Текст книги "Самая добрая сказка: за часами этого мира (СИ)"

Автор книги: Лана Назойливая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Самая добрая сказка: за часами этого мира

Пролог

Очередная осенняя ночь. Тускло горит настольная лампа. Скрипит ручка по листу бумаги…

Если подумать, что ещё нужно писателю? Листок да ручка. И вдохновение. И капелька воображения, способная разжечь бурю эмоций. А ещё… желание писать. Дикое желание понравиться читателям, особенно, если это для детей. Ведь в детской книге должно быть только то, что может научить хорошему, а это – добро, любовь, желание помочь… Но я в очередной раз сворачиваю в ком лист и кидаю за спину, в заполненную точно такими же комочками очередного романа урну.

– Почему? – устало прошептал я, откинувшись на спинку стула. – Почему не получается? Что, что писать дальше?

И действительно, с чего начать? Бывало ли у знаменитых писателей подобное – сидишь, уже продумал весь сюжет, знаешь все, уже собираешься писать и… Ни-че-го? Голова пустая, а ручка то и делает, что чирикает по белому листу. И в итоге – очередной измазюканный лист комочком летит в урну. Вот у меня такое впервые.

Обычно мне достаточно одного слова, от которого я смог бы придумать тысячи историй. А сейчас… Сколько я ни перебрал слов, ни одно не подходит. И вот я сижу и смотрю на ещё один лист, который уже успел измазюкать чернилами.

От мыслей меня отвлёк осторожный стук в дверь. Я тут же разрешил войти.

– Хоум, ты опять не спишь?

Лёля стояла на пороге и мило улыбалась мне. И эта улыбка, она совсем как тогда, в далёком прошлом. Никогда бы не подумал, что женюсь на том маленьком и милом создании. Лёля… Как же много может значить только имя человека! Да, теперь она не маленькая девочка восьми лет, которая верит в добро и любовь, умеющая любить и прощать. Теперь она взрослая и умная женщина, правда, все также продолжает верить в добро. Наверное, именно это мне в ней больше всего нравиться. Умение любить. А ещё… Её золотые волосы, которая Лёля до сих пор убирает в детские хвостики. И с этими двумя хвостиками, доброй улыбкой на губах, большими зелёными глазами, в пижаме и тапочках, она стояла и смотрела на меня.

– Пытаюсь написать книгу… – устало произнёс я, протирая сонные глаза.

– Уже как третью ночь, – улыбнулась блондинка, подходя ближе.

– Да, – выдохнул я, когда Лёля обняла меня со спины. – Видимо, эту книгу я не смогу написать…

– Даже не вздумай так говорить! – сердито проговорила жена, гордо подняв подбородок, однако, ласково улыбнулась. – Я верю в тебя, мой принц! Ведь ты принц, а принцы не сдаются!

Я громко засмеялся. Лёля. Она ни капельки не изменилась. Верить в добро в этом чёрном, пропитанном злом и безразличия, мире – поистине волшебный талант. Только… Таких людей губит их доброта.

А рождается она именно в детстве. Тогда, когда ребёнок ещё мал и верит в любовь. Когда на нем ещё надеты "розовые очки", сквозь которых он смотрит на этот мир. Смотрит и думает, что все отлично. Но рано или поздно маленькое и доброе чудо разочаровывается во всем. Наверное, именно этот момент и называется взрослением. Ребёнок снимает эти свои очки и смотрит на зло. И это зло заполняет его светлую душу, заставляя ненавидеть. Как правило, зло появляется от человека. Самого близкого человека, которому маленькое создание доверяло. Человеку, которого ребёнок любил. Достаточно всего лишь предать. Сделать больно, засунуть нож в спину. И все, шрам от раны останется навсегда.

– Может, расскажем Лане сказку на ночь вместе? – предложила блондинка, подарив очередную улыбку.

– А что, наша юная принцесса ещё не спит? – шутливо возмутился я.

– Нашей принцессе не хочется очередных " Золушек" и "Спящих красавиц" перед сном, – Лёля пожала плечами. – А в нашей семье есть писатель. Вот именно он и поможет исправить нашу "маленькую" проблемку.

– Лёля, я не могу… Оно не получается и…

– И все получится! А теперь пойдём.

Моя жена встала и направилась к массивной деревянной двери. Мне пришлось встать и отправиться по скрипучему полу за ней.

Комната Ланы находилась на втором этаже нашего старого дома, принадлежащий моему роду. Именно из-за его старости интерьер здесь мрачноватый. Я бы даже сказал, что дом больше похож на нежилой. И как бы Лёля не старалась сделать его более милым, а это посадка цветов во дворе и милые украшения на стенах и полках, дом все равно внушал страх.

По скрипучей лестнице мы отправились наверх. В розовых подушках и голубых одеялах пряталась маленькая Лана. Наша принцесса пошла в маму – два маленьких хвостика из золотых волос – гордость не только мамы, но и дочери. Характер нашей принцессы тоже мамин – любовь и добро словно живут в душах двух блондинок. Правда глаза девочки мои. Холодные и синие глаза заставляли тонуть.

– А кто это здесь проказничает? – шутливо спросила Лёля, скрестив руки на груди.

Розовые подушки засмеялись, а из под одеяла вылезла золотая голова Ланы. Девочка улыбалась самой широкой из своих улыбок.

– И кто же у нас не спит? – повторил за Лёлей я, сложа руки на груди.

– Я хочу сказку! – капризно надула губы девочка. – А ваши "Волк и семеро козлят" да "Спящая красавица" я слышала по сто раз! Папа, ты же ведь писатель… Ну сочини хоть что-нибудь!

Я устало вздохнул. Сложно отказать вот этим глазам. Детским, живым, радостным глазам. Кажется, если им скажешь "нет", они умрут, перестанут верить в добро, станут темнеть, пока вовсе ни потеряют свой лучезарный свет. Пришлось смириться и сесть на кровать.

Радостная Лёля присела рядом, поправила одеяло Ланы и широко улыбнулась. Я проиграл и этой улыбке, ещё раз вздохнул от неизбежности и задумался.

А с чего начать?.. Опять мучивший душу вопрос засел в моей голове. Нет, начать можно со всего. Но… Как понять, где это "все" начинается? Какое слово сделать первым? Ведь, если подумать, от первых строк зависит сама история. Зависит, будут ли читать её читатели или нет?

Внизу часы пробили полночь, вытаскивая меня из размышлений. А почему бы и нет? Почему бы не начать с часов? Ведь этим я смогу передать своим читателям мысль, что все не вечно, время не исключение. Оно вечно куда-то мчится, просыпается сквозь пальцы, и если оно уйдёт – его не вернуть. Поэтому нужно правильно им распоряжаться.

– А как будет называться сказка? – выразительно на меня посмотрела Лана, а мы с Лёлей переглянулись.

– Самая Добрая Сказка, – нежно улыбнулся я, от чего супруга расцвела, словно алая роза, а дочь радостно заелозила в подушках, в не терпении посмотрев на нас.

И я начал рассказ.

–

Пролог

"Существует большое количество часов: электронные, ручные, карманные, песочные, световые. Но мне больше по душе старые деревянные часы с маятником. Быть может, ты видел подобные часы, и каждый был заворожен ими. В моём детстве тоже были эти самые часы. Хотя, почему были? Они до сих пор стоят в зале и радуют нас своей очень громкой «кукушкой» в полдень и полночь. Огромные часы размером со шкаф всегда меня притягивали. Было очень сложно оторвать взгляд от большого циферблата, резных стрелок и кукушки, вылетающей ровно в двенадцать часов. Но больше меня интересовали не сами часы. Меня интересовало то, что находилось внутри их. И нет, это не причудливый механизм, который было ну очень трудно чинить. Это целый мир, находившийся в потайной двери. Даже короли могли бы позавидовать такой находке. Собственно говоря, с короля и началась эта история.

В далёком-далёком прошлом, где люди и маги царствовали воедино, существовало королевство, король которого безумно любил охоту. Придворный маг помогал ему собираться, давал в дорогу всякие лекарства и зелья, которые выкупал у одной знакомой ведьмы. И вот в один такой день король со своими приближенными гнали нескольких оленей в пышном лесу. "Новый лес – новая дичь," – отшучивался король, стреляя из лука. И как всегда, метко. Раненое животное, выбиваясь из сил, поскакало между кустов. Король, кивком показав своим друзьям, что этого берёт на себя, свернул следом. Олень совсем уже выбился из сил и упал, пытался пару раз встать, но четно.

– Глупое животное, – с насмешкой проговорил мужчина, слезая с коня и подходя к издыхающему.

– М-р-р, это ты глуп, человек, – раздался бархотистый голос из кустов.

Лошадь встала на дыбы, издала испуганный ржач, и кинулась прочь. Король тут же начал крутить головой туда-сюда, держа на готове стрелу.

– Появись, кем ты ни был, – пробасил мужчина.

– А тебе, собственно говоря, интересно кто я? – неизвестный клацнул зубами и неприятно засмеялся, словно кудахтанье какой-то птицы.

– Я король этой страны, выйди и покланись мне! – смех словно окружал его со всех сторон, заставляя сердце биться в страхе.

– А я – король этого леса, – внезапно голос оказался за спиной, заставляя мужчину провернуться.

Большой рыжий лис сидел возле раненого оленя, последние вздохи которого давались с большим трудом. Животное ткнулось носом в лапу лису и издало последний вздох.

– Ты и твои жалкие дружки убиваете моих подданных и друзей, да ещё и так, ради забавы, – лис клацнул зубами и распушил один, нет, два… несколько хвостов!..

– Что ты ещё такое!? – воскликнул король, насчитав пять хвостов.

– Я – твоя погибель, – лис вновь засмеялся, встал на задние лапы и выдернул один рыжий хвост. – Короля человеков я проклинаю на вечные муки и боли! И не видать ему и его потомкам пощады, пока последняя капля магии не исчезнет из этого мира.

Хвост рассыпался искрами, лис, вновь клацнув пастью, скрылся в кустах, а король, в страхе, кинулся прочь.

С этого момента все пошло на перекос. Мужчине казалось, что всюду против него плетутся заговоры и козни. А когда наследный принц слег с горячей, мужчина и вовсе обезумел – навязал войну с предводителем магических существ. Не было больше мира на этой земле."

– Папа, а этот лис из тех мифов и сказок? – маленький мальчик лет трёх, сжал палец мужчины и взглянул в синие глаза, точно такие же, как и у него самого.

– Да, великий девятихвостый лис, – мужчина захлопнул небольшую книгу и перехватил поудобнее посох. – Есть легенда, что именно он дал начало магии и нам с тобой.

– А кто сильнее – ты или он? – мальчик качнул чернявой головой и сел поудобней на коленях.

– Ну, сейчас, наверное я, – подумал мужчина и поправил пенсне. – Но вот когда у лиса были все его хвосты – ему не было равных.

– Интересно было бы его увидеть! – мальчик взялся за посох отца и направил его куда-то в сторону. – Ух, я бы тогда сравнился с ним магией!

– Ты сначала азы чародейства обучи, а потом уже и мечтай, – засмеялся мужчина. – Тем более, девятихвостого уже да-авно никто не видел… С тех пор, как был основан Скрытый, наверное.

Парень надулся, собрался что-то возразить, но снизу прозвучала кукушка старых часов.

– Мне уже пора, юный принц, – отец взял мальчика на руки, потожил в мягкую кровать и, пожелав спокойной ночи, закрыл дверь детской.

– Интересно, а какая будет сказка у тебя? – мужчина сладко улыбнулся и отправился вниз, где его уже ждал его мир.

Ночь вторая

Топот за дверью заставил меня открыть глаза. Вот так вот бывает, вроде и работаешь, как бам, и ты уснул. Целый день я ломал голову над продолжением, но ничего не пришло. Хотелось выть. Это самое мучительное для писателя: знаешь что писать, но не знаешь как.

– Папуль, – раздалось от двери. На пороге стояла Лана уже переодетая в розовую пижаму. – Я уже умылась и готова ко сну. Только… Расскажи продолжение той сказки. Я очень-очень хочу этого.

Я вздохнул, с горечью посмотрев на исписанные листы. Но отказать ребёнку я не мог. Поэтому встал и вместе с энергично прыгающей по ступеням дочерью отправился наверх.

– А ты боялась, что не придёт, – хихикнула Лёля, уже ожидая нас на кровати Ланы.

Златокурая девочка тут же заняла своё место среди подушек и одеял и приготовилась слушать. Я же сел рядом и, собравшись с мыслями в голове, начал рассказ…

–

Глава первая

В тот день была на удивление хорошая погода для конца сентября. Светило пусть уже и холодное, но все же солнце. Листва золотилась на деревьях и шуршала под ногами. Лёгкий ветерок обдувал золотые волосы маленькой сиротской девочки. Как и любое время года, Лёля любила осень. Любила за чудные и яркие краски, за крики улетающих птиц и даже за осенние дожди. Во всем она видела любовь и добро.

Так вот именно в тот день Лёля отправилась на прогулку во время длинной перемены. Нет, она бы не покинула территорию приюта одна. И в этот раз она пошла с ребятами постарше. Играть осенью в футбол, когда мокрый и грязный мяч попадает в лужи и брызгает на детей, – самое настоящие наслаждение для любого ребёнка. Лёля не любила играть в мяч. Считала, что пинать вещь, даже если она для этого и предназначена, не правильно. Но отказать детям она не смогла просто потому, что её впервые пригласили вместе поиграть. Правда для этого пришлось пожертвовать своим собственным мячом, ведь мальчишки свои мячики умудрились изорвать. Но, ради игры, Лёля была готова пожертвовать всем, тем более, в мячик она не играет.

– Давай скорее, Зю-зю-ка! – возмущённо крикнул Сёма, вместе с остальными ребятами ожидая Лёлю с мячиком на крыльце приюта.

Забавное прозвище придумали ребята. Зю-зю-ка. Если бы Лёля была бы быстрее и не столь неуклюжей, быть может её прозвали какой-нибудь "златовлаской" или "жёлтоголовой". Лёля не обижалась на обидную кличку. Ей даже было как-то все равно, как её обзывают. "Хоть крышкой от горшка, – думала она, – только бы не кинули".

– Да-да! – крикнула Лёля, закончив зашнуровывать старые ботинки, и, накинув лёгкую серую курточку на два размера больше, выбежала к мальчишкам.

Сёма, считавшийся самым главным в компании ребят, был не очень-то доволен прибавлению. Но что не сделаешь, если мячик есть только у этой худой Зю-зю-ки? Пришлось смириться и вздохнуть.

– Идём играть на рябинину, там как раз никто уже не живёт. Нас никто не поймает и не потащит за уши обратно, – скомандовал рыжий Сёма, направившись вперёд.

Улица Рябины, которую дети за глаза называли "рябининой", находилась достаточно далеко от приюта. Но вся прелесть в ней была в том, что там никто не живёт. А поэтому никто не придёт жаловаться няням-смотрительницам на группу ужасных детей, помявших все цветы, разбудивших детей и раздразнивших всех собак.

Сироты согласились с главарём и пошли вслед. Лёля не представляла, что из себя представляет эта самая "рябинина". Она ещё ни разу не уходила далеко от приюта. Но с ней были ребята, и поэтому она смело вышагивала по лужам.

Дети шли улицами, где было меньше народа. Не любили здесь детдомовских. Считали их оборванцами и нахлебниками. Злые люди, считавшие равными себе только людей, способных обеспечить себя и свою семью. И, что самое ужасное, дети тоже это понимали. Они избегали взрослых, а если и встречали их, готовились к хорошей порке. Лёля была не исключением. Как и все мальчишки, она получала ремня, даже не смотря на её доброту и невинность. Её не любили, как и всех. В этом было их сходство. Только в отличие от продолжавшей всех любить Лёли, остальные ребята затаили злобу. Зачастую в отместку за порку, они воровали какие-нибудь вещи из приюта и сдавали их в ламбард, а деньги тратили на вкусности или же на ненужные вещи, что покупают другим детям родители.

– Зю-зю-ка, не отставай! – шикнул в очередной раз Сёма на Лёлю.

Девочка всеми силами старалась не отстать. Очередной поворот, и вот он – знак с надписью "ул. Рябина". Как Сёма и обещал, улица была пуста. Домов, за исключением одного старого здания, не было. Именно это двухэтажное заброшенное здание из чёрного, местами покрытого мхом, дерева и привлекло внимание маленькой сиротской девочки.

– А… Что это? – тихо спросила она, подойдя к главарю.

Сёма, оценив взглядом внушающий страх дом, ухмыльнулся. Рыжий наклонился к Зю-зю-ке и, подарив очередной взгляд в сторону здания, шепнул:

– А здесь живёт старый скряга Форфер, – тихо шепнул он страшным голосом, от чего даже самые смелые ребята отошли чуть подальше. – Я бы не советовал его даже видеть… Говорят… Он съел своего единственного сына, целиком. Даже кусочка не осталось…

Те сиротские дети, которые не разу не слышали этой байки, в ужасе шелохнулись.

– А я слышал историю, – выдохнул Лёха, маловидный и тихий паренек, – что этот надутый хрящ его зарезал в этом самом доме, а труп бедного мальчика скормил собакам. И именно из-за того, что труп не нашли, эту версию не оправдывают.

– Да… Это все чушь! – испуганно выкрикнул Макс, отвернувшись от дома с ужасным прошлым. – Вы… Вы просто нас запугиваете!

Лёха с Сёмой переглянулись, однако не стали спорить и ругаться – игра была интереснее, да и времени оставалось мало. Поэтому всей командой ребята, отойдя от дома, пошли пинать мяч. А Лёля долго думала: пойти поиграть, хоть и в нелюбимую игру, с ребятами, или в очередной раз остаться одна. Победило желание общаться, и девочка вступила в игру.

Как же весело летит по лужам мяч! А сколько брызгов от грязи он оставляет на лёгких куртках, за что сироты точно получат хороший "нагоняй" от нянь-смотрительниц! Лёля весело крутилась возле мяча, стараясь его пнуть. Но дети постарше сделать это почти ей не давали. И вот, мяч уже возле её ног, как Сёма со всей силы его пинает.

Мяч улетел в даль, а после раздался треск бьющегося стекла. Дети в страхе шелохнулись.

– Куда… он улетел? – выдохнул Лёха, переглянувшись с ребятами.

Все застыли, боясь даже вдохнуть. У всех было лишь одно предположение, но его боялись произнести. Медленным шагом, ребята подошли к старому дому. Окно на втором этаже было разбито, а значит, мяч нашёлся и потерялся навсегда.

– Придётся отправиться в приют, – выдохнул Сёма, уже развернувшись.

Сердце Лёли рухнуло вниз. Неужели, теперь у неё не будет возможности поиграть с другими ребятами? Она опять будет одна?

Девочка схватилась за край куртки мальчика и, опустив голову, тихо прошептала:

– А как же… мой мячик?

Рыжий пожал плечами и, взмахнув рукой, выдал:

– Теперь его не спасти. Мне моя шкура дороже. Да и в этот чертов дом я не полезу, даже если там будет самые ценные сокровища всей планеты. Но, если тебе это надо, пожалуйста, тебя никто не держит.

Ошарашенная, девочка так и осталась стоять. Остальные ребята лишь сочувственно посмотрели на неё. Никто не хотел лезть в этот дом. Слишком… страшно. Им то и осталось, как идти вслед за Сёмой обратно.

Лёля гордо вскинула голову, посмотрев вслед ребятам. А после развернулась, посмотрев на устрашающий дом. Сердце замерло, а кровь прилила к ушам. Девочке было страшно до безумия. Любой другой бы ребёнок от несправедливости жизни разрыдался. Но не Лёля. Девочка сделала шаг к дому. Затем ещё один. И ещё. Медленно, она подходила к прогнившему крыльцу. Первая ступень оказалась настолько скрепучей, что кровь в венах Лёли застыла. Ещё один шаг, после которого последовал ещё более омерзительный скрип. И вот девочка оказалась у двери.

"Может быть, дверь окажется запертой?" – подумала Лёля и в нерешительности занесла руку для стука… Но дверь медленно открылась, приглашая маленькую гостью внутрь.

Лёля посмотрела назад и, вздохнув, сделала шаг в холодную темноту старого дома. Дверь сзади с грохотом захлопнулась, от чего Лёля сжалась комочком в полной темноте.

Мурашки пробежали табуном по бледной коже маленькой девочки. Казалась, от страха у неё перестало биться сердце. Страх вместе с темнотой этого проклятого дома забирались под кожу и по венам добирались до сердца. Лёля даже не заметила, что не дышит. Так она и стояла несколько минут. Привыкшие к темноте глаза могли уже разглядеть очертания предметов: небольшая комната, ковёр на полу, вешалка для одежды слева у двери, там же и тумбочка для обуви, правда, уже пустая. Зю-зю-ка стояла в прихожей. Сделала шаг вперёд и вскрикнула, увидив непонятный силуэт справа. То, чего девочка так испугалась, оказалось всего лишь её отражением в разбитом зеркале.

"Как попасть на второй этаж?" – спросила сама у себя Лёля, сделав шаг. Благодаря ковру, не последовал ужасный скрип гнилых половиц, что обрадовало девочку. Теперь она могла сделать ещё один шаг более уверено.

Справа у стены находились две двери. В нерешительности, Лёля отворила первую дверь. Здесь уже было светлее благодаря, хоть и забитому досками, окну. Эта комната оказалась небольшой кухней более светлого интерьера. Пол и стены здесь были из потемневшей от времени плитки, угловая кухня была маленькой и неуютной, а шкафчики окрашены зелёной краской, которая уже отцвела, потрескалась и покрылась толстым слоем пыли.

Лёля повернула обратно и отворила вторую дверь. Эта комната оказалась намного больше и светлее. На стенах висели картины, но из-за большого количества пыли, было сложно понять изображения на них. В центре стоял большой диван, а у стены шкаф с книгами. Рядом находился стол.

Лёля сделала несколько шагов по скрипучему полу и подскачила, когда со стороны что-то неожиданно бухнуло. Это "что-то" оказалось просто большими часами с маятником. И, судя по вылетающей кукушки, было двенадцать дня. А значит, Лёле пора поторопиться.

В стороне нашлось как раз то, что искала юная девочка – лестница, ведущая наверх. Уверенными шагами, Зю-зю-ка отправилась наверх, скрепя ступенями.

Лестница привела девочку на второй этаж, в длинный коридор. Справа и слева располагались по две двери с каждой стены. Открыв первую, Лёля замерла в удивлении. Детская. Здесь находилась одна большая кровать, рядом – тумбочка, стеллаж с игрушками и небольшой шкаф.

– Здесь жил мальчик? – тихо спросила у пустоты Лёля, подходя к тумбочке.

Её внимание привлекла рамочка. Вытерев слой пыли со стекла рукой, девочка ужаснулась. Действительно, на фото был синеглазый мальчик семи лет. Он весело смеялся, обнимая за шею мужчину средних лет.

"Неужели, то, что сказал Сёма, правда?" – подумала Лёля, смотря на фото. Беззаботная улыбка мальчика заставила улыбнуться сиротку. Отец, такой статный и властный, тоже синеглазый.

Пришлось выйти из комнаты и зайти в следующую. На этот раз спальня была уже взрослого человека.

"Видимо, того самого, с фотографии" – предположила девочка, сделав несколько шагов вперед.

Окно в этой комнате было разбито, а значит, мячик здесь. Действительно, мяч оказался у ножки кровати.

Лёля, взяв мяч, подошла к окну и заглянула в него. Погода начала портиться. Небо заволокло темными тучами, а в далеке начало греметь.

Быстро выйдя из комнаты, девочка помчалась вниз по лестнице. Раздался дверной хлопок – кто-то зашёл в дом. Лёля остановилась, начав искать взглядом место, где можно было бы спрятаться. Недолго думая, девочка сиганула под стол и замерла.

Дверь в зал открылась. Последовал скрип половиц, заставив Лёлю затаить дыхание. За окном сверкнуло, багодаря чему удалось разглядеть вошедшего. Это был мужчина средних лет, темноволосый, с ухоженной бородой, горбатым носом и безумно синими глазами, сверкающими сквозь стекло пенсне. Неожиданно громануло, от чего Лёля вскрикнула. Мужчина обернулся, от чего девочка задержала дыхание. Было страшно. Человек повернулся и прошёлся взглядом по устрашающему интерьеру, после чего сделал несколько шагов к столу.

Сердце девочки забилось с удвоеной силой, а к глазам пирилили слёзы.

"Неужели, все так закончится?" – подумала Лёля, сжав мячик так крепко, что тот предательски скрипнул.

Мужчина сделал ещё один шаг. Лёля уже не могла сдержать слез. Но прозвучал спасительный звон часов, от чего мужчина развернулся и быстрым шагом отошёл от стола. В его руке что-то блеснуло, от чего девочка вновь затаила дыхание. Мужчина же потянулся к циферблату. Прозвучал щелчок, и часы, словно шкаф, раскрылись. Комнату озарил яркий голубой свет. Мужчина сделал шаг и растаял в неизвестности.

Внезапно, страх Лёли отошёл на второй план, а его место заняло любопытство. Девочка выползла из-под стола и уставилась на раскрытую дверь в часах. Мячик выпал из её рук. Словно загипнотезированная светом, Лёля сделала шаг на встречу к неизвестному. А затем ещё один, и вскоре девочка стояла у часов. Сердце забилось ещё быстрее, и девочка сделала последний шаг, провалившись в свет.

–

С раскрытым ртом, Лана смотрела на меня. В её глазах так и горела жажда продолжения. Истинное желание продолжения окрылило моё сердце, подарив мне гордость за своё произведение. Самый лучший комплимент для писателя.

– А что дальше? – наконец, выдохнула она, отпустив прижимавшую к груди подушку.

Я улыбнулся самой искренней улыбкой и уложил девочку в постель, подарив нежный поцелуй в щеку.

– А это ты узнаешь завтра, моя маленькая принцесса.

Лёля также подарила поцелуй дочери и с гордостью посмотрела на меня. Мы вышли из комнаты.

– Я горжусь тобой, – наконец сказала она, прижавшись ко мне всем телом.

В ответ я лишь улыбнулся. Я был безумно счастлив, ведь теперь у меня есть продолжение, и я уже знаю, КАК написать следующую главу.

Ночь третья

Солнце уже давным-давно село за горизонт, а значит настало время для сказки на ночь. С листами в руках я отравился в комнату Ланы. Да, на этот раз у меня была глава. И было безумное желание повествовать мою историю моему главному читателю – моей дочери.

– Папа! – Лана вместе с Лёлей уже ждали меня. – Ты пришёл рассказать мне свою сказку?

Я улыбнулся дочери и помахал в ответ листами. Девочки были уже готовы слушать, а я сел на краю кровати и начал читать.

–