Текст книги "Позволь мне тебя коснуться (СИ)"

Автор книги: Лана Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Ладно, я понял. – Он тяжело вздохнул и надел очки, посмотрев на меня сквозь темные стекла. – Студенческая жизнь и все такое.

– Можно я просто вернусь в кампус? – спрашиваю я, пытаясь избавиться от очков и банки, но блондинка уже ускакала к другой толпе учеников, ожидающих своих атрибутов.

– Ага, а мне что предлагаешь делать? Кайл занял комнату, черт бы его побрал. Нет, ну ты, конечно, можешь пригласить меня к себе… – Он посмотрел на меня…Черт, он посмотрел на меня так, что я почувствовала, как все мои органы внутри задрожали от его взгляда. Не знаю, что бы это значило, но его глаза, в сочетании с этой улыбкой, вызывали во мне странные чувства. Они мне не нравились. Совсем не нравились.

– Нет! – отрезала я, направляясь туда, откуда доносилась музыка. – Пойдём уже, я же всё-таки первокурсница. Тем более я слышу неплохую музыку.

Это была песня Muse – Supermassive Back Hole, точнее один из ее ремиксов. По мере того, как мы с Кайлом приближались к сцене, которая оказалась рядом с центральной площадью студенческого городка, народ прибавлялся. Ещё чуть-чуть и я буду стоять в толпе, где каждый норовит задеть плечом, локтем и прочими конечностями. Я уже начала жалеть, что согласилась на эту затею.

Видимо всё было написано у меня на лице, потому что Макс подвинул двух парней, стоявших рядом, и нашел для нас более или менее свободное пространство. По крайней мере, отсюда я хорошо могла видеть сцену, на которой выступала группа.

– Они все из нашего колледжа, частенько выступают на таких мероприятиях, – пояснил он, когда я присмотрелась к рокерам, выступающим на сцене. Мне нравилось то, как один парень играет на гитаре. Я и сама когда-то ходила на уроки, но потом забросила их, отдав предпочтение рисованию. Когда группа закончила играть, на сцену вышел ди-джей, которого я уже знала, и рок-музыка сменилась на электронную.

– Эй, есть тут кто? – ди-джей поднёс микрофон к губам, и как только он задал свой вопрос, огромная толпа студентов заорала так, что я чуть не оглохла. Я зажала уши руками, а Макс направил на меня свой баллончик с краской.

– Ты готова? – спросил он, улыбаясь. Должна признать, всё это было довольно весело. Вокруг было столько народу, и все были счастливы, что для них придумывают хоть какие-то развлечения, которые помогают отдыхать от напряжной учебы. Когда я училась в школе, у нас не было ничего подобного… Разве что дискотека, которая была раз в году. К тому же на ней никто никогда не танцевал, и всё было довольно уныло – мальчики стояли справа, девочки мялись слева. После двух часов взаимных мучительных переглядываний все расходились по домам – вот и весь праздник.

– Ты, правда, ел жуков в прошлом году? – спрашиваю я, стараясь перекричать толпу. Макс не слышит меня и наклоняется ко мне ближе.

Мне становится нехорошо. Он стоит так близко, что наши руки могут соприкоснуться в любой момент. К тому же его ухо находится почти у самых моих губ. Я скорее повторяю свой вопрос, чтобы не упасть в обморок прямо здесь.

– Ну… Не совсем, – отвечает он громко, пожимая плечами. – Ладно, – потом признается он, ловя на себе мой пронзительный взгляд. – Одного. Кайл и Кендалл тоже их ели. Это было частью посвящения. И ещё нас поливали какой-то грязью из шланга. Поэтому я рад, что в этом году будет краска.

Я рассмеялась, только представив себе, как Кендалл валяется в грязи и при этом закусывает какое-нибудь насекомое. Наверняка она приправила его взбитыми сливками, да и её гораздо больше волновала испорченная форма, чем покалеченный желудок.

Макс смотрит на то, как я заливаюсь хохотом, и я начинаю чувствовать себя неловко. Наверняка я выгляжу не очень привлекательно, во время этого процесса. Я тут же прекращаю смеяться и прислушиваюсь к словам ди-джея.

– Ну что, вы готовы? На счёт три… – произносит он и берёт в руки свой баллончик с краской. Я ещё даже не знаю, какая краска у меня в руках. Но я определенно буду хорошенько целиться в Макса.

– Два… – продолжает он, и толпа начинает галдеть, как ненормальная. Я замечаю, как на сцене включается экран, который показывает на всю стену. И вижу, как все направляют свои баллоны в воздух.

– Один! – выдыхает голос, и тут происходит что-то нереальное. Поднимается такой крик и свист, что мне кажется, мои барабанные перепонки вот-вот лопнут. Я тут же оказываюсь вся заляпанная краской, да и сама размахиваю ей в воздухе. Я снова чувствую себя ребенком – чистым, невинным, радующимся простым вещам. Мой цвет оказывается ярко розовым, и он разлетается надо мной и Максом, смешиваясь ещё с десятком оттенков цветов, которые летят на нас со всех сторон. Музыка режет мои уши, но мне уже всё равно.

POV Макс

–Да уж, в этом году всё оказалось лучше, чем я ожидал, – произнёс я, посматривая на Эмили, которая сняла очки и теперь выглядела довольно странно. Кожа вокруг глаз была единственным местом на её теле, на котором не остались пятна от краски. Её волосы были красного оттенка, на лице преобладала моя голубая краска, а на остальном теле были распределены оставшиеся цвета радуги.

Мы потратили всю краску, и теперь весь народ танцевал, фотографировался или просто болтал. Почти все были трезвыми, за исключением некоторых личностей, потому что мы находились на территории университета.

– Какого черта, ты нормальная, а я весь в розовом? – поинтересовался у неё, глядя на свою одежду. Эми не пожалела своей краски именно на меня. – Ты решила мне отомстить?

– Ага, – гордо заявила она, пшикнув на меня остатки из баллончика. – Так и хотелось стереть самодовольную физиономию с твоего лица, но не получилось.

– Вот значит как. – Я попытался замарать её голубым цветом, но мой баллон уже был пустым.

Я посмотрел на Эмили. Мне нравились её карие глаза теплого оттенка, обрамляемые черными, как смоль, ресницами. Обычно она ходила с нейтральным выражением лица и часто запрокидывала подбородок кверху, но сейчас улыбалась, словно счастливый ребенок. Краска покрывала всё её тело – шорты и майка вряд ли подлежали восстановлению нормального вида. Мой взгляд заскользил по её телу, в который раз я ловил себя на мысли, что мне хотелось бы попробовать её… Да, я определенно не отказался бы заняться с ней сексом, но я был уверен, что она девственница.

Уж слишком сильно она держалась особняком от меня и от всех остальных парней. К тому же эти её крики по ночам. Может у неё страх близости?

Ей не понравилось то, как я откровенно пялюсь на её грудь, на которую легла белая краска. Мне стало плохо, от возникнувших в голове ассоциаций, и я хотел уже увести её подальше отсюда, да проводить домой, как тут случилось то, что по-настоящему шокировало меня.

– Детка, пойдем, я отмою с тебя эту краску? – на Эмили налетел какой-то мудак и обхватил её со спины двумя руками, притягивая к себе за живот. Страх и ужас стремительно пронесся в её глазах перед тем, как она закричала. Она завизжала так сильно, вырываясь из его объятий, что на нас обернулись все, кто находился неподалеку.

Я решил не раздумывать – моя реакция была незамедлительной. Я подошел к типу в краске и был рад, что не вижу его мерзкого лица. Отрывая его от Эмили, я взял его за края футболки и, хорошенько встряхнув, двинул кулаком под дых.

– Отвали от неё, понял? Иначе я тебе мозги вымою, а не краску, – сквозь сжатые зубы прошипел я, ударив его ещё раз. Чувак был пьяный в стельку и совершенно не понимал, что делает. Наверняка Эми была не первой девушкой, которую он лапал сегодня.

Я отпустил его и на мгновение задумался, почему я так отреагировал на это. Будь на месте Эмили Рейчел или Ребекка, я бы, наверное, даже бровью не повёл. Но просунувшийся зверь внутри меня хотел разорвать пьяного мудилу на кусочки и рассыпать по ветру.

Когда я очнулся от своих мыслей, Эми уже не было рядом. Пьяный парень валялся на траве и стонал от боли. Я еле сдержался от того, чтобы не пнуть его напоследок, но нужно было догнать девушку.

– Эми, стой! – крикнул я, распознавая её по одежде. Она шла вперёд, не сбавляя шагу, и когда я подошёл ближе, услышал, что она рыдает.

Не плачет, а у неё серьезно самая настоящая истерика.

– Да что тебе нужно? – сквозь слезы закричала она, останавливаясь. Я смотрел на её дрожащее тело и лицо, на котором не осталось ни тени былой радости. Лишь боль и отчаяние читались в её глазах, которые были мне так хорошо знакомы. Но я не понимал, что трагичного в том, что какой-то придурок полапал её. Да, думаю это не очень приятно, но зачем же так рыдать?

– Успокойся, Эми... Шшш... – Я потянулся к её рукам, чтобы успокоить, но девушка только вскинула их кверху и, развернувшись, пошла дальше.

– Не хочу, чтобы ты видел меня, не хочу. Уйди Макс! – захлебывалась в слезах она тем временем, пока я шел за ней.

– Объясни мне, что с тобой... – неуверенно начал я, но она кинула на меня взгляд полный ненависти.

– Не делай вид, что ты хороший! – Она вдруг остановилась и чуть ли не ткнула указательным пальцем мне в грудь. – Ты такой же, такой же... – шептала она. Слезы размывали краску на её лице, но совершенно не портили её. Даже с этой нелепой краской, с истерикой на лице, ей удавалось быть красивой.

– Да о чем ты говоришь вообще? Я не понимаю, – возразил я, стараясь поговорить с ней, но мы все ближе подходили к её кампусу.

– Я... Мне просто... – Она остановилась, тяжело дыша, а потом, посмотрев в небо, прошептала: – Я просто испугалась.

Да уж, у этой девушки точно не всё в порядке с головой. Я бы засмеялся, но я и сам был со странностями, поэтому не стал издеваться над её чувствами.

– Всё хорошо, Эми. Если ты будешь так рыдать каждый раз, когда тебя кто-то лапает, тебе лучше покинуть эту страну, – пошутил я, но она посмотрела на меня ещё более испуганным взглядом и обхватила свои плечи руками.

– Нет. Только не домой, – тихо сказала она, закрывая глаза. – Макс, мне нужно идти. Прости, что ты это увидел, – прошептала она, слегка успокоившись.

Её настроение менялось со скоростью света, и вот уже я сам совершенно не понимал, что она за человек. Почему с ней не может быть просто, как с другими девушками...

Я не успел ничего ответить, Эмили скрылась в кампусе для девочек, а мне было запрещено заходить туда после двенадцати.

Я развернулся в сторону своего здания, встречая на пути людей таких же разукрашенных, как и я. Они смеялись, а у меня на душе вдруг стало паршивей некуда. Что за всплеск эмоций был по отношению к тому парню? Я не помню, когда в последний раз меня одолевало это забытое чувство собственничества.

Я уже и забыл, что такое вступаться за девушку. Вот черт, Макс. Только не смей к ней привязываться. Не смей привязаться к этой странной девушке, которая словно прилетела с другой планеты.

Мне безумно хотелось расслабиться, снять напряжение, которое завладело всем моим телом. Я забегал глазами по девушкам, которые возвращались с фестиваля, и я не мог различить их лица из-за красок, украшавших их тела.

Мне было всё равно, вообще-то. Я хотел любую. Я хотел секса – бессмысленного, живого и безумного. Больше не задумываясь ни на секунду, я подошёл к одной из пятерых девушек, собравшихся в кучку, и изъявил свое желание ей прямо в глаза. По её лицу я понял, что она знала, кто я.

А вот я совершенно понятия не имел, кто она. Но это всё было не важно – её не пришлось упрашивать долго. Уже через пятнадцать минут я был в какой-то комнате и трахал её прямо на прикроватной тумбочке, которая тряслась, под девушкой каждый раз, как я загонял в неё член.

– О да, дааааа... – кричала она и потянулась к моим губам, обхватывая за плечи. Её длинные ногти впивались мне в кожу, словно перочинные ножи. Я отстранился от неё и, слегка взяв за шею, прошептал:

–Я никого не целую, детка, – моё дыхание было сбивчивым, я уже был близок к оргазму, и меня не волновало, что девушка была ещё слишком далека от него. Когда всё закончится, я не вспомню её даже с краской на лице.

POV Эмили

У нас общий душ на три комнаты, но пока все были на празднике, он был совершенно пустой. Это радовало меня, потому что я ввалилась туда прямо в одежде и, встав под горячую воду, снова заплакала, пытаясь смыть с себя всю грязь.

Плевать мне было на краску. Я чувствовала себя мерзкой внутри. Воспоминания охватывали меня, застревая в горле, душили. Красная краска стекала с меня, словно кровь. Я ударила двумя кулаками стену и беззвучно закричала.

Давид позаботился о том, чтобы все в школе узнали правду. Искаженную правду. Все шептались о том, что я встречалась с мужчиной, который гораздо старше меня. Что я шлюха. Девочки посматривали на меня с осуждением, мальчики с интересом. Каждый из них теперь хотел познать со мной «радости» секса.

– Сколько ты стоишь, Бломен? – я слышала это в школьных коридорах и не понимала, как люди могут быть такими жестокими. Конечно, многим было все равно, но находились и такие.

– Пойдемте, девочки, – слышала я каждый раз, когда пыталась поздороваться с какими-нибудь девчонками, которые раньше ко мне неплохо относились.

Я не верила, что всё это происходит со мной, что вина Давида может быть не доказана, что он останется на свободе и будет преследовать меня. Столько страхов накрывало мою душу, покрывая её беспросветной тьмой, из которой я не видела выхода.

Мне казалось, что я иду по школьным коридорам голая, грязная, и на моём теле, на каждой клеточке, большим и жирным шрифтом написано "шлюха".

Я была опустошена. Меня радовало только то, что скоро будет выпускной. Я ходила в школу в свитерах, закрывающих руки и шею и в плотных легинсах. Так я наверняка скрывала свои синяки и ссадины, оставленные Давидом.

Лицо он тоже не пощадил. Звук его частых пощечин отзывался в моем сердце, разгоняя ужас по телу с бешеной скоростью. Я могла только плакать. Я даже не разговаривала с мамой и Русланой – они пытались помочь мне, но не знали как. И я не знала, как помочь самой себе.

В каждом кареглазом брюнете я видела Давида и пряталась от него, выжидая, когда школьный коридор будет свободен. Всё чаще и чаще я просто слонялась по школе и молчала… Серая, незаметная и никому ненужная.

Глава 8

POV Эмили

На следующее утро первое, что я сделала с самого утра, это отправила Максу техническое задание по своему предмету. Хотя, я вообще сомневалась в том, что он будет мне помогать после вчерашней истерики. Я пыталась понять, почему он вступился за меня? Какое ему дело до того, что какой-то пьяный придурок схватил меня за задницу? Мы же были знакомы от силы одну неделю.

Но выбора у меня не оставалось – сроки сдачи задания поджимали, и я с неохотой написала ему небольшое письмо с просьбой сделать всё, как можно скорее. По скриптум: я снова пообещала ему, что как только получу "отлично" за нашу совместную работу, я сделаю то, о чем он попросил меня.

Хотя, честное слово, я и понятия не имела, как я буду делать это. Нарисовать что-то для себя – это одно дело, но разрисовать чужую доску... Это то же самое, что разлить банку с чернилами на его личный дневник.

Звонок по скайпу отвлек меня от мыслей о предстоящей работе, и, приняв вызов, я включила камеру и увидела Руслану.

Мы с сестрой были довольно похожи, но, несмотря на это, я считала её самой красивой девочкой на свете. Её волосы были темнее моих – насыщенного каштанового цвета. Кожа смуглая от природы и очень пухлые, словно бантик, губы.

К тому же она была умна не по годам. Она мечтала стать психологом и сейчас готовилась к поступлению в университет. Впереди у неё целый год, чтобы подготовиться к экзамену, но я уверена, что она с легкостью сдала бы его и сейчас.

– Доброе утро, моя именинница! – она помахала мне рукой и послала несколько воздушных поцелуев. В кадре я заметила три шарика, которые она держала в руке, и сначала не поняла, к чему это всё.

Я и забыла, что у меня сегодня день рождения. Я с пятнадцати лет не праздновала его, если только в кругу семьи. Обычно мы с Русланой в этот день ходили в кино, и подарки я получала только от неё и от мамы.

Пока я не успела прийти в себя, она начала напевать мне "Happy birthday to you" и надела на голову остроконечную шапочку из картона. В другой её руке была какая-то погремушка, которой она размахивала в разные стороны. В общем, моя сестра была ещё ребенком, и я завидовала её детской непосредственности и беспечности.

– Лана... – Я улыбнулась, наблюдая за счастливой сестрой. – Если бы не ты, я бы совсем забыла про свой день рождения.

– Вот ты глупая, – вздохнула она, заканчивая петь. Она покачала головой и пригрозила мне пальцем. – Мне так грустно, что я не с тобой в этот день. Я очень скучаю.

– И я скучаю по тебе. – Я тоже отправила ей воздушный поцелуй, и мне вдруг безумно захотелось обнять сестру.

– Мама всё равно сегодня готовит твой любимый торт. – Она посмотрела в камеру, и я залюбовалась её большими чёрно-карими глазами. – Надеюсь, ты повеселишься там, а не будешь тухнуть, как обычно.

– Ну, зачем ты так с нашими ежегодными вылазками в кино в этот день. Это совсем не тухло, – возражаю я, приподнимая брови.

– Это скука, сестричка. Ты же в Америке! Ну что, как тебе там? – непринужденно спрашивает меня она, присылая параллельно какие-то фотки, которые она сделала за последнее время.

– Хорошо. По крайней мере, здесь... Мне спокойнее, – осторожно говорю я, и мы встречаемся взглядами. Руслана кивает, намекая мне на то, что не хочет говорить со мной о Давиде в такой день. Я и сама не хочу о нем говорить, но мне не терпится узнать, что решил суд на счёт его условно-досрочного освобождения из тюрьмы. Я понимала, что здесь, на другом конце земли, он никогда не найдет меня, и всё же в моей душе блуждали прежний страх и неприятное предчувствие.

– Подружилась с кем-нибудь? – Она была готова завалить меня вопросами, но я ответила лишь на последний.

– О да. Ты не поверишь, но я подружилась с чирлидершей, которая дружит с типичным американским футболистом, который дружит с другой чирлидершей. Чем тебе не "Дневники Вампира"? – Мы обе захихикали, вспоминая наши совместные просмотры сериалов по вечерам.

– О нет, только не говори, что там и, правда, на каждом шагу красавчики вроде Йена Сомерхолдера... – Она картинно закатила глаза и положила руку на сердце.

– У нас с тобой разные вкусы, – ушла от ответа я, потому что я смотрела этот сериал не из-за актеров, а из-за того, что мне всегда нравились вампиры. Я бы тоже хотела быть неуязвимой, как они. И прогрызть своему обидчику горло.

– Ну да ладно тебе. Присмотри мне хоть одного, – взмолилась она, снова рассмешив меня.

– Ты приедешь ко мне сама когда-нибудь, – с грустью заметила я и услышала, как просыпающаяся Кендалл начала ворочаться.

– Мне нужно собираться на пары. – Руслана в это время тоже зря времени не теряла: она сидела с зеркалом в руках и красилась в школу. Хотя, я бы на её месте не тратила бы на это время – уж больно она красивая и без косметики.

– Хорошо. Проведи этот день классно, я буду требовать с тебя фотоотчет в вотс-апе. Мама тебе попозже перезвонит, она убежала на работу. С днём рождения, сестричка! – Мы попрощались друг с другом, и я отключилась от сети. Только я хотела лечь вздремнуть ещё на пять минут, как услышала бодрый голос Кендалл:

– Да как ты посмела утаить свой день рождения? – возмутилась она, усаживаясь на кровати. Я не понимала, как она узнала, что у меня день рождения – с Русланой я разговаривала по-русски.

– Я слышала, как твоя сестра пела тебе. Блин, ну ты даешь! – она встала и взмахнула двумя руками, сокрушаясь. – Столько всего нужно подготовить. А что тебе подарить? Ещё сегодня игра у Кайла и наше выступление... Это будет великий день!

Я посмотрела на Кендалл, полную бодрости и энтузиазма, и поникла. Нет, только бы она не разболтала всем про мой день рождения. Не хочу привлекать к себе лишнее внимание.

– Кенди, пожалуйста, забудь об этом, – умоляю я, складывая руки в молебном жесте. Кендалл делает вид, что ей всё равно, и вертит пилочку для ногтей в руках:

– Да я уже забыла. Хорошо, никакого дня рождения. Никаких подарков. Окей. – Она хмыкнула и раскрыла свой шкаф, из которого валились горы одежды, с выражением лица: "О Боже, ну опять нечего надеть!".

– Вот и славно. – Я следую её примеру, да только хватаю первую попавшуюся кофточку и джинсы.

– Ну, ты хотя бы придёшь на игру? – осторожно интересуется она, выразительно глядя на меня. Этот взгляд не оставляет мне выбора. Если я скажу "нет", она от меня не отстанет.

– Ладно. Я хочу поддержать Кайла, – сдаюсь я, и мне почему-то хочется рассказать Кендалл о том, что я вчера видела в комнате Макса. Не знаю, что происходит между Сандрой и Кайлом, но, возможно, это просто привычка, а не любовь. Хотя они, правда, выглядят счастливыми, когда вместе.

– У него всё получится, я уверена. Обычно он устраивает вечеринку в честь победы. Наверняка Ребекка уже готовит её, – напоминает она, и я останавливаюсь, как вкопанная, перед тем, как уйти.

– Вечеринка? Опять? – недовольно спрашиваю я и морщусь при мысли об очередной пьяной тусовке. Мне не хотелось бы повторить свое триумфальное падение в пену.

– Я пойму, если ты не придешь. Тем более... Никакой вечеринки не будет в случае нашего проигрыша. Хотя, конечно, надеюсь, такого не будет. Ой, прости, мне звонит Сандра. – Она прерывает свой монолог и берет трубку, разговаривая с подругой: – Что? Опять поссорились? Зачем ты выводишь его из себя перед игрой? – её выражение лица было мрачнее тучи, хотя я никогда не видела Кендалл такой. Ее совсем не устраивало то, что сообщает ей подруга. – Хватит реветь! – вдруг прикрикнула она, так, что я аж вздрогнула. Не дослушав их разговор, я вышла из комнаты, в надежде успеть к первой паре.

День проходил довольно неплохо: мой первый урок был об истории современного искусства, и я действительно узнала много нового. Преподаватель посоветовала нам сходить в библиотеку и взять необходимые учебники, которые пригодятся на занятиях.

Сразу после первой пары у меня был перерыв в целый час, который я обычно тратила на то, что прогуливалась по кампусу или загорала на траве, читая книгу. Но я вспомнила о том, что ещё ни разу не ходила в открытый кафетерий и решила исправить это.

Столовая под открытым небом представляла собой большую площадь, в центре которой стоял фонтан в виде русалки, покоряющей скалу. Он был украшен рыбами и другими абстрактными узорами, и мне нравилось то, что он сделан из красивого зеленого камня – я не знала его названия.

На площади стояли столики, а неподалеку шатер, в котором раздавали комплексные обеды для всех студентов. Сегодня ланч был на выбор, и я взяла себе тот, что содержал больше белка: курица, стручковая фасоль и творог с фруктами. Я огляделась в поиске места и заметила, что почти все сидят с огромными бургерами и поедают картошку фри. Особенно парни. Моя взгляд невольно упал на Ребекку, когда она взмахнула своими ярко-бирюзовыми волосами. Её поднос был почти пуст – лишь вода от VOSS и жалкое подобие моего творожка. Мой взгляд на неё был мимолетный, но она всё равно не упустила его из виду. Она сидела в большой компании, состоящей из парней и девушек, и я поспешила скрыться от неё и нашла небольшой столик по другую сторону фонтана.

Как только кусочек курицы оказался около моих губ, я услышала голос Ребекки и поняла, что мне не стоит ждать от этого ничего хорошего.

– Ну что ж, привет, новая подружка моего братца, – проворковала она, усаживаясь напротив меня. Рядом с ней сел парень, и сначала я не обратила на него внимания, приняв его за очередную игрушку Ребекки.

Я молчала, замерев с куском курицы перед своим носом. Мне хотелось погнать Ребекку восвояси, но я решила не идти на конфликт и просто игнорировать её.

– Знаешь, Эмили, думаю, у нас с тобой не вышло знакомства. – Она улыбнулась мне белоснежной улыбкой, словно рекламировала отбеливающие полоски для зубов. – Но хочу, чтоб ты знала, что я не держу на тебя зла за то, что ты повалялась в моём бассейне.

Я крепче сжала вилку в руках, пробуравив её истребляющим взглядом. Но потом натянула подобие улыбки в ответ.

– Так вот, в знак примирения хочу показать тебе, что не злюсь. И знакомлю тебя с Дмитрием. Думаю, вам есть о чем поговорить. – Она хихикнула и нежно погладила Дмитрия по плечу, как будто он был товаром, который она продает.

Я взглянула на парня – теперь я решила, что он достоин моего внимания. Парень был статный – это было видно по его одежде: накрахмаленная белоснежная рубашка из дорогой ткани, идеально завязанный галстук и золотые запонки. Взгляд был добрым, несмотря на напыщенность одежды, и глубокий, что могло говорить только об одном – он тоже русский.

Конечно, об этом мне сказало и его имя, но было в нём что-то такое "родное", от чего я уже успела отвыкнуть за эти дни.

– Я Эмили, – говорю я, пожав плечами.

– Приятно познакомиться, Эмили, – говорит он по-русски, и я улыбаюсь ещё шире.

– Ты, наверное, тот самый единственный русский студент, о котором рассказывала мне Кендалл... – Я отвечаю ему на родном языке и вижу смятение на лице у Ребекки. Скорее всего, она боится, что мы обсуждаем её неровный маникюр или слишком сильную штукатурку на лице.

– Так-так, ребята, я вас оставлю, – милым голосом говорит мне Ребекка и подмигивает. Потом она добавляет более зловещим тоном: – Надеюсь, ты понимаешь, Эмили, что есть вещи... – Она выразительно смотрит на Дмитрия, а потом на меня. – Которые словно созданы для тебя. – А есть вещи, от которых лучше держаться подальше. – Она прищуривает глаза, но я и без этих угроз понимаю, что она имеет в виду. Таким незатейливым образом она намекнула мне, что я должна обходить Макса стороной.

Да легко. Пусть забирает.

Она выходит из-за стола и покидает нас с Дмитрием, послав ему на прощание воздушный поцелуй.

– Только не говори, что это твоя лучшая подруга, – говорю я и наконец-то пытаюсь поесть.

– Ну, с Ребеккой тяжело. Но я вице-президент студенческого совета. На самом деле, я – исполняющий обязанности президента, а Бекка только на словах президент... В общем, все сложно. И также я представитель братства "Бетта Каппа Зетта", одного из самых древнейших братств Америки. – Он говорит спокойным и ровным голосом, будто бы он и вправду политик. Почему-то я видела его оратором в будущем или даже конгрессменом. У него была приятная внешность, хорошо поставленная речь и явно хорошие мозги, иначе он бы, как минимум, не поступил в этот университет.

– Звучит солидно. – Я надеялась, что не смущаю его своим жующим видом. – А я просто Эмили. Я не состою ни в братстве, ни в команде по чирлидингу... Что со мной не так, не знаешь?

Он улыбается, и его серые глаза искрятся теплым серебром.

– Ты самая нормальная из всех, кого я здесь знаю, – возразил он, явно пытаясь мне понравиться. – И я рад, что мы познакомились.

– Я тоже очень рада, – вежливо отвечаю я, заскучав. Мне нравился Дмитрий, но пока он не вызывал у меня особого интереса.

– Сейчас мне нужно на собрание братства, но я надеюсь, что мы увидимся на игре... – Он посмотрел на Ролекс, утяжелявший его руку. – Если я успею на неё. Или на вечеринке у Картеров.

Он встал и посмотрел на меня сверху вниз и достал какую-то небольшую вещь из своей сумки. Коробочку синего цвета.

– И, кстати, с двадцатилетием тебя, Эмили, – сказал он бархатным голосом и поставил коробочку прямо перед моими глазами. У меня пересохло в горле, да так, что я даже не нашлась, что ему ответить.

За столом нас осталось трое: я, мой шок и синяя коробочка, в которой, как оказалось, лежали две сережки с небольшими бриллиантами.

Но это... Это бриллианты? У него все в порядке с головой? Да за кого он меня держит? И что значит этот подарок? Откуда он знает про мой день рождения?!

Я надеялась узнать ответ хотя бы на один вопрос из этого списка.

POV Макс

– Думаешь, у меня все получится? – едва шевеля губами, спрашиваю я, когда подписываю заявку на участие в соревнованиях. Никто не замечает, что я разговариваю сам с собой, и меня это радует. На деле я мысленно обращался к своему брату за поддержкой.

Ответа не было. Как всегда. Моя связь с Гансом прервалась более года назад, и с тех пор он становился от меня всё дальше и дальше. Раньше я чувствовал, что между нами есть нечто вроде телепатии – общение без слов, полное взаимопонимание. Иногда мне казалось, что вот ещё чуть-чуть я напрягусь, и он сможет передать мне сообщение прямо в мозг о том, что с ним все в порядке.

Но сколько бы вопросов я не задавал, ответ так и не приходил ко мне. Я знал, что это может значить только одно. Просто я не хотел с этим мириться.

Я не мог отпустить Ганса и не хотел. Он был частью меня, моей душой.

Я сделал задание для Эмили ещё вчера вечером, но всё равно был приятно удивлен, когда получил письмо от неё на свою почту. Наивная девушка еще до сих пор была не в курсе, что у меня, как и у многих учеников, есть доступ к серверу, на котором лежала вся основная информация об учениках и их домашние задания. Ладно, к домашкам доступ был закрыт для обычных людей, но мне, как хакеру, пробиться через систему не составило никакого труда. Я просто хотел скорее закончить с её сайтом, чтобы сегодня успеть на игру.

Ведь нет большего удовольствия, чем два часа к ряду пялиться на то, как твой лучший друг бегает по полю в попытке словить дебильный мяч, при этом на нем это шикарное обтягивающее трико, от которого теряют сознание все девчонки, и накладные плечи, которые делают его больше раза в два. Наверное, парни занимаются регби, чтобы выглядеть качками. Впрочем, у всех свои интересы, тем более, я собирался смотреть вовсе не на игру, а на то, что вытворяют в перерывах между таймами Кендалл и Сандра, ну и остальные девушки.

Перед выходом заметил на тумбочке какую-то салфетку, на которой был записан номер моего вчерашнего секса. Не задумываясь и не читая его, я смял салфетку и выбросил её в урну. На что она рассчитывала, когда я трахал её на тумбочке? Надеюсь не на предложение руки и сердца. Хотя, должен признать, она довольно хороша. Не считая того, что она почти ничем не отличается от моих предыдущих девушек, лица которых я уже не различал.

Они были безликие, ненастоящие. Резиновые куклы.

Я всё-таки немного опоздал на игру. Когда я пришёл, кто-то из команд уже заработал очки в свою копилку. Стадион был полон народу – толпа ревела, как неугомонная, ещё громче, чем было вчера на фестивале красок. Лица учеников были разрисованы в фирменные цвета их команд – а у нас это красный и желтый, и некоторые поднимали в воздух огромные плакаты со словами поддержки.

Ястребы не отставали. На их зоне происходило почти то же самое, за исключением того, что им пока было не до веселья. По-моему мы вели этот счёт.