Текст книги "Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка"
Автор книги: Лариса Никитина
Жанр:
Языкознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
1. Как соотносятся понятия «языковая концептуализация действительности» и «языковая категоризация действительности»?
2. Что такое категория и категоризация в философском понимании?
3. Охарактеризуйте принципы категоризации действительности в языке.
4. Сопоставьте понятия «когнитивная категория» и «семантическая категория».
5. При каких условиях когнитивная категория приобретает языковой статус?
6. Приведите примеры исследований семантических категорий в отечественном языкознании.
7. Покажите на примерах взаимосвязь семантических категорий, характеризующих языковой образ человека.
8. Почему семантическую категориальную оппозицию «часть – целое» называют важнейшим фактором смыслового упорядочивания словаря? Приведите примеры номинаций целостного и частичного человека применительно к его внешности, внутреннему миру, взаимоотношениям с окружающими людьми.
9. Как соотносятся понятия «ценность» и «оценка»? Покажите на примерах, что семантическая категория оценки пронизывает все уровни языка.
10. Сопоставьте понятия «языковая картина мира» и «стереотип». В чем заключается корреляция стереотипных представлений о мире с отображением мира в языке?
11. Что является основанием выделения основных категориальных семантических черт языкового образа человека: партитивности, оценочности, стереотипизации?
12. Охарактеризуйте мыслительные процессы, лежащие в основе партитивности, оценочности, стереотипизации.
13. Дополните предложенный список категориальных семантических черт языкового образа человека. Обоснуйте возможность выделения иных категориальных семантических черт.
Лекция 4
Языковой образ-концепт как объект антропоцентристской семантики
План
1. Когнитивные, психолингвистические, лингвокультурологические, синкретичные толкования концепта.
2. Определение концепта и языкового образа в антропоцентристской семантике.
3. Содержание понятия «языковой образ-концепт».
Процессы концептуализации и категоризации действительности, заключающиеся в осмыслении поступающей к человеку информации о мире и ее упорядочивании в сознании, приводят к образованию концептов – ментальных образований, которые в своей совокупности составляют концептуальную картину мира.
Несмотря на частотность использования в современных лингвистических исследованиях термина концепт, заметны различия в толковании соответствующего понятия, что объясняется в первую очередь разными точками зрения на природу концепта. Обобщая эти точки зрения, можно выделить два основных направления осмысления понятия «концепт» в современной отечественной лингвистике: когнитивное и культурологическое.
Толкование концепта в современной когнитивной лингвистике основано на логико-гносеологическом подходе к его природе, который был намечен Р. Павиленисом, отождествлявшим понятия «концепт» и «смысл». Ученый определяет концептуальную систему носителя языка «как систему его мнений и знаний о мире, отражающих его познавательный опыт на доязыковом и языковом этапах», а концепты как абстрактные сущности, представляющие собой «объективное содержание мыслительного процесса, которое может быть передано от одного индивида к другому», как «нечто общее для всех или большинства носителей естественного языка» [Павиленис, 1983: 102].
Положения, выдвинутые Р. Павиленисом, легли в основу определения концепта, предложенного Е. С. Кубряковой в словаре когнитивных терминов. Концепт, по мнению автора словарной статьи, есть «термин, служащий объяснению единиц ментальных и психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека»; концепт есть «оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира» [Кубрякова и др., 1996: 90].
Представленный в отечественной лингвистике когнитивный подход к толкованию концепта во многом заимствован у зарубежных ученых (работы Р. Дженкендорфа, Дж. Лакоффа, Ч. Филлмора и др.), которых, несмотря на разные наименования и описания концепта, объединяет признание того, что концептуальная система представляет собой сложную иерархию ментальных сущностей, получающих в том или ином объеме свое отражение в языке.
В близких к когнитивным психолингвистических толкованиях концепта (А. А. Леонтьев, А. А. Залевская) также подчеркивается его ментальная сущность: под концептом понимается мысленное образование, имеющее характер устоявшегося и типичного образа, выполняющее заместительную функцию.
На заместительную функцию концепта указывал философ С. А. Аскольдов-Алексеев, рассматривавший понятие концепта еще в 20-е гг. прошлого века. Он отмечал, что в спонтанной речи наше сознание не в состоянии оперировать понятиями слов, поэтому в качестве смысловых элементов выступают не понятия, а свернутые первичные мыслительные представления – ментальные сигналы, или концепты.
Психолингвисты разграничивают концепт как достояние индивида и концепт как инвариант, функционирующий в определенном социуме или культуре. Делая акцент на субъективно значимых характеристиках концепта, они отмечают, что концепт подчиняется психической жизни человека, он динамичен, связан с чувственным восприятием, аффективными и ментальными процессами; концепты связаны в единую сеть, которая функционирует по принципу самоорганизующейся системы, для которой важны особенности взаимовлияния составляющих, а также роль контекста. «Слово при этом, – отмечает А. А. Залевская, – является средством доступа к единой информационной базе человека – его памяти, где хранятся совокупные продукты переработки перцептивного, когнитивного и аффективного опыта взаимодействия человека с окружающим его миром» [Залевская, 2001: 40–41]. По мнению психолингвистов, описание концепта не выводимо из анализа ЯКМ, которую нельзя отождествлять с образом мира у пользующегося языком человека. Психолингвистическая трактовка концепта близка когнитивной в первую очередь в постулировании его субъективности. Однако, с точки зрения психолингвистов, изучение языка дает сравнительно немного информации о концепте, который по своей природе невербален и реализуется в языке лишь в некоторых своих аспектах.
Для лингвокультурологического подхода к проблеме концепта, отраженного в трудах Н. Д. Арутюновой, В. И. Карасика, В. В. Колесова, Ю. С. Степанова и др., характерно признание концепта фактом культуры.
Н. Д. Арутюнова трактует концепт как понятие практической (обыденной) философии, возникающее в результате взаимодействия национальной традиции и фольклора, религии и идеологии, жизненного опыта и образов искусства, ощущений и системы ценностей. С точки зрения Н. Д. Арутюновой, концепты являются метаязыком культуры, и их исследование помогает в исследовании самой культуры. Каждый концепт, по мнению Н. Д. Арутюновой, «говорит» особым языком, который располагает характерным для него синтаксисом, своим – ограниченным и устойчивым – лексиконом, основанным на образах и аналогиях, своей фразеологией, риторикой и шаблонами, своей областью референции для каждого термина. Такого рода язык и открывает доступ к соответствующему понятию. Н. Д. Арутюнова считает, что культурные концепты – это прежде всего обыденные аналоги философских, этических терминов: понятия, обозначаемые этими словами, являются предметом философских, этических, научных исследований, но одновременно эти слова входят в активный запас любого языка, т. е. имеют общеизвестные, общедоступные значения, знакомые каждому носителю языка. Однако носители языка, употребляя данные слова повседневно, часто не могут дать им четкой дефиниции. Кроме того, связывая эти слова и стоящие за ними понятия со своим языковым сознанием и культурным опытом, они могут трактовать их по-разному. Концепт в таком понимании есть ключевое слово культуры. Таких слов в определенной культуре, по мнению Ю. С. Степанова, не может быть очень много.
С точки зрения Ю. С. Степанова, концепт «как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» – сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» [Степанов, 2001: 43].
Концепт как «основная ячейка культуры в сознании человека» предстает в теории Ю. С. Степанова как многомерная глобальная структура, в которую входит: 1) все, что принадлежит строению понятия и 2) все то, что делает концепт фактом культуры – исходная форма (этимология), сжатая до основных признаков содержания история, современные ассоциации, оценки и т. д. Ю. С. Степанов выделяет три слоя (компонента, признака) концепта: 1) основной признак (в этом слое концепт существует для всех носителей данного языка); 2) дополнительные («пассивные») признаки (в них концепт актуален лишь для отдельных социальных групп); 3) внутренняя форма, обычно вовсе не осознаваемая, запечатленная во внешней, словесной форме (она открывается лишь исследователям и исследователями). Ю. С. Степанов исходит из тезиса о том, что в культуре нет ни чисто духовных концептов, ни чисто материальных вещей, каждое явление культуры имеет две эти стороны. Следовательно, культурный концепт (концептуализированная область) может объединять слова, мифологемы, вещи, ритуалы, при этом имеет место «синонимизация вещей и слов». Концепция Ю. С. Степанова имеет в большей степени культурологическую, нежели лингвистическую, направленность.
В. В. Колесов определяет концепт как единицу ментальности, т. е. миросозерцания в категориях и формах родного языка, в процессе познания соединяющего интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных его проявлениях. Концепт, по В. В. Колесову, есть сущность, являющаяся в трех содержательных формах словесного знака: образе, символе, понятии. Сам же концепт трактуется как «внутренняя форма слова, но вне материи». Концепт есть «свернутая точка потенциальных смыслов», «архетип культуры, первосмысл, первообраз, который постоянно возобновляет духовные запасы народной ментальности» [Колесов, 2004: 15–20].
В работах В. И. Карасика концепт трактуется как многомерное (как минимум трехмерное) ментальное образование, имеющее три важнейших измерения – образное, понятийное, ценностное. При этом ценностное измерение признается основным: именно оно отличает концепт в его лингвокультурологическом понимании от концепта в его когнитивном понимании. С точки зрения В. И. Карасика, концепт устроен по принципу ядра и периферии. В ядро входят наиболее актуальные для носителей языка ассоциации, сгруппированные вокруг ценностно акцентуированной точки сознания, объективированной в языке именующей концепт единицей. Концепт не имеет четких границ, и по мере удаления от ядра происходит затухание ассоциаций.
Таким образом, в лингвокультурологической интерпретации концепт получает генетическое описание и признается единицей не только индивидуального сознания, но и коллективного.
Когнитивный и лингвокультурологический подходы к интерпретации концепта, как справедливо замечает В. И. Карасик, не являются взаимоисключающими: «концепт как ментальное образование в сознании индивида есть выход на концептосферу социума, т. е. в конечном счете на культуру, а концепт как единица культуры есть фиксация коллективного опыта, который становится достоянием индивида. Иначе говоря, эти подходы различаются векторами по отношению к индивиду: лингвокогнитивный концепт – это направление от индивидуального сознания к культуре, а лингвокультурный концепт – это направление от культуры к индивидуальному сознанию…при этом мы понимаем, что разделение движения вовне и движения вовнутрь является исследовательским приемом, в реальности движение является целостным многомерным процессом» [Карасик, 2004: 117].
Существует множество синкретичных теорий концепта, совмещающих постулаты когнитологии и культурологии (работы А. Вежбицкой, Д. С. Лихачева, З. Д. Поповой, И. А. Стернина и др).
Так, А. Вежбицкая определяет концепт как «объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий определенные культурно обусловленные представления человека о мире «Действительность». В своих рассуждениях А. Вежбицкая исходит из антропоцентричности и национальной специфичности языка. Различия в языковой концептуализации внешнего мира позволяют, по мнению исследовательницы, говорить о свойствах национального характера. Анализ и сопоставление национально специфичных концептов производятся А. Вежбицкой с помощью языка семантических примитивов (семантического метаязыка).
Д. С. Лихачев, опираясь на научные разработки теории концепта С. А. Аскольдова-Алексеева, делает акцент на том, что содержание концепта обусловлено национальным, сословным, классовым, профессиональным, семейным и личным опытом человека. Совокупность концептов, по Д. С. Лихачеву, составляет концептосферу (отдельного человека, группы людей, нации).
Подход, совмещающий в себе черты и когнитивистики, и культурологии и позволяющий исследовать содержание концепта на базе языковых фактов, реализуется в трудах З. Д. Поповой и И. А. Стерни-на. Концепт, по мнению ученых, будучи глобальной смысловой единицей, организован по принципу ядра («определенный чувственный образ») и периферии («интерпретационное поле» в виде утверждений, установок сознания, характерных для данной культуры); концепт «репрезентируется в языке: готовыми лексемами и фразеологизмами, имеющими «подходящие к случаю» семемы или отдельные семы разного ранга, свободными словосочетаниями, структурными и позиционными схемами предложений, несущими типовые пропозиции (синтаксические концепты), текстами и совокупностями текстов» [Попова, Стернин, 2001: 38].
В современной отечественной лингвистике представлен взгляд на концепт как на бинарную структуру, включающую в себя означаемое и означающее. Так, Н. А. Кузьмина, рассматривая концепт (концептуальную модель) в качестве основной и элементарной единицы поэтической картины мира, отмечает, что означаемое (тема, понятие, подвергаемое поэтической интерпретации) задает множество языковых образов означающего; Г. А. Волохина и З. Д. Попова исходя из того, что концепты представляют собой «мыслительные образы, стоящие за языковыми знаками, означаемые языковых знаков», рассматривают в качестве означаемых синтаксических построений синтаксические концепты; в частности, синтаксическими концептами, стоящими за структурными схемами простых предложений, являются, по мнению ученых, виды отношений, осмысленные и классифицированные человеком.
Итак, в современной лингвистике существует множество подходов к пониманию концепта: в одних акцентируется связь концепта с сознанием человека, в других – с культурой; отмечаются и синкретичные толкования концепта, в которых он предстает фактом сознания и культуры одновременно. При этом нельзя не признать, что понимание того, что есть концепт (т. е. что стоит за термином концепт), остается в современной лингвистике однозначно не определенным, что порождает некоторую, «всехозность», порождающую бесхозность» (выражение Е. Б. Трофимовой) в области лингвистической терминологии, создает «впечатление сумбура» «концепций» «концепта» (выражение Ю. В. Фоменко).
О недостаточной разработанности понятия «концепт» говорит отсутствие слова концепт в толковых словарях русского языка (за исключением «Большого толкового словаря русского языка» (СПб., 1998), куда оно включено в чисто логическом значении: концепт = содержание понятия) и в «Лингвистическом энциклопедическом словаре», а также некоторая размытость его определения в «Кратком словаре когнитивных терминов»: концепт, по сути дела, определяется как «термин, служащий объяснению» понятия, а статус концепта представляется весьма неопределенным. Зачастую авторы работ, касающихся проблемы концептуального анализа, либо используют «чужие», не всегда «определенные определения» концепта, либо вообще не эксплицируют понимание термина концепт, необоснованно полагаясь на его общепризнанность.
Признавая тот факт, что понятие «концепт» в современной лингвистике находится в стадии разработки, нельзя не отметить, что в большинстве предложенных определений концепта прослеживаются общие мотивы. Так, рассмотренные выше определения концепта в принципе не противоречат друг другу, а в известном смысле могут рассматриваться как взаимодополняющие. Основные же различия между отмеченными подходами к сущности концепта исходят из различий в выборе объекта исследования. Так, одни ученые изучают концепт как ментальную сущность, находящую свое отображение в языке. Их внимание обращено к формам языковой экспликации концепта, которыми могут быть лексемы, различные фразеологические образования (идиомы, пословицы, поговорки, афоризмы), тексты. Можно сказать, что в этом случае объектом изучения является концепт слова. Другие исследователи изучают концепт как культурологическую сущность, которая имеет те же языковые экспликации. В данном случае объектом изучения является концепт культуры.
Однако нельзя не признавать, что такое деление концепта носит условный характер: концепт – это явление цельное и неделимое; его ментальная и культурологическая стороны слиты воедино. Мыслительные образы, отображенные в слове, в большей или меньшей степени культурологически окрашены; и чем ярче лингвокультурная специфика концепта, тем заметнее внимание к нему со стороны исследователей. При этом если принять точку зрения Ю. С. Степанова, согласно которой концепт есть понятие культуры, то вряд ли правомерно говорить об ограниченном количестве концептов уже потому, что культура, как известно, определяется очень широко: как все искусственно созданное, сотворенное человеком в противоположность естественному, природному, как надприродная сфера человеческого бытия (материальная и духовная культура).
Учитывая разные подходы к пониманию концепта, мы полагаем, что целесообразно принять такое его определение, в котором отражались бы не только две важнейшие характеристики концепта: ментальная и культурологическая, – но и связь концепта с языком. Иными словами, определяя концепт, необходимо учитывать следующие его основные характеристики: во-первых, концепт – это ментальная сущность, порождение человеческой мысли (по-иному: сгусток смысла, смысловая универсалия); во-вторых, концепт – явление культурного порядка, поскольку формируется в определенной культурной среде; наконец, концепт имеет выход в язык и обретает в нем свою структуру, ядром которой являются значения языковых единиц, объективирующих концепт, а его периферией – все те значения и смыслы, которые эти единицы приобретают под влиянием контекстов (лингвистических и экстралингвистических).
Таким образом, концепт – это коллективно– и индивидуальнопсихологически и национально-культурно детерминированная смысловая универсалия (сгусток смысла) в сознании человека, репрезентируемая языковыми и речевыми значениями.
Следует уточнить различия между терминами концепт и понятие.
Е. С. Кубрякова отмечает, что данные термины «характеризуют разные аспекты человеческого сознания и мышления. В то время как понятие является для нас. высшим продуктом деятельности мозга, одной из важнейших разновидностей отражения объективной действительности, реализуемой к тому же в определенной логической форме и т. п., концепты мы трактуем расширительно, подводя под это обозначение разносубстратные единицы оперативного сознания, какими являются представления, образы, понятия» [Кубрякова, 1988: 143].
Концепт имеет более широкий смысл, чем понятие, и включает понятие как более мелкую единицу, которую часто именуют одним из видов или одной из форм концепта (В. В. Колесов, И. А. Стернин). Если понятие – это мысль, отражающая в обобщенной форме предметы и явления действительности посредством фиксации их свойств и отношений, то концепт – это многомерная единица, включающая все знания и представления о предмете, в том числе и те, что фиксируют его существенные признаки, из которых складывается понятие.
Концепт, как справедливо отмечает В. А. Пищальникова, относится к субъективному содержанию сознания, как языкового, так и неязыкового, поскольку он объединяет «визуальные, тактильные, слуховые, вкусовые, вербальные и другие характеристики объекта» [Пищальникова, 1993: 15]. Из этого следует, что за термином концепт стоит ментальная сущность, включающая в себя все имеющиеся у человека знания и представления о предмете: и бытовые, и научные. Следовательно, термин концепт неправомерно использовать в качестве синонима термина понятие (или научное понятие, как предлагает Ю. В. Фоменко): концепт шире понятия и включает в себя последнее наряду с иными продуктами высшей нервной деятельности человека.
В терминологическом аппарате антропоцентристской семантики помимо термина концепт используется и другой термин – языковой образ.
Современной лингвистике известны по меньшей мере три трактовки термина образ, в которых в разных вариантах присутствует сема «отображение».
Во-первых, образ в смысле «икона» как тип знака, обнаруживающего сходство со своим объектом (иконический знак, по Ч. Пирсу). Ср. значение слова образ в русской христианской культуре. Например, звукоизобразительные слова, в которых прослеживается неслучайная, мотивированная связь между их фонемным составом и тем, что Ч. Пирс называл простыми свойствами означаемого (например, тук-тук, бз-з-з).
Во-вторых, образ в смысле «внутренний (в отличие от внешнего) эмпирический объект», или перцепция, то есть образ, возникающий в воображении человека при восприятии языкового знака.
В-третьих, образ в гносеологическом смысле: отражение в языке знаний и представлений человека об окружающем мире.
В антропоцентристской семантике термин образ употребляется в последнем из перечисленных значении, поскольку объектами ее изучения являются отображенные в языке реальные или идеальные сущности, осознаваемые человеком (то есть языковые репрезентации того, что есть «внутри человека»: в его мыслях и чувствах, возникающих в связи с познанием мира и его отдельных фрагментов).
Термин образ, как уже отмечалось, может заменяться синонимичным – картина. Однако авторы лингвоантропологических исследований останавливаются на единой терминологии: применительно к языковой концептуализации мира в целом используют термин языковая картина мира, а рассматривая отображение в языке отдельного фрагмента мира, применяют термин языковой образ… (далее следует наименование отображаемого; например, …человека, природы, любви, памяти и т. д.) или образ… в языковой картине мира (например, образ человека в языковой картине мира, образ природы в языковой картине мира и т. д.).
Очевидно, что термины концепт и языковой образ не являются синонимичными, поскольку обозначаемые ими понятия не отождествляются, а лишь пересекаются: так как одной из основных характеристик концепта является способность ментальной сущности отображаться в языке, можно сказать, что понятие «концепт» вбирает в себя понятие «языковой образ»; в свою очередь, говоря о языковом образе, мы имеем в виду отображение в языке смысловой универсалии, зафиксированной в сознании человека, следовательно, в понятии «языковой образ» имплицировано утверждение существования ментальной сущности как объекта концептуализации (категоризации), процесс и результаты которой и отображаются в языке.
Все сказанное приводит к мысли о том, что для обозначения объектов антропоцентристской семантики термин концепт слишком «широк» (особенно если учесть столь разные его трактовки в лингвистических трудах, обусловленные разными исследовательскими задачами), а термин языковой образ недостаточен, в силу того что антропоцентристская семантика обращена не только к проблеме отражательных возможностей языка, но и вовлечена в глобальную проблему ментальности – миросозерцания в категориях и формах языка. В связи с этим предлагаем использовать сложный термин языковой образ-концепт, определяя его как отображенную в языке культурно и психологически детерминированную ментальную сущность.
В данном термине зафиксированы характерные для антропоцентристской семантики первенство «языковой части» концепта (оно обусловлено целью антропоцентристской семантики – описать особенности языкового отображения ментальной сущности) и опора на его «неязыковую часть» (ментально-психологические, культурологические составляющие). Ср.: в когнитивной лингвистике и психолингвистике на первый план выходят ментально-психологические составляющие концепта, а его «языковая часть» служит средством описания мыслительного конструкта, лежащего в основе языковых феноменов.
Отметим, что термин образ-концепт встречается в работах, посвященных языковым репрезентациям человека (исследования М. П. Одинцовой, О. В. Коротун, Е. В. Лобковой), фигурирует в философско-лингвистической статье Н. В. Загурской «Образ-концепт сверхчеловека в контексте нового реализма» (сборник статей, посвященных 70-летию Ю. С. Степанова).
Языковой образ-концепт представляет собой фрагмент целостной ЯКМ. Современная антропоцентристская семантика неминуемо сталкивается с проблемой, как реконструировать этот фрагмент. Некоторые исследователи реконструируют языковой образ-концепт исходя из его имени и соответственно строят названный этим именем фрагмент ЯКМ через описание его парадигматических, синтагматических, эпидигматических связей. Однако можно идти другим путем: реконструировать языковой образ-концепт, или фрагмент ЯКМ, исходя из семантики языковых и речевых единиц. Второй путь представляется более эффективным, поскольку открывает перед исследователем перспективу создания наиболее полной картины языковой интерпретации смысловой универсалии: обращение к языковым и речевым единицам, содержащим информацию об объекте действительности: слову, предложению/высказыванию, тексту, – сопровождается выявлением тех смыслов, которые проявляются в определенных дискурсах, ситуациях общения, речевых жанрах. Иными словами, данный путь реконструкции языкового образа-концепта основан на постулате широкой семантики, которая демонстрирует тесную связь с прагматикой: языковые единицы должны изучаться в единстве их значения и смысла, детерминированного экстралингвистическим контекстом.
Признавая тот факт, что языковой образ-концепт создается семантикой и прагматикой языка, мы считаем, что реконструкция отображенной в языке смысловой универсалии должна осуществляться через обращение ко всем семантизированным уровням языка, а также к прагматике языка в силу ее семантизированности.
