Текст книги "Отчим (не) моего жениха (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Меня никто и никогда так сильно не любил, как Виктор. Я чувствовала это по его жестам, взглядам, улыбкам. По поцелуям, которые он дарил мне днем и ночью. С ним я превратилась из маленькой девочки во взрослую женщину, любимую и готовую дарить любовь.
И как я могла сомневаться, когда Разумовский предложил выйти за него? Неожиданно открыла для себя, что готова принять его предложение и ответить «да». Хотела сразу же позвонить Виктору, но решила сообщить вечером, что с радостью и без сомнений приму любые его предложения.
На выходе из подъезда столкнулась с мамой. Она сразу набросилась на меня с поцелуями и расспросами, что мне стало стыдно за свой приезд без предупреждения.
– Как твои дела? Как Слава? – мама увела меня обратно в квартиру, попутно расспрашивая и ставя чайник.
– Все хорошо, мама. Со Славой тоже все в порядке. Если честно, мы несколько дней на виделись, но уверена, у него все хорошо.
Я села за стол на кухне, решив с сегодняшнего дня говорить всю правду. Мама должна узнать, что мы со Славой больше не встречаемся.
– Как это не виделись? – насторожилась мама. Рука с чайником задрожала.
– Мы с ним расстались, – призналась я.
– Как это расстались? – мама всплеснула руками и опустилась на стул. – Поссорились? Он чем-то тебя обидел?
– Мы не ссорились, и Слава меня не обижал. Просто поняли, что не подходим друг другу и решили расстаться.
Не стала уточнять, кто кого первым бросил, иначе маму точно удар хватит. Вон как разнервничалась, когда поняла, что свадьба отменяется. Она еще не знает, что я выхожу замуж за другого. Мужчину, возраст которого явно не придется матери по душе.
– А как же свадьба? – мама растерянно хлопала глазами.
– Свадьба не отменяется, – я улыбнулась и пожала плечами.
– В смысле не отменяется?
Похоже своей таинственностью я совсем запутала бедную мамочку.
– Я влюбилась в другого мужчину и решила выйти за него замуж, – мечтательно произнесла я.
– Кто он? Сколько дней вы знакомы? – накинулась на меня мама и только свисток закипевшего чайника на время охладил ее пыл.
– Его зовут Виктор. Он очень добрый и хороший, и безумно любит меня.
Я решила выдавать правду дозированно. Маме пока рано знать, что речь идет об отчиме Славы.
– Ты должна меня с ним познакомить, – заключила мама после получасового допроса с пристрастием.
Я не выдала самого главного – кто мой жених и сколько ему лет. Мама узнает при встрече. Зато с гордостью показала кольцо с изумрудом.
– Ох, дочка, как-то все поспешно, – мама недоверчиво покачала головой.
Не она ли жаждала скорей выдать меня замуж, а когда я, наконец, созрела до серьезного шага, мама вдруг засомневалась.
Пообещала им устроить встречу как можно скорее.
– А где ты сейчас живешь? У него? – я кивнула, готовясь к новой волне расспросов. – Он надругался над тобой? Признайся, все равно в конце концов я все узнаю!
– Никто не над кем не надругался, – я поспешила успокоить маму. – Виктор очень заботливый и не способен обидеть даже мухи.
Опустила его отвратительное отношение к работникам и сварливый характер. Мама должна видеть Вика только в лучшем свете.
– Ты с Виктором приехала? – поинтересовалась мама, когда я засобиралась обратно.
– С его водителем.
– У него есть водитель? – в глазах мамы мелькнула заинтересованность.
– И водитель, и горничные, и кухарка. Целый штат работников. Так что твоей доченьке не придется проводить время у плиты.
Я надеялась, что материальное положение Вика поможет маме смягчить сердце, когда та узнает всю правду.
Захотев увидеть человека, с которым поедет ее дочь, мама вышла на улицу. Машины Николая не было. На месте черной иномарки стояла лада Валерия из соседнего подъезда. Посмотрела по сторонам в поисках машины и вдруг заметила Виктора.
Сердце пропустило несколько ударов, ладони вспотели. Мама даже не подозревает, что знакомство с будущим зятем состоится через несколько секунд.
Увидев меня, Разумовский вышел из машины и, широко улыбаясь, направился к нам. Улыбнулась в ответ, предвкушая волнительную встречу. Но с каждым шагом лицо Виктора суровело, а взгляд становился хмурым.
У меня внутри все похолодело. Приближалось нечто неотвратимое и пугающее, но я не могла понять что.
Вот Виктор поравнялся с нами, и мама обернулась. Их взгляды пересеклись, и я едва не вскрикнула от прожигающей ненависти, с которой мама смотрела на Разумовского.
– Что вы здесь делаете? – прошипела моя добрая мамочка и метнула на Виктора взгляд полный презрения.
Глава 17. Арина
И вдруг мой любимый растерялся. Наверное, впервые в жизни Виктор Разумовский не знал, что ответить.
– Убирайтесь немедленно! Не желаю вас видеть! – продолжила возмущаться мама, в то время как Вик в недоумении переводил взгляд с нее на меня и обратно.
Решила взять разговор в свои руки. Что бы не случилось между мамой и Разумовским раньше, сейчас он мой мужчина и маме придется с этим считаться.
– Виктор приехал за мной, – ровным голосом произнесла я.
– Виктор? – удивлению мамы не было предела. – Почему это ты с ним на «ты»?
И вдруг страшная догадка пронзила все ее существо. Я почувствовала, что мама в одночасье все поняла. Она прижала ладонь ко рту, не находя в себе сил что-то сказать.
– Мы с Виктором встречаемся, – я сжала ладонь Разумовского. Она была холодна как лед.
– Вы что?! – мама задыхалась словно рыбешка, выброшенная течением на берег реки.
– Встречаемся, – повторила я.
– Ты не можешь встречаться с этим человеком, – мотнула головой мама, намеренно выделив слово «этим».
– Почему не могу? – я посмотрела на Виктора, он был бледен. – Он мой мужчина, а я его женщина. Мы любим друг друга.
По лицу Виктора пробежала судорога. Мои слова причиняли ему неимоверную боль, ровно, как и замечания мамы.
– Ты не можешь его любить, – мама с ненавистью посмотрела на Разумовского и попыталась оторвать меня от Виктора. Но я так силой в него вцепилась, что маме пришлось оставить бесполезные попытки. – Он страшный человек.
Это прозвучало смешно. Да не спорю, Виктор самовлюбленный и эгоистичный. Порой невыносимый, но ни капельки не страшный. Сейчас меня больше пугала реакция мамы, нежели моего любимого.
– Ты преувеличиваешь.
Меня уже порядком начал раздражать разговор. Одни запреты и никакой конкретики. Ясное дело, мама ревнует. В Славе она не видела конкурента ее авторитету, а Виктор не позволит собой манипулировать. Да и я давно готова вырваться из-под опеки матери.
– Арина, держись от него подальше!
Маме, наконец, удалось оторвать меня от Виктора, и она намеренно встала между нами.
– Да что с тобой! – нервозная атмосфера передалась и мне, заставив сильно нервничать. – Виктор Разумовский обычный человек. И если между вами когда-то пробежала черная кошка, это не повод вмешиваться в наши отношения.
– Какие отношения, милая, – мама поморщилась, словно лимон проглотила. – Между вами не может быть ничего общего, потому что он…, – она запнулась. Выровняв дыхание и успокоившись, мама продолжила. – Убийца твоего отца, – выпалила она.
Я не знала, что ответить. Это было страшное обвинение и что странно, Виктор не спешил его опровергнуть.
– Вик, о чем она говорит? – прохрипела я, чувствуя, как ком в горле не дает мне нормально говорить.
Но Разумовский молчал, словно в рот воды набрал, зато вместо него ответила мама.
– Я бы расценила молчание, как признак стыда, но у таких людей нет ни стыда, ни совести. Как у вас только хватило наглости сюда заявиться! Вначале отняли у меня мужа, а теперь за дочь принялись. Признайтесь, это был ваш план окончательно разрушить мою жизнь?
План, смерть папы, обвинения матери, все слилось в одно сплошное пятно непередаваемого ужаса. Я не знала, как реагировать на слова мамы и не понимала, почему Виктор их терпит. Мне казалось, стоит Вику заговорить, как все обвинения рассыплются подобно карточному домику.
Зато мама была на коне.
– Что, права глаза колет? – съехидничала она.
– Галина Сергеевна, – наконец Виктор заговорил. Удивительно, но он знал, как зовут мою маму. – Я не знал, что Арина ваша дочь.
Он посмотрел на меня долгим умоляющим взглядом, полным невыносимого страдания.
– Как Виктор оказался замешан в смерти моего отца? – меня уже откровенно трясло от нервного перенапряжения.
– Не стоит тебе это знать. Пойдем домой! – мама потянула меня за руку, но я вырвалась.
– Или ты мне говоришь здесь и сейчас всю правду, или я уеду с Виктором и правду расскажет он, – пригрозила я, понимая, что обычные уговоры на маму не подействуют.
Хорошо хоть на улице народу не было и наш разговор на повышенных тонах не привлекал внимания.
– Виктор Васильевич выпустил на линию машину, которая и врезалась в машину твоего отца, – нехотя ответила мама и снова потянула меня к дому. Пришлось повторить, что я никуда не пойду и потребовать объяснений у Разумовского.
– Расскажешь мне всю правду? – я посмотрела на бледное лицо Виктора.
– Конечно, – он кивнул.
– Тогда я поеду с ним и все выясню, – попыталась уговорить маму, но номер оказалась бесполезным. Она была решительно против, чтобы я осталась с Разумовским хоть на минуту. – Извини, но мне нужно все выяснить, – я коснулась поцелуем ее холодной щеки. – Я на связи. Можешь звонить в любое время.
Мой твердый тон и решимость сделали свое дело. Мама нехотя, но меня отпустила. В машине Виктора было прохладно, и он включил кондиционер. Я видела, как дрожали его руки, когда он включил передачу и взялся за руль, но не спешила с расспросами. Нам требовалось время, чтобы переварить услышанное.
Несмотря на волнение, Разумовский вел машину уверенно и уже через несколько минут кашлянул и спросил:
– Что именно ты хочешь узнать?
– Все.
Я сняла шапку и волосы рассыпались по плечам Виктор с любовью во взгляде посмотрел на мои волосы, а потом сжал губы и отвернулся. Готова была поклясться, что он глубоко сожалеет, что так вышло с моим отцом, но не спешила делать поспешных выводов. Подожду его объяснений, а уж потом решу, как дальше жить.
– Твоя мать права, – глухо произнес Виктор. – Я виноват, что выпустил на линию неисправную машину с нетрезвым водителем. Обычно этим занимался Марк, но в то время он был увлечен очередной подружкой, и проверка машин легла на мои плечи. Всегда считал это пустой формальностью, потому что был уверен в каждом своем водителе. И как оказалось напрасно. Неисправная техника с балбесом за рулем привела к трагедии, о которой я узнал спустя полчаса после аварии. Я сразу же выехал на место, но было уже поздно. Твой отец погиб на месте, водители двух других машин получили сильные повреждения.
Разумовский тяжело вздохнул и отвел взгляд.
Представила, каково ему было оказаться на месте трагедии и столько лет чувствовать себя виноватым. Но безумно жалко пострадавших, а особенно себя и мамочку, горько оплакивающим нашего папу.
– Потом был суд, – продолжил Виктор.
А вот это интересно. О суде я ничего не знала. Непонятно, почему мама скрыла от меня такое важное событие?
– Я, конечно, понимал, что никакие деньги мира не компенсируют потерю человека, но я в полном объеме удовлетворил иск Галины Сергеевны.
– А водитель КАМАЗа? – прохрипела я, смахнув со щеки слезинку. Сама не заметила, как расплакалась.
– Он был признан виновным и несколько лет находился в тюрьме. Сейчас он уже освободился и уехал. О дальнейшей его судьбе мне неизвестно.
Вот какая цена человеческой жизни. Денежная компенсация и несколько лет тюрьмы, а что мама горюет по отцу и каждую ночь тихо плачет в подушку никого не волнует.
– Мама так и не смогла оправиться после трагедии, – прошептала я, чувствуя, как в душе поднимается волна жгучей ненависти.
– Я представляю, – Разумовский и не пытался спорить.
Когда мы приехали домой, Виктор не стал меня задерживать разговорами. Поднявшись в нашу теперь общую комнату, я кинула рюкзак на пол, и сама опустилась рядом. Груз забот разом навалился на плечи, и я дала волю слезам. Боль от потери уже притупилась, но события последнего дня всколыхнули воспоминания.
Виктор не заходил, но я слышала за дверью его шаги. Потом они стихли – Разумовский спустился в кабинет.
До вечера я размышляла о нашем будущем, таком туманном сейчас. Честно говоря, я не знала, смогу ли я быть с Виктором. Хочу ли я с ним быть.
Ясное дело, мама ни за что не согласится на такого зятя. А сколько я выдержу конфронтацию? Месяц, год? Потом все равно потянусь к маме и тогда конфликтов будет не избежать.
Как в тумане я взяла телефон и набрала Славу. Сейчас бывший жених был единственным, с кем я могла поговорить по душам.
– Привет, – Слава ответил сразу.
– Привет.
– Что-то случилось? – Слава сразу уловил кислые нотки в моем голосе.
– Можешь приехать? – попросила я, не желая вдаваться в объяснения по телефону.
– Конечно. Ты еще дома у отца?
Я кивнула, поздно понимая, что Слава меня не видит.
– Дома, – вздохнула я.
– Жди в течении часа, – пообещал он и отключился.
Через сорок минут я спустилась вниз и столкнулась с встревоженным Виктором. На часах девятый час, за окном непроглядная темень.
– Тебя куда-то отвезти? – Разумовский выглядел серьезным.
– Не нужно, – я махнула в сторону двери. – Слава приехал.
– Хорошо, – Виктор не возражал, и я видела, как он из окна смотрит, как я сажусь к Славе в машину.
Уезжая, чувствовала себя как никогда гадко, но мне нужно было проветрить мозги.
– Ну, рассказывай, подруга, как дела? – Слава сразу обозначил границу между нами. Бывший жених выглядел ухоженным и довольным жизнью. Надеялась, что потеря невесты не убила в нем надежду встретить свою истинную любовь.
– Дела, честно говоря, не очень, – призналась я, а дальше, как на духу выложила последние новости.
Слава слушал внимательно, не перебивая и только когда я выдохлась и замолчала, кивнул.
– Я знаю эту историю. Лично в нее не вникал, но помню нервотрепку, которую доставил этот идиот моему отцу. Как тесен мир, – он покачал головой.
Притормозив возле кафе, он насильно вытащил меня из машины. Я упиралась, возмущалась, но Слава словно меня не слышал. Потащил внутрь и, заняв свободный столик, сделал заказ на свой вкус.
– Тебе нужно выпустить пар. Пей, – он пододвинул мне бокал холодного пива.
Дуться на славу за самоуправство было бесполезно, и я с аппетитом накинулась на еду.
– Что думаешь делать? – поинтересовался бывший жених, когда я сытая откинулась на спинку стула.
– Не знаю. И с твоим отцом не хочу расставаться, и боюсь не вынести их конфликт с матерью.
– В любовных делах я не советчик. Единственное что порекомендую, не спешить. Сгоряча можно наломать кучу дров, и потом горько пожалеть о содеянном. В конечном счете Виктор не мог предусмотреть все моменты. К тому же была медсестра, выпустившая водителя на линию. И механик по транспорту, ответственный за техническое состояние машины. Вина отца определенно есть, но косвенная. Это лишь мое мнение, а только тебе одной решать, как поступить.
Возвращалась домой я в растрепанных чувствах. С одной стороны, злость на Виктора уже улеглась, а обида за маму осталась. Утро вечера мудренее решила я и поднялась в комнату.
Разумовского в ней не было, и я облегченно вздохнула. Какой он все-таки понимающий и предусмотрительный. Не давит, не требует, дает время разобраться в собственных чувствах.
Едва голова коснулась подушки, я сразу провалилась в глубокий сон.
Мне снилась наша с Виктором свадьба где-то на экзотическом острове. Под ногами белый песок, вокруг гости в легких нарядах, а на небе палящее солнце. Слава подвел меня к алтарю, возле которого уже ждал Виктор.
А где же моя мама? Неужели не простила Разумовского и не присутствует на свадьбе дочери?
– Арина! – раздался во сне громкий крик мамы, и я обернулась.
В это мгновение я проснулась, а мамин крик все еще слышала. Настолько реалистичный сон, что даже после его завершения, я слышу голоса. Я потянулась в кровати и снова раздался истошный мамин крик:
– Арина!
И он слышался не из сознания, а из окна. Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Слепящее солнце ударило в глаза. На столбике термометра минус двадцать. За забором Разумовского увидела незнакомую белую машину и маму, мечущуюся по заснеженной дороге и зовущую меня.
– Арина, выходи немедленно! – кричала она.
Мама знает где живет Виктор? Ну конечно, если был суд, адреса участников указаны в материалах дела.
– Отпусти ее немедленно! Негодяй! Убийца!
Я больше не могла слышать обвинения, тем более мама так кричала, что ее вопли слышала, наверное, вся улица. Какой удар по репутации Разумовского. Он уже наказан судом и раскаянием. Пожалела, что накануне вечером не поговорила с Виктором. А сейчас уже поздно: мама вопит как иерихонская труба.
Быстро одевшись, я побежала вниз и столкнулась с Разумовским. Он уже был в куртке и натягивал ботинки, чтобы выйти на улицу.
– Впусти маму, – попросила я. – Не хочу, чтобы она беспокоила поселок.
– Он уже обеспокоен, – мрачно заключил Виктор и вышел на улицу.
Я оделась и выскочила за ним следом. Мама уже металась по двору и звала дочь. Увидев меня, она взвизгнула и подбежала, схватила за руку и без объяснений потащила с крыльца.
– Мама, подожди! Остановись! Прекрати! Что за цирк ты здесь устроила! – отбивалась я, но мама словно не слышала. Кричала обвинения в убийстве и звала меня уехать. – Да прекрати же ты, в конце концов! – я стряхнула ее руку и тут мама замолчала. – Ты на чем приехала?
– Подруга привезла.
– Ты вытащила ее из кровати, – я посмотрела на время, – часов в семь утра. Сейчас половина девятого. Ты перебудила в поселке всю округу. Ты хоть понимаешь, что делаешь?
– Конечно, понимаю! – обиделась мама. – Спасаю свою дочь от убийцы.
– Виктор виноват лишь косвенно, – попыталась ее убедить и поймала благодарный взгляд Разумовского.
– Какая разница, если моего Димочку уже не вернешь, – мама всхлипнула.
В этом она права, но Виктор не сидел за рулем того автомобиля и не он выпускал машину на линию.
– Ты поедешь со мной и это не обсуждается! – мама снова кинулась ко мне, и я отступила.
Неловко поскользнулась на скользком крыльце и едва не упала. Реакция Разумовского и его вовремя поданная рука спасли меня от постыдного падения.
– Немедленно отпусти мою дочь! – закричала мама сильнее прежнего, а Виктор словно специально сильнее сжал мою талию. – Если ты не поедешь со мной, я что-нибудь с собой сделаю! – пригрозила мама.
Не знаю, насколько правдивы были ее слова, но на меня они подействовали. Я испугалась, что в порыве безумия мама не дай бог покалечит себя.
– Хорошо, я поеду, – примирительно прошептала я, осторожно освобождаясь из объятий Виктора. – Только мне надо забрать свои вещи. Я вернусь в дом и заберу, а потом мы поедем домой, – объясняла я маме, словно она была душевнобольной.
Мама кивнула, но, когда Виктор последовал за мной, попробовала возмутиться.
– Нам надо поговорить, – я обернулась и заглянула маме в глаза. – Это обязательное условие. Потом я уеду с тобой. Но только после разговора с Виктором.
Мама нехотя кивнула, и мы с Виктором вернулись в дом. Не раздеваясь, прошли в гостиную и застыли друг напротив друга.
Разумовский слишком спокойный внешне, но я знала, что в душе у него бушевал ураган. Бесконечно красивый и любимый мужчина. Мое сердце сжалось от нежности, которая никуда не исчезла. Ужасная правда не заставила меня любить слабее.
Виктор заговорил первым.
– Арина, не уезжай, – попросил он хриплым голосом и сделал попытку приблизиться. Но в последний момент передумал.
– Я не могу, – вздохнула я, понимая, что ни за что себе не прощу, если с мамой что-нибудь случится.
– Любимая моя, хорошая, я бесконечно виноват перед тобой, – проговорил Разумовский, разрушая границу между нами и заключая меня в объятья. – Клянусь, я не знал, что Дмитрий был твоим отцом. И даже одинаковые фамилии не навели меня на мысль, что между вами может быть какая-то связь.
– Я понимаю, – прошептала я, купаясь в его нежности, волшебных поцелуях, покрывающих мою шею и щеки.
– Я не хочу тебя терять, я люблю тебя.
Сладкие слова звучали музыкой для моего метущегося сердца. Я позволяла себя целовать и отвечала на поцелуи, но остаться не могла.
– Мне придется уехать.
– Почему?
– Если с мамой что-нибудь случится, я этого не переживу.
– С ней все будет хорошо, – Виктор нахмурился.
– Я понимаю, но все равно переживаю. На эмоциях мама может натворить бед. Сам слышал, как она кричала на всю округу, обзывая тебя убийцей.
– Мне все равно, – Разумовский сгримасничал.
– Зато мне не все равно. Я люблю тебя, но и маму я тоже люблю. И я не могу и не хочу выбирать между вами. Ты пойми. Маме нужно время, чтобы принять наши чувства. Жизнь в вечной конфронтации не для меня. Я не смогу выбрать кого-то одного и вычеркнуть из жизни другого. Я вас обоих люблю и не хочу терять.
– И что ты предлагаешь?
– Я сейчас уеду с мамой и буду пытаться ее убедить тебя принять.
– А если этого не произойдет? – в голосе Виктора плескалась неуверенность.
– Сейчас новогодние каникулы, потом три недели сессии. Если за это время мама не передумает, я поставлю ей ультиматум. Ей придется тебя принять, потому что я тебя выбрала.
Мои доводы звучали уверенно, и я даже сама в них поверила. Не знала, правда, какие высшие силы заставят маму передумать, но зареклась беседовать с ней каждый день. Ради нашего будущего.
– Прошу тебя, подожди немного. – умоляла я. – Обещаю, мама передумает. Я проведу с ней разъяснительную беседу. Каждый день буду на мозги капать, пока она не смирится с моим выбором.
– У тебя прекрасно получается капать на мозги, – Виктор, наконец, улыбнулся. – Арина, ты не обижаешься на меня? Ты простила меня?
Темные глаза смотрели на меня с такой щемящей надеждой, что я не могла сказать нет.
– Я люблю тебя, а остальное не важно.
Мы одновременно потянулись за поцелуем, которого так жаждали наши души. Будь моя воля, ни на миг бы не расставалась с Виктором, но мама хотела увезти меня и не в моих силах было противиться.
Медленно как во сне собрала чемодан. Виктор поднял с пола мой рюкзак с так и нетронутыми учебниками.
– Звони мне, – он снова обнял меня перед выходом.
– Обещаю. И в вайбере напишу.
– Я буду ждать, – Разумовский на прощание сжал мою руку.
Сердце снова защемило, но уже от боли расставания.
– Нам не нужна ваша помощь! – мама отобрала у Виктора мой чемодан и рюкзак. – Сами как-нибудь справимся.
Я в последний раз обернулась и поймала взгляд любимого.
«Один месяц, – пообещала я себе. – Всего один месяц и я вернусь».
