Текст книги "Я - Симисшах (СИ)"

Автор книги: Лана Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 33. Власть решает всё

Как только Мурад очнулся, Махпейкер приказала оповестить об этом свою мать и Кесем Султан, что силахтар незамедлительно выполнил, однако по сведениям, Симисшах была мертва. Узнав об этом, бедная Махпейкер разнесла свои покои, которые были ей отведены, прокляла всех, сказав, что если её мать действительно умерла, пусть привезут её тело.

– Но, Султанша… – Фанин еле уклонилась от летящего стакана, который разбился об стену.

– Выполняй, Фанин!!! – крикнула Махпейкер. Фанин поклонилась и вышла из покоев.

***

      Кесем пришла в покои сына, и чуть не упала, когда увидела, что Мурад уже сидит на тахте, а рядом с ним стоял Кеманкеш. Валиде даже пошатнулась от шока, но Кеманкеш вовремя поддержал её. Увидев мать, Мурад встал, чтобы поцеловать руку, но Кесем кинулась к нему, и обняла.

– Мой храбрый сын, мой лев, моя душа!!! – шептала Кесем, целуя его щеки, глаза, лоб. Терла руками по спине, стараясь ощутить его полностью, даже вдыхала его запах. Мурад лишь улыбнулся, и когда Кесем оторвала его от себя, пригласил мать сесть рядом. – Когда мне сообщили, что ты очнулся, я была в самом Раю, Мурад.

– Теперь я рядом, Валиде, – сказал Мурад, взяв мать за руку, – никто не осмелится позарится на мой трон, власть, и причинить вред моим близким.

– О чем ты, Мурад?

– Я всё знаю, Валиде, – сказал Мурад, – я знаю… что мой сын, брат Касым и племянница Хавса погибли из-за интриг Айше, я знаю это.

– Кто рассказал тебе, Мурад? Кеманкеш? Силахтар? – удивилась Кесем.

– Я видел это… во сне… – сказал Мурад, – обещаю, Валиде, она понесет наказание.

– Она действовала не одна, Мурад, – сказала Кесем, – твой сын Ахмед был причастен к убийству Касыма и Хавсы Султан.

***

      Весть о выздоровлении Мурада дошла до Манисы, и дошла до Старого Дворца. Как только Симисшах узнала об этом, приказала собрать все вещи, потому что они возвращаются в Топкапы. Ахмед как раз должен был приехать, и как только Симисшах уже направлялась к карете, чтобы уехать домой, подъехала карета, из которой, важной походкой вышел Ахмед. Какого же было его удивление, когда он увидел живую Симисшах. Султанша, посмотрев на него, гордо подняла голову, и подождала, пока он сам подойдёт.

– Султанша, я слышал о смерти Гевхерхан Султан, какая трагедия для всех нас, – попытался сделать невинное лицо Ахмед, – иньшала, вы не пострадали? – Ахмед хотел поцеловать руку Симисшах, но она отдернула её, не дав ему это сделать. – Султанша, я в чём-то провинился перед вами, если да, то простите.

– За свои грехи ты ответишь лишь перед Аллахом, Ахмед, – сказала Симисшах строго, Ахмед удивился. Симисшах подошла ближе, и сказала ему уже на ухо. – Я знаю, кто стоит за покушением и убийством шехзаде Касыма и Хавсы Султан. Мне известно, что твоя мать отдала приказ, чтобы моего сына задушили во сне. Я не стану мстить, не хочу кусать шакала, который укусил меня. Однако вы забыли о куда более сильном и влиятельном человеке.

– И о ком же? – усмехнулся Ахмед.

– Кесем Султан не составит труда раздавить тебя и твою мать, – сказала Симисшах, – она даже не посмотрит на то, что ты наследник Султана Мурада. – Ахмед усмехнулся.

– У Кесем Султан нет власти больше, – сказал Ахмед, – мой отец отошёл в мир иной, мне уже доложили об этом.

– Видимо, Мелек-хатун сказала тебе об этом, – Симисшах кивнула в сторону вышедшей из кареты девушки, которая стояла, вот позади Нургюль Султан и шехзаде Сулеймана.

– Откуда вы знаете её?

– Я как-то сказала твоей матери, что моя сила равна силе Хюррем Султан, отличие лишь в том, что я не мать шехзаде, однако власть мне даёт причисление к династии и брак с Султаном. У меня везде есть свои глаза и уши, Ахмед, и поверь мне, благодарить за это ты должен именно Мелек-хатун.

      Симисшах кивнула ей, и Мелек-хатун подошла к ней. Забрав свою служанку, Симисшах села в карету, следом сели Фара и Михримах, затем они поехали во дворец. Ахмеду стало так страшно, что он даже боялся теперь показаться отцу на глаза.

***

      Айше привели в покои Мурада по приказу Кесем Султан. Её тащили так, что можно было принять за простую наложницу или хатун. Айше кричала, пыталась вырваться, но никто её не слушал. Даже Лалезар и Нарин не могли ничего сделать.

      Когда Силахтар сообщил Мураду, что стража привела Айше, он разрешил им войти. Стража зашла в покои, держа Айше под мышки. Она всё ещё брыкалась, а увидев живого Мурада, постаралась успокоиться.

– Можете идти, – Мурад махнул рукой на стражу, и те, отпустив Айше, вышли из покоев.

      Айше сидела неподвижно, даже не поднимала взгляд на своего любимого, хотя после событий произошедших за последнее время можно было уже сомневаться в её любви к Мурада. – Стыдно посмотреть мне в глаза? Правильно, уничтожить практически всех из членов династии, чтобы сын взошел на трон…. Не удивительно, что твоя смелость быстро ушла.

– Кого-кого, но вас, Повелитель, я не боюсь, – смело сказала Айше, наконец, посмотрев Мурада в глаза, – я боюсь, что потеряю единственного родного человека – своего сына Ахмеда. Больше ничего в этой жизни я не боюсь.

      Мурад усмехнулся, посмеявшись над смелостью, которую Айше черпает из того, что является матерью наследника. Из-за того, что Симисшах стала женой Мурада почти 15 лет назад, Айше потеряла титул «Хасеки», так что ей сейчас ничто не сможет спасти.

      В дверь постучались.

– Войди, – приказал Мурад, в покои зашел Силахтар, – говори.

– Пожаловала Кесем Султан, – сказал Силахтар, – я могу сказать, что…

– Пусть заходит, – разрешил Мурад. Силахтар кивнул, и когда он вышел, следом за ним зашла Кесем. Увидев сына, она сразу посветлела. Мурад встал с тахты, и подошел к ней, чтобы поцеловать руку. Кесем не дала этого сделать, вместо этого, она обняла его.

– Мой лев, мой сын, – причитала Кесем, наконец, отпустив сына, – неужели я вижу тебя, неужели ты больше не лежишь в кровати, а стоишь передо мной во всей своей красе. Но тебе бы стоило немного отдохнуть.

– Я тоже рад видеть вас во дворце, Валиде, – сказал Мурад, и пригласил её сесть на тахту. Кесем села рядом с сыном. – Тем более есть важные дела, которые я хотел бы решить как можно скорее и вернуться к государственным обязанностям. – Кесем перевела взгляд на Айше.

– Ты выпустил её?

– Я хотел бы решить её судьбу, Валиде, – сказал Мурад, – убийца моего сына, брата, племянницы. Она достойна лишь смерти.

– Не забывайте о вашей драгоценной жене, Повелитель, – насмешливо сказала Айше, – я не была бы Валиде своего сына, если бы не уничтожила своего злейшего врага.

      Глаза Мурада затмил гнев, он был готов кинуться на Айше и убить её своими руками, но Кесем вовремя его остановила, чтобы не произошло непоправимое. Мурад удивленно посмотрел на мать. Затем немного успокоился. Лицо Айше исказилось злобной ухмылкой, Кесем не узнавала в ней ту, которую когда-то собственноручно отправила к сыну на хальвет.

      Дверь в покои открывается, и заходит Симисшах. Она была одета красиво, корона с камня и на голове, дорогие украшения, а на безымянном пальце перстень Хюррем Султан. Увидев её, Айше была готова сквозь землю провалиться. Ей сообщили, что Симисшах была отправлена в покоях Валиде Султан Старого Дворца.

– Это невозможно… – прошептала Айше, – сказали же, что ты…

– Тот яд которым ты собиралась меня отравить приняла Гевхерхан Султан, – сказала Симисшах, – ты убила не меня, а сестру падишаха, Айше. – глаза Айше расширились от удивления, она явно не ожидала такого, и, конечно, потеряла дар речи. Её чуть не убило то, что Симисшах жива, а то, что вместо нее была убита Гевхерхан…

– Ты – проклятье, Симисшах… – сказала Айше, – если бы ты была тупее, всё бы получилось.

– Знай своё место, Айше, – прервал её Мурад, – помни, что перед тобой жена султана и член династии. Кто ты, чтобы так разговаривать с Симисшах? Вместо того, чтобы молить о прощении, ты ещё и обвиняешь кого-то?

– Я говорю как есть, Повелитель, – сказала Айше, – нужно было избавиться от Симисшах, когда была возможность.

– Ах, ты… – Мурад хотел её ударить, но Симисшах остановила его.

– Мурад, если ты не против, я сама хочу решить её судьбу. Не сочтите это за дерзость, она не достойна, чтобы ВЫ убивали её. – Мурад кивнул. Симисшах подошла к Айше, и сильно схватил за волосы, потащила на террасу.

      Когда Симисшах привела её на террасу, то кинула к балкону, и с головы Айше слетела корона. Айше не ударилась, Симисшах постаралась, чтобы не умерла раньше времени. Симисшах подняла Айше и та вцепилась в поручни балкона. У неё болела голова, Айше не могла соображать здраво.

– Ты же говорила, что я недостойна твоей мести, – усмехнулась Айше, – покусившись на жизнь Валиде, стала достойной?

– Одно твоё существование уже делает тебя недостойной, – сказала Симисшах, – да, ты недостойна ни моей мести, ни падишаха и даже Валиде Султан. Однако, я мстить буду не только за своего сына, хотя за него ты вскоре престанешь перед Всевышним. А вот за шехзаде Касыма, Хавсу Султан и Гевхерхан Султан отомщу.

– И каким же образом? – улыбнулась Айше, – видеть меня поражённой не достаточно?

– Смотри, – Симисшах указала пальцем на Босфор. В сотни метрах от берега находился островок, откуда была видна девичья башня. Увидев её, сердце Айше ушло в пятки, – это и есть твоё наказание, Айше.

– Нет… как это… убей меня, лучше убей! – Айше начала брыкаться, и даже схватила Симисшах за корону, сорвав её. Симисшах еле вырвалась, чтобы Айше ей волосы не оторвала. Мурад быстро вскочил с тахты, и подбежал к жене, забежавшая на крик стража оторвала Айше от Симисшах. Мурад прижал Симисшах к груди, чтобы та успокоилась. – Да пошлёт тебе шайтан короткую жизнь, Симисшах! Пускай твоя жизнь будет также коротка, как твоего сына!

      Кёсем оставила сына и невестку одних. Мурад помог Симисшах дойти до тахты, и дал ей воды. Симисшах трясущимися руками взяла стакан, и выпила одним залпом. У неё болела и кружилась голова. Айше так сильно потрепала её, что Симисшах было очень плохо. Мурад взял её за руку и поцеловал.

– Я больше не главная Хасеки, Мурад, – сказала Симисшах, забирая свою руку, – я больше не мать шехзаде.

– Отрезать бы тебе язык за такие слова, Симисшах, – грубо сказал Мурад, – ты – моя законная жена, член династии, мать моей любимой и единственной дочери. Как же ты можешь не считаться моей Хасеки?

– Я знаю, что ты уже решил судьбу Ахмеда, Мурад, – сказала Симисшах, – я ведь права? – Мурад встал и пошёл на террасу. Симисшах поняла, что оказалась права. Она встала и подошла к мужу, однако тот откинул её руки, – Ахмед виновен – это так, но он не виноват в интригах его матери.

– Он убил моего брата и племянницу, – сказал Мурад, – посягнул на мой трон. Ахмед заслуживает наказания.

– Я понимаю, что заслуживает, Мурад, но не стоит его убивать, тем более в такое время, когда у тебя лишь один наследник.

– НУЖНО БЫЛО БЕРЕЧЬ СЫНА, СИМИСШАХ! – крикнул Мурад, резко повернувшись к жене. Мурад сел на тахту, и спокойно взял книгу. Услышанные слова спровоцировали нервный срыв Симисшах, она яростно подбегает к столику, и опрокидывает его, всё разлетается в разные стороны. Мурад был изумлён такой реакцией, и пытается её остановить, но Симисшах вырывается из хватки. – УСПОКОЙСЯ!

      Ещё никогда Мурад не причинял Симисшах такую боль. Внутри всё горело, Симисшах пыталась оттолкнуть мужа, но не было сил. Когда же Мурад ослабил хватку, она отошла от него. Посмотрев в его глаза, Симисшах увидела пустоту, которую видела лишь в тот день, когда Мурад сослал её 15 лет назад в Бурсу вместе с грудной Махпейкер. Мурад только сейчас понял, что сказал глупость, и попытался медленно подойти к жене, но Симисшах выставила руку, показывая, что делать этого не стоит.

– Отныне, – сказала Симисшах, – я видеть не желаю твоего лица, Мурад. – слова жены, будто молния ударили падишаха. Он понимал, что Симисшах говорит это в сердцах, и сделал очередную попытку подойти к жене, однако та отошла к дверям. – Вы – мой Повелитель, отец моей единственной дочери, но мужа для меня больше нет. – поклонившись, Симисшах вышла из покоев.

***

      Уже в своих покоях, Симисшах прогнала всех, включая Михримах и Фару, даже нового евнуха, которого Кёсем прислала в служение, прогнала. Симисшах еле сдерживалась, чтобы не схватиться за нож и не перерезать себе вены, но понимала, что смерть матери Махпейкер может не пережить. Она еле держалась на похоронах брата и двоюродной сестры. Слёзы лились рекой по щекам, Симисшах не могла поверить, что тот, кого она любила, смотрел на неё совершенно пустыми глазами. Конечно, слова, сказанные ею, были сказаны в сердцах, но гордость не позволит извиниться за них.

      Симисшах подошла к ложу, возле которого стоял столик, недалеко стояло зеркало во весь её рост, и одним движением, Симисшах разбивает зеркало. Громкий стук, Симисшах закрывает дверь на засов, поэтому примчавшиеся на грохот верные слуги не могли попасть в покои. Как бы Фара, Симисшах и даже Сулейман Ага не стучались к ней, Симисшах не отвечала. Вслед за зеркалом опрокинула и стол с кофе и лукумом. В отчаянии, Симисшах села на тахту рядом с ложем, и зарыдала, сорвала с себя колье в форме тюльпана, кольца, браслет, даже перстень Хюррем Султан, но его кинула на кровать, а другие драгоценности полетели на пол.

***

      Кёсем уже отдала распоряжение по поводу отправки Айше в девичью башню. Валиде зашла в свои покои, и уже собиралась сесть и отдохнуть, как в покои забегает Фара. Кёсем оборачивается, Фара поклонилась ей.

– Фара? Что за дерзость?! – возмутился Хаджи, однако Кёсем махнула рукой, и Фара подошла к ней.

– Говори, – разрешила Кёсем.

– Валиде, в покоях Повелителя, у него с Симисшах Султан произошла ссора, после которой Султанша вышла из покоев вся нервная. Уже в её покоях, она выгнала всех нас, даже Михримах-хатун не захотела видеть, а через несколько секунд мы услышали грохот. – Кёсем ужаснулась.

– Что произошло в её покоях, Фара?! – воскликнула Кёсем.

– Мы не знаем, Султанша, Симисшах Султан заперлась в покоях и не открыла нам дверь, – сказала Фара.

      Это напугало Кёсем. Она помнила состояние покойной Хандан Султан, когда та поссорилась с сыном, и заперевшись в покоях, отравила себя, неизвестно, как может поступить с собой Симисшах, особенно, обидевшись на мужа. Кёсем откинула подол платья, и быстрым шагом направилась вон из покоев, направляясь в покои любимой невестки.

***

      Симисшах немного успокоилась, пришла в норму, но дверь слугам так и не открыла. За дверью послышались шаги, однако Симисшах дала себе слово не реагировать на них. Не прошло и минуты, как в дверь снова постучались.

– Симисшах? Дочка? – Симисшах услышала голос Кёсем, – если ты не хочешь видеть слуг, я отошлю их в гарем, но меня пусти зайти, дочка, я могу тебя успокоить.

– Успокаивайте своего сына, Валиде, – крикнула Симисшах, даже не удосужившись встать с тахты, – Повелитель обвинил меня в смерти Мехмета, сказал, что я не уберегла нашего с ним сына!

***

      Мурад стоял на террасе, стараясь не думать о нервах своей жены, и отвлечься. Приказал Силахтару выбрать достойную рабыню для хальвета на сегодняшнюю ночь. На удивление, после ухода Симисшах, Мураду стало намного спокойнее, нежели было до этого, но визита матери он никак не ожидал.

– Матушка, – улыбнулся Мурад, и хотел взять Кёсем за руки, но та убрала их, – что-то произошло?

– Что ты вытворяешь, Мурад?! – возмутилась Кёсем, – Симисшах – твоя главная Хасеки, мать твоего единственного ребёнка, твоя законная супруга. А ты оскорбляешь её, назвав виновницей смерти единственного сына? Что это за неуважение, Мурад? – Султан закатил глаза и отвернулся.

– Если бы она была матерью, то защитила бы сына, даже ценой жизни, – сказал Мурад, – для нас – династия святое, Валиде.

– Не забывай, Мурад, что твой указ сделал также и Симисшах членом династии! – напомнила Кёсем. Мурад повернулся к ней, – она – член правящей династии. Своим указом ты сделал её власть равной власти твоим сёстрам и будущим дочерям. И не смей говорить, что династия превыше всего, при этом говоря, чтобы Симисшах, спасая сына, пожертвовала бы собой.

– Я могу отменить указ, если захочу, Валиде, – усмехнулся Мурад.

– Ошибаешься, Мурад, – сказала Валиде, – если хочешь, я могу принести тот документ, на котором есть твоя печать, печать шейх уль-ислама, и кадия. Эти печати делают указ нерушимым, даже ты не можешь ему воспротивиться.

      Валиде права, и Симисшах имеет такие же права, какие имеют все сёстры и дочери Мурада. Симисшах, по собственной воле покидает дворец, уезжая во дворец плача. Мурад тоскует по своей Хасеки. Удастся ли им обрести счастье, до того, как Мурад отправиться в поход на Багдад?

Глава 34. Симисшах Султан

Кёсем внезапно узнала от Лалезар калфы, которой передала весть Фара, что Симисшах собирается уехать в Старый Дворец. Эта новость поразила Кёсем, так как Симисшах только вернулась оттуда, даже планировала перевезти вещи, а через два дня оказывается, что Симисшах уже передумала? Конечно, Кёсем решила выяснить у невестки причину, и она её узнала. Симисшах не хочет жить под одной крышей с тем, кто обвиняет её в смерти собственного сына. Да и ближе к могиле маленького Мехмеда она хочет быть. Препятствовать ей было бесполезно, даже приехавшая Махпейкер не смогла мать переубедить, что уже говорить о свекрови.

      Вещей особых у Симисшах здесь уже не осталось, потому что ещё, когда Айше сослала её в Старый Дворец, вещи были перевезены туда. Симисшах привезла сюда лишь малую часть одежды, корон, и других украшений.

      Симисшах стояла посреди своей комнаты, осматривала её взглядом, будто в последний раз. Мураду было известно, что она покидает дворец Топкапы, но за все несколько дней, он так и не пришёл к ней. Если бы любил, хоть немного, пришёл и заставил бы остаться. Последней каплей стало то, что той же ночью, Мурад позвал к себе наложницу, которую на следующий день переселили на этаж фавориток. Конечно, Симисшах не стала закатывать истерику, как было раньше, она понимала, что теперь, их с Мурадом пути разошлись окончательно, и кроме как «Повелитель» она его назвать не может. Симисшах, из интереса, познакомилась с этой девушкой, и она ей даже понравилась: приятная, вежливая, аккуратная. Но Мурад не достоин таких верных наложниц, которые в дальнейшем будут плакать из-за его безразличия и даже гнева.

      В дверь постучали.

– Войди, – приказала Симисшах. В покои зашли Фара, Сулейман Ага и Михримах, они поклонились, – говори.

– Султанша, ваша карета готова, – сообщила Фара, – если вы не возражаете, можем отправляться в Старый Дворец. – Симисшах повернулась к верной служанке, и улыбнулась, дотронувшись до её щеки.

– Вверяю жизнь нашей Валиде, Султанш и шехзаде Ибрагима тебе, Фара, – сказала Симисшах. Фара удивилась, – Иньшала я буду гордиться тем, что ты осталась в гареме Повелителя.

– Но, Султанша, как такое возможно? – удивилась Фара, – я ведь ваша служанка.

– Отныне, ты прислуживаешь Валиде Султан, Фара, – сообщила Симисшах, – я не хочу, чтобы ты чахла в Старом Дворце, а была здесь. Верна своему делу и династии. Я буду иногда писать тебе, узнавать как дела в гареме, однако, оставайся здесь. – Фара поникла головой. Симисшах улыбнулась, и перевела взгляд на Сулеймана с Михримах, – вы отправляетесь со мной в Старый Дворец. Я буду спокойна, если здесь останется Фара-хатун. – в дверь постучали. Симисшах посмотрела на Михримах.

– Войди, – сказала Михримах. В покои зашёл Хаджи Ага, и поклонился.

– Говори, – сказала Симисшах.

– Султанша, Валиде Султан просит вас перед отъездом зайти к ней, – сказал Хаджи.

– Конечно, – кивнула Симисшах, – я собиралась зайти к ней перед тем, как уехать. Айше Султан и Атике Султан ещё во дворце, Хаджи?

– Да, Султанша, – сказал Хаджи.

– Прекрасно.

***

      Кёсем сидела за столом и разбирала документы гарема, также документы из вакфа, присланные наместником. Разговаривала с Мелике, стараясь нагружать её непосильной работой. Вдруг, заходит Хаджи Ага.

– Валиде, пожаловала Симисшах Султан, – сообщил Хаджи.

– Пускай заходит, – Кёсем отложила документы и встала из-за стола. В покои зашла Симисшах, и поклонилась Кёсем. Та протянула руку, и Симисшах поцеловала её, – мне не хотелось провожать тебя в Старый Дворец, тем более при жизни сына-Повелителя, – сказала Кёсем, – однако если ты решила…

– Благодарю за заботу, Султанша, – сказала Симисшах, – вы единственные во дворце, не считая ваших дочерей, кто заботится и поддерживает меня. – Кёсем обняла невестку.

– Мурад очнётся, Симисшах, вот увидишь, и вы снова… – Симисшах отодвинулась от свекрови.

– Я не собираюсь ждать, пока он очнётся, Валиде, – сказала Симисшах, – я терпела его гнев, терпела его безразличие, но теперь моё терпение лопнуло. Мне хватило того, что он даже не пришёл попрощаться со мной, хотя знает, что я уезжаю! Я не хочу видеть его, не то, что слышать!

***

      Симисшах спускалась по лестнице в гарем, и, вдохнув полной грудью, зашла в гарем.

– Дорогу! Хасеки Симисшах Султан Хазретлери! – объявила Лалезар-калфа. Все слуги и рабыни тут же встали в ряд, и поклонились. Симисшах была управляющей гарема своего мужа почти год, пока Кёсем была в ссылке в Старом Дворце. Она, проходя, мимо наложниц и рабынь боковым зрением поглядывала на них. И вдруг, когда Симисшах прошла мимо одной из рабынь, та окликнула её.

– Симисшах Султан! – позвала рабыня. Симисшах остановилась, и, повернувшись, устремила взгляд на девушку, которая посмела назвать её имя, – я могу кое-что сказать вам? – Симисшах кивнула и подошла, как вдруг вмешалась Лалезар.

– Да как ты… – Симисшах махнула рукой, и Лалезар пришлось послушно отойти от рабыни.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Наложница-фаворитка Повелителя, осмелилась сказать наглые слова, Султанша, – Симисшах удивилась.

– Кто? – девушка указала на наложницу, которая была красиво одета и носила украшение для волос на голове. Симисшах видела её раньше, и повернулась назад к рабыне, – что же она сказала?

– Она сказала, что этот дворец станет её дворцом, и она станет в будущем Валиде Султан. – Симисшах улыбнулась, услышав эти слова. Она подошла к фаворитке своего мужа, и та поклонилась ей.

– Это так?

– Султанша, я…

– Она сказала правду?

– Да, Султанша, я сказала именно так.

– Видимо ты очень смелая хатун, раз говоришь такие слова, да ещё и в присутствии других рабынь, – подметила Симисшах, и взяла её за подбородок, – ты – симпатичная, не удивлена, что ты понравилась Султану, однако прежде чем стать Валиде, заслужи титул Султанши. Родить, шехзаде мало. Нужно, чтобы твой шехзаде стал падишахом. Дорога к покоям Валиде долгая, и она усеяна раскалёнными углями, тебе придётся гореть на пути к своей цели, не забывай этого, хатун. – Симисшах отпустила её. Повернувшись к Михримах, она кивнула в сторону рабыни, которая окликнула её. Михримах бросила ей мешочек с монетами. – За смелость, хатун, – окликнула Симисшах, прежде чем выйти из гарема.

Симисшах, направляясь к выходу, в последний раз посмотрела на балкон, и увидела там Кёсем, Атике и Айше Султан, она поклонилась им, и с гордо поднятой головой вышла из дворца. Атике проводила подругу взглядом.

– Она ушла ни как проигравшая, а как победительница, – заметила Атике, – Валиде, как думаете, она вернётся?

– Это решать уже будет ни она, Атике, – сказала Айше, – а Мурад.

– Не согласна, Айше, – сказала Кёсем, – рано или поздно Мурад поймёт свою ошибку. Я сомневаюсь, что даже если Симисшах и решится простить его, доверять ему как раньше она уже не будет.

***

      Симисшах направлялась к карете в сопровождении Михримах и ещё двух служанок. Аги открыли дверь кареты. В последний раз, посмотрев на дворец, женщина увидела на балконе своего мужа, который смотрел на неё. Симисшах только вздохнула, и с помощью слуг села в карету. Затем карета поехала к выезду из Стамбула в Старый Дворец.

*Прошло почти 9 месяцев после отъезда Симисшах*

      Дела в гареме могли складываться хорошо, однако этого сказать нельзя было. Кёсем, по просьбе сына, посылала ему наложниц на хальвет, однако ни одна не удостоилась титула фаворитки. Это выглядело странно, ведь действительно, по мнению всех, после первой же ночи с Султаном, велика вероятность попасть на этаж фавориток. Кёсем удивлялась этому, но не удивилась этому Атике, которая стала женой Силахтара через месяц после отъезда Симисшах из Стамбула.

      Состояние Мурада беспокоило Кёсем, ведь Ахмеда он так и не казнил, а отправил к Симисшах в Старый Дворец. Отныне, ему в Манису или Топкапы вход воспрещён. Симисшах присылала Кёсем вести о состоянии Старого Дворца, и о том, что Ахмед тяжело заболел. Мурада это не беспокоило, так как после того, что сын сделал, он уже не доверял ему, как прежде. Кёсем также было всё равно на внука, ведь он отдал приказ о казни шехзаде Касыма.

      Мурад сидел в своих покоях, а на ложе крепко спала девушка, которую вчера он пригласил в свои покои. Это была та самая девушка, которой Симисшах дала мешочек с золотом за смелость. Она, наверное, была единственная, кого Мурад принимал каждую ночь, не считая других наложниц. Это с одной стороны радовало Кёсем, а с другой напрягало, ведь хатун никак не может забеременеть.

      Хатун, наконец, очнулась, и Мурад сказал страже подать завтрак. Элиф-хатун очень добрая и послушная, а после похвалы самой Симисшах Султан, она перестала восхваляться, и сказала, что пусть всё идет своим чередом. Ночи с Мурадом – награда за её терпение.

      Завтрак был прекрасным. Однако их идиллию прервал приход шехзаде Ибрагима.

– Повелитель, простите, если побеспокоил вас, – Ибрагим поклонился. Мурад махнул Элиф, и она, поклонившись Султану и Ибрагиму, вышла из покоев. Мурад пригласил брата сесть рядом.

– Что-то срочное, Ибрагим?

– Я слышал, что вы планируете, поход на Багдад, Повелитель, – сказал Ибрагим, – к сожалению, я не смог быть на собрании Дивана, и услышал об этом от Мустафы Кеманкеша Паши.

– Всё верно, я действительно планирую пойти войной на Багдад, ведь такие земли должны принадлежать османам, – улыбнулся Мурад, делая глоток вина. – Но ты ведь не зря спрашиваешь, верно?

– Я бы хотел, чтобы вы взяли меня с собой, Повелитель, – это удивило Мурада.

– В поход?

– Если позволите, – Мурад улыбнулся, и поцеловал брата в лоб.

– Я давно ждал, когда ты задашь мне этот вопрос, брат, – сказал Мурад, – конечно, возьму тебя в поход. В поход на Ереван я не смог тебя взять, потому что Валиде была против этого. Но сколько лет прошло, почти 15 лет, я надеюсь, что ты покажешь себя во всей красе, брат.

– Почту за честь, Повелитель, – сказал Ибрагим. В дверь постучали.

– Войди, – в покои зашла Айше Султан.

– Сестра, – улыбнулся Ибрагим. Айше улыбнулась, увидев Ибрагима. Младший брат подошёл и поцеловал её руку, – ты приехала давно? Иньшала, мои племянники здоровы?

– Всё хорошо, Ибрагим, хвала Аллаху они живы и здоровы, – сказала Айше, и посмотрела на Мурада. – Ты не мог бы оставить нас с Мурадом? Мне нужно поговорить с ним.

– Конечно, – кивнул Ибрагим. Он поклонился Мураду, – с вашего позволения.

– Иди, – Мурад указал на дверь, и Ибрагим вышел из покоев, – что за срочность, Айше? Египет – не ближний свет. – Айше подошла к брату и дала ему пощёчину.

– Ты хоть знаешь, в каком состоянии твоя жена, Мурад? – воскликнула Айше, Мурад явно не ожидал, что Айше ударит его, – ты, хоть понимаешь, что творишь?

– А что с Симисшах?

– Мало того, что ты даже не попытался остановить её, когда та уезжала, так ещё и не удосужился навестить её?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что твоя жена уже как, сколько месяцев носит твоего ребёнка под сердцем, но ты так запугал и забил её, что она и сказать-то ничего не смогла, – сказанные Айше слова, были для Мурада новостью. Он был удивлен, услышав это, Мурад еле смог встать с тахты. – Я надеюсь, что ты примешь правильное решение, Мурад, не заставляй нас терять ещё одного ребёнка.

*Старый Дворец*

      Симисшах была не так счастлива здесь, как когда-то во дворце Топкапы, однако, по крайней мере, ей было легче, ведь не нужно было видеть мужа с другими наложницами, видеть его фавориток, которые красотой затмевают её, ведь Симисшах уже давно не 20 лет. Она как раз просматривала записи вакфа, и подписывала нужные документы, как вдруг в дверь постучали.

– Войди, – сказала Симисшах. Гостем оказалась недавняя соперница, – Гюльбахар? Чем обязана твоему приходу? – Гюльбахар поклонилась, – тебе, наверное, трудно даже поклониться мне, верно?

– Значит, и тебя выслали из дворца? – спросила Гюльбахар. Симисшах закатила глаза, и отложила документы в сторону, – Султан Мурад ни к кому не имеет пощады, он даже совесть уже свою потерял. – Симисшах махнула левой рукой, давая знак ей замолчать.

– Знай, своё место, Гюльбахар, – грубо сказала Симисшах, – ты не имеешь никакого права отзываться, таким образом, о Падишахе мира.

– О Падишахе, который казнил собственного брата, – напомнила Гюльбахар, – если бы Баязид был жив…

– Шехзаде Баязид – жертва твоих интриг, Гюльбахар, – сказала Симисшах, встав с тахты и подойдя к бывшей Султанше, – если бы ты не планировала интриги, войны и не пыталась бы рассорить Валиде с Султаном, Баязид был бы жив, и ты оставалась бы Султаншей. Однако, тебе этого титула было мало, и ты положила глаза не просто на покои Валиде, но и на трон мира. Ведь всем известно, что Баязид, если бы взошёл на трон, являлся малолетним Султаном. Это значило бы, что ты становишься регентом Султаната, то есть получаешь такую же власть, которой до приказа Мурада о смещении Кёсем с поста регента, как у неё.

– Разве ни, каждая наложница мечтает получить титул Валиде Султан? – удивилась Гюльбахар, – ты исключение, ты верна Султану и Валиде Султан.

– Я верна лишь моему мужу и тем, кого он любит, – поправила Симисшах.

– А что если бы Кёсем Султан решила свергнуть Султана Мурада с трона? Чтобы ты тогда сказала за такую преданность? – улыбнулась Гюльбахар. Симисшах услышала колкость в её голосе, и отвесила пощёчину.

– Не приведи, Аллах такое случилось бы, – процедила сквозь зубы Симисшах, – однако, если такое случилось бы, то я незамедлительно стала бы на сторону Мурада. Он – Повелитель мира, и лишь Аллах знает, когда ему оставить трон. А теперь, возвращайся в свои покои, Гюльбахар.

– Султанша…

– Я сказала, возвращайся в покои! – повторила Симисшах. Гюльбахар поклонилась, и вышла.

      Прошло несколько часов. Симисшах решила выйти в сад, чтобы проветрить свои мысли. Шехзаде Мехмеда, шехзаде Касыма и Гевхерхан Султан было решено похоронить в усыпальнице, которую когда-то построили на этой земле. Симисшах планировала достроить её, однако ей не хватало средств, поэтому решила отложить постройку. Симисшах гуляла в сопровождении Сулеймана Аги и Михримах-хатун. От Фары приходили вести, что наложницы Султана не могут забеременеть, ходят слухи, что если шехзаде Ахмед ограждён от династии, у Мурада больше не будет наследников. Симисшах не стала дальше читать письмо и кинула его в огонь.