Текст книги "Полюби меня(СИ)"
Автор книги: Лара Ингвар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 5
Вот он и пришел, час икс, день приезда мамы Александра. Сам он уехал в аэропорт, я же осталась с Аэрисой, готовить итхисовский эквивалент борща. Чем он отличался от обычного? Туда еще лился наршараб, а место обычной капусты занимал итхисовский овощ, который назывался атран, он был полностью белым и очень приятно пах. Кулинар из меня хуже некуда, но под крики Аэрисы, готовить, почему-то, получалось не плохо.
– Руки у тебя из, ушкхурал! – возопила она, когда я загубила один из этих бесцветных плодов. Но откуда мне знать, что резать его надо вдоль волокон, а не поперек. Сама девушка отбивала мясо, чтобы положить в кипящее уже блюдо. Она сильно нервничала, ведь практически сбежала из-под опеки матери, против ее воли. 24 года, а так трясется! Впрочем, Александр и Артур тоже были как на иголках. Их матушка согласилась пожить в Метрополе, но объявила, что не при каких условиях не допустит пренебрежения традицией семейного обеда после путешествия. Я с раннего утра была на ногах и уже сильно устала, но Александр уговорил меня принять участие во встрече его матушки. Что-то подсказывало, что это будет то еще удовольствие.
Известные мне фрагменты ее биографии, а также благоговейное, граничащее с подобострастием, отношение к ней всех знакомых мне итхисов, заставили меня сделать вывод о том, что с этой женщиной я бы ссориться не захотела.
Аделина Даскар, – впечатляющая властная особа 89 лет отроду. Зная скорость старения итхисов, я не удивилась увидев ее фотографию, на которой она выглядела на 50 с хвостиком. Она перешагнула ту фазу, когда итхисы сохраняли гладкие лица и начала стремительно стареть. Уважения она заслуживала по многим причинам, во-первых она умудрилась родить и воспитать четырех детей, трое из которых были мальчиками, я не представляла, с каким трудом матери справляются и с двумя спиногрызами, особенно с таким ретивым характером как у Александра или его сестренки. Во вторых,– будучи совсем юной девушкой, она уже стала успешным политиком. Она умудрилась доказать Гитлеру то, что итхисы являются представителями чистейшей арийской расой, даже протоарийцами, что спасло многих представителей этого народа за рубежом. При этом она хитроумно составила договор между Октавией и Германией и итхисы не вели никаких военных действий и даже тайком принимали в Октавии беженцев евреев. Ну и в третьих, она до сих пор занимала должность министра иностранных дел. Кстати, именно на нее должен будет вступить Александр, если она его заберет от меня.
Нож неудачно соскочил с овоща и глубоко вонзился в мой палец. Из ранки струйкой потекла кровь.
– Аэриса! Где здесь аптечка? – Аэриса подошла ко мне, посмотрела на палец. Взяла мою руку в свою, фыркнула недовольно и засунула мой палец себе в рот.
– Ты с дуба рухнула? – я дернулась, в попытке вытащить руку, но Аэриса была сильнее. Язык ее пробежался по моей ранке, а затем она практически выплюнула мой палец.
– Не благодари – бросила она мне. Затем быстро дорезала атран, скинула в суп и выключила огонь.
Я пялилась на палец, который перестал кровоточить и выглядел так, будто я поранилась несколько дней назад. Потрясающе! Не так давно один из итхисов уже вылизывал другую мою рану, приговаривая, что от этого заживет быстрее, но я и подумать не могла, что это действительно правда!
– Выглядишь как идиотка. – Оторвала меня от размышлений Аэриса. Она спародировала мою позу, почесывая другой рукой при этом затылок и по обезьянье гримасничая. – Идем, переоденемся. Мама много внимания уделяет внешнему виду.
Девушка облачилась в закрытое длинное красное платье, которое ей удивительно не шло. Оно подчеркивало ее неестественно выпирающие ключицы и делало лицо еще более агрессивным. Мне пришлось надеть похожее черное. Аэриса объяснила, что аристократия носит алый, прислуга черный и незамужние девушки не должны оголять локти и колени по правилам этикета. То, что меня причислили к прислуге – было неприятно, но особенно не раздражало. Сердце радостно забилось, а значит Александр вот, вот войдет в комнату. Губы мои расплылись в блаженной улыбке за секунду до того как раздался звук открывающейся двери и крик Артура.
– Мы приехали!
Аэриса вся подобралась, расправила несуществующие складки на платье и выплыла в гостиную. Я пошла следом, полная любопытства посмотреть на того огнедышащего дракона, которого они называли мамой.
Аделина Даскар, одетая в классический строгий костюм бежевого цвета вышагивала в мягких туфлях по полу, критически осматривая все вокруг себя.
Увидев Аэрису, она коротко улыбнулась, словно ее маленький рот не был создан для такого действия, и распахнула объятья, проговорив на языке итхисов " Мое любимое дитя". Аэриса нырнула под крыло матери, и хотя она была выше ее на целую голову, стала смотреться ребенком.
Пока они обнимались и обменивались непонятными мне фразами, я обошла эту картинку с рекламы хлопьв и встала между Александром и Артуром. Естественно поближе к грустному Александру.
– Что случилось? – тихо спросила его я.
– Позже поговорим, не показывайте матушке, что понимаете наш язык.
Я кивнула. Еще раньше мы обсуждали, как я должна себя вести. И хотя мне не льстила роль ручной собачки Александра, перед его мамой ее нужно было отыграть безупречно. Они также продолжали говорить на языке итхисов, я понимала, что они обсуждали перелет, и Анастасия ругала сына за то, что тот жил на такой высоте. Она бросила на меня быстрый оценивающий взгляд и спросила по-русски, с сильным акцентом:
– Вы, Кира?
– Да, меня зовут Кира Белова, я помощница....– она прервала меня, подняв ладонь.
– Я знаю, кто вы. Разольете еду, и можете идти.
– Кира остается – сказал Александр твердо – Она моя правая рука, и нас еще сегодня ждет работа.
Я с благодарностью улыбнулась ему, он также ответил мне. Аделина была недовольна, она плотнее сжала тонкие губы, заправила за острое ухо выбившийся из идеального каре локон.
Я разлила суп, и поставила тарелки перед сидящими итхисами в порядке старшинства. Аэриса мне не помогала, она сидела рядом с матерью, чинно сложив свои не малых размеров ручки на коленях. Артур без остановки болтал о местных обычаях, традициях, людях, рассказывал, как ему нравиться жить в России. Мать слушала его со скучающим видом, изредка кивала. Атмосфера была напряженная, и даже болтовня Артура не могла ее разрядить. Все будто чего-то ждали. Молиться они что ли на этот суп собираются? Его есть надо...
Когда я поставила перед собой тарелку и тоже присела, одна из белых бровей Аделины взлетела вверх в выражении крайнего недоумения. На ее лице прямо написано было "Проваливай отсюда, чернь, нечего тебе есть рядом с аристократами". Это бы должно было меня расстроить, или хотя бы заставить потерять аппетит, но суп пах необычно и приятно, а у меня давно никакой пищи во рту не было. И я начала орудовать ложкой, отправляя кусочки в рот, пережевывая мясо.
– Аэриса, это просто сказочно! Ты готовишь просто сказочно!– сказала я девушке. Никто не поблагодарил ее за готовку, а ведь именно она приготовила это сложное блюдо почти в одиночку. Никто моего энтузиазма не поддержал, мало того Артур прикрыл кулаком рот, Александр и вовсе посмотрел на меня со страдальческим выражением. Ах да, в инструкции из ста двадцати пунктов было что-то про запрет называть по имени "Подарок неба". Аэриса, со своим врожденным уродством, выдвинутыми надбровными дугами, торчащими острыми скулами и выступающими костяными наростами на плечах и ключицах имела в Октавии титул " Подарка неба". Надеюсь я больше ничего не загубила из их церемониала?
–То есть вы хотите сказать, что моя любимая дочь своими собственными руками готовила эту еду? Что вы даже не удосужились вызвать для этого повара? – прошипела Аделина. Я устремила взгляд на стол, чтобы не выдать того, что осмысляю происходящее. А ведь уроки дали результат, и я прекрасно понимала все, что слетало с языка этой злобной старой ведьмы!
– Но матушка, я сама захотела это приготовить. – Аэриса поднялась с места, вдруг стала походить на обиженного ребенка. Эти два метра обиды в красном платье выглядели как-то особенно ранимо.
– Для нас должны готовить они – она ткнула в меня пальцем, что-то здесь попахивало расизмом. То, что матушка моего любимого сноб, я еще могла стерпеть, но расистка? – Я позволила тебе переехать к брату в эту дикую страну, поскольку была уверена, что он позаботится о тебе. А ты же заболела местным вольнодумством!
– Матушка, я прошу, не кричи на сестру – голос Александра был холоден, как январское утро. Глаза лишены всякого выражения, такие сцены в семейке Даскаров явно были не новы. Аделина развернулась в сторону сына и укоризненно произнесла:
– С тобой у нас будет отдельный разговор. Я знаю, чем ты со своей – она бросила взгляд на меня – ... Помощницей, здесь занимаетесь. Журналы, популярность, раскрытие границ, игрушка в оппозицию. Кто мы такие, Александр?
Он молчал, она повторила вопрос:
– Кто мы такие?
– Мы итхисы, первый народ.
– Кто они такие?
– Грязь под нашими ногтями – он говорил отстраненно, эту давно заученную фразу. Я будто увидела маленького Александра, который повторял ее раз за разом, снова и снова. Он бы должен был поверить в силу этой фразы, эти слова должны были бы стать для него неопровержимой истиной, но он усомнился в них. Его глаза стали совсем пустыми, такие же глаза я увидела на лицах Аэрисы и Артура, Аделина торжествовала, она полностью раздавила их волю, эта женщина была не матерью, она была тираном. И я сделала то, за что мне потом влетит от Александра по первое число, я знала что не имею права влезать в чужие семейные разборки, тем более со значением государственного масштаба, но не могла терпеть. Александр, Артур, даже Аэриса как не странно стали мне родными людьми. Я поднялась, с грохотом отодвигая стул, и посмотрела на Аделину сверху вниз:
– Ты старая – сказала я на языке итхисов, осознавая с каким жутким акцентом это произношу – глупая женщина.
Аделина так опешила, что не прервала меня сразу. Видимо она в первый раз в жизни увидела говорящую грязь под ногтями. Я перешла на русский, потому как знала, что она прекрасно владеет этим языком.
– Мир изменился, Аделина, и твой сын это понимает. – Я взглянула на Александра, тот снова начал становиться самим собой, выражение маленького забитого мальчика стало уходить с его лица. – Твоя дочь это понимает. – Аэриса вытерла подступившие к глазам слезы. – Они уже взрослые, сформировавшиеся личности, а ты – пережиток прошлого, такие как ты – ведут ваш народ к вымиранию.
Она хотела перебить меня, но я остановила ее точно таким же жестом, как до этого она меня:
– Сколько чистокровных итхисов в последнем поколении рождаются со слабым зрением, у скольких – проблемы со слухом? Как много из них страдают другими врожденными дефектами потому, что их мамочки с папочками приходятся друг другу двоюродными братьями сестрами или и того более близкими родственниками? Отвечай!
Я повысила на нее голос. Мать моя женщина, я орала на Аделину Даскар, племянницу короля Октавии. Та действительно мне ответила:
– Двадцать пять процентов среди чистокровных – озвучила она эту ужасную цифру.
На секунду она вдруг стала просто маленькой, старой женщиной, лишь на секунду она задумалась над моими словами. Но затем собралась, покрылась новым слоем стальной брони, и тоже поднявшись, так что мы смотрели через стол в глаза друг другу, крикнула.
– Оставьте нас!
Артур и Аэриса тут же вышли в другую гостиную, тщательно затворив дверь, Александр не тронулся с места.
– Не волнуйся, не убьет же она меня. – Я коснулась его плеча и заметив, как напряглась при этом жесте Аделина, решила добавить огоньку, поэтому наклонилась и поцеловала его в щеку. Нельзя было этого делать, это было абсолютно неправильно, но я не сдержалась. Более того, Александр включился в игру, поднялся со стула. Он секунду смотрел сверху вниз, а затем повелительно и на грани целомудрия, поцеловал меня в губы.
Меня! В губы! Да ради таких бонусов я каждый день готова цапаться с его мамашей!
Затем он вышел, а я осталась смотреть на этого огнедышащего дракона, именуемого Аделиной, и не очень-то понимала, что меня сейчас будет ждать. Ту видимо добили наши нерабочие отношения с ее сыном, потому как она обошла стол и принялась шипеть, от ярости ее акцент стал еще сильнее:
– Я слышу о тебе слишком много и слишком часто!
– И что же обо мне говорят? – равнодушно спросила я, все еще окрыленная поцелуем Александра. Если мне так башню срывает от короткого чмока, то что же будет, если мы как следует... Старуха тем временем вопила:
– Артур приехать говорить – я хочу на ней жениться! Принц отказываться надеть корону! И даже мой разумный Александр терять голову! И где, где я спрашиваю, вы увидели красавицу? Ну что в ней интересного?
Она бесцеремонно схватила меня лапой за подбородок. Я вывернулась и отступила назад, подальше от острых ногтей старухи. Не такой я себе представляла мать моего любимого. Она тем временем наступала, напоминая мне хищную птицу своими движениями. Я уперлась спиной в стол. Она же поднялась на цыпочки и заглянула в мои глаза. Тут она увидела их цвет и на ее лице отразился страх:
– А глаза! – она отпрянула назад. – Теперь все ясно! Мои бедные мальчики! Ты эдоэртэ. – это слово значило "злая кровь". Она опустилась на стул и вдруг громогласно закричала:
– Артур! Аэриса! Александр!
Ее дети покорно зашли в комнату, Аделина поднялась, вся подобралась и деловито заговорила:
– Мы уезжаем. Сегодня же. Пусть другая семья занимается Россией. Здесь люди слишком разнузданы, – она бросила взгляд на меня.
– Мы никуда не едем, мама. Ни сегодня, ни через неделю, ни через месяц. – Это произнес Александр, он обошел мать и встал по правую руку, на шаг впереди меня.
– Прости мама, я тоже пока никуда не собираюсь. – Артур сделал примерно тот же круг, что и Александр, обходя матушку, как чумную, и встал по левую руку, рядом с братом.
– Аэриса, Аэриса! Ты в отличие от этих двух мальчишек думаешь головой. Поедем в Октавию и подождем месяц до тех пор, пока они одумаются.
– Нор, мама. – Аэриса также последовала в наш тесный кружок, взяла меня за руку, от кого, а от нее я такого не ожидала. Она меня вроде как недолюбливала. – Может это тебе стоит пожить месяц в России, и как следует подумать. Ты всегда была мудрой женщиной, я и сейчас не сомневаюсь в силе твоего разума.
Мудрости Аделине действительно было не занимать. Женщина предпочла проиграть битву, но не войну. Она посмотрела на нас внимательно и, вздохнув, произнесла:
– Не будем более спорить при посторонних. У меня здесь очень много дел. Надеюсь, празднование сорокалетия ты проведешь достойней, чем этот ужин?
– Все будет по высшему разряду. – Сказал Александр и церемониально поклонился ей.
– Хочется верить.
Аделина просто ушла, оставив за собой открытую дверь. Артур плюхнулся на стул и принялся уминать суп за обе щеки. Аэриса последовала его примеру, теперь, когда их стервозная мамочка скрылась, у всех проснулся здоровый аппетит. Мы с Александром переглянулись пару раз. Я улыбнулась, он ответил мне, искренней счастливой улыбкой. На его нижней губе алел след моей помады.
Глава 6
Последующие несколько дней вылились в сплошное безумие. Помимо обычных обязанностей по работе мне пришлось взять на себя организацию дня рождения Александра. Изначально я задавалась вопросом, как у такого замкнутого человека может быть столь длинный список гостей? Их количество переваливало за две сотни, многие фамилии были попросту не произносимы. Но затем я поняла, желание Александра здесь было не при чем. Будь его воля он бы вообще не праздновал этот день рождение, но его матушка настаивала на обратном.
Сорокалетие – одна из важнейших дат в жизни итхисов, в связи с замедленным старением и долгой жизнью сорок – было числом, когда юность и молодость у итхисов считается позади и нужно строить семью и заводить детей. Скрипя зубами, я отмечала огромное количество женских имен. Естественно, Аделина постаралась. Нас ожидал международный парад невест. Гости летели из Октавии, Канады, Швеции и как не странно из Японии. Оказывается мать Элио, хорошего друга моего любимого была японкой, она и его младшие сестры жили там, но были приглашены на день рождение Александра. До того как меня заискрило на Александра, я считала Элио самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела, вероятно его сестрички также очень привлекательны.
Приезд матушки очень сильно выбил Александра из колеи, она находилась рядом с ним огромное количество времени, промывая ему мозги своим нескончаемым брюзжанием. Избрав политику "вода камень точит", она упорно следовала за ним домой и на работу, придумывая для меня все новые поручения и отсылая подальше от моего любимого. Она втирала ему о важности отъезда в Октавию, говорила ему что-то про "эдоэртэ", мой босс только кивал головой. Я не смела сопротивляться, потому как если бы начала, они могли бы что-то заподозрить.
Артуру было проще, он сказал, что хочет помочь в организации праздника для брата и ездил со мной, избегая излишнего общения с мамой, Аэрисе повезло меньше и она по полной "наслаждалась" уроками жизни от мамочки. Та, мне казалось, вообще никогда не спала и была вездесуща как ветер.
"Выпрями спину, Аэриса", " Не сиди на столе", "Переоденься, выглядишь неуместно" – Только и было слышно из уст Аделины. И все это перемежалось с длинными монологами об избранности девушки и ее неземной красоте. Подарок неба же из-за своей неземной "красоты" не смела даже выйти на улицу, чтобы сбежать от своей слишком энергичной матушки.
Естественно вся наша подпольная деятельность практически сошла на нет. Креативный отдел проследил за тем, чтобы фотографии итхисов появились во многих журналах. Статьи с интервью Элио, который тоже открыл миру, что он на половину итхис разлетались как горячие пирожки. Однако лично у нас не хватало времени, для того чтобы заняться продвижением идеи в политические круги, а также, чтобы прекратить нападки на итхисов со стороны некоторых обывателей.
Целыми днями я носилась как белка в колесе, снедаемая чувством одиночества и безнадежности. Своими собственными руками я разрушала свое будущее, я сама высылала приглашения всем тем женщинам, что должны были попытать счастья в завоевании сердца Александра. Порой я думала плюнуть на все и признаться ему в своих чувствах, но я была слишком малодушна для этого. С Викки я общалась редко и недолго, с каждым разом наш диалог по скайпу выходил все короче, она не обижалась, думала, что я зашиваюсь на работе. Это было так, но больше я боялась, что не смогу долго удерживать легкомысленно счастливую маску на своем лице.
Солнце скрылось за горизонтом, ночь вот, вот должна была вступить в свои права. Я пила обжигающе горячий кофе у себя дома. Даже у искранутых, вроде меня, бывают моменты желания побыть в одиночестве и подумать. Я закончила с работой в офисе пораньше, позвонила Александру, и сославшись на плохое самочувствие, отправилась в свою квартирку.
Самочувствие у меня, действительно было так себе, голова болела, в ней лихорадочно крутились мысли "Что делать?!".
Этим вечером, когда я вытаскивала закатившуюся под стол ручку, я случайно подслушала разговор Аделины по телефону. Она говорила тихо, холодно и так, будто отдавала приказ. Из того что я смогла перевести, я поняла "Нужно убить женщину, от этого зависит судьба государства". Не сложно было догадаться, что речь шла о моей матери. Кто еще настолько близок к монарху, чтобы от нее могло что-то зависеть? И ведь в своем письме она предупреждала о том, чтобы я не доверяла Даскарам. Большая политика требует больших жертв, и честно говоря, я была согласна с этим утверждением, пока речь не зашла о моей маме.
Я люблю Александра, больше жизни люблю его, но про свою семью я забыть не могу. Мне нужно увидеться с мамой, удостовериться, что с ней все в порядке, предупредить ее об опасности.
И в моей голове созрело два плана как это сделать. На столе, все еще единственном предмете меблировки в гостиной, передо мной лежало две карточки. На обеих были написаны имена и номера телефонов. От того, какую я выберу, зависело очень многое.
Первая карточка являлась визиткой с номером телефона Виктора – доктора, который лечил мое ножевое ранение. Тогда он не успел получить образцы моей крови, а ему бы очень этого хотелось. Также ему нужна была моя подпись о разрешении на ряд исследований. Дело в том, что феномен Искры до сих пор точно не изучен, а мое ДНК, возможно, могло бы дать ключ к пониманию этого явления. Ради того, чтобы заполучить эту заветную подпись, он мог бы помочь мне связаться с мамой. Мне необходимо было хотя бы поговорить с ней по телефону. Но, может быть я излишне старомодна или суеверна, я не желала, чтобы явление "Искра" удалось синтезировать и разлить по бутылочкам. Это казалось мне чем-то неправильным, кощунственным.
На второй карточке моим почерком был выписан номер телефона, с которого мне звонили из Октавии. Я была на сто процентов уверена, что с этого номера мне звонил Аэрто. На что бы пошел наследный принц, чтобы вновь увидеть меня? От него бы я могла потребовать самолет, чтобы добраться до Октавии, беспрепятственный въезд в страну, я бы могла попросить аудиенции у короля, и тогда бы смогла увидеться с мамой. Поговорить с ней с глазу на глаз, а, может быть, и забрать ее домой. Чем я рисковала? Всем. Если у Аэрто поедет крыша, он может меня не выпустить, и тогда я буду заперта в Октавии до конца своей жизни.
Мне нужно увидеть маму, мне нужно предупредить, спасти ее. От необходимости быстро принять решение тряслись руки...
Люди, не склонные по своей природе к рациональному мышлению склонны верить в мистику, случай и тому подобную дребедень. Они подкидывают монетки, выбирают с закрытыми глазами или просят какое-нибудь расчудесное животное, вроде осьминога Пауля решить за них. К счастью, у меня в голове все еще имелось немного мозгов.
Поэтому я, тяжело вздохнув, приняла решение и потянулась за карточкой с номером Аэрто. Почему я это сделала? Потому как, обращаясь за помощью к принцу я рисковала только собой, в крайнем случае я буду заперта. А вот звонок доктору, может поставить под удар не только меня, но и в случае успехов с экспериментами все устройство современного мира. Ведь нет ничего страшнее, если одержимость Аэрто мной будет разлита по бутылочкам и начнется продаваться в магазинах. Кира Белова гуманист? Еще год назад я бы громко смеялась, услышав такое.
Как только я приняла решение, то все волнение испарилось. Я прикинула разницу во времени и была не уверена, что мне кто-либо ответит в столь ранний для итхисов час в Октавии, но все же набрала номер.
Гудки тянулись слишком долго, особе королевской крови вообще так не особенно просто дозвониться. Интересно, как скоро бы принц Генри ответил своей подружке?
– Шаартэ – услышала я сонный голос Аэрто. На языке итхисов это значило "слушаю". Все таки 21 век имеет свои преимущества, хотя бы в области связи.
– Здравствуй, Аэрто. Прошу прощения за столь ранний звонок. Это Кира.
Молчание. Его порывистых вдох.
– Как приятно слышать твой голос. – Сказал он наконец. Легкая дрожь прошлась по моей коже, будто кто-то провел по ней тончайшей кисточкой.
– Мне нужна твоя помощь Аэрто. – он снова замолчал. Интересно, а на него звучание моего голоса действует также или сильнее?
– Мне нужен билет на самолет в Октавию и возможность встретиться с мамой. – Я нервно сжала чашку в левой руке, на подкорках сознания пронеслась мысль о том, что у меня могут закончиться деньги на счету. Говорил Александр подключить служебный тариф, надо было его слушать.
– Девочка моя, маленькая... Ты звонишь мне, рискуя моим здоровьем, чтобы попросить о встречье с этой женщиной? – наверняка его серебристые глаза сейчас темнеют от злости. Аэрто ненавидел мою маму практически с детской искренностью. Я же старалась говорить разумно.
– Да, я прошу твоей помощи и милосердия чтобы ты мне помог встретиться с моей мамой.– Он критически фыркнул, я решила достать свой козырь из рукава,– Ты давал клятву крови о том, что не причинишь вреда моей семье. Моей маме угрожает опасность и отказ от помощи фактически нарушает клятву.
Он рассмеялся низким донельзя приятным смехом.
– Жаль мы не смогли узнать друг друга лучше. Такой тонкий шантаж заслуживает уважения, моя девочка. Раз ты не оставляешь мне выбора, скажи, когда ты хочешь приехать.
Я прикинула в голове даты, поняла, что хорошо было бы успеть организовать встречу до празднования дня рождения Александра, решила, что пару отгулов мне мой любимый простит и сказала.
– Послезавтра. Мне нужен билет на послезавтра так, чтобы сохранился день. Я приеду – встречусь с мамой и уеду.– Затем, чтобы хоть как-то смягчить свою слишком грубую, слишком требовательную манеру общения я мягко сказала– Если мы с тобой не увидимся, тебе ничего не грозит. Наша связь не возобновиться и ты будешь в безопасности.
Он снова засмеялся и отключился. Видимо встречи с Наследным принцем Октавии мне не избежать.
* * *
Его пальцы перебирают мои волосы. Он тихо шепчет "Любимая", я поднимаюсь и целую его такую безупречную кожу, его горячие, горячие губы. Он накрывает собой меня, я провожу руками по линии широких плеч, спускаюсь ниже по торсу и длинной талии, мои руки оказываются еще ниже и гладят ягодицы. "Александр" шепчут губы его имя, как молитву. В его снежно голубых глазах плещется столько нежности, сколько нет ни у одного живого существа на планете "Не покидай меня" – говорит он, сильнее прижимая меня к себе. "Молю, только не покидай меня".
Я хочу сказать ему, что никогда его не оставлю, но слова застревают в горле. Я помню, что мы не должны быть вместе, что это почему-то неправильно. Я начинаю отбиваться, вырываться, кричать. Он держит меня все крепче, его глаза приобретают серебряный оттенок, черты подергивается рябью и изменяются, и вот уже передо мной лицо Аэрто. Он целует меня в сомкнутые губы, его руки везде, прикасаются, гладят, дразнят. А я плачу и не могу ни пошевелиться ни вырваться...
***
Резкий звук. Противный противный звук дверного звонка. Я открыла влажные глаза и уставилась в потолок. Кому нужно меня будить в... 3 часа ночи! Только итхисы отличаются такой любовью к ночным бдениям.
– Кто там? – крикнула я. В подъезде перегорела лампочка и темнота стояла, хоть глаз выколи.
– Это я. Аэриса. – раздался жалобный голос с другой стороны. Я так опешила, что широко отворила дверь и впустила ее.
– Что-то случилось? – спросила я у нее. Она вошла, сняла с белобрысой головы бейсболку, тряхнула короткими волосами. На ней была толстовка Гэп, полностью закрывающая все странные выступы на теле и поэтому Аэриса выглядела почти нормально.
– Я больше не могу выносить присутствия мамы. – сказала она и посмотрела на меня с мольбой в глазах – Ты – мой единственный друг здесь. Можно я поживу у тебя?
От неожиданности я открыла и закрыла рот, но затем все-же сказала.
– Да. Конечно. Оставайся у меня.
Как только я произнесла это, девушка прошествовала в мою скромную обитель, даже не удосужившись снять кроссовки. Она оглядела разгром на кухне и присвистнула, затем по-хозяйски изучила ванную комнату, гостинную и спальню.
Аэриса считает меня своей подругой?! Пару месяцев назад у нее была "светлая" мысль о том, чтобы закапать меня в каком-нибудь лесочке, дабы я не создавала проблем в политике итхисов. И вот она ходит по моему дому, периодически восклицая "Потрясающе! ... Никогда мне не доводилось жить в такой разрухе".
Поохав и поахав она угнездилась на кухне. Я налила ей чаю. Сестра Александра была сладкоежкой, но у меня в холодильнике не водилось ничего, кроме куска сыра и сливок.
– Нам придется поспать на одной кровати, – я как то не ожидала гостей, иначе бы купила диван.
Аэриса не возражала. Он даже улыбнулась как-то по-детски трогательно, и сказала:
– Всегда мечтала о девичнике в пижамах, как в американских фильмах.
Я тоже улыбнулась, в голове у меня возникла спонтанная идея:
– Доставка суши работает круглосуточно. Давай включим "Дневник бриджит джоунс" и устроим девичник?
– Я не смотрела этот фильм. – Она пожала плечами. Ее глаза загорелись интересом. Интересно, а Аэриса в своей жизни делала что-нибудь нормальное? Помниться, она и пиццу первый раз пробовала, когда мы с Александром, не сговариваясь, заказали ее на ужин. – Мы правда устроим девичник?
Выражение лица у Аэрисы было такое, будто я ей подарила что-то очень важное для нее. Может так и было, может быть в том доме, где она росла, было все: лучшие игрушки, дорогая одежда, полчища слуг. Все кроме друзей.
– Выбирай суши, а я поставлю скачиваться фильм.
В семь часов утра, мы лежали на моей кровати наетыми пузами кверху. Фильм Аэрисе очень понравился, и мы договорились посмотреть вторую часть следующим вечером. Повернувшись набок так, чтобы видеть меня, она сказала:
– Спасибо тебе, Кира. Мне давно не было так весело.
Солнце уже встало, но плотные шторы висящие в спальне не пропускали ни лучика.
– То ли еще будет. – сказала я. – Чем ты планируешь заниматься до отъезда Аделины?
– Если ты не против, я бы могла купить кое-какую мебель и сделать у тебя ремонт. Насколько я вижу, брат занимает все твое время.
При упоминании Александра, мое сердце болезненно сжалось в груди. Еще пол дня я его не увижу, а затем мне придется с ним попрощаться на 48 часов.
– Ты молчишь? Не доверяешь моему вкусу? – Аэриса легко вспыхивала, когда расстраивалась. Вот и сейчас в ее голосе прозвучали гневные нотки. Я поторопилась ее успокоить.
– Я буду очень рада, если ты займешься здесь ремонтом. Только эту спальню, не меняй. Мне она пока нравиться именно такой. – Облупленные стены, паркетный пол, доставшийся от предыдущих хозяев. Только моя огромная кровать со столбиками была предметом меблировки.
– Мне она тоже нравиться, – сказала Аэриса, в ее словах проскочила такая тоска, что я задумалась, какую еще драму таило в своей душе это создание. Девушка зевнула, я подхватила. Усталость брала верх и мы стали засыпать. Сквозь сон я проговорила тихо:
–Через пару дней я уеду по семейным делам. Во Владивосток. – Сказала я девушке. Не могла же я рассказать ей, что еду в Октавию, чтобы спасти свою маму от покушения на жизнь со стороны Аделины.
– Угу. – Протянула Аэриса сквозь сон.
Она повернулась на бок спиной ко мне и безмятежно засопела. Вот уж никогда не думала, что она будет первым посторонним человеком в моей постели. Я закрыла глаза и тоже уснула, убаюканная тихим дыханием этой потрясающей и странной девушки.
