Текст книги "Отчим (не) моего жениха (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4. Арина
– Что ты делаешь? – попыталась его оттолкнуть, но в жениха словно бес вселился. Слава с силой сжал мои ребра и запустил ладонь под футболку.
Какие холодные пальцы! Я вздрогнула, сбитая с толку неприятными ощущениями. Когда тебя обнимает любимый человек должно быть приятно, а мне наоборот хотелось, чтобы это поскорей закончилось.
– Раскованная и страстная, – прошептал Слава, обрушиваясь на мои губы, – ты никогда еще такой не была. Распущенные волосы и сладкие губки, все как я люблю. Просто конфетка!
– Отпусти! – я отворачивалась от настойчивых поцелуев и одновременно пихала его в грудь, пытаясь оттолкнуть. – Хватит, мне неприятно, Слава! – перешла я на крик, но жених не понял, что пора отступить.о
Сопротивление, наоборот, придало ему сил. Слава скользнул пальцами по моей попке и опустился на бедро. Я визжала и вертелась как уж на сковородке, заветная дверь была близко, но я никак не могла до нее дотянуться. Для этого надо было отбиться от домогательств потерявшего голову жениха, а у меня никак не получалось.
– Да отпусти же ты! – из глаз потекли слезы, когда поняла, что теряю контроль над ситуацией. Слава был совершенно неуправляемый.
– У вас все в порядке?
Голос Разумовского и его громкий стук в дверь прозвучал как музыка. Слава мгновенно пришел в себя и тяжело дыша отстранился. В уголке его верхней губы запеклась кровь, видимо я неосторожно цапнула в желании оттолкнуть.
– Ответьте, у вас все хорошо? – настаивал Виктор, и я как никогда была рада его напору.
Всхлипнув, быстро вытерла мокрые щеки и помчалась к выходу. Я не могла ни минуты оставаться рядом с этим человеком. Рванув дверь на себя, я вылетела в коридор и столкнулась с Разумовским.
Виктор стоял, опершись на дверной косяк и выглядел угрюмым. Мельком взглянула на него и сразу опустила глаза, чтобы не заметил слез. Но не удержалась, снова всхлипнула и лишь потом, обогнув его, понеслась в свою комнату. А уж там я дала волю слезам.
Такое со мной было впервые. Немногочисленные встречи с ровесниками проходили по обычному сценарию: вечерние прогулки, разговоры и скованный поцелуй у дверей. Чтобы заграбастать меня и лапать без согласия, не было и речи.
От пережитого стресса меня трясло, и я рассеянно ходила из угла в угол. Один звонок Юльке отделял меня от спасительной свободы, но я колебалась. Если сейчас вернусь домой, мама не отстанет, пока не выяснит причину побега. Как признаться, что сбежала, напуганная домогательствами жениха, я не знала. На то он и жених, чтобы оказывать знаки внимания и приставать.
Понятное дело, Слава старше меня и опытней? Ему скучно просто гулять, и он хочет продолжение банкета. Но дело в том, что я не хочу. Сама не пойму почему, по прикосновения жениха кажутся неприятными.
Я скрестила пальцы и решила, что в лепешку расшибусь, но нашей свадьбе со Славой не бывать!
Когда я спустя полчаса выглянула из комнаты, на этаже стояла тишина. По дому как тень сновала горничная, отдраивающая замок рабовладельца, на кухне суетилась кухарка, а Славы с Виктором нигде не было.
И тут неожиданно, словно приглашая заглянуть в святая святых, я натолкнулась на приоткрытую дверь в кабинет монстра. Горничная забыла запереть, когда убиралась, или Разумовский не имел обыкновения закрываться, но факт оставался фактом. Незапертая дверь манила и слишком тяжело было бороться с искушением.
Чертик внутри меня в нетерпении потирал ручки, предвкушая очередную пакость. Взгляну только одним глазком, решила я и, обернувшись по сторонам, проворно юркнула внутрь.
В кабинете с сегодняшнего утра ничего не изменилось. Заваленный папками диван, кресло и стол. Стоп, а вот это уже интересно. Включенный ноутбук.
И почему Разумовский такой растяпа!
Я не собиралась копаться в личных данных Виктора или бродить по соцсетям, напичканным его брутальными фотками. Хотелось только сотворить мелкую пакость, от которой у Разумовского возникнет непреодолимое желание вышвырнуть меня из замка.
Усевшись в кожаное кресло руководителя, я погрузилась в незабываемое блаженство. Анатомическая форма спинки и мягкая обивка настолько идеально повторяли изгибы позвоночника, что хотелось сидеть в нем вечно. Покрутившись в кресле, я представила себя на месте Разумовского. Интересно, какие вопросы он решает в кабинете? Наверное, кричит на всех, понукая работать.
Несколько минут я гримасничала, подражая манере говорить «папочки», но дальше расслабляться нельзя. Разумовский в любой момент может вернуться и будет странно, если он застукает меня сидящей без спросу в его кабинете.
Выйдя из операционной системы ноутбука, я легко вернулась обратно на рабочий стол. Воистину странный человек, отчим Славы. Настолько уверенный в себе, что у него даже компьютер без пароля. Надо срочно устранить досадную оплошность.
В одном анекдоте читала о забавном пароле с казусными ситуациями после его установки. Довольно хихикая, я установила на компьютер пароль и быстро покинула кабинет.
Первым домой вернулся Слава. Я гуляла по заснеженным дорожкам обширной придомовой территории, когда заметила жениха с букетом цветов. Буйство красок смешалось в ярком букете, и я онемела от удивления. Я даже не могла предположить, что после некрасивой ситуации в спальне, Слава подарит мне цветы. Он подошел, смущенно улыбнулся и протянул букет.
– Ариш, прости меня, пожалуйста, – извиняющим тоном произнес он. – Обещаю, подобное больше не повторится. Ты сама будешь определять рамки, за которые можно заходить.
Хотела дуться, не принимая извинения и цветы, но заметила вдалеке Разумовского, и планы тут же изменились. Папочка должен видеть, как я безумно хочу замуж за его сына.
– Спасибо, дорогой! – завопила я, чтобы Виктору с другого конца участка было прекрасно слышно каждое слово. – Какие восхитительные цветы!
Взяв букет в одну руку, а другой уцепившись за Славу, я потащила жениха в дом. Проходя мимо Разумовского, широко улыбнулась, но ответной реакции не получила. Рабовладелец был хмур и постоянно заглядывал в телефон, словно ожидая звонка.
– А чем занимается твой отчим? – поинтересовалась я у Славы, выбирая вазу для букета.
– У него своя компания по перевозке грузов. Довольно прибыльный бизнес, но это не мое. Слишком много нервотрепки и мало уверенности в завтрашнем дне. Мне гораздо интересней и проще продавать недвижимость, – пояснил Слава.
Налив воду в красивую расписную вазу, я водрузила букет в центр кухонного стола. Но любоваться красивыми цветами довелось недолго. В кухню следом за нами вошел Разумовский и, увидев мое творение, раскричался.
– Что вы себе позволяете! – завопил он, словно я спалила дом, а не просто поставила букет в воду. – Уберите немедленно! Да вы знаете, какого века эта ваза?
Продолжая чертыхаться, он схватил букет и с остервенением кинул его на пол.
– Как ты, моя дорогая? – бережно взял вазу, словно та была невиданной драгоценностью, и вылил из нее воду. На его истошные вопли прибежала горничная, и Разумовский осторожно передал ей «свою прелесть». – Высушите ее максимально аккуратно и осторожней с покрытием. Оно очень хрупкое. Понимаете, что вы только что натворили? – закричал он мне и посмотрел на Славу. – Поговори со своей девушкой, прошу тебя. Пусть ни к чему не прикасается, особенно к экспонатам и картинам.
И ничего, что я стою рядом, и можно недовольство высказать мне, а не через третьих лиц.
– Я не знала, что ваза настолько ценная, – пыталась защищаться, но мне не было оправдания.
Я едва не загубила музейное творение, но это не повод Разумовскому кричать на меня.
– В этом доме все ценное, уясните это себе, барышня, – гордо подняв голову, заявил рабовладелец.
Монстр еще долго разорялся, разговаривая с экспонатами, словно те были живыми людьми.
– Твой отчим случайно не тронулся умом, – спросила у Славы, когда он понес очередной бред про редкость и дороговизну.
– Что? Нет, – Слава хохотнул. – Он всегда такой.
– Вы ведь обо мне шепчетесь, верно? – Разумовский остановился и прислушался к нашему разговору.
– А вы, папочка, еще и параноик, – шутливым тоном заявила я. – Уверена, вы считаете, что земля движется исключительно вокруг вас.
У монстра даже глаза из орбит полезли на такую дерзость, но мне терять нечего. Немного позлю зверя, получу от него вечный бан и улечу в далекую даль.
– Я поняла, – продолжила, пока рабовладелец не перехватил инициативу, – у вас просто мало денег, вот вы и злитесь, что я посягнула на вашу драгоценную вазу.
– Я достаточно зарабатываю, – нахмурился Разумовский.
Мне показалось, или его задели мои слова.
– Видимо не очень много, если так разоряетесь. Сами подумайте, если были богачом, махнули бы рукой и купили себе новую вазу. А вы из-за этой убиваетесь, потому что потратили на нее свои последние деньги. Твой папаша не так богат, каким представлялся, – покачала головой, в упор глядя на жениха, – не знаю, соглашусь ли я выйти за тебя замуж при таком раскладе.
Как и в прошлый раз я ретировалась первой, не дожидаясь развязки, но очередная беда на мою голову свалилась, когда не ожидала. Я как раз рассматривала картины, которые нельзя трогать, как на второй этаж вбежал Разумовский. Глаза опять бешеные, и кулаки сжимаются, словно хочет меня придушить.
– Это что еще за шутки? – взревел он, наступая на меня.
Я оторопела и попятилась. Хоть и не хотела видеть жениха, но сейчас пожалела, что Славы нет рядом. Куда он запропастился, когда его папаша замыслил убийство?
– К-какие шутки? – проблеяла я внезапно севшим голосом. – Я не трогала ваши картины, честное слово. И руки у меня чистые. Я их пять раз с мылом помыла, прежде чем подойти к ним на полметра.
Сунула в нос ему свои чистые ладошки, но смягчить монстра это не помогло.
– Какие нахрен картины? – его аж трясло от злости. – Вы что с компьютером сделали?
– Я? С компьютером? – начала было я, но потом вспомнила про установленный пароль и осеклась.
– Вот-вот, – усмехнулся Разумовский. – У меня работы по горло и нет времени разгадывать ваши шуточки, поэтому немедленно спускайтесь в мой кабинет и уберите пароль. Хотя, нет, я запрещаю вам дотрагиваться до него, просто скажите пароль, я сам разблокирую.
– А почему вы решили, что пароль установила именно я? – попыталась защищаться, интуитивно понимая, что номер не пройдет.
– В кабинете установлены камеры, – выпалил Виктор, а у меня сердце ушло в пятки.
Боже, какой стыд! Виктор видел все мои кривляния, и у него есть все доказательства моего преступления.
– Я никуда не пойду и пароль не скажу! – заявила и уперла руки в бока. Отпираться, что это не я стало бессмысленно.
– Еще как пойдете и скажете, – процедил сквозь зубы монстр и, схватив меня своей ручищей, потащил вниз.
– Спасите! Помогите! Убивают! – завопила я, отбиваясь и пытаясь освободить руку, но его пальцы так и впились в мой локоть.
– Это моя территория, – съязвил рабовладелец, – здесь никто вам не поможет.
– А Слава? – растерялась я. – Слава, где ты? – закричала, но жених не появился.
– Он на улице и не может вас слышать, – Разумовский втащил меня в свой кабинет и поставил возле стола. Затем включил на другом ноутбуке запись моего вторжения в частную собственность в отсутствии хозяина. На записи я кривлялась, подражая голосу Разумовского и ковырялась в ноуте.
Во же, блин! Спалилась. И как я не подумала про камеры?
Но горевать поздно. Меня уже застукали на месте преступления, шутка не прокатила.
– Пароль! – потребовал монстр, усаживаясь за компьютер.
Он был уверен, что после просмотренного видео я испугаюсь и присмирею, но в меня словно бес вселился. Рядом с Разумовским я сама себя не узнавала. Хотелось ему дерзить и делать все наперекор. Вот и сейчас вместо того, чтобы с видом забитой овечки продиктовать рабовладельцу пароль, я гордо вскинула голову и заявила:
– Не знаю.
– То есть как это «не знаю»? – растерялся Виктор, лихорадочно прикидывая, как такое может быть. – Не можете не знать, – заключил он, покачав головой. – Чтобы установить пароль, нужно два раза его ввести. За это время вы прекрасно его запомнили. Мне нет времени на ваши шуточки. Я могу, конечно, пригласить айтишника и он без труда снимет ваш дурацкий пароль, но также я могу пригласить и полицейского. У меня есть все доказательства вторжения.
Решили угрожать? Ладно, посмотрим, как долго продержится ваша бравада.
– Сдадите властям будущую невестку? – вкрадчивым голосом уточнила я.
– Конечно! – невозмутимо заявил монстр, и я была уверена – сдаст непременно. Такой он страшный и жестокий человек.
– За невинную шутку с паролем? – продолжила я. – А что скажет Слава, когда в дом вломится полиция?
– Я покажу ему видео и все объясню, – упорствовал Разумовский, но звериный оскал стал не таким ослепительным.
– Он любит меня и будет на моей стороне! – чистой воды бравада, но Слава много раз говорил мне, что любит. Уверена, он и папашу просветил насчет собственных чувств.
– Пароль! – проревел Виктор. – Если скажете сейчас, полиции не будет.
– Не знаю.
– Хватит прикидываться дурочкой! Вы не настолько глупы, как себя ведете. Уверен, знаете.
Это была давно известная сетевая шутка, но в полной мере провернуть ее не получилось. Основная фишка состояла в том, что на компьютер устанавливалась простая фраза «не знаю», но ноут Разумовского вредничал, не принимая слишком короткий пароль с пробелом. Поэтому пришлось установить «не знаю» два раза и без пробелов. По сути, я проговорила Виктору пароль, но он на него отреагировал. Было бы смешно, если бы кабинет не оказался напичканным камерами, будь они неладны!
– Я жду, – Разумовский побарабанил по столу длинными пальцами.
– Не знаю! – выпалила я, и монстр тихо выругался. – И кто из нас еще умнее? Это пароль такой. Я вам его талдычу, а вы не хотите слушать.
– Слишком короткий, – процедил Разумовский, набрав нужную комбинацию, – и в пароле не может быть пробелов.
– А вы без них наберите, – подсказала я.
– Все равно короткий, – он смерил меня гневным взглядом.
– Вы два раза наберите.
Набрав на клавиатуре нужное сочетание, Разумовский вошел на рабочий стол и сразу же забыл обо мне. Его пальцы так и порхали по клавиатуре. Он открыл вкладку с какими-то графиками и принялся быстро щелкать мышкой.
– Что это? – не сдержалась я от любопытства.
– Ничего, – он быстро отодвинул ноутбук и выставил меня вон из кабинета. – С сегодняшнего дня эта дверь всегда будет закрыта, так что не пытайтесь проникнуть в кабинет снова.
Не знаю, отчего меня больше трясло, от злости или возбуждения, но общение с Разумовским напоминало американские горки. Сейчас он чувствовал себя победителем, разоблачив меня, но я обязательно возьму реванш.
Взяла небольшой перерыв и поговорила с мамой. Расписала, какой хороший дом, и как я понравилась отчиму. Маме пока не обязательно знать, что Разумовский тиран и гордец. Она узнает позже, когда свадьба ее дочери расстроится по вине рабовладельца.
Спускалась вниз, потирая ладони в предвкушении. Я буду не я, если не сотворю до ужина очередную пакость.
Если честно, выбор у меня был небольшой. Насолить Разумовскому, подставив при этом горничную или кухарку, не хотелось. Они народ подневольный и нуждающийся в деньгах. Работодатель и так высчитывает с них за каждый промах, если они еще будут расплачиваться за мои проделки, ни за что себе не прощу. Если уж решила взять реванш, нужно действовать так, чтобы сразу было понятно, кто виноват.
Разумовский закрылся в своем кабинете. Подергала ручку, но было заперто. В замочную скважину не видно, что происходит внутри. Интересно, сейчас меня снимает скрытая камера? Помахала рукой в пространство, приветствуя смотрящего, на случай, если камера все-таки установлена.
На первом этаже горничная планомерно убирала комнаты Виктора, которых было слишком много. Она хоть делает перерыв, или скоблит без продыху? Если так, то это просто возмутительно. Оставив столик на колесах возле двери одной из комнат, горничная вошла внутрь, а я на цыпочках подобралась к столику.
Всевозможные чистящие средства, тряпки, салфетки, перчатки. В поисках чего-нибудь интересного я осмотрела столик и наткнулась на связку ключей. Неужели запасные? А вот это уже интересно. Отыскав ключ с наклейкой "1 этаж каб", я осторожно отделила его от общей массы.
Ключ легко вошел в замочную скважину кабинета рабовладельца. Проверять, можно ли им отпереть дверь я не стала. Кто знает насколько у Разумовского чуткий слух. Вдруг он при первом повороте заподозрит неладное. Но в любом случае, когда он захочет выйти, вставить ключ изнутри у него не получится. Интересно, насколько сильно он будет вопить и звать на помощь?
Оставив ключ в скважине я ретировалась.
Через полчаса в дверь кабинета изнутри забарабанили, и послышалось чертыханье Разумовского. Слышно было, как он ковыряется в замочной скважине, пытаясь своим ключом отпереть дверь, и у него ничего не получается.
– Твою же мать! – глухо выругался Виктор и, бросив ковыряться в замке, принялся вызванивать кого-то по телефону. – Анатолий, ты где? Срочно ко мне, замок кабинета заклинило. Нет, лом не нужен, я и сам могу ее вынести, но нужно аккуратно, чтобы не повредить полотно.
Провела рукой по деревянной двери, наверное, мне и до нее нельзя дотрагиваться, если она такая драгоценная, что Разумовский боится ее повредить. Предприняв еще одну попытку отпереть дверь, рабовладелец махнул рукой на гиблое дело и вернулся на свой трон.
А теперь моя очередь. Осторожно вынула ключ и как ветер понеслась к горничной. Столик стоял возле другой комнаты, горничная внутри, поэтому я без труда прикрепила ключ на связку и спустилась вниз досмотреть кино под названием "Освобождение рабовладельца из заточения".
Анатолий прибыл на место через несколько минут, поскреб затылок, когда Виктор из-за двери принялся объяснять суть поломки. С Анатолием я уже встречалась утром, это был один из холопов, скребущих дорожки монстра.
– И что, совсем не проворачивается? – уточнил он, не спеша предпринимать какие-либо действия.
– Совсем! – раздраженно гаркнул Разумовский. – Поторопись, мне нужно выйти из чертовой комнаты!
Неужели папочку приперло в туалет? Иначе, с какой стати ему так чертыхаться.
– Что у вас случилось? – намеренно громко поинтересовалась я, подойдя к двери.
– Только вас здесь не хватало! – снова выругался из-за двери Разумовский, услышав мой голос. Я, наверное, скоро начну приходить к нему в кошмарных снах.
– У Виктора Васильевича заклинило замок в двери, и он не может выйти из кабинета, – вежливо объяснил Анатолий.
– Неужели? Ай, какая беда! – я всплеснула руками. – И что же ему теперь до завтрашнего утра сидеть в кабинете?
– До какого такого утра! – зарычал из-за двери монстр. – Анатолий, давай быстрее разбирайся с замком.
– А куда вы так торопитесь, папочка? – прокричала я в замочную скважину. – Если это то, о чем я думаю, то можете воспользоваться одной из ваших драгоценных вазочек. Не волнуйтесь, запаха не останется, горничная все отчистит.
– Открывайте, немедленно! – бесчинствовал Разумовский, дергая дверь изнутри.
– Не обращайте внимания, – махнула рукой, успокаивая Анатолия, – папочка такой паникер! – я манерно закатила глаза.
– Никакой я не паникер, – рычал Виктор, – замок действительно не работает.
– Уверена, с замком все в порядке, – прошептала я Анатолию, чтобы рабовладелец не услышал, – вы попросите его открыть дверь. Думаю, дело не в замке, а в открывающей его руке.
– Виктор Васильевич, попытайтесь открыть дверь, – попросил Анатолий, прислушавшись к моему совету.
– Какой смысл сто раз пробовать, ясно же, что замок заклинило, – ворчал Разумовский, но предпринял еще одну попытку освободиться. На этот раз ключу ничего не мешало, и он с легкостью провернулся в замочной скважине.
Пока Анатолий осматривал замок, Разумовский яростно сверкал глазами и нервно ходил из стороны в сторону, скрестив руки на груди.
– Уверен, с вашей дверью все в порядке, – холоп вернул рабовладельцу ключ и откланялся.
– У вас в родственниках случайно нет Деда Мороза? – поинтересовалась я, накручивая светлый локон на палец. – Представляете, стоило произнести, что с сегодняшнего дня эта дверь всегда будет закрыта, как ваше желание немедленно исполнилось. Чудеса, не правда ли?
Я только что помахала перед быком красной тряпкой. Разумовский и без моего ехидного замечания выглядел разозленным, а теперь так и вовсе впал в неистовство.
– У меня нет доказательств, но даже не сомневаюсь, что вы приложили к этому руку, – он впился в меня немигающим взглядом, от которого подкосились ноги.
– А вы по камерам проверьте, – пробормотала, отступая на ватных ногах и вжавшись спиной в стену, в то время как монстр приближался, – они же у вас везде понатыканы.
– Не везде, но проверю, – пообещал Разумовский и приподнял мое лицо за подбородок. – Не понимаю, чего вы добиваетесь своим поведением.
Он изучал мое лицо с особой тщательностью. Медленно, миллиметр за миллиметром ощупывая взглядом. Я замерла перед Разумовским как кролик перед удавом и только слышала, как часто-часто бьется мое сердце.
– Вы очень красивая, – вынес он вердикт, смутивший меня настолько, что я опустила глаза. По щекам расплылся жар, а мысли затянуло тягучим туманом. – Не уверен, что с головой у вас так же хорошо, как с лицом и фигурой, но в браке для женщины разум не обязателен, верно?
Что он только что сказал? Я полная дура, хоть и красивая? После обидных слов туман моментально растворился, а щеки запылали еще сильнее, но уже от едва сдерживаемого гнева. Взметнула на рабовладельца полный ненависти взгляд, чем изрядно его насмешила.
– Пока вы находитесь в моем доме, обязаны подчиняться правилам, – прошептал он, опалив мое ухо жаром своего дыхания. – Вы невеста моего сына, так и ведите себя соответствующе. Не грубите, не хамите, ничего не трогайте. В противном случае я без сожаления вышвырну вас из своего дома
Неужели я его настолько сильно его боюсь, что трясусь от угроз как осиновый листок? Разумовский ничего не может мне сделать, но его слова не просто пустой звук.
– Вышвыривайте, – сквозь зубы процедила я.
И почему он такой высокий, блин. Чтобы заглянуть рабовладельцу в глаза, приходится задирать голову.
– Вы только этого и ждете, верно? – в уголках его глаз заплясали морщинки. – Почему-то мне кажется, что вы не торопитесь замуж за моего сына.
– Ошибаетесь! – меня колотило, но я старалась отвечать смело. – Я непременно выйду замуж за Славу и стану здесь хозяйкой.
– Для этого вам надо усерднее работать над собой, – Разумовский усмехнулся. – Пока вы такая, – его губы скривились в презрительной усмешке, – я не допущу, чтобы мой сын на вас женился.
