Текст книги "Полюби меня(СИ)"

Автор книги: Лара Ингвар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ингвар Лара
Полюби меня

Трилогия «Искра»

Полюби меня

Глава 1

Небольшой кабинет был заставлен премиями, на стенах висели фотографии знаменитостей с одной и той же женщиной, они вели от двери к окну, где располагался массивный стол и тихо жужжал ноутбук. Я медленно и уверенно проходила мимо, взгляд перемещался с одной фотографии на другую, по мере продвижения знаменитости становились все значительнее, а женщина все старше. Последние фотографии, на которых была изображена стареющая высохшая блондинка не имели ничего общего с первыми, на которых смущенно улыбалась русоволосая девушка, похожая на персонажа народных сказок.

Оригинал же был совсем ужасен, она курила сигарету за сигаретой и складывала окурки в огромную пепельницу, в форме акульей раскрытой пасти. Маргарита Викторовна, главный редактор журнала Космополитен, даже не потрудилась улыбнуться, глядя на меня. Не дождавшись приглашения, я присела, ноги ужасно болели:

– Мы не можем поместить его на обложку. Не формат. – прохрипела прокуренным голосом она, бросая мне пачку фотографий. На них был изображен мой босс, он с хитрой улыбкой протягивал читательницам коктейль искра, как змей искуситель протягивал Еве запретный плод. Александр Даскар, чистокровный итхис, владелец сети клубов "Азаик" и мой босс. Он был красив как мраморная статуя, его кожа потрясала своим светлым оттенком, волосы как всегда коротко подстриженные подчеркивали высокий лоб и широкие скулы. Его глаза сияли как синий лед, им вторил блеск коктейля. Еще до того как меня пронзила искра, я находила его великолепным. Сейчас же – он казался мне сошедшим с неба божеством.

Даже от его снимков мое сердечко принялось учащенно биться, а взгляд с нетерпением переместился к часам. В полдень он спит крепче всего, а значит, увижу я его только через четыре часа. Я вздохнула, редактор приняла этот вздох на свой счет. Поднявшись с места, Маргарита намеревалась проводить меня к двери, она думала, что я приняла поражение. Не тут то было. Да я расшибусь в лепешку, но в этом месяце фото Александра и других итхисов, а также статьи о них будут во всех журналах. Проникновенно вглядевшись в глаза редактора я произнесла оскорбленным тоном:

– Вы понимаете, что говоря, "не формат" вы наносите непоправимое оскорбление всем итхисам. А это, знаете ли натуральный расизм. – Я редко использовала эту карту, сам Александр был против. Но на войне как на войне.

Татуаж бровей редактора пополз вверх, как я и ожидала, брошенная таким тоном ремарка возымела действие. Она принялась раздраженно вкручивать недокуренную сигарету в акулью голову, приговаривая:

– Но я же не отказываюсь разместить статью об этом Даскаре, я даже уделю для него целую полосу! И его фотографии будут на нескольких страницах внутри.

Она пошла на попятную, и я решила, что пора брать быка за рога. Кира Белых всегда получает то, что хочет. Я порывисто вскочила с неудобного стула, и произнесла резким тоном:

– Что ж, elle мне предлагали даже не плохо заплатить, я же обратилась к вам, как к более читаемому журналу. Видимо, я все же воспользуюсь их услугами – ремарка была чистой воды блефом, но на удивление возымела действие. – Женщина с жадным видом схватила фотографии и произнесла, источая запах кислого дыхания.

– Мы берем это,– внутренне я уже исполняла победный танец – только не рассчитывайте раньше сентября, что этот красавчик появиться на обложке. Ведь и в правду красавчик, хоть и итхис – добавила она, снова вглядевшись в фото, я испытала смешанное чувство радости и желания выцарапать женщине глаза, за такой отзыв в адрес моего любимого.

А все Искра. Магия, соединяющая людей посредством прикосновения. Действие ее обоюдное, оно рождает совершенную любовь в сердцах тех, кого соединяет. Они больше не в состоянии выжить друг без друга, навсегда скрепленные эмоционально. Вот только в случае итхисов она действует не совсем так. Если итхис касается обычного человека, тот привязывается к нему наподобие собачки, и всю жизнь следует за своим обожаемым существом. Если же итхис выгоняет его, то человек может излечиться только после долгого периода реабилитации, пройти который способна лишь половина. Другая половина сходит с ума и кончает жизнь самоубийством. Мне доводилось уже видеть жертв магии итхисов, одна из них чуть не отправила меня саму на тот свет, женщина была так влюблена в Александра, что пыталась зарезать меня, видя во мне соперницу. Сейчас я испытывала схожие чувства по отношению к другим женщинам, которых видела около своего босса.

Мы пожали друг другу руки, и я направилась в сторону дома. Я купила хорошую квартирку на Сокольниках, несмотря на отсутствие ремонта, она была моей гордостью. Мне пришлось продать свой домик в Болгарии, в котором я так и не успела отдохнуть, свою машину, все украшения подаренные итхисами во время "охоты", пари на то, кто первый затащит женщину в постель в размахе целого народа. Я вложила все свои сбережения и заняла денег у тети, но все же приобрела вожделенную квартирку.

До сих пор поражаюсь, как мне это удалось, но теперь я была обладательницей двухкомнатной квартиры без ремонта, не далеко от центра Москвы. В ожидании часа, когда проснется Александр, я приготовила немного еды. С тех пор как меня "шарахнуло", я с трудом поглощала пищу, однако воспоминания о торчащих ребрах Галины, бывшей секретарши Александра, заставляли меня исправно заталкивать в себя еду три раза в день, даже если есть приходилось в одиночестве. Разруха у меня царила феерическая, на ремонт денег совсем не осталось. Поэтому я купила только самые необходимые вещи. В полупустой спальне стояла королевских размеров кровать, в предполагаемой гостиной кожаное кресло и письменный стол, а на кухне новейшие холодильник плита и стиральная машина.

Мне даже нравилось жить в полнейшей пустоте, поскольку именно ощущение пустоты преследовало меня, когда рядом не было Александра. Я скромно поцеловала его фотографию, одну из тех, что отдала мне редактор космо и принялась за овощной салат с семгой, когда на планшете высветился входящий звонок от моей сестренки Вики, перешедшей на второй курс в отличном колледже в Америке.

Ее загоревшая за лето мордашка обрадовала меня счастливой улыбкой.

– Ну как ты? – одновременно спросили мы друг друга.

– Выглядишь просто отлично, влюбилась? – Вики подмигнула, она ничего не знала о том, что происходило со мной с тех пор, как я устроилась на работу к Даскару. Я и сделала то это ради нее, не пойди я работать на итхиса, я бы не смогла оплатить ее обучение. Тогда я еще не знала как опасно их касаться, но даже узнав, я не отказалась от своего решения.

Связанные искрой всегда становятся красивей, люди видят в из глазах отражение абсолютной любви и хотят стать обладателями хотя бы части этого волшебного чувства. Это было правдой и в моем случае. Все чаще ко мне подходили знакомиться на улице, привлеченные этим сиянием.

– Разве что в свою работу – притворно рассмеялась я и отправила в рот помидорку-черри. – ты мне лучше расскажи как сама?

И Вики начала, уже год ей нравился преподаватель истории и совсем не нравились ровесники, поклонники ходили за ним табунами, но ей они были не интересны. Я в сотый раз прокляла своего папочку, за то, какой свиньей он был и что по его вине дочерей теперь тянет на мужчин постарше. Особенно Вики, меня то уже тянуло только к определенному человеку. Вики рассказала про сложность учебы бесконечные вечеринки и отличных новых друзей. Я таскала планшет по квартире и показывала ей свою нору. Она смеялась до колик, когда увидела огромную кровать посредине пустой комнаты.

– Сколько мужиков там помещается? – спросила она сквозь смех, держась за бока.

– Главное я помещаюсь! – плюхнувшись на мягкий матрас заверила я ее. Вики в который раз попросилась приехать, навестить нас с тетей. Я отказала.

– Ну и иди тогда, ... Лесом! – мгновенно обиделась она и отключилась. Снова наш разговор закончился ссорой, но я не могла ей объяснить, что в Америке, где итхисов почти нет ей гораздо безопаснее. Кто знает, может она такая же как я и мама? Прикосновение к представителю противоположного пола этой расы создает ложную искру, оно буквально сводит с ума. Однако как сказал один мой знакомый доктор, природа стремиться все уравнять.

И существуют люди, способные вызывать у итхисов обратный эффект. Моя мама, находящаяся в замке короля – диктатора Октавии, государства итхисов, оказалась таким человеком. Меня магия итхисов тоже обходила стороной, зеркально ударяя по ним. Я уже даже начала считать себя неуязвимой, но тут я прикоснулась к своему боссу.

Зазвонил мобильный. Его номер вы светился на экране, я схватила вожделенную трубку, что бы услышать хриплый голос Александра, звучащий для меня слаще меда:

– Кира – произнес он, посылая по моему телу волну мурашек. Александр редко здоровался и прощался, вместо этого он просто называл мое имя.

– Добрый вечер – произнесла я, надеясь, что голос не звучит слишком пискляво.

– Мне нужно, чтобы вы приехали ко мне домой. Сейчас же. – А затем тяжела вздохнув, добавил – это касается Аэрто.

Я думала что уже больше не услышу этого имени. Аэрто – влюбленный в меня принц Октавии. И один из моих невольных жертв. Я очень понравилась Аэрто, он даже планировал забрать меня в свой гарем, я была несомненно счастлива срыву его планов.

Однако узнав что наша с ним связь разрушает его рассудок, он вернулся в страну, намереваясь принять престол. Удивительно, но несмотря на мою бесконечную любовь и преданность Даскару я испытывала легкую предательскую дрожь, напоминающую, что мои чувства к принцу еще не до конца умерли.

Глава 2

Александр не разделял любви итхисов к подвальным помещениям. Он всегда стремился поселиться по выше, так его апартаменты располагались на одном из верхних этажей в Москва сити. Александр переехал из ранее занимаемой им квартиры в сталинской высотке, потому как теперь его жилище было штаб квартирой оппозиционной партии, стремящейся к введению конституции в Октавии. Я сделала несколько глубоких вздохов, пока поднималась на лифте, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Дверь была открыта и вела в освещенный электрическими лампами холл. Окна в доме итхисов всегда были плотно зашторены. Они были жуткими аллергиями на солнечный свет и даже после недолгого пребывания на солнышке получали серьезные ожоги.

Новые апартаменты Даскара нравились мне намного менее прежних. В его старой квартире все было золотистых и теплых оттенков, здесь же царил металл и снежно-белый цвет. Я прошла по пустому холлу, слыша перестукивание своих каблуков в пустоте, в сторону гостиной, где мы обычно и собирались вместе. Металлические стулья с жесткими сидениями вокруг стеклянного стола стояли в центре, серебряные диваны вытянулись вдоль стены. Нестерпимо хотелось распахнуть плотные шторы, что бы впустить хотя бы немного теплого солнечного света в это ледяное царство. Вместо этого, я просто обошла их и встала перед окном, наслаждаясь видом столицы с высоты птичьего полета.

Зачем Александр позвал меня и сообщил о срочности, если сам даже не вышел навстречу? Я не смела заходить в его спальню, потому что мне казалось, что мое сердце разорвется от нежности, если я увижу его спящим.

В этой квартире было 7 спален – для тех, кто состоял в оппозиции. Зачастую собрания проводились всю ночь напролет, на них присутствовало все больше неизвестных мне итхисов, они вынуждены были оставаться на день, чтобы как следует выспаться. Я обычно сидела на этих собраниях и смотрела, как рты присутствующих раскрываются и их них доносятся удивительные и непонятные мне звуки. Язык итхисов был чрезвычайно сложен, и хотя по просьбе Александра, его сестра, Аэриса – начала меня учить – я проявляла полную неспособность к воспроизведению его вслух.

Раздался тихий звук раскрывающейся двери. Мне не нужны были глаза, что бы понять, что это Александр вышел из своей комнаты. Тянущее ощущение в моем сердце, казалось, достигло апогея. Мне так хотелось прикоснуться к нему, что задрожавшие руки пришлось сжать в кулаки.

– Кира – назвал он мое имя так, будто целовал мою душу. Понимала, что все мои чувства обман, но не сладив с собой, все же ответила ему, вытащив кисть из своего укромного места.

– Я здесь– смотрю в окошко.

Звук от его приближающихся шагов. Он подошел и встал позади меня, отделяемый плотной тканью.

– И как? – голос его раздался совсем близко, я готова была поклясться, что могу почувствовать тепло его тела.

– Вид у вас из окон, как всегда великолепен. Небо такое голубое, что аж глаза режет – на редкость погожий день. – Защебетала я, с трудом контролируя скорость речи от охватившего меня чувства эйфории.

Он протянул мне руку, раздвинув шторы. Я вложила свою ладонь в его и позволила ему вытащить себя из своего укрытия. Он потянул чуть сильнее, чем я рассчитывала и, потеряв равновесие, я буквально упала на него, упершись носом в его грудь.

Непроизвольно я жадно втянула его запах. Удивительно было чувство целостности, когда я прикасалась к нему. Словно единственно верным было не отпускать его, две руки две ноги и Александр. Тело двинулось еще ближе, и постыдившись своих действий я отскочила от него как ошпаренная.

Александр Даскар также сделал шаг назад. Мы посмотрели друг другу в глаза. После нашего разговора под одиноким фонарем в Петербурге, после того как я согласилась стать его доверенным лицом, а он – помочь мне в возвращении матери, между нами выросла ледяная стена. И не смотря на то, что его прикосновений я жаждала больше воздуха, я старалась держать с ним максимально холодные отношения.

– Вы мне звонили... Что произошло? – Мой босс посмотрел на свои руки, сжал и разжал пальцы, будто они у него затекли. Затем произнес:

– К сожалению, у меня несколько новостей и все они далеки от хороших. У Аэрто приступ, рецидив искры, как мы это называем. Он требует тебя, отказывается выходить из комнаты, есть. Он... Говорит, что не отпустит твою мать до тех пор, пока ты не явишься во дворец.

Я тяжело вздохнула и опустилась на диван. Голова принялась лихорадочно соображать. Я не могла уехать к Аэрто, это бы обновило связь, возникшую между нами три месяца назад. Если он снова меня увидит – процесс реабилитации после атаки псевдо-искры начнется заново. Александр также знал это, я сказала о единственном рациональном варианте поведения:

– Нам стоит подождать пару дней, он должен прийти в себя. – произнесла я, надеясь что от моей уверенности слова обретут силу и станут правдой. – Александр, подождем несколько дней. Никто не посмеет навредить моей маме, ее оберегает сам король.

Король Октавии, Аэран Всесиятельный был до безумия одержим моей мамой, он отказался от престола, чтобы быть рядом с ней и теперь жил в небольшой резиденции около моря так сказать, на пенсии. Я видела короля только на картинке и хотя я бы должна была его ненавидеть, он не вызвал у меня отвращения. Аэран был настоящим повелителем своего государства, обладавший безграничной властью в Октавии, он одним взглядом серых глаз внушал уважение.

Даскар присел, он сильно потерял в весе, его глаза лихорадочно блестели на исхудавшем лице. Моему любимому тяжело давались изменения в его жизни. Он перестал скрывать свою личность от подчиненных, и даже по улице ходил, не прикрывая ни волосы, ни уши от любопытных глаз. К нашему удивлению, массовых увольнений не последовало, уволилось человек десять из всей огромной корпорации, но и им быстро нашли замену. Мысленно я подошла к Александру и погладила по беспокойному овалу лица. Я поцеловала складочку, залегшую у него между бровями, словно от мигрени. Увы, только мысленно.

– Есть еще, что-то? – спросила я его.

– Да. – Александр стал массировать виски. – Сюда едет моя мать.

Произнесено это было таким тоном, будто к нам направлялся Иосиф Сталин, Адольф Гитлер и Калигула в одном лице.

Я ухмыльнулась, представив эдакую жуткую смесь, но ворвавшаяся заспанная Аэриса одним своим видом стерла мою улыбку с лица.

Она потрясала перед лицом моего босса какой-то бумажкой, на которой я могла разглядеть алые символы и шипела на языке итхисов непонятную тираду, из которой я могла только разобрать слова Мама, Ужас и несколько любимых Аэрисой крепких ругательств. Дверь в другую смежную комнату открылась, и появился еще один член семейства – Артур, он перестал красить волосы и теперь выглядел как более молодая копия Александра. Парень страдальчески посмотрел на меня и сказал, обсуждающим что-то, Александру и Аэрисе:

– Родные, мои. Кира не совсем посторонний нам человек. По-русски, пожалуйста.

Я с благодарностью сказала парню:

– Спасибо Артур. – Затем обратилась к Александру и его сестре. – Простите, что прерываю всеобщую истерию, но чем так страшна ваша матушка?

Аэриса нервно хихикнула. Девушка, так поражавшая меня своей красотой и одновременным уродством, обладала высоким ростом внушительной мускулатурой, костяными наростами на плечах и лице. Она была одета почти как братья, в спортивные штаны и майку алкоголичку, болтавшуюся на плоской груди. Мы терпеть друг друга не могли, хотя я признавала, что испытывала некое чувство уважения к ней. Я бы хотела испытывать к ней жалость, но Аэриса бы никому этого не позволила.

– Через две недели Александру исполняется сорок. – Сказала она, положив руку брату на плечо.

– Я совсем забыл об этом... – проговорил мой любимый, глядя куда -то внутрь себя. Я раньше не знала, сколько ему лет, но не думала что больше 35. А сорок, цифра сорок было какой-то важной, и я никак не могла вспомнить, чем же она была так опасна. Словно прочтя мои мысли, Александр проговорил тихо:

– Я – чистокровный итхис, Кира. В сорок, я потеряю права на все свое имущество и буду должен вернуться в Октавию и найти себе жену.

Слова эти прозвучали для меня как пощечина. Дыхание на секунду сперло. Сумев преодолеть ком, в горле я произнесла:

– Но вы и так нарушили массу законов в своей стране. Вы стремитесь к изменениям, ... Вы... Твой бизнес приносит огромный доход, ничто не может превысить успех искры.

Меня перебил печальный Артур:

– Если сюда едет мама, вопрос решен. Она является распорядителем активов Октавии за рубежом. Александр должен будет переоформить все бумаги на меня, так что наше дело не сильно пострадает.

Он подошел ко мне ближе и положил руку мне на плечо, показывая тем самым, что рассчитывает и меня получить вместе с бизнесом брата.

– Я отказываюсь переходить по наследству! – Я сбросила руку Артура со своего плеча. Аэриса хмыкнула, она обожала сидеть на столах вот и сейчас угнездилась, поджав под себя длинные ноги. – Александр, вы самый идейный человек, которого я когда-либо знала. Вы выпутывались из сложнейших ситуаций, я в вас ...верю!

Мне хотелось сказать "Верую", но это могло бы выдать мои чувства к боссу, граничащие с фанатичным поклонением. Вот и сейчас, когда он поднялся во весь рост, загоревшийся изнутри от моих слов, я готова была встать на колени.

– Кира, вы как всегда правы. Я не сдамся без борьбы. Закону триста лет и пора бы его переписать под современные реалии.

Я радостно кивнула, показала нахохлившейся Аэрисе язык. Александр обратился к брату и сестре.

– Мы с Кирой едем на работу. Я подготовлю документы на передачу имущества тебе, брат, но сделаю все возможное, чтобы матушка их не подписала.

Глава 3

Ремень безопасности впивался в грудь черной змеей, я специально пристегнулась, чтобы ограничить себя в движении и не сделать ничего глупого. Мне больших трудов стоило не двигаться и стараться не смотреть в сторону Александра, не изучать его профиль, не блуждать взглядом по совершенной линии носа, бровей по кончикам серебристых ресниц... вот черт, я все-таки это делаю. Спохватившись, я вновь уставилась на дорогу. Один мудрец сказал, что любить, это не смотреть друг на друга, любить, значит смотреть в одном направлении. Одно то, что я стала читать подобную романтическую чушь, говорило мне, в насколько глубокой яме я нахожусь.

Было очень тяжело начать переговоры о свободе для моей мамы, пока мы лишь договорились о том, что сможем переписываться. Мы с тетей написали маме письмо, и ждали ответ, но почта России зачастую работает со скоростью почтового голубя, а на общение по интернет коммуникациям король почему то отказался. Я знала, что это временно и мы сможем договориться и о звонке и о встрече. Но Аэрто сходил с ума, и если я раньше верила, что время – наш союзник, то теперь я боялась, что оно играет против.

У Александра зазвонил мобильный, он бросил быстрый взгляд на определитель номера и отключил звук.

– 088 – код Октавии. – сказал он мне – не берите телефон если увидите его. Если Аэрто достал мой номер, он достанет и ваш.

Через секунду после того, как он это произнес, зазвонил мой мобильный. Код был ожидаемый, 088, я поставила на вибрацию. Так мы и ехали к офису, сопровождаемые молчанием и звуком по очереди вибрирующих телефонов.

Мы оставили машину на служебной парковке и направились ко входу, огромными крутящиеся лопасти всегда напоминающему мне прожорливую пасть. Корпорация "Искра" занимала восьмиэтажное здание, монстра, состоящего из стекла и бетона. В здании был один парадный и один служебный вход мы воспользовались парадным. С тех пор как Александр прекратил скрывать свою личность от служащих, он нарочито медленно двигался по центральным коридорам всем своим видом, словно сообщая: "Вот он я, тот, кого вы боялись, смотрите на меня и не говорите, что не видели".

Его спокойная походка выдавала в нем хищника, даже если бы его уши не торчали острыми углами, а передние клыки не походили на зубы пумы или другого животного семейства кошачьих, он бы все равно привлекал внимание природной властностью, исходившей от него волнами. Охранники вытянулись по стойке смирно, спешащие с работы домой сотрудники слишком любезно здоровались и еще быстрее спешили домой. Я как тень следовала за боссом в сторону закодированного лифта, который вел на его этаж. От этой формы предосторожности мы не смогли отказаться, слишком много людей все еще ненавидели и боялись итхисов

Нас ждало много работы. Вся эта суматоха с раскрытием итхисов естественно началась на нашей компании. Бизнес не страдал, пока еще, но если рабочий график и раньше был напряженным, то теперь стало буквально некогда вздохнуть. Когда мы поднялись, Александр стремглав бросился в свой кабинет, предупредив меня:

– Все звонки переводите на меня, думаю, так будет безопасней. Если Аэрто позвонит сюда, ваш голос ему слышать не стоит.

–Хорошо

Я села в свое кожаное крутящееся кресло, посмотрела на фотографию Вики в золотой рамке, улыбнулась, думая о том, что скоро наша семья воссоединиться. Прислушиваясь, я могла разобрать шорох перекладываемых Александром бумаг, то, как он тяжело вздохнул, наклонился назад, закинув мощные руки за голову, его стул громко скрипнул, сопровождая этот его любимый жест.

Работа и меня не оставляла в покое, я проверила звонки, ничего важного, пару раз звонили с ресепшен, перезвонят еще раз. Обновив почту, я присвистнула, писем пришло масса. Большинство из них касались рутинных вопросов, но несколько привлекли мое внимание. Первым было письмо из редакции Вог, они согласились сделать фотосъемку с моделями итхисами. В 21 веке, чтобы проблема приобрела значение, о ней нужно трубить на каждом углу. Я планировала организовать фотосъемку во всех крупных газетах, а затем сделать снимки Аэрисы. Девушка не была против, она хотела навязать свое уродство окружающим, так она выражалась. На мой взгляд, у Аэрисы были существенные проблемы с психикой, ее агрессия меня иногда попросту пугала, она искренне ненавидела свою суть и болезненно тыкала в нее лицом каждого, словно человек, кичащийся шрамами.

Но именно она была идейным начинателем сопротивления, и кто я такая, чтобы судить ее. Написав письмо с благодарностью за внимание к нашему проекту, я просмотрела аналогичные письма от "Нашинал Джеографик", "Дилетант", "Эсквуаэр". Журналы были только первым пунктом нашего плана. Итхисы должны стать популярными, я сделаю все, от меня зависящее ради этого.

– Александр, вам заварить кофе?

– Да, Кира, пожалуйста.

Я насыпала молотый кофе в машину, когда в кабинет влетела Антонина. Креативный директор и супруга нашего начальника по безопасности она более всего походила на экзотическую птицу, разноцветные глаза, один голубой, другой зеленый, лихорадочно блестели. В руках у нее на фоне оранжевых одежд выделялась синяя папка какого-то зловещего оттенка, зная, как трепетно женщина относится к цветам, я была уверена, что ничего приятного в этой папке не лежит. Еще месяц назад она, будучи креативным директором, не смогла бы не просто вот так беспрепятственно зайти в кабинет Даскара, но даже попасть в приемную, сейчас этот цветастый вихрь, именуемый Антониной, пролетел мимо меня, обронив:

– Вопрос жизни и смерти.

Мне осталось только вздохнуть, дождаться пока кофе машина, шипя и присвистывая, наполнит чашки, добавить сливки и сахар в кофе себе и Александру, и, держа в двух руках поднос, последовать за ней. Чашки были глубокие, узкие с золотыми кроями, Александр, словно сотканный из холодного мерцания обожал теплые тона.

Антонина уперла руки в боки и глядела на моего любимого, тот же держал в руках раскрытую синюю папку. Было видно, что женщина едва сдерживается, чтобы не заговорить, так плотно она сжала губы. Ее оранжевый балахон, на грани моды и безвкусицы покачивался, словно движимый ее внутренней энергией, лившейся через край. Я подошла к Александру, поставила перед ним чашку, бросив невольный взгляд на папку. Сердце сжалось от охватившей его тревоги.

В папке лежали изображения, фотографии и не только. На той, что держал в руках Александр была изображена стена, на которой была выведена фашистская символика граффити и надпись, "убирайтесь, уроды". Я не знала, уйти ли мне, но увидев, как напряжены плечи Александра, встала к нему за спину, надеясь, что такая поддержка сможет хотя бы немного облегчить его страдания от увиденного. У каждого из нас есть своя маленькая драма, уж не знаю, с чем это связано у Александра, но он очень болезненно реагировал на слово "урод". На других фотографиях были похожие изображения. Но вандализм был не самым страшным из того, что я увидела. Распечатки плакатов с изображением карикатур на итхисов, показывающих скорее монстрами, чем людьми, слоганы "Дьявол среди нас", "Не дадим чудовищам отнимать нашу работу". Даскар перелистывал картинки одну за другой, он не останавливал внимание ни на одной из них, слова "уроды", "чужие", "демоны", мелькали перед моими глазами калейдоскопом. Стоило мне обрадоваться, что эта гребаная книжка с картинками подошла к концу, Александр вздрогнул, а я едва не разлила кофе на белую блузку.

Перед глазами предстала фотография Александра и как не странно меня в одну из ночей пару недель назад, когда мы инспектировали клуб. На мне было короткое зеленое платье и туфли на высоченной шпильке, на Александре светло голубая рубашка. Тогда, в конце июля на улице стояла неукротимая жара. Он улыбался, немного скалясь, и глядел вперед, я цеплялась за его локоть, поскольку немного увлеклась, пробуя новую линию коктейлей и меня пошатывало. Фотограф выбрал такой момент, что казалось, будто Александр тащит меня куда-то насильно, словно блеющую овцу серый волк, заголовок "Итхисы похищают и насилуют наших женщин" сопровождал статью. Даскар дернулся, я положила ладонь на его канатом натянувшиеся мышцы на плечах.

– И как мне работать с таким потоком информации? – поинтересовалась Антонина, словно не замечая, что практически ввела своего босса в состояние шока. Женщина ко всему прочему отвечала за рекламу, и сейчас ее нисколько не волновали чьи-либо душевные терзания, она беспокоилась о деле, в другое время я бы это оценила, сейчас же мне больше всего на свете хотелось дать ей хорошего пинка в сторону выхода. Александр молчал, я стала гладить его плечо, не отдавая себе отчета, он поймал мою руку и немного сжал.

– Не нужно меня жалеть. Прекратите. – Я поймала взгляд его ледяных глаз, в них было слишком много эмоций. Я надела профессиональную маску, сделала глубокий вдох и сказала первое, что пришло на ум, и было связано с работой:

– Плохая реклама – тоже реклама.

– Что вы имеете в виду? – Нарисованные рыжим карандашом брови Антонины поползли вверх.

Мы переглянулись с Александром еще раз, мы и раньше так своеобразно перекидывались мыслями, слишком были похожи некоторыми чертами характера. С тех пор как меня шарахнуло искрой, казалось, понимать друг друга стало еще проще.

– Делайте все как всегда. Наш бизнес – не выращивание цветочков и не продажа Библий. Это бары и ночные клубы, порок, алкоголь, танцы. – он говорил, а в голосе его скрежетал металл, он стал той машиной, которой я его видела, пока не узнала лучше. – Но удвойте охрану, и напишите заявления о вандализме. Власть в России очень болезненно реагирует на фашистскую символику, о ней нужно сообщить в первую очередь.

Антонина кивала, я знала, что она все запомнит, но на всякий случай тоже запоминала слова Александра. Вполне возможно официальные жалобы придется писать мне.

– У вас что-то еще?

– Нет, больше ничего нет.

– Тогда не смею вас задерживать.

Судя по голосу, настроение его было ниже плинтуса, но что-то еще Антонина увидела в его взгляде, потому как мышью выскочила из кабинета, забыв злосчастную папку на столе. Я сделала глоток кофе, слишком часто случается что-то заставляющее руки вздрагивать, поэтому нужно было как можно быстрее осушить чашку. Я вышла из-за спинки его кресла и оперлась на край стола, воображение сыграло злую шутку, заставив меня на секунду подумать, что взгляд Александра блуждает по линии моих бедер, на самом деле он смотрел на папку.

– Идея насчет обращения всей этой клеветы в нужное русло великолепна. Спасибо вам.

Он взял последнюю фотографию, нахмурился, сказал.

– Это иллюстрация к статье "Люди ли итхисы?". "Тайны скрытого мира" распространяет этот бред.

– Не хватало нам неприятностей! – искренне воскликнула я, – Еще и подобные статьи в желтых газетенках. Я заставлю их написать опровержение или по судам затаскаю.

Мне хотелось выцарапать глаза тому, кто сочинил эту гадость, Александр-насильник, какая чушь? Да я б сама его изнасиловала, имей я такую возможность.

– И что вы напишите в опровержении? Что вы моя помощница? Они не поверят... Я бы и сам не поверил, глядя на такое фото.

Я еще раз бросила беглый взгляд на фотографию, да, сексуальное напряжение на ней зашкаливало, тяжело поверить, что босс просто подбросил меня домой и уехал по своим делам.