Текст книги "Лекарство от старости (СИ)"

Автор книги: Лариса и Олег Зарицкие

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Приехав в институт, он нашёл её кафедру, но в кабинете Бондаренко не было. Побродив по коридору и заглядывая в разные двери, Крутов увидел лабораторию. Зашёл внутрь. За столами с разными химическими колбами сидели женщины в белых халатах и что-то колдовали с растворами в пробирках.

– Добрый день, – поздоровался Крутов. – А где я могу найти Галину Яковлевну?

Женщины посмотрели на него и одна из них сказала:

– Ей сегодня нездоровилось. Возможно, домой ушла. Вы в её кабинете смотрели?

– Смотрел. Нет её там, – ответил Крутов и вдруг спросил у женщин. – А яд у вас тут можно купить? У меня собачка сильно мучается. Жена плачет. Помогите, очень надо.

– Вы что, полковник? – возмутилась одна из женщин. – Везите свою собаку к ветеринару. Там её усыпят. А мы здесь лекарства изобретаем и на мышках тестируем, – женщина показала на дальнюю стену. Там было много банок с белыми мышами.

– Понял, так и сделаю. Спасибо вам, добрые женщины, – ответил Крутов и вышел.

Он вспомнил одну поговорку: «Лекарство от яда отличается только дозировкой». «Соответственно, возможность изготовить смертельные таблетки у Бондаренко есть, прямо на кафедре» – подумал он. – «Вопрос в том, имеет ли она к этому отношение, или её просто кто-то умело использует. Может она такая же жертва, которой промыли мозги и она выполняет чьи-то указания. Ладно, разберёмся».

Крутов вышел из лаборатории и опять прошёл к кабинету завкафедрой. Постучал.

– Войдите, – услышал он и открыл дверь. В кабинете за столом сидела Галина Яковлевна и что-то писала. Когда полковник вошёл, она подняла голову и посмотрела на него. В белом халате и с красиво уложенными каштановыми волосами, эта женщина была удивительно красива. Впрочем, как и всегда.

– Добрый день, Галина Яковлевна. Крутов Николай Янович, – представился он. – Вы нас консультировали по десвешерам, помните?

– Да помню. Здравствуйте. Проходите, полковник, присаживайтесь, – улыбнулась она. – Что привело вас к нам в институт? – любезно спросила она. При этом была абсолютно спокойна и с явным интересом смотрела на полковника.

Крутов присел в кресло у её стола и ответил:

– Всё та же проблема. Хотел получить у вас небольшую дополнительную консультацию.

– Ну, хорошо. Раз уж вы пришли без звонка, значит дело очень серьёзное. Спрашивайте.

– Да уж. Более чем серьёзное. Вы, наверное, слышали о самоубийстве семьи генерала и о новых акциях десвешеров?

– Вы знаете, у меня нет времени читать светскую прессу, но о самоубийстве всей семьи генерала и о событиях на ток-шоу, где я выступала позавчера, слышала. У нас тут, знаете ли, коллектив по большей части женский. Поэтому всякого рода слухи и сплетни разносятся быстро. И что именно вас интересует?– спросила она.

– Перед самой смертью, к генералу домой приходил некий человек. Они вряд ли были знакомы, но генерал почему-то сразу впустил его в квартиру. Через двадцать минут этот человек ушёл. А после произошли известные нам события, – говорил полковник, разглядывая портреты учёных на стене кабинета. – У нас есть подозрение, что десвешеры каким-то образом овладели техникой Вольфа Месинга и могут заставлять человека видеть, то чего нет на самом деле. Вопрос к вам как к специалисту – возможно это или нет? – он закончил говорить и пристально посмотрел на Галину Яковлевну, чтобы увидеть её реакцию на эти слова. Но вместо неё в кресле сидел Суриков и зло улыбался.

– Я же сказал не лезть в это дело, полковник! – злобно крикнул Суриков. – Будешь продолжать, умрешь сам, и семья твоя погибнет. Ты меня понял?

Крутов аж вздрогнул. По телу пробежали мурашки, а рука инстинктивно потянулась к пистолету. Но теперь в кресле сидела Галина Яковлевна и обеспокоено смотрела на него.

– Что с вами, полковник? Что вас так испугало? – сказала она и оглянулась на окно, но там был виден только парк института.

– Нет, нет. Ничего. Извините, померещилось, – начал извиняться Крутов.

– Может вам воды? – спросила Галина Яковлевна.

– Нет, спасибо. Не нужно, – поблагодарил Крутов, немного придя в себя и, достав платок, вытер холодную испарину со лба и шеи. – Так что вы можете сказать по этому поводу?

Галина Яковлевна внимательно посмотрела на него и, убедившись, что теперь с ним всё в порядке, сказала:

– Вы знаете, Николай Янович. Мой отец и мой дед были профессорами от психиатрии. Как видите, я тоже пошла по их стопам. Более того, все мы – дед, отец и я занимались именно проблемой телепатии, психопрограммирования и гипнотического воздействия на человека. Так вот, я как учёный ответственно заявляю вам, что Месинг не обладал никакими исключительными возможностями психологического воздействия на человека, а умело использовал достижения идеомоторики, которые были открыты ещё в середине девятнадцатого века, задолго до рождения Месинга

– Идео чего? – не понимая, переспросил Крутов.

– Месинг в своих эстрадных трюках использовал принцип идеомоторики. В её основе лежат так называемые идеомоторные акты, проще говоря, микродвижения мышц человека, бессознательно исполняемые любым человеком, когда он представляет себе какое – либо действие. Вы помните по фильмам, как Месинг делал свои чудеса?

– Да. Показывали, что он выходил их зала и просил людей спрятать различные предметы. А потом заходил и безошибочно находил все эти предметы в разных местах.

– Чтобы не забивать вам голову научными терминами, давайте я лучше покажу, как работал иллюзионист Месинг. Хотите?

– А вы можете? – искренне удивился Крутов.

– Если потренируетесь, то и вы легко сможете, – улыбнулась она. – Я сейчас выйду, а вы спрячьте любой предмет в моём кабинете. Хорошо? – спросила она, и когда Крутов кивнул, встала и вышла из кабинета. Полковник пошарил по карманам. Достал зажигалку. Огляделся по сторонам и, подойдя к окну, положил её в вазу с большим цветком. В его зарослях зажигалку видно не было. Он убедился в этом, посмотрев с нескольких сторон, и сел на своё место.

– Входите, – крикнул он. – Можно.

Галина Яковлевна вошла в кабинет. Подошла к нему.

– Встаньте, пожалуйста, – сказала она. Крутов встал.

– Возьмите меня за правую руку, – попросила она. Крутов нежно, двумя пальцами обхватил её запястье. Она повернулась в сторону противоположную от окна. Потом повернулась обратно и вместе с ним, медленно пошла к окну. Крутов нежно держал её за руку. У окна она протянула левую руку и достала из вазона зажигалку.

– Возьмите, – улыбаясь, она протянула зажигалку Крутову. Тот удивлённо и восхищённо смотрел на неё. Он понимал, что она не Месинг и вряд ли подсматривала за ним через дверь. Но как она это сделала?

– Всё очень просто и никакой мистики, а уж тем более сверх возможностей, – улыбалась, успокоила его Галина Яковлевна. – Давайте присядем и я всё объясню.

Крутов сел в кресло, а она за свой стол.

– По науке вы «индуктор», то есть человек, подающий мне сигналы микро сокращениями своих мышц. Вы их даже не замечаете, как и все мы. А я просто умею эти микро сигналы читать, – продолжала она.

– То есть вы хотите сказать, что и я могу так делать?– недоверчиво спросил Крутов.

– Конечно! Легко. Несколько тренировок и вы будете читать микро сигналы любого индуктора лучше Месинга.

– А как же Месинг прошёл через охрану Кремля в образе Берии?

– А вот это уже чистой воды художественный вымысел. Этого просто не было. И сберкассы, с кассиром, выдавшим деньги по бумажке, тоже, – уверенно ответила она.

– И его способности не исследовали учёные? – недоверчиво спросил Крутов.

– Уверяю, вас Николай Янович, нет. Если бы были подобные исследования, то в научном мире сохранились бы описания этих исследований и их результаты. А таковых просто нет. Их никогда и не было, если вы скажете, что их могли засекретить в КГБ.

– То есть, вы хотите сказать, что заставить человека видеть то, что он не может видеть в этот момент, невозможно?

– Николай Янович, дорогой. Представьте себе общество в котором все читают мысли друг друга и манипулируют сознанием, заставляя видеть то, чего нет. Это общество обречено.

– Если все, то согласен. А если этим секретом овладели избранные? Например, известные вам десвешеры, – не сдавался Крутов.

– Ну, положим десвешеры мне лично не известны, – тактично поправила она его, – А управление человеческим сознанием – это всегда была неисполнимая мечта спецслужб всех государств. Если эти секреты станут известны кому-либо, сразу найдутся люди, которые направят все эти возможности во вред человеку и будут использовать их в своих корыстных целях, – очень серьёзно сказала она. – Особенно если подобные знания попадут в руки представителей власти. Тогда начнётся настоящий апокалипсис. Ящик Пандоры – под названием «человеческий мозг» открывать сейчас нельзя. Никак нельзя. Ещё слишком рано. Люди к этому ещё не готовы, – Галина Яковлевна закончила говорить и задумалась, глядя на стену, позади Крутова. В её глазах на секунду отразилась очень сильная печаль и тоска. Крутов уловил это.

– Вы так говорите, как будто эти секретные знания уже у вас в руках.

– Да? Вам так показалось? Нет, ну откуда? – её взгляд мгновенно изменился, и она удивлённо посмотрела на Крутова. – Уверяю, это вам просто показалось. Ни я ни мои коллеги, не только в Украине, а и в мире не располагают подобными знаниями. Иначе это уже было бы мировой сенсацией.

– Позвольте мне не согласиться с вами, – возразил Крутов. – Сегодня утром, я сам и мои коллеги, оказались под воздействием одного такого специалиста из десвешеров. Он отключил моё сознание на пятнадцать минут, просто дотронувшись до моей руки. Моего зама парализовал на такое же время, даже не дотрагиваясь до него. А потом спокойно ушёл. И омоновцы, и охрана все видели не его, а меня, выходящим из Управления. Мой водитель отвёз его на Крещатик. При этом, водитель утверждает, что вёз меня, а не другого человека. Это запротоколированный факт. Пять человек видели другого человека в образе меня, в то время как я лежал без сознания. Что вы на это скажете? – он пристально посмотрел на Бондаренко, пытаясь увидеть её реакцию на эти события. Но Галина Яковлевна отреагировала абсолютно адекватно и, чисто по женски. Она просто засмеялась.

– Полковник, вы, наверное, арестовали фокусника? – смеялась она. – И он просто загипнотизировал вас.

– Всех и сразу? И что такое возможно? – раздражённо спросил Крутов. Он опять начал злиться, вспоминая утренние события.

– Внушаемых людей возможно вводить в гипнотический транс. Но для этого нужно некоторое время и соответствующая обстановка. А мгновенно и одновременно стольких людей, и чтобы при этом они видели другого человека. О подобном я слышу впервые. Вернее это очень похоже на сказки из историй Месинга, но, судя по вашему тону, вы не шутите и были реальным свидетелем и участником этих событий, – спокойно ответила она, глядя ему в глаза. – Но уверяю вас, науке подобные знания пока не известны.

Крутов почувствовал, что она говорит совершенно искренне.

– Хорошо. Можно ещё несколько вопросов.

– Да, пожалуйста. Слушаю.

– Почему вы ушли с ток-шоу до окончания передачи?

– Своё выступление я закончила, а слушать пустую обывательскую болтовню, у меня не было желания. Тем более, что позиция общества по вопросу эвтаназии мне известна.

– А почему вы сказали, что за добровольную эвтаназию? Вы поддерживаете десвешеров и их методы? – Крутов явно сильно нервничал.

– Успокойтесь, Николая Янович. Вы сильно возвозбуждены. Хотите я дам вам прекрасные капли, успокаивающие? – спросила Галина Яковлевна, видя его состояние.

– Нет. Спасибо. Ответьте на вопрос, пожалуйста? – настаивал он.

– Хорошо, хорошо, только не нервничайте так. Да, я поддерживаю идею о легализации добровольной эвтаназии, но ни коим образом не поддерживаю методы, которые используют эти ваши десвешеры.

– Они не мои, – резко перебил её Крутов.

– Хорошо, хорошо. Простите. Я не хотела вас обидеть. Так вот. Я за контролируемую эвтаназию, потому что это реально поможет тысячам людей получить квалифицированную помощь в критические моменты их жизни и как это не парадоксально звучит – спасёт эти тысячи людей. Тогда умирать добровольно будут только безнадёжные больные. А из здоровых – единицы.

– Вы хотите сказать, что легализация эвтаназии позволит сократить число суицидов в стране? – искренне удивился Крутов.

– Именно так! – уверенно сказала Галина Яковлевна. – Смотрите, что происходит сейчас. Человек, раздавленный жизненными обстоятельствами, остаётся один на один со своей проблемой, потому, что он не может поделиться своими мыслями с окружающими. Близкие его просто не поймут и в лучшем случае, будут примитивно утешать. Человек, решившийся на такой шаг, находится в другом эмоциональном фоне, поэтому его утешать бесполезно. Это как если будут говорить глухой со слепым. Вы меня понимаете? – спросила она у полковника.

– Понимаю. В таком состоянии не всегда и не всем расскажешь о своих переживаниях. Согласен, – подтвердил Крутов её слова.

– Так вот. Такой человек всё больше погружается в депрессию, как правило, в полном одиночестве. И рано или поздно принимает решение покончить с собой. При этом, он обдумывает и выбирает приемлемый для него способ и в один из дней совершает первую попытку суицида, которая как я уже говорила, не всегда заканчивается смертью, а чаще наоборот – человек остаётся жить, но становится инвалидом. То есть общество в любом случае теряет здорового члена, но при этом получает проблему в виде больного человека о котором необходимо заботиться и лечить до конца его дней.

– Разве так много неудачных попыток? Я всегда считал, что лишить себя жизни достаточно просто, – удивлённо сказал Крутов. – Это заблуждение. На одну смерть приходится примерно четыре или пять неудачных попыток, когда человек остаётся жив. По статистике, ежегодно в мире совершают попытку самоубийства девятнадцать миллионов человек. И только четыре миллиона достигают своей цели. А пятнадцать миллионов калечат себя в той или иной степени. Вдумайтесь в эти цифры, полковник. Это ужасная сухая статистика. А реальные цифры значительно больше. Ни одна современная война не забирала и не забирает столько человеческих жизней, сколько суицид.

– И как же им всем поможет легализация эвтаназии? Тогда все эти девятнадцать миллионов придут в центры и обязательно умрут. А так умирает четыре миллиона, – возразил Крутов.

– Это взгляд дилетанта и обывателя. Позвольте с вами не согласиться, – возразила ему Галина Яковлевна. – Вы ведь со мной уже согласились, что многие из этих людей не могут ни с кем посоветоваться. Как говорят «излить душу». А в центре человек получат квалифицированную помощь специалиста. Пообщается с себе подобными, чьи проблемы могут оказаться более значимыми, чем у него и естественно на этом фоне покажутся ему ничтожными. Да и за тридцать дней карантина эмоциональное состояние любого человека наверняка измениться. Ведь он будет в обществе людей понимающих его. И тогда возникает очень большая вероятность того, что он вернётся к своей нормальной жизни и найдёт в себе силы побороть возникшие проблемы. Вы же знаете, что многие суицидные моменты являются следствием резкого эмоционального всплеска, как например, расставание с любимым человеком или увольнение с работы. Так вот, если человек в таком состоянии придёт в центр, то за тридцать дней его планы в большинстве случаев изменятся и общество не потеряет его. Когда Галина Яковлевна говорила всё это, её глаза горели каким-то необычным блеском. Крутову на мгновение показалось что он уже видел подобный блеск в глазах других людей. Но где и у кого, он не мог сейчас вспомнить. Тогда он удивлённо спросил:

– То есть обращение в такой центр не будет означать однозначную смерть?

– Конечно нет, – улыбнувшись ответила она. – Ведь будет существовать тридцатидневный или более период карантина. И если после этого карантина желание человека уйти из жизни останется неизменным, тогда врачи сделают ему безболезненную химическую эвтаназию.

В любом случае это шаг навстречу людям. Ведь проблема реально существует и за всё время существования человечества ни одно государство не пыталось решить её.

– Но ведь в некоторых странах разрешена эвтаназия? – спросил Крутов. – Там количество самоубийств меньше, чем у нас?

– В Германии, Нидерландах, Бельгии, Швеции, Швейцарии, в штате Оригон и Вашингтон в США. В этих странах эвтаназия разрешена только для безнадёжно больных людей. А так как это только одна категория людей, которые нуждаются в эвтаназии, то это не решает проблему остальных членов общества и не уменьшает количество самоубийств даже в этих странах. Это всё равно, как если в Африке кормить не всех голодных, а например только стариков. Тогда остальные взрослые и дети однозначно умрут от голода. – Галина Яковлевна замолчала и налив в стакан воды, выпила. Внимательно посмотрела на полковника.

– Вам интересно? – спросила она.

– Да, да. Конечно! Продолжайте. Мне очень интересно, – Крутов слушал её с огромным интересом.

– Так вот, – продолжила Галина Яковлевна. – Основатель швейцарской организации Dignitas, в стенах которой медики занимаются оказанием помощи по добровольному уходу из жизни больным пациентам, заявил, что хочет добиться законного статуса эвтаназии для здоровых людей. Так что, десвешеры ничего нового не придумали. Эта проблема на самом деле волнует многих людей в мире. И решить её можно только так.

– Да, – задумчиво сказал Крутов. – Вы знаете, Галина Яковлевна, теперь и я буду голосовать за разрешение добровольной эвтаназии. Но если это такая острая проблема, почему ни одно государство не решит её.

– Я не государственный муж. Но думаю, что здесь срабатывает инерция общественного и религиозного сознания. Люди по инерции ходят в церковь, хотя видят, что священники погрязли в роскоши и просто набивают их деньгами свои карманы. Люди по инерции голосуют за политические партии, заранее зная, что те будут решать только свои личные вопросы. В каждой стране по инерции выбирают президентов и верят, что те улучшат их жизнь. А президенты по инерции не решают эту проблему, потому, что до них никто и никогда её не решал. В картине мира президентов, это не является такой большой проблемой для общества, которым они управляют. А зачем быть первым и отвечать за возможные негативные последствия своего решения? Пусть рискуют другие.

Крутов внимательно её выслушал и сказал: – Наверное, вы правы. Многое в нашей жизни происходит по инерции, – он встал. – Спасибо что уделили мне столько времени и открыли глаза на многие вещи, о которых я раньше даже не догадывался.

Галина Яковлевна тоже встала из-за стола, улыбаясь подошла к нему и протянула руку.

Крутов пожал её на прощание.

– До свидания, Николай Янович. Будут вопросы, заходите. Всегда рада помочь, – и совсем неожиданно. – А вы молодец. Очень любите свою жену и никогда ей не изменяли.

Крутов даже вздрогнул от этих слов. По телу опять побежали мурашки.

– Простите, – он удивлённо смотрел на неё. – Галина Яковлевна. Откуда вы это знаете?

– Опять никакой мистики, – рассмеялась она. – Ещё с первой нашей встречи у генерала, я обратила внимание, как вы на меня смотрели. Признайтесь, я вам очень нравлюсь как женщина. Но сегодня вы не сделали мне ни одного сального комплимента и не пригласили на ужин, как поступили бы десять из десяти мужчин вашего круга. Значит, вы не изменяете своей жене, потому что очень её любите и она вас тоже.

Крутов был просто поражен умом и наблюдательностью этой женщины.

– А как вы узнали, что я женат? По кольцу на руке?

– Совсем нет. Мужчина, который искренне любит свою женщину и знает о том, что его тоже любят, по другому, смотрит на остальных женщин. Он их уважает. Но больше всего уважает свою любимую женщину. Поэтому никогда не причинит ей боль. Идите скорее домой. Супруга с невесткой и сыном уже налепили на ужин ваши любимые пельмени и пожарили большого зеркального карпа.

– Откуда вы знаете, что я люблю пельмени? – в очередной раз удивился он.

А какой мужчина не любит пельмени? – отшутилась она. – Ступайте. Вера ждёт вас.

– А, я понял! Идеомоторика! И вы всё узнали, когда я пожал вашу руку! Да?

– Не совсем. Но об этом в следующий раз. До свидания, полковник.

– Я вас начинаю бояться, – то ли в шутку, то ли в серьёз сказал Крутов.

– Не нужно, – успокоила она. – Я не кусаюсь и вреда вам не причиню, потому, что вы мне очень симпатичны.

– Всего доброго, Галина Яковлевна, – тепло попрощался с ней Крутов и вышел из кабинета. Он отчётливо почувствовал, что она не имеет никакого отношения к этим десвешерам и зря он её подозревал. Но беседовать с этой удивительной женщиной ему очень понравилось. Он был под сильным впечатлением от этой встречи. Ему как будто перенастроили зрение и он стал видеть вещи под другим углом. И настроение улучшилось, как будто с плеч гора свалилась. Его теперь совершенно не волновал Суриков. Он абсолютно не был расстроен отстранением от дела. Крутову даже показалось, что он рад этому. « Вот сама собой и решилась проблема нравственного выбора», – думал он об отстранении и отпуске. – « Как можно искать людей для наказания по закону, если эти люди тебе глубоко симпатичны и решают социально значимую проблему». А в том, что десвешеры пытаются решить важную проблему для общества, после разговора с Галиной он больше не сомневался. «Я уверен, что, если бы они решали этот вопрос путём мирных демонстраций и лозунгов, то в лучшем случае, эта новость попала бы в Киевские СМИ, а их организаторы в Лукьяновское СИЗО», – размышлял Крутов. – «А сейчас о них говорит весь мир и власть рано или поздно будет вынуждена начать решать эту проблему. Ленин, вряд ли смог бы поднять народ против царя, если бы не нашлись люди, положившие свою жизнь, на алтарь революции. К сожалению, так устроено наше общество. Без крови и жертвоприношений не происходит никаких позитивных изменений».

Когда он вышел из института, у него было просто замечательное настроение. На душе было легко и спокойно. Вдохнув полной грудью, он с радостью поехал домой. А дома его действительно ждала масса приятных сюрпризов.

– Здравствуй, дорогой, – встретила его поцелуем жена, когда он вошёл в квартиру.

– Привет, родная. А чем это так вкусно пахнет? – спросил он.

– А у нас гости. Пришли Таня с Серёжкой. Так мы тут пельменей на ужин налепили. А Серёжка принёс огромного зеркального карпа. И я его пожарила с хрустящей корочкой. Всё как ты любишь. Мой быстро руки и будем ужинать.

Крутов разулся, снял китель и пошёл в ванную мыть руки

«Опять мистика какая-то», – подумал он. – «Как Галина узнала про сына с невесткой, пельмени и карпа? И откуда она знает, что жену зовут Вера? Я ведь не называл её имя».

Вымыв руки, он прошёл на кухню.

Здравствуй, папа, – сказал Сергей, вставая из-за стола. Они тепло обнялись и пожали друг другу руки. Невестка заканчивала дорезать салат на разделочном столе. Крутов подошёл к ней и, приобняв за плечи, поцеловал в щёку.

– Здравствуй, Татьяна. Спасибо что зашли. Так давно вас не видели, – он сел за стол.

– Здравствуйте Николай Янович. Сегодня же пятница. Вот мы и решили заехать к вам на ужин с ночёвкой, – улыбнулась она.

– Молодцы, – похвалил Крутов. – Правильно решили!

– Сейчас пельмешки достаю. Ещё минутку и всё, – суетилась Вера.

– Мать, а где у нас водочка, а? По такому случаю я бы выпил! – потирая руки, спросил он супругу.

– А Серёжка коньяк принёс. Или ты водки хочешь? – улыбнулась Вера, поставив на стол бутылку армянского коньяка и бокалы.

– Коньяк даже лучше! – обрадовался Крутов. – А у меня для вас новость есть!

Вера сразу насторожилась и посмотрела на него. Дети тоже замерли.

– Не напрягайтесь, хорошая новость. С сегодняшнего дня я в отпуске! И завтра мы с мамой купим путёвку в Карпаты и уедем недельки на две отдыхать!

– Это, правда, Коля? – Вера даже присела на стул от неожиданности. На глазах у неё появились слёзы. – Ты ведь не был в отпуске уже три года. Ты не врёшь?

Крутов встал, подошёл к Вере, обнял её и поцеловал.

– Правда, родная. Я в отпуске и мы едем в Карпаты дышать воздухом и ловить форель! С завтрашнего дня даже телефон включать не буду. Обещаю.

Вера немного напряглась от этих слов, но виду не подала. Интуитивно она почувствовала, что что-то случилось, но глядя на мужа, поняла, что всё не так плохо и засуетилась, накрывая на стол.

– Правильно папа! – сказал Сергей. Если меня отпустят, то мы с Танюшкой тоже на недельку можем к вам приехать.

– Здорово! – закричала Татьяна и захлопала в ладоши.

– А вот и пельмешки, – Вера поставила на стол дымящуюся миску с пельменями. – Налетайте! С пылу с жару. Сынок, давай свою тарелку.

– Ну, давайте выпьем, за наш отпуск. Чтобы погодка нас не подвела, – предложил Крутов и, открыв бутылку, налил в бокалы янтарный напиток. Все дружно чокнулись и выпили. Потом они ещё долго сидели и разговаривали на разные темы. А Крутов смотрел на всех и думал: «Как хорошо, когда у тебя есть любимая жена и дети. Что ещё нужно человеку для счастья?».