Текст книги "Фиктивная жена для миллиардера (СИ)"

Автор книги: Лана Алвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 13

Я посмотрела на доктора, словно передо мной инопланетянин стоял. Он, догадавшись, перешел на английский. Пожелал мне доброго утра и сказал, что я выгляжу хорошо. Несчастный льстец! Наверное, не одну медсестричку тут соблазнил, коварный погубитель женских сердец. Стоит, благоухает уверенностью в собственной неотразимости.

– Спасибо за комплимент, конечно, – ответила по-английски. – Но лучше скажите, где я нахожусь?

– Вы в клинике «Швейцария» города Монтрё. Ваше состояние не внушает опасений. У вас лишь несколько ссадин и небольшая травма головы – это от удара. Но кости черепа целы, мягкие ткани головы также не повреждены. Результаты МРТ показывают, что и мозг не был задет каким-либо образом. Так что вы вскоре поправитесь, – ослепительно улыбнулся врач.

– Что с господином Бельским? – я не была настроена выслушивать его пространные речи. Голова-то всё равно болит, что бы там ни говорил этот господин в белом халате.

– О, вы имеете в виду вашего супруга? – участливо поинтересовался доктор. Я присмотрелась. На его бейдже золотыми буквами с завитушками было написано «хирург Жульен Парли». Я даже улыбнулась ненароком, подумав: «Кто ж придумал человека блюдом-то назвать? Ишь, горячая закуска из грибов, курицы, сливочного соуса и сыра». Произнеся всё это про себя, тут только поняла, что сильно проголодалась. Но прежде надо выяснить, где мой суженый-ряженый.

– Да, его имею. В виду.

Мсье Парли состроил озабоченную физиономию и сообщил:

– Вынужден вам сообщить, мадам Бельская, что ваш супруг получил во время авиакатастрофы тяжелую черепно-мозговую травму и в настоящее время пребывает в коме. Но не волнуйтесь. Наши лучшие нейрохирурги, прибывшие из Парижа, сделали сложнейшую операцию. Так что нам остается только ждать и верить.

Я глубоко вздохнула. Час от часу не легче. Это что же получается, я теперь неизвестно насколько стала Бельской? То есть у меня теперь есть загранпаспорт, в котором стоит штамп о семейном положении. Вот это поворот!

– А как же остальные, кто летел в самолете?

– Прошу прощения, мадам, мне очень жаль, но все, кроме вас с супругом, погибли.

– Господи… – вырвалось у меня. И тот симпатичный вышколенный стюард, и та милая девушка стюардесса, и все остальные… кошмар. Я так сильно расстроилась, что даже слёзы проступили на глазах. Но, несколько раз глубоко вдохнув, сдержала эмоции. – Сколько я здесь нахожусь?

– Сегодня третьи сутки, мадам.

«Боже мой… родители, наверное, сходят с ума! А если ещё и про авиакатастрофу прочитали, то…» – подумала я и попросила свой телефон. На это врач развел руками: мол, после того, как самолёт ударился об землю, на месте катастрофы было такое месиво обломков среди деревьев и камней, что теперь только следователи смогут разобраться, где какая вещь или деталь.

– Тогда принесите мне другой телефон. Любой, мне нужно позвонить родителям, – потребовала я.

– Хорошо, мадам. Я пришлю медсестру, – откланялся хирург со вкусным именем.

Вскоре пришла милая девушка, принесла мобильный. Я набрала номер родителей. Оказалось, что они понятия не имеют, где их дочь и чем занимается. Блин! Да это же потому, что я в чехарде с предложением Бельского и внезапным замужеством совсем позабыла им рассказать о том, какие перемены случились в моей жизни! Стало стыдно. Но признаваться теперь – значит разволновать маму с папой до глубины души. Нет, я так не сделаю. Потому соврала. Сказала, что отправилась с друзьями-приятелями в Карелию, наслаждаться тамошними красотами. Потом быстро попрощалась с мамой (отец, как всегда, был занят какими-то своими делами), а после села на кровати.

Снова пришлось потревожить медсестру. Я попросила её принести мне одежду.

– Простите, мадам, – склонила девушка голову. – Но мы её отдали следователям.

– Как? Зачем?

– Они сказали, это необходимо для медико-судебной экспертизы.

– Ладно. Тогда… ну не знаю. Купите мне что-нибудь. Не в таком же виде мне выходить на улицу!

– Простите, мадам, но доктор Парли сказал, что вам потребуется пробыть в нашей клинике ещё как минимум три дня, пока ваш организм…

– Со мной всё в порядке, – ответила я. – Голова побаливает, но это ничего, пройдет. И да, снимите уже с меня этот колпак.

Медсестра молча повиновалась. Подошла и медленно и аккуратно развязала бинты на голове. Сразу стало полегче. Всё-таки ткань стягивала череп, а от этого внутри побаливало сильнее. Зачем девушка кивнула и ушла. Интересно, они здесь, в Швейцарии, все такие вежливые и услужливые, или это как в России? Пока думают, что ты обыкновенная девушка, нет никто и звать никак, то будут издеваться до последнего: то врач к началу приёма опоздает, то карточку в регистратуре потеряют, то ещё какая причина найдется, чтобы дать тебе понять: главные – они, медики, а ты тут явление временное, вот и терпи молча. Но стоит узнать, откуда ты, как сразу начинают заискивать.

Я, пока ждала медсестру, вспомнила одну историю. Заболела у меня левая часть живота. Сначала подумала: аппендицит. Но нет, он же справа. Потом решил: это месячные приближаются, у меня они всегда период мучений и боли. Выпила анальгетик. Полегчало, но через шесть часов боль вернулась. Вызвала «Скорую», а перед этим, сглупив, снова таблетку заглотнула. Приехала бригада, а у меня опять всё распрекрасно.

Выдержав ночи, на следующий день решила записаться к терапевту в своей поликлинике. Мне говорят: записать можем, но она не придет. Как так?! Она на курсах повышения квалификации. Вот вам её сотовый номер, звоните, договаривайтесь сами. Ладно, так и сделала. Звоню, докторша долго не брала трубку, потом снизошла. И говорит: я на учёбе, принять не смогу, но давайте отправлю «тебя» (она сразу поняла, что я намного моложе, вот и перешла на фамильярный тон) сдавать анализы. Я спрашиваю: как же можно без направления? Терапевт: «Да ты не парься. Бери листок бумаги, я продиктую. Подпишешься моей фамилией».

Пришла анализы сдавать. Протягиваю бумажку медсестре, та смотрит на меня:

– А где печать доктора?

– Так нет её.

– Без печати нельзя.

Пришлось объяснить, что бумажку эту писала я сама, а доктор диктовала – она учится. У медсестры глаза на лоб полезли: «Она совсем с ума сошла, что ли?!» Но кровь из пальца взяла. Сдав анализы, я на следующий день пришла на прием. Терапевт вроде как отучилась. Сижу, жду. Первая в очереди. Но восемь утра – нет её. Половина – нет. Через сорок минут я пошла к главврачу поликлиники, села напротив неё и сказала: «Я – корреспондент журнала «Зеркало». Немедленно наведите порядок со своим медперсоналом, или я такую статью о вас напишу, что на этом месте очередной «Магнит» или «Пятёрочку» откроют!»

Дальше – словно в сказке. Примчалась терапевт, долго извинялась, потом написала рецепт, всё объяснила и т. д. В общем, выяснилось: камешек у меня из почки выбирался. И стоило лечение начать, как покинул меня естественным путем, звонко стукнувшись об фаянс унитаза. Так вот теперь интересно: здесь, в Швейцарии, правила такие же или как? Жаль, объективную картину себе не нарисовать – медперсонал знает, кто такой Бельский, и что я его жена.

Медсестра вернулась через час и принесла несколько пакетов. Я достала оттуда вещи. Вкус у медработника оказался довольно приятный: после переодевания на мне оказались светло-голубые джинсы, белая блузка с длинным рукавом, синий вязаный жилет, на ногах – теплые ботиночки. Комплект нижнего белья, естественно, прилагался тоже. Я даже спрашивать не стала, как медсестра угадала с размерами. То ли глаз у неё наметанный, то ли предвидела мою просьбу и мерки заранее сняла.

Поблагодарив девушку, я попросила отвести меня в палату, где лежит мой благоверный. Медсестра выполнила просьбу. Бельский оказался чуть дальше по коридору, в реанимации. Мне, чтобы зайти туда, понадобилось облачиться в бахилы, шапочку и одноразовый халат. Когда зашла и увидела Артёма, неподвижно лежащего с трубкой во рту, опутанного проводами, сильно бледного, мне стало его очень жалко. Такой прежде красивый и сильный, а теперь такой беспомощный! Я подошла, взяла его за руку, погладила её.

– Выздоравливай, супруг, – сказала и, наклонившись, поцеловала его в лоб.

Затем вышла из палаты. Медсестра стояла там же и сказала:

– Мадам, прошу вас пройти за мной, вас ожидают.

– Кто?

– Я не знаю, какие-то важные господа. Они сказали, что им нужно видеть мадам Бельскую.

Мы прошли длинным коридором, повернули пару раз, а потом оказались в просторной светлой комнате. Кажется, это было помещение для консилиумов или переговоров. Большой стол с парой десятков стульев, огромная плазменная панель, микрофоны. Мужчина и женщина в строгих деловых костюмах, которые находились здесь, при моем появлении встали. Поздоровались. Сначала по-французски, затем, увидев моё отрицательное мотание головой, перешли на английский.

Представились. Он – Себастьен Горо, она – Эмели де Веран, оба – следователи департамента уголовного розыска кантона Во. Прибыли, чтобы задать мне несколько вопросов относительно авиакатастрофы. Я была готова рассказать что угодно, но стоило мне удобно расположиться на стуле, как в комнату внезапно вошел маленький толстый человечек с большой лысиной. Мне он сразу напомнил актера Денни де Вито.

– Ничего им не говорите! – провозгласил вошедший тонким голосом. – Ни единого слова без консультации со мной!

Глава 14

Я удивленно уставилась на Колобка – такое прозвище сразу возникло в голове и приклеилось к нему.

– Вы, собственно…

– Я адвокат господина Бельского, моя фамилия Зильбельборд, Аркадий Абрамович, – сказал человечек и уселся за стол. Что ж, можем продолжать.

Полицейские стали задавать мне вопросы. Как проходил полёт, не было ли чего-нибудь странного во время него. Не происходило ли конфликтных ситуаций между мной и Бельским, равно как с членами экипажа. Попросили восстановить хронологию. Я всё рассказала, адвокат, сузив и без того маленькие глазки, перебрасывал взгляд с одного представителя полиции на другого, словно ожидая от них подвоха. Но те вели себя спокойно, ни в чем меня не обвиняли, потому обошлось без юридической помощи.

Сделав пометки в блокноте, полицейские собирались было уйти, но я спросила:

– Скажите, а что случилось? Почему произошла авиакатастрофа?

– Мы пока не знаем, – ответили копы. – Ведётся следствие.

Затем попрощались с нами и ушли, мы с Колобком остались одни.

– Госпожа Бельская… – обратился он ко мне

– Межерицкая.

– Ах, ну да, вы не стали брать фамилию мужа…

– Фиктивного мужа, – уточнила я. – Вы, как юрист, должны бы разбираться в таких тонкостях, – поддела Колобка.

– Прошу прощения, Светлана Николаевна, но в брачном контракте об этом не имеется соответствующих указаний, что ваш брак фиктивный, – ответил адвокат, большим шелковым платком утирая влажную лысину. «В помещении комфортно, а он потеет. То ли потому что толстый, то ли врёт, – подумала я. – Но, по идее, адвокаты врут, как дышат. Странный».

– А могу я увидеть ваше… удостоверение, или как там это называется?

– Да-да, конечно! Вот мои бумаги! – Колобок проворно вытащил из пиджака красную книжечку и показал мне. – Теперь убедились?

В удостоверении я прочитала, что выдано оно управлением юстиции Российской Федерации по городу Москве, и Аркадий Абрамович Зильбельборд (Боже, ну и фамилия, язык сломаешь!) является адвокатом. Даже регистрационный номер имеется – 87/1143. «Ну прямо как у породистой собачки», – хмыкнула про себя, возвращая удостоверение.

– Да, убедилась. Хотите сказать, что для Бельского я самая настоящая жена?

– Именно так.

– Вот это новость, – проговорила я ошарашенно. Собиралась быть супругой на время, фактически напрокат, только для выполнения представительских функций, а оказалась самой настоящей, законной. – И что мне теперь дальше делать?

– О, не беспокойтесь! Я всё беру на себя.

– Что конкретно?

– Через неделю господина Бельского мы транспортируем в Москву, где он будет проходить лечение в лучшей частной клинике, – ответил Колобок. – А вы всё это время можете восстанавливать здоровье и силы.

– Где? Здесь, в больнице?

– Я думал, вам тут будет комфортно…

– Я практически здорова, и сидеть тут целыми сутками не собираюсь вообще-то, – ответила адвокату.

– Да-да, конечно, я всё организую, – тут же сказал он.

– Говорите конкретнее. Или среди адвокатов так принято – наводить тень на плетень? То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет. А?

– Конечно, госпожа Бельская, конечно, – затараторил Колобок. Платочек у него уже насквозь промок, но адвокат настырно продолжал елозить им по сверкающей лысине. – Мы прямо сейчас поедем в гостиницу, – он достал телефон, набрал номер и заговорил по-французски. Потом убрал аппарат. – Ну вот, всё готово. В Eden Palace Au Lac для вас забронирован лучший номер, и мы поедем туда прямо сейчас. Вы не против?

– Нисколько, – ответила я.

Из сообщений СМИ:

«В Швейцарии продолжается расследование авиакатастрофы, в которой пострадал российской миллиардер Артём Бельский и его жена Светлана. Как сообщили информированные источники в окружении Бельского, брак между ними и Светланой Николаевной Межерицкой был заключен буквально накануне трагического происшествия. В связи с этим российская прокуратура проводит дополнительную проверку, чтобы выяснить, не стало ли бракосочетание поводом для покушения на г-на Бельского, поскольку в случае его гибели огромное наследство достанется его законной супруге. По информации интернет-портала «Карусель», миллиардер прежде не был женат, детей у него также нет».

Через полчаса мы уже катили по Монтрё, и я из окна такси рассматривала этот чудесный городок. Он оказался выполнен весь в кремово-бежевых тонах, и старинные здания гармонично сочетались с современными постройками. Было заметно: дома прежних эпох возводились из известняка, в последующем эта традиция сохранилась, хотя и в меньшей степени. То есть на смену известковым камням пришли под него стилизованные бетон и пластик. Потому и казалось, что город выглядит очень аккуратно и в одной гамме.

Меня поразила чистота на улицах. Выглядело так, словно здесь ожидают приезд президента. Причем нашей страны. Настолько всё было вылизано, аккуратно, повсюду кадки с цветами, аккуратно подстриженные кустики и деревья. И даже там, где оказалось много туристов, все равно царили красота и порядок. А главное – всё так спокойно, размеренно. Ощущение, словно угодила в ласковый сон, из которого не хочется выбираться в привычную реальность.

Отель Eden Palace Au Lac оказался шестиэтажным белоснежным красавцем, выстроенным в классическом стиле и возвышающимся на берегу Женевского озера. Между ним и набережной (это, как бы у нас сказали, был внутренний двор) расположились уютные зонтики с креслами и столами под ними – кафе на свежем воздухе. С правой стороны здания оказался открытый бассейн с чудесной голубой прозрачной водой. С левой – одноэтажный пристрой, в котором разместился ресторан. Мы на лифте поднялись на самый верх, и портье провел нас к номеру люкс, в котором мне предстояло прожить некоторое время.

Увидев балкон, поспешила выйти на него и ахнула в полнейшем восхищении: передо мной раскрылась невероятной красоты панорама Женевского озера. Оно было спокойным, насыщенного бирюзового цвета, мимо проплывал небольшой кораблик, напомнивший мне советские речные трамвайчики, когда-то ходившие по Москве-реке. Только те, из моего детства, громко тарахтели тракторными моторами, а этот, швейцарский, бесшумно скользил по глади озера, залитой ярким солнцем. На противоположном берегу возвышались горы, вершины которых укутывали редкие облака. Я стояла, широко расставив руки на каменном парапете, и никак не могла надышаться. Глубоко-глубоко втягивала в себя ароматный воздух и не хотела с ним расставаться.

К реальности меня вернул Колобок.

– Вам здесь понравилось, госпожа Бельская? – заискивающе спросил он.

– Да, очень! – радостно ответила я.

– Вот и чудесненько, – заметил адвокат. – В таком случае позвольте мне на время откланяться. Нужно решить кое-какие организационные вопросы, и ровно в… – он посмотрел на массивные золотые часы на запястье, – в пятнадцать ноль-ноль я буду у вас. Хорошо?

– Договорились, – ответила я. – А что за оргвопросы? – Любопытство не порок ведь.

– Ну, вы же не можете, будучи супругой господина Бельского, пребывать в Монтрё без копейки денег, – улыбнулся адвокат.

– Да, действительно, – ответила я растерянно.

Колобок укатился, я осталась одна. Принялась ходить по номеру. Он был относительно небольшим, двухкомнатным. В спальне – большая двуспальная кровать, обращенная к балконной двери. Прямо и направо от подножия – камин, правда всего лишь декорация из бело-черного мрамора. На нем ЖК-телевизор. Ещё правее – закрытая гладкой дверцей ниша, за которой я обнаружила шкаф. По бокам от кровати – традиционные тумбочки с небольшими лампами, причем рядом с одной (видимо, чтобы подчеркнуть, где тут женская сторона) – букетик живых цветов в маленькой вазе. Ещё в номере обнаружились пара кресел, журнальный столик, диван. Все – в той же бежево-песчаной гамме, как и сам город. Только абажуры ламп и кресла оказались белыми.

Я побродила, посмотрела и после отправилась в душ, чтобы смыть с себя больничный запах. Он в таких заведениях есть всегда и почему-то ужасно прилипчивый. С удовольствием бы переоделась во что-то другое, но у меня второго комплекта одежды нет, а моя собственная погибла в авиакатастрофе. Ну, даже если её там нашли, то едва ли чемодан остался целым. Жаль, конечно. У меня там были диктофон с фотоаппаратом, это уж не говоря о гардеробе. И да, теперь я здесь на нелегальном положении. Даже паспорта нет. Потерялся во время крушения самолёта.

Как, интересно, они поняли, что я Бельская? Хотя да. Очевидно же: согласно регистрационным сведениям, на самолете было всего два пассажира: Бельский и его жена. Остальные – члены экипажа, значит одеты в униформу. Так и узнали, кто я такая. Нет, ну это же надо, а? Отправиться, можно сказать, в своё первое в жизни романтическое (оно же свадебное) путешествие и оказаться в такой ситуации!

Чтобы отвлечься, я наполнила ванну, налила туда геля для душа и лежала часа два, отмокая и нежась. Потом выбралась, когда кожа на пальцах сморщилась, облачилась в белый махровый халат и такие же тапочки, уселась на кровать, свернув полотенце тюрбаном на голове, и принялась ждать Колобка. Включила телевизор. Ни слова не понимаю по-французски. Стала кликать телеканалы. Остановилась на музыкальном. Тут хотя бы в смысл слов вникать не нужно.

Утомительное занятие вскоре завершилось возвращением адвоката. Он пришел, сверкая лысиной и сияя улыбочкой, поклонился мне зачем-то и поведал радостную весть, протянув конверт:

– Вот, мадам Бельская, теперь ваши материальные вопросы можете считать решенными.

Глава 15

Колобок протянул мне конверт. Я раскрыла его. Внутри оказались мой заграничный паспорт и банковская карточка с листочком, на котором был оказал пин-код.

– И какой у меня лимит? – спросила я с улыбкой. Нет, определенно настроение мой в этот момент совершало стремительный взлет прямо в небо.

– Господин Бельский не давал на этот счет никаких указаний, поскольку не успел. Полагаю, что на счету достаточно средств, чтобы вы могли ни в чем себе не отказывать.

– Вот прямо уж так и ни в чем?

– Смотря какие у вас будут пожелания, конечно. Но, думаю, вам хватит, чтобы купить, скажем… небольшую яхту. При желании, естественно, – ответил адвокат.

– Скажите, а откуда у вас мой загранпаспорт? Притом, я так вижу, совершенно новый. Старый, я так понимаю, потерялся во время авиакатастрофы?

– Не совсем так. Его обнаружили на месте крушения, однако он был в таком ужасном состоянии, что я попросил местное консульство его заменить. Так что теперь вы, мадам Бельская, можете не беспокоиться: ваше пребывание на швейцарской земле абсолютно законно, – сообщил Колобок.

– Так, с этим понятно. А что насчет расследования? Есть уже какие-то предварительные результаты? Или снова скажут, что «человеческий фактор» виноват?

– Возможно, мадам, – пожал узкими плечиками адвокат. – Я не силен в таких вопросах, ими занимаются компетентные органы.

– Да, но вам самому разве не интересно, из-за чего едва не погиб ваш начальник? – удивилась я.

– Полагаю, что это гораздо интереснее самому Артёму Валентиновичу. И он получит необходимую информацию сразу после того, как придет в сознание, – прозвучало в ответ.

– Хорошо, я поняла. И что мне дальше делать?

– Ждать и надеяться, что ваш супруг вскоре сможет к нам присоединиться, – сказал адвокат с улыбкой, которая показалась мне почему-то совершенно неискренней. Словно ему было то ли безразлично, когда излечится Бельский, то ли он даже и не хотел этого. Очень странная реакция. Не понравилась она мне.

После этого адвокат оставил мне свою визитку и откланялся, сказав, что я могу обращаться к нему в любое время суток, он постоянно на связи, всегда готов проконсультировать и бла-бла-бла. Когда Колобок укатился, я закрыла дверь, вышла на балкон и, глядя на простор Женевского озера, крепко задумалась.

Удивительный поворот судьбы. Бельский летел на международный экономический форум, но угодил в авиакатастрофу. Его адвокат, который должен быть кровно заинтересован в том, чтобы получить максимально объективные результаты расследования и доложить их шефу, делает вид, что его это особенно и не касается. Да и ведет себя так, будто ему неинтересно, сможет Бельский когда-нибудь поправиться или нет. На меня, опять же, будто рукой махнул. Но ведь если я официально жена миллиардера, значит, имею право узнавать, как идет расследование?

Журналистское моё чутьё, проснувшись, стало теребить сознание крошечными коготками. Так делают кошки, когда пытаются обратить на себя внимание хозяина. Если этого не сделать, может запросто последовать обиженный «кусь». Значит, надо действовать. Что-то здесь не так. Сколько в мире ежегодно происходит авиакатастроф? Достаточно число, чтобы вообще бояться летать на самолетах. А сколько из этого числа происшествий занимают те, в которых пострадали миллиардеры? Пожалуй, даже бывает, что ни одного за целый год. А тут вдруг бац! И случилось. С жертвами.

А вдруг это было неудавшееся покушение?!

Меня словно горячим жаром обдало, как будто рядом духовка открылась, в которой пекут большой пирог. Только аромата нет, лишь высокая температура. У меня даже лоб испариной покрылся. Да, но если это покушение, значит, у Бельского должна быть охрана? Служба безопасности или что-то в этом духе. Кстати, я не видела рядом с ним ни одного телохранителя. Для человека с таким состоянием довольно странно. Или он надеется на волю Божью? Что-то не припоминаю в нем какой-то особой религиозности. Вон, даже высшие иерархи христианства разъезжают по миру в бронированных лимузинах, хотя должны бы, по идее, во всем на Бога полагаться. Видимо, пытаются надеяться, но и сами не плошать.

Но мысль о покушении, упав в благодатную почву моего пытливого ума, стала там разрастаться. Я решила, что проведу собственное расследование о причинах катастрофы. Благо, у меня теперь есть вполне себе официальный статус, финансовые возможности и море свободного времени. Так, и с чего бы следует начать? Ах, да. Гардероб. Не могу же я пропажей одеждой больнице вести свои дела. Да у меня даже телефона нет, наручных часов в конце концов. А ведь я в стране, которая славится своими хронографами. Значит, шопинг!

От восторга я аж взвизгнула, подпрыгнув, словно маленькая девчонка, хлопнула в ладоши и кинулась одеваться. Затем, не забыв прихватить с собой банковскую карточку (пин-код запомнила, естественно), спустилась вниз. Здесь попросила портье вызвать мне такси. Тот вежливо выполнил просьбу, и я на ломаном английском объяснила водителю (к счастью, этот язык он понимал, как и моё корявое произношение), что мне нужен какой-нибудь крупный магазин. Через десять минут я была на главной улице города, что тянется вдоль залива – Rue du Lac, где и начался мой бесподобный шопинг.

Я оказалась, однако, девушкой весьма скромной, чего сама от себя не ожидала. Особенно после того, как через банкомат посмотрела, каков остаток на моём банковском счету. Когда увидела цифру, нервно сглотнула. Надеюсь, мне не придется давать Бельскому, когда он в себя придет, детальный отчет обо всех покупках. Потому как «сейчас я пущусь во все тяжкие», – так подумала, поняв, что мне разрешено потратить 10 миллионов евро. Я таких денег в глаза не видела, потому даже не сразу сообразила, сколько это в рублях. Когда перевела, оказалось… мамочка! Больше восьмисот миллионов!

Мне даже страшно стало. Может, это ошибка? Адвокат перепутал карточки, и эта принадлежит Бельскому, а он мне ее подсунул? Я подошла к одному из торговых отделов и попросила дать мне телефон без особой надежды, что разрешат. Пояснила: мой разрядился. Но девушка за прилавком с улыбкой достала снизу проводной аппарат, и я смогла позвонить адвокату. Колобок рассмеялся и сказал: «Никакой ошибки, мадам Бельская. Счет в полном вашем распоряжении, наслаждайтесь жизнью».

О, да, детка! И тут уж я пустилась тратить свои миллионы. То есть не совсем свои, и уж тем более я девушка, повторюсь, скромная. Но когда во второй половине дня возвращалась в гостиницу, портье пришлось дважды спускаться за пакетами в такси. Ну а что? Если я жена Бельского, то должна и выглядеть соответственно, так? Потому мой гардероб после шопинга пополнится вещами симпатичными и удобными. Вечерних нарядов и эксклюзивных аксессуаров я покупать, конечно, не стала. Мне всё равно пока не светит посещать светские рауты. Так что одежда покупалась комфортная и в деловом стиле. Разве что часики. Мне приглянулись Open Heart Lady Auto от Jazzmaster. Я решила, что хотя бы одна вещица должна демонстрировать моим будущим собеседникам статус жены миллиардера. Ну, а если Бельский потом будет против, верну их. Не без сожаления, но куда деваться. Брак-то у нас по документам оказался настоящий, а договаривались-то на фиктивный.

Все-таки интересно: как так получилось? У Бельского столько юристов, адвокат вон собственный имеется, а совершили такую оплошность – сделали меня настоящей женой. Или в этом тоже был определенный замысел? Но какой? И зачем я понадобилась в качестве законной супруги с полными правами? Хорошо, правда, эти права бы узнать, а то денег дали, сказали гулять, но ведь это же бессмысленно.

Вернувшись в номер и развесив одежду, я пообедала в ресторане отеля, затем позвонила в клинику, где меня соединили с хирургом Жульеном Парли. Тот вежливо сообщил, что изменений в состоянии мсье Бельского не произошло и посоветовал мне запастись терпением. Мол, кома может длиться очень долго, явление это малоизученное, и никто не знает, что в это время происходит в мозгу пациента, то есть идет ли он на поправку или… «Но мы надеемся на лучшее», – сказал доктор. Пожелал мне удачи и отключился, сославшись на большую занятость.

Так-так. «Я на месте не сижу, сейчас пойду и попляшу», – сказала я себе словами какого-то мультяшного персонажа и позвонила следователю департамента уголовного розыска кантона Во (так значилось на визитке) Себастьену Горо. Попросила встретиться и поговорить. Тот согласился, и уже через полчаса я прибыла в здание муниципальной полиции. Еще пока сама не знала, какая информация мне нужна, но решила для начала поделиться своими соображениями по поводу адвоката. Что-то не нравится мне его радостное настроение.