Текст книги "Фиктивная жена для миллиардера (СИ)"
Автор книги: Лана Алвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 7
Когда основное блюдо оказалось в наших желудках (пока мы кушали, болтали о пустяках), я вернулась к интервью. Говорят, конечно, что в такие моменты лучше предаваться приятному процессу переваривания пищи, чем рабочим вопросам. Но уж мне деваться было некуда. Я сюда, в общем, не питаться пришла.
– У вас есть враги?
– Конечно, – ответил Бельский.
– Знаете их в лицо?
– Ну, если бы я их не знал, усмехнулся миллиардер, – то наверняка не смог бы стать богатым.
– Потому что вы слабый? – уколола я собеседника.
– Нет, потому что чем больше бизнес, тем крупнее акулы. И если ты в упор их не замечаешь – окажешься внутри одной из них. Или сразу нескольких, это как повезет.
– А сами были акулой?
– Да.
– Что, и людей жрать приходилось? – я сузила глаза. Знаю, что иногда мене переклинивает, перехожу рамки дозволенного. Но в интервью – как на войне. Чем опаснее, тем больше шансов, что человек раскроется.
– Людей – нет, бизнес – да, – прозвучал ответ. – И полагаю, что вы прекрасно знаете, о чем я, – бросил мне вызов Бельский.
– Хотите сказать, что я людей поедаю?
Миллиардер рассмеялся.
– Не зря же вас, журналистов, называют акулами пера. Только мы, бизнесмены, когда захотим, питаемся чужими предприятиями и компаниями, а вы – эмоциями, хотя можете и чью-нибудь репутацию запросто слопать, – сказал Бельский.
– Я не такая.
– То есть вы беззубая акула? – усмехнулся собеседник. Ох, доиграется он у меня сейчас!
– Я вовсе не акула, а журналист, который честно делает свою работу. Так сколько бизнесов вы, как сами выразились, поглотили?
– Хотите заглянуть мне в пищеварительную систему? Поверьте, зрелище будет неаппетитное. И кстати, если вы хорошо помните уроки анатомии в школе, то начинается эта система ртом, а выбираться придется через… ну, вы понимаете. Или предпочитаете начать процесс поискать именно с той стороны?
Черт! Вот ведь какой острый на язык! Причем он явно стебётся надо мной, как ни один мужчина прежде себе не позволял! Хорошо, у меня нервы крепкие. Другая бы на моем месте разревелась, как последняя дура.
– Я согласна совершить это увлекательное путешествие лишь в одном случае: вы станете поим проводником, как Вергилий у Данте, – ответила я, скривив губы в подобии улыбки.
– Пожалуй, отложим его на другой раз, вы не против?
– Хорошо. Скажите, в каком инкубаторе готовят к жизни таких, как вы? Или это спец-интернат для подростков с девиантным поведением? – перешла я в новое наступление.
– Нет, обычная семья. Мама и папа, дедушки и бабушки, ничего особенного. Даже скучно в каком-то смысле, – ответил Бельский.
– И что? Никто вас не бил, не ругал, не заставлял мыть посуду после гостей холодной водой и убираться в квартире дважды в неделю?
– Мне кажется, или это у вас такое детство было? – усмехнулся миллиардер. Да чтоб тебя! Невольно чуточку своего детства вспомнила. Правда, мыть приходилось не холодной водой, но много посуды, а убирались мы каждую субботу. До сих пор терпеть не могу это занятие! Потому, как только стала зарабатывать, сразу съехала от родителей, покинув «зону комфорта» и поселившись в однушке. Правда, дом новый, хороший, почти элитный. И хотя платить за него приходится много, но лучше так, чем обратно туда, где меня регулярно будут припахивать.
– Нет, – пришлось соврать, – у меня было такое же, как у вас, хорошее детство. И все же вы не ответили.
– Страсть к открытиям – вот что мне стало интересно. Примерно лет в десять прочитал «Таинственный остров» Жюля Верна и так впечатлился, что захотел стать путешественником. Потом были «Цусима», «Порт-Артур», «Мастер и Маргарита» и другие книги. Они сделали меня таким, каков я теперь.
– Что-то не припоминаю, чтобы там деньги учили зарабатывать, – заметила я.
– Нет, конечно. Там их в основном только тратят, – улыбнулся Бельский. – Но зато и показано, что такое честь и совесть, каким нужно быть, чтобы иметь право считаться настоящим мужчиной. Опять же, прививают лидерские качества. Ну, и путешествия, конечно! Только чуть позже я понял: чтобы иметь возможность ездить, куда хочешь, нужно много и упорно трудиться, как персонажи «Таинственного острова».
Мне в этот момент даже иронизировать почему-то не захотелось. Наверное, за все время нашего диалога это был первый ответ, который не имел сильного привкуса сарказма. Показалось, что Бельский в эти секунды говорил очень искренне, душевно даже. Но увы. Недолго музыка играла.
– А вас, я так полагаю, воспитывали женские любовные романы? – спросил собеседник.
Испортил такой момент!
– Нет, «Пятьдесят оттенков серого», – ответила я с вызовом. – Только мне всегда мечталось, что в реальной жизни я буду указывать главному герою, где встать, куда сесть и чем заниматься.
– Как хорошо, что у нас не та история, – заметил Бельский.
– Что, боитесь сильных женщин?
– Нет, ну что вы. Наоборот, ценю и уважаю. А вот всякое там насилие терпеть не могу.
– Даже если это всего лишь игра?
– В том числе. Можно ведь и заиграться.
– Вам, я так понимаю, доводилось?
– Мне нет, но я знаю некоторых господ, которые увлеклись и до сих пор остановиться не могут.
– Имена, конечно, называть не станете?
– Нет, ну что вы. Это же их личное дело, не моё.
Я подумала немного и решила, что с меня хватит. Напишу из того, что получилось. Иначе… как-то мне стало не по себе. Бельский вдруг превратился из острого на язык, холодно-рассудительного бизнесмена в привлекательного мужчину с красивыми и главное теплыми зелеными глазами. А может, это вино так на меня подействовало? Нужно поскорее выйти на воздух, чтобы выветрились из разгоряченной головы эти мысли. Я здесь на работе, а не на свидание пришла.
– Что ж, на этом наше интервью можно считать оконченным, – сказала я.
– Как? Так быстро? – с усмешкой спросил Бельский. – Я думал, посидим еще часика два, поговорим по душам.
– Думаю, у вас для этого другой человек найдется, чтобы, как вы сказали, по душам. Рамки нашей беседы не предполагают подобного, – ответила я.
– Такого человека у меня нет, так что ваше предположение неверно, – сказал миллиардер. – А рамки… кто их устанавливал? Давайте их сломаем или расширим, как вам больше нравится?
– Мне нравится в столь поздний час лежать дома в постели и кино смотреть, – ответила я.
– Тогда позвольте вас довезти?
– Ого, так вы частным извозом по ночам промышляете? Как все богатые люди, да? Вы же знаете любимую байку всех таксистов?
– Какую же?
– Что они все крутые бизнесмены, а таксовать – всего лишь хобби, – уколола я собеседника. Не сдержалась.
– И что ж вы такая дерзкая постоянно, а? – по-доброму улыбнулся Бельский. – Напоминаете мне маленького ёжика. Даже фырчите, как они это делают.
– С волками жить, знаете ли. Так лучше быть ёжиком, чем зайчиком, от которого такие, как вы, обычно шкурки оставляют, – сказала я. – Провожать не надо. Доберусь сама. Прощайте, Артём Валентинович!
Встала, развернулась и ушла. Даже спасибо за ужин не сказала. Да и с чего бы вдруг? Для него оплата подобных мероприятий дело привычное и ничего не стоит. Это я бы треть гонораров отдала за одну только бутылку белого вина. Ну, а Бельский – для него подобное сущий пустяк. Главное, что последнее слово осталось за мной, как и хотела! И точно знаю: когда уходила, он пялился на мой обтянутый платьем зад и всё, что выше и ниже. А выше была моя открытая почти до самого пояса спина, ниже – стройные ножки в черных колготках, которые визуально делают их вообще неотразимыми. Да-да, свои ножки я считаю неотразимыми, они лучшее, что досталось мне от мамы.
Вернулась домой и только здесь, устало повалившись на табурет в прихожей, глубоко вздохнула. Эх, Лана, Лана! Все-таки подруга моя Аня права. Я – дурочка. Вместо того чтобы постараться охмурить Бельского, устроила ему ироничный допрос без пристрастия. Он теперь наверное думает, что я обычная экзальтированная журналисточка, которых можно каждый день наблюдать на федеральных телеканалах в ток-шоу. Они набрасываются на собеседников, задавая им дурацкие вопросы, цель у которых не истину понять, а скандал устроить.
Жаль, если Артем Валентинович станет думать обо мне в подобном ключе. Все-таки мне показалось, что он нетипичный богач. То есть не тупой буржуй, которые только и думает, где бы урвать кусок пожирнее. Может, это лишь маска у него такая, чтобы выживать среди подобных. Внутри – милый мужчина, умный и ранимый. Он даже приоткрыл свою личину, а я сделала вид, что ничего не заметила. Эх, напрасно я так!
Расстроилась, а чтобы отвлечься, уселась, несмотря на поздний час, за компьютер, включила MS Word и задумалась над заголовком. Есть журналисты, которые сначала текст напишут, а уж потом его озаглавят. Я так не умею. Строить дом нужно не с крыши, а с фундамента. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывет». Потому сначала заголовок. И какой? Тут же родилось: «Акула бизнеса с человеческим лицом». Задорно хихикнув, принялась шлепать пальчиками по клавишам. Ко мне вернулся огневой запал, и я поняла, что материал просто обязан быть серьезным, поскольку речь идет о международном форуме (в том числе), но и стёбным. Чтобы никому не показалось, будто журналист Светлана Межерицкая растворилась в зеленых очах собеседника, и его миллиарды застили ей белый свет.
Ха! Не дождётся! Еще на свет не родился такой богатей, который бы сумел меня вот так запросто, накормив и напоив, лишить острого ума и заставить плясать под его дудку. Пусть знает господин Бельский, что я не продаюсь. Ни за тридцать сребреников, ни за ужин в шикарном ресторане.
Глава 8
С видом победительницы я пришла на следующий день в редакцию и, распечатав статью, отнесла её сразу к главреду, минуя Надежду Михайловну. О, я прекрасно знаю, как она разозлится. Ещё бы! Эта несносная девчонка (я то есть) посмела прыгнуть через её голову! Но у меня есть стальное оправдание: задание мне давал Алексей Алексеевич, потому я не обязана перед ней отчитываться. Если ей так уж хочется сунуть в это дело свой короткий картошкой нос, так пусть с Карлсоном общается. И я ещё посмотрю потом, стану ли выслушивать её нотации, где и что исправить.
У меня на Роднянскую есть зуб. Большой и острый. Меня однажды приглашали в пресс-службу очень крупной государственной организации. Так эта мелкая зараза, знающая, кажется, всех руководителей служб по связям с общественностью, позвонила тамошней начальнице и отговорила меня брать. Сказала, что на самом деле Светлана Межерицкая вовсе не так талантлива, как о ней говорят. Мол, все её статьи пишу я сама фактически, поскольку «эта журналистка только приносит мне ужасное сырье, над которым приходится долго работать». Анна Ахматова, блин!
«Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда».
Конечно, меня в то место после этого демарша не взяли. Тогда я решила, что Роднянская слишком засиделась в кресле заместителя главреда, и следующим, кто его займет, буду я. Война объявлена, боевые действия начаты. Правда, пока Надежда Михайловна крепко держит оборону. Ничего, у меня найдутся и на неё крупнокалиберные снаряды. Интервью с Бельским – один из них. Потому я отнесла его к Карлсону, положила перед ним на стол и уселась ждать, пока прочитает.
Бегая глазами по строчкам, Алексей Алексеевич сначала покрылся одним красным пятном. Затем вторым. После потянул, ослабляя, узел галстука. Дальше расстегнул пуговку на воротнике рубашки. Финалом стали два стакана воды, которые он выпил подряд, обливаясь потом. Ну, а уж в самом конце он посмотрел на меня, бледный и напуганный (никогда его таким не видела) и спросил дрожащим голосом:
– Лана, что вы мне принесли такое?
– Как что? – бодро ответила я. – Интервью!
– Вы с ума рехнулись?
– Нет, с утра была в ясном сознании, – прищурилась я и ощетинилась иголками. – Что не так?
– Если мы это опубликуем, то знаете, что Бельский с нами сделает?
– И что же?
– Пустит по миру с котомкой. Вы помните эту песенку – «У Курского вокзала Стою я молодой, Подайте Христа ради Червонец золотой»? – спросил Карлсон, и вид у него был такой несчастный, что мне даже его жалко стало немного.
– Послушайте, Алексей Алексеевич, – перешла я в атаку. – Знаете, почему каждый год тиражи нашего издания падают? Дело вовсе не в рекламе, как вас тут все убедили, а вы поверили. Нет! Дело в содержании. Мы давно уже превратились в «Кривое зеркало». Пишем какую-то глянцевую дребедень, тогда как статьи нужны яркие, интересные и острые. Наши журналисты превратились из акул пера в аквариумных рыбок. Их кормят, очищают им водичку, а они только жиреют и даже кусаться разучились! Я так не хочу!
Карлсон меня молча выслушал, протянул листки с интервью и сказал печально:
– Мы это не опубликуем. Или переделайте интервью так, чтобы оно подходило стилистике нашего издания.
– Посмотрим ещё, что Бельский скажет! – фыркнула я, схватила бумажки и умчалась прочь из кабинета. Внутри меня клокотал вулкан и готовился взорваться. Я позвонила в приемную миллиардера и потребовала встречи с ним. Да, вот так: не попросила – потребовала. Мне сказали подождать, а через пять минут ожидания – мол, Артём Валентинович вас примет в 12.25 до 12.35. Десять минут? Отлично, мне хватит!
С трудом дождавшись полудня, я рванула на улицу Южную, дом 20. Там привычно поднялась на нужный этаж, улыбнулась одинаковым с лица помощникам Бельского, и ровно в 12.25 была у него в кабинете.
– Лана! Вы ли это! – радостно встретил меня миллиардер, но даже со стула не поднялся. – Какими судьбами?
– Журналистскими, – ответила я. – Вот интервью, – и брякнула листки ему на стол.
– Ого. Интересно! – Бельский придвинул их к себе и погрузился в буквы и строчки. В отличие от Карлсона, его чтение сопровождалось приступами то смеха, то хихиканья, то хохота. Я же сидела и страшно злилась. Да что с вами такое, мужики! Один бледнеет и потеет, как проститутка в церкви, у которой грехов столько, что Мессалина по сравнению с ней покажется невинной девушкой. Другой ржёт, как конь, словно ему фельетон принесли или юмористический рассказ.
– Да, Лана… – сказал Бельский, откинувшись на спинку кресла. – Вот вы дали стране угля! Это не интервью, а настоящая порка. Один заголовок чего стоит – «Акула с человеческим лицом»! Ха-ха! Да если мой PR-менеджер это прочитает, умрет от ужаса. Он-то привык меня выставлять повсюду белым и пушистым, а в вашей статье я натуральный Сатурн, пожирающий своего сына. Видели эту картину Гойи?
– Не видела! И что же, вам интервью тоже не понравилось?
– Тоже как кому?
– Карлсону?
– Да ладно? Он снова вернулся?
– Откуда? Он не уезжал.
– Как откуда? С крыши, естественно. Мы же о нем? – спросил Бельский и опять рассмеялся. «Барин сегодня в чудесном расположении духа», – язвительно подумала я о нем.
– Нет, я о нашем главном редакторе.
– Забавно вы его окрестили.
– Так вот ему интервью тоже не понравилось!
– А мне очень даже.
– Правда? – я с надеждой потянулась к Бельскому, наклонившись над столом. – Вы не обманываете?
– Я говорю правду. Только…
– Ох! Опять это «только»! – я всплеснула руками. Момент был испорчен.
– Только опубликовать это ну никак нельзя.
– И вы туда же! Сказали же, что понравилось!
– Артёму Бельскому – да, очень. Глава компании «ПромСтройИнвест» себе такую роскошь позволить, увы, не может. Реноме, знаете ли, пострадать может, – ответил миллиардер. – Но вы не расстраивайтесь. Зато я теперь знаю, что в «Зеркале» работает очень талантливая журналистка.
– Угу. Спасибо, блин, большое! – расстроено выпалила я и, даже не став забирать распечатанные листки, выскочила из кабинета. Вернулась в редакцию, села за стол, положила голову на руки и… разревелась. Сидящая напротив Наташа участливо спросила, что случилось. Я не могла ей ответить несколько минут – так сильно душили слёзы пополам с обидой. Может, я написала один из самых ярких материалов в своей жизни, а они его запороли! Пока горевала, соседка наполнила мой бокал чаем и подсунула:
– Выпей, тебе надо успокоиться. И не вытирай глаза! Распухнут!
Наташа, она добрая, одна из самых спокойных «аквариумных рыбок» нашего журнала. У неё двое детей, муж-автомеханик, которому она с Костиком регулярно наставляет пребольшие рога. Но несмотря на это, успевает усердно корпеть над своими ужасно скучными и жутко правильными статьями. А я так не могу. Для меня журналистика – это поиск! Острота! Свежесть! Как порыв крепкого соленого ветра в лицо, когда стоишь на носу корабля!
Сегодня мне ветер заменили крепкой затхлой вонью правил и требований.
После обеда меня вызвал к себе Карлсон. Рядом сидела Роднянская, и я поняла: сейчас будет «разбор полетов». Так и вышло. Меня крепко пропесочили за срыв важнейшего задания и потребовали переделать интервью так, чтобы его можно было опубликовать «в нашем солидном издании», как сказала Надежда Михайловна. Главред только кивал и поддакивал. Слабак! Поддался опять этой мужиковатой бабке!
Мне с большим трудом удалось выслушать их, не перебивая. Иначе бы промывка мозгов превратилась в сражение. Я всегда была остра на язык, так что всё бы высказала этим пенькам замшелым, как на самом деле нужно писать, чтобы «Зеркало» вернуло свою славу интересного издания. Но ничего говорить не стала. Смысла нет метать бисер перед этими парнокопытными подотряда нежвачных.
– Так когда ждать новую версию? – спросила Роднянская в финале словесного избиения.
– Ни-ког-да! – ответила я по слогам и направилась к выходу.
– Лена, вернитесь! – крикнула мне вслед Надежда Михайловна. «Ага, щас!!! Ты даже имя моё вечно запомнить не можешь, а требуешь вернуться. Да пошли вы все!..» – подумала я. В кабинете схватила сумку и покинула издательство. Телефон вибрировал, призывая откликнуться. Я не брала трубку. Знаю, кто мне названивает. Роднянская, Карлсон, Наташа. Хотят, чтобы я одумалась, пришла и повинилась. Вот хрен вам по всей морде, дорогие коллеги!
Мне было жутко обидно. Пока в себя не приду, пока горечь с души не схлынет, обратно не вернусь. И наплевать, сколько времени для этого понадобится. День, два или даже неделя. Жаль, что я не мужчина. Ударилась бы в запой, так стало бы легче. Я такие надежды возлагала на этот материал! С горя пошла в супермаркет, купила торт, принесла домой и в один присест его ополовинила, а потом, толстая, как обожравшийся котик, завалилась спать, закутавшись в одеяло так, что один нос торчал наружу.
Вечером телефон, прежде сделавший паузу в молчании, снова принялся трезвонить. Как же они меня все достали! Я взяла его, стала листать список пропущенных. Так и есть. Всё те же лица, но в самом конце незнакомый номер. Причем не редакционный, сотовый. Хм, кто бы это мог быть? Я решила перезвонить, мало ли. Теперь мне явно придётся искать новую работу.
– Да, кто это? – спросила, когда в трубке щелкнуло.
– Добрый вечер, Светлана Николаевна, это Бельский. Узнали?
– Узнала. Звоните устроить пляски на моих костях?
– Не знал, что зомби умеют разговаривать, – хмыкнул миллиардер.
– Вы ёрничать собираетесь или у вас ко мне дело?
– У меня к вам очень серьёзный разговор. Не могли бы вы приехать в мой офис?
– Так поздно? Я вообще-то спать собираюсь.
– Сделайте исключение ради меня, прошу вас, – голос Бельского стал таким вежливым, что во мне что-то… загорелось. Интересно стало: зачем я ему понадобилась?
– Не проще ли по телефону?
– О, это приватный разговор.
– Хорошо, буду через… минут тридцать, наверное.
– Моя машина уже ждет вас возле подъезда, жду вас – сказал Бельский и положил трубку.
Нет, ну каков нахал! Заранее решил, что соглашусь! Ладно, поеду, послушаю, что у него там за дело ко мне нарисовалось.
Глава 9
Бельский в кабинете был один, и даже в его приемной оказалось пусто. Он встретил меня, выйдя из-за своего простенького стола, улыбаясь и раскинув руки так, словно мы с ним сто лет знакомы и вообще старые приятели. Да, как-то не так я себе представляла встречу с человеком, которого откровенно пропесочила в своей статье. Можно сказать, славно поточила об него свои коготки, и он теперь по идее должен на меня страшно злиться, а он стоит и улыбается по все тридцать два зуба. Отчего такие белые и ровные? Виниры, понятно.
– Добрый вечер, Светлана Николаевна! – радушно приветствовал Бельский. – Проходите, чувствуйте себя… – он на секунду замялся, подбирая слова.
– Как дома? – подсказала я.
– Боже упаси делать офис своим домом! Хотя знаю парочку богатых людей, которые в кабинетах буквально живут. У них даже позади есть комнаты отдыха, – ответил миллиардер. – Нет, я хотел сказать, чтобы вы чувствовали себя здесь уютно. Присаживайтесь, прошу.
Я уселась на тот самый стул, на котором расположилась раньше во время интервью.
– Слушаю, – сказала, делая вид, что я вообще строгая дама, у меня нет времени на ночные посиделки с малознакомым мужчиной.
– Светлана, ведь вы не замужем, верно? – неожиданно спросил Бельский.
– С чего вы решили, что готова обсуждать с вами свою личную жизнь? – спросила я в ответ, покачивая носком, но не туфли, а обычного кроссовка. И вообще вид у меня теперь был самый обычный: спортивки, джинсы, футболка и худи сверху. Он же меня внезапно позвал, времени на подготовку не дал. Получите, распишитесь.
– Значит, информация верна, – сказал хозяин кабинета.
– А, так у вас на меня целое досье! – усмехнулась я. – Что же ещё там интересного накопали?
– Да самые общие сведения. Что родители ваши, Николай и Екатерина, состоят в браке двадцать шесть лет, что у них собственный бизнес – небольшая оптовая компания по продаже кормов для животных. Что вы окончили факультет журналистики, работали в разных изданиях и вот уже несколько лет лучший сотрудник журнала «Зеркало». Что терпеть не можете запах ванили, но любите зеленый чай с жасмином и магнолией. Предпочитаете пионы, сирень и акацию всем другим цветам, снимаете квартиру и вообще, девушка смелая и самостоятельная. Замужем не была. Детей нет. В отношениях… ну, это опустим.
– Отчего же? Продолжайте. Что там про меня ещё выяснилось. Интересно же.
– Что у вас в университете был роман, длившийся три года, но ничем не закончился. Юноша уехал учиться за границу и не вернулся. Вот, собственно…
– И зачем вы это сделали? – строго спросила я. Да кому же понравится, что его жизнь препарировали, словно лягушку в медицинском вузе?!
– Сделал что?
– Собрали на меня целое досье. Зачем? Хотите отомстить за интервью? Так можете расслабиться. Его всё равно не опубликуют – главред зарубил материал. Сказал, чтобы я переписала.
– А вы?
– А я отказалась. Так что простите, потратила ваше время впустую.
– Я так не думаю.
– Разве?
– Да. Я убедился в том, что вы мне подходите.
– В каком это смысле? – усмехнулась я. – Любовницей предложите стать или содержанкой? Желаете быть моим папиком?
– Нет, я предлагаю вам руку и сердце.
Кха! Кха! Кха! Это не ворона каркает. Это я закашлялась от такой новости.
– Боже мой, – иронично заметил Бельский. Подошел к шкафу, достал оттуда бутылочку воды, налил в стакан и протянул мне. – Вот уж не думал, что моё предложение приведет вас в такой шок и трепет. А в досье сказано, что решительная.
Я отпила воды, ком в горле постепенно стал сходить на нет. В голове прояснилось.
– Это у вас, миллиардеров, такая изощренная форма сарказма? – спросила я.
– Помилуйте, зачем же мне над вами так шутить? – приложил Бельский руки к груди, что означает «я невиновен, аки агнец». – Даже в мыслях не было вас обидеть! Я же вполне серьёзно.
Я встала, поставила стакан на стол. И не просто, я звонко брякнула им по столешнице. Ещё чуточку сильнее, разбила бы. Подошла к Бельскому вплотную, между нашими лицами осталось сантиметров двадцать и выпалила ему прямо в глаза, глядя снизу вверх:
– Да пошёл ты!..
Развернулась и зашагала к выходу. Останавливать меня миллиардер не стал. Я покинула здание, готовая взорваться от клокотавшей внутри меня злости и засыпать всё вокруг острыми осколками, как граната. Да кем он себя возомнил, этот напыщенный буржуй, чтобы вот так играть моими чувствами! «Ладно, гадёныш, я тебе отомщу, – шла к машине и думала. – Заведу анонимный телеграмм-канал и стану раскрывать всё, что только узнать смогу. Пусть твой PR-менеджер обгадится от ужаса, ежедневно получая новую порцию густо сваренных наездов на его босса.
Села в машину, завела её и рванула прочь, аж покрышки засвистели на асфальте. Знаю, что делать так нельзя, но черт возьми, у меня эмоции лупят фонтаном! Чтобы развеяться немного, покаталась по ночному городу. Пришла в себя. Подъехала к дому, припарковалась. Вышла, глубоко вдыхая прохладный воздух, и вдруг…
– Зачем же вы, Светлана Николаевна, так быстро умчались? Мы же не договорили.
Бельский!!!
Я аж захлебнулась от злости, развернулась, раскрыв рот, чтобы объяснить этому козлу популярно, в какое далёкое путешествие ему следует пойти, но замерла. Он протянул мне букет шикарный пионов (где только взял, их время весной, а теперь осень!), от которых распространялся такой будоражащий аромат, что я невольно взяла цветы и зарылась в них лицом, глубоко вдыхая. Как же я люблю вас, мои беленькие с розовым! И этот запах… Я полюбила его в тот год, когда удачно сдала ЕГЭ и без проблем поступила в университет. Пионы для меня стали символом счастья, начала чего-то нового.
– Светлана, я вполне серьёзно, – продолжил Бельский. – Жаль, что вы не дослушали. Я не предлагал вам руку и сердце на постоянной основе. Это будет фиктивный брак, заключенный в целях… но об этом скажу лишь в случае, если примете мое приглашение. И давайте… продолжим наше общение где-нибудь в другом месте, а не на парковке?
Я убрала букет от лица. Вот ведь жук какой, а? Нашел-таки коротенькую тропинку к моему сердцу! Если бы вместо пионов были, скажем, розы, вот фигушки я бы стала его слушать.
– Ну хорошо, – ответила я. – Ведите.
Бельский тут же сделал шаг, галантно взял меня под руку и повел к своей шикарной машине – черной «Ауди» представительского класса. Раскрыл дверь, запустил внутрь, потом закрыл и… сам занял место водителя. Ну надо же! Сподобился! Куда, интересно, он меня повезет? Надеюсь, не к себе домой? Неужели опять в офис? Но Бельский и на этот раз оказался хитрее. Привез меня в ресторан «Белый рояль» – пожалуй, один из самых красивых в нашем городе.
– И зачем мы сюда приехали? Я не одета для ресторана, – сказала я недовольно.
– Так это мой ресторан, – улыбнулся Бельский.
– А почему в прошлый раз сюда не привезли?
Он в ответ лишь молча пожал плечами. Ну да, понимаю, блажь. Случается с богатыми.
Мы уселись за столик, официанты принесли вскоре (ждать пришлось несколько минут буквально) мороженое и кофе, и наша беседа продолжилась.
– Так зачем вам нужна дефектная жена? – с ухмылкой спросила я.
– Не дефектная, – так же иронично ответил Бельский. – А фиктивная. Чтобы составить мне компанию во время поездки в Женеву, на международный экономический форум.
– А что, одиноких миллиардеров туда не пускают? Или всех эскортниц в России разобрали, и остались только страшненькие и глупенькие? – я продолжала ёрничать.
– Пускают любых, но у меня есть свой резон. Что касается девушек легкого поведения, то они мне не интересны, – вполне серьёзно ответил собеседник.
– И что за резон?
– Мне нужна жена, а именно вы в её роли, чтобы помочь разобраться в одном очень запутанном деле, где тесно переплетены старинные семейные тайны и очень большие деньги, – ответил Бельский.
Я аж кофе поперхнулась. Не как в прошлый раз, чуточку. Нёбо обожгла, правда. И язык. Но ничего. «До свадьбы заживет», – мелькнуло в голове. Ого, так я уже согласна?! Не рожидала от себя такой прыти.
– Что скажете? – спросил Бельский.
– Почему я? Почему не одна из ваших сотрудниц, например. Было бы гораздо проще жениться на подчиненной. Они у вас тут такие послушные, как барашки в стаде, – снова уколола миллиардера. Или нет? Сидит, серьезный весь такой.
– Потому что я читал другие ваши статьи. Особенно мне понравилось «Откуда у нефти трубы растут» – расследование о том, как один нефтяной холдинг природу портит. Весьма острый материал. Помню, какой скандал был вокруг него.
– Там же не стояла моя фамилия, откуда узнали? – прищурилась я.
Бельский только плечами пожал.
– А, понимаю. Снова «накопали».
– Не у вас одной подобный дар, – улыбнулся собеседник. – И после того, как я ознакомился с вашей новой статьей, мне посвященной, то понял: именно вы мне и нужны. Яркая, смелая, острая на язык и с прекрасно развитыми дедуктивными способностями.
– Только не нужно засыпать меня комплиментами, я этого не люблю.
– Это объективная оценка ваших достоинств. Так что скажете? Ах, простите, совсем забыл. За роль моей жены вы получите миллион евро. И, безусловно, наши отношения в этот период останутся исключительно деловыми.
Миллион?! Господи… у меня аж ладошки вспотели. Это же сколько в рублях-то… Больше восьмидесяти! Мамочка… Чуть не заорала «Я согласна!!!», но сдержалась:
– Мне надо подумать.
