Текст книги "Между нами люболь (СИ)"

Автор книги: Лана Вейден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 28

«Лейла и Селим уехали в субботу утром, а вернуться должны были на следующий день. За эти сутки я собиралась сделать многое.

До того момента мне никогда в жизни не приходилось задумываться о том, как привлечь мужское внимание. Многие люди считали меня красивой, даже Селим как-то об этом говорил. Но была ли я достаточно красивой для того, чтобы он меня полюбил? Когда мы с Лейлой и Самирой ходили по торговому центру, я видела других женщин – холеных, в дорогой одежде, с безупречным макияжем и красивой укладкой. Даже моя сестра теперь ежедневно укладывала волосы, а я до сих пор, по привычке, просто скручивала их в узел. Краситься и вовсе не умела. Наверное, в глазах окружающих выглядела, как настоящая деревенщина, но теперь мне предстояло это изменить.

Еще в четверг я записалась в салон красоты, но попасть туда должна была в субботу после обеда, а сначала хотела поехать в торговый центр и купить там новую красивую одежду. Использовать для такой цели банковскую карточку мне до сих пор было неудобно, но я себя уговаривала тем, что сейчас для этого наступила крайняя необходимость.

Сначала я хотела взять с собой Самиру, хотя накануне она вела себя плохо – снова просилась в поездку, упрекала в том, что я во всем ее ущемляю, жизни не даю. Девчонка думала, что слезами или шантажом наконец-то добьется разрешения поехать на свадьбу, но не тут-то было. Я осталась непреклонна, и мы поругались. Наутро я решила помириться и постучала в дверь ее спальни, только сестра что-то недовольно буркнула в ответ и попросила оставить ее в покое. Ну и ладно, значит, поеду одна.

Несколько часов я бродила по магазинам, где купила несколько красивых платьев. Вообще-то, могла бы освободиться гораздо раньше, но для настоящей замужней женщины одних только платьев было явно недостаточно, а купить еще кое-что стоило невероятных мучений. Я краснела, бледнела, заикалась, и, наконец, набралась храбрости и купила это кое-что. С большим трудом и совсем без примерки.

Затем поехала в салон, где мне сделали маникюр, макияж и укладку. Волосы у меня всегда были длинные, густые и непослушные, – беда бедой, зато теперь они лежали красивыми волнами – прямо загляденье.

Вернувшись домой вечером, я решила примерить обновки. Особенно мне понравилось маленькое черное платье с небольшим вырезом впереди – сидело оно идеально, но рассматривая себя в зеркало, я вдруг почувствовала просто невероятную, щемящую душу тоску. Неужели я и правда на такое пойду – жить с нелюбимым человеком?

Стараясь отогнать гнетущие мысли, я спустилась в гостиную, подошла к панорамному окну и постаралась подумать о чем-нибудь хорошем, светлом. Но ничего не выходило. Почему-то становилось все тоскливее и тоскливее. И только я собралась вернуться в комнату, чтоб снять себя платье, а потом умыться и лечь спать, как вдруг услышала за спиной жалобный голосок Самиры:

– Сестра?

Повернувшись, я увидела, что она стоит посреди гостиной в пижаме. Самира была очень бледной. Сделав несколько шагов вперед, она схватилась за колонну и внезапно стала медленно опускаться на пол, тихо причитая:

– Прошу, прости меня, сестра, прости… Я не хотела ничего плохого, прости…

Мое сердце похолодело. Подбежав к Самире, я постаралась ее удержать:

– Сестра, что с тобой? Родная, тебе плохо?

– Я не хотела, я не специально это, – продолжала причитать Самира, – я мало таблеток выпила, просто заснуть хотела, я давно не спала… почему мне так плохо стало? Я теперь умру, да?

– Самира, что ты наделала! Самира! – от страха я закричала во весь голос.

– Что здесь происходит? – повернувшись, я неожиданно увидела Карима – он стоял в дверях гостиной.

– Карим, она какие-то таблетки выпила! Надо скорую вызвать, срочно!

– Погоди, – он быстрым шагом подошел к сестре, подхватил ее, уложил на диван и проверил пульс.

– Самира, говори, какие ты таблетки пила и сколько штук?

– Не знаю... две или три. Какие-то успокоительные, у Лейлы взяла тайком. Я заснуть не могла, брат Карим, мне так плохо было! А потом выпила, а голова как начала кружиться…

– Давно ты их выпила?

– Минут двадцать назад.

– Я сейчас, – он стремительно вышел из гостиной, но я побежала за ним.

– Куда ты пошел? – я все еще продолжала кричать. – Моя сестра умирает!

– Айлин, успокойся. Я знаю, про какие таблетки она говорит. Ничего с твоей сестрой из-за трех штук не случится.

– Как это – не случится? Уже ведь случилось!

– Не думаю, что это из-за них. Может, просто переутомление. К тому же она почти ничего не ела в последние дни – ты в курсе? А обычно лопает за пятерых. Но на всякий случай сделаем ей промывание желудка, я сейчас все подготовлю

– Какое еще промывание! Я не умею! – споря с Каримом, я старалась отогнать неприятную мысль о том, что уже несколько дней даже не обращала внимания на питание Самиры, а вот он всё заметил.

– Я умею и сделаю.

– Давай вызовем скорую, прошу!

Он вдруг положил руку мне на плечо:

– Скажи, ты веришь, что твоя сестра собиралась специально себе навредить?

– Что? Конечно, нет! Это невозможно!

– Ну вот, я тоже так думаю. Зато завтра везде напишут об этом происшествии совсем другое. Три таблетки превратятся в тридцать. Ты хочешь этого?

– А вдруг она умрет?

Он вздохнул.

– Говорю тебе, все нормально будет. Но на всякий случай давай сейчас вызову врача на дом. Того, кто будет молчать.

– А если…

– А если он заподозрит что-то плохое, тогда поместим ее в больницу.

– Ну… ладно.

Пока мы ждали врача, Омер сделал моей сестре промывание желудка, после чего вышел из ванной в почти мокрой рубашке.

Пижама Самиры тоже была в мокрых пятнах. Я помогла ей переодеться, а потом уложила в постель. Затем приехал врач, осмотрел сестру и заявил, что все показатели в норме, никакая госпитализация не нужна.

Правда, после этого Самира еще какое-то время плакала, не отпускала меня от себя, обнимала, просила прощения, обещала быть хорошей и, наконец, уснула.

Почувствовав небольшое облегчение, я спустилась в гостиную.

Карим тоже оказался там – сидел на диване и что-то смотрел в смартфоне. Я зачем-то присела рядом.

Какое-то время мы молчали, а потом у меня вдруг вырвалось:

– Не знала, что ты умеешь делать промывание желудка.

– Дело в том, что мачеха очень любила обратить на себя внимание… таким же образом. Поэтому я в свое время натренировался, – отвечая, он по-прежнему смотрел не на меня, а в телефон.

– Неужели ей ничем нельзя было помочь? Она так сильно переживала из-за… твоего отца?

– Ну, она сильно его любила, это правда. Только душевное расстройство у нее уже давно было, еще до встречи с ним. Она постоянно лечилась в каких-то клиниках. Лейле, слава Аллаху, ничего не передалось, хотя эти таблетки… зря она их принимала. Из-за какой-то ерунды.

– Наверное, ей не казалось это ерундой?

Он вдруг повернулся в мою сторону и резко перевел разговор:

– Ну и дела. Да тебя всю колотит, Айлин. Пойдем-ка, выпьем чего-нибудь.

Надо заметить, что после того, как я уложила Самиру, у меня и правда началась нервная трясучка. Руки и ноги дрожали, и я ничего не могла с этим поделать.

– Чего выпьем? Чаю?

– Думаю, тут требуется что-нибудь покрепче.

– Я не пью алкоголь. Никогда не пила, – возразила я.

– Ну, как знаешь. А я вот выпью, – после этих слов он встал и направился в свой кабинет.

Я почему-то пошла вслед за ним. В кабинете присела на край стола и тяжело вздохнула. Дрожь становилась все сильнее.

Карим тем временем достал бутылку виски, налил его в бокал и выпил залпом.

– Ладно. Давай и мне. Вдруг поможет, – решилась я.

Он налил, и я тоже выпила залпом. Напиток тут же обжег горло.

– Оф, ну и гадость! Просто редкая гадость! Как вы это пьете?

– Я вообще-то очень редко пью, – ответил он, после чего присел в кресло напротив меня, расстегнул ворот все еще влажной рубашки и запустил руку в волосы.

А я тем временем почувствовала на себе действие «гадости». По телу разлилось тепло, дрожь начала улетучиваться. Я вспомнила одну вещь, которая в тот момент показалась мне забавной, и захихикала.

– Что тут смешного? – удивленно спросил Карим.

– Да вот подумалось… а чего это ты в такое время домой заявился? Свидание неудачное вышло? Тебе отказали? – от этой мысли мне стало еще смешнее.

– Свидание? – кажется, он удивился еще больше. – Какое свидание?

– Да ладно тебе, я все знаю.

– А я вот не знаю. Что за свидание, с кем?

– Ну хватит прикидываться. С Мерьем, с кем же еще?

– С Мерьем? – теперь уже он засмеялся. – Как же быстро ты набралась, Айлин, раз такую чушь говоришь.

– Ты разве не был с ней сегодня на свидании?

– С ней? Сегодня? Да я вообще не хожу на свидания, чтоб ты знала. Никогда. А эту… Мерьем уже месяц не видел. Или когда она там у нас в последний раз была. Что за странные фантазии у тебя?

– Это не фантазии, – обиделась я. – Мне Лейла так сказала.

– Лейла? – задумчиво переспросил он и снова провел рукой по волосам. – Ну и ну. Даже не знаю теперь, что и думать.

– То есть это неправда? С Мерьем ты не встречался?

– Да нет же! Зачем бы мне с ней встречаться?

– И на свидания не ходишь? Вообще? Никогда? Ни с кем?

Отчего-то моя смелость стала переходить все разумные пределы, но я уже не могла остановиться.

– Никогда не хожу. Ни с кем.

– Интересно, почему?

– А почему тебе это интересно? – он вдруг стал меня внимательно рассматривать. – И, кстати, что это за вид?

Я подумала, что волосы мои, наверное, снова растрепались и выглядят ужасно, и начала их поправлять.

– Погоди, погоди… – он сделал паузу, а потом, словно озаренный какой-то догадкой, продолжил, – Айлин… ты что, ревнуешь? И оделась так… это всё ради меня?

– Чего? – от такого предположения я громко засмеялась. – Ты совсем головой тронулся? С чего бы мне тебя ревновать?

– А с чего ты так вырядилась и накрасилась?

– Не твое дело!

– Жаль. Если б это было моим делом, я бы сказал, что всё это напрасно. У тебя и так красивое лицо, – сказал он и потом зачем-то добавил, – даже слишком красивое, взгляд не оторвать.

– Вот это новость! – язвительно отозвалась я, еще не осознавая, что дело приняло опасный оборот. – Удивительно слышать такие откровения после того, как ты говорил, что мечтаешь мое лицо никогда не видеть.

– Я говорил, что мечтал. Но откуда тебе знать, о чем я мечтаю теперь? – заявив это, он посмотрел мне прямо в глаза. Так посмотрел, что дыхание мое от этого взгляда почему-то стало сбивчивым, щеки начали гореть, да и внутри всё всколыхнулось.

– Ч-ч-что? – я постаралась скрыть непонятное волнение, однако язык сам собой стал заплетаться.

– Может, я теперь только и делаю, что мечтаю тебя видеть? Но не в качестве жены моего брата, – после этих слов он вдруг резко встал с кресла и направился в мою сторону.

Во рту странно пересохло, ладони вспотели, а мысли – запутались. Почему он это говорит, почему я слушаю? Соберись, Айлин. Приди в себя, Айлин. Он – твой враг, Айлин.

– Что ты такое несешь? – я попыталась улыбнуться и перевести все в шутку, хотя было совсем не смешно. Голос мой осип и я еле выдавила эту фразу.

Отлипнув от стола, я стала пятиться назад, пока не оказалась прижата спиной к стене. Он подошел вплотную – близко, слишком близко! – а потом наклонился к моему лицу, и зашептал, обжигая своим дыханием:

– Скажи, что не хочешь с ним быть… скажи, что не любишь его… пожалуйста, скажи это, наконец, Айлин… скажи…

Голова моя закружилась, но я вызывающе вскинула ее и упрямо ответила:

– Конечно же, люблю!

И зачем-то еще несколько раз повторила:

– Люблю, люблю, очень люблю!

– Кого? – внезапно он оторвал меня от стены и с силой прижал к себе, – кого ты любишь, Айлин?

На мгновение я замерла, а потом резко дернулась, пытаясь отстраниться, и тут нечаянно наши губы соприкоснулись.

Хотя кому я вру?

Всё это произошло вовсе не случайно. В следующую секунду он уже целовал меня по-настоящему – жарко, безумно, жадно... Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что я пропадаю… но тут же эта мысль исчезла, и я почти перестала понимать, что происходит.

Миг – его рубашка полетела на пол, еще миг – и мое платье оказалось там же.

Я должна была бежать, только ноги не слушались. Обязана была кричать, расцарапать ему лицо, оттолкнуть его, дать пощечину, огреть чем-нибудь тяжелым… а вместо этого позволила отнести себя в спальню и делать там с собой всё, что мужчина может делать с женщиной».

ГЛАВА 29

Ну вот и всё, Айлин. На этом твоя игра окончена.

Омер смотрел на девушку в своей постели – при полной луне казалось, что ее кожа и правда светится в темноте. Айлин спала как ребенок, свернувшись калачиком, а красиво завитые волосы укрывали ее тело до пояса.

Он еще ни у кого не видел таких волос. Такой кожи. Таких глаз.

Такого сочетания невинности и коварства.

Неудивительно, что Селим повелся.

Карим вспоминал разговор с братом. В тот вечер, как раз после слез Айлин в беседке, он встретил Селима в ночном клубе. Брат был в стельку пьян.

– Отмечаешь радостную новость?

Тот сделал удивленное лицо.

– Какую новость?

– Твоя жена разве не беременна?

Селим еще больше вытаращил глаза.

– Кто? Айлин?

– А у тебя и другая жена есть?

Он почему-то расхохотался.

– Брат, спи пока спокойно, она точно не беременна!

– Как ты можешь быть в этом уверен?

– Могу. Я еще ни разу не прикасался к ней.

– Что ты мелешь? Вы женаты уже три месяца!

– Ну и что? У нее травма после пережитого – из-за тебя, между прочим, братец. Она сказала, что очень любит меня, но просила подождать. Вот я и жду.

Сначала Карим подумал, что это какой-то пьяный бред, а через несколько дней узнал, как обстояли дела на самом деле.

Теперь очевидно, что Селим не солгал – девушка оказалась девственницей. Только брат заблуждался насчет мотивов этой обманщицы. Не было у нее никакой травмы. И замуж она вышла совсем не по любви. Сплошное вранье.

Отец уже когда-то проходил через подобное, и теперь Карим даже врагу такого не желал, не то, что брату. Все, что он рассказал тогда о своей матери, было правдой, только пришлось умолчать о главном – скандале, который произошел между родителями.

Он в тот вечер прятался в углу, закрывал уши руками, но даже сейчас, спустя столько лет, помнит каждое слово.

– Ты просто никчемный мужчина! И глупый к тому же! Неужели думаешь, что я боюсь развода? Да мне сто лет не сдался ни ты, ни этот ребенок! Если б не деньги, я бы и дня с вами не выдержала!

Нет, Селим явно такого не заслуживает.

А эта… хорошо всё-таки играла.

«Что еще меня может интересовать?» И такой взгляд – прямо сама невинность! Однако силы свои переоценила, не захотела по-хорошему все уладить, хотя он и предлагал.

Ну что ж, Айлин. Ты сделала свой выбор, а теперь всё закончилось для тебя. Знаешь, проблема ведь не в попытке навредить – в конце концов, не ты первая, не ты последняя, – а в том, что ты использовала для этой цели брата.

И завтра тебе придется держать ответ за всё.

ГЛАВА 30

«Может ли человек полностью измениться за несколько часов? Ночью быть самым нежным на свете, а утром превратиться в чудовище? Нет. Но он может вернуться к своей изначальной сущности.

Проснувшись на рассвете, я увидела, что Карим стоит около окна, уже полностью одетый, и смотрит на улицу.

– Думаю, тебе пора. Платье на стуле. И всё остальное тоже, – произнося это, он даже не повернулся в мою сторону, а тон его голоса был абсолютно ледяным.

Сердце остановилось. Мгновенно натянув платье и подхватив «всё остальное», я босиком бросилась в свою комнату, села там на кровать и обхватила голову руками.

Долгое время ты прячешь правду о себе в дальнем уголке души. Закрываешь ширмой из плотной ткани или строишь кирпичную стену. Но настанет день, когда любые заслоны падут, и стыд выест твои глаза.

Сегодня ночью Карим показал мне меня. При воспоминании о том, что между нами происходило, на лбу выступила испарина. Как я могла? Теперь я чувствовала себя такой испорченной, совсем пропащей.

Мне было стыдно перед собой, но еще больше – перед Селимом. Что я скажу своему мужу, пускай и фиктивному? Главное, – не строить жертву. Сама виновата. И теперь не должна прятаться по углам, а обязана выйти ему навстречу. Надо всё рассказать, пока этого не сделал Карим.

Я приняла душ, переоделась, но завтракать не стала. Заглянула к сестре, увидела, что она всё еще спит, а затем вернулась в свою комнату и просидела там до полудня, время от времени выглядывая в окно. Увидев подъезжающую машину, побежала вниз и столкнулась с Селимом около гостиной.

– Айлин, что с тобой? – удивленно спросил он. – Почему ты такая красная?

– Нам срочно нужно поговорить! А где Лейла?

– Она… – он почему-то замялся, – в другой машине едет, но скоро будет. А что случилось?

– Давай зайдем в гостиную! – честно говоря, я обрадовалась, что он приехал один.

Затащив Селима в гостиную, я только тогда заметила внутри Карима. Он стоял около колонны и что-то внимательно рассматривал в своем смартфоне.

Кажется, я опоздала. Ну, теперь будь что будет.

– Айлин, может, наверх поднимемся? – спросил Селим.

– Нет, Селим, уже нет смысла. Здесь поговорим. То есть... сейчас твой брат все скажет.

– Я? – с невозмутимым видом отозвался Карим. – Что, интересно, я должен сказать?

– Хватит! – взорвалась я. – Скажи, как есть: ты оказался прав! Я запрыгнула к тебе в постель, оказалась шлюхой – всё, как ты раньше и говорил!

– Ну, раз ты сама произнесла это слово, может, заодно и цену свою озвучишь? – Карим почему-то вмиг потерял свою невозмутимость и тоже стал кричать. – Или тебе помочь? Давай помогу!

Откуда не возьмись, у него в руках появилась карточка того человека. И он потряс ею перед моим носом.

– Это твоя цена, Айлин?

– Да что здесь происходит, черт побери! – Селим тоже повысил голос.

– А происходит то, что госпожа Юсупова залезла в твой компьютер, Селим, и слила наши документы конкурентам!

– Что? – Селим как-то странно побледнел, а я и вовсе потеряла дар речи.

– Сам знаешь, дела компании в последнее время ни к черту. А я еще думал – что за напасть, нас обходят по всем направлениям, словно мысли мои читают! Думал, на работе шпион. А оказалось – отсюда все слили, из нашего дома! А потом обнаружил у нее эту карточку и узнал, чей это телефон. Но и это еще не всё. Я решил узнать о госпоже побольше. И что же нашел? Еще одно подтверждение, что тебя она просто использовала.

После этих слов Карим вытащил из кармана синий блокнот.

– Что это? – удивился Селим.

– Ты читал мой дневник? – упавшим голосом спросила я.

– Слышал, брат? Это – дневник Айлин Юсуповой, который она предусмотрительно оставила в своем старом доме. И что мы можем из этого дневника узнать? А вот что. «Мне был нужен, очень нужен этот брак. Как я смогу отомстить Кариму, если не подберусь к нему так близко?» А ты наивно думал, что она вышла за тебя по большой любви? Или вот еще – «единственное, что я прихвачу с собой из прошлого – это ненависть к тебе, Карим. Потому что теперь я хочу только одного – разрушить твою жизнь до основания».

После этих слов он отбросил блокнот на стол и посмотрел мне прямо в глаза.

Я в ужасе покачала головой и вышла из гостиной».

ГЛАВА 31

– Вот видишь? – Карим махнул рукой в сторону выхода. – Молча ушла. Потому что ей нечего добавить.

– Ну что ж. Тогда я могу добавить. Не знаю, что она там писала в дневнике. Не знаю, что это за карточка. Но я женился не потому, что Айлин заморочила мне голову. Это я ей заморочил.

– Продолжаешь ее выгораживать?

– Я никого не выгораживаю. Объяснить тебе, почему привел ее в наш дом? Ладно, скажу. Потому что эту девушку хотел ты! Хотел, но никогда не мог себе в этом признаться! Ты всегда по ней с ума сходил, и мне нравилось смотреть, как ты теперь бесишься от того, что она моя! Пока ты зациклился на Айлин и забил на другие дела, я мог спокойно делать, что задумал. Впервые в жизни вздохнул свободно и жил, как хочу! Ну, что так смотришь? Это я переслал те документы! Я!

– Что ты такое несешь? Признайся, ты сейчас не в себе?

– Как раз сейчас я в себе.

– Нет, это же… невозможно! Скажи, что она узнала пароль, залезла в твой компьютер! Это не мог быть ты, никак не мог!

– Почему не мог? – Селим тяжело вздохнул. – Скажи, что в нашем прошлом дало тебе право думать, что когда-нибудь все сложится иначе? Лишь то, что я всегда молчал и поступал по-твоему? Ты же взрослый человек, должен понимать, что некоторые вещи не прощаются. Когда-то твой отец разрушил нашу семью – увидел мою мать и решил ее получить. Его не интересовало, что она замужем, что есть ребенок! Он добился своего, и не просто заморочил ей голову, а довел до сумасшествия! Так с чего мне испытывать к тебе теплые чувства?

– Селим, но всё было совсем не так!

– Хватит! Никому не дано право рушить чужие жизни – хотя тебе, как и твоему отцу, этого не понять! Возвращаясь к Айлин… она – хорошая девушка, но я никогда ее не любил и не собирался с ней жить, так что…

– Но тогда, в клубе, ты говорил…

– Мало ли что ляпнул в пьяном виде! Так что все твои старания были напрасны. Хотя я абсолютно уверен, что старался ты вовсе не ради моего благополучия, а просто сделал то, о чем и так давно мечтал. Уверен, даже если бы она была моей настоящей женой, тебя б и это не остановило!

– Полный бред!

– Кого ты сейчас обманываешь? Я видел, что с тобой творилось, как ты на нее смотрел…

– Да плевать мне на нее!

– Ну конечно! Именно поэтому, из-за полного равнодушия, ты расправился с теми, кто тогда на нее напал?

– Откуда ты... – начал Карим, но звонкий женский голос, переходящий в крик, оборвал разговор.

– Хватит!

Братья повернулись в сторону выхода и увидели Лейлу. Глаза ее были расширены от ужаса.

– Хватит! – снова крикнула она. – Вы, оба! С ума сошли! Что вы наделали? Что наделали?

– Лейла?

– Давно ты здесь?

– Услышала я достаточно, – она прислонилась к дверному косяку и закрыла лицо руками.

– Сестра…

– Селим, как ты мог? – простонала Лейла. – Ведь это всё… про папу и маму… такая неправда, ужасная неправда!

– Лейла, послушай меня…

– Нет, Селим, уйди!

Тот не стал спорить и вышел в коридор. Карим подошел к окну.

– Мне тоже уйти? Ты теперь презираешь меня?

– Нет. – Лейла наконец вошла внутрь, присела на диван и устало поправила прядь волос. – Я сочувствую тебе. Так и не смог взглянуть правде в глаза.

– Какой еще правде?

– Селим всё-таки прав – ты сделал это с Айлин не потому, что хотел ее проучить и вывести на чистую воду, а потому, что совсем потерял голову.

– Ну ты-то хоть чушь не мели!

– Можешь продолжать обманываться и дальше. Но я вижу правду. С самого начала видела. Ты любишь ее. И сегодня не она, а ты сам разрушил свое счастье, свою жизнь.