Текст книги "Я - Симисшах (СИ)"
Автор книги: Лана Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 3. Дай понять, что она твоя Султанша
Покои Султана готовили к хальвету. Зажгли свечи, убрали на кровати, начистили ковёр, приготовили ночное платье для наложницы, халат для Повелителя, в целом – Мурад был доволен. Его слегка подстригли, привели бороду в порядок, помогли надеть ночное щелоковое одеяние, помогли поправиться.
– Можете идти, – приказал Мурад, и слуги вышли из покоев. Мурад посмотрел на себя в зеркало, и повернулся, осмотрел себя с ног до головы, чтобы всё было идеально. Султан сгорал от того, что вскоре сюда зайдёт Фарья, и они проведут эту ночь вместе, в объятиях друг друга.
***
В это время, Фарья уже шла по коридору в сопровождении Хаджи Аги и служанок, которые вели её в покои Повелителя. Это был первый раз, когда Фарья шла по золотому пути – как сказала одна из служанок, такое выпадет лишь раз, главное – понравиться Повелителю, удовлетворить его. Стать его дыханием, его жизнью, ведь когда-то по такому же пути прошла Александра, известная всем – как Хасеки Хюррем Султан. Фарья шла с мыслью о том, что нужно влюбить в себя Мурада, даже если он сам того не захочет, стать смыслом его жизни, чтобы он не мог жить без неё.
«Я заставлю его полюбить меня» – подумала про себя Фарья. Подойдя к покоям, Силахтар Ага – хранитель покоев, улыбнулся, увидев принцессу.
– Принцесса, Повелитель ждёт вас, – и показал рукой на покои. Фарья тяжело вздохнула, и прошла внутрь.
POV Мурад
Я ждал, пока Фарья зайдёт в покои, чтобы посмотреть в её прекрасные голубые глаза, вновь окунуться в её объятия, через которые чувствую её любовь. Дверь в покои открылась, и я замер, в ожидании, когда Фарья назовёт меня по имени.
– Повелитель, – произнесла Фарья. После нашей встречи за пределами дворца, она ни разу не назвала меня по имени, только из её уст моё имя звучит, словно песня, которую можно слушать и слушать нескончаемое количество раз. Я обернулся и…. О Аллах, за что ты так наградил меня?
Фарья была великолепна, это платье прекрасно шло ей, драгоценная диадема на голове предавала величия обладательнице, аппетитные уста, в которые хочется впиться страстным поцелуем. Я вышел из транса, когда Фарья подошла, наклонилась и поцеловала подол моих одеяний. Я поднял её за подбородок, чтобы взглянуть в прекрасное лицо и насладиться искрами счастья в её глазах, однако единственное, что я увидел – это печаль и скорбь, явно не то, чего я ожидал. Дотронувшись пальцами до её левой щеки, я почувствовал, как она дрожит, затем спустился ниже, проводя кончиками пальцев по шее, затем плечу, но когда я дошёл до кисти рук, Фарья встрепенулась.
– Нет, – и прижала руку к груди. Я удивился такой реакции, – не хочу… чтобы вы трогали меня, не чувствуя любви ко мне!
Глупая, ты даже не представляешь, насколько сильно я люблю тебя и как дорожу тобой, что готов кричать об этом на весь мир. Реакция Фарьи меня огорчила, но я не удивлён, ведь причинил ей боль – забрал свободу. По виду её лица я понимал, что она боится меня, я был намерен заключить её в свои объятья, чтобы она перестала дрожать и не боялась меня. Когда я сделал шаг по направлению к ней, то она выставила вперёд руку, делая стену между нами.
– Не нужно, Повелитель, – выдохнула Фарья. Я понимал, что она действительно боится меня и слишком зажата, я должен показать ей, что не нужно отталкивать меня. Её вытянутая рука дрожала, расправив ладонь, я скрестил наши кисти рук в замок. Она не отвечала на мои прикосновения, и я решил действовать резче. Я поднёс её руку к своим губам, и поцеловал. Краем глаза я увидел, как она ахнула, и явно еле сдерживается. Затем поцеловал запястье, чуть выше, и лишь тогда почувствовал, что Фарья сжимает мою руку в ответ, я невольно радовался её реакции. Подняв на неё взгляд, я увидел страсть в них, но ничего не предпринимал, не хочу спугнуть её. Внезапно, Фарья вырывает свою руку из «замка» и бросается, мне на шею, страстно целуя. Аллах… Её губы сладки, как вишня, не могу оторваться от них. Фарья зарылась пальцами в мои волосы, а я положил руку на затылок, придвигая ближе и углубляя поцелуй. Я почувствовал стон, который сорвался с её губ, или с моих…. Да какая разница? Фарья начала снимать одеяние с моих плеч, и я ответно расстегивал пуговицы на её прекрасном платье. В итоге, она повалила меня на кровать, нависнув сверху, начала целовать щеки, глаза, рот и укусила мочку моего уха. Я не вытерпел, и перевернулся, оказавшись сверху, продолжая снимать с Фарьи платье.
Наша первая ночь не сравниться с этой. Сегодня я впервые увидел страсть, которая передавалась через поцелуи и прикосновение моей любимой женщины.
Конец POV Мурад
Было ещё сумеречно, однако Фарья уже не спала. Она лежала на груди Султана, наслаждаясь этим моментом, ждала, когда же он проснётся. Однако воспоминания дали о себе знать, её деяния не приемлемы, чтобы быть возлюбленной Повелителя семи континентов. Закрывая грудь и тело простынёй, Фарья покинула постель, надев своё платье. Она в последний раз взглянула на своего Мурада, и вышла за дверь, оставляя своего любимого в гордом одиночестве.
Лучи солнца пробивались прямо на кровать Султана, мешая ему спать. Смирившись с этим, Мурад протёр глаза, пытаясь что-то разглядеть, и первое, что он увидел – Фарьи не было рядом. Удивившись этому, Мурад вскочил с кровати, вдруг она на балконе – дышит свежим воздухом, после бурной ночи. Однако там никого не было, лишь ветер гулял от балкона к балкону. Ударив кулаком по мраморной колонне, Мурад уже успел пожалеть, что забрал у Фарьи свободу. Однако, теперь она не сможет сбежать от него, разве что – если или он, или Валиде не подарят Фарье свободу.
***
Валиде Султан уже сидела на тафте, попивая крепкий кофе. Служанка делала ей массаж, чтобы госпожа могла полностью проснуться. Все бегали туда-сюда, ища нужные одеяния на сегодняшний день, показывая Валиде, чтобы она одобрила.
В дверь постучали. Кёсем слегка похлопала служанке по рукам.
– Достаточно, милая, – сказала Валиде, закрывшись халатом, – войди. – в покои зашёл Хаджи Ага. – Хальвет состоялся, Хаджи?
– Да, Валиде, – кивнул Хаджи Ага, – Фарья покинула покои Повелителя ещё до восхода солнца. – Валиде удивилась.
– Покинула? Мой сын знает об этом? – спросила Кёсем.
– Когда проснулся, Валиде, – сказал Хаджи Ага, – Фарья-хатун не сказала ему, что уходит. – Валиде отослала Хаджи, и выбрала, наконец, украшения и платье.
Приготовившись завтракать, Валиде попросила позвать Фарью, чтобы она не завтракала в одиночестве. Хаджи оповестил хатун, однако она попросила предупредить, что отправиться в хамам. Валиде согласилась, и ждала, решив почитать книгу.
– Дорогу! Султан Мурад хан Хазретлери! – объявил слуга. Хаджи поклонился, а Валиде убрала книгу, приготовившись встречать сына. Наконец, Султан зашёл в покои, увидев свою мать, Мурад улыбнулся, и на сердце Валиде потеплело.
– Мурад, – сказала нежно Валиде, – мой сын Повелитель.
– Валиде, доброго утра, – и поцеловал её руку, – я не могу начать день, не получив вашего благословения. – Валиде улыбнулась.
– И ты его получил, мой лев, – сказала Кёсем, – но ты ведь пришёл не только для этого, я права? – Мурад ничего не ответил, взглядом попросил выйти слуг. Те послушались и вышли за дверь, включая Хаджи Агу. – Садись, Мурад, – Валиде указала на тафту. – Что тебя беспокоит, мой лев?
– Как вы знаете, ночью ко мне приходила Фарья-хатун, – напомнил Мурад, – и случился хальвет.
– Конечно, я помню, мой лев. Но, я вижу в твоих глазах печаль, – и провела пальцами по щеке сына.
– Когда я хотел дотронуться до неё, она оттолкнула меня, попросив, чтобы я не прикасался к ней, – сказал Мурад. Валиде тяжело вздохнула, – она даже боится меня. Что мне делать, Валиде? – Кёсем лишь улыбнулась.
– А чего ты ожидал, Мурад? – удивилась Кёсем, – любая женщина будет бояться того, кто отнял у неё свободу. Я не удивлена её реакции.
– Я не знаю, как мне достучаться до неё, Валиде, – и сжал кулаки, – я не хочу её терять.
– Ты ведь любишь её, Мурад? – тот ничего не ответил, – хотя даже спрашивать неуместно, одни твои слова о том, что не хочешь, её терять говорят сами за себя. Ты потеряешь её, если будешь обращаться с ней, как с рабыней. – Мурад удивлённо посмотрел на мать. – О, Аллах, сынок, не мне же объяснять тебе, как вести себя с любимыми женщинами! – Мурад откинулся на спинку тафты.
– Я помню ваши письма к отцу, Валиде, – Кёсем сразу же вспомнила слова, которые писала Ахмету, когда они ссорились или он был в походах. – Помню, с какой скорбью и одновременно счастьем вы писали ему свои письма, и какими словами он отвечал вам. Мне с самого детства хотелось такой же любви… – Валиде взяла Мурада за руку.
– Если ты сейчас ничего не сделаешь, Мурад, то навсегда своё счастье потеряешь, – в дверь постучали, – войди! – зашёл Хаджи Ага.
– Валиде Султан, пожаловала Фарья-хатун, как вы и просили.
– Пусть войдет, – через пару секунд Фарья зашла в покои.
– Доброе утро, Валиде Султан, – и поклонилась, – Повелитель, доброго здравия вам, – поклонилась. Валиде улыбнулась, приглашая хатун сесть на подушку рядом с тафтой. Фарья села туда. – Мне сказали, что вы хотели меня видеть.
– Я позвала тебя, чтобы вместе позавтракать, Фарья, – улыбнулась Валиде, – правда, если Повелитель позавтракает с нами, я буду ещё счастливее. – Повелитель вновь поцеловал руку матери.
– Простите Валиде, много дел, не хватает времени даже на то, чтобы как следует поесть.
– Так нельзя, Повелитель, – сказала тихо Фарья, Повелитель посмотрел на неё, – вам стоит хорошо питаться, чтобы быть сильным и быть примером для своего шехзаде. – Валиде улыбнулась. – Да, Валиде, я бы хотела попросить вас кое о чем.
– О чём же, Фарья? – спросила Валиде.
– Я бы хотела научиться делать украшения, – эта новость удивила и Валиде, и Мурада. Они переглянулись.
– Но, ювелирное искусство очень тонкое и кропотливое, ты уверена, что справишься?
– Да, Валиде. Если мне удалось овладеть мечом, то и ювелирным искусством смогу.
– Я приглашу своего ювелира, и он даст тебе несколько уроков, – однако Мурад перебил мать.
– Валиде, я ведь тоже ювелир, – напомнил Султан, – если моя фаворитка хочет делать ювелирные украшения, я с радостью научу её. – Фарья улыбнулась.
– Для меня будет честью учиться у вас, Повелитель, – и поцеловала его руку.
***
После завтрака с Валиде Султан, Фарья направилась в свою комнату. Зайдя внутрь, она неровно дышала, и склонила это к тому, что в покоях Валиде был и Повелитель, его взгляд и движения напоминали о прошлой ночи, это заставляло сердце Фарьи биться чаще. Какого было её удивление, когда на кровати, возле пяльцев для вышивания, Фарья увидела пергамент. Удивившись этому, хатун взяла его, и, развернув, поняла, что это письмо.
«Моя роза, дивившая своим ароматом и благоуханием. Ты становишься, день ото дня всё прекраснее и чаруешь мой взор. Не могу пробыть и дня без твоих сладких губ, твоего дыхания, твоих прикосновений. Я готов целый день смотреть, как ты спишь, как читаешь стихи Мухиби, как рассказываешь интересные истории. Я не могу жить, если ты не будешь рядом. Не могу дышать, зная, что ты обижена или боишься меня. Открой своё сердце. Позволь мне быть частью твоей жизни».
Фарья, удивлённая такими красноречивыми словами, села на диван, и заплакала. Она подозревала, кто именно написал эти прекрасные строки, и от этого на её душе становило теплее, и страх постепенно уходил.
Глава 4. Угрозы
Мурад сидел за своим рабочим столом, доделывал украшения, которые делал недавно. После их с Фарьёй хальвета прошло несколько недель. Однако их отношения никак не поменялись. Мураду было совестно смотреть своей любимой в глаза, ведь она избегает его, разве что…
– Повелитель, пришла Фарья-хатун, – сказал слуга.
– Проси, – сказал Мурад. Единственные дни, когда Фарья была открыта с ним и искренняя, не прятала взгляд, и могла свободно разговаривать с ним – это во время обучения ювелирному мастерству. Идея сделать её своей ученицей увенчалась успехом, и даже Мураду было приятно делать украшения на пару с кем-то.
Дверь открылась и в покои зашла Фарья. Она почтенно поклонилась. Мурад заметил, что она держит в руках шкатулку.
– Что там у тебя? – спросил Мурад, откладывая в сторону незавершенное украшение. Фарья улыбнулась, придвинула второй стул и села напротив Мурада. Затем открыла шкатулку, и Мурад увидел брошь, однако с ней было что-то не так.
– Это единственная вещь, которая осталась у меня от отца, – она протянула брошь султану.
– Но зачем ты принесла её? – удивился Мурад, – хочешь её переделать?
– Нет, я хотела бы попросить, чтобы вы починили застёжку на броши, – перевернув изделие, Мурад увидел, что застёжка действительно повреждена, точнее отвалилась. Повелитель улыбнулся.
– Хорошо, я починю её, – сказал Мурад. Затем вытащил из салфетки оправу для кольца и протянул её Фарье, – ты уже научилась, как делать оправы для колец, теперь научись их украшать. – Фарья уже знала, в какой из шкатулок лежали драгоценные камни, и открыла нужную. Оттуда она взяла несколько перламутровых маленьких камушков.
– Вы столько дней трудитесь над этим перстнем, Повелитель, – сказала Фарья, начиная обрабатывать каждый из камней, чтобы удобнее было их использовать. Мурад посмотрел на неё, – вы хотите его подарить Валиде Султан?
– Это кольцо не достойной моей Валиде, Фарья, – сказал Мурад, – единственный перстень, который подходит ей – перстень покойной Хюррем Султан. – Фарья навострила уши.
– Изумрудный перстень – символ любви Султана Сулеймана к Хюррем Султан? – спросила Фарья. Мурад улыбнулся. – Кто же не знает об их любви, Повелитель. Сама Хюррем Султан прославилась благодаря своим благим делам, вакфам и благотворительным фондам. В Венгрии Хюррем Султан в почёте. Позор её не знать.
– Этот перстень я хочу подарить своей возлюбленной, – сказал Мурад.
– У вас есть любимая? – удивилась Фарья. Её руки затряслись.
– У каждого Султана она есть. У Султана Селима была Айше-Хавса Султан, у Султана Сулеймана – Хюррем Султан, у Султана Селима – Нурбану Султан, у Султана Мурада – Сафие Султан, у Султана Мехмета – Хандан Султан, у Султана Ахмета – Кёсем Султан, у Султана Османа – Меликсима Султан, и у меня тоже есть.
– Но кто она? – не унималась Фарья. Мурада это рассмешило, и он дёрнул её за кончик носа.
– Всему своё время, она сама придёт к тебе, чтобы похвастаться перстнем. А теперь – за работу.
Почти целый день, Мурад и Фарья занимались украшениями, разговаривали об известных мастерах, как правильно делать украшения для волос, кольце, ожерелья, перстни и обыкновенные кольца. Фарья была так заинтересована ювелирным искусством, что даже рассказала о книге, которую ей привезла несколько дней назад няня – тоже про ювелирное ремесло. Мураду нравилось, что Фарью зацепила поделка украшений. Самое ужасное было для него – это когда приходила пора расставаться, обычно это случалось, когда приходил Силахтар Ага, сообщив о том, что Валиде Султан приглашает своего сына и других своих шехзаде, вместе поужинать.
– С вашего позволения, Повелитель, – Фарья поклонилась и уже собиралась уходить, но Мурад остановил её.
– Я завтра отдам тебе брошь твоего отца, Фарья, – сказал Мурад, – а пока, я дарю тебе это. – он подошёл к Фарье сзади, и повесил на шею кулон в форме тюльпана. – Тюльпан – символ правящей династии, я бы хотел, чтобы именно ты, как моя фаворитка, носила его.
– Но, Повелитель, я не могу…
– Это приказ, Фарья, ты должна его принять, – Фарья поблагодарила Повелителя за подарок, поклонилась ещё раз и вышла из покоев.
***
В это время, Валиде Султан сидела в своих покоях, в ожидании прихода своих сыновей. Её сейчас волновал тот факт, что девушка, которая забеременела от Касыма – исчезла, и никто не знает, где её искать. Фарья согласилась помочь и пообещала найти девушку, только если Валиде даст согласие на её выход из дворца. Согласие Фарья получила, осталось лишь найти девушку.
***
Зайдя в свою комнату, Фарья обнаружила, что к ней решила наведаться Гюльбахар Султан. Она сидела на кровати девушки, и смотрела на неё. Фарья поклонилась.
– Султанша, не ожидала, что вы навестите меня. – улыбнулась Фарья, садясь на диван, и беря пяльцы с вышивкой, начиная работу. Гюльбахар оценочно посмотрела на её движения, и села рядом.
– Я знаю, что Валиде Султан считает меня врагом, – Фарья еле сдерживалась, чтобы не ткнуть иглой ей в руку, – но поверь мне, Фарья, тебе я никогда не причиню вреда. Тебя сделали рабыней против твоей воли, я могу тебя освободить.
– Я не ваша рабыня, госпожа, и не вам решать: освобождать меня или нет, – спокойно ответила Фарья, продолжая вышивать. Гюльбахар сжала кулаки, Фарья краем глаза увидела это и в душе радовалась, что ей удалось задеть её самолюбие. – И с чего вы взяли, что я не хочу быть рабыней?
– Быть рабыней – всё равно, что умереть, – усмехнулась Гюльбахар.
– Если вам не подарили свободу – это не значит, что не подарят мне, – слова Фарьи показались Султанше грубостью, и она решила действовать более решительно.
– Султана Мурада называют кровавым Султаном, он уничтожает всё, что ему дорого, даже своих близких, – сказала Гюльбахар, – он не подарит тебе свободу, милая, – Султанша попыталась взять Фарью за руку, но та остановила её следующей фразой:
– Не забывайте госпожа, кто перед вами, – сказала Фарья. Она раскусила замысел Гюльбахар – перевести на свою сторону фаворитку, которая помогла бы ей избавиться от Султана – сына Кёсем Султан. – Перед вами наследница венгерского престола. Может быть, я и рабыня, однако во мне течёт благородная кровь. Как когда-то говорила Великая Валиде Султан – мать Султана Сулеймана: «мы благородной крови».
– Да как ты смеешь со мной так разговаривать, нахалка? – возмутилась Гюльбахар, вскочив с дивана. – Ты не знаешь, с кем имеешь дело, я…
– Жена покойного Султана Ахмета, мать его сына – шехзаде Баязида. Благодаря своему нраву, вам удалось предать династию и не замести следов, достопочтенная Кёсем Султан, будучи регентом, выслала вас из столицы, далеко за её пределы. И вот, когда Султан Мурад снял её с поста регента, вы, притворившись больной, вернулись в столицу, якобы, чтобы вновь увидеть своего шехзаде, – затем гневно посмотрела на неё, и встала с дивана, подойдя к Гюльбахар. – Однако мы обе прекрасно знаем, для чего вы сюда прибыли, по чьей вине было совершено нападение на Валиде Кёсем Султан, и почему девушка, которая носит ребёнка шехзаде Касыма – пропала. – Гюльбахар явно не ожидала того, что Фарья всё будет знать о ней. Не будь это так, ей удалось бы привлечь бы принцессу на свою сторону и свергнуть султанат Кёсем.
– Кёсем Султан могла наврать тебе, чтобы переманить тебя на свою сторону – только и всего, – улыбнулась Гюльбахар, пытаясь себя защитить.
– Султанша, – разочарованно вздохнула Фарья, – я это узнала не от достопочтенной Кёсем Султан, и не от Султана Мурада.
– От кого же тогда? – удивилась Гюльбахар.
– Шехзаде своего спросите, правда, он рассказал это как ваш сын, в смягчительной форме. Я адаптировала, так сказать: под себя, – улыбнулась Фарья, и села на диван, продолжая вышивать. – А теперь, будьте добры – покиньте мои покои, пока я не пошла к Повелителю, рассказав всё это ему. – Гюльбахар, обозлённая на Фарью, быстрым шагом направилась к двери. Напоследок, Фарья решила её добить. – Как бы вы не предпринимали попытки насолить чести Валиде Султан или осрамить её шехзаде, или не дай Аллах – навредить Повелителю, я на два шага дальше, ведь… – и встала с дивана, посмотрев на Султаншу. – Суровый закон гарема известен всем, – Гюльбахар сжала кулаки и злобно посмотрела на фаворитку, – либо ты, либо тебя.
С ужасными впечатлениями, Гюльбахар покинула комнату фаворитки Повелителя. Ожидавшая её за дверью служанка не могла понять, почему госпожа, пришедшая с таким хорошим настроением, поговорив с Фарьей, стала мрачной.
– Султанша, что-то случилось? Выглядите неважно, – воскликнула служанка. Гюльбахар махнула рукой, показав, что всё хорошо. Выйдя в коридор, она столкнулась нос к носу с Валиде Султан. Почтенно поклонившись, Гюльбахар пошла в свои покои.
– Скажи, чтобы шехзаде Баязид зашёл ко мне, – шепнула Гюльбахар своей служанке на ухо, уходя прочь от гарема.
***
Фарья спокойно сидела и вышивала, думая над тем, что ей делать дальше: как спасти наложницу шехзаде, как вдруг слуга вывел её из своих мыслей.
– Дорогу! Валиде Султан Хазретлери! – Фарья откинула вышивку в сторону и почтенно поклонилась. Зашедшая в комнату Кёсем, расставила руки в сторону, приглашая Фарью в объятья.
– Фарья, звезда моя, – улыбнулась Кёсем, целуя девушку в лоб, – с самого утра ты мрачная. Что-то случилось? – Фарья ничего не ответила, лишь посмотрела на Валиде.
– Не откажитесь от чашки крепкого кофе, Валиде? – такое предложение взбудоражило Валиде, но она улыбнулась, – Хаджи Ага говорил, что вы его очень любите.
– Хаджи Ага знает мои вкусы и предпочтения. Долгие годы он доверенное мной лицо, ему я дала право управлять гаремом Султана. Ему ты можешь доверять. – Фарья кивнула и дала знак служанке, чтобы она заварила кофе.
– И лукум, пожалуйста, – добавила Фарья. Валиде пригласила её сесть рядом и взяла её за руку.
– Ты ведь никогда не пила кофе, верно? – Фарья помотала головой.
– В Венгрии, ещё во время правления Султана Сулеймана, было запрещено пить кофе, было найдено наркотическое вещество. После завоевания Венгрии, Султан Сулейман объявил его наркотическим напитком, хуже, чем морфий. Однако после его смерти, когда на трон взошёл его сын – Султан Селим, его жена, достопочтенная Нурбану Султан, упросила мужа отменить закон. И он отменил его. Однако в Венгрии кофе так и не пьют. – Наконец, служанка и слуга принесли специальный чайник, две кружки, и лукум в пиалке. Налив кофе, Хаджи Ага испил из чашки Валиде, затем лишь приказал налить в другую чашку, и дал Валиде Султан. Затем служанка протянула чашку Фарье. Отпив глоток, девушка взяла в рот лукум, и улыбнулась. – Оно действительно вкусное.
– Да, деликатес, – сказала Кёсем. Она отдала чашку Хаджи, и приказала всем выйти. Когда слуги были за дверью, Валиде могла поговорить с наложницей сына нормально, – я встретила по дороге Гюльбахар Султан. Она заходила к тебе? – лицо Фарьи помрачнело, – судя по выражению твоего лица – это правда.
– Верно, госпожа, – сказала Фарья, – когда я пришла от вас, Гюльбахар Султан была уже здесь.
– Видимо, ты всё рассказала ей, – предположила Валиде.
– Я не выдержала, госпожа, простите, – извинилась Фарья, – она начала оскорблять вас, поэтому мне ничего не оставалось как…
– Понимаю, милая, всё нормально, – сказала Валиде, – я получила твоё письмо. Ты нашла её?
– Да, Валиде, – Фарья достала карту.
– Ты сделала карту местности замка и рынка? – удивилась Валиде.
– Обучаясь политике, меня научили картографии и навигации, Султанша, мне это во многом пригодилось, – сказала Фарья, – так вот. Я уверена, что Меликер-хатун спрятали в каком-то из этих подвалов, – и указала на окрестности рынка, – тем более, я больше чем уверена, что Гюльбахар Султан часто туда наведывается.
– С чего ты взяла?
– Однажды я видела её там, а было около полуночи, – сказала Фарья.
– Как ты вышла из дворца? – удивилась Валиде. Фарья взглядом указала на балкон, – так вот, как ты положила свиную голову на кровать Мурада…
– Сейчас не об этом, госпожа. Думаю, что этой ночью, я смогу её освободить.
– Что ты такое говоришь, Фарья, я не могу отпустить тебя одну, да ещё и прямиком в руки Гюльбахар Султан. Теперь, когда ты всё ей рассказала, она не упустит шанс избавиться от тебя.
– Она ничего не сделает мне, Валиде, – усмехнулась Фарья.
– Ты так в этом уверена?
– Я – фаворитка Султана, не думаю, что моё исчезновение не будет не замеченным, особенно, когда есть подозрения, что это могла сделать именно Гюльбахар Султан.
***
Гюльбахар Султан уже готовилась ко сну, как вдруг в её покои зашёл Баязид.
– Валиде, вы посылали за мной? – Гюльбахар подошла к сыну, и отвесила ему пощёчину, – за что, Валиде?
– Ты всё рассказал обо мне Фарье, венгерской принцесса и думал, что я оставлю это безнаказанным? О чём ты только думал, сынок? – возмутилась Гюльбахар. Баязид виновато посмотрел на неё.
– Она спросила кто вы, из-за чего вас изгнали, почему вы ненавидите Валиде Султан, – сказал Баязид, – я и ответил.
– А теперь, если с кем-то из них двоих случится, подозрения лягут на меня, сынок. Ты подвёл меня, – и села на тафту.
– Валиде, я…
– Уйди, Баязид, не хочу тебя видеть. – Баязид, расстроенный словами матери, вышел из её покоев. – Эприке-хатун! – позвала она служанку, та зашла к ней. – Пора рассказать Повелителю о грехе его брата. Не думаю, что это окажется безнаказанным.
«Пора Кёсем понять, что она не единственная, у кого есть власть» – подумала Гюльбахар.
Удастся ли Фарье-хатун освободить Меликер из заточения до того, как Гюльбахар всё расскажет Повелителю? Удостоится ли шехзаде Касым звания санжак-бея, и станет ли он отцом?
