Текст книги "Никогда не говори мне «нет». Книга 4"
Автор книги: Лариса Чурикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Какой-какой, обычный таймер, в виде электронных часов. Какой?.. большой, заметный. Вообще очень похоже на то, что в торговом центре – одних рук дело, – продолжает сообщать парень, и наклоняется очень близко ко мне, так что я слышу у него в шлеме голос Данилы:
– Не трогай таймер! Это психологический приём! Ищи чип. Он устанавливается подальше от глаз, но далеко его спрятать невозможно, потому что ставят в последнюю очередь. Чёрт! – ругается Данила, видимо, своему.
Парень осторожно ощупывает мою «жилетку», медленно двигаясь вокруг меня в своём неповоротливом комбинезоне. А таймер, тем не менее, неумолимо считает минуты, секунды. И я это вижу. Две минуты. Горячий пот окатывает с ног до головы, несмотря на то, что я закоченела, без пальто, без движения, и на морозе. Но о холоде не думаешь, когда у тебя осталось две минуты жизни. Ни о чём не думаешь. Ни о любви, ни о Боге. Пустота!
– Даня, нашёл! – кричит парень, – Эта хрень у неё на спине.
– Осторожно отсоединяй!
– Есть! Всё!
Замечаю, что таймер у меня на груди замер.
– У меня тоже всё, я еду! Ничего больше не делай, жди! – отдаёт распоряжения Данила, – Дай ей наушник!
– Она и так всё слышит!
– Даша!
– Чёрт, Данила, не ори, я оглохну!
– Даша! Ты меня слышишь? Ничего не бойся! Я скоро буду!
Да чего уж теперь бояться…
Парень наконец-то догадывается отлепить скотч с моего лица.
– Привет, – он улыбается ободряющей улыбкой, – Я Олег. Ты как?
Пытаюсь улыбнуться в ответ, получается плохо.
– Прости, Дашуль, я не могу освободить тебя от всего этого. Вот сейчас приедет Данила, он быстро снимет с тебя всю эту хрень. Потерпи, немного осталось. Только старайся не очень шевелиться, а то мало ли каких сюрпризов тут наставили.
Можно подумать, у меня есть какой-нибудь выбор, особенно насчёт шевеления. Но его ровный голос успокаивает. Это и хорошо и плохо: я понимаю, как замерзала, и моё привязанное тело начинает дрожать, не спрашивая разрешения. Олег хмурится, приноси из машины куртку, и осторожно кладёт мне на плечи.
Слышу рёв автомобиля. Это Данила, я чувствую. Он почти на ходу выпрыгивает из едва успевшего затормозить джипа и бежит ко мне. Лицо каменное, безумные глаза ловят мой взгляд. Только встретившись со мной глазами, он берёт себя в руки и жёстко, твёрдо, профессионально начинает действовать. Точнее, внимательно, сантиметр за сантиметром осматривает мою установку, не прикасаясь к ней.
– Так, все отошли в сторону. Олег, тебя тоже касается! – приказывает Данила.
– Дань, ты должен надеть костюм, – говорит какой-то парень, они приехали вместе.
– Макс! Я сказал уйти!
– Данила! Это нарушение инструкции, ты должен надеть защиту… – не уступает Макс.
– Ты что думаешь, если это рванёт, мне поможет какая-то защита? К чёрту! Отойдите все! – яростно орёт Данила.
Наконец его услышали и отошли в сторону. Он смотрит мне в глаза, легко проводит ладонью по щеке:
– Даша. Не бойся. Всё будет хорошо.
– И чего я должна бояться? Тебя и твоих друзей?
Он криво ухмыляется, заставляет меня не шевелиться, и начинает действовать.
Наконец, свободна! Правда не могу пошевелить затёкшими замёрзшими конечностями, но дышать могу легко и свободно. Данила заматывает меня в откуда-то взявшееся одеяло и несёт к машине.
– Уничтожаем здесь, я мог не все сюрпризы найти, – бросает кому-то мой спаситель.
Вижу через стекло автомобиля, как Олег, он ещё не снял скафандр космонавта, заталкивает то, что было на мне, в какой-то металлический короб. Машет рукой. Данила быстро разворачивает машину и выезжает со стройки. И всё же я слышу оглушительный грохот и вижу клубы взметнувшейся пыли, которые догоняют автомобиль.
Мы в квартире Данилы. Так много людей здесь я ещё не видела. Макс – высокий парень с не очень красивым, каким-то грубым лицом, но очень обаятельной улыбкой, светящейся в глазах. Олег – мужчина-альбинос, как я его окрестила для себя, у него необыкновенно светлая кожа и абсолютно белые волосы. Не седые, а именно белые. Как полная противоположность – смуглый темноволосый Артур, по-моему, кавказец. Они все топчутся в районе кухни. Данила стоит возле своего любимого окна в гостиной и смотрит на город.
Я сижу на диване, рядом со мной коренастый парень с длинными светлыми волосами, стянутыми сзади кожаным шнурком. Он напоминает викинга, хотя одет вполне современно, впрочем, как и остальные, успевшие переодеть камуфляж. Я ощущаю волны тепла, исходящие от этого парня, они заставляют моё одеревеневшее тело вновь наполняться энергией, а заторможенный мозг хоть что-то соображать, отвечая на вопросы. Испытываю к нему невероятную симпатию и доверие. С чего бы это? Я его вижу в первый раз. Даже Олег, который первый примчался меня спасать, не вызывает такого расположения.
– Стас, что? – вдруг спрашивает Данила, поворачиваясь к нам.
– Всё то же самое. То, что она и говорит. Борода, чёрная шапка, красная куртка. Известный приём: отвлечь яркой вещью, чтобы в сознании затерялись детали.
– Так вытащи эти детали! – орёт Данила.
– Вместе с ними вылезет и весь кошмар, который она только что пережила! Ты этого хочет?! – в тон ему отвечает Стас и спокойно продолжает, – Данила, успокойся, даже если мы будем знать имя и фамилию, мы его сейчас не возьмём. Эти люди не так просты, ты знаешь. Я не могу её сейчас подвергать очередному стрессу, должно пройти время.
Я перевожу изумлённые глаза с одного на другого. Не могу дождаться паузы, чтобы вставить слово, наконец, вклиниваюсь:
– Послушайте, если речь обо мне, то делайте, что считаете нужным. Я переживу!
– Стас, ты можешь помочь ей? – спрашивает Данила, не обращая внимания на мои слова.
– Я это и делаю. Если хочешь, я отключу её совсем.
– Да какого чёрта вы говорите обо мне, как о больной! – возмущаюсь я.
– Даша, посмотри на меня, – говорит Стас. Не повиноваться не могу, – Ты пережила потрясение, тебе нужно успокоиться, снять напряжение, отойти от эмоций, чтобы организм смог восстановится, – звучит, кажется, прямо в мозгу его ровный умиротворяющий голос, и я, как кролик на удава, смотрю в его удивительные серые глаза.
Он легонько проводит руками по моим плечам. А дальше я ничего не помню.
Просыпаюсь хорошо отдохнувшая. Раннее утро. Если всё правильно поняла, проспала больше двенадцати часов.
Я лежу на кровати, свернувшись клубочком. В объятиях Данилы. Он рядом, его тело плотно прижато к моей спине, одна рука обнимает мой живот. Замираю, боюсь пошевелиться, хочу продлить упоительное счастье. Но в то же время хочу взглянуть на него, хочу прикоснуться. Пытаюсь тихонько повернуться, он тут же просыпается. Я чувствую это по внезапно напряжённой руке на моём теле. Ложусь на спину, его лицо так близко. Наши взгляды встречаются. Замечаю сияющую в его глазах нежность. Мне до боли хочется коснуться, но не решаюсь, наслаждаюсь возможностью любоваться им. Он проводит рукой по моим волосам, откидывая с лица непослушные пряди, целует мой лоб, как-то неправильно, по-отечески.
Ах, пошло оно всё к чёрту! Запускаю пальцы в его волосы и тяну на себя, касаюсь губами его губ. Он срывается. Внезапно исчезает расслабленная нежность, его тело напрягается, он до боли сжимает меня в объятиях, навалившись на меня всем телом, и впивается в губы. Я чувствую боль, блаженную боль. Она говорит мне, что я жива, что я любима. Как же он мне нравится таким эмоциональным человечным – моим! Как я устала видеть его постоянно заботливым, но неизменно холодным и отстранённым. Остановись, прекрасное мгновенье!
Но на то оно и мгновение. Он внезапно замирает, прислонившись лбом к моей голове. Я чувствую его сбивчивое дыхание, стук сердца. Потом он отстраняется, садится на постель, рядом со мной. Гляжу на его напряжённую спину. Он в той же одежде, что и вчера. А я… я в ночной рубашке, и хоть убей не помню, когда её надевала. Но сейчас её хочется сорвать, она до боли раздражает возбуждённое тело, она касается тех мест, которых должны касаться его руки и губы. Интересно, как ему удаётся так быстро приходить в себя? А может, это только видимость? И на самом деле он чувствует такой же дискомфорт от неудовлетворённого желания. Господи! Пусть это будет так!
– Даша, послушай, тебе нужно уехать в Белгород, – вдруг раздаётся его пронизанный мукой голос.
– Что!
Я вскакиваю, сажусь напротив него на постели, смотрю на него. В его глазах тревога, насторожённость и что-то ещё, непостижимое.
– Ты хочешь от меня избавиться сейчас, когда у меня начало всё налаживаться – друзья, работа, учёба. Ты просто выбрасываешь меня?
– Да что налаживаться? Что у тебя со мной может наладиться? Тебя два раза чуть не взорвали! Из-за меня!
– По-моему, мы подвергались одинаковой опасности.
– У меня работа такая, я её сам выбрал. Но тебе, зачем всё это?
– Нет! Только не это! Не отсылай меня! – в душу заползает противная паника, голос предательски дрожит. Я знаю: если он решит, я ничего не смогу изменить. Лихорадочно ищу, за что зацепиться в своих доводах.
– Тот человек как-то узнал обо мне. С чего ты взял, что он не достанет меня в Белгороде? Как будто расстояние что-то может изменить.
– Ты будешь не со мной, о тебе забудут.
– Ты уверен? Для тех людей имеет значение, со мной ты или нет? Если они снова захотят заставить тебя что-то сделать, они могут шантажировать тебя и из Белгорода.
– Ты права. На расстоянии тебя сложнее защитить. Так, с этого дня ты находишься под круглосуточной охраной. До тех пор, пока мы не разберёмся со всем этим…
– Я не могу сидеть сутками в квартире, мне нужно работать, у меня отчёт! – предупреждаю я.
– Придумаем что-нибудь.
Теперь на работу меня отвозит Данила, а забирает либо он, либо кто-то из его друзей. От работы к дому ехать десять минут. Меня смущает, что кому-то ради этих десяти минут приходится ехать через всю Москву. Но безропотно переношу все меры по моей безопасности, начиная от необходимости постоянно быть на связи и не выпускать телефон из рук, заканчивая невозможностью самостоятельно куда-нибудь выйти. Хотя выходить мне особо некогда. Я вся погружена в отчёт, выполняя ещё и те обязанности, которые положены при моей должности. Поэтому, перелопатив за день горы накладных и других документов, я скидываю всё на флешку, чтобы перенести в свой новый ноутбук, и работаю вечерами ещё и дома.
А тут ещё Денис Сергеевич. Если раньше его в торговом центре замечали один, максимум два раза в месяц, то теперь он практически каждый день, хотя бы на час, появляется в кабинете директора. Он не пролетает уже дикой фурией по торговому залу. Представляю, как быстро бы охрип, если бы орал каждый день. Но несколько замечаний всё же делает, заставляя весь персонал постоянно находиться на взводе. А учитывая предновогоднюю суету, все находятся на невозможном пределе. Меня он тоже напрягает. Уже входит в традицию: как только появляется на работе, считает своим долгом наведаться в бухгалтерию. Оказывается, Нина Ивановна – их дальняя родственница, и он вдруг воспылал родственными чувствами, заглядывая каждый день поздороваться с тётушкой и узнать, как продвигаются дела у новой работницы.
Я так загружена, что порой не отрываю глаз от монитора. Только торопливое «здравствуйте», «спасибо», «всё хорошо», произнесённое, порой, невпопад. После чего Денис Сергеевич покидает наш кабинет со словами «не буду мешать». Он что, беспокоится за мой отчёт? Неужели его отец настолько серьёзно относится к поступку сына, что может поставить в вину нерадивость назначенной им бухгалтерши? Или я явилась тактическим ходом в воспитательном процессе? Или здесь что-то другое? Нет, я не верю! Хотя Нина Ивановна постоянно пытается мне что-то намекнуть, но я отметаю её предположения, да и некогда прислушиваться, а также «внимательно присматриваться к её мальчику», как она называет за глаза Дениса Сергеевича.
А через несколько дней всё становится относительно понятно.
В этот вечер я немного задержалась. Знаю, что Данилы сегодня нет, меня будет ждать в пять вечера кто-то из его друзей. Десять минут шестого, торопливо собираю вещи, хватаю пальто и выхожу из кабинета. Тут же в коридоре сталкиваюсь с Денисом Сергеевичем.
– Я к тебе, – сообщает он.
– Мой рабочий день закончен.
– Знаю, поэтому и пришёл. Пора бы тебе расплатиться за назначение на должность.
Застываю на месте, медленно поворачиваюсь к нему, смотрю в лицо, сузив глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего такого, но ты обещала как-то поужинать со мной в ресторане.
– Помнится, формулировка была такая – сходить в кафе, если я захочу.
– Можем в кафе, как скажешь.
– Но сейчас я не могу, я спешу.
– Хорошо, перенесём на завтра.
– Ладно. Завтра. После работы, хорошо?
Собираюсь идти к выходу, но он задерживает меня за руку.
– Постой, я подумал, небольшая подготовка к ресторану не повредит.
– Я не поняла…
– Давай зайдём в кабинет, объясню.
– Я спешу!
– Да, знаю, у тебя отчёт. Из-за моего папули у тебя совсем нет времени, но всего лишь на пять минут. Что для тебя эти пять минут? – он умоляюще смотрит.
– Ну, хорошо.
Идём к его кабинету. Он открывает дверь, галантно пропускает вперёд.
– Ты знаешь, я тут подумал… мы до сих пор не отметили твоё назначение.
Он легонько подталкивает меня в центр, отбирая сумочку и пальто. Идёт к встроенному бару, открывает его.
– Коньяк, вино, водка, мартини?
– Денис Сергеевич, во-первых, я не пью, во-вторых, спешу, а в-третьих, не поздно ли праздновать? Меня назначили три недели назад.
– Никогда не поздно. Иначе может не заладиться, да мало ли… Точно! Какой коньяк! Шампанское! Мы выпьем шампанское за твою успешную работу!
Он быстро разливает в два бокала пенящийся напиток, подходит ко мне. Может, если я сейчас соглашусь выпить с ним, аудиенция будет окончена? Иначе кто-то из друзей Данилы примется меня разыскивать. Пригубив напиток, ставлю бокал на стол:
– Денис Сергеевич…
– Просто Денис. Мы же почти одного возраста, и то, что я твой начальник, не обязывает наедине называть меня так официально.
– Денис, мне нужно идти, то есть ехать, домой.
– Давай, я тебя отвезу.
Он приближается ко мне.
– Нет! – излишне резко бросаю я.
– Почему нет? Пить со мной – нет! Ехать – нет! Почему?
– Я спешу. Потом!
– Я хочу сейчас!
Я вдруг отчётливо понимаю его намерение и желание. Да что тут понимать, глядя в его затуманенные похотливые глаза, видя плотоядную улыбку. Я что, раньше совсем слепая была? Пячусь назад, к выходу, он надвигается. Не попадаю в дверь, упираюсь в стену. Он наваливается на меня всем телом, пытается поцеловать. Верчу головой, выталкиваю, как стон «нет» и сдавленных лёгких. Но он сильнее, хватает за волосы на затылке, не давая увернуться, впивается в мои губы, другая рука сминает грудь.
Руки-то у меня свободны, и телосложение у него, мягко говоря, хлипкое. С силой толкаю его в грудь обеими руками, отрывая от себя, уворачиваюсь от попыток схватить вновь, влепляю звонкую пощёчину.
– Я же сказала: «нет»!
Это несколько отрезвляет его, но не остужает. Глаза блестят. В них недоумение. Сжал кулаки.
– Сколько? – вдруг спрашивает он.
– Что? – непонимающе гляжу на него.
– Сколько это будет стоить? Всё имеет свою цену. Я привык получать то, что хочу, мне не говорят «нет», а если не соглашаются, я согласие покупаю. Нужно только знать цену. Видимо, назначение на должность слишком низкая цена. Так чего ты хочешь? Квартиру, машину, деньги? Назови, я дам это.
– Да пошёл ты! – хватаю пальто и сумочку, – Завтра заявление об уходе будет лежать на столе!
Бегу по коридору второго этажа. Он безлюден, администрация уходит в пять вечера. На лестнице он догоняет меня, хватает за руку.
– Даша, стой! Это была проверка! Я не хотел обижать тебя.
В его глазах читается раскаянье, но я не верю. Окидываю его уничижительным взглядом, выдёргиваю руку и бегу вниз по лестнице.
– Даша!
Чувствую, он бежит следом. Дальше фойе, общее с торговым залом. Он и там будет меня преследовать? Несусь, не оборачиваясь. Боковой выход для персонала неприметен, но всё же замечаю недоуменные взгляды некоторых сотрудников. Значит, идёт следом. Прибавляю ход, даже не задерживаюсь, чтобы надеть наконец-то пальто.
Выбегаю на улицу. Торопливо ищу взглядом какой-нибудь знакомый автомобиль.
– Даша, постой, дай объяснить! – Денис тоже выбежал на крыльцо. Сбегаю со ступенек.
– Дария! – вдруг слышу впереди немного слева.
Ищу глазами, кто на этот раз меня сопровождает. О Боже! Только не он! Только не сейчас! Саша! Замираю в растерянности. Не знаю, куда бежать, потому что появляется интуитивное детское желание смыться и от друга Данилы. Те обстоятельства, при которых состоялось моё знакомство с ним, заставляют краснеть, кажется, все части моего тела. Но позади наступает Денис, и я, невозмутимо вскинув голову, иду вперёд.
– Здравствуйте, Александр! – назвать Саша как-то язык не поворачивается.
– Даша, у тебя проблемы? – он берет меня под руку.
– Нет, – я оглядываюсь. Денис остался стоять на ступеньках, провожая меня взглядом, – Уже нет. Никаких проблем.
– А тот молодой человек, из-за которого ты даже пальто не надела? Может, стоит провести с ним разъяснительную беседу?
– Нет, не стоит. Я справлюсь сама.
Он усмехается:
– Не сомневаюсь.
Он подводит к машине, открывает для меня дверцу. Они что, все помешаны на джипах чёрного цвета? Я последнее время, выйдя с работы, даже не дожидалась, когда водитель выйдет из машины, а машинально искала глазами большой чёрный джип. И ошиблась только один раз, когда за мной приехал Алексей – красивый молодой человек на серебристом седане. Остальные друзья Данилы, как и он сам, ездят на каких-то огромных чёрных монстрах. А у Олега вообще точная копия «Jeep» а Данилы, только буквы на номере разные.
– Могу спросить, как у тебя дела с Даней? – отвлекает от раздумий об автомобилях голос Александра, – Ты добилась своего?
– Я должна отвечать? – в голове снова всплывает моя глупая выходка, и своё смущение и неловкость пытаюсь скрыть за дерзостью, – Я ничего не добивалась!
– А жаль. Могла бы попытаться. Ему пора подумать о себе, о семье. Иначе эта система пережуёт его и выплюнет со временем, как ненужную, отработавшую своё, вещь. От этого можно сойти с ума, даже такому сильному человеку, как он. Особенно, если у тебя ничего в жизни нет, никакого якоря, который сможет удержать.
Он говорит с тихой грустью. Чувствую в его голосе невероятную теплоту, участие и… усталость. Как будто всё, о чём он говорит, пережито им лично.
– Я не очень понимаю, что вы сказали, но если вы так хорошо знаете его, подскажите, что мне делать.
– Найди его слабые стороны.
– У него их нет!
– Есть. Ты его слабая сторона.
Мы уже въехали во двор, и он заглушил автомобиль напротив подъезда. Но я не спешу выходить. Глядя на этого мужчину, у меня появляется надежда, что всё будет хорошо. Появляется уверенность: он знает, что нужно делать, он на моей стороне в моём противостоянии с любимым.
– Понимаешь, – продолжает Александр, – последнее время я вижу в нём растерянность, какое-то недоумение. А это Данила. Рядом с ним эти слова всегда теряли смысл. Но теперь он выглядит озадаченным. Этого не было никогда, ну, может когда-то давно, в школе, допустим. Сколько я его знаю – он всегда собран, он привык к любым ситуациям. И ничто, понимаешь, ничто никогда не выводило его из равновесия. А теперь с трудом узнаю его. Задаюсь вопросом: что случилось с моим другом? И если отбросить версию, что его похитили и подменили инопланетяне, или он подцепил какой-то неизвестный вирус, у меня только один ответ: все изменения в нём связаны с тобой. Он в твоих руках. Только поступи разумно.
– Спасибо, – ошарашенно выдавливаю из себя, открывая дверцу.
– Думаю, не стоит пока рассказывать Даниле об инциденте на работе, – говорит Александр, – Может, ты сможешь воспользоваться этим как-то в своих целях? – высказывает он предположение.
– Я подумаю. До свидания!
– Удачи, Дария!
Мне бы очень хотелось спокойно обдумать всё, что сказал Александр, но решаю отодвинуть этот разговор на задворки сознания. У меня сейчас другие проблемы, более существенные. Денис, будь он неладен! Откуда же ты взялся, так всё шло замечательно. И снова думать о поисках работы. Но это потом, а пока отчёт. Я не могу уйти по-английски, я должна доделать работу, тем более что семьдесят процентов уже готово. А потом – распрощаться и с гордо поднятой головой удалиться. Пусть жалеют, что потеряли!!!
Над отчётом сижу до поздней ночи, хорошо, что Данилы нет, иначе вопросов не избежать. Я его последнюю неделю практически не вижу. Возвращается поздно, не знаю, во сколько, так как засыпаю, не дождавшись. Но утром он всегда дома, чтобы отвезти меня на работу. Такое впечатление, что он является только чтобы переодеться и сопроводить меня. Он задумчив, отстранён, порой резок. Я боюсь его такого, и стараюсь лишний раз не лезть с вопросами. Особенно когда на очередную просьбу хоть что-то объяснить, он бросает резкое «не суйся сюда!», а потом добавляет поспешно и как будто примирительно «всё будет хорошо!». У меня создаётся впечатление, что в этом он в первую очередь убеждает себя.
Вот и сегодня сижу с отчётом до трёх ночи. Его нет. Засыпаю в четыре. Его нет. Подъем по будильнику в восемь. Данила свеж, выбрит, в чистой одежде, пьёт кофе. Судя по пледу и подушке на диване, которые он не успел убрать, немного поспать ему удалось.
По пути к торговому центру, как всегда, повторение инструкции. С рабочего места не отходить, если замечу подозрительные личности – звонить, обо всех передвижениях – предупреждать, самостоятельно домой не уходить. Согласно киваю головой, даже не возмущаюсь привычно, ведь каждое утро одно и то же. Сейчас моя голова забита предстоящей неприятной процедурой объяснения причин ухода в отделе кадров и с Ниной Ивановной. А также отчёт, который я уже сделала, осталось немного подкорректировать на рабочем компьютере, и можно отдавать.
Поднимаюсь на второй административный этаж. Что-то здесь подозрительно тихо. Открываю дверь нашего кабинета, и… собираюсь закрыть её вновь. На моём месте за столом сидит Денис. И больше в кабинете никого.
Поняв мои намерения, он вскакивает с кресла, втягивает меня в кабинет, закрывает дверь и так и стоит возле неё, чтобы не сбежала.
– Я сейчас закричу, – предупреждаю на всякий случай.
– Кричи. Папик в актовом зале проводит совещание. Все там.
Да, это далеко, не услышат.
– Ладно, тем лучше, я сейчас тебе отдам заявление и отчёт, а ты передашь Нине Ивановне и в отдел кадров.
Достаю из сумочки флешку. Всё уже готово, нужно только распечатать. Подхожу к своему компьютеру. Обращаю внимание на огромный букет на моём столе.
– Ты дашь мне объяснить? – говорит Денис.
– Объяснить – что? – стараюсь не обращать на него внимания, включаю компьютер.
– Даша, ты никуда не уйдёшь! – уверенно сообщает он мне.
– Почему это? Ты наденешь мне ошейник и цепь, и заставишь работать как невольницу?
– Я был бы не против такой игры, если согласишься, – ухмыляясь, он подходит ко мне, я отшатываюсь, он в примирительном жесте вскидывает руки:
– Даша, послушай! Прости меня! Я не хотел тебя обижать. Вчера ты всё не так поняла…
– Да что там понимать!!! Двусмысленности не было!!!
– Это просто была проверка.
– Какая проверка???
– Это я и пытаюсь объяснить. Если ты пообещаешь не бросаться на меня и спокойно выслушать.
– Хорошо, я слушаю, – всё равно выбора нет: пока принтер распечатает документы, я не уйду.
– Даша, я прошу тебя продолжать дальше спокойно работать. В свою очередь, обещаю больше не устраивать никаких проверок.
– Я не могу дальше работать. Цена за работу слишком велика.
– Да не нужно никакой платы! Хотя в этой жизни всё продаётся и всё покупается. Я привык, имея возможность, покупать то, что мне нравится. Будь то вещь, удовольствие или развлечение. И мало кто… да никто вообще! – не воспринимал моё предложение так, как ты. Это в порядке вещей, это естественное явление моей жизни. Ни одна девушка не отказывала мне, зная, что я могу ей дать всё, что она захочет. Но ты же не такая, как все. Мне пора было это понять ещё раньше. Но я решил проверить: а как ты отреагируешь на обычное деловое предложение?
– Предложение переспать ты называешь обычным деловым предложением!!! Это верх цинизма!!!
– Да откуда ты свалилась такая? – с улыбкой возмущается он, – Что тут такого! Ты мне нравишься, и не заметил, чтобы я был тебе противен. Я согласен обеспечить тебя материально, а ты проявляешь ко мне благосклонность. Да многие о таком только мечтают!
– Но ты забыл спросить: а мне это нужно? Ты настолько самоуверен, что даже не задумался: может, я о таком не мечтаю.
– Теперь задумался. Проверил. Убедился. Ты свалилась с Луны. Всё, больше никаких проверок. Мир?
Я молчу, гляжу на него, пытаясь понять, откуда ещё ждать подвох.
– Даша, ну пожалуйста, прости!
А он может состроить на лице умильную гримасу, от которой губы невольно растягиваются в улыбке. Эта улыбка воспринимается как прощение. Тут же протягивается букет:
– Скажи, что ты меня простила!
Какая женщина может устоять перед роскошным букетом и жалобной мужской улыбкой?
– Больше никаких проверок?
– Абсолютно! Мир?
– Мир.
– Прекрасно. Тогда с тебя сегодня ресторан!
– Денис!
– Я не обещал, что не буду за тобой ухаживать, я обещал не устраивать проверок. А ресторан обещала ты. Давай начнём с того, что каждый сдержит своё обещание.
– Ладно. Сегодня. После работы. На час. С пяти до шести я поужинаю с тобой в нашем кафе.
– В нашем… – разочарованно произносит он.
– Или никак, – отрезаю я.
– Хорошо, в нашем, так в нашем. С пяти до шести?
– И ни минутой дольше.
– Идёт.
Он улыбается и, довольный, покидает кабинет. А я без сил опускаюсь на стул. Ещё бы, выдержать такую баталию!
Хотела отчёт ещё не отдавать. Раз уж я остаюсь, к чему спешка, нужно всё проверить, мало ли что ночью могла накосячить. Но Нина Ивановна, вернувшись с совещания и заметив на принтере распечатанные листы, помчалась сообщать Сергею Дмитриевичу. Тот перед уходом почтил наш скромный кабинет своим присутствием, похвалил меня за оперативность, подмигнул и с довольной улыбкой вышел из кабинета, так и не взглянув на злосчастный отчёт. Зато Нина Ивановна вцепилась в него, будто это документы на её личное имущество.
Я ничего не поняла, кроме того, как устала от этой странной семейки. А вечером ещё ужин. Звоню Даниле предупредить, что задержусь на час.
Проделки Дениса. Кафе в нашем торговом центре абсолютно пусто, и это в пять вечера, когда многие вспоминают, что обед давно прошёл, а ужин ещё не скоро. Мы сидим за уютным столиком в углу. Нас обслуживают две милые девочки. Я хмурюсь и посматриваю на часы, Денис пытается меня разговорить, развеселить, обаять. Да всё я понимаю! Чем более объект недоступен, тем он желаннее. В отношении ко мне у Дениса срабатывает эта теория. Вот только мне оно не нужно, только лишняя головная боль: как поставить его на место и при этом не лишиться работы?
– А кто твои родители? – вдруг спрашивает Денис.
– Мои родители? У меня их нет. Они погибли, когда мне было три года. Я сирота. Почему ты спрашиваешь?
– Я решил, что вчера тебя ждал возле центра отец. Он так смотрел на меня, что казалось, готов убить голыми руками. Кто этот мужчина?
– Знакомый.
– Судя по автомобилю – у тебя крутые знакомые.
– Не у меня, у брата…
– Так у тебя есть брат?
– Он брат моего…
– А любимый?
– Это что, тактика такая, задавать вопросы, не давая возможности размышлять над ответами? – пресекаю его вдруг открывшуюся манеру засыпать меня вопросами.
– Ты не ответила. Ты с кем-нибудь встречаешься? Может, поэтому меня так резко отшила?
Я задумываюсь. Действительно, встречаюсь ли я, и есть ли у меня кто-то – я и сама не знаю. Мы живём вместе, ведём совместное хозяйство, как говорят. И то, что я хочу большего, реальности не меняет. И, конечно, я не собираюсь рассказывать об этом Денису. К тому же, как и Данила, вдруг решаю не заканчивать предложение «брат моего бывшего мужа». Чувствую, до Дениса это будет доходить ещё дольше.
– Живу с братом. Ни с кем я не встречаюсь. С тобой встречаться не буду, – чётко рапортую я, потом добавляю, чтобы смягчить резкость, – Не хочу я служебных романов. Поэтому давай просто будем друзьями.
– Согласен. На данный момент. А потом посмотрим, – с самодовольной улыбкой обещает Денис.
Ровно в шесть срываюсь с места:
– Меня ждут.
– Строгий брат?
– Да, или кто-то из его знакомых.
– Ты забыла цветы.
– Да, спасибо.
Хватаю букет, пальто и выбегаю на стоянку. На этот раз меня ждёт там Данила.
Но неужели он вообще ничего ко мне не испытывает? Я на час задерживаюсь на работе, я иду с шикарным букетом, натянув на лицо довольную улыбку, и, сев в машину, слышу от него только привычное «всё в порядке?». Швыряю букет на заднее сиденье:
– Да, всё в порядке! Меня никто не похищал и не пытался взорвать! – резко бросаю я. Тишина, только бормотание радио в салоне. На его лице ни тени каких-либо эмоций. – Тебе что, совсем неинтересно, откуда я взяла букет?
– Очень надеюсь, что ты его не украла, – равнодушно сообщает он.
– Нет, не украла. Мне его подарили. Но я так понимаю, тебе совсем не интересно, кто?
– Ты сейчас мне это сообщишь.
– С чего бы я должна сообщать?
– Ты обещала рассказывать о каждом новом знакомстве, надеюсь, не забыла.
– А это не новое знакомство, а старое.
Молчу. Испытываю его терпение.
– Кто он? – слышу долгожданный вопрос.
– Сын владельца торгового центра. Фамилию называть?
– Нет. Я знаю. Поздравляю.
– С чем?
– Тебя уже не тянет к охранникам.
– А может, меня тянет и к охранникам, и к владельцам, и к кассирам, ко всем особям мужского пола, а может я там чёрт знает чем занимаюсь, а может…
– Даша! – осекает меня он, – Не заводись. Я понимаю: ты пережила стресс, тебе нелегко с этим справиться, но потерпи, скоро всё наладится!
– Да при чём здесь стресс, при чём здесь то, что я пережила, как ты не понимаешь…
Он вдруг резко тормозит, я упираюсь руками в панель, в ужасе гляжу на его каменное лицо. Сейчас он меня вышвырнет из машины, я переступила грань. Но он вдруг, без каких-либо предупреждений резко поднимает меня в воздух, перекидывает на себя. Куда там возмутиться и что-либо сказать, я даже выдохнуть не успела. Я у него на коленях. Одной рукой он обхватывает меня за талию, другой за шею. Заставляет смотреть в глаза. Я вижу в них смесь дикого желания, потребности и решимости. Меня начинает сотрясать крупная дрожь. Со стоном выдыхаю. Его губы накрывают мои, забирая, выпивая весь воздух. Меня как будто пронзает током. Чувствую, как внизу живота образуется горячий ком, с каждым мгновением разрастаясь и опаляя сильнее. Его губы терзают, слегка прикусывая кожу, отступают, нежно лаская лицо почти воздушным поцелуем. Руки пробираются под одежду, я дёргаюсь от первого прикосновения к голой коже, как заряд по телу. Пытаюсь отодвинуться, но только скольжу по выпуклости на его джинсах. Вырывается его судорожный хриплый выдох, а потом мой стон.
