его.

– Иди в спальню и оставайся там.

– И не подумаю.

– И не подумаешь? – Он одарил ее недоверчивым взглядом. Его приказа не смел ослушаться никто.

– Я уже сказала тебе, нечего мной командовать. – Открыто наплевав на его приказ, Кара засучила рукава хоккейной футболки. – Я могу помочь. Я много лет работала с животными.

– Тогда помоги. – Раздраженно сыпля проклятиями, Арес провел большим пальцем по горлу, снимая с себя и Битвы доспехи, которые уже потеряли свою прочность, и схватил девушку за запястье, когда та потянулась к боку коня. – Но он не похож на твоих обычных животных.

– И почему же, – пробормотала Кара, – я ничуть не удивлена?

Глава 13

Ладони Кары повлажнели от холодного пота. Она молилась, чтобы ей не пришлось пожалеть об этом. Вполне вероятно, что ее дар вырвется наружу… и станет силой, которая будет убивать, вместо того, чтобы лечить. Тогда Арес убьет ее.

Девушка бесстрастно вытерла руки салфеткой, принесенной демонами.

– Тебе нужно что-нибудь еще? – Танатос щелкнул пальцем по одной из многочисленных татуировок у себя на горле, и броня исчезла, сменившись на черные джинсы, черную футболку и черное длинное неоклассическое пальто, которое застегивалось от шеи до талии, а дальше распахивалось, давая свободу движений. Похоже, для Танатоса черный был не просто цветом, а стилем жизни. – Я могу наведаться в ветеринарный кабинет.

Как бы ни был велик соблазн отправить его к доктору Хеппсу, чтобы украсть материалы, Кара покачала головой и потянулась к стопке полотенец.

– Нам нужно остановить кровотечение.

– Серьезно? – Арес сдавил края одной из самых серьезных ран – глубокой и рваной, из которой сочилась темная кровь. – Ты училась в Vet Med 101?[78]78
  Ветеринарный курс в медицинском колледже, на котором студенты изучают введение в теорию и практику, а также учатся пользоваться медицинским оборудованием.


[Закрыть]

– Сарказмом помощи ты от меня не добьешься.

– Он… мой конь, – резко сказал Арес, и Кара его понимала. Ему было больно за животное, и страх за коня расшатывал его и так уже пошатнувшееся самообладание.

Она закроет глаза на его не особенно вежливое поведение. Агимортус закололо, и ее исцеляющий дар вырвался наружу. Ну уж нет. Только не это. Сосредоточившись, Кара обуздала его… она боролась так упорно, что кровь шумела в ушах, а дыхание обжигало горло. Раньше она могла контролировать свой дар, но, судя по всему, агимортус наделил его собственной волей. Она провела дрожащими пальцами по телу жеребца, исследуя, насколько серьезны повреждения. Конь тяжело задышал и взбрыкнул, и из раны у него на бедре вдруг фонтаном брызнула кровь.

– Твою мать! – Танатос попытался остановить кровотечение, но Кара его опередила, и его рука опустилась на ее.

Непроизвольно поток исцеляющей силы рванул вниз по ее руке в тело коня. Кровотечение тут же замедлилось, и прямо на глазах большая часть незначительных ран затянулась. Тан отпрянул от нее, и девушка качнулась назад, пораженная не меньше него. Ее способности никогда раньше не проявлялись с такой силой.

Во всяком случае, способность к исцелению. А способность убивать… об этом Каре думать не хотелось.

– Я… – Кара втянула воздух, давая себе собраться с мыслями.

Глаза Ареса сузились, что, должно быть, причиняло ему боль, учитывая порез, тянувшийся от середины лба до нижнего века левого глаза.

– Так вот почему цербер подарил тебе Адский поцелуй. Ты исцелила его. Ты не просто извлекла пулю. У тебя есть дар.

Танатос сверлил ее желтыми лазерами глаз:

– Ты – жрица тотема.

– Кто?

– Одна из тех, кто может говорить с животными. – В голосе Тана слышалось то, что Кара могла назвать лишь благоговением. – Я воспитывался среди друидов, а они глубоко уважали жрецов и жриц тотемов. Сегодня люди называют их «животными экстрасенсами». Иногда они обладают силой исцеления. Ты можешь использовать свою силу не на животных?

О, она работает и не с животными, тут все в порядке.

Тщательно хранимые ею на протяжении двадцати шести лет секреты стали словно дымовой завесой в груди, и сейчас в самом центре, над сердцем, расползался просвет. Она так долго отвергала свои способности, хотя и пользовалась ими. То, что у таких, как она, есть название, сделало ее дар реальным. Личным. У Кары перехватило горло, и она вскочила на ноги и попятилась.

– Кара? – Не отнимая руки от тела коня, Арес развернулся к девушке, пристально наблюдая за ней.

– Я не… Я не знаю, могу ли управлять этой силой. Агимортус делает ее более сильной и менее предсказуемой. – Она нервно сглотнула. – И еще у нее есть… темная сторона, которой я не понимаю.

Арес выругался. Скверно, грязно выругался.

– Мне наплевать, пусть даже она вылезла из задницы дьявола. Битве больно, он может умереть. Если ты можешь помочь ему, так помоги.

Конь тяжело дышал, и сердце девушки сжалось. Разве может она не попытаться? Спор с собой на эту тему был для нее не в новинку. Когда еще подростком Кара работала в ветеринарном кабинете отца, он умолял ее не пользоваться этой способностью, опасаясь, что ультраконсервативные жители города узнают об этом и незаслуженно заклеймят его дочь. И был прав.

Он всегда боялся этого – она узнала только потому, что подслушала его разговор с мачехой.

– Однажды я убила с ее помощью. – Господи, ее живот свело от этих слов – слов, которые она еще никогда не произносила вслух.

– Человека?

Арес погладил Битву по плечу.

– Да.

– Хм, – Тан передвинулся, и она заметила опасного вида кинжал, заткнутый за голенище сапога. – В мое время об этом говорили редко. Того, кто использовал способности для убийства, избегали, как злого духа. Более того…

– Танатос… – предупреждающий тон брата заставил Танатоса умолкнуть. Арес повернулся к девушке. – Люди меня не волнуют. Выбирай. Помоги или уходи. У Битвы нет времени ждать окончания твоего нервного срыва.

Безжалостно. Но Арес прав, и это было то самое «ускорение», в котором так нуждалась Кара. Кивнув, она снова опустилась на колени возле Битвы, устроившись около его головы. Глаза коня опухли и кровоточили, и это выглядело гораздо хуже того, с чем ей приходилось иметь дело раньше.

– Привет, мальчик. Я тебе помогу. Ладно?

Девушка не знала, поймет ли конь слова, но эмоции животные обычно понимали.

Закрыв глаза, Кара открыла себя его мыслям. Они хлынули волной, взрывом тревоги за Ареса. Даже сейчас, весь израненный, конь беспокоился за своего хозяина.

Чувствуя, как на нее все смотрят, Кара собрала энергию воедино. Прохладный воздух от потолочного вентилятора рассеивал жар, из-за которого Кара всегда, применяя свой дар, чувствовала себя так, словно сгорела на солнце, и она радовалась прохладе, проводя руками над телом Битвы. Волны исцеляющей энергии затягивали раны, но боль коня почти сразу перешла к ней. На лбу девушки выступили капли пота, дыхание стало затрудненным – девушка задыхалась в агонии.

Это длилось целую вечность. Кто-то позвал ее по имени. Голос был далеким – словно эхо в голове.

– Кара!

Девушка осторожно открыла глаза. Она лежала на полу, Арес сидел на корточках возле нее, держа ее за плечи. На лице у него была написана тревога. Он по-прежнему оставался одет в кожаные штаны и футболку, что были на нем до этого. Битва стоял рядом с ней, тыкаясь бархатистым носом ей в шею.

– Что произошло? – хрипло спросила она.

– Ты потеряла сознание. – Арес потрепал Битву по плечу, где коричневую шерсть, покрытую запекшейся кровью, разделял широкий шрам. – Ему определенно лучше. К завтрашнему дню шрамы исчезнут. А почему ты упала в обморок? Это нормально?

Кара не ответила, все еще пытаясь осмыслить произошедшее, и он осторожно встряхнул ее:

– Ответь мне.

Как требовательно. Она начинала понимать его манеру поведения: когда Арес волновался, злился из-за своего бессилия или сердился, то переходил на командный тон. Кара попыталась сесть, но стала заваливаться назад, и мускулистая рука Ареса скользнула ей за спину, не дав упасть. Он не сразу отнял руку от ее бедра.

– Я никогда раньше не падала в обморок, но Битва такой большой, а раны были очень серьезны.

Кара вздрогнула и опять чуть не упала – ей стало дурно. Арес снова подхватил ее и на этот раз не стал убирать руку. Благодарная за поддержку, девушка оперлась на него. Опираться на кого-то было странно, но вместо того, чтобы почувствовать себя слабой, она ощутила себя в безопасности.

Танатос присел перед ней на корточки, опершись локтями о колени. Он снял пальто, оставшись в футболке, и теперь, когда она увидела его кожу… ничего себе. Замысловатые татуировки тянулись по рукам от кончиков пальцев и исчезали под рукавами футболки, а затем поднимались по шее к челюсти. Без доспехов Танатос выглядел более худощавым, чем Арес, но его тело было не менее мощным. Он был тигром, Арес – львом.

Когда он говорил, скорпион на его горле извивался, а его жало как будто вонзалось в яремную вену.

– Ты принимаешь на себя боль жертвы, когда лечишь, так?

Она кивнула, и Танатос коснулся ее щеки ладонью.

– А когда ты убиваешь? Наоборот? Ты этим наслаждаешься?

– Нет, – выдохнула Кара, отпрянув от него и дрожа всем телом. О боже, откуда он… Господи, он знает. Знает, что за таким ужасающим поступком, как убийство человека, таится… эйфория. Порыв силы столь порочной, что ее душа словно была постоянно избита.

Кара никогда не признавалась в этом даже себе. По-настоящему. До этой минуты.

– Хватит, – в голосе Ареса звучало недвусмысленное предупреждение. – Она только что спасла жизнь Битве. Сейчас не время для допроса. – Арес покровительственно прижал ее к груди. – Не трогай ее больше, Тан.

– Я только хотел помочь, – Танатос поднялся на ноги и пошел прочь.

У Кары создалось впечатление, что он обиделся.

– Извини, – она уткнулась лбом в грудь Ареса. – Я не хотела ссорить тебя с братом.

– Это? – Арес медленно поглаживал ее по спине. – Это ничего. Расслабься.

С каждым неторопливым движением его руки напряжение все больше спадало, и она запихнула вопрос Танатоса в «запертый ящик», где так долго держала и неприглядную правду.

– Есть хочешь? – В животе у нее заурчало, и Арес хмыкнул.

Ха. Спаси человеку лошадь, и он станет просто душкой. Надо будет запомнить на случай, когда она в следующий раз столкнется с бессмертным воином. Который читает ее мысли.

– Погоди. – Кара отстранилась, чтобы взглянуть на него. – Ты же бессмертный… разве тебе нужно есть?

– Да. И спать. Я не умру от нехватки еды или сна, но мы с Битвой можем ослабнуть или впасть в ярость. – Арес нахмурился. – Кстати говоря…

Его пальцы поймали край футболки и потянули вверх, оголяя живот.

– Эй! – Девушка схватила его за запястья, прежде чем он обнажил и многое другое. – Что ты делаешь?

– Проверяю агимортус. Помнишь, я говорил, что со временем он будет бледнеть?

Верно. По сути это песочные часы. Большой тяжелый комок страха шмякнулся Каре в живот, и ей внезапно расхотелось есть.

– Я сама. – Ее рука дрожала, когда она взялась за вырез и оттянула его. Но не смогла пересилить себя и посмотреть вниз.

Арес понял это, и очень осторожно, словно ее рука была колибри, отцепил ее пальцы. Прикосновение костяшек его пальцев к коже, когда он взялся за вырез, было едва заметным, но заставило ее сердце биться быстрее, а когда груди коснулся холодный воздух, пульс вышел из-под контроля от тревоги и волнения.

Арес долго не смотрел на метку. Напряженные черные глаза, от которых у Кары перехватывало дыхание, не отрывались от ее лица. Его губы приоткрылись, совсем чуть-чуть, и она гадала, что он сделает, если она подастся вперед и поцелует его.

Внезапно он опустил взгляд. Резкий вдох был единственным звуком в комнате. Затих даже фыркавший на заднем плане Битва. Веки Ареса потяжелели, ноздри раздувались.

– Ты великолепна, – его голос был низким, хриплым, и Кара напрочь забыла о знаке, который вел обратный отсчет до ее смерти.

Арес отпустил футболку и очень осторожно поднял девушку. В его объятиях она ощутила себя маленькой, женственной и защищенной. Да, Арес обязан был сохранить ей жизнь, но все это время он делал это ради агимортуса, а не ее самой. Теперь же она ощущала, что в нем что-то изменилось, словно он внезапно увидел в ней личность, а не только метку на груди.

Битва шагнул вперед и прижался лбом ко лбу девушки.

– Ты произвела на него чертовски сильное впечатление. – Голос Ареса по-прежнему звучал хрипло. – Битва ненавидит всех. – Он оттеснил коня плечом. – Оставь ее в покое, большой болван.

– Куда ты меня несешь?

Направляясь к выходу из комнаты, Арес не удостоил Кару даже взглядом.

– В постель.

***

То, как напряглась Кара, когда Арес объявил о своем намерении, было как забавно, так и оскорбительно. Он собирался просто уложить ее в кровать, а не спать с ней. Не то чтобы он не хотел этого. Стычка с Мором ослабила напряжение, но желание войти в женскую плоть по-прежнему горело, словно пропитанный смолой факел.

Кара в его объятиях была не просто каким-то женским телом. Он хотел эту человеческую женщину еще сильнее, чем раньше. Тем, что Кара сделала ради Битвы, зная, чем это грозит ей самой, после всего, что она пережила в последнее время, девушка заслужила его благодарность и уважение. Ее знакомство с его миром вышло ужасным, но после такого сомнительного начала она сумела взять себя в руки.

Многие ли смогут принять столько, сколько она, за такое короткое время? Черт, Аресу потребовались десятилетия, чтобы осознать всю реальность сверхъестественного мира.

Впрочем, было ясно, что Кара знакома с этим миром не так плохо, как ей самой хотелось бы верить. Она явно уже давно пользовалась силой, которой обладала, и у нее были отдаленные представления, пусть и глубоко похороненные, о том, что в жизни есть нечто большее, нежели то, о чем известно подавляющему большинству людей. Теперь, когда Битва оказался вне опасности, Аресу стало любопытно, что за человека убила Кара.

Но сейчас он не мог спросить ее об этом. Девушка была слишком слаба после лечения коня, а ей еще предстояло узнать, что агимортус побледнел. Совсем чуть-чуть, но каждое изменение становилось очередной лопатой земли, брошенной в могилу.

Арес не выдал своих мыслей, позволив себе полюбоваться ее безупречной грудью, безукоризненной кожей, узкой талией, и в мгновение ока почувствовал болезненную перемену в своих эмоциях. Этого не должно было случиться – он давным-давно отучил себя от нежных чувств. Но что-то в этой девушке послало к черту все его инстинкты. С одной стороны, ему это нравилось, с другой – заставляло проклинать все на свете.

Заботиться о ней глупо. Она либо скоро умрет, либо передаст агимортус… и все равно умрет. Если Мор узнает, что Арес хоть немного волнуется за Кару, то убьет ее лишь для того, чтобы причинить ему боль. Кроме того, если даже просто находиться рядом с ней означает истощать свои силы и ощущения, то что будет во время секса?

– Не волнуйся, – сказал Арес. – Я только подоткну тебе одеяло. – Нахмурившись, он посмотрел на ее окровавленные руки и ноги. – Ты испачкала мою футболку.

Кара фыркнула:

– Кровью твоего коня.

– Я тебе благодарен. И, полагаю, ты завоевала сердце Битвы, – добавил он с иронией.

От слабой улыбки девушки его сердце пропустило удар. Бледная и изнуренная, она по-прежнему была красива, а ее вес приятно ощущался в его объятиях.

Когда Арес бережно усадил ее на кровать, в его груди поднялась волна неистового восторга. Ведь он может восхищаться ею, не заботясь о ней, верно? Но то, как он сорвался на Танатоса, велев никогда больше к ней не прикасаться, не имело ничего общего с восхищением. Он не мог видеть, как Тан прикасается к ней. Аресу, который никогда в жизни не ревновал, захотелось разорвать на части собственного брата.

Да, эта женщина – настоящий ад для его чувств.

– Хочешь помыться? – спросил он, стремясь скорее устроить ее и убраться отсюда.

Кара почти замурлыкала:

– Я ни за что не упущу возможности воспользоваться твоим потрясающим душем.

– Можешь пользоваться им, когда захочешь, – сказал Арес хрипло – он представил Кару в душе. Обнаженную. В мыльной пене, стекающей по груди, животу, бедрам… к укромному местечку между ними.

– Не говори так. Я могла бы переселиться туда. – И снова от ее улыбки у него внутри творилось нечто странное. И снаружи тоже. Плохо. – И мне нравится, когда ты улыбаешься. Ты ведь нечасто это делаешь, да?

Аресу не понравилось, что она догадалась, хотя для того, чтобы заметить это, особой гениальности не требовалось.

– С тех пор, как я узнал, что я не человек, у меня было не слишком много причин для смеха, – сказал он просто. Да и до этого Арес обычно был серьезен, расслабляясь только со своими сыновьями и братом.

– Это случилось давно?

– Пять тысяч лет назад. Плюс-минус пара веков.

Глаза Кары расширились, дав ему еще один редкий повод для смеха.

– Ты выглядишь не старше двадцати девяти.

– Веду здоровый образ жизни, – ответил он беззаботно, потому что, как ни странно, этот разговор был самым нормальным из того, что с ним случилось, за целую вечность. Обычно женщинам нужно было от него только одно, и это была не беседа. А когда они все же разговаривали, то либо пели ему дифирамбы, соревнуясь в «конкурсе подлиз», либо хотели послушать о его подвигах. Он сам их не интересовал.

– Тогда запиши и меня в свой клуб, – Кара передвинулась на кровати. – Почему нет подушек?

– Комфорт делает мужчину слабым.

– Хм. По-моему, комфорт сделает мужчину счастливым. Тебе не мешало бы попробовать.

Она поддразнивала его, и он испытывал очень странную эйфорию. Ему было хорошо – как после бутылки «Джек Дэниэлс»[79]79
  «Джек Дэниэлс» (Jack Daniel’s) – популярная марка теннессийского виски.


[Закрыть], но без потери ясности сознания.

– То есть все, чего мне не хватает в жизни, – это подушка?

– Вряд ли, – Кара похлопала по матрасу. – Еще ты мог бы сменить кровать на более мягкую.

Не дав ему времени на ответ – впрочем, он и не знал, что сказать женщине, решившей вдруг занять его спальню, – она жестом указала на комод:

– Можно взять у тебя еще одну футболку?

Черт, да, ему хотелось, чтобы она носила его вещи. Было что-то невероятно сексуальное в Каре, закутанной в его одежду. Но ей необходимо нечто большее, чем его огромного размера футболки и спортивные штаны, которые, пожалуй, придется приматывать к ее талии скотчем.

– Пока ты будешь мыться, я принесу кое-какие вещи из твоего дома.

– Спасибо. – Кара встала, покачнулась и плюхнулась обратно на кровать. – Немного кружится голова.

Арес редко чувствовал себя виноватым, но сейчас вина, словно незваный сосед, прочно поселилась в нем. Она вела себя примерно так же.

– Не ходи в душ. Я принесу теплой воды и мочалку.

– И оботрешь меня губкой? – Кара одарила его взглядом, в котором читалось «ага, как же». – Ну уж нет. Если у меня снова закружится голова, в ванной полно мест, куда можно присесть.

Половина ванной действительно была оборудована скамейками с подогревом, вделанными в мрамор. Арес иногда пускал пар, включал стерео и сидел там часами. Кара с легкостью сможет мыться сидя. Этот образ не замедлил появиться у него в голове.

До чего же прекрасна была эта картина. Просто-таки чертов шедевр.

Арес протянул руку:

– Я хочу убедиться, что ты добралась до ванной.

Кара закатила глаза, но позволила ему поставить себя на ноги и не протестовала, когда он, поддерживая, обхватил ее за плечи. По своей природе Арес не склонен был за кем-то ухаживать, но забота о Каре дарила ему чувство удовлетворения. Он не оказывался в этой роли с тех пор, как взял к себе Вулгрима несколько сотен лет назад, но даже тогда он был скорее защитником, а потом – учителем. Он не собирался создавать семью – забота о Вулгриме была своего рода стратегическим ходом, он хотел получить союзника среди демонов. Но Вулгрим и его сын Торрент вплели свою нить в ткань одинокой жизни Ареса, и иногда он задавался вопросом, какую цену ему придется за это заплатить.

Прогнав бесполезные мысли о прошлом, Арес пустил воду для Кары.

– Если захочешь включить музыку или добавить пара, панель управления справа.

– Может, у тебя здесь и холодильник с микроволновкой есть?

– Я думал об этом, но не смог придумать, как изолировать электронику, – отшутился Арес. Надо же, ему это совершенно несвойственно. Может, одна из летучих мышей задела ему мозг? – Оставляю тебя одну.