Текст книги "Фиктивная жена для миллиардера (СИ)"
Автор книги: Лана Алвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 4
Я покинула «замок Дракулы», как окрестила уродливое здание по улице Южной, 20, совершенно неудовлетворенной. Во всех смыслах: ни как женщина, поскольку мне ясно дали понять, что мои прелести господину Бельскому безынтересны; ни как журналист, которому также прозрачно намекнули, что в моих услугах, в общем-то, не нуждаются, а интервью дали только потому, что к Женеве надо приготовиться. По сути, от меня лишь требовалось сделать информационный вброс о том, как распрекрасно идут дела у ООО «ПромСтройИнвест».
Это я поняла, когда ехала обратно в редакцию. О, как же меня это выбесило! Они там что о себе думают, этот Бельский вместе с моим главредом? Что я стану под их дудку плясать и писать заказуху? Так мы, журналисты, между собой зовем статьи, выпячивающие чьи-то достоинства. Проще было бы назвать такие материалы рекламой, но в ней показываются лучшие качества товара или услуги, а здесь – персональные. Блин, как я заказуху терпеть не могу! Правда, за нее обычно выдается повышенный гонорар, но плевать я на него хотела!
«Всё. Сейчас приеду и устрою главреду скандал. Пусть увольняет, если не нравится. Все равно бумажная журналистика умирает. Все давно уже перешли в интернет, я сама там на несколько изданий параллельно стараюсь, так что без денег не останусь!» – думала я, пока ехала на работу. Едва припарковалась у издательства (его построили в советские времена, в и те годы о необходимости парковок не задумывались вообще). Но стоило мне выйти, как завибрировал телефон. Я вытащила его из сумочки.
О-о-ой! Опять Нюша! Блин, как же он меня достал!
Да, Нюша – это не от Анна, а от Николай. Я сама ему придумала это прозвище, потому что не могу всерьез воспринимать это в общем-то милое, доброе и абсолютное беззлобное существо 27 лет отроду. Он трудится в издательстве на весьма ответственной должности – заместитель генерального директора по общим вопросам, и его можно было бы назвать даже мажором, поскольку родители – одни из владельцев холдинга, который я называю «матрёшкой» – в него входит наше издательство, при котором действует (пока еще) мой журнал. Ну, не в том смысле мой, что я его собственник, а просто работаю здесь.
Но Нюша – существо, лишенное мужских качеств, которые нам, девушкам, нравятся. Нет в нем ни силы воли, ни характера, ни решительности. Не способен он взять и повести в светлое завтра. Правда, есть одно свойство, за которое я его терплю, хотя сама не знаю зачем. Нюша в меня по уши влюблен. Он с его богатыми родителями (у них нет столько денег, как у Бельского, но все же немало) мог бы давно найти себе какую-нибудь девушку из «высшего общества», жениться и жить спокойно. Так ведь нет! Однажды увидев меня в редакции (что он там делал – не знаю), замер столбом и уставился. Помню, я даже сказала ему какую-то колкость. Мол, не прожгите во мне дырку взглядом, молодой человек! А он не отреагировал – так и стоял, пока не ушла.
Какими-то неведомыми путями Нюша чуть позже нашел мой номер телефона и теперь названивает. Приглашает на свидание. Я то не беру трубку, то говорю, что сильно занята. Так нет, упрямый. Уже месяца три периодически идут от него сигналы. Черт, замучил! Согласиться, что ли? Пойти, устроить ему скандал, чтобы отвалил наконец. Ну не мой он типаж, неужели не понимает?! Мне нравятся высокие, крепко сбитые, патетичные… описывая это, я невольно подумала о Бельском. Ха-ха-ха, Ланочка! Облизнись и забудь! Не его ты полёта птичка!
Нюша – его полная противоположность. Роста он среднего, 175 см примерно, рыхловат, с животиком. Небольшой второй подбородочек имеется, тонкие губы, пухлые щечки, маленькие глазки. Правда, лицо интеллигентное, взгляд умный. А если бы я была падкой на деньги, так давно закрутила с ним роман: с такими-то родителями! Но я не продаюсь. Кстати, о продаже. Пора бы это объяснить Алексею Алексеевичу. Еще раз, а то он, кажется, забыл.
Я вознеслась на этаж редакции и простучала каблуками по коридору. Как была, то есть не переодевшись, внеслась в приемную. На вопрос «У себя?» секретарь молча кивнула. Я стукнула в дверь и, ответа не дожидаясь, влетела в кабинет.
– Алексей Алексеевич! Какого чёрта?!
Главред чуть не слетел с кресла. Спешно убрал ноги со стола, сделал строгое лицо.
– Лана, в чем дело? Вы почему так врываетесь?
– Потому что вы меня подставили!
– Ну-ка присядьте. Успокойтесь, – в бледно-голубых очах главреда тревога пополам со страхом. Думает, наверное, что я Бельскому по морде дала или обругала. – А теперь рассказывайте.
– Во-первых, вы мне совсем не сказали, что это будет не интервью, а натуральная заказуха. Повыпячивать миллиардера перед форумом в Швейцарии. Во-вторых, вы не оговорили с ним, что он должен мне всё сразу рассказать, а не…
– А он что? – нетерпеливо перебил главред.
– А он перенес интервью на другое время!
Алексей Алексеевич помолчал и развел белыми ручонками.
– Фух! Лана! Как же вы меня напугали! Я уж думал, что у вас ничего не получилось. Так до форума еще две недели. Вы вполне всё успеете. И вторично с господином Бельским пообщаться, и материал написать, и даже с ним согласовать.
– Согласовать?!
– Да, милочка, – Алексей Алексеевич сделал профессорское лицо. – Разве вы забыли требования закона о СМИ, нашей журналистской конституции?
– А вы разве забыли, что у нас цензура запрещена?
– Нет, Лана! – голос главреда чуточку повысился. И он наизусть продекламировал. – «Цензура массовой информации, то есть требование от редакции…» так, здесь пропустим… «предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым)… не допускается». Это значит, мы обязаны будем согласовать статью с господином Бельским.
– Вам надо – вы и согласовывайте! – дерзко ответила я, вставая и давая тем самым понять, что эти препирательства у меня уже в печёнке сидят.
– Лана! – голос главреда зазвенел металлом. – Вернитесь! –
Я оглянулась и так сверкнула взглядом на руководство, что тот сразу опустил глазки и сник.
– Пожалуйста, – проговорил Алексей Алексеевич. – Мы же не договорили.
Демонстративно и со скрипом я отодвинула стул и уселась, нога на ногу, как полагается, и чтобы главред видел меня во всей красе. А чтобы подчеркнуть, как мне хочется уйти поскорее, начала покачивать ступней, поблескивая носком лакированной туфли. Знай наших!
– Ланочка, – перешел главред на ласковый тон. – Нам очень нужно сделать это интервью, понимаете? Господин Бельский – не только один из наших совладельцев. Он человек весьма щедрый, может помочь нашему изданию финансово. Нам ведь нужны ремонт, новые компьютеры, мебель наконец. Вы же видите, даже я пребываю в стесненных обстоятельствах, – Алексей Алексеевич показал на интерьер своего кабинета. Да, он прав: мебель тут еще с 2000-х годов не менялась. – Но главное в том, что господин Бельский может стать спонсором нашего перехода в интернет. Точнее, мы там уже есть, и вы об этом знаете. Но нам пора отказаться от бумажного варианта и стать полностью электронным, а это требует затрат. Понимаете, как важно то, что вам нужно сделать для всех нас?
Главред смотрел на меня глазами собаки, которая сидит у стола. Она смотрит, как кушает хозяин, и ждет, когда же он протянет ей сладкий кусочек. Ладно, снова придется через себя переступить.
– Хорошо, – согласилась я. – Но это последний раз. Больше никакой заказухи, иначе увольняюсь, понятно?
– Конечно, Ланочка! – просиял Алексей Алексеевич.
– Всего вам, – сказала я, вставая. Стул задвигать не стала. Демонстративно. И вышла, нарочито вихляя бёдрами. Знаю: смотрит на мою фигуру и облизывается. Главред наш известный поклонник женской красоты. Недаром у него в редакции есть пассии, которые с ним даже стали близки. Правда, это было давно, и с тех пор огненный запал в мужчине прошел, остались дым и пепел. Но порой он словно начинает сверкать изнутри, когда видит перед собой красивую девушку. А уж если та одета чуточку откровеннее, нежели требует офисный стиль, то у Алексея Алексеевича даже бес в рёбрах шевелиться начинает.
Я вернулась в кабинет, включила комп и стала расшифровывать всё, что наговорил мне Бельский. У меня отличная память, и я обычно опираюсь только на свои заметки в блокноте. Но теперь решила опираться на диктофон. Ошибиться нельзя, – журналистика для меня это не «одна тётка в метро сказала», а только факты и дословные цитаты. Иначе можно крупно вляпаться. Как это сделал мой коллега Костик, который однажды вернулся с совещания при губернаторе и написал про какие-то там миллиарды долларов инвестиций.
Статья вышла, а потом позвонила пресс-секретарь и начала истерить. Мол, какие миллиарды! Шеф про миллионы говорил! Ваш журналист облажался! Его надо уволить! Что о нас в администрации президента подумают! Костик побледнел и бросился диктофон слушать. А там губернатор про миллиарды говорит. Это пресс-даме и дали послушать. Она немного смутилась и заявила сакраментальное: «Мало ли, что шеф говорит! Надо проверять!» и положила трубку. Долго мы над этим всей редакцией ржали. Выходит, губернатор бредит, а нам перепроверять? Вот еще глупости!
Через полтора часа первая часть интервью была готова. С чувством выполненного долга я собралась домой. Выключила комп, спустилась вниз на лифте, но когда подошла к парковке, меня там ожидал сюрприз в виде ожидающего Нюши. Увидев меня, он расцвёл, словно подснежник, и радостно сказал:
– Здравствуй, Лана! Я очень рад тебя видеть!
– Привет, – буркнула я, давая понять, что разговор сейчас неуместен. – Что-то хотел?
– Слышал, ты сегодня была у Бельского?
Опаньки! Вот это поворот! Откуда ему известно?!
– Ты что? Следишь за мной? – я подошла и со злостью уставилась на пухлого.
– Нет, нет, – попятившись, ответил он, бледнея. – Мне в вашей приемной сказали. Я тебе звонил, ты не брала трубку. Я хотел узнать, не заболела ли.
– Заботливый какой! – хмыкнула я и полезла в машину.
– Лана!
– Что тебе?
– Я бы мог помочь.
– С чем?
– Бельский – очень тяжелый человек.
– Уже знаю. И что?
– У него есть хобби, о котором знает очень ограниченный круг людей.
– Так-так? – мне стало интересно, я выбралась наружу.
– Скажу, если согласишься пойти со мной поужинать, – сказал Нюша, состроив хитрую мордашку.
– Спасибо, обойдусь! – резко ответила я. Села за руль, хлопнула дверцей и укатила в закат.
Глава 5
Следующий рабочий день начался с планерки. Обсуждали в кабинете Алексея Алексеевича, что будем ставить в новый номер нашего журнала. Как и всегда, суть свелась к тому, что заместитель главреда, Надежда Михайловна, наш полубезумный генератор идей, как всегда раздала всем задания, не встретив особых инициатив. Все уже давно знали: если Роднянская чего придумала, ее переубедить уже не получится. Даже Алексей Алексеевич не пытался с ней спорить, поскольку был, откровенно говоря, слаб перед ней во всех смыслах. Ну, кроме разве что мужского.
Но даже нам порой казалось, что настоящий мужик в редакции – это она. Всё благодаря ее сильному характеру, который она не слишком умело маскировала периодическими капризами и эмоциональными закидонами. Могла прийти, например, вся из себя в костюмчике от Дольче и Габбана и полчаса рассказывать, какой артхаусный фильм она посмотрела намедни и как много слёз пролила, догадавшись, о чём кино. Заодно исподволь демонстрировала нам, молодым, демонстрируя свою любовь к высокому искусству, какие мы глупые и недалекие. Оно и понятно: по образованию Роднянская была не журналист, а драматическая актриса. Окончила ГИТИС, но с ее мужиковатой внешностью и крошечным ростом – 157 см – ее не захотел принять ни один театр. Тогда она решила стать театральным критиком, и даже немного преуспела на этом поприще, но журнал, в котором работала, разорился, пришлось искать другое место.
Вот уже лет двадцать Роднянская трудится в «Зеркале», и за это время добилась, чего хотела. Фактически редакцией управляла она, Алексей Алексеевич лишь подписывал документы, изредка вальяжным барином приходил посмотреть, как верстается очередной номер, дать пару «ценных указаний» и вернуться в свою башню из слоновой кости, чтобы слушать джаз. Вот и теперь Надежда Михайловна раздала всем сестрицам по серьгам и даже собиралась навешать на меня своих очередных придумок. Я ее остановила:
– У меня поручение от главреда.
– Да? Какое же? – сегодня маской Роднянской была «экзальтированная чувственная женщина» (были еще «деловая леди», «грустная одинокая женщина», «строгий заместитель главного редактора» и другие).
– Я занимаюсь интервью с Бельским. Надеюсь, вам не нужно объяснять, кто это такой, – сделала я акцент, хотя на самом деле просто ёрничала. Надежда Михайловна, и я это знала точно, давно пыталась выдавить меня из журнала, поскольку была уверена: я мечу на ее место. Вот же глупая тётка! Даром не сдалось мне ее замредакторство! С таким руководителем? Ни за какие деньги! Позориться не хочу. Алексей Алексеевич сливки снимает, получает некислую зарплату, ездит по всяким журналистским форумам за границу, пока мы тут будем беспросветно пахать на благополучие его и господ учредителей? Ага, разбежалась! Вот поднакоплю опыта и свалю отсюда. Все-таки «Зеркало» – издание авторитетное и солидное, имея практические навыки работы здесь, потом спокойно сможешь трудиться где угодно.
Вот как бы я не ругала Роднянскую, а журналист она от Бога. Талант, правда зарытый в землю. Всё, кончились у меня для нее комплименты.
– Почему я об этом ничего не знаю? – скуксилась Надежда Михайловна, поджав начинающие покрываться старческими морщинами губы.
– Видимо, Алексей Алексеевич не счел нужным поставить вас в известность, – пожала я плечами, снова уколов начальство.
– Я с ним поговорю, – сухо ответила Роднянская.
Планерка закончилась, и Костик с Наташей опять пошли курить на балкон. Они занимаются этим раз по двадцать в день. Сначала его сигареты скурят, потом ее. После кто-нибудь бежит за новыми. У них бурный служебный роман. Настолько эмоциональный, что я как-то раз застукала их в нашем кабинете: заперлись изнутри и предавались оральным ласкам. Целовались то есть, и судя по распухшим губам, делали это долго. Я пришла тогда к обеду, была на мероприятии. Значит, они несколько часов наслаждались обществом друг друга.
Через час меня снова вызвал к себе Алексей Алексеевич. Да, для краткости буду называть его Карлсон. Не потому, что у него пропеллер торчит из одного места. Просто забыла сказать, что под пиджаком носит наш главред подтяжки, и когда его снимает, то с пузиком своим становится похож на того персонажа. Ну, еще он «мужчина в самом расцвете лет», как сам себя полушутя-полусерьезно именует. Так что далее – Карлсон.
Когда я вошла, он был явно чем-то встревожен. Видимо, Роднянская выкинула его на несколько минут из привычной зоны комфорта. С ее станется. Она в образе экзальтированной женщины умеет слезу пустить, говорить с надрывом, подражая Белле Ахмадуллиной. Даже становится чем-то на нее похожа: так же возводит очи к небу, говорит с придыханием и носит короткую черную стрижку. Правда, прическу она позаимствовала у другой особенной дамы – французской певицы Мирей Матьё. Сама рассказывала: в молодости один «любовник» (так она звала своих мужчин) ей сказал: «О, Наденька! Ты безумно похожа на Мирей!», и с тех пор причёска не менялась. Уже лет тридцать, а то и больше.
Я зашла, остановилась у двери.
– Присаживайтесь, Лана, – грустно почему-то сказал Карлсон.
– У вас что-то случилось? – делая сочувственный вид, спросила я.
– Ага, Роднянская случилась. Принеслась черной птицей и едва не разрыдалась, требуя объяснить, почему я не предупредил ее о Бельском.
– Ей-то какая разница?
– О, вы разве не знаете?
– Не знаю чего?
– Присядьте.
Я подошла и расположилась за столом для совещаний.
– Роднянская, – шепотом заговорил Карлсон, пригнувшись к столу (как будто здесь кто-то его подслушивает!), – страстно влюблена в Бельского! Да-да, только тс-с-с-с! Это страшный секрет, и если спросить ее об этом в лоб, она станет кричать и возмущаться.
– Так она же старая, – ляпнула я. То есть сказала, а потом поняла, что ляпнула. Главред-то примерно того же возраста, что и Надежда Михайловна. И если она старая, то он… тоже не молодой.
– Любви возраст не помеха, – сказал Карлсон, не заметив моей колкости. – И вообще она очень хотела пообщаться с ним лично.
– Получается, я ей дорогу перешла?
– В этом нет вашей вины, я же сам принял такое решение, – заметил главред. – Жаль только, что Роднянскую теперь в этом не убедить.
– Почему?
– Вы же ее знаете. Втемяшит себе что-нибудь в голову, хоть танком ее переехай, не передумает.
– Круто вы придумали, – хихикнула я. – Танком. Роднянскую. Хотела бы на это посмотреть.
– Лана! Вы переходите границы, – строго уставила на меня Карлсон. Когда он старался выглядеть суровым, то всегда становился еще забавнее. Я фыркнула, закрыв рот ладошкой. В ответ услышала то же: теперь позабавился над своей фразой и главред.
– Короче, зачем я вас позвал. Бельский снова пригласил вас сегодня к себе. Сказал, что поскольку вы не закончили, а времени у него мало, то он будет вас ждать в ресторане «Тургенев». Знаете, где это?
– Да, конечно. Во сколько?
– В восемь часов. Вечера, разумеется.
– Вообще-то у меня рабочий день до шести, – сказала я. – И если господин Бельский не хочет нарушать трудовое законодательство…
– Лана, да что вы сегодня, в самом деле! Все решили меня взбесить, что ли? – совсем не эмоционально, а привычно-занудно спросил Карлсон.
– Хорошо, в восемь, так в восемь, – ответила я.
– Вот и договорились. Ступайте.
Я вернулась в кабинет, где Наташа корпела над какой-то статьей. Кажется, очередной обзор новинок автомобильной отрасли. Хоть и выглядит немного странно, но она предпочитала «мужские» темы. Ее не интересовали светские новости, сплетни о звездах и слухи о блогерах и рэперах. Ей нравилось писать о машинах, охоте, рыбалке, оружии, инструментах. Всём том, что интересует так называемую сильную половину человечества. Вот уж кому становиться преемницей Роднянской, – это Наташе. Она и ростом такая же, и манерами грубовата, да и вообще одевается и выглядит, как мальчик-подросток. Что в ней Костик нашел?
Посидев для вида до вечера, имитируя бурную деятельность, я ровно в половине шестого (подумаешь, сократила себе рабочий день – никто у нас не контролирует) вышла из здания и направилась к своей машине. Идти пришлось метров двести, поскольку ближе припарковаться не получилось. И когда уже подходила, навстречу мне «типа случайно» вывернул из-за угла… Нюша. Вот ведь прилипчивый какой!
– О, Ланочка! – увидев меня, снова расцвел.
– Опять за мной следишь?
– Нет, конечно. Я просто здесь… гулял.
– Ой, тухлая отмазка, Николай, – с усмешкой сказала я, и пухлый поклонник залился алой краской. – Говори, чего хотел? Только быстро, у меня вечером важная встреча.
– С Бельским?
– Откуда знаешь? – удивилась я.
Нюша поджал тонкие губы и пожал плечами. Мол, от верблюда. Ну ладно.
– Так вот, Ланочка, я тебе же хотел рассказать о хобби Бельского.
– Слушаю.
– Он собирает кости доисторических животных!
– Ого, – удивилась я. – Что, у него дома и скелет динозавра имеется?
– Да, только детёныша.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Я у него был в гостях… Ну, с родителями, – признался Нюша. – Хотел было потрогать чью-то голову, а Бельский мне дал по руке. Не больно, но ощутимо. Сказал, чтобы я не смел прикасаться – им миллионы лет.
– Спасибо, буду иметь в виду, – сказала я, садясь в машину. Всё повторяется: снова удираю от назойливого Нюши. Просто этот парень… наверное, он добрый, милый и хороший, только… женственный слишком. Мягкий, ласковый. Я же хочу себе парня сильного умом и телом, а не такое облако в штанах, пусть даже с крутыми родителями и блестящей карьерой, которую они ему обеспечили.
И вообще. Мне предстоит новый раунд схватки с Бельским. И уж теперь-то я приду к нему не в строгом деловом костюме, а оденусь так, что он станет слюни ронять на скатерть!
Глава 6
Такого платья, чтобы сразить миллиардера наповал, у меня не было. Пришлось его позаимствовать у Анны – подруги, которая недавно счастливо вышла замуж. То есть по любви и по расчету одновременно. В приданое молодожёнам достались коттедж, крутая иномарка и много что ещё. В общем, упакованы они теперь по высшему разряду. Мне даже немного завидно. Но в моей голове зависть всегда бывает только белая. Это когда «хочу жить, как вы», а не наоборот.
Анна, узнав о том, на кого мне надо произвести впечатление, очень обрадовалась. Даже стала мне советовать. Мол, подруга, действуй смело, бери этого быка за рога и тащи под венец. Посмотри, будешь жить не как я, а во сто крат лучше. Пришлось её атаку отразить. Мол, ты чего вообще напридумывала себе? Я иду к нему интервью брать, а не в постель ложиться! Этого ещё не хватало!
В ответ получила упрек в собственной недальновидности. Аня так прямым текстом мне и заявила. Мол, ты, Ланочка, дурочка наивная. Тебе такой шикарный шанс выпадает, а ты все о работе одной и думаешь! Ну где, когда и при каких обстоятельствах ты потом окажешься рядом с Бельским? Разве на каком-нибудь мероприятии, и только. Но там обычно ни подойти, ни поговорить, а только обменяться приветствиями. Словом, мне было настоятельно рекомендовано варежку не разевать и окучивать этого фрукта по полной программе.
Я не стала с Анной спорить. Может, в её случае это сработало. Её супруг, Дима, оказался рохлей, потому подруге моей удалось его так легко окрутить. Стоило ему намекнуть о беременности, как тотчас сделал предложение, про аборт не заикнулся даже. Правда, это была лишь тактическая уловка, и сразу после свадьбы Аня устроила супругу трагический финал своей счастливой беременности. Мол, упала в ванной, случился выкидыш, такое горе… Наивный добряк Дима поверил.
Мне подобные финты ушами глубоко противны. В отношениях уважаю честность и порядочность. Чтобы никакого обмана. А поскольку в России, я это знаю как журналист с опытом, невозможно стать богатым без нарушений закона, то Бельский наверняка из тех, у кого рыльце в пушку. И уж если ему взятки не несут, то он наверняка раздает их налево и направо вместе с откатами (по сути, одно и то же, только форма разная), а в глазах закона это также преступление.
Но обвинять его в этом я не стану, конечно. Моя цель – добиться от него интересных ответов на свои вопросы, да заодно не ударить в грязь своим симпатичным личиком. Потому я тщательно приготовилась, навела марафет и даже не стала садиться за руль, чтобы не выглядеть глупо. Вызвала такси и отправилась к ресторану «Тургенев». Хотя правильно бы написать «Тургеневъ», поскольку заведение стилизовано под XIX столетие. На входе – швейцар в украшенной позолоченными пуговицами ливрее и стилизованной под военную фуражке, да и само здание, кстати, было выстроено лет двести назад. Потому у него очень красивая архитектура: над арками окон головы драконов, две чугунные птицы феникс, словно выступающие из стены и держащие в лапах фонари. Тяжелая двустворчатая резная дверь из черного дерева. Да и внутри всё выглядит так, словно только приготовились к балу, описанному Львом Толстым в «Войне и мире».
Внутри меня встретил симпатичный молодой человек – метрдотель и повел по сверкающему белизной, позолотой и хрустальными люстрами залу, пол которого устилал лакированный паркет с причудливым узором. Мне даже боязно было первый раз наступить на него – побоялась испортить каблучками. Да заодно не рухнуть бы. Вот умора-то получится! Вместо сиятельной дамы в вечернем наряде – корова на льду.
К моему удивлению, несмотря на вечерний час, когда ресторан должен быть заполнен народом, тут никого не было. Когда мы прошли один зал, то следующий оказался намного больше. И тут я удивилась ещё больше: посередине стоял сервированный стол, за ним восседал Бельский, а остальные места вокруг были совершенно пусты.
Увидев меня, миллиардер поднялся, учтиво склонил голову и отвесил комплимент по поводу того, как я выгляжу. Так и сказал: «Хорошо выглядите, Лана». Хорошо? В русском языке сотни синонимов, – восхитительно, превосходно, блистательно, чудесно, очаровательно и т. п., а он выбрал это нейтральное «хорошо»?! Да что он за человек за такой, раз девушка три часа потратила, чтобы сверкать этим вечером, а он оценил её на «четвёрочку»! Я была разгневана, только виду решила не подавать. Вернее, лишь ответила колко:
– Вы тоже ничего так выглядите.
Бельский усмехнулся. Оценил. Сам-то он был безупречно хорош в своем шикарном темно-синем костюме. Правда, джентльменом оказался так себе. Когда я усаживалась, стул мне пододвинул метрдотель, после чего удалился. Не успела я рта раскрыть, как Бельский сделал знак рукой, подзывая официанта. Не спрашивая, чего я хочу, сделал заказ и отпустил парня.
– Может, следовало меня спросить, чего мне хочется? – язвительно спросила я.
– Позвольте мне сегодня угадать, хорошо? – хитренько улыбнулся Бельский.
– Попробуйте, – ответила ему. – Кстати, почему здесь никого нет? – я покрутила головой.
– Я арендовал ресторан.
– Как это? Весь? – у меня брови поднялись.
– Да. Чтобы нам никто не мешал.
– Ого. Вы крутой, – усмехнулась я. – Деньги девать некуда? Стольких людей лишили радости провести здесь приятный вечер.
– Деньги мне всегда есть куда девать, как вы выразились. А насчет людей… Я об этом не думал.
– Ну ещё бы! – дерзко сказала я. – Может, вернемся к интервью? Собственно, я сюда не ужинать пришла.
– Давайте, – согласился Бельский.
– Вы прошлый раз сказали, что мадам Бельская, цитирую, «интересуется лишь тем, покушал я, здоров ли, не простудился и надел ли теплые носочки». Давно вы женаты?
– Я не говорил, что женат.
– Да, но мадам Бельская…
– Моя мама, – усмехнулся миллиардер.
– Ах, вот как. То есть вы, несмотря на свои триллиарды, по-прежнему маменькин сынок? – я вложила в это весь свой сарказм.
– Говорят, мужчина становится взрослым, только потеряв мать, – спокойно, словно не замечая моей язвительности, ответил Бельский. – Я, к счастью, пока маменькин сынок. Но не в том смысле, как принято считать.
– То есть ваша империя не держится на советах вашей матушки?
– Нет, она держится на моих решениях. Матушка живет отдельно, у неё свой домик в деревне.
– Точнее – родовое поместье с участком в полсотни гектаров, – подсказала я.
Собеседник лишь улыбнулся.
– Не нужно так сильно завидовать чужому имуществу, – сделал ответный выпад.
– Вовсе я не завидовала, – ответила, поджав губы. – Вы сказали, что несмотря на помощников-мужчин, геем не являетесь. Тогда почему не женаты?
– Не встретил ещё свою единственную, – штампованно ответил Бельский. – Судя по вам, вы тоже избавлены от необходимости быть за кем-либо.
– То есть за мужем? Да, – я гордо вскинула голову. – Не отыскался ещё сильный духом мужчина, способный совладать с моим характером!
– Не боитесь годам к сорока оказаться старой девой с тремя кошками? – иронично спросил Бельский.
– Не боюсь. А вы не боитесь к старости жить, как Скрудж МакДак? Который только и делал, что третировал племянников и нырял в своё золотое хранилище?
Бельский вдруг рассмеялся. Думала его поддеть посильнее, а он… Гадкий все-таки тип!
– Может, поговорим о бизнесе? У вас же статья будет не только обо мне, а скорее обо мне на форуме в Женеве, – предложил собеседник.
– Хорошо. Чем вы можете быть полезны тамошним инвесторам?
– Моя компания один из лидеров строительного рынка, мы умеем возводить всё, от жилых домов до промышленных предприятий. Так что делайте выводы.
– И какой самый крупный проект, реализованный вами за последние, скажем, пять лет?
– О, их было много. Не только в России. Я уже не помню. Если хотите, пришлем вам на электронную почту отчет.
– Ладно, – ответила я. Мне стало скучно. Бизнес-шмизнес… Аня права. Передо мной сидит один из самых интересных мужчин страны, а я с ним говорю о стройках.
– У вас есть хобби?
– Неожиданный поворот.
– Такая вот я непредсказуемая.
– Предположим, есть.
– Интересное?
– Очень.
– Какое?
– А давайте поиграем. Поскольку о моем хобби знает очень узкий круг людей, то сделаем так. Вот, – он сунул руку во внутренний карман пиджака, – пять тысяч евро.
– Всегда с собой столько носите? Боитесь, на маршрутку не хватит?
– Нет, что на такси не хватит, – парировал Бельский. – Вот деньги. Я даю вам… пять попыток. Угадаете, что у меня за хобби – деньги ваши. Нет, расскажете в статье, как мы в это играли.
– Легко! – согласилась я.
– Первая попытка.
– Вы… любите охоту или рыбалку.
– Вторая попытка.
– Коллекционируете шикарные автомашины.
– Третья попытка.
– Хм… рисуете картины или фотографируете для души. А может, для продажи.
– Четвертая попытка.
– Спите с красивыми женщинами и ведете свой донжуанский список.
– Последняя попытка.
– Ну, я даже не знаю… коллекционируете, скажем… кости доисторических зверушек!
Бельский очень-очень пристально на меня посмотрел.
– Кто вам сказал?
– Мне? – я похлопала глазками, изображая святую невинность. – Никто. Сама догадалась. Неужели правда?
– Да, – ответил миллиардер. – Деньги ваши.
– Себе оставьте. На мороженое, – гордо ответила я.
– У вас такая большая зарплата, что вы отказываетесь от столь внушительной суммы?
– Подумаешь, – махнула я рукой.
– Удивительная вы девушка, – в голосе Бельского послышались уважительные нотки.
– Вернемся к интервью.
– Хорошо.
Но пришлось прерваться. Принесли заказ. Я не знаю, как называется это блюдо, но оно показалось мне очень аппетитным. Поскольку я была голодна, то не отказала себе в удовольствии полакомиться деликатесом из морепродуктов, запивая всё это восхитительным белым вином – Montrachet, как гласила надпись на этикетке.
