Текст книги "Ведьма и ее мужчины (СИ)"
Автор книги: Лариса Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Лариса Чайка
Ведьма и ее мужчины
Глава 1
Утро не задалось. Я пила кофе. Без всякого удовольствия, между прочим. Глотала обжигающую темно– коричневую жидкость и оглядывала разгромленную лабораторию.
Н-да! Убью щенков. Нет. Стива и Грега убью, а Рональда – отшлепаю по попе. По наглой розовой попе. Ну, вот и что прикажете с ними делать?
Вчера вернулась поздно – весь вечер провела в деревне, помогала первенцу фру Варги появиться на свет. Устала, как собака. Пришла поздно в темный дом, свечи зажигать не стала, а сразу же упала в кровать.
И выспаться вроде знатно удалось, никто не будил, в доме стояла нереальная тишина. Вот это– то и было подозрительно. Поэтому, когда проснулась, решила обойти весь дом.
Ну, что ж – относительный порядок, разбросанных вещей немного, а на кухне – так вообще стерильная чистота. Где же они ели – то вчера вечером? Все припасы целы. Все так же стоят на столе каша и сыр, прикрытые чистыми холстинками. Неужели к господину Бруксу снова ходили в гости? Нет, я конечно, не против, но нужно же и совесть иметь. Зачем напрягать лесничего каждый вечер?
Я понимаю, что им внимания мужского не хватает. Что я понимаю в разных мужских занятиях и разговорах? Но госпожа Брукс уже смотрит на меня косовато, а я ведьма гордая и не привыкла быть кому– то обязанной. Мне можно. Мне вся жители округи чем– то обязаны, а я им – ни-ни. Вот только отпрыски мои благоверные в долги меня перед населением вгоняют. Не порядок! Куда же они запропостились?
Накинув вязанную фру Линес шаль (это она в благодарность мне связала, за то, что я ее мужа от пьянства отвадила), я вышла на улицу и пошла, уже было, к дому нашего лесничего, да притормозила… Дверь в лабораторию была неплотно прикрыта.
Не может быть! Просто быть этого не может. К своей лаборатории я отношусь бережно и аккуратно. И вчера, я точно помню, что взяв настоек и трав для разрешения от бремени фру Варги, я самолично закрыла замок, добавив несколько закрепляющих заклинаний для верности. Не мог никто войти! Вора просто бы убило на пороге. Убило! Убило?
Я опрометью кинулась к лаборатории. Подбежала, дверь приоткрыта, заклинания сняты. Распахнула дверь и…. обессилено присела на землю. В ногах правды нет. Сейчас я посижу, воздухом подышу и начну разбираться, кто же сюда проникнуть мог и такого бардака мне наделать.
Стоял стойкий запах серы, столы были раздвинуты, табуретки вообще перевернуты, пол устилали мелкие и крупные осколки от колб, реторт и бутыльков. Одна стена моей раньше абсолютно белой лаборатории (люблю, знаете ли, чистоту и порядок) темнела прожженной чернотой и небольшим сквозным отверстием на задний двор. Отверстие, конечно, маленькое, едва– едва кисть руки можно просунуть, но все равно – непорядок.
Шкаф с порошками и травами был распахнут настежь, и травы эти, раньше стоящие в логическом и геометрическом порядке, теперь составляли одну большую общую массу.
Плевать! Я рысью кинулась в кладовку, где в углу стоял мой драгоценный кованый сундук с навесными замками, опоясывающими цепями и с самыми важными документами и книгами в моей жизни(да-да, родовой гримуар в нем тоже обитал).
Фу-ууу! От сердца отлегло. Цел мой сундучишко – то! И замки и цепи – все на месте.
Так! Без бутылки не разобраться, а поскольку на дворе утро раннее, значит, буду пить кофе.
И вот, пока я варила этот кофе, тут же в лаборатории (благо и зерна, и мельница, и спиртовка– все здесь присутствовало), меня и стали одолевать подозрительные мысли.
Где это мои мальчишки шляются? Почему сегодня так тихо с утра было? Почему никто не гасал по дому? Почему я не слышала визгливых мальчишеских голосов и обязательного: «Мам, а мам, а можно … мам, а мам, а Стив меня бьет… мам, а мам, а что мы есть будем…».
Т-а-ак! Все – таки добрались до святая святых! Нет! Не верю! Стивену всего тринадцать… Знаю я его силу, немаленькая, конечно, для его – то возраста, но мою вряд ли перебьет. У Грега обещает быть что– то особенное, но не сейчас, не в десять. А про Рональда и говорить не стоит. Шестилетний малыш еще не все буквы– то выговаривает правильно. Вспомнилось его любимое слово – «фааалетовое», он его освоил месяц тому назад. А теперь оно у него означает – и любимый цвет, и любимое настроение и вообще словечко для определения всего ….
А кто тогда? Живем мы на отшибе, почти в лесу. До ближайшей деревни не меньше двух миль, окрестности просматриваются – незнакомец незамеченным не проскользнет. А деревенские не рискнут ссориться с черной ведьмой госпожой Альмой Рильке. Ближе всех к нашей усадьбе расположен домик лесника – господина Брукса. Они со своей женой наши ближайшие соседи, и мальчишки мои гостят у них частенько. Господин Брукс – ни-ни, никогда не сделает мне ничего плохого. Я ему верю!
У них с женой Фридой деток своих нет. Бог не дал. Вот они с моими– то и занимаются. Как родные, ей богу. И если Фрида, нет – нет, да иногда с тоской посмотрит на моих крепеньких ребятишек, нет-нет, может и словечком их окоротить, то Сэм любит их беззаветно и все-все им разрешает. Он их и в лес берет, и охоте учит, и на рыбалку в ночное ходят.
Так, кто же, господи, дверь – то мою взломал? И куда мои таракашки разбежались? Знать, вину чувствуют. Или сами вломились, или знают кто. Надо искать.
Допила кофе, пожевала даже в раздумье гущу, опомнилась, сплюнула и пошла к господину Бруксу.
Лесная тропинка вилась вокруг нашей усадьбы, углубляясь в лесную чащу. Десять минут, и я на месте. Домик лесника открылся передо мной как на ладони.
Хозяйство хорошее у лесника – то нашего. И дом крепкий, и сараи, и хлев просторный. Положительный и хозяйственный мужчина господин Брукс. А еще добрый очень. Он и жене своей Фриде слова худого не скажет, даже если та время от времени начинает скандалить на ровном месте. Ну просто на ровном – ни за что, ни про что, а так, для профилактики, от плохого настроения. Кто поблизости – тот и виноват.
А господин Брукс укоризненно так на нее посмотрит и уходит в лес от греха подальше, ждать, когда Фрида перебесится. А когда возвращается, то уже и стол полный его ждет, и жена ласковая, вину свою чувствующая. И опять у них – тишь да гладь, да божья благодать. Вот так и живут!
Фрида тоже хозяйственная, чистоплотная, трудолюбивая да надежная, но грустная. Ни разу не слышала, чтобы она в голос смеялась, или пела, или танцевала на праздниках. Это все потому, что не дал им господь детишек.
За моими она, конечно, ухаживает, старается, да и любит их по-своему. Но, нет– нет, насмотрится, как господин Брукс с ними играет, и смеется, и обнимает, и попадает ей тогда шлея, под сами знаете что, вот и срывается….
Но я не обижаюсь. Мои ребята любому голову вскружат. А так как мамка их работает в поте лица (шутка ли, одна ведьма на целую округу– три деревни, два села), времени много уделять им некогда, и я очень ценю помощь господина Брукса и его жены.
Правда, и они мне обязаны, не без этого. Три года назад спасла я нашего лесничего. Его тогда медведь подрал знатно, много крови мужик потерял. Так я его травками да чародейством своим считай с того света вытащила. Да и Фрида госпоже Альме Рильке кое – чем обязана.
Это два года назад было. Зима была снежная да холоднющая, а Фрида по двору полураздетая тогда моталась. Вот и простудила легкие не на шутку. Слегла, да из гордости своей запретила Бруксу ко мне обращаться. Так и проболела неделю, пока в обмороки падать не стала, да вставать уже не могла.
Я тогда ее еле– еле с того света подняла. Даже хуже, чем с медвежьим случаем было. Жить она тогда не хотела совсем, за месяц до этого очередного ребеночка сбросила, вот и мучилась угрызениями-то.
Пришлось, по щекам отхлестать, чтобы в чувство привести, да боль сердечную забрать, на себя перевести. И так мне плохо тогда стало, что сама госпожа ведьма в обморок грохнулась. А господин Брукс в такой оторопи был, что не знал, кого и спасать надо в первую очередь – то ли больную жену, без сознания лежащую, то ли ведьму, ее лечащую. Но он мужчина умный оказался. Принес бадейку водички холодной из колодца, да бутыль первача из погреба, да по очереди и стал поливать да растирать. Водой поливает, первачом растирает. Жене первач помог, ведьме – вода. Всех тогда, короче, вылечил. Мы этот случай частенько вспоминаем и смеемся.
Ладно. Что– то я отвлеклась. Поднялась по лесенке, в дверь постучала – чинно, мирно и, услышав «войдите», вошла – сначала в сени чистенькие, а потом и в горницу.
Глава 2
За накрытым столом сидела вся компания. Мои карасики кашу с молоком трескали, а господин Брукс кофе пил и булочками с корицей закусывал.
– Здравствуйте всем, – поздоровалась я. – Как поживаете?
Злость злостью, а приличия соблюдать нужно. Никто никогда не видел и не слышал, чтобы госпожа черная ведьма Альма Рильке приличия нарушала. У нас как? Кто кричит и бесится – слабый человек, никудышний. Его в серьезной компании и воспринимать не будет никто, и дел серьезных с ним иметь никто не захочет, потому что слабость свою человек криком показывает.
– Здравствуйте, госпожа ведьма, – степенно поздоровался господин Брукс. – Садитесь с нами завтракать. Каша и молоко парное, Фрида только что принесла от Звездочки. Лучшего молока по всей округе не сыщите.
– Как же, как же, господин Брукс, – не отстала и я в любезности, – знаем, кто первое место среди коровок занял на осенней ярмарке. Очень вам благодарна за приглашение, но я уже кофе пила (ага, среди разгромленной лаборатории в незабываемом антураже).
– Кофе завтраком не считается, госпожа Рильке. Фрида, – он чуть-чуть повысил голос, – принеси госпоже ведьме стакан молока. И вот булочками угощайтесь, – он щедро подвинул мне блюдо с булками.
– Балуете вы нас, господин Брукс, – я прошла и села за стол, – Ну, если только фридину булочку на завтрак съем. Она знатная у вас мастерица. Лучше нее никто таких булок не печет.
– Это потому, госпожа ведьма, – сказала мне появившаяся в дверях с кувшином молока Фрида, – что все делаю по матушкиному рецепту. Вот уж кто был мастерицей! Ее булки на всю округу славились.
Она налила мне в стакан молока, выбрала пару наиболее аппетитных булочек и положила мне их на чистую тарелочку. Я в это время оглядывала виноватые мордашки моих старшеньких. Они прятали глаза и, я так поняла, толкали друг друга коленками под столом. Один только Рональд искренне обрадовался маме, улыбнулся бесхитростно и протянул:
– Мам, а ты уже проснулась? Стив сказал, что ты весь день спать будешь. Ты бы видела, как вчера бабахнуло! Всё фааалетовое, фаалетовое было. А Стив…
– Молчи, дурачок, – полушепотом– полурыком остановил его Стив. – Мам, там ничего страшного. Мы сегодня побелим с Грегом. Дядя Лекс нам помочь обещал. Будет лучше прежнего.
Я вопросительно уставилась на лесничего.
– А вы тоже в курсе, господин Брукс? Когда это произошло?
– Не переживайте, госпожа ведьма. Я как взрыв услышал, сразу и прибежал. Они толком – то и сделать ничего не успели. Только– только, видать, заклинание сняли и, что уж там у вас взорвалось, мне не ведомо, но мальчики не пострадали, только испачкались очень. Я их сразу к себе увел. Фрида их вчера отмыла да спать положила.
– Спасибо вам, господин Брукс, – как можно более ровным голосом произнесла я, – спасибо вам, Фрида. Вчера я их с собой, ну, никак взять не могла. Госпожа Варга…эммм… ну вы же знаете.
– Разрешилась она? – с жадным любопытством спросила Фрида. – Не померла?
– Все хорошо. И мама, и ребенок – живы – здоровы.
– Что– то вы, госпожа ведьма бледненькая сегодня очень. Опять силу свою вливали?
– Так, немножко. Со мной все в порядке.
– А кто у Варги родился? Как вы и говорили? Мальчик?
– Да. Мальчик. Большой очень. А госпожа Варга – хрупкая женщина, вот ей и было плоховато. Но теперь все будет хорошо.
Фрида облегченно вздохнула. Госпожа Варга ей приходилась родственницей. То ли троюродной сестрой, то ли двоюродной племянницей. У них тут почти каждый друг другу родственником приходится. Я сначала заморачивалась, пытаясь запомнить степень родства каждого члена обособленного этого общества. А потом плюнула, ибо один и тот же человек мог пребывать в разных ипостасях – и сват, и брат и дедушка троюродный. А мне память свою этой путаницей захламлять никак не захотелось.
Допив стакан молока и съев чудесную булочку, я поблагодарила хозяев за хлеб-соль и хотела уж было, забрав сыновей, отправиться домой, но господин Брукс меня остановил.
– Госпожа ведьма, можно вас на два слова.
Мы вышли на крылечко. Солнышко уже стало припекать, роса истаяла, а от небольшого озерца, чуть в стороне от дома, слышалось громкое гоготание гусиков и скромное кряканье уток.
– Не ругайте их, госпожа ведьма. Трудно вам одной с мальчишками управляться, я понимаю, но без шалостей ребятни не бывает. А у вас они и маги к тому же. Вот, ежели бы муж у вас был, госпожа ведьма, то ребята бы за отцом тянулись. И послушнее были бы, и хозяйственнее.
Не поняла! Это он на что намекает? Неужели и отсюда придется уезжать?
– Вы о чем это, господин Брукс?
Лицо у лесничего загорелось коричневым румянцем, он смущенно опустил голову и стал даже немного заикаться.
– Мы всей округой очень вас уважаем, госпожа Рильке. Сразу видно, что вы женщина образованная. Не про вас эта жизнь среди простых людей. Уж, и не знаю, что вас подвигло забраться к нам в глушь такую. Только видно, что не от хорошей жизни вы здесь обретаетесь.
– Ну и?… – мне не хотелось обижать хорошего человека, но и выворачиваться наизнанку я не собиралась.
Лесничий заторопился.
– Это я не в укор вам говорю, госпожа ведьма. Все в округе знают, что вы хороший человек. Сколько всего вы для людишек наших сделали. И не счесть. И по урожаю помогаете, да и вообще… – он развел руками, как будто показывал величину выловленного им недавно сома.
Ох, и сом был! Выше человеческого роста. Нам тогда тоже подарочек на стол достался. Мои ребятки очень довольны были.
– Что случилось, господин Брукс? – Я была заинтригована.
– Ну….ммммм….. Как это….
Я ничего не понимала.
– А это он хочет сказать, госпожа Рильке, – раздался из сеней голос Фриды, – что замуж вам надо.
Фрида открыла дверь и появилась на пороге. Лесничий нервно повел плечом и снова развел руками.
– Ну, не могу я так… – в отчаянии простонал он. – Говори сама.
Я переводила взгляд с одного супруга на другого и решительно отказывалась что– либо понимать.
– Госпожа ведьма, – Фрида чуть понизила голос, наверное, чтобы ребята мои не услышали. – Вы женщина еще молодая. Не пора ли вам замуж выйти? Трое детей, конечно, обуза, но…
– Фрида, – предостерегающе пробасил господин Брукс.
Я сжала губы и нахмурила брови. Ну, вот никак не собиралась ругаться с соседями, но если они так о моих мальчиках….
– Я не то хотела сказать, – заторопилась исправиться лесничиха, – я хотела сказать, что не каждый возьмет заботу о большом семействе, но уж если мужчина согласен, это не просто так.
– Вы это так, взаголи? Или кого– то конкретного предлагаете?
Спокойнее, Альма, спокойнее. А чего ты хотела? Положеньице и вправду неординарное. Эх, знали бы вы, сельчане, все перипетии моей жизни…. Но я никому и ничего не собираюсь объяснять. Я свой хлеб зарабатываю честно. А насчет женитьбы с их стороны – даже умилительно…
– У нас вчера были гости. К Алексу мужики вчера приходили…
– И Фрида, как всегда, подслушивала, – укоризненно проговорил господин Брукс.
– Что подслушивала, что подслушивала, – с пол-оборота завелась его жена, – вас и подслушивать не нужно было, орали как скаженные. Как мальчишек только не разбудили…
Я закрыла лицо руками и рассмеялась. Парочка обалдело уставилась на меня.
– Госпожа ведьма, вы чего? – Фрида кинулась ко мне, пытаясь отвести от лица ладони, – от счастья что ли… – пробормотала она, пытаясь объяснить мужу мою реакцию.
Брукс переминался в стороне с ноги на ногу и явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Не плачьте, госпожа ведьма. У вас будет выбор. Там мужика четыре согласны вас с дитями взять за себя.
Я отняла ладони от лица, и рассмеялась уже в голос.
– Так она не плачет… – разочарованно выдохнула Фрида.
– Нет, мои хорошие. Я не плачу. Спасибо вам, конечно, за заботу, но замуж я не собираюсь. Ни за кого. Не сейчас, во всяком случае.
– Напрасно вы, госпожа ведьма, – Фрида тоскливо вздохнула, – без мужика в вашем – то положении….
– А какое у меня положение? Я не в положении, если вы об этой стороне вопроса. Да, сыновей у меня трое. Но, как – то справлялись до сегодняшнего дня. Если вам неудобно или как– то затратно и далее с ними…
Договорить я не успела. Рука Брукса резанула воздух, и он рыкнул:
– Вот баба-дура. Говорил я тебе, что не стоит соваться с этим к госпоже Рильке. Госпожа ведьма, забудьте все, что мы вам тут наговорили. Не хотите замуж за наших мужиков, да и не надо! А ребят ваших мы любим как родных. Не отлучайте их от нас, за ради бога! Да и как спасали вы обе наши жизни никогда не забудем. Простите, дураков. Мы как лучше хотели.
Фрида хотела было что– то сказать, но тяжелый взгляд мужа заставил ее прикусить язык.
– Спасибо вам большое господин Брукс, спасибо вам большое, госпожа Фрида. Я очень ценю все, что вы делаете для меня и моих мальчиков, но давайте договоримся – моя личная жизнь, это Моя личная жизнь.
– Да мы уж поняли, – вздохнула Фрида.
* * *
Домой возвращались вполне мирно. От помощи господина Брукса я отказалась. Забрала свою ребятню, и все вместе мы отправились домой. Рональд жался ко мне и щебетал не переставая. Стив и Грег тоже вроде немного оттаяли, особенно после того, как я с интересом спросила у них, как им удалось вскрыть лабораторию.
– Да это случайно вышло, мам. Мы даже и не поняли, – Стив сосредоточенно щурил глаза, видно что– то вспоминая. – Я решил проверить одно заклинание…
– Какое? Вскрытие магических замков? Мы с тобой этого не изучали.
– Мам, – со вздохом протянул Грег, – ты мало нам рассказываешь, мы сами больше обнаружили…
– Что? – Я задохнулась. – Вы пользуетесь магией без меня? А как же наш договор – только под моим руководством? Вы мужчины или как? Где верность мужскому слову?
– Мама давит на тщеславие, на наш юный возраст, – Стив закатил глаза, – А как же тяга к знаниям? Нам мало твоих уроков по два – три раза в неделю. Вот вырастем недорослями, сама потом стыдиться нас будешь.
Ну, что ты будешь делать?
– Стив, Грег, сыночки мои любимые, простите меня, что мало уделяю вам времени, но вы уже должны понимать, что помогать нам некому, и если мама не заработает…
– А где наш отец, мам? – Ясные глаза Стива смотрели в самую душу.
– Ваш отец……– я просто не смогла подобрать слова, – ваш отец….
– Да. Где наш отец? – Грег тоже смотрел серьезно.
И даже Рональд, прислушавшись к нашим словам, немного затих, а потом выдал:
– Я хочу к папе. Я подарю ему фааалетовые искры. Как вчера…. Мам, там столько этих искр было.
Мне аж поплохело. Пришлось остановиться, снять туфельку, выбить из нее несуществующий камешек, надеть обратно.
– Мальчики, давайте наперегонки.
И я полетела птицей к нашей усадьбе, за спиной послышался топот маленьких ножек.
А дома мне отвертеться не удалось. Мои прежде послушные и лояльные сыновья обступили меня кольцом. А вопрос был всего один: «Мам, а где наш папа?» Как не хотелось мне начинать этот разговор, да и ребята еще маленькие совсем, но…. Видно, время пришло. Судьба не делает ничего просто так. Как истинная черная ведьма, я просто должна была им ответить.
– А пойдемте в детскую, – предложила я, – там и поговорим.
Плюхнувшись на кровать Стивена, самое удобное местоположение между прочим, я обняла всех троих, вздохнула и спросила:
– Чтобы вы хотели услышать? Только предупреждаю сразу. Это большой– большой секрет, и о нашем разговоре никто– никто не должен узнать.
– Ты завесу тишины повесила? – Со знанием дела спросил Стивен.
– Да, – вздохнула я, – у нас есть полчаса. Вы же не хотите, чтобы мама зря расходовала силы?
– Мамочка, – подлезая удобнее под руку, засеребрил голосом Рональд, – мамочка, не надо расходовать силы. Отдыхай. А я с тобой тут полежу.
Я покрепче обняла малыша (ему в таком возрасте отец-то не особо и нужен, а нужен мамин поцелуй, мамина забота и ласка) и уставилась на двух старшеньких.
– Полчаса нам хватит, – деловито протянул «деловая колбаса» Стивен, – только ты время не тяни.
Грег согласно кивнул светлой головой.
– Мальчики мои любимые, – я крепче прижала к себе Рональда, – прежде, чем я начну вам все рассказывать, я хочу, чтобы вы знали, что ваша мамочка очень– очень вас любит.
– Мам, ты тянешь время, – это Стив.
– Знаю, – я снова вздохнула, – просто не представляю, как смогу рассказать вам это….
– Ты просто скажи, где наш папа. И все.
– У вас разные папы. И где они я не знаю. – Я закусила губу.
В комнате повисло молчание. Детские умы усиленно заскрежетали, а я старалась подобрать слова для дальнейшего повествования.
– Так бывает. Люди встречаются. Любят друг друга. От такой любви появляются дети. А потом….
Я окинула взглядом их неверящие лица и … заткнулась. Как объяснить еще совсем маленьким мальчикам физиологические процессы, психологические подводные камни, логические мотивы своих поступков?
Меня выручил Стив.
– У нас разные отцы? У всех? – спросил он.
– Да. У всех, – с безнадегой вздохнула я. – Я назвала вас в их честь. Твоего папу Стив зовут Стивен, у Грега – Грег, – я снова вздохнула и заткнулась.
– А у меня как папу зовут? – обеспокоился Рональд. – Как моего папу зовут? Я тоже тогда его позову.
– Твоего папу зовут Рональд, – поразил своей сообразительностью Стив. – Что непонятно?
– Как меня? – удивленно завелся малыш. – Моего папу зовут как меня? Давайте его позовем.
Да-а-а-а! Тут уже не до разговоров. К горлу подступил комок, на глаза набежали слезы. Я закрыла глаза ладонью.
– Мам, – затянули сразу три голоса, – ну ты чего? Мам, не плачь.
– Мам, – заявил сияющий Рональд, – я завтра встану рано– рано и буду звать своего папу, а когда он придет, я его убью, только не плачь.
И смех, и грех!
– Ваши папы не знают, что вы есть, мальчики, – разговор нужно было закончить на оптимистической ноте. И плевать, что мама выставит себя не в лучшем свете, но позволить думать своим малышам, что папы их бросили, я тоже не могла. – Мама решила, что когда каждому из вас исполнится восемнадцать лет, мы найдем ваших отцов, и вы обязательно с ними познакомитесь. А теперь, простите, мои дорогие, но я – это все, что пока есть у вас, и советую не огорчать мамочку. Сегодня будет праздник в деревне, кто со мной на него пойдет?
– Я, я, я, – наперебой закричали мои ребятки.
