Текст книги "Сломанные личности (СИ)"
Автор книги: Лана Земницкая
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Лично от меня, – с широчайшей улыбкой заявил Дин. – Надевай.
– Что?
– Прямо сейчас, и никаких отговорок, Кас, – Винчестер потянул ангела за руку, заставляя встать, чтобы можно было лучше разглядеть подарок. Это был тот самый рождественский свитер, о котором Дину подумалось вчера. Чёрта с два Кастиэль откажется, охотник сейчас был готов насильно сорвать с него надоевший костюм и напялить этот свитер, даже если придётся заковать ангела в наручники. По его лицу Кас это понял. Хмыкнув, взял подарок и куда-то удалился.
– Ты неисправим, – засмеялся Сэм, когда шаги ангела стихли в коридоре. Дин гордо выпятил подбородок.
– А то!
Брат только покачал головой.
Кас вернулся через пару минут – как заказывали, в свитере и своём неизменном плаще. Дин цокнул языком, критически оглядывая ангела.
– Ну-ка, повернись. Угадал с размером? – он по-хозяйски взял Божьего воина за плечи и заставил развернуться. Кас мягко освободился из его хватки, качая головой:
– Дин, ты ведь стащил однажды одну из моих рубашек. Ты не мог ошибиться с ним.
– Ну, мне срочно надо было прикинуться федералом, – смутился Винчестер. – Зато ты можешь тырить вещи у меня, если надо, теперь будем знать, что у нас один размер, – он услышал, как Сэм сзади прыснул, и шикнул на него: – Затухни.
Наверное, на этом их праздник кончился. С другого края стола раздался тихий жалобный стон, и улыбки на лицах парней погасли, когда они увидели, как Саманта медленно теряет сознание, опускаясь на стол, и пытаясь удержаться ровно на стуле.
Вот уже два часа они сидели возле её постели. Растерянные, не понимающие, что им делать, и абсолютно сейчас беспомощные. Температура у Саманты зашкаливала, девочка периодически задыхалась от кашля – не такого, как утром, а мучительной удушливой волны. Ей становилось всё хуже, несмотря на все меры, что братья предпринимали, чтобы как-то сбить жар и привести Саманту в чувство.
– Как она могла так свалиться после пяти минут в пруде? – не выдержал Дин. Саманта чуть приоткрыла глаза, вяло, не осознавая, что происходит. Сэм сменил влажное полотенце у неё на лбу и шикнул на брата, стараясь ободряюще улыбаться девочке. Она скользнула по нему мутным взглядом, чуть разомкнула губы, чтобы что-то сказать, и снова затихла. Старший Винчестер прикусил язык.
– Она очень хрупкая, Дин, – тихо ответил Сэм, когда Саманта задышала ровнее. – Вполне могла простудиться гораздо сильнее, чем я.
– Я хотел бы помочь, – виновато глядя на братьев, сказал Кастиэль. Дин покачал головой, хлопая ангела по плечу.
– Это не твоя вина, Кас, а наша, – сказал он. – Мы не справились с той девчонкой, потому Саманта оказалась в пруде.
– Но я мог бы исцелить её…
– Тут уже чисто производственный косяк, брат. Ничего, – он перевёл взгляд на девочку. – Прорвёмся.
Саманта скользнула ладонью по одеялу, словно искала чьей-то поддержки. Сэм осторожно коснулся её руки, хотел сжать её, напоминая о своём присутствии, но неожиданно отшатнулся, быстро моргая и часто дыша.
– Что такое? – немедленно встрепенулся Дин. – Сэм? Сэмми, что с тобой?
– Ох… – младший Винчестер помотал головой. – Ничего… Она… она не контролирует сейчас свои способности, – он указал на ладони Саманты, слабо светящиеся. – Я не заметил.
– Не контролирует? – тут же переспросил Кастиэль. Дин обернулся к ангелу, который приблизился и сел рядом с Самантой. – Это может быть нам на руку.
– В смысле?
Кас посмотрел на них. Дину сразу была должна не понравиться эта идея, ещё до того, как ангел заговорит, но он услышал хриплый вымученный кашель девочки и упустил эту мысль.
– Я попробую попасть в неё. Она затянет меня, и я смогу исцелить её, используя благодать, – он осторожно коснулся хрупкого горячего запястья.
– Отлично, – сказал Сэм. Дин согласился с ним. И правда, отлично. Хороший выход.
Кастиэль сжал ладонь Саманты. Стиснул зубы, словно переход был болезненным, и спустя несколько секунд ослабел, едва не свалившись с кровати. Сэм придержал ангела за плечи и усадил его на стул, как можно аккуратнее. Пару минут Кастиэль, похоже, приходил в себя и пытался взять контроль над благодатью. Потом сплетённые руки Каса и Саманты засветились ярче, но уже не бесцветно-трансляторски, а синеватым ангельским свечением, которое сложно было с чем-то перепутать.
– Принесу чая, – сказал младший Винчестер. Дин кивнул, с облегчением вздыхая. Брат его вышел из комнаты, и охотнику оставалось только мирно наблюдать за тем, как Кас исцеляет девочку.
Он достал мобильник и взглянул на часы. Чёрт, они ещё даже успевали вернуться к празднику.
Дин отвлёкся на сообщение от Джоди Миллс – как обычно, на Рождество, она прислала им смс-ку с поздравлениями. Охотник улыбнулся, нажал на свободное поле, собираясь напечатать ответ, и вдруг почувствовал позади себя движение. Пара секунд – он быстро допечатал, что хотел, а потом обернулся к Саманте. С улыбкой, собираясь поздравить её с выздоровлением и посмеяться над тем, что они сразу не догадались запихнуть в неё ангела Господнего. Над которым, погодите-ка, можно подшутить, пока он не вернулся – измазать лицо пастой, стянуть и спрятать плащ, с которым он не расставался, или…
Винчестер в растерянности смотрел на то, как Саманта молча открывает кулон, который он ей когда-то подарил, и высыпает на пол все травы, что Дин с такой тщательностью подбирал. Последняя травинка сорвалась и улетела на пол – охотник приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же потерял дар речи снова. Только уже насильно.
Саманта сдерживала его, не давая сдвинуться с места и что-то сказать. Она спокойно встала, достала из сумки, оставленной Сэмом у порога, своё мачете – то самое, что ей подарил Дин. Подошла к Кастиэлю и медленно, жестоко-глубоко провела посеребрённым кончиком лезвия по его горлу. Поднесла амулет-бутылочку, бережно собрала благодать, закупорила и повесила обратно к себе на шею. Небрежно провела ладонью по кровоточащему горлу, заживляя порез.
– Сэмми, – прохрипел Дин сквозь удушающую волну, сдавливающую грудь и тело. Открылась дверь – на пороге появился Сэм. Улыбающийся, ещё понятия не имевший о том, что произошло.
Саманта легко махнула рукой и младшего Винчестера впечатало в стену коридора. Раздался звон разбившейся посуды и сдавленный вскрик.
Она повернулась к Дину и приблизилась, держа в руках мачете. Винчестер судорожно сглотнул, глядя прямо в глаза девочке. Они были карими, абсолютно тёмными, без проблеска синевы.
– Кас, – выдохнул охотник, когда лезвие прижали к его шее. – Кас, пожалуйста, – он сумел кое-как освободить одну руку и вцепиться ею в запястье Саманты. Стисни он его с такой силой раньше – оно наверняка бы сломалось, но сейчас ей было всё равно. – Кас, помоги нам… борись, Кас… Не позволь ей…
– Твоего Каса больше нет, Винчестер, – сказала Саманта. Но не так, как обычно – ласково, покорно, или с улыбкой. Нет, это прозвучало жёстко, грубо, резко. Словно она ненавидела его всё то время, что находилась рядом.
– Не… Нет, – Дин дёрнулся, уходя от мачете, – Кас! – взмолился он.
Что-то мелькнуло в глубине карих глаз. Движения стали знакомыми, буквально на секунду во взгляде появилось сострадание. И страх.
Саманта шагнула назад. Посмотрела на тело Кастиэля, оставленное на стуле, и уже слегка сползшее на кровать. Хотела приблизиться к нему, даже протянула руку, но потом неожиданно расхохоталась и выскочила из помещения.
Дина всё ещё вжимало в пол. Но даже будь он сейчас свободен – вряд ли бы смог пошевелиться, окаменевший от боли и ужаса, неправильности происходящего. Он молча смотрел на неподвижное опустевшее тело Джимми Новака и мысленно отсчитывал удары его сердца, которое без благодати Каса вот-вот должно было остановиться. Или не должно было?..
– Господи, – вырвалось у него первым словом, когда горло прекратило так адски сжимать в невидимом кольце.
Это определённо было худшее Рождество в жизни.
========== Часть 3 ==========
Саманта сидела где-то в уголке, сжавшись, и в страхе глядя на то, что происходит. Она не понимала, что творится, не могла осознать в достаточной мере для того, чтобы признать, что такое вообще реально.
Она видела, как легко сумела разрезать горло ангелу, за которого искренне переживала. Как безжалостно отшвырнула Сэма, что держал в руках чашку с чаем – видимо, для неё. И как всем этим заправляет она сама – но не такая, как всегда.
Это было что-то тёмное. Оно металось внутри неё, росло с детства – но Саманта искренне думала, что такое есть у каждого человека. Она не давала воли злости или страху, всегда себя контролировала, затыкая все чёрные мысли. Мерзкий голос, который заставлял её в чём-то сомневаться, всегда получал по заслугам – он был слишком слаб, чтобы противостоять Саманте.
Саманте, которая всего пару минут назад стояла на коленях возле умирающей девочки. Джейн, так её звали – эта малышка рассказывала ей странные, страшные вещи. Она говорила о своей семье, потом резко перескакивала на какие-то ужасы о маленькой грязной камере и шелесте деревьев за её окнами – единственными звуками свободы, доносящимися до её ушей. Говорила о людях, которых к ней приводили. Говорила о боли, разрывающей голову, о чужих воспоминаниях, наполняющих не только разум, но и словно всё тело. Тихо плакала, обнимая медведя, чтобы потом затихнуть и остановить стеклянный взгляд светящихся глаз на тени Саманты. Или за кем-то, кто был у неё за спиной.
Томски ощутила тогда невероятный всплеск энергии – в ту секунду, когда Джейн прекратила сопротивляться и сдалась. Или даже не энергии, а чего-то подобного. Силы, равной по мощи силам Саманты. И мягкий свет, будто фоном – отвлечённая страданиями Джейн, Томски не заметила, как сама провалилась во мрак горячечного бреда. Ей показалось, что сейчас всё должно кончиться, что все силы она просто впитает или растворит в этом выдуманном бункере, но шум и волны всё не стихали. Кто-то коснулся её плеча – девочка обернулась и увидела рядом неясный облик Кастиэля. Кажется, он хотел помочь – улыбнулся, беря её за руку, призывая силы благодати. А потом широко распахнул глаза, отшатываясь в сторону и растерянно глядя на что-то за спиной у Саманты. Тогда она не поняла, что произошло – но спустя секунду осознала, что не способна вернуть ангела в его тело. И что ощущает чьё-то присутствие за своей спиной.
Девочка повернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с самой собой, бережно опускающей веки Джейн. Саманта часто видела себя во снах будто со стороны и точно была уверена, что это она сама – и когда двойник поднялся и обернулся, догадка подтвердилась. Кастиэль попытался подойти, что-то сказать, но та «другая Саманта» быстро сжала ладонь в кулак, словно душила кого-то невидимого – и ангел схватился за горло, привалился к стене.
И вот сейчас, потратив последние силы на то, чтобы вырваться на пару секунд и попытаться помочь Дину, не дав двойнику убить охотника, бедный Кас лежал на полу с закрытыми глазами, с трудом дышащий и неспособный даже приподняться. А Саманта, вжавшись в стенку, смотрела на саму себя – на то, как она выходит из бункера и куда-то бежит, бежит, бесконечно долго и удивительно быстро, словно не чувствуя усталости…
А потом – прячется в холодном тёмном чужом подвале, освещаемая только блеском украденной благодати, которая сейчас находилась в кулоне, и дрожит, смотря в пустоту перед собой и видя – на самом деле видя! – отрывки из чьей-то жизни.
Вот ей восемь… восемь?.. Её младшие сестрички играют рядом… Одна падает с горки… Она не уследила… Но искренне хочет помочь, исцелить, как в сказках и снах… Касается раны и малышка затихает… её голос рядом, в голове, она смеётся и благодарит… Мать, мама, почему она плачет?.. Почему она кричит?.. Почему она бьёт её по лицу, ведь Джейн только хотела помочь?..
Бум. Перед глазами – родной дом. Не Саманты, а той несчастной малышки, что лежит сейчас на самом деле где-то на диванчике в воображаемом бункере. Не Саманты, нет, она не такая, у неё есть своя память и собственные принципы, желания, привязанности…
Бум. За ней закрылась тяжёлая двойная дверь-шкаф. Застенок, где Винчестеры допрашивали всяких монстров. Рядом мешком упал кто-то ещё – вероятно, Кастиэль. Невероятно сильный, контролирующий сейчас и Саманту, и благодать ангела, второй транслятор просто подавлял их, комкая пространство бункера так, как было удобно. Саманта была уверена, что находится в библиотеке – но мрак и цепи, звенящие на её руках и руках ангела, говорили совершенно о другом. Кто же этот проклятый двойник? Почему она способна на такое? Почему она…
Бум. Саманта смутно понимает, что куда-то едет – физически, не ментально. Разум её, заключённый сейчас в выдуманное тело, до сих пор прикован в библиотеке-застенке цепями к стене. Но вот на секунду контроль двойника ослаб, и девочка увидела, что на улице уже светлеет. Где она? В какой-то машине, это точно. Почему… почему не в Импале? Неужели, Дин и Сэм до сих пор не догнали её? Или они всё ещё не могут сдвинуться с места?
Саманта попыталась прорваться к благодати, нащупав рядом ладонь неподвижного ангела. Ничего. Как будто её заблокировали, лишив почти всего, что она умела.
Следующая картинка, которую девочке было позволено увидеть – это табличка с адресом. Тем же самым, что был в чужих воспоминаниях, неужели, они преодолели всё то расстояние, что отделяло их от нужного места? Как? Сколько вообще времени прошло? Душная пелена власти двойника совершенно сбивала с толка, не давая не только контролировать своё тело, но и осознавать ход времени. Саманта не была уверена в этом, но кажется, с Сэмом и Кастиэлем она такого не делала. Впрочем, те могли использовать её тело в любом состоянии, даже когда она спала – значит, отдых им был не нужен, верно? Неужели, вот так, в подвешенном непонятно-где-и-когда состоянии они провели всю ту неделю, что их тела были под воздействием Пустоты?
И ладно, чёрт, они ведь не жаловались, но… Но Саманта ведь всегда знала, сколько провела в этом месте. Неужели, она больше не главная в этом теле? Почему? Как?..
Это супер-прошитые заклятиями и прочими всякими штуками двери бункера было ломать сложно. Обычную входную в старом домишке – легко и просто, особенно имея при себе благодать ангела. Так поступила странная гостья, что ворвалась в дом Роджерсов в шесть часов утра.
Лидия, высокая худая женщина, никогда не подвергалась нападениям хулиганов или маньяков. За всю свою достаточно долгую жизнь. Ни разу к ней не притронулись без разрешения, никто не врывался в её дом. Её муж, может, что-то подобное и скрывал – но он был непутёвым мальчишкой, вставшим на путь истинный. Тем не менее, эта девчонка, пригвоздившая их к месту чем-то невидимым, вряд ли была приветом из его далёкого прошлого.
Лидия взглянула на мужа. Тот покачал головой, дёргая руками и показывая, что тоже всё ещё не может сдвинуться. Девочка, прервавшая их ранний завтрак, как раз вернулась в эту минуту – с ножницами в руках, она вышла с кухни и приблизилась к семейной паре.
– Что вам нужно? – дрожащим голосом спросила женщина, стараясь не смотреть в глаза налётчице. Девочка склонила голову набок, щёлкнула ножницами – одна из её растрепавшихся тонких косичек упала на пол. Это всё она совершила молча, совершенно никак не комментируя происходящее и не отвечая на вопрос. Словно актриса в дорогом триллере. – У нас нет денег, но в комнате лежат драгоценности, можете их забрать, только… – Лидию снова перебили громким щелчком больших лезвий. Упала вторая косичка. Но ножницы незнакомка не отложила. Присела рядом с женщиной на корточки, заставила смотреть на себя.
– Своих главных драгоценностей вы уже лишились, Роджерсы, – негромко сказала она. Лидия часто заморгала, стараясь хотя бы вдохнуть – несмотря на то, что девочка даже не прикасалась к ней, женщине было почти нечем дышать.
– Я не понимаю, – подал голос муж, – что вам нужно?
– Мне нужно, – незнакомка выпрямилась, – чтобы вы вспомнили, как предали свою дочь, – Роджерсы быстро переглянулись. Саманта криво усмехнулась. – Помните её, да? – она перехватила ножницы так, словно хотела ударить ими, как ножом. – Помните свою маленькую Джейн?
– Мы не виноваты в том, что произошло, – быстро сказал мужчина. – Её забрали. Мы пытались вернуть нашу девочку, но… – Саманта приложила палец к губам, и он замолчал.
– Тс-с-с, – прошептала она. – Я выясню всё сама, не утруждайтесь, – девочка протянула руку ко лбу Лидии. Эван, её муж, на секунду замер, ничего не понимая, но, когда ладонь незнакомки засветилась и соприкоснулась с кожей его жены, он взвыл и заметался. Худший кошмар его ожил.
Транслятор прикрыла глаза, ныряя в чужие воспоминания. Вот та же сцена, только из окна дома: девочки играют, и одна – неудачно падает. Та, что постарше, опускается рядом с ней и прикасается ладошкой к больному месту – последнее, что видит мать, выбежавшая на улицу, это то, как руки старшей дочери вспыхивают бесцветно-ярко. Раздаётся её счастливый смех, а младшая девочка безвольно оседает и больше ни на что не реагирует.
– Что ты натворила?! – кричит Лидия. В голосе её слышится ужас, вполне понятный – может, её стоило бы простить, понять, но… К сожалению, Саманта не успела оторвать от её лба руки, не успела встать и что-то сделать.
Следующая сцена – это холодное утро. Восьмилетняя девочка в отчаянии выворачивает себе руки, пытаясь освободиться от крепкой хватки социального работника, ведущего её к машине. Она кричит и плачет, оборачивается – и мир в её сердце рушится, забирая с собой всё, что было ей ценно. В последний раз Джейн издаёт громкий крик, рыдая, зовёт мать, отца, молит о помощи – но те лишь стоят на пороге родного дома, молча глядя на то, как их дочь забирают. Они знают, что это навсегда, и не утешают её. Не утешают, а стоило бы…
– Нет, нет, нет, – забормотала девочка, отшатываясь от женщины. Та съёжилась, по лицу её катились слёзы – может быть, прежняя Саманта, которая всё ещё была заточена где-то глубоко внутри, поверила бы ей. Может, смилостивилась бы, решив, что это слёзы раскаяния. Но нет. Новая Саманта, Тёмная Саманта, видела правду. Это не было сожаление. Это было угрызение совести, никак не связанное с болью от потери дочери. Нет, иначе… иначе они бы отвечали на письма, образы которых сейчас всплывали перед глазами. О, сколько же их было – Джейн писала и писала их из детского дома, пыталась добраться до телефона, чтобы позвонить и попросить хотя бы навестить её… Что они делали с письмами? Жгли? Выбрасывали, не распечатывая? Смеялись над ошибками, чтобы потом сохранить в коллекции своего позора и боли?
– Мы не хотели отдавать её, – всхлипнула Лидия. – Клянусь, мы не хотели…
– Вы… – медленно сказала Саманта, – вы даже не попытались их остановить.
– Мы не могли! – выкрикнула женщина.
– Вы предали свою дочь, – девочка начала медленно сжимать кулак. – Вы мучили её ни за что. Вы бросили её вместо того, чтобы поверить и помочь. Вы… – она задохнулась от боли, пронёсшейся по груди, почувствовала волну ярости и гнева. – Вы даже не отвечали на её письма! – закричала она. Этот крик заставил что-то внутри неё встрепенуться, очнуться, но Саманта не обратила внимания. – Это, – и с этим словом благодать в кулоне засветилась ярче, а Роджерсы начали задыхаться, дрожа от адской боли, которую она причиняла, совершенно к ним не прикасаясь, – вы заслужили.
Мужчина и женщина бились на полу, стараясь облегчить свои мучения, но это было бесполезно. Так же бесполезно пыталась до них достучаться Джейн, чьё полупрозрачное из-за светящихся прожилок тело стояло перед внутренним взором транслятора. Они заслужили этих мучений. Они должны были быть наказаны, о да, эти люди…
Неожиданно Роджерсы со стоном расслабились. Саманта нахмурилась, видя, что благодать слегка погасла, вернувшись к обычному состоянию. До неё дошло спустя секунду.
– О, привет, Кастиэль, – чуть дёрнув головой, ухмыльнулась она. Ангел дрожал, вглядываясь во мрак перед собой и изо всех сил противясь использованию собственной благодати. Саманта хотела что-то ему сказать, но услышала доносящийся из реального мира звук – чья-то машина подъехала к дому. Кажется, не Импала, но рисковать не стоило. С этим упрямым ангелом было невозможно сейчас сражаться. – Ладно, – процедила транслятор сквозь зубы, – поговорим позже, – и она быстро коснулась лба Лидии. Та лишь всхлипнула ещё раз, отдавая последнее нужное Саманте воспоминание.
И девочка выскочила через заднюю дверь дома, не позволив новоприбывшим противникам даже увидеть её. Быстро перебралась через забор, скрылась во мраке раннего зимнего утра. У неё была цель – и она не остановится, пока не закончит то, что её мучает.
Только для этого нужно подчинить своенравного ангела. Или хотя бы его силы. Так что, отдав телу приказ доставить её, куда нужно, Саманта быстро моргнула – и оказалась в бункере, рядом с прикованным к стене Кастиэлем.
– Ты не настоящая, – первым делом сказал он. Транслятор усмехнулась, глядя в эти полные упрямства голубые глаза. – Здесь всё не настоящее. Ты знаешь, что я могу сопротивляться, несмотря на это, – он дёрнул руками, неудобно заломленными, и зазвенел цепями.
Где-то в углу завозилась Саманта – та, что мнила себя реальной. Прежде, чем Кастиэль заметил её присутствие, транслятор загородила собой девочку и один желанием сделать это переместила её подальше, в угол, откуда наверняка открывался лучший обзор на то, что сейчас будет происходить. Ещё одна короткая мысль – и «реальная» Саманта стала совершенно неспособной издавать звуки и привлекать внимание. Злость, не до конца выплеснувшаяся в доме Роджерсов, вновь начала закипать в груди, причиняя почти физическую боль.
Транслятор схватила ангела за волосы. Кастиэль подался вперёд, словно того и ждал, как будто верил, что через тактильный контакт сможет дотянуться до своей благодати. И тут же испуганно распахнул глаза, часто задышал – о да, Саманта знала, как это ощущается. Он чувствовал благодать, знал, что она рядом, как воздух, касающийся его губ – и не мог ею воспользоваться. Не мог вдохнуть, словно разучился это делать. Это могло свести с ума. Это и сводило её с ума долгие годы, что она была маленьким зёрнышком, безвольным, бесправным.
– Ты боишься, – заметила она, опуская руку на горло ангела. Тот судорожно вздохнул, упрямо глядя ей прямо в глаза. Транслятор рассмеялась. – И правильно делаешь. Я сильнее тебя, Кастиэль.
– Те люди просто боялись, – сказал он. – Они всего лишь испугались того, чего не могли понять.
– Как и ты, – настойчиво повторила девочка. Кастиэль стиснул зубы, когда она сделала лёгкое движение рукой, которую убрала от его шеи – да, всё работало. Боль пронзила его, несмотря на то, что настоящее тело, пусть и сосуд, был где-то далеко, в бункере.
– Как ты это делаешь, – хрипло, проглатывая буквы, выговорил он. Саманта провела рукой по его голове, словно гладя собаку. Ангел был не в силах отодвинуться и уйти от прикосновения, так что просто зажмурился, дрожа от боли. – Я… я не здесь… Это всё не реально…
– Твой разум здесь, – напомнила ему Саманта. – Ты слишком очеловечился, Кастиэль. В этом твоя проблема.
– Я… не…
– Ты привык к тому, что у тебя есть тело, – продолжая поглаживать волосы, сказала транслятор. – Научился чувствовать. Или думать, что чувствуешь. Та милая бедная малышка, что дала мне силы – она умела многое. Её учили этому. Причинить тебе боль здесь, – она сделала ещё одно лёгкое движение, и ангел сорвался на крик, чувствуя, как несуществующее раскалённое железо касается его кожи, – не так уж и сложно. Ослабить тебя, чтобы ты мне не мешал – тем более не слишком сложно, – она потянула его за волосы, заставляя поднять голову, и утёрла несколько сорвавшихся с ресниц капель, – уничтожить тебя будет сложнее, но знай, что это тоже мне под силу. Любому транслятору под силу, – она встала, выпрямилась, чувствуя, как хватка ангела слабеет, и как контроль над благодатью возвращается к ней. – Вот так, умница.
– Ты не такая… – хрипло раздалось за её спиной, когда транслятор уже собиралась открыть глаза в реальном мире. Она усмехнулась, аккуратно сводя кончики пальцев и заставляя Кастиэля захлебнуться криком, ослабеть, потерять сознание.
– Милый мой, – сказала она, обернувшись к беспомощному неподвижному ангелу, – я – как раз такая, – её взгляд скользнул правее, в тёмный угол, к дрожащей девочке, глаза у которой были полны слёз. Усмехнулась, щёлкнула пальцами, освобождая её от оков и возвращая возможность говорить и двигаться.
– Ты монстр! – выкрикнула Саманта, бросаясь к Кастиэлю и пытаясь будто бы заслонить его собой от взгляда своего двойника. Транслятор лишь коротко улыбнулась.
– А ты – беспомощная дура, – ответила она. И исчезла, вернувшись в реальный мир.
Саманта обернулась к бессознательному Кастиэлю, запутавшемуся в оковах и до сих пор слабо дрожащему. Господи, во что же они впутались?..
– Прости, – чуть слышно пробормотала она, опускаясь рядом с ним и осторожно касаясь плеч. Ангел не отреагировал. Саманта в отчаянии закрыла глаза, боясь даже представить боль, которую умела причинять… кто? Она сама?..
***
Дина отпустило первым. Он с трудом поднялся на ноги, стараясь стряхнуть с себя мерзкие ощущения, будто его продолжают держать в невидимых тисках. Подходить к телу Каса было бессмысленно, от него там не осталось абсолютно ничего – ни благодати, ни разума, ни даже крыльев. Тем не менее, подойти пришлось – Дин вспомнил, что нужно проверить пульс и дыхание. Несмотря на его теорию о пустом сосуде, они были.
Сзади раздался тяжёлый вздох и шум – попытки Сэма подняться на ноги. Дин быстро убрал руку от шеи Каса, или, как там, мать его, Джимми, и выпрямился. Хотел обернуться к брату, но не стал. Взглядом зацепился за свитер, который подарил Кастиэлю. Милый дурацкий рождественский свитер, который теперь было некому носить.
– Твою ж мать, – сдавленно произнёс он, когда на его плечо опустилась рука Сэма.
– Что с ним? Что произошло? – спросил младший Винчестер. Конечно, единственное, что он видел – это обернувшуюся к нему Саманту, которая с непонятно откуда взявшейся силой впечатала его в стену, заставив пролить горячий чай и на несколько минут отключиться. Дин не отвечал, только покачал головой, не отрывая взгляда от неподвижного Кастиэля.
Сэм подошёл к телу ангела. Заметил царапину у него на шее – и вздрогнул, немедленно всё поняв. Саманта забрала благодать и ушла. Неизвестно, почему, неизвестно, куда.
– Он жив? – Винчестер тут же поднёс ладонь к носу сосуда. – Вроде, дышит. Она, наверное, уже далеко, нам нужно его заморозить, как меня тогда, иначе мало ли что… – брат его молчал, никак не реагируя на то, что говорил Сэм. Охотник нахмурился, обернулся. – Дин? – позвал он.
Старший Винчестер посмотрел на брата. Молча развернулся, ушёл в кладовку – за ингредиентами для заклинания, которому научила их когда-то Ровена. Притащил их, безразлично провёл ножом по ладони Кастиэля, который уже совершенно точно не чувствовал боли, потом перевязал её. Сэм, поглядывая на брата, быстро прочитал заклинание, когда всё было готово. Дыхание сосуда замедлилось, и они с Дином осторожно переложили тело на кровать.
– Что мы будем делать? – отчего-то хриплым голосом спросил старший Винчестер. – Теперь она уже точно слишком далеко.
– Не знаю, – Сэм поджал губы, стараясь сдержать лишние слова. Дин сейчас был уязвим. Он мог сорваться на него, наорать, наделать ошибок – а это сейчас было ни к чему. С Самантой что-то случилось, с Касом… Честно говоря, младший Винчестер вообще не в верил в то, что ангел до сих пор жив. Он предложил заморозить тело сосуда лишь потому, что оно ещё дышало – и чтобы слегка успокоить Дина, который наверняка сейчас готовился сорваться в погоню за девочкой, даже не представляя, как будет её искать.
– Можем позвонить Ровене, попросить отследить Каса, она говорила, что может, – предложил Дин, шмыгая носом. Странно, он вроде бы не был простужен.
– Погоди, – Сэм чуть нахмурился, – давай лучше посмотрим по камерам, куда делась Саманта. Так будет проще. Она ведь может избавиться от благодати, или потерять её, или…
– Или что? – перевёл на него взгляд Дин. Сэм пожалел о том, что не сдержал последнее слово.
– Дин… я не думаю, что Каса можно сейчас отследить.
– Почему? – нахмурился охотник.
– С Самантой… с ней, похоже, что-то случилось. Возможно, это из-за той дикарки, которая отказывалась говорить, или, не знаю… может быть, она вырвалась и отобрала контроль над телом у Саманты. Она забрала благодать, но сам Кас… мне кажется, она убила его, Дин, – охотник глубоко вздохнул, опуская взгляд. Дин часто заморгал.
– Нет, – тут же сказал он. – Нет, не может быть. Она не могла его убить.
– Ты ведь сам слышал, что она сказала.
– Она лгала! – сорвался почти что на крик Дин. – Я видел Каса. Где-то глубоко внутри он всё ещё бился за нас, пытался нам помочь. Она не давала ему вырваться.
– Дин…
– Он жив, Сэм! – рыкнул старший Винчестер. – Он не дал ей меня убить, – охотник дёрнул ворот футболки, демонстрируя брату небольшой порез на шее. – Она хотела, но Кас переборол её. Он жив, я уверен.
– Если даже и так, то после такого она наверняка…
– Нет, – покачал головой Дин. – Нет. Даже не говори об этом. Его благодать до сих пор цела, он нужен ей, чтобы она могла ею пользоваться. Если бы Кас умер, благодать рассеялась бы следами крыльев, ты же знаешь!
– Да, но трансляторам ведь необязательно…
– Заткнись, – приказал Дин. – Иди и ищи её. Я скоро приду.
Сэму больше ничего не оставалось, кроме как послушно отправиться в библиотеку за ноутбуком.
Дин пришёл вовремя – как раз в ту минуту, когда Сэм, вроде бы как, понял, куда направилась Саманта. Он «поймал» её на выходе из бункера – хорошо, что когда-то они решили установить там камеры на всякий случай. Потом – на дороге. Потерял на некоторое время, пощёлкал камеры, успел отчаяться, а позже – увидел, как смутно знакомая маленькая фигурка останавливает какую-то машину и садится в неё. Приблизил, как смог – качество было отвратительным, но Сэм был уверен в том, что фигурка – это именно Саманта.
– Что же с тобой случилось, малышка, – пробормотал он вполголоса, глядя на уезжающую машину.
В эту минуту в библиотеку вошёл Дин. В полной боевой готовности, с сумкой, набитой вещами и оружием, с хорошо знакомым Сэму выражением лица. Он был готов сделать что угодно, и младшего Винчестера это слегка напугало.
– Дин? Ты куда собрался? – старший брат опустил сумку на стол, рядом с компьютером Сэма, и мрачно спросил, игнорируя вопрос:
– Ты нашёл её?
– Дин, стой, погоди, – охотник отодвинул ноутбук подальше от брата. – Погоди, что ты хочешь сделать?