Текст книги "Лекарство от старости (СИ)"

Автор книги: Лариса и Олег Зарицкие

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Павел проснулся утром в замечательном настроении. Он лежал с закрытыми глазами и улыбался. Таким счастливым он чувствовал себя только в раннем детстве, в дни рождений. Когда с утра его поздравляли папа и мама, а днём приходили гости с детьми и дарили ему подарки. Потом они с детьми играли, водили хороводы и ели замечательный торт. А сейчас Павлу сорок четыре года. И сегодня произойдёт то, о чём он так долго мечтал. Насладившись воспоминаниями, он открыл глаза. В палате было светло и солнечно. Пришла весна. Деревья покрылись нежной зеленью. Воздух наполнился приятной теплотой, запахами и щебетанием птиц. Павел встал, принял душ. Надел белую футболку с логотипом Центра, чёрные брюки и пошёл завтракать. Вчера он заказал себе на завтрак блинчики с творогом и чай с мёдом. Такие блинчики когда-то готовила его бабушка. Это был вкус его детства. В баре было много людей. – Доброе утро всем, – весело поприветствовал Павел всех, кто был на завтраке. – Доброе утро, – улыбнулась ему официантка. – Присаживайтесь. – Наталья, вы сегодня прекрасно выглядите, – сказал он официантке и присел за свободный столик. Девушка принесла его завтрак. – Приятного аппетита, – сказала она, улыбнувшись, и удалилась. Павел отпил чай, съел один блинчик. Всё было вкусно, но есть не хотелось совершенно. На душе было радостно и одновременно грустно. Странное состояние. – Спасибо за завтрак. Передайте Тамаре Петровне, что блинчики были замечательные, – он поблагодарил официантку и вышел в парк, подышать воздухом. На центральной аллее прогуливались клиенты Центра. Но Павел не хотел ни с кем разговаривать. Он ещё вчера попрощался с теми жителями центра, с кем был знаком и попросил их не беспокоить его сегодня. Поэтому и перешёл на боковую аллею к фонтану, чтобы никого не видеть и ни с кем не общаться. Сегодня его почему-то особенно умилял любой признак весны. Солнце светило удивительно ласково. На голубом небе не было ни одной тучки. Лёгкий ветер шевелил молодую листву деревьев. Он реально чувствовал запах новорождённой травы. Весна – это когда природа рождается заново и все, что делается – делается с чистого листа. К сожалению, человек не может каждый год начинать жить с «чистого листа». Весь свой багаж проблем он переносит из года в год и со временем, этот багаж становится слишком тяжёлым. «А будет ли у меня новое рождение, или будет абсолютная тьма?» – подумал Павел. – Пал Сергеич, – услышал он своё имя. Оглянулся. На крыльце стояла медсестра и махала ему рукой, – Пора. – Иду, – крикнул он, несколько раз глубоко вдохнул всей грудью, и направился в её сторону. Они прошли в соседнее крыло здания. – Раздевайтесь и оденьте вот это, пожалуйста, – сказала медсестра, когда они вошли в небольшой кабинет. Павел, не стесняясь, снял всю свою одежду и накинул на голое тело просторную белую распашонку с прорезями для рук и головы. Медсестра завязала её сзади. – Проходите, пожалуйста, – она пригласила его пройти в соседнее помещение.

Павел открыл дверь и вошёл. Большой белый зал был залит ярким белым светом. Нарушал эту белую идиллию только человек в форме полицейского, сидевший за белым столом. Он выделялся большим чёрным пятном на белом фоне. Сидевшие рядом с ним, трое врачей, в белых халатах не нарушали общей картины, а дополняли её. Перед ними за стеклянной перегородкой стояло медицинское кресло типа стоматологического. Рядом с этим креслом была стойка с тремя капельницами. – Добрый день, господа, – поприветствовал Павел всех присутствующих. – Здравствуйте, – ответил наблюдающий его психолог, Аркадий Иванович. – Как вы себя чувствуете? – Замечательно, чего и вам всем желаю, – весело ответил Павел. – Присаживайтесь, пожалуйста вот в это кресло. Медсестра помогла Павлу сесть. Он устроился поудобней, положив руки на подлокотники, а ноги поставил на специальные подставки. – Представьтесь, пожалуйста, – попросил психолог. – Астахов Павел Сергеевич. – Год рождения? – Семьдесят четвёртый, прошлого века. – Прошу засвидетельствовать личность Астахова Павла Сергеевича, – сказал Аркадий Иванович. – Вот его документы. И он передал паспорт Павла полицейскому. Тот открыл паспорт, посмотрел фотографию и убедился, что перед ним его владелец. – Скажите, Павел Сергеевич, – продолжил психолог. – Вы не изменили своего решения? – Нет моё решение не изменилось. – Есть ли какие – нибудь просьбы или пожелания? – спросил его второй доктор. – Хочу, чтобы мир стал лучше но, к сожалению, это не возможно, – пошутил Павел. – У вас замечательное чувство юмора, Павел Сергеевич. Вы уладили все свои дела? – Да, доктор, я всё уладил, что было в моих силах. Остальное сделает природа, – ответил Павел. – Хотите свежий анекдот? Врачи удивлённо переглянулись, но возражать не стали. – Ну, хорошо, рассказывайте, – согласился Главврач. Павел улыбнулся. – Представьте. Тяжелобольной лежит в палате. Идёт осмотр. Больной спрашивает у врача: – Доктор, а я ходить буду? – Под себя, конечно, – отвечает врач. – Доктор, а плавать? – Ну, это если хорошо ходить будете... Все дружно рассмеялись, даже медсестра. Мужчина в форме что-то записывал в свой журнал. – Спасибо, Павел Сергеевич, что повеселили нас. Давайте вернёмся к нашему общему делу. Вы подтверждаете согласие на посмертную передачу ваших органов в донорский фонд? – Да, подтверждаю, – уже абсолютно серьёзно ответил Павел. – Пусть мои абсолютно здоровые органы послужат тем, кому они действительно нужны. – Вы не возражаете против записи вашего перехода для показа клиентам на начальных этапах карантина? – Нет не возражаю. Если после этого, кто-нибудь решит ещё пожить, я буду только рад. – Почему вы отказались от присутствия родственников? – Они не поняли меня и считают сумасшедшим. Я не стал никого разубеждать. Это моё законное право, и я им воспользовался! – твёрдо ответил Павел. Доктора замолчали. Возникла пауза. – Павел Сергеевич, мы можем начинать переход? – спросил его Аркадий Иванович. – Да, жду с нетерпением отправления в иной мир. Как только доберусь, я вам обязательно сообщу, – улыбаясь ответил Павел, потирая руки от нетерпения. Аркадий Иванович посмотрел на Главврача клиники. Тот кивнул.

– Господа, – сказал Главврач клиники. – Я подтверждаю, что господин Астахов находится в абсолютно адекватном психическом состоянии. Он прошёл полный курс реабилитации, но его решение о добровольном уходе из жизни остаётся неизменным. По условиям договора мы должны осуществить химическую эвтаназию с письменного согласия господина Астахова. У присутствующих есть ещё вопросы к господину Астахову? – Вопросов больше нет, – ответили все. – Сестра, начинайте, – дал команду Главврач медсестре. Та нажала кнопку, кресло зажужжало и стало подниматься и выравниваться, превращаясь в операционный стол. Когда все его части стали на свои места, Павел уже лежал на нём, а руки и ноги были на специальных выступах. Медсестра зафиксировала их ремнями. Аккуратно и безболезненно ввела в вену правой руки катетер, с трубочкой, которая уходила к трём колбам с раствором, закреплёнными на стойке. К груди прикрепила датчик пульса. Прибор противно запищал, и на экране появились зигзаги в такт с биением сердца Павла. А в его левую руку вложила маленький квадратный пульт с одной зелёной кнопкой. Закончив все эти приготовления, медсестра пристально посмотрела в глаза Павлу. – Не переживайте. Всё в порядке, – успокоил её Павел.– Продолжайте, пожалуйста. Она улыбнулась и почему-то грустно вздохнула. – Всё. Я закончила, – сказала медсестра врачам и отошла к стойке с колбами. – Вы готовы, Павел Сергеевич? – спросил его Главврач. – Да. Спасибо за всё и прощайте, – ответил Павел и закрыл глаза. – Тогда нажмите, пожалуйста, кнопку на вашем пульте, – попросил Главврач. Павел нажал на зелёную кнопку. По его команде, программа открыла клапан под первой колбой. Раствор побежал по прозрачной трубочке к руке Павла. Дыхание Павла стало ровным. Он почти сразу закрыл глаза. Через минуту открылся второй клапан. Дыхание Павла практически прекратилось. Потом открылся третий. Через несколько секунд, после того как третий раствор попал в тело Павла, писк прибора стал непрерывным, а осциллограф показал прямую линию. Его лицо было абсолютно умиротворённым, как будто ему было удивительно хорошо… – Господа, прошу засвидетельствовать смерть клиента своими подписями в присутствии государственного наблюдателя, – сказал Главврач. Он расписался сам и передал документ остальным. Все присутствующие поставили свои подписи. Медсестра сняла датчик пульса с груди Павла. Вынула пульт из левой и катетер из правой руки и, накрыв его простыней, отошла в сторону. Главврач нажал красную кнопку на столе. В кабинет вошли два санитара с каталкой. – Можете забрать тело для извлечения органов, сказал он им. Санитары переложили тело Павла на каталку и увезли. – Всем спасибо. Когда у нас следующие переходы? – спросил Главврач у Аркадия Ивановича. – На этой неделе переходов больше нет. У нас два перехода 28 апреля, во вторник. Чета Светлаковых, муж и жена. Обоим по 69 лет. Причина – неизлечимая болезнь жены. Муж здоров, но категорически не хочет жить без любимой супруги. – ответил Ройтман. – Понятно. Вы молодец, Аркадий Иванович. Благодаря вам, переходов становится всё меньше, а выписавшихся всё больше. Всего доброго, коллеги, – сказал Главврач. Собрал свои бумаги в красную папку, попрощался со всеми и вышел.

Павел Астахов был довольно состоятельным человеком. Он «с нуля» создал большой бизнес по авиаперевозкам и мог позволить себе всё то, о чём многие даже и не мечтают – спортивные автомобили, яхты, дома в разных странах. Но пять лет назад его фирма обанкротилась и чтобы рассчитаться с долгами, ему пришлось продать не только бизнес, но и часть имущества. Это его расстроило, но не критично, так как он уже не раз начинал всё с нуля. А в этот раз у него денег осталось достаточно для начала небольшого нового дела. Поэтому он, как и раньше, с головой ушёл в работу и за два года реализовал три успешных проекта. Но в какой-то момент Павла перестал интересовать его бизнес. Процесс зарабатывания денег ему стал совершенно не интересен. Он передал все дела управляющей компании и просто сидел дома. Он мог позволить себе ничего не делать до конца своих дней, но в этом была ещё большая проблема – он не мог ничего не делать. Такая жизнь вгоняла его в жуткую депрессию. А ничем заниматься он не хотел, потому, что любая деятельность и всё, что с ней связано требовала планирования, а это его дико раздражало. Парадоксальная ситуация. Его больше ничего не волновало и не возбуждало. Ему больше ничего не хотелось. В душе поселилось полное равнодушие ко всему. Он перестал понимать, почему люди так остервенело лгут, унижаются, лицемерят чтобы сделать себе карьеру. Другие платят огромные взятки, идут по трупам конкурентов, чтобы увеличить свой доход. И всё это ради лишнего дома, машины или власти. Раньше и он был таким же, и готов был на всё, чтобы обеспечить себе и своей семье безбедное будущее. Но в какой-то момент, в мозгу произошёл надлом, и он перестал хотеть. В нём что-то потухло, перегорело. Все желания разом исчезли. И это состояние, когда бессмысленно жить не можешь, а осмысленно не хочешь Павла очень сильно угнетало. В висках молотом, как заклинание, стучали слова: «Я ничего не хочу! Мне ничего не надо! Я устал! Отстаньте все от меня!» Наверняка многие бы посмеялись над проблемами Павла и сочли бы его сумасшедшим. Мол, с жиру бесится, чувак.А может это и была какая-то неизученная форма психической болезни. Кто знает? Тем более, что у Павла есть взрослый сын, от первого брака, который живёт со своей семьёй. Любимая супруга – красавица, с которой он прожил в любви и согласии последние пятнадцать лет. Павлу есть для кого жить, но нет желания жить. ЕМУ ЖИТЬ НЕ ИНТЕРЕСНО! А зимой, когда приступы депрессии становились всё чаще и сильнее, он увидел сюжет о «Центре добровольной эвтаназии» и сразу почувствовал приятное волнение. Он увидел кадры хроники, как убивали себя самоубийцы ещё совсем недавно, как они мучились в одиночестве со своими проблемами, и как этих людей преследовали, в случае неудачных попыток суицида и лечили в психиатрических клиниках. А теперь профессионалы помогают любому желающему уйти из жизни без мучений и достойно, а не вешаться или резать вены. Впервые за несколько лет, Павел вдруг почувствовал живой и неподдельный интерес. Интерес к смерти. Как сильно раньше он любил жизнь, так теперь его целиком охватывало желание умереть. Это желание поглотило его. Теперь его интересовала только смерть. Только её он желал и хотел. С этого дня он думал только о смерти. И месяц назад он сделал свой выбор и принял решение приехать в Центр. Там с ним подписали договор и обязали пройти тридцатидневный карантин, после которого ему будет сделана химическая эвтаназия. Если за этот период он изменит своё решение, то сможет уехать из Центра в любой момент. Все тридцать дней с ним работали психологи. Они не отговаривали его, а пытались пробудить в нем интерес к жизни. Но Павел не изменил своего решения. Его желание умереть не исчезло. И сегодня этот день настал. Его желание наконец исполнилось. Именно сегодня он узнал тайну, которую не знает ни один живущий на земле человек – есть ли жизнь после смерти. Вечером в баре Центра собрались клиенты, которые знали Павла. Это была чета Светлаковых. 37 лет Светлаковы прожили вместе. Но из-за неизлечимой болезни жены Светланы, муж Евгений решил не дожидаться её мучительной смерти и уйти вместе с ней. Георгий – философ – теоретик, изучающий тему бытия и загробной жизни. Дописав последнюю главу своей книги, а теперь желает убедиться в своих выводах о существовании жизни после смерти. Николай Воропаев – студент, которого бросила девушка и вышла замуж за сына депутата. Песков Фёдор Степанович – бывший военный, его жена с сыном трагически погибла в авиакатастрофе. Виктория Сомова – не может пережить смерть мамы.

Крюкова Светлана – из-за болезни крови, умерла семилетняя дочь Танечка. Таисий – священник, который увидел истинное положение вещей внутри православной церкви и не хочет жить после этого. Главврач позволял поминать клиентов. Но крепкое спиртное было под запретом, поэтому пили только сухое вино. Георгий разлил вино по бокалам. – Надеюсь, Павел попал в лучший из миров, – сказал он – Давайте помянем его, – грустно сказала Светлана. – Хоть и понимаю, что это его выбор, а всё равно на душе грустно. Такая жена у него красавица. Чего ему не хватало? – А сама не передумала? – спросил её Федор, – у тебя ведь мать одна останется. При этих словах, Вика громко всхлипнула и чуть не заплакала. Николай, стоявший с ней рядом, стал её утешать и успокаивать. – Ей меня не понять, – отвечала Светлана. – Твердит одно и тоже – грех, нельзя, надо жить. Надо терпеть. А зачем мне жить без моей Танечки? Для кого? – Ты же молодая, можешь ещё родить! В чём твоя проблема? – не понимая, настаивал Фёдор. – На всё воля божья, – сказал Таисий. Светлана с ненавистью посмотрела на него и он отступил. – Ладно, ребята, не уходите в себя. Это право каждого из нас – перебил их Георгий, – Мы ведь собрались Павла помянуть. Берите бокалы. Все взяли в руки бокалы и выпили. Георгий налил снова. – Давайте выпьем за вечность, в которой Павел уже ждёт нас, – торжественно сказал Николай – Ещё не известно лучший этот мир или нет. А может там вообще ничего нет, – послышался тонкий голосок Вики. – Через неделю мы это узнаем и вам сообщим, – засмеялись супруги Светлаковы. Все дружно выпили. Никто из присутствующих не говорил фраз, типа «пусть земля будет пухом», «вечная память», «царство небесное» и прочих. Тела клиентов сжигали в местном крематории, а урны с прахом, если их не забирали родственники, размещали в колумбарии Центра в специальных ячейках с номером. Поэтому, эти банальные фразы здесь были просто неуместны. Здешние обитатели были нравственно чисты перед лицом смерти и понимали истинный смысл этих слов.

Прошла неделя после перехода Павла Астахова. Во вторник, заведующий отделением карантина Аркадий Иванович Ройтман приехал в Центр как обычно к 9.00. В это время начинался ежедневная пятиминутка с персоналом отделения. За каждым клиентом отделения закреплялся персональный психолог. За клиентом мужского пола – психолог мужчина, за клиентом женского – женщина. Сегодня на доклад все собрались без опоздания. Аркадий Иванович посмотрел на часы и сказал: – Приветствую вас, коллеги. Пожалуй, начнём с вас, Маргарита Львовна. Маргарита Львовна заулыбалась и радостно посмотрела на коллег: – У меня есть прогресс, Аркадий Иванович. Наметилась стойкая тенденция выхода из депрессивного состояния у Вики Сомовой. Она понемногу приходит в себя. Очень помогает просмотр отобранных вами фильмов. – Замечательно, коллеги. Это очень приятная новость. Значит, мы не зря свой хлеб едим и нужны нашим клиентам, – сказал Аркадий Иванович, – У других есть изменения? – он посмотрел на Софью Марковну. – Пока нет, – ответила Софья Марковна. – Крюкова по прежнему каждую ночь плачет. Остальные врачи просто покачали головой. – Коллеги, напоминаю вам о необходимости искать «кнопку» у наших клиентов. Помните случай с Мечниковым? После смерти жены, как вы знаете, он потерял интерес к жизни, не мог ни о чем думать и был близок к самоубийству. Кроме того, обострилось заболевание глаз. В крайне подавленном состоянии Мечников, проходя по мосту через Рону, увидел насекомых, летающих вокруг пламени фонаря, и неожиданно подумал: «Как применить теорию естественного отбора к этим насекомым, которые живут всего несколько часов, вовсе не питаясь, следовательно, не подвержены борьбе за существование и не имеют времени приспособиться к внешним условиям». В этот момент его мысль обратилась к научным вопросам, связь с жизнью восстановилась, и он был спасен. Его «кнопкой» была новая научная деятельность. У каждого нашего клиента есть такая кнопка. Ищите её. Все присутствующие понимающе закивали головами. – Тогда за работу. Желаю всем успешного дня, – сказал Ройтман, – Борис Аркадиевич, останьтесь, пожалуйста. Все встали и вышли. – Борис, как дела у Пескова, есть улучшение? – спросил Ройтман. – Нет, Аркадий. Никаких изменений. Он совершенно не контактен. Состояние подавленное. Постоянно находится под влиянием психотических переживаний. Тоже считает дни до перехода. Даже календарь на стену повесил и дни зачёркивает – Кстати, сегодня двойной переход. Супруги Слепаковы. Там всё готово? – Да, конечно. Я всё проверил лично. – Хорошо, Борис, иди. Пригласи ко мне Пескова. Оставшись один, Ройтман стал записывать в журнал результаты доклада. Через минут десять в дверь постучали. – Войдите, – сказал Ройтман. В кабинет вошёл Фёдор Песков. Он приехал к ним неделю назад. 43 года. Военный пенсионер, бывший подводник. Три месяца назад потерял жену и сына. Они погибли в авиакатастрофе. Убедил себя в том, что жить без них не может и не хочет. – Присаживайтесь, – пригласил его Ройтман, – чаю хотите? – Спасибо. Я завтракал, – без эмоций ответил Песков, глядя в окно. – Фёдор Степанович, а могу я обратиться к вам с просьбой? Песков молчал, не реагируя на вопрос. Ройтман снова спросил. – Фёдор Степанович! Я хочу обратиться к вам с просьбой. – Ко мне? А, ну да, в принципе можете. – ответил он, продолжая смотреть в окно. – К нам тут мальчик поступил, школьник. Может, видели его? – Белобрысый такой? Ну да. Вчера видел его, – Песков посмотрел на Ройтмана – Да? Замечательно. Так вот, мальчик вырос без отца. Защитить было некому, а в школе, над ним издевались старшеклассники. Он не мог им дать отпор, поэтому сильно переживает. Вы всё-таки человек военный. Может, попробуете обучить парнишку каким-нибудь приёмам самозащиты. Тогда у него появится уверенность в себе и эта навязчивая идея пропадёт. А если вы его ещё и убедите, что он сможет отлупить своих обидчиков, так и вовсе хорошо будет. – Да ладно. Какой из меня тренер? – Ну так и ему не на разряд сдавать. Вы его больше психологически на победу настройте. Морально, так сказать. Это то вы можете. – Хорошо. Попробую, – кивнул Песков. – В обед сегодня поговорю с ним. – Огромное спасибо, Фёдор Степанович, – радостно сказал Ройтман. – Я буду вам очень благодарен за это. Если у вас получится, считайте, что спасли ему жизнь. – Могу идти? – Конечно. Спасибо за понимание. Удачного вам дня. Песков вышел, а Ройтман занялся изучением документов, лежащих на его столе.

Сложность работы с клиентами Центра заключалась в том, что он не имел права их лечить и назначать прём успокаивающих лекарственных препаратов, которые химическим путём улучшают состояние человека. Никаких лекарств! Только индивидуальная, уникальная психологическая работа с каждым клиентом, позволяла добиться позитивных результатов. Поэтому у Ройтмана было несколько уникальных способов выведения клиентов центра из состояния депрессии. Он собрал достаточно большую коллекцию фильмом различной тематики и прописывал обязательный просмотр определённых фильмов своим клиентам. Например, если у клиент страдал от несчастной любви, значит он ежедневно смотрел фильмы о несчастливых любовных историях, в которых герои находили новых возлюбленных. Если клиент потерял бизнес или работу, то смотрел фильмы, в которых люди находили выход из очень тяжёлых жизненных ситуаций и снова становились успешными. Если клиент терял близкого человека, то ему давали сборник фильмов, где люди переживали подобные ситуации и при этом находили смысл жизни. Этот достаточно примитивный способ очень хорошо работал, так как клиенты ассоциировали себя и свои проблемы с героями фильмов и их подсознание начинало работать в нужном Ройтману направлении. Более сложным, но не менее эффективным был способ, который он называл «Совместная задача». Иногда он просил одного из клиентов поделиться своим опытом с другим, который в этой жизни ещё чего-то не испытал, или чему-то не научился. И их совместные занятия выводили обоих из депрессивного состояния. Забота о других позволяла человеку забыть о своих проблемах. Как правило, эти люди либо становились друзьями, либо как в случае Хомченко и Карцевым, впоследствии создавали семью. Самым сложным был метод глубокого гипнотического кодирования, который Ройтман использовал в самых крайних случаях. Когда другие способы были неэффективны, он вводил клиента в гипнотический транс и пытался общаться с этим человеком от имени его второго «Я». Так как в большей степени, человеку свойственно доверять самому себе, то когда Ройтман под видом внутреннего голоса советовал клиенту начать делать то или иное или думать о другом, то в большинстве случаев, на следующий день наступали заметные улучшения в эмоциональном фоне этого клиента. Но. к сожалению, во многих случаях и он оказывался бессилен.