Текст книги "Позволь мне тебя коснуться (СИ)"

Автор книги: Лана Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Жеееееесть. Это выглядит жутко. Я начинаю подозревать его в том, что он вдруг решил сменить ориентацию. У него всегда была эта странная страсть к пирсингу. Наверное потому, что он обожал рок и как-то даже проколол себе язык, что по его рассказам было жутко больно.

– Ты совсем дурак? – выдохнул я, улыбаясь. – Ну теперь нас точно можно будет отличить. – пошутил я, но он поджал губы, а затем злорадно улыбнулся мне в ответ.

– Лучше не смотри в зеркало. Лучше никогда к нему не подходи, – отвечает он, и я моментально спрыгиваю с кровати и встаю рядом с ним в ванной, присматриваясь к нашим отражениям.

Я уже давно привык видеть себя со стороны – мы с Гансом одинаково питались и делали одни и те же упражнения, когда посещали фитнес-центр. Даже наши мышцы были накачены одинаково. Ни одна девушка не заметила бы подмены в случае, если бы мы захотели поменяться нашими сексуальными партнершами.

– Ну и что такого? Я прекрасен, как всегда, – дразню его я, поправляя волосы. – Выгляжу, куда лучше тебя, с этим твоим новым пирсингом… – И тут я замолкаю, присматриваясь к своим грудным мышцам.

Нет. Ну, только не это. Ну как это могло произойти?

– ЧТО ЭТО? – Я хватаюсь руками за раковину, чтобы не упасть от шока, который накрывает меня с головой. – Почему я тоже сделал эту хрень?!

Ганс ржет без остановки, наблюдая за моей паникой, и за тем, как я пытаюсь достать пирсинг из своего правого соска. Это очень больно и неприятно, да и вообще у меня слишком толстые пальцы для такой ювелирной работы.

– Ты перестанешь, а? – Я с укоризной смотрю на него, не понимая, как это могло произойти. – Почему ты не остановил меня, когда я это делал? Мы похожи на двух геев!

– Да ладно тебе. – Он закончил чистить зубы. – По-моему не плохо. И, между прочим, это была твоя идея. Точнее, идея твоей вчерашней девушки. А точнее двух…

– МОЯ ИДЕЯ? – Я наконец-то достаю серьгу и кладу её на полочку рядом с раковиной. – Фух. Хорошо, что это можно снять.

– Да. Они сказали, что переспят с тобой, только если ты сделаешь это. – Он показывает пальцем на свою грудь. – Ну а я сделал это первым, потому что я люблю пирсинг и решил тебя поддержать. Так что, можешь не благодарить меня за свой первый секс.

– Которого я, блин, не помню. – Включив холодную воду, умылся, чтобы прийти в себя.

– Всё могло быть и хуже. Мы же с тобой хотели приключений, – произносит он, по-братски обхватывая меня за плечи.

Мы смотрим друг на друга в зеркале.

– Да уж, но ты мог бы и остановить меня. И сними эту сережку, ты похож на гомика. – Я морщусь, но Ганс качает головой, полностью не соглашаясь со мной.

– А мне нравится. И девушкам тоже. – Я слегка хлопаю его по затылку, всё еще злясь. Он ударяет меня в ответ по плечу, но, разумеется, мне не больно.

– Да уж, это будут незабываемые каникулы.

– Как хорошо, что мы всегда будем вместе. Ты и я. – Ганс в ответ кивает и подмигивает мне в зеркале, и я замечаю, что сейчас наши глаза разного цвета. У него они тоже меняют цвет в зависимости от настроения.

Он выглядел так, будто эта ночь и правда перевернула его жизнь. И только позднее, я узнаю, что он познакомился с прекрасной девушкой, которая покорила его сердце, стала его первой любовью.

В это день он изменился и повзрослел, в то время как я оставался безответственным подростком и парнем «перекати поле».

***

Можно ли почувствовать момент, который меняет тебя? Я чувствовал это несколько раз – несмотря на легкость в моих мыслях, я понимал, что так я лишь стараюсь отгородить себя от очередной боли, которая ждёт меня за поворотом судьбы.

У меня было такое чувство, будто я иду по дороге своей жизни, а она периодически колошматит меня лицом об асфальт. Я терпел всё это, переживая самые трудные моменты вместе с братом.

Смерть мамы. Нам было пять.

Женитьба папы на другой женщине.

Постоянные крики отца и этой женщины.

Дедушка с бабушкой дарят нам собаку на десятый день рождения, и мы называем его Тимом – питбуль серебристого окраса, которого мы очень любили.

Тим умирает, и мы с Гансом хороним его в лесу за городом, вспоминая, как восемь лет он был неотъемлемой частью нашей жизни.

А потом происходит то, что ломает меня настолько, что я просто перестаю двигаться. Я лежу на этом асфальте жизни и жду, когда по мне проедется каток.

Мое сердце выпотрошено на куски. Такое чувство, что у меня в груди дыра или механическая машина по перекачке крови.

Он уехал, оставил меня, и я бы ненавидел его, если бы знал, что с ним всё в порядке. Но это было не так.

Не знаю, почему эти воспоминания пролетели у меня перед головой сейчас, когда я был наедине с Эмили. Я бы хотел поговорить с ней об этом, потому что знал, что она будет меня слушать. Но я не стал этого делать, потому что я просто привык держать всё в себе.

Её губы были близко, и клянусь, я несколько лет никого не целовал, но в эту секунду был готов это сделать. Но я знал, что она не готова.

В нашем недопоцелуе было больше сексуальности, чем во всех моих бурных ночах вместе взятых. По крайней мере, в тот миг, когда её робкое дыхание покрывало моё лицо, я подумал именно об этом.

Она вся дрожала. Её ресницы трепетали, то ли от страха, то ли от возбуждения, уголки рта дергались от волнения, и я не помню ни одной девушки, которая вела бы себя так по отношению ко мне. Я не помню, когда в последний раз встречал девушку, которая бы не вешалась мне на шею и не текла при одном моем взгляде на неё.

Может, это было в прошлом десятилетии, но точно не в ближайшем прошлом.

Она закрывает глаза, когда я слегка наклоняюсь к ней и почти касаюсь её губ. Полных, настоящих и чувственных губ.

Я не хочу, чтобы они мне нравились. Я не хочу, чтобы мне нравился румянец на её щеках. И я мечтаю о том, чтобы она встала и убежала и больше никогда не связывалась со мной. Я умоляю Бога сделать это для меня… Хотя бы что-то сделать.

«Оттолкни её. Будь жестче. Будь жестоким, какой ты со всеми» – проноситься совет в моей голове и я киваю, будто сам себе, соглашаясь с этим изречением.

– Я не прикоснусь к тебе, Эми. Пока ты сама об этом не попросишь. – Я придаю тону своего голоса самый равнодушный тон, на который только способен. Не знаю, вышло у меня это или нет. Я хочу нагрубить ей, как Ребекке, но потом смотрю на её хрупкие черты лица и не могу этого сделать.

Она распахивает глаза. Они теплого карего цвета, и огоньки, что в них пляшут, выглядят, как надежда.

Эми молчит, и я натягиваю на себя соблазнительно уверенную ухмылку и отстраняюсь от неё. Хватая пиво с ближайшей полки, прикладываю губы к горлышку бутылки и пью.

Знаю, что я выгляжу, как урод, как равнодушный кретин…

– Ты мне отвратителен. – Эмили смотрит на меня и морщится, и я понимаю, что добился того, чего хотел.

– Я буду твоим лучшим отвратительным другом, идёт? Я занесу тебе краску попозже, – как ни в чем не бывало, сообщаю я, продолжая играть. Она кидает джойстик рядом со мной, молча встает и направляется к двери.

Как только Эми отворачивается, на мне снова появляется мое настоящее выражение лица, и я с тоской провожаю её красивую спину. Открытое платье позволят мне увидеть двух ярко красно-желтых птиц, что изображены на её коже.

Они летят друг к другу, но я знаю, что они останутся неподвижными изображениями и никогда не встретятся.

12 глава.

POV Макс

Провожу рукой по мокрым волосам и наклоняю голову слегка влево, чтобы прочистить уши от морской воды. Сегодня я встал ещё раньше обычного – теперь мне нужно было готовиться к соревнованиям, и хотелось выкроить побольше времени на совершенствование своих трюков. Но, как назло, волны сегодня были слишком маленькие, поэтому никакого совершенствования мастерства не вышло.

Я просто бороздил океан пару часов и почему-то постоянно падал с доски, радуясь тому, что время слишком раннее, и этого никто не видит.

Отчасти я знал, почему так происходит – сегодня я решил взять борд в прокате, чтобы потихоньку отвыкнуть от своего, родного. Он был других размеров и тяжелее, что мне не нравилось, и доставляло дискомфорт при скольжении. Но других вариантов у меня не было. Уже сегодня я должен отдать свою старую доску Эмили. Если, конечно, она захочет меня видеть.

В моих мыслях я видел то, как заношу Эмили краску, и уже в следующее мгновение она выливает на меня целое ведерко.

«Ты мне отвратителен» – её голос будто заперт в моей голове, и уже который день я вспоминаю то чувство, которое ощутил на своей коже, когда, чуть было, не поцеловал её.

Самое ужасное – это чувство незавершенности. Я всегда получаю то, что хочу. Я просто прихожу и беру это. А тут… Боже, я не смог поцеловать девчонку. Я представил, как Ганс залился бы смехом, если бы узнал о том, что я не смог сорвать то, что мне причиталось.

«А она с характером. Даже не думай, что она достанется тебе легко» – он сказал бы именно это, и его голос так отчетливо прозвучал в моей голове, что я ещё больше разозлился.

«Чего тебе надо? Уйди из моей головы. Ты не настоящий. Ты – лишь проекция моих мыслей» – отвечаю я себе, но брат настаивает на своем. Я не хочу с ним спорить, потому что это будет считаться шизофренией.

Усевшись на пляжный песок, наблюдаю за девушками в купальниках, которые пришли искупаться и пофотографироваться на фоне океана. Туристки. Их бикини настолько маленькие, что не оставляют места для фантазии. Не интересно. Хотя у одной из них довольно таки красивая и подтянутая грудь.

Я тяжело вздыхаю и, зарывшись одной рукой в песок, достаю телефон и беру его в другую. Набираю знакомый номер, вспоминая о том, какой сегодня день.

– Агент Броди слушает. – Мужчина на том конце провода обладает низким басистым голосом.

– Клайд, это Макс. Макс Кенинг, – отвечаю я и чувствую, как мое сердцебиение начинает учащаться.

– О, мистер Кенинг. Я рад вас слышать…– начинает он, но я спешу его перебить.

– Давайте сразу к делу, Броди. Я плачу вам не за пустые разговоры.

– Хорошо-хорошо, – поспешил Клайд и зашуршал какими-то бумажками. – Ганс Кенинг. Тело нигде не найдено, – прочитал он и начал рыться дальше.

– Вы проверяли новые зоны? – с волнением в голосе спрашиваю я, уже заранее зная, чем закончиться этот разговор. Ещё одним дьявольским разочарованием.

– Да, разумеется. Мы проверяем по одной зоне в месяц. Датчики молчат. Обломки не найдены, собственно, как и ваш брат…– Он говорит всё тише, будто бы боится, что я сейчас опять психану.

– Продолжайте поиски. Я вышлю вам деньги на этой неделе, – сдержанно говорю я, сжимая телефон в своих руках изо всех сил. Ещё чуть-чуть и я его раздавлю как щепку.

– Хорошо, мистер Кенинг. Не отчаиваетесь… – многозначительно тянет он, но я уже кладу трубку.

Прошел год. Даже больше. Не отчаиваться? Ага, именно на это я способен в такой ситуации. Неведение ещё больше причиняет мне боль. Потому что я все время жду, когда мой олух – брат – объявится на пороге.

Провожая взглядом океан, я надеваю футболку и, прихватив с собой доску, направляюсь к своей машине. Мысленно составляю свой сегодняшний план на целый день: две пары по программированию, а потом перерыв, в который я займусь домашним заданием по математическому анализу. Затем ещё две пары, заслуженный отдых, пробежка и… Рано или поздно настанет минута, когда я буду вынужден отправиться в комнату к Эмили и Кендалл. Может надеть на себя дождевик? Это спасёт от краски.

Погрузившись в собственные мысли, вхожу в свою комнату и вижу Кендалл, которая что-то делает там с утра пораньше.

– Привет, Кенди, – бросаю я, усаживаясь на свою кровать. Смотрю на часы и вижу, что они показывают полдевятого утра. – А что ты здесь забыла?

С подозрением оглядываю комнату. Вместо Кайла белая гора из одеял и подушек, за которыми он скрывается. Кендалл одета в форму колледжа, и всё же её прическа слегка не соответствует привычному зачесанному на макушке конскому хвосту.

– Я… – Она выглядит смущенной. Её взгляд падает на носки. – Я просто заходила к Кайлу.

– Обычно это делает Сандра. – Я вскидываю бровь, пытаясь разобрать, чего она так стесняется. Кайл храпит и подозрительно громко это делает, будто притворяется спящим.

– Вы же не…? – Я прокашливаюсь, посмотрев на девушку в упор.

– Нет! Конечно, нет! – пылко заверяет меня она, скрещивая руки на груди. – Просто он приболел. Сандра… Она готовится к зачету по психологии. И я решила принести ему лекарства.

– Отстань от неё, брат, – доносится из-под кучи подушек, и я, смерив Кенди подозрительным взглядом, машу на всё рукой.

– Окей. Мне всё равно, но не думаю, что это понравилось бы Сандре.

– Я не сделала ничего плохого, – отрезает Кендалл, посмотрев на меня с возмущением. – А ты лучше бы присмотрел за другом! Иначе он совсем сопьется!

Она разворачивается и, постукивая каблучками, удаляется из нашей комнаты. В ту же секунду Кайл выбирается из-под одеяла и оглядывается. Затем он смотрит на меня, и я вижу огромный фиолетовый фингал под его правым глазом.

– Фак, что с тобой? – Я наблюдал за тем, как Кайл кончиками пальцев прощупывает свои мешки под глазами.

– С радостью бы рассказал эту чудесную историю, – ворчит он, корчась от боли. Он откидывает свое одеяло ещё больше, и я вижу, что синяки покрывают его левое предплечье.

Мой друг был здоровым парнем и очень сильным. И удар у него был не слабый – так получилось, что это я знал по себе. Его огрели сразу человек пять, потому что с меньшим количеством он бы справился.

– Если бы я хоть что-то помнил, – завершает он, покряхтывая от боли. На тумбочке рядом с ним находятся аспирин и стакан воды – видимо я зря заподозрил Кендалл в развратных действиях.

– У нас есть пиво? Мне нужно срочно опохмелиться. – Он хватается за голову и берёт какую-то странную черную коробочку со своей тумбочки. – Это пудра, не пугайся.

– Пива нет. – Я с сожалением констатирую этот факт, заглядывая в холодильник. – Ты, чувак, краситься собираешься?

– А ты думаешь, будет лучше, если ЭТО увидит Сандра и отчитает меня не только за измены, которых нет, но и за прогрессирующий алкоголизм? – вопросом на вопрос отвечает он.

– Слушай, правда, завязывай. Ты сам не свой в последнее время.

– Я просто хотел расслабиться. Помню, как зашел в бар, ко мне пристала какая-то компания… – Слова Кайла звучали так, будто он выдумывает их на ходу, но я сделал вид, что верю ему.

– А зачем им избивать тебя? – задал наводящий вопрос, и глаза друга стремительно забегали по комнате.

– Деньги. У меня пропали деньги и часы. – Он остановился на моих глазах. Звучало убедительно, но верится всё равно с трудом.

– Давай, если пить, то только вместе. – Я наблюдаю за тем, как он замазывает пудрой свой синяк, и мне хочется валяться на полу от смеха. Но я сдерживаюсь, придерживая себя за пресс. Слава Богу, он так занят своим отражением, что не замечает меня.

– Окей, как скажешь. Это было-то всего один раз… – протягивает он и пытается расчесать свои волосы рукой, чтобы более-менее походить на человека.

– Не знаю, что с тобой происходит, но ты должен понять Сандру – со стороны выглядит так, будто ты то и дело, что пьешь и общаешься с красотками, вроде Кендалл.

– Она… – начал он, но я выставил руку вперед, перебивая его.

– ТВОЯ ПОДРУГА, знаю. Но давай называть вещи своими именами: найдется мало парней, которые отказались бы трахнуть Кендалл Увайтроуз, и Сандра это понимает.

– Я не хочу трахнуть Кендалл, – подумав, отвечает он, но потом поджимает губы.– Хотя, если смотреть на неё со стороны, а не как парень её подруги, то…

– Я о том же говорю. – Я подхожу и хлопаю его по здоровому плечу.

– Ай. В это тоже били, просто синяков нет. – От него пахнет водкой за три версты.

– Тебе срочно нужно в душ. Я так понимаю, ты опаздываешь. – Я поднимаю сумку от Adidas с пола и направляюсь к двери. – Сегодня я буду поздно. Можешь позвать Сандру, если хочешь.

– Заметано. Если она будет согласна… – уже тише добавил он, и я решил, что потом выясню, помирились они или нет с тех пор, как разругались на дне рождения Эмили.

Выйдя на лужайку перед Кампусом, сразу натыкаюсь на Ребекку, которая подлетает ко мне, как всегда из ниоткуда: она будто установила на меня радар и теперь всегда знает, где я нахожусь. Хотя,не удивлюсь, если это окажется правдой.

– Мааааааакс. – Она закрывает своим телом мне дорогу и кладёт одну руку на плечо. Мой взгляд фокусируется на её груди, потому что сегодня она надела прозрачную кофточку с глубоким вырезом. У неё большая грудь – между третьим и четвертым размером.

– Тебе нравится? – спрашивает она, замечая мой взгляд, и я тут же убираю её руку со своего плеча.

– Ага. Очень, – равнодушно отвечаю я, пытаясь пройти вперёд, но она снова липнет ко мне, и я чувствую приторный запах её сладких духов. Аромат от неё всегда такой, будто где-то рядом взорвалась конфетная фабрика.

– Макс, зачем ты так со мной? После той вечеринки… После того, что между нами было… – Она со вздохом качает головой, не понимая моих поступков. – После нашего секса…

– Орального секса с твоей стороны, – подчеркиваю я, улыбаясь.

– Да… Да как ты можешь быть таким холодным? Ты единственный, за кем я так увиваюсь, неужели ты этого не видишь? Если мы будем вместе, тебе будет завидовать каждый, чертов, парень в этом городе!

– О да. – Я закатываю глаза, останавливая девушку. – Ребекка, то, что ты сделала, было очень неплохо. Но, во-первых, я тебя об этом не просил. Во вторых… Ты слишком навязчивая. Тебя много, понимаешь? Ты, блин, преследуешь меня. Душишь, – наконец-то я объясняю ей такие простые истины, которые она вроде бы и сама должна понимать.

– Неплохо? – Она взрывается, сжимая свои кулаки, и смотрит на меня взглядом полным негодования. – Да что тебе нужно, Кенинг? Я не понимаю, какой нужно быть девушкой, чтобы быть с тобой? Объясни мне! И я буду такой…

– Да будь ты хоть единственной девушкой на земле, ты всё равно будешь мне не нужна. Мне не нужна девушка, ясно?! Точно не такая, как ты, Бекка. – Мой голос холоден и тверд. Ребекка закрывает лицо руками, чувствуя на себе килограммы унижения, и мне становится её очень жаль.

Мне даже почти стыдно. Я приобнимаю её за плечи, понимая, что слегка перегнул палку. Она почти плачет, наверное, мечтая, чтобы никто не заметил её в таком состоянии. Пока я держу её в своих руках, мой взгляд ловит в толпе знакомую копну карамельных волос – Эмили идёт на пары и выглядит сегодня просто восхитительно.

Она улыбается, будто своим мыслям, и смотрит себе под ноги, прижав учебники к бедрам на вытянутых перед собой руках. Волосы завиты в крупные локоны и подпрыгивают вместе с ней, пока она спешит на урок. Мне хочется проводить её, извинится за свое грубое поведение и тем самым избежать участи, которая ждёт меня сегодня вечером.

Но вряд ли это возможно. Поэтому я крепче обнимаю Бекку и даже поглаживаю её по спине, чтобы успокоить эту «липучку».

POV Эмили

На паре по истории архитектуры я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на лекции мистера Купера. Я пишу каждое слово, которое он произносит, слежу за слайдами, что он показывает нам на электронной доске, но всё тщетно.

Ни слова, из написанных строчек, я не запомнила, как и не заметила ни один дом из представленных в презентации. Я буду ужасным дизайнером и наверняка не смогу отличить классику от модерна, крышу в стиле Барокко от Экспрессионизма. Моя голова будто отключается и совершенно не хочет воспринимать новую информацию.

«Не смей думать о нём. Не смей»

В глубине души, я понимала, что моя травма не может длиться вечно. Я собиралась устранить это, справится с ней годам к тридцати. Возможно, я бы нашла хорошего мужчину, способного разрушить мою непробиваемую стену, которой я отгородилась от всех отношений, что со мной когда-либо пытались завязать.

Он бы долго ухаживал за мной, дарил подарки, пока, в конце концов, я бы не поняла, что так нужно. Все это делают – выходят замуж, потому что никто не хочет встречать старость в одиночестве в окружении семи кошек.

И я точно знала, что Макс Кенинг не будет мужчиной, который завоюет моё сердце. Может, я знала его не очень хорошо, но, судя по тому, как он неразборчив в половых связях, ему вряд ли нужны серьезные отношения. И даже если он и станет за мной ухаживать, то только для того, чтобы добиться одной единственной цели.

Впервые за последние пять лет, я думаю о сексе, не как об орудии пыток. Я отдаю себе полный отчет в том, что, возможно, это было бы приятно, если бы со мной не случилось то, что заставило меня потерять всякий интерес к отношениям между мужчиной и женщиной.

Но почему, то теперь, воспоминания, о том дне, что я провела в комнате Макса, играя в приставку, периодически преследуют мои мысли.

Находясь не в самом добром расположении духа, я отправляюсь в кафетерий на воздухе, чтобы встретить там Кендалл, как мы договаривались. Оглядев взглядом столики, не нахожу подругу и как только сажусь за один из свободных столов, получаю от неё сообщение:

«Прости, Эмс. Важная тренировка. Придется сегодня опять остаться без обеда, но не волнуйся: у меня есть диетический пудинг. До вечера, хохо».

Я немного расстроена, и всё же заставляю себя натянуть улыбку, достаю скетчбук и, чтобы хоть как-то компенсировать разгильдяйство на паре, собираюсь порисовать. Беру карандаш в руки и хочу нарисовать кампус, но ничего не выходит. Рука будто сопротивляется мне и не хочет изображать скучное здание. Окна выходят кривыми, а колонны, украшающие фасад здания, совершенно не соответствуют действительности.

Остаток ланча я доедаю с кислой миной на лице, пока не замечаю то, что вновь привлекает моё внимание.

Макс находится за пределами кафетерия, но довольно близко ко мне. Настолько, что я прекрасно могу разглядеть его сегодняшний образ – белоснежные Найки, джинсовые шорты и обычная тёмно-синяя футболка. Парень сидит под деревом прямо на траве, облокотившись на его ствол своей спиной. Он что-то напряженно ищет в ноутбуке, хотя рядом с ним лежит тетрадь, и нервно грызет кончик от своего карандаша или ручки. Я тоже так делаю, когда у меня что-то не получается. Руслану всегда бесила эта привычка, да и мама ругала меня за то, что я несу в рот всякую дрянь.

Моя рука сама тянется к блокноту, и я начинаю рисовать, слегка прищурившись: так мне лучше виден объект моего исследования.

Я начинаю с самого простого – дерева, а затем начинаю рисовать Макса легкими штрихами, умоляя, чтобы он не двигался. К счастью, он настолько сосредоточен на работе, что, единственное, что он делает – это постоянно печатает что-то в своем ноутбуке.

Карандаш будто сам скользит по бумаге, а я лишь повторяю его замысловатые движения кистью. В блокноте появляются очерченные черты лица его профиля: четкий подбородок, переходящий в шею, с чётко выраженным кадыком; острые скулы, которые я могу разглядеть даже с такого расстояния: он не улыбается, и сейчас нет ни намека на ямочки, которые иногда проступают на его щеках; волосы... Я усмехаюсь, заметив то, что сегодня он старался причесаться, но, видимо, ничего не вышло. Его «ежик» хорошенько отрос, и теперь светлые пряди слегка свисали на лбу, находясь в хаотичном порядке.

Выдохнув, я и сама не замечаю, как рисунок готов. И только после завершения последнего штриха, я понимаю, что натворила. Я быстро захлопываю блокнот, чтобы ни одна живая душа не заметила мой рисунок, и собираю свои вещи с такой скоростью, будто убегаю от копов.

Когда я оказываюсь в нашей с Кендалл комнате, первое, что я хочу сделать, это смять и выкинуть рисунок Макса. Я смотрю на него, и мне становится тошно от того, что рисунок слишком красивый. Я уже давно так хорошо не рисовала. И это раздражает меня больше всего.

Ну почему кампус не вышел у меня так чудесно? Почему я не могла постараться и нарисовать эти колонны по-человечески?

Злясь на саму себя, я вырываю рисунок из блокнота и запихиваю его в ящик тумбочки, закрывая его парой книжек, которые дала почитать мне Сандра.

Чувствуя облегчение, я ложусь на кровать и мечтаю скорее уснуть, чтобы очистить свой разум от навязчивых идей и воспоминаний. Как хорошо, что днём мне редко снятся кошмары.

POV Макс

Я стою у двери в комнату номер триста пять и вот уже пять минут пытаюсь попасть внутрь. Ну, как сказать, мне всего лишь нужно постучаться, но что-то останавливает меня в самый последний миг, и я стою столбом, ощущая себя полным придурком. Наконец-то дверь распахивается сама, и я вздрагиваю от неожиданности. Но ещё больше я вздрагиваю от бешенства, когда понимаю, что на меня смотрят наглые глаза нашей местной звезды – Дмитрия.

– О, – произносит он, покидая комнату Эмили. – Тоже пришел извиняться? – с издевкой спрашивает он, на что я только сильнее стискиваю зубы.

Он напевает какую-то песню, будучи в очень хорошем расположении духа, и покидает коридор, которые девочки делят между собой. Мне хочется уйти, но я понимаю, что Эмили уже заметила, что я нерешительно мнусь в дверях с банкой краски в руке.

Ах да, забыл. Я всё-таки надел дождевик.

– Проходи. – Она сидит на кровати, и её глаза слегка сонные, как будто она только что поспала. Это меня злит ещё больше – уж не с Дмитрием ли? Но тут я трясу головой и вспоминаю о том, что это же Эмили.

– Я тут тебе… Краску принёс. И… – Я выношу из коридора доску и, как ни в чем не бывало, проношу ее через их комнату, оставляя на балконе. Эмили молча наблюдает за тем, как я по хозяйски разгуливаю по её комнате. В голубом дождевике.

– Я твоя должница, – замечает она, посмотрев прямо в мои глаза. Её подбородок при этом гордо приподнят, и я замечаю, что у неё слегка вздернутый нос. – Поэтому я всё сделаю. Несмотря на то, что ты мне отвратителен, – добавляет она, но на её лице почему-то появляется улыбка.

Я не могу сдержаться и улыбаюсь ей в ответ.

– Ты не злишься на меня? Просто, может ты навыдумывала себе слишком много, и у тебя есть какие-то ожидания… – самодовольно произношу я, желая посмотреть на её реакцию. И она оказывается точно такой, о которой я всегда мечтал. Неподвластной мне, спорной.

– Что? Ожидания? – Она скрестила руки на груди и чуть не рассмеялась прямо мне в лицо. – Макс… Я тебя умоляю… «Я не прикоснусь к тебе, бла-бла-бла, пока ты сама не попросишь» – ты так всех девушек снимаешь, и они ведутся? – Не знаю, как она это делает, но она произносит именно те слова, которые вызывают в моей крови то самое волнение… Волнение, которое слегка шатает мою заледеневшую душу.

– Обычно они ведутся без слов. – Я вздыхаю и сажусь на кровать Кендалл, свесив руки между ног. Наши взгляды с вызовом переплетаются друг с другом, и не один из нас не моргает, наблюдая за тем, кто выдержит эту схватку взоров дольше.

– Америка, – многозначительно протягивает она. – А ещё говорят, что это мы самые доступные...

О нет, только давай уйдем от темы секса подальше. А то твой сонный вид заводит меня куда больше, чем Ребекка с её грудью нараспашку.

– Так, и когда мы начнем? – резко спрашиваю я, склоняя голову на бок. Эмили повторяет это движение за мной и вскидывает бровь.

– Что начнем?

– Учить тебя серфингу. – Я подмигиваю Эми, наблюдая за тем, как её глаза из миндалевидных превращаются в круглые.

– Чего??

– То, что ты слышала. Ты должна прочувствовать это. Прокатиться. И не вздумай отказываться – ты уверена, что тебе больше не понадобится моя помощь по программированию?

– Конечно, не понадобится! То есть… Макс, ну это же очень трудно! – Между её бровей образуется легкая морщинка. Девочка показывает, как она умеет злиться, и мне это безумно нравится.

На ней короткий белый топ, и я позволяю себе оглядеть её тело: у неё плоский животик, и я вижу маленькую блестящую вещь у неё в пупке. Кожа чуть-чуть загорела под Калифорнийским солнцем, но осталась фарфоровой, как у куколки. Мне так хочется прикоснуться к ней и убедится в том, что на ощупь она, как бархат.

Трясу головой, чтобы отогнать от себя эти чертовы мысли.

– Ты же на скейте катаешься. Это то же самое, только в воде. – Я пожимаю плечами, с трудом отводя от неё взгляд. Так, значит, ей пирсинг нравится. Ха, ну она ещё мой не видела.

– Ты издеваешься? Только в воде? Я не умею плавать! – придумывает оправдание она, но я по её глазам вижу, что она лукавит.

– Врушка. Эми, успокойся. Хорошо? Я научу тебя. – Я хочу протянуть к ней руку, несмотря на то, что она далеко, но напрягаю мышцы и останавливаю свое намерение.

– Да ты кого угодно уговоришь! – ворчит она, взмахивая ладонями. – Хорошо, хорошо. Только сейчас тебе нужно уйти. У меня скоро зачет по истории архитектуры, а на паре я сегодня… В общем, ничего не поняла.

– Заметано. – Я встаю, в последний раз оглядывая её. Мне трудно поверить, что природа может создать настолько красивую девушку. Ещё и с таким стержнем внутри.

Мне хочется узнать, что здесь делал индюк-Дмитрий, но понимаю, что это приведет к очередному разбору полетов, поэтому прикусываю язык.

Сегодня я лягу спать пораньше, потому что завтра я в первый раз буду учить кого-то кататься.

Глава 13.

POV Макс

Я слышу припев песни Smile Empty Soul – Who I Am и тянусь к своему телефону, чтобы выключить будильник. Пять, гребанных утра! Свесив ноги с кровати, пытаюсь продрать глаза и с завистью наблюдаю за Кайлом, который, как всегда, вместо того, чтобы на подушке спать, зажал её своими ручищами и прижал к себе. Он будет валяться ещё пару часов, а проснувшись на утро, обнаружит, что его фингал приобрел насыщенный серый оттенок.

Мы с Эмили договорились встретиться на пляже в шесть, но я почему-то сомневался в том, что она придет. В любом случае, моя тренировка не пройдёт сегодня зря, я просто не могу позволить себе расслабиться, когда на носу первые соревнования в моей жизни. Конечно, они не имели для меня большого значения. Все эти призы и кубки – лишь мишура, которая потом будет пылиться на полке. Но я знал, что за мной будет наблюдать весь Калифорнийский, поэтому в день ИКС позориться перед людьми мне не хотелось.

Стоя у зеркала с зубной пастой в руках, вспоминаю вчерашнюю Эмили. Сонную, с голым животиком…Проклятье, я бы с удовольствием прижал её к этим мягким подушкам, что прятались за её спиной во время нашего разговора. Сам не верю, что начинаю по-настоящему кого-то хотеть.

Хочу попробовать её. Хочу утолить своё любопытство; хочу, чтобы она перестала быть такой холодной; хочу, чтобы она тоже таяла передо мной… Но она совершенно равнодушна. Для меня это настоящая пытка. Я не понимаю, почему она не реагирует на меня так же, как и все девушки. Я же всем своим видом показываю ей, что она мне симпатична, так почему бы нам просто не заняться этим?

Дочистив зубы, киваю своему отражению, ещё раз поймав себя на мысли: всё-таки она девственница. Никаких других объяснений тому, что она ещё не прыгнула ко мне в постель и быть не может.