Текст книги "Между нами люболь (СИ)"

Автор книги: Лана Вейден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 16

Сколько раз потом Лейла корила себя за эти неосторожные слова! Но сделанного не воротишь, и теперь придется как-то выкручиваться, чтобы замять эту неприятную ситуацию.

А ведь всё только начало налаживаться!

С самого начала Лейла очень хотела подружиться с невесткой и помочь ей поскорее прийти в себя. Правда, поначалу это получалось плохо, – Айлин была подавленной и выглядела как потускневшая хрустальная статуэтка.

Конечно, это Карим во всем виноват! Лейла любила своего старшего брата, но теперь прямо хотелось его разорвать! Впрочем, с ним и так творилось неладное. Особенно после известия о свадьбе, когда неладное приобрело масштабы катастрофы.

Новость пришла во время ужина. Селим позвонил и совершенно будничным тоном сообщил, что несколько часов назад женился и скоро приедет с Айлин домой. Карим как раз держал в руках чайный стакан и вдруг с силой сжал его в руке. Стакан разлетелся, осколки впились брату в ладонь, брызги крови полетели во все стороны.

Лейла тогда вскрикнула, хотела помочь, но Карим внезапно подскочил как умалишенный, закрылся в кабинете и устроил там разгром. Она еще никогда не видела его в таком состоянии! Потом брат исчез, причем – на несколько дней. Где он всё это время пропадал, Лейла не знала, не могла ему дозвониться. Но точно не у этой Камиллы, потому что та его тоже искала. А потом вдруг заявился поздно вечером и притащил Камиллу, хотя раньше никогда не приглашал своих девушек домой.

Лейла тогда подкралась к дверям его комнаты и услышала обрывки фраз. Карим недовольно говорил что-то вроде « ну хоть сейчас ты можешь оставить меня в покое?», а Камилла что-то обиженно бормотала в ответ.

Ну и дела!

Впрочем, Селим вел себя не менее странно. Лейла внимательно наблюдала: когда средний брат думал, что находится наедине с женой, он даже не поворачивал голову в ее сторону. Но стоило Кариму появиться рядом – например, за ужином, – как Селим начинал обнимать свою супругу и смотреть на нее влюбленными глазами. А Карим при этом почему-то вцеплялся в край стола – так, что даже костяшки на пальцах белели.

Если бы Лейла не знала Селима, она бы решила, что он издевается, намеренно бесит Карима. Но с чего бы? До недавнего скандала они никогда в жизни не ссорились, даже голос друг на друга не повышали. Причин так себя вести у Селима не было.

Конечно, когда-то давно Лале нечаянно услышала его разговор с Ниязом. Во всех бедах его семьи – алкоголизме родного отца, разводе матери и ее болезни, Селим обвинял отчима. В тот момент ей так обидно стало! Но брат был тогда в стельку пьян, а каких только глупостей не наговорит человек в пьяном виде! Не мог же он на самом деле так думать о папе? Но даже если и сидела в нём эта глупая, ничем не обоснованная обида, Карим-то тут причем?

Голова шла кругом, и во всей этой напряженной обстановке нужно было сохранять спокойствие и стараться делать вид, что ничего не происходит. Хорошо хоть Самира не давала окончательно погрузиться в тоску. Казалось, этой порывистой, смешливой девчонке совершенно незнакомы уныние или скука – она могла поднять настроение любому.

Айлин, к счастью, тоже стала приходить в себя. Складывалось впечатление, что жизнь налаживается, но все-таки… когда взгляды ее невестки и старшего брата пересекались, Лейле становилось не по себе, как и тогда, на кладбище. В присутствии Карима и этой девушки Лейлу охватывало непонятное, мучительное беспокойство. И очень скоро она поняла его причину.

На дне этих яростных взглядов – за ненавистью, болью, презрением, – плескалось что-то другое, пока малоуловимое, но уже пугающее. То, о чем и подумать было страшно – не то, что произнести вслух. И все-таки она произнесла.

ГЛАВА 17

«– Аллах-Аллах, что несет эта девчонка! Будто мне мало глупостей от Самиры!

– Что… ты… как ты… – я так растерялась, что не могла закончить предложение.

– Оф, Айлин… прости мой поганый язык! Только брат и правда ведет себя странно. Он никогда таким не был. Когда Селим позвонил и сказал, что вы уже поженились, Карим чуть дом не разнес.

– И что удивительного? Этот… ваш Карим всегда такой. Чуть что, сразу бесится.

– Вовсе нет. Он такой лишь когда речь заходит о тебе. А обычно – холодный и отстраненный. Его невозможно вывести из равновесия. Знаешь, сколько всего после смерти папы нам пришлось пережить? Конкуренты хотели отобрать бизнес. А моя мама… Айлин, ты даже не представляешь, что она тут делала, сколько раз Карим ее спасал! И никогда при этом не терял выдержку! Сейчас он точно сам не свой, поверь мне.

– Пойду спать, доброй ночи, – я почему-то разозлилась, встала и направилась к выходу.

– Айлин, прости, если обидела тебя.

В ответ я молча кивнула и вышла из гостиной.

После этого разговора у меня сильно испортилось настроение и между нами возникло напряжение, которое Лейла пыталась загладить. Она всё уговаривала меня пойти погулять, а я отказывалась. Только эта девушка оказалась не менее упертой, чем моя сестра, и все-таки вытащила меня на прогулку, хотя погода в тот день была ветреной.

Мы бродили по набережной, и Лейла начала старую песню.

– Невестка, я вижу, что тебя задел тот разговор. Еще раз прошу прощения, просто мне сейчас тяжело, вот и несу порой всякий вздор. Открою тебе еще одну мою тайну. Человек, в которого я влюблена с детства, скоро женится на другой. Его зовут Нияз, это друг Селима. Нет, мы не встречались и он мне ничего не обещал. Тогда почему мне так плохо и его поступок я воспринимаю как предательство? Не знаю… Но ведь невозможно приказать сердцу, что ему чувствовать? Я так долго жила своей мечтой, а теперь – надежды нет, и что со мной творится – не передать. Знаешь, в одной книге есть слова: «странное это ощущение – боль, которая милосердно уводит нас за пределы наших чувств…»

– Знаю. «Когда сердце разбито, все корабли сожжены, тогда уж всё, всё равно».

Лейла удивленно подняла брови.

– Ты читала?

– Да.

– Сейчас я всё время думаю о любви, везде она мерещится. Хотя уверена, что больше никого не полюблю, навсегда останусь одинокой. А Карим… только не сердись, дай договорить. Он тоже одинок и по-своему несчастен. Наша жизнь, долгая борьба с конкурентами за бизнес сделала его жестким, но он не жестокий. Никого к себе близко не подпускает, это правда. Но, иншалла, найдется хорошая девушка, которая смягчит его сердце, растопит этот лед.

«Да что ты такое говоришь? Не жестокий? Наверное, это какой-то другой Карим сломал мою жизнь! Конечно, он твой брат, ты смотришь на него по-другому и думаешь о нем хорошо! Но зачем говорить об этом мне? И какое мне дело до его девушек?» – хотелось крикнуть во весь голос, но тут нас чуть не сбил очередной сильный порыв ветра.

– Имя этого ветра – Пойраз, – вдруг сказала Лейла. – А знаешь, что любопытно? Каждый ветер имеет свое имя и свой характер. Пойраз – холодный и суровый. Лодос – разрушительный и буйный. Мельтем – легкий, живительный. Карайель – изматывающий, ледяной. Мне кажется, эти ветры похожи на любовь. Один освежит, придаст сил, другой эти силы отнимет, собьет с ног – так, что будет трудно подняться. Ты согласна со мной?

Я смутилась – что за странный вопрос? С чем я должна согласиться? Пока я придумывала, как уйти от этой скользкой темы, Лейла внезапно сама перевела разговор.

– Айлин, слушай… ты такая умная, может, пойдешь учиться дальше? Поступай в университет! Если хочешь, я помогу тебе подготовиться.

От этого предложения мне стало еще хуже. Университет, как бы не так!

Ах, если бы Лейла только знала правду! Если бы знала!»

ГЛАВА 18

«Лейла сказала, что Карим не был человеком настроения и умел держать себя в руках, когда я не находилась рядом.

Почему же в тот день он кричал так, что крыша поднималась? Даже в комнате на втором этаже было слышно.

– Какого черта ты вообще туда полетел, что за срочность? Что я, по-твоему, теперь должен делать? Что? Совсем спятил? Ничего лучше не придумал?

Накануне Селим улетел в командировку в Абу-Даби. Видимо, случилось что-то непредвиденное.

Не успела я об этом подумать, как в комнату ворвался Карим. Что за невоспитанность? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но он вдруг сунул мне свой смартфон:

– Поговори-ка с мужем.

После чего с хмурым видом отошел к окну.

– Селим?

– Айлин, я не мог тебе дозвониться, что с телефоном? Нужна твоя помощь. Понимаю, просьба будет тебе неприятна, но…

– Что такое?

– Ты не в курсе, да это и не важно… У нас много проектов с арабскими партнерами. С двумя из них надо срочно сейчас встретиться, а я с нашим переводчиком в Абу-Даби. Ты же знаешь арабский? Ты сама говорила. Пожалуйста, поезжай с Каримом на встречу.

Да, я хорошо знала арабский, потому что много лет посещала воскресную школу при мечети – была там лучшей ученицей. Мы изучали литературный язык, тафсир и таджвид. Но быть переводчиком на деловой встрече? Да еще и для Карима Умарова?

– Понимаешь, я не знаю разговорного языка, – попыталась объяснить я Селиму. – В каждой арабской стране свой диалект, а я вообще ни одного диалекта не знаю. На языке Корана люди в обычной жизни не разговаривают. И мои знания точно не для деловых встреч.

– Может, и не разговаривают, но понимают. В официальных источниках до сих пор используют литературный арабский. К тому же это не совсем деловая встреча, – продолжал настаивать Селим, – нужно просто с ними пообедать. Не для Карима прошу – для себя прошу, – он перешел на шепот, – я, по правде, забыл про их визит.

– Аллах-Аллах, – мне всё это совсем не понравилось, – разве мало настоящих переводчиков или сложно их найти? Что, если я не справлюсь?!

– Карим работает только с одним, проверенным. Боится утечки информации. Да если бы он и захотел, сейчас уже не успеет найти нового. Там ничего сложного, поверь.

– А перенести никак нельзя?

– Нет.

– Селим, всё это очень, очень плохо…

– Айлин, я знаю, но… пожалуйста, сделай!

Повисла пауза – казалось, воздух вот-вот треснет от напряжения.

– Ну… ладно, – не выдержав, согласилась я.

Стоило мне это сказать, как Карим резко развернулся, подошел ко мне, вырвал из рук смартфон, бросил в трубку – «до связи!» и сказал повелительным тоном:

– Через полчаса в гостиной. Надень розовое платье.

Какая все-таки наглость! Я подскочила с кровати:

– У тебя совсем совести нет? Не смей заходить в мою комнату! Никогда!

– Твоего здесь ничего нет и не будет. Тут все комнаты мои, если ты еще не поняла. Это – мой дом!

– Я не собираюсь… – я хотела добавить, что не буду подчиняться дурацким приказам, но он уже вышел.

Конечно, я не стала надевать розовое платье. Надела синее, после чего привела в порядок волосы и спустилась вниз.

В гостиной Карим окинул меня насмешливым взглядом, но промолчал. В машине я села на заднее сидение, и всю дорогу мы ехали в полной тишине. Лишь в конце поездки он заговорил.

– Какая ты все-таки предсказуемая!

– Что?

– Я вообще-то хотел, чтобы ты надела синее. Но знал, что назло поступишь.

Я скривилась.

– Тебе-то какое дело до моих платьев?

– Лично мне, действительно, никакого дела нет. Но мы, если заметила, едем на деловую встречу. Значит, ты тоже, к сожалению, сейчас представляешь нашу компанию. В том платье ты бы выглядела, как вареная креветка. У тебя совсем вкуса нет.

«Зато у твоей Камиллы вкуса – целый вагон! Одежда едва белье прикрывает. Одна красная кожаная юбка чего стоит!» – хотела ответить я, но вовремя прикусила язык. Лучше промолчу.

Мы подъехали к зданию с темными окнами. Какой странный ресторан. Внутри был полумрак, играла музыка, вдали виднелась сцена. Раньше я никогда не бывала в подобных местах, поэтому сначала ничего не показалось подозрительным.

Мужчины заказали выпивку и начали разговор. Эдиз сказал, что это не совсем деловая встреча, но на меня сразу обрушилась лавина информации – какие-то цифры, сроки, контракты… Голова тут же пошла кругом, я чувствовала дикое напряжение и даже не смотрела по сторонам. А затем, во время короткой передышки, вдруг услышала, как объявляют какой-то номер, повернула голову к сцене, и мне стало по-настоящему плохо. Я подскочила с места и бросилась к выходу, но Карим догнал меня и схватил за локоть.

– Это что еще за дела, куда ты меня привез? – закричала я, пытаясь вырваться. – Я здесь больше и секунды не останусь!

– Прекрати истерику. Если думаешь, что мне приятно с тобой время проводишь, ошибаешься. Лучше оказаться в пустыне со змеями, чем здесь с тобой. Но это – бизнес. И ты обещала Селиму!

– Он про ресторан говорил – просто пообедать! О таком… разврате речи не шло!

– Слушай внимательно. Ты. Никуда. Не пойдешь. Гости должны быть в хорошем настроении. Через пару часов уедем, – с этими словами он потащил меня назад.

У меня чуть слезы из глаз не брызнули, но я сдержалась. Ради Селима. Только ради него.

Мы сидели там часа три. Или четыре. Жутко разболелась голова, я потеряла счет времени и уже была на грани помешательства, хотя те девушки танцевали вдалеке и к нам не подходили. Значит, вот как проводят время богатые люди. Теперь многое становилось понятным.

Вскоре мужчины перестали обсуждать деловые вопросы, начали пить виски, а затем – делать мне комплименты, которые вгоняли в краску. Когда один из них назвал меня «прекрасной жемчужиной», придвинулся поближе и попытался обнять, Карим резко поднялся:

– Нам пора.

Несмотря на протесты гостей, требовавших продолжения развлечений, он отправил их в гостиницу, а мы поехали домой. В машине Карим сел со мной за заднее сиденье, откинул голову назад и закрыл глаза.

Сначала я сидела тихо, но злость всю дорогу распирала меня изнутри. Я честно выполнила свое обещание, как и просил Селим. Но теперь – кто заставит меня молчать?

Я посмотрела на Уварова с презрением. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он открыл глаза.

– Чего уставилась?

– Теперь я видела твой мир. Если так проводишь время, неудивительно, что тебе везде продажные женщины мерещатся.

– Чего? – он вдруг засмеялся, но быстро оборвал смех и посмотрел на меня злым и совершенно трезвым взглядом. – Ты никогда не видела мой мир. И никогда не увидишь. Так что лучше тебе закрыть рот и сидеть молча.

– Ну уж нет, больше ты мне рот не закро…

Не успела я договорить, как он придвинулся и сдавил ладонью мои губы – будто каленым железом прижег. Я попыталась его оттолкнуть, но он прижал ладонь еще сильнее. Я стала терять силы и погрузилась во тьму.

…Пришла в себя я только на диване в гостиной. Карим смотрел на меня в упор. В его взгляде не было заметно никакого сожаления.

– Я ведь тебя предупреждал, – заявил он, – говорил, чтоб ты замолчала!

Меня стала захлестывать ярость.

– Да как ты смеешь! Если еще раз… хоть раз ты дотронешься до меня, я… – после этих слов я стремительно поднялась, хотя и чувствовала себя не очень хорошо. Голова снова закружилась, и я запнулась.

– Ты – что? Продолжай, любопытно.

– Обрушу этот дом на твою голову!

– Оф, очень смешно!

Казалось, мои слова его действительно забавляют, поэтому я вскипела еще сильнее.

– Клянусь, Умаров, я всё-таки убью тебя!

– Да ну? – после моей угрозы он как ни в чем не бывало развалился в кресле и перекрестил ноги. – Каким образом, интересно? Ведь мы уже выяснили, что обращаться с оружием ты не умеешь...

При намеке на ту ночь я окончательно потеряла контроль над собой. В один миг оказалась рядом, схватила его за рубашку и дернула так, что пуговицы отлетели.

– Если ты...

– Как непоследовательно, – перебив меня, он резко наклонился вперед, схватил за руки и понизил голос. – Говоришь, чтоб я до тебя не дотрагивался, а сама меня трогаешь.

Я поспешно отстранилась, но решила уточнить, хорошо ли он меня понял.

– Надеюсь…

– Надейся! – он снова не дал договорить – встал и быстро вышел из гостиной.

После этого случая я полночи не могла заснуть.

На следующий день ярость всё еще бушевала во мне, поэтому, когда Самира и Лейла уехали на занятия, я решила как-нибудь отвлечься. Мне понравилась недавняя прогулка по набережной, и я надумала снова отправиться туда, прихватив с собой томик Бернарда Шоу. После разговора с Лейлой я захотела перечитать «Дом, где разбиваются сердца»*.

Погуляв немного по набережной, я уселась на скамью – благо погода была в этот раз отличная – и открыла книгу.

Но не прошло и получаса, как ко мне вдруг подсел как-то человек в черном костюме.

– Госпожа Умарова?

От неожиданности я чуть не подпрыгнула.

– Госпожа Умарова, не пугайтесь, я не отниму у вас много времени…

– Кто вы и что вам от меня нужно?

– Я всего лишь хочу озвучить вам одно предложение. Нас интересует содержание вчерашней… э-э… беседы. Встречи, на которой вы… э-э… присутствовали.

Я не поверила своим ушам. Это что, глупый розыгрыш по мотивам шпионского триллера?

Будто прочитав мои мысли, мужчина сунул мне в руки карточку, на которой была написана какая-то сумма.

– Конечно, вы сейчас ни в чем не нуждаетесь, но ведь… э-э… благодарность за услугу никогда не бывает лишней?

– Если вы знаете, кто я, то как смеете предлагать мне такое? – я всё еще не верила в реальность происходящего, но ответила почему-то именно так.

– Ну, нам известно, что между вами и господином Каримом Умаровым имело место одно… э-э… недоразумение. Если это не так, прошу прощения за беспокойство. Но если вдруг передумаете, то до вечера предложение в силе. Мой телефон записан на обратной стороне карточки, – после этих слов мужчина быстро поднялся и ушел.

Читать книгу после такого, конечно, расхотелось. Я целый час сидела на скамье и вертела в руках карточку. Что это было? Неужели всё действительно так серьезно, что за мной даже следили? И правда ли, что передав содержание вчерашнего разговора этому человеку, я смогу как-то навредить Кариму?

Но тут я вспомнила слова Селима, когда он уговаривал меня поехать на эту встречу – «не для Карима сделай – для меня сделай».И в тот момент впервые осознала – мстя своему врагу, я могу нанести вред не только ему, но и Селиму, и Лейле. Способна ли я в своей ненависти зайти так далеко?

И если нет, то как в таком случае можно разрушить жизнь Карима?

Сунув карточку в книгу, я в задумчивости отправилась домой, и несколько дней этот мучительный вопрос не выходил у меня из головы.

А потом стало происходить что-то по-настоящему странное».

____

*отрывки из этой пьесы Айлин и Лале цитировали в главе 17

ГЛАВА 19

Направляясь ко входу в дом, Карим внезапно услышал приглушенные рыдания в глубине сада.

Что это – Лейла всё еще рыдает? До сих пор мается с этой дурацкой несчастной любовью? Да сколько можно! Надо бы с ней поговорить.

– О Всевышний, ну почему ты оставил меня? Как мне вытерпеть еще девять месяцев? Не могу, сил больше нет!

Он тихо подошел к беседке. Нет, это не Лейла. Айлин. Она сидела на скамье, спиной ко входу, и, закрыв лицо руками, причитала.

Девять месяцев? Какие еще девять месяцев? Она что, беременна? Почему-то от этой мысли его бросило в холодный пот. Но почему тогда она так убивается, должна же прыгать от радости?

Он бесшумно отошел от беседки и, войдя в дом, увидел в гостиной Камиллу и Самиру.

– Что здесь происходит?

– Ой, братец Карим, как хорошо, что ты сейчас пришел! – Самира лучезарно заулыбалась. – Мы как раз о тебе вспоминали. Камилла рассказывала кому-то по телефону, что вколола ботокс, а я зашла и нечаянно услышала. И заметила, что с нее уже песок сыпется – тут уж никакой ботокс не поможет, правда ведь? Если ты решишь жениться, то найдешь помоложе – кого-нибудь вроде меня.

Самира любила эпатажные выходки, поэтому он не обратил внимания на ее слова, а вот Камилла взбесилась.

– Что за чушь ты несешь, идиотка малолетняя? Карим, она всё врет, я ни про какой ботокс никому не говорила!

– Самира, выйди из комнаты!

– Но…

– Немедленно!

Самира сделала обиженное лицо и ушла.

– Камилла! Теперь рассказывай, что здесь произошло.

– Ты вообще о чем?

– Не зли меня! Сто раз спрашивать не стану.

Камилла тяжело вздохнула.

– Подумаешь, какая неженка. То есть строит из себя неженку. Я всего лишь спросила, кто из вас лучше в постели.

– Что?

– Да, спросила! Это преступление? Я вообще не понимаю, что за дурдом здесь творится уже несколько месяцев! Какая-то деревенщина переспала с обеими братьями Умаровыми, а после этого один из них еще и на ней женился! Это же немыслимо! И не смотри на меня так – я в курсе, кто она и что из себя представляет!

Карим в ярости сверкнул глазами.

– Совсем спятила такое говорить?

– Кажется, это вы все спятили! Мало того, что ты изменил мне с ней – да, я всё-всё узнала, но молчала, боялась тебя потерять… Только когда после всего она тут ходит, задрав нос, как королева, при этом с неё еще и пылинки сдувают… Я тоже, между прочим, живой человек!

– О Аллах, какая ты…

– Дура? Давай, не стесняйся, скажи это слово, а я с тобой соглашусь. Конечно, я – дура, не могла сама догадаться: чтобы попасть в семью Умаровых, нужно лишь иметь смазливое личико и умение прыгать из постели одного брата в постель к другому.

– Кажется, тебе пора уезжать. Вызови такси.

– Вот как? Сразу отправляешь меня домой, еще и на такси? Даже не объяснишь ничего?

– Я не обязан тебе ничего объяснять. Сейчас же покинь этот дом! – Карим снова пошел к выходу.

– Карим, – теперь уже Камилла внезапно начала рыдать. – Ну прости меня, Карим! Возможно, я погорячилась! Хочешь, я у нее прощения попрошу?

– Я хочу, чтоб, когда вернусь, тебя здесь уже не было, – жестко сказал он, а потом, даже не обернувшись, вышел, громко хлопнув дверью.

И без этой истерички дел полно, ведь сегодня он наконец получит ответ на самый важный для него вопрос.