Текст книги "Отчим (не) моего жениха (СИ)"
Автор книги: Лариса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 2. Арина
– Умница, дочка! – похвалила мама и вызвалась помочь упаковать чемодан. Как будто на выходные недостаточно небольшой сумки.
– Заеду за тобой в половине десятого, – пообещал Слава и прибыл точно в назначенное время. – В путь, – подмигнул он, убирая мои вещи в багажник.
За ночь метель превратила улицу в снежную сказку. Белые хлопья облепили ветви деревьев, морозный воздух приятно бодрил, чистый снег скрипел под ногами. Я радовалась как ребенок, когда Слава недовольно проворчал:
– Весь город засыпало, а дорожным службам дела нет. Еле к тебе добрался. Хорошо, если за пару часов доедем, а там можем и до обеда на дороге зависнуть.
Хорошо хоть не успела признаться, что зима мое самое любимое время года. Подружки фанатели от лета или весны, а я с ума сходила от неземной холодной красоты декабря. Когда снег еще самый чистый, ожидания нового года самые радужные и оттого настроение прекрасное.
– Расскажи мне о своем отчиме, – попросила я. Мы не говорили со Славой о его семье кроме того единственного случая. – Какой он?
Я не хотела признаваться, но до ужаса боялась предстоящей встречи.
– Обычный, – Слава пожал плечами. – Много работает, мало отдыхает. Порой резок в выражениях, но, если случилось что-то серьезное, обязательно будет на твоей стороне.
– А у него есть свои дети?
– До моей матери Виктор был женат, но в той семье у него тоже не было детей. Ты не переживай, все будет хорошо, – подбодрил меня Слава. – Виктор любит рубить сгоряча, но я не дам тебя в обиду.
Вот зачем он это сказал! Теперь остаток дороги буду переживать, как пройдет встреча с незнакомым Виктором.
Включив магнитолу, Слава погрузился в свои мысли, а я разглядывала через стекло зимнюю столицу. Вскоре городской пейзаж сменился коттеджным поселком, потом еще одним и еще. Казалось, снежной дороге не будет конца и края. Когда машина остановилась у ворот трехэтажного особняка за высоким забором из коричневого профнастила я не верила, что путешествие подошло к концу.
Пикнув сигнализацией, Слава открыл ворота и въехал внутрь. Достав из багажника мой чемодан, мужчина поставил его на очищенное от снега крыльцо.
– Я загоню машину в гараж, а ты не мерзни, беги в дом.
Поднявшись на ступеньки, я поискала глазами звонок, но его не было. Ничего не оставалось, как повернуть ручку входной двери, надеясь на чудо. Дверь оказалась открыта, и я беспрепятственно вошла внутрь, вкатив следом чемодан на колесиках. Смешно, приехала на пару дней, а притащила чемодан с запасом одежды минимум на неделю.
Скинув обувь и повесив пальто на вешалку, я двинулась вперед. Чемодан на пластиковых колесах жутко грохотал по плиточному полу. Остановилась я на небольшой площадке, словно на развилке трех дорог.
Прямо пойдешь – на кухню попадешь, налево пойдешь, к лестнице на второй этаж придешь, направо пойдешь – в гостиную попадешь. Но это в сказке, а в реальности, пока я привыкала к окружающей обстановке, правая дверь распахнулась, и на пороге показался хозяин дома.
Что это хозяин, даже сомнений не возникло. Высокий мужчина средних лет в синих джинсах и серой футболке, а взгляд такой жесткий, что до костей прошибло. Темные волосы, подбородок, заросший щетиной и глаза, словно два уголька.
Виктор уставился на меня в упор, и губы сжались в одну линию. Несмотря на теплый воздух в помещении я задрожала. Неуютно, когда тебя изучают словно диковинную зверушку. Мужчина посмотрел на чемодан, усмехнулся и снова переместил взгляд на мое лицо. На один короткий миг ухмылка смягчила его черты лица, но через мгновение оно снова было непроницаемым.
Собиралась вежливо представиться, но он меня опередил.
– Рекомендации оставьте на столе в кабинете, – мужчина махнул в сторону предполагаемой гостиной. – Вы, как я понимаю, новая горничная. Меня зовут Виктор Разумовский. Впрочем, мое имя вам прекрасно известно. Сразу предупреждаю работы много, просто так отсидеться не получится. Поэтому если не намерены все свое рабочее время посвятить наведению чистоты в доме, лучше нам сразу распрощаться. Я не терплю обмана, но еще больше не переношу лени. Каждая пылинка, обнаруженная после вашей уборки, будет идти вычетом к зарплате. В конце месяца можете остаться ни с чем или получить приличную сумму. За хорошую работу я очень щедро плачу.
В принципе ничего необычного, мужчина нанимает на работу обслуживающий персонал, но каждое слово было пропитано таким ядом и презрением, что мне стало не по себе. Бедная горничная, которая решится работать в доме Виктора Разумовского.
– Вещей немного, это хорошо, потому что выделенная вам комната маленькая. Выходной один в две недели, чаще дать не могу, если только минусом к оплате. Личные звонки в рабочее время строго запрещены. Вы меня слушаете или мне еще раз повторить?
Похоже, мое молчание привело его в бешенство. Глаза Разумовского сверкнули недобрым огнем, губы скривились в гримасе.
– Я вас прекрасно слышу, – прошелестела пересохшими губами.
Хоть я и не была той самой бедняжкой горничной, но меня начало потряхивать. Мое блеяние успокоило Разумовского. Он удовлетворенно кивнул и победно улыбнулся. Наверное, решил, что персонал окончательно запуган и способен трудиться с утра до вечера без выходных только на одном чувстве страха.
– В таком случае переодевайтесь, униформа на кровати в вашей комнате, и немедленно приступайте к работе, – хозяин думал, что я в ту же секунду кинусь исполнять приказание, но я не сдвинулась с места. – Вам что-то непонятно? – Разумовский приподнял бровь. – Хотите уточнить?
– Верно, – меня колотило, поэтому я изо всех сил сжала ручку чемодана. – Если не ошибаюсь, крепостное право отменили в 1861 году, но здесь, похоже, об этом не знают.
Я заметила, как побледнело от злости лицо Разумовского, и морально приготовилась к самому худшему.
– Что?! – на лице мужчины одновременно отразились несколько эмоций: недоумение, ярость и слишком явное желание меня придушить. На последнее я была решительно не согласна и на всякий случай отступила. – Что вы сказали? – выдохнул он и еще сильнее побледнел. Пальцы Разумовского судорожно сжались в кулаки.
Неужели всесильному господину впервые нагрубили? Не могу поверить, что за обещанное мифическое состояние работники продаются с потрохами?
Я всегда была сдержанной и не позволяла с посторонними грубого слова, но на жизненном пути иногда встречаются люди, пробуждающие в нас низменные чувства. Виктор Разумовский оказался как раз тем самым катализатором, вынуждающим ему перечить.
– Крепостное право отменили, но рабовладелец, похоже, не в курсе, – выпалила я, не сдержавшись.
Как же он меня взбесил наплевательским отношением к обслуживающему персоналу, словно они не люди со своими правами и желаниями. И таких несчастных, наверное, целый штат. Терпят его капризы и болезненную страсть к чистоте.
– Крепостное право? – повторил Разумовский, ошалелым взглядом уставившись на меня. – Вы перешли границу, я звоню в агентство! – он заметался в поисках телефона.
А ведь правда сейчас позвонит в агентство по подбору персонала и раскричится. Я должна была спасти ни в чем неповинных людей от этого монстра.
– Постойте! – воскликнула, и рука Разумовского с айфоном замерла на полпути к уху. – Я не из агентства.
Несколько секунд Виктор переваривал полученную информацию, сжимая мобильник так сильно, что мне стало казаться, что в руке у него вместо айфона мое бедное сердце.
– Как вы в таком случае оказались в моем доме? – процедил он сквозь зубы, озираясь по сторонам.
Нет, господин Разумовский, я не Санта и не влетела к вам в дом через трубу. Я всего лишь будущая невестка, исходя из рвения вашего сына вступить в брак.
– Вошла через дверь, – я невинно пожала плечами. – Она оказалась открытой.
Собиралась еще что-то добавить, но неожиданно телефон в руке Разумовского запиликал. Виктор поднял вверх большой палец, извещая, что мне следует замолчать.
Голос у него был напряженный, как и сам разговор. Иногда казалось, что Разумовский перейдет на нецензурную лексику, но всякий раз он смотрел на меня и сдерживался.
– Марк, ответь, зачем ты мне нужен, если я все должен делать сам? – выпалил он в конце разговора и раздраженно нажал кнопку отбоя вызова. – Как вы прошли систему безопасности на калитке? – обругав невидимого Марка, Разумовский вспомнил о моем присутствии.
Похоже, нашего визита не ждали. Стопудово Слава притащил меня к своему отцу без приглашения. Отлично! Самое время звонить Юльке и вызывать ее брата. Еще несколько минут в обществе диктатора мне не продержаться.
– Это было легко, – я не лгала, но Разумовский все мои ответы рассматривал через призму собственных измышлений.
Наверное, он уже узрел во мне супер хакера, которого следовало немедленно сдать властям, когда в комнату размашистым шагом вошел Слава.
– Привет, а что тут происходит? – произнес он.
Славина непринужденность заставила нас одновременно вздрогнуть и повернуться на звук.
– Добрый день! Мог бы предупредить о приезде, – Виктор окинул взглядом незваного гостя и взъерошил темные волосы.
Мои подозрения оправдались, Разумовский был не в курсе нашего визита.
– Предупреждаю, – заявил Слава и кинул на пол дорожную сумку. Я тоже хотела такую взять, но мама почему-то навязала громоздкий чемодан. – И хочу представить мою невесту Арину.
Наш со Славой короткий перегляд и обоюдный торжествующий на Виктора. Пусть, наконец, поймет, кто стоит перед ним.
Взгляд Разумовского заметался с пасынка на меня и обратно. Теперь ясно, что ошибочка вышла и я никакая не горничная.
– Невесту? – сгримасничал мужчина, словно лимон проглотил.
Я должна была до конца сдерживаться, но не смогла. Слишком много в Викторе Разумовском было снобизма и презрения, поэтому я произнесла, сама себя не узнавая:
– Здравствуйте, папочка!
– Юль, все оказалось гораздо хуже, чем я ожидала. Его отчим настоящий монстр, рабовладелец, диктатор!
Я ходила по комнате из угла в угол, сжимая в руке телефон, и не сдерживалась в выражениях. Спальня ничего такая, уютная. В любом случае не каморка, которая мне полагалась к платью горничной. Господин Разумовский ведь не поселит сына, пусть и приемного, в собачьей конуре. Но видела бы Юлька этот прожигающий взгляд, которым монстр так и сверлил меня, когда Слава схватил мой чемодан и потащил наверх.
– Ого сколько эпитетов! – рассмеялась подруга. – Похоже, этот Виктор здорово тебя зацепил.
– Не то слово! – я остановилась напротив окна и сдвинула прозрачный тюль.
Ничего себе территория! Просто бескрайняя плантация для рабыни Изауры. Заметила двоих мужчин, убирающих снег с дорожек. А вот и холопы его величества.
– Вспомни, разве я когда-нибудь выходила из себя или называла кого-то диктатором? – вернулась к разговору. – Наоборот, я всем и всегда нахожу оправдание, но отчим Славы просто нечто. Гордый, надменный, высокомерный. В первую встречу принял меня за горничную и ну приказывать.
– И что тебя больше зацепило, его гордость или то, что спутал тебя с горничной? – уточнила Юлька.
В отличие от меня подруга просто давилась смехом. И чем ее так позабавила отвратительная ситуация?
– И то, и другое, – заключила я, прислушавшись к внутреннему голосу.
– Пригнать Сережку или немного потерпишь? – какая Юлька умница! Оценила мое подвешенное состояние и сразу предложила пути решения. – На твоем месте я бы потерпела. Пару дней каких-то, а потом вернешься в столицу и забудешь дедушку как страшный сон.
– Он вовсе не дедушка, – я покачала головой, вспомнив подтянутое тело, темные глаза и губы с кривой ухмылкой.
– Ну и отлично! Крепкий организм не разобьет инфаркт или инсульт.
– Да ну тебя, скажешь тоже, – я отогнала прочь страшные мысли. – Ничего его не разобьет. Такие монстры живут долго и счастливо, а вот я могу не сдержаться и снова нагрубить. Я уже нахамила, назвав его прямо в глаза рабовладельцем.
– И ты после этого выжила? – Юлька снова прыснула.
– Разумовского отвлек звонок.
– В таком случае узнай его номер телефона и звони всякий раз как собираешься сказать что-нибудь этакое. Как ты назвала его фамилию?
– Виктор Разумовский. Отчества не знаю.
– Звучная, ничего не скажешь. Попробуй поискать о нем инфу в Интернете, и я покопаюсь. Может натолкнемся на Инстаграм папочки с неприличными фотками, – Юлька заговорщически захихикала. – И постарайся лишний раз его не бесить, а то скажет, мол не нужна мне такая невестка и запретит Славе на тебе жениться.
Послав в трубку звонкий чмок, Юлька отбилась, а я задумалась. А ведь правда запретит, если поймет, что я совершенно не подхожу его драгоценному сыночку. Славу он любит и желает сыну самого лучшего. И тут я, совершенно не вписывающаяся в идеал невестки господина Разумовского.
Распаковывала чемодан, а в голове зрел коварный план. Слава привез меня на смотрины, значит без одобрения Виктора не женится. Я замуж не хочу от слова вообще. Мама, понятное дело, будет держаться за драгоценного жениха до последнего. Из сложившейся ситуации есть только один выход – повернуть надменность Разумовского в нужное русло. Если я ему не понравлюсь, значит о женитьбе не будет и речи. Мама попереживает, но переживет, Славе придется подчиниться воле отчима, а я буду избавлена от свадьбы и родственника монстра.
Воодушевившись планом, я пересмотрела свой гардероб. Красивые кофточки и платья, но все неподходящие, чтобы выбесить папочку. Выбрала демократичные джинсы и футболку. Если развратным прикидом не поразить, воспользуюсь косметикой. Благо мама настояла, чтобы я взяла косметичку.
Через полчаса я была готова к выходу. На удачу посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Светлые волосы, обычно заколотые на затылке или собранные в хвостик, я распустила. Глаза подвела так сильно, а губы накрасила так ярко, что стала напоминать интердевочку из известного фильма.
Ну что, папочка, приготовься, я иду!
Спустившись вниз, услышала отца и сына, разговаривающих обо мне на повышенных тонах. Отлично, полдела уже сделано. Остается немного перегнуть палку и заветное «я не допущу, чтобы она стала моей невесткой» у меня в кармане. Остановилась перед дверью комнаты, настраиваясь на нужный лад. Все-таки непросто притворится той, которой не являешься. Представила, что это обычная роль в студенческой постановке и ее надо сыграть как можно убедительней, чтобы попасть в высшую лигу.
– Здравствуйте еще раз! Заждались меня? – резко распахнула дверь и влетела в комнату.
Мужчины как по команде обернулись. Разумовский вальяжно сидел, развалившись в кресле и закинув ногу за ногу, а Слава стоял перед ним, держа ответ. Картина маслом «блудный сын на приеме у царя-батюшки».
Увидев меня, у обоих мужчин отвисла челюсть, только смотрели они каждый по-своему. Слава с примесью восторга и удивления, а Разумовский с ужасом и отвращением.
– Как ты дорогой! – пропела я и танцующей походкой подошла к Славе.
– Отлично, дорогая! – Слава притянул меня за талию и прикоснулся поцелуем к намалеванным губам. Красной помады у меня никогда не было, поэтому я добавила на губы алые румяна для придания эффекта спелого яблочка.
Неужели Слава решил мне подыграть? Но какой стыд! Целуемся на глазах у Разумовского. Что он подумает? Стоп, а мне разве не все равно, что он подумает? Чем развратней я покажусь Виктору, тем быстрее он прогонит со двора ненавистную невестку.
– А где у вас тут присесть? – я прищуренным взглядом изучила окружающую обстановку.
Кабинет Виктора Разумовского не отличался особым размахом, но был обставлен со вкусом. В центре комнаты стол, заваленный документами, и рядом черный стул руководителя. Я видела такой в каталоге интернет магазина. Мог бы что и посолидней купить для своих хором. Но, может, стул обтянут кожей рептилии? И вряд ли такой сноб закупается в магазинах, где обитают простые смертные. Диван в дальнем углу комнаты, но тоже заваленный какими-то папками. Что-то не шибко чисто в кабинете, мог бы документы убрать в шкафы. Вон их сколько полупустых стоит.
В общем, сидеть было негде, потому Слава и стоял. Но мне в своей новой роли стоять не пристало, поэтому я плюхнулась на подлокотник кресла Разумовского.
– Я посижу с вами, папочка? – широко улыбнулась и только что не обняла Виктора за шею по-свойски. Но на такую дерзость я не решилась. Щеки и без того пылали от страха и безумного волнения.
– Не называйте меня так, – Разумовский брезгливо поморщился и отодвинулся, но мы все равно касались друг друга локтями.
От осознания, в какой опасной близости нахожусь от монстра, меня затрясло. Надеюсь, Виктор не почувствует мой мандраж, иначе казавшийся прекрасным план с треском провалится.
– Как, папочка? – я захлопала ресницами, прикинувшись дурочкой.
– Вячеслав, объясни, пожалуйста, своей невесте, что я не люблю, когда незнакомые люди называют меня папочкой, – Разумовский многозначительно посмотрел на пасынка, ожидая беспрекословного исполнения.
Сейчас Слава встанет на сторону отца и запретит мне все, чем можно выбесить монстра, поэтому надо было действовать быстро.
– Ой, простите, мое упущение! – я бодро вскочила с кресла и затараторила. – Меня зовут Терещенкова Арина, мне двадцать лет. Живу в столице на улице Большая Садовая. С вашим сыном познакомилась две недели назад и безумно в него влюбилась.
Отчеканив, я с торжествующим видом уселась на прежнее место.
– Сейчас мы знакомы, папочка. Я могу теперь вас так называть?
Господина Разумовского даже перекосило от моей активности. Еще немного и вышвырнет из дома. Ну же, давай, решайся, мне ненавистна сама мысль о браке в двадцать лет. Но вместо упреков в мой адрес, Виктор ошалелым взглядом уставился на сына.
– Две недели? – прохрипел он. – Вы знакомы всего две недели?
– Да, – Слава, молодец, невозмутимо пожал плечами. – Для любви порой бывает достаточно одной минуты.
– А вы? – Виктор вперился в меня немигающим взглядом королевской кобры. – Неужели влюблены в моего сына?
– Конечно! – я кивнула. Играть так до конца.
– И что же вам больше всего нравится в Вячеславе? – губы Разумовского скривились в ехидной ухмылке.
Уверен, что я с его сыном только ради богатства папочки. Таким, как Разумовский, бесполезно объяснять, что такое бескорыстие и привязанность. Отвечая на вопрос, не раздумывала ни секунды.
– Он очень красивый!
Поймала торжествующий взгляд Славы и недовольный Разумовского.
Глава 3. Арина
Верно говорят, не буди лихо пока спит тихо. Но мне не повезло, разбудила лихо не одноглазое, но высокомерное и придирчивое. После моего открытого посягательства на его сыночка, Разумовский так взбеленился, что просто дым коромыслом.
– Значит, любите, – он резко повернулся в мою сторону, и мы тут же несильно стукнулись лбами.
– Ой, папочка, что вы творите, больно же! – заныла я, массируя лоб и поражаясь собственному таланту. Я даже говорила нараспев, подражая однокурснице, вот что значит вжилась в роль.
– Все нормально, – пробормотал Виктор, и, могу поспорить, я заметила растерянность на его лице, – и в который раз прошу, не называйте меня «папочкой».
– А как же мне вас называть, папочка? – косить под дурочку у меня прекрасно получалось. Похоже, Разумовский решил, что я и в самом деле полоумная.
– Виктор Васильевич, – выдал местный царь.
Ну ничего себе планку поднял! Хорошо хоть позволил господином не величать.
– Когда мы со Славой поженимся, мне тоже вас Виктором Васильевичем называть? – изо всех сил изобразила растерянность и посмотрела по очереди на папашу и его сыночка.
– Ариночка, ну что ты! – кинулся на выручку Слава, а я в который раз поразилась сообразительности жениха. Он опустился на корточки передо мной и гневно зыркнул на отчима. – Какой Виктор Васильевич, отец, ты что? Ариша, зови его папой, если хочешь. К тому же свадьба не за горами. Прямо отсюда поедем в загс и подадим заявление.
Ничего себе поворотик! Какой загс, какое заявление? Мне бы ночь простоять, день продержаться и затемно свалить из логова монстра.
Каждый со своей затаенной болью мы возмущенно глянули на Славу и одновременно посмотрели друг на друга. Испуганный олененок и охотник, вскинувший заряженное ружье. Виктор Разумовский и обычная студентка, расположившаяся в опасной близости. Еще секунда и Виктор выведет обман на чистую воду, поэтому действовать надо было немедленно.
– Ах ты мой зайка! – заверещала я на весь дом и кинулась в объятия к жениху.
Если Слава и обалдел, то не подал виду. Сграбастал меня и обнял так сильно, что ребра затрещали. И опять поцелуй. Да что ж это такое! За две недели чмокнул всего несколько раз, а сегодня уже второе посягательство на мои губы.
– Избавьте меня от подробностей вашей личной жизни, – Разумовский резко встал и сжал пальцами виски, словно его накрыл приступ мигрени.
Внезапно вспомнила слова Юльки про крепкий организм, разбитый болезнью, и не на шутку всполошилась. Не хватало только, чтобы Разумовский после всех выкрутасов и правда слег с инсультом. А все мой длинный язык и желание его позлить.
– С вами все хорошо? – оттолкнув жениха, я подлетела к Разумовскому. – Сколько видите пальцев? – помахала пятерней перед его носом и насильно усадила обратно в кресло. Царь настолько обалдел от напора, что даже не сопротивлялся. – Так сколько? – ткнула ему в лицо вспотевшей ладонью.
– Пять, – прохрипел Разумовский вполне разборчиво.
– Ну слава богу! – выдохнула я, прижав ладонь к груди. – Так перепугали. Я уж думала у вас случился инсульт.
– Какой к черту инсульт! – взревел монстр, вскакивая с кресла.
– Когда вы сжали виски я подумала, что давление подскочило, – залепетала я, снова возвращаясь к роли и изображая волнение. – Поберегите себя, Виктор Васильевич, папочка! В вашем возрасте вредно волноваться.
– А причем здесь мой возраст? – процедил Разумовский сквозь зубы. – Я прекрасно себя чувствую.
– Почему ты злишься? – мне на выручку в который раз пришел Слава. – Аринка волнуется о твоем здоровье, это же прекрасно. Она добрая и заботливая. Будет кому в старости о тебе позаботиться.
Я не знала, кого из нас двоих Разумовский хочет лишить жизни первым, но монстра разрывало изнутри так сильно, что он едва сдерживался. На выручку как обычно пришел гаджет. Часы на запястье Разумовского запищали, и он отвлекся от мести.
– Время обеда, – величественно произнес он.
Слуги, несите дуги, царь трапезничать желает!
По огромной столовой, совмещенной с кухней, сновала средних лет женщина в сером длинном платье с белым передником. Уродливей униформы не придумать. И меня хотел в такую же мешковину запихнуть, когда решил, что перед ним горничная. Увидев работодателя, женщина засуетилась и вежливо поинтересовалась:
– Виктор Васильевич, накрывать на стол?
Разумовский великодушно позволил накрывать, и мы чинно расселись за длинный стол. Я словно оказалась на съемочной площадке «Джен Эйр», где высокомерный господин раздает приказы вышколенным слугам.
На столе одно за другим начали появляться различные блюда, а по кухне поплыли ароматные запахи. У меня с утра во рту не было ни крошки, поэтому почувствовала, как желудок буквально взвыл от голода. Голодные вопли моего организма не укрылись от Разумовского, который брезгливо поморщился. Ну и ладно, переживешь папочка, моя задача тебя раздражать.
Когда передо мной поставили тарелку со свежими овощами, я с аппетитом накинулась на еду. Разумовский ел медленно и держал вилку с таким благородством, что я невольно засмотрелась.
– А где вы работаете? – поинтересовался «папочка», и я от неожиданности икнула.
Передо мной тут же оказался стакан с водой. Вот это скорость исполнения. У Разумовского не забалуешь. Шаг в сторону и сразу останешься без зарплаты.
Ну что ж, ваше величество, хочешь узнать материальное благополучие, чтобы подтвердить мои корыстные планы насчет твоего сыночка? Придется удовлетворить любопытство по полной.
– Я не работаю, – ответила я с набитым ртом.
Лицо Разумовского снова исказилось гримасой недовольства.
– А чем вы в таком случае занимаетесь? – продолжил допрос рабовладелец.
– Учусь на платном, – брякнула я, – денег катастрофически не хватает. Поэтому когда мы станем одной семьей, вы должны будете мне помочь.
Училась я бесплатно на стипендию, а по выходным подрабатывала в супермаркетах, раздавая флаеры и листовки. В общем, денег нам с мамой хватало, но Разумовскому истинное положение вещей знать не обязательно.
– Ариночка, почему ты мне никогда не рассказывала о своих проблемах? – воскликнул Слава и посмотрел на отчима. – Мы обязательно тебе поможем, правда, отец?
Виктора снова перекосило и, судя по всему, я признанием испортила царю аппетит. Он прекратил расспросы и уныло ковырялся в тарелке. Зато у меня настроение взлетело до небес. Моментально слопав все, что полагалось на обед, я откинулась на спинку стула и довольно вздохнула.
– Спасибо! Все очень вкусно, – поблагодарила я женщину за прекрасный обед.
– Вам спасибо! – она улыбнулась мне, но улыбка сразу же погасла под тяжелым взглядом Разумовского.
Не удивлюсь, если за эту вольность рабовладелец высчитает у нее из зарплаты. Тоже мне, местный царь! Никогда не терпела снобов, но с таким сталкивалась впервые в жизни.
– Давайте я вам помогу, – обратилась к кухарке, когда мужчины покинули кухню.
– Что вы, не стоит, – смутилась она, быстро убирая тарелки в посудомоечную машину. – Вы гостья Виктора Васильевича и вам следует отдыхать.
С работниками все понятно, монстр задавил их штрафами, и они бояться сказать лишнее слово. Размышляя о вселенской несправедливости, в холле первого этажа я столкнулась с Разумовским.
– Я поражена, папочка! – воскликнула я, нацепив на лицо улыбку в тридцать два зуба. Виктор остолбенел, не зная, чего от меня ожидать. – Вы так строги со своими работниками, что просто мороз по коже. Вам не кажется, что вы перегибаете палку?
– Не кажется, – Разумовский невозмутимо пожал плечами. – Услуги щедро оплачиваются, когда они качественные. К сожалению, тенденция такова, что народ в большинстве своем ленивый.
Виктор собирался продолжить занудное описание жизни местного царька, но я махнула рукой.
– В любом случае, это ненадолго, – заявила я, и Разумовский удивленно приподнял бровь. – Когда я стану здесь хозяйкой, установлю свои порядки.
Не дожидаясь кровавой расправы, я помчалась в свою комнату. Душа ушла в пятки, а сердце отбивало барабанную дробь. Никогда я не видела Виктора Разумовского таким разъяренным. Готова поспорить, что сегодня вечером он выставит меня из своего терема.
– Арина! – Слава схватил меня за руку в коридоре второго этажа, растерянную втащил в свою комнату и захлопнул дверь. Монстр выделил нам со Славой разные апартаменты. – Ты сегодня такая сексуальная, – хрипло выдохнул жених, припав горячим поцелуем к моей шее.
