Текст книги "Я - Симисшах (СИ)"
Автор книги: Лана Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
– Хорошо, – кивнула Надежда, – можно узнать причину вашего резкого изменения в отношении Валиде Султан? – Симисшах сделала глоток кофе, и вздохнула.
– Сразу же после отъезда моего Мурада, Валиде созвала тайное собрание, на котором она уволила старых пашей, и поставила новых, своих верных людей. Мураду же сообщила, что старые были предателями, хотя они стали жертвами её интриг.
– Но для чего ей это делать, Султанша? – удивилась Надежда.
– Для того же, из-за чего она посадила сына на трон, – сказала Симисшах, – ради власти.
***
Прошло полгода.
Война с неверными продвинулась далеко. Мурад был счастлив этому. Ему неоднократно приходили вести из Топкапы, также из Коньи, которые отправляла Симисшах. Последнее письмо гласило:
«Моя душа, моё солнце и мой свет, ваша рабыня скучает по вам. Когда вас так долго нет рядом, я отцветаю, как поникший цветок без солнца, скорее возвращайтесь, возвращайтесь с победой, мой Султан.
Спешу вам сообщить, что в санджаке шехзаде Ибрагима всё спокойно. В гареме я оставила Михримах-хатун, чтобы она присматривала и отправляла мне сведения. За каждый месяц, как обычно, я буду отчитываться вам.
Ваша любимая Хасеки»
Когда приходили письма, Мурад радовался им. Конечно, были письма и от матери, дочери, сестёр, но письма жены Мурад любил читать и читать, а когда писем не было, он перечитывал старые.
К шехзаде Ибрагиму тоже приходили письма, от матери, сестёр, но однажды, ему прислали письмо из его санджака Коньи. Письмо было написано его главной фавориткой – Надеждой-хатун:
«Любимый, искренний и нежный мой шехзаде. Я рада, наконец, написать вам хоть несколько строк. Знайте, что ваша раба скучает по вам, тоскует, изнывает от желаний оказаться в ваших объятьях, прижаться к вам всем телом, стать вашим дыханием, вашим светом, вашей улыбкой.
Ваша, Надежда-хатун»
Письмо заставило Ибрагима улыбнуться. Он не знал, что Надежда уже так хорошо пишет на турецком языке, и был счастлив, получить такое нежное и искреннее письмо.
***
Что же касается жизни в гареме…
Кёсем Султан строит всех наложниц своего сына, она требует от них верности, преданности и самоотдачи. Отношения с Симисшах ухудшились, так как невестка начала показывать характер, особенно, после тайного собрания.
*Через полчаса после тайного собрания*
Дверь в покои открылась, и зашла злая Симисшах. Она поклонилась и посмотрела на свекровь.
– Что это значит, Валиде? – возмутилась Симисшах. Кёсем не понимала в чём причина её гнева, – как вы могли так поступить с Повелителем? С сыном? С моим мужем?
– Объясни, дочка, что случилось, – сказала Кёсем, – присядь ряд…
– Я всё знаю, – резко оборвала её Симисшах, – я знаю о том, что вы созывали тайное собрание!
– Откуда? – удивилась Кёсем, – никто ведь…
– У меня также как и у вас есть сторонники, Валиде, – сказала Симисшах, – как вы могли так поступить? Уже похоронили сына? На каком основании вы понизили пашей в должностях? Вы уже не регент Османской империи! – Кёсем разозлилась, встала с тахты и хотела дать невестке пощёчину, но та уклонилась, – не думайте, что это сойдёт вам с рук, Валиде, никто не смеет даже глаз положить на трон падишаха, даже вы!
– Не забывай, кто перед тобой, Симисшах, – напомнила Кёсем, – я дала тебе власть, я же могу её и забрать, – Симисшах улыбнулась и подошла ближе.
– Меня зовут Симисшах, – сказала невестка, – я – Хасеки Симисшах Султан Хазретлери! Я – законная жена Султана Мурада Хана и мать его двух дочерей. Вы можете считать себя Богом, считать себя властительницей мира. Но это не изменит того, что не вы у власти, а ваш сын! Если вы станете на путь, который может навредить моему мужу или детям, то вам стоит бояться.
– Бояться кого? Тебя? – улыбнулась Кёсем, – кто ты, чтобы я тебя боялась?
– Я управляла гаремом почти год, Султанша, – напомнила Симисшах, – в этих стенах у меня есть свои глаза и уши, в гареме мне есть верные девушки, даже евнухи, включая Сулеймана Агу. Поверьте мне, Султанша, даже в гареме у шехзаде есть. Меня не так просто сломить.
– У кого ты черпаешь эту дерзость?! – возмутилась Кёсем.
– Вы воспитали меня, Султанша, – сказала Симисшах. Эти слова были как гром средь ясного неба, – я ваша воспитанница, и лучше я буду действовать по возможности, открыто, нежели буду улыбаться вам в лицо.
– Ты объявила мне войну?
– Войну ведёт ваш сын и мой муж, Валиде, – сказала Симисшах, – в Топкапы войны нет. Я делаю вам предупреждение, Султанша. Или вы прекращаете свои игры, или…
– Или что?
– Или Мурад узнает о тайном собрании, – сказала Симисшах. Поклонившись, она вышла из покоев. Кёсем была удивлена такой дерзостью.
– Аллах, Султанша, она так дерзила вам, а вы молчали… – прошептал Хаджи, – неужели вы спустите ей это с рук.
– Я ждала, когда она бросит мне вызов, Хаджи, – усмехнулась Кёсем, садясь на тахту.
– Что вы имеете в виду? – спросил Хаджи.
– Симисшах – это свеча, которая превращается в пламя, когда её родным угрожает опасность, – сказала Кёсем, – конечно, у меня есть власть, но не стоит забывать, что у Симисшах действительно везде натыкано шпионов, которые верны ей до самой смерти. Нам стоит прислушаться к её словам.
– Почему вы так слепо доверяете ей, Султанша? – удивился Хаджи.
– Потому что я её воспитала, – ответила Кёсем.
***
Через два дня Симисшах вернулась в Топкапы, отдав новый приказ Надежде и Михримах – следить за гаремом шехзаде Ибрагима.
Симисшах сидела в своих покоях, как вдруг слышится резкий грохот и чей-то крик. Султанша удивилась этому, и уже собиралась открыть дверь, как вдруг влетает Сулейман Ага.
– О Аллах, Сулейман, что произошло? – удивилась Симисшах.
– Султанша, беда! – крикнул Сулейман.
– Что такое?
– В Топкапы ворвались янычары, Султанша, – сказал Сулейман.
– Что ты такое говоришь, Сулейман, как такое возможно? – воскликнула Симисшах.
– Меня прислала Валиде Султан, нам срочно нужно покинуть Дворец, янычары грозят убить всех членов династии, которые находятся во дворце.
***
В гареме была паника. Янычары убивали всех, кого могли увидеть. Наложниц, евнухов, всех, кто был как-то связан с династией. Когда путь в гарем был расчищен, вперёд вышел один евнух. А из-за его спины вышла женщина, этой женщиной оказалась Гюльбахар.
– Здесь ещё остались рабыни или евнухи, Берчем Ага? – спросила Гюльбахар.
– Нет, Султанша, – сказал Берчем, – что делать дальше?
– Захватите дворец полностью, чтобы наши люди были везде, – сказала Гюльбахар, – пошлите налифтар в покои Махпейкер, Симисшах и Атике, пусть их задушат шнурком.
– Как прикажите, – кивнул Берчем.
***
Дверь в покои Симисшах распахнулась, и вбежали палачи. Они опрокинули всё, чтобы найти Симисшах, но её здесь не было. Вдруг, палач, стоящий ближе к двери, почувствовал жжение, повернувшись, он увидел Симисшах. Она резким движением вытащила меч из него, и добила. Палачи обернулись. За столько лет Симисшах ещё не разучилась держать руке меч. Несколькими движениями, Симисшах зарезала остальных палачей. В покои забежала Нергисс.
– Что нам делать, Султанша? – воскликнула Нергисс.
– Бери факел и кинжал, пойдём в покои Валиде, – сказала Симисшах, – если появились недоброжелатели, то они первым делом отправятся к Валиде.
Симисшах приказала вывезти Махпейкер из дворца, чтобы она не пострадала. Однако дочь отказалась и решила помочь матери, ведь сама неплохо владела мечом. По дороге убивали всех недоброжелателей, пока не появились возле покоев Валиде. Дверь была открыта. Симисшах вбежала внутрь, и увидела, что к горлу Кёсем приставлен меч. Рядом с палачом стояла Гюльбахар.
– Змея… Я должна была догадаться, что это твоих рук дело, – прошипела Симисшах.
– Ты предсказуема, Симисшах. – улыбнулась Гюльбахар. Сзади их окружили, и захватили Махпейкер. Симисшах хотела их ударить, – не спеши, одно твое движение, и ты лишишься дочерей. – угроза детьми заставила Симисшах опустить меч, – вот так, молодец.
– Что нам с ними делать, Султанша? – спросил Берчем.
– Отведите всех в темницу, – сказала Гюльбахар, – так уж и быть, я позволю юной Эмине Султан быть с матерью, однако не долго. Её постигнет та же участь, которой подвергли её покойного старшего брата. Увести!
***
Уже в темнице, Симисшах поняла, что их убьют. Конечно, стоило надеяться, что Мурад прибудет вовремя, ведь уже были сведения, что Багдад уже завоёван. _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Симисшах держала в руках маленькую дочь, а, напротив, в клетке сидела Кёсем, чуть левее от неё – Махпейкер, а правее – Атике.
– Матушка, что нам делать? – спросила Атике, – Гюльбахар не пощадит из нас никого.
– Не волнуйся, дочка, – сказала Кёсем, – Мурад уже в пути, он спасёт нас.
***
Уже когда Мурад был в пути в Стамбул, ему сообщили о том, что на дворец было совершено нападение, и почти все верные ему и Валиде люди, были жестоко убиты. Члены династии, включая маленькую Эмине, были взяты в плен. Мурад приказал ускориться.
***
Прошло два дня.
Вестей от Повелителя не было. Все были так напуганы, что даже есть, отказывались, а никто их не заставлял, всё равно убьют.
Внезапно, в темницу заходят палачи, а следом за ними заходит и Гюльбахар. Все сразу же насторожились, потому что не знали, кого убьют или задушат первым. Гюльбахар осмотрела каждую, и остановила свой взгляд на Симисшах.
– Должна признаться, что ты куда умнее, чем я думала, Симисшах, – сказала Гюльбахар, – подослала ко мне свою шпионку, она втёрлась мне в доверие, подослала наложницу Ахмеду, Ибрагиму… Ты куда умнее, чем кажешься.
– Не люблю, когда меня недооценивают, – сказала Симисшах. Гюльбахар кивнула, и двери камеры открылись. Палачи зашли внутрь, и, забрав у Симисшах Эмине, вынесли её из темницы. – НЕТ! – крикнула Симисшах, палачи вернулись, и схватили её за руки. Симисшах билась, пыталась вырваться, но не получалось. Махпейкер вцепилась в ставни решётки, крича и проклиная Гюльбахар, молила, чтобы мать пощадили, но на Гюльбахар это не действовало. Через шею Симисшах перекинули верёвку, и начали сдавливать. Воздуха катастрофически не хватало. Симисшах схватилась руками за верёвку, пытаясь ослабить хватку, но палачи были куда сильнее.
– Аллах, спаси нас! – воскликнула Махпейкер. Кёсем, камера которой находилась прямо напротив камеры Симисшах, тоже вцепилась в ставни, и смотрела Симисшах прямо в глаза.
– Вы.… Были правы, Валиде, – уже хриплым голосом сказала Симисшах, и улыбнулась, – этот дворец может стать тюрьмой, если не умеешь в нём жить… Я научилась, Валиде… Научилась всему, чему учили меня вы… Я… Не хочу бросать детей, но пожалуйста… Позаботьтесь о них… Кроме вас и отца у них никого больше нет… Да… Я умираю… Но умираю свободной женщиной… А ты, Гюльбахар, умрёшь рабыней… Рабыней.… По которой некому будет держать даже траур… – Симисшах улыбнулась и посмотрела на свекровь, – я… последняя, кто унаследовал этот перстень… Я – последняя владелица перстня Хюррем… Султан…
Палачи в последний раз сдавили верёвку, и Симисшах уже была полностью задушена. Махпейкер закричала на всю темницу, она увидела, как её мать была задушена. Увидела её смерть. Кёсем заплакала, увидев смерть своей самой верной невестки.
– Теперь твоя очередь, Махпейкер, – улыбнулась Гюльбахар, – заканчивайте. – Не успели палачи и выйти из камеры, как вдруг к горлу Гюльбахар кто-то приставляет кинжал.
– Это тебе конец, змея, – прошипел Кеманкеш, – думала, что твой бунт пройдёт тебе даром?
– Кеманкеш… – прошептала Гюльбахар, – какой сюрприз…
***
Отряд Кеманкеша по приказу Мурада, был отправлен далеко вперёд, чтобы вовремя остановить кровопролитие. Пока Гюльбахар была в темнице и душила Симисшах, сторонников было приказано убить. Кеманкеш подоспел вовремя. Ему удалось вызволить Кёсем, жену Махпейкер и Атике, также нашли маленьких Эмине Султан и Гевхерхан Султан, которых уже готовились задушить подушками. Мурад приехал через несколько часов после прихода Кеманкеша. Увиденное в гареме, да и по всему дворцу его ужаснуло, и он поспешил в свои покои, где по сведениям Силахтара, находились Кёсем и другие члены династии.
***
Дверь открывается и заходит Мурад. Увидев живых любимых, Мурад кинулся к ним. Сестра, дочь, плакали, рыдали, но ничего понять из их слов он не мог. Затем повернулся к матери, и поцеловал её руку.
– Всё закончилось, Валиде, я рядом, – сказал Мурад, – все, кто был причастен к этому понесут наказание.
– Хвала Аллаху ты вовремя приехал, сынок, – сказала Кёсем, – если бы приехал чуть позже…
– Шшшш, – прошептал Мурад, – всё позади. – осмотрев комнату, Мурад не обнаружил жену. – Валиде, а где Симисшах? Разве, она не с вами? – вспомнив Симисшах, Кёсем прослезилась, а Махпейкер и вовсе чуть в обморок не упала. Мурад не хотел думать о худшем, но приход Кеманкеша из темницы заставил его забеспокоиться.
– Повелитель, мы нашли вашу жену, – сообщил Кеманкеш.
– Хорошо, пусть захо… – и тут в покои внесли носилки. Когда носилки поднесли ближе, Мурад был готов разрыдаться. На носилках лежала Симисшах. Её левая рука свисала вниз, сама была бледна, как снег, а на шее Мурад увидел красный след от верёвки.
– Мы нашли её в одной из камер, – сказал Кеманкеш, – допросив Берчема Агу, мы узнали, что Гюльбахар убила её первой.
Мурад не мог прийти в себя. Он боялся подойти к трупу своей жены, своей возлюбленной. Но когда, же нашёл в себе силы, то подойдя к ней, резко упал на колени. Он дотронулся до её волос, до лица, до рук, до талии, пытался её разбудить, но любимая не поддавалась. Столько раз Симисшах была на грани смерти, столько раз она умирала, но смогла остаться в живых, но сейчас, увидев её бледный труп, Мурад не мог поверить в то, что смысла его жизни, его возлюбленной, его ненаглядного Феникса больше нет. Мгновение, и Мурад кричит. Все стараются закрыть уши, чтобы не слышать его крика. Крик ужаса разнёсся по всему дворцу. Мурад тормошил Симисшах, думал, что она жива, но всё было иначе. Симисшах не подавала признаков жизни.
***
Дворец был одет в чёрный траурный наряд. Все были в трауре без исключений. Погибло столько людей, столько невинных людей, однако, траур держали лишь по одному человеку, человеку который запал в душу всем без исключений.
После смерти Симисшах, Нергисс была передана Надежде-хатун в служение. Узнав о смерти своей наставницы, Надежда была очень расстроена и обеспокоена. Она поклялась, что никогда не забудет её
Симисшах было решено похоронить в её же мечети, которую для неё строил Мурад. Её усыпальницу подготовили, и когда было прощание во дворце, никто не мог вести себя спокойно. Слуги уже несли гроб с Симисшах в гарем, у самого выхода стояли члены династии. Бедная Махпейкер преградила им путь, и дотронулась до гроба матери. Такая потеря не могла не отразиться на ней, да и на всех других членах династии. Атике и Айше еле оттащили племянницу от гроба матери.
«Я чувствую вашу боль… я чувствую как по вашим слезам катятся слёзы….»
Гроб вынесли на улицу, где его на плечи приняли: Султан Мурад, Кеманкеш Паша, Силахтар Паша и Ибрагим. Они несли его, а шейх-уль ислам уже шёл впереди, и так до самой мечети.
«Я – Фарья. Приехала в Османское государство просить помощи у Султана Мурада».
Гюльбахар была казнена ещё до похорон Симисшах. Приговор был приведён в исполнение в той же камере, где была задушена Симисшах. Вначале Мурад не хотел её убивать, подумав, что тем самым освободит её от мучений на земле, но по просьбе Махпейкер, Мурад казнил убийцу своей жены, и матери своих дочерей».
«Я – Фарья, девушка, которая могла разговаривать с Султаном на равных. Я – Фарья, сражалась с падишахом на мечах, даже если и проиграла, я заслужила его уважение. Я – Фарья, красотой затмившая Айше Султан. Я – Фарья, я стала первой, кто получил свободу от Валиде Султан. Мне дали имя Симисшах, и в дальнейшем, меня прозвали Фениксом, потому что я всякий раз находясь на волосок от смерти, выскальзывала из её цепких рук. Свобода, дарованная мне, стала моим проклятьем. Меня сослали.… Сослали надолго.… Вдали от родных, родного дома, любимого человека… Он признал ошибки, совершал, их в будущем… Я подарила ему весь мир, а он подарил его мне. Моя Махпейкер, моя красивая Султанша, смысл моей жизни… Моя Эмине, моя милая доченька, жаль, что я не увижу твоего взросления, твоих первых шагов, не услышу твоего первого слова, не увижу твоей первой любви. Я – Симисшах, Султанша, восстающая из пепла. Я – Симисшах, удостоившаяся чести поцеловать руку Великой Кёсем Султан. Никто не посмеет оскорбить меня, мою любовь или моих близких. Я – Симисшах, пошла против Кёсем Султан, моё слово такое же сильное, как и слово членов династии. Я – Симисшах. Меня причислили к династии за мой ум и красоту. Я – Симисшах, никто не посмеет называть меня рабыней, никто не осквернит мою память и моё прошлое. Я – Симисшах, ещё никто так долго не находился в ссылке, нежели я.
Я – Симисшах, последняя из Султанш, которая заслужила носить перстень Хюррем Султан».
Вот и закончилась эпоха Симисшах Султан (Фарья-хатун). Я благодарна всем, кто читал это произведение, кто поддерживал меня. Кто был рядом. Особенно я благодарна Linda Kapieva, которая вдохновляла писать меня всё больше и больше глав. Последняя глава самая большая, и я надеюсь, что с историей этой женщины вы станете куда смелее.
Помните, что жизнь одна, и только нам решать, кем нам быть.
Вначале принцесса Фарья, затем Фарья-хатун, потом Симисшах-хатун, затем Хасеки Симисшах Султан.
Помните, что никогда не поздно что-то изменить. Наша жизнь принадлежит нам, и только нам.
