Текст книги "До Гарри (ЛП)"

Автор книги: Л. А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Бабуля расхохоталась, а Лэйтон с ухмылкой покачал головой. Кейл взглянул на меня, и в этот момент я пожалела, что не знаю, о чем он думает, потому что он смотрел на меня так пристально, что пальцы на ногах сжались. Я отвернулась от его пристального взгляда, когда мой отец щелкнул языком. Он и Локлан были не слишком довольны моим чувством юмора.

– Ты совсем не смешная, Лэйн, – проворчал Локлан.

Я махнула рукой в сторону нашей смеющейся бабушки.

– Она с тобой не согласится.

Бабуля фыркнула от смеха, и это заставило меня улыбнуться. Локлан отвернулся от меня и покачал головой, а я не смогла удержаться и тоже покачала головой. Он был огромной занозой в моей заднице, но только потому, что так сильно любил меня. Он чувствовал ответственность за меня, так как я была самой младшей в семье. Именно поэтому он был более властным, чем Лэйтон. Иногда даже наш отец был не так суров, как он.

Локлан был единственной причиной, по которой у меня никогда не было парня. Он никогда не признавался в этом, но я знала, что он побил Блейка Каннинга, который пригласил меня на свидание в шестнадцать. На следующий день у Блейка был синяк под глазом. Он сказал мне, что считает плохой идеей наши возможные отношения, а затем он ушел от меня, не оглядываясь.

– Локлан?

Он оглянулся через плечо, когда я позвала его по имени.

– Что? – спросил он.

Я выдержала его взгляд и сказала:

– Я люблю тебя.

Он пристально посмотрел на меня, потом отвернулся и снова принялся передавать грязную посуду Лэйтону. Тот уставился на нашего брата, ожидая, что он ответит мне, и я была удивлена, когда Кейл наклонился и сказал:

– Ответь ей что-нибудь. Ну же.

Еще больше меня удивило то, что Локлан послушался Кейла.

– Я тоже тебя люблю, – тихо ответил он.

Я посмотрела на свою бабушку, которая улыбалась мне, и не смогла сдержать ответной улыбки. Я жестом показала на ее вязание, когда она достала его из сумки рядом со столом и скорчила гримасу.

– Не могу поверить, что ты все еще вяжешь.

Она дьявольски ухмыльнулась.

– Не хочешь помочь мне немного?

– Нет! – я прервала ее, слегка повысив голос. – Ни за что, черт возьми. Мне до сих пор снятся кошмары о вязании. Я же говорила тебе, что умру прежде, чем снова возьму в руки спицы и шерсть.

Кухня наполнилась смехом.

Я оглядела комнату и обнаружила, что одного улыбающегося лица не хватает – лица моей матери и, конечно же, дяди. Я вздохнула и расслабилась. Мне нужно было наладить отношения с моей семьей. Я должна была сделать все так, как было до моего отъезда. Прежде, чем жизнь пошла коту под хвост. Они не заслуживали того, чтобы быть заблокированными в моем телефоне, потому что с Кейлом все закончилось не так, как я хотела.

Они заслуживали лучшего отношения, чем то, как я обращалась с ними последние шесть лет. Эта обязанность – все исправить, легла на мои плечи. Я просто надеялась, что отношения, от которых я отказалась, можно наладить.

Со всеми ними.

Глава 4

10 лет (16 лет назад)

– Кейл, – прошептала я, задержав дыхание, чтобы свести весь звук к минимуму.

Я не могла уснуть.

Всю неделю, после возвращения домой из Нью-Йорка, куда мы с мамой и бабулей ездили за покупками на праздники, мне было трудно заснуть. Я быстро привыкла к ярким огням и шуму в городе, который никогда не спит. После возвращения выяснилось, что тишина в Йорке намного громче любого шума. Но сегодня я проснулась не из-за смены часовых поясов и не из-за оглушительной тишины. Это было что-то другое. Именно по этой причине, я старалась быть смертельно тихой, когда позвала Кейла.

Я так боялась, что монстры услышат меня и придут забрать до того, как он проснется. Я продолжала смотреть на свой открытый шкаф, пока вслепую тянулась вниз и толкала Кейла в плечо так сильно, как только могла. Он спал на надувном матрасе у меня на полу, как всегда, когда оставался ночевать, и это был почти его собственный предмет мебели в моей комнате.

Вероятно, это был последний раз, когда ему разрешили спать в моей комнате. Мой отец сказал, что поскольку ему исполнилось тринадцать, он будет спать в комнате моих братьев, когда будет оставаться ночевать. Это обрадовало его и моих братьев.

Я разочарованно выдохнула от его стона во сне, будто он отказывался просыпаться.

– Кейл! – взмолилась я, и в моем голосе засквозили эмоции.

Он застонал и заерзал на своем матрасе, пытаясь отодвинуться от меня.

– В чем дело, Лэйн? – проворчал он. – Я сплю.

Дверца шкафа заскрипела, и я тихонько всхлипнула, а Кейл, как подстреленный, вскочил со своего матраса и забрался на мою кровать.

– Что случилось? – спросил он, окончательно проснувшись.

Я обвила его руками.

– Шкаф… Он открыт. Они меня заберут.

Кейл тяжело вздохнул, но продолжил крепко обнимать меня. Он положил руку мне на спину и погладил ее. Это действие немного успокоило меня, но не настолько, чтобы отпустить его.

– Задвижка на дверце сломана, – пробормотал он тихим голосом, чтобы успокоить меня. – Вот почему она открывается, когда ее закрываешь. Мы же говорили об этом, помнишь?

Я отказывалась в это верить.

Если бы это было правдой, то почему дверь, просто волшебным образом, решила открыться посреди ночи? Почему не днем, когда на улице светло и не страшно? А я скажу вам почему: точно не потому, что на двери нет дурацкой сломанной защелки. Это ужасные монстры, живущие в моем шкафу, открывали дверь по ночам. Они собирались забрать меня.

– Это они, – пробормотала я, уткнувшись в грудь Кейла. – Я знаю, что это они.

Он вздохнул, но слегка усмехнулся.

– Я не собираюсь с тобой спорить. Подвинься. Я буду спать на краю кровати, так что, если они выйдут, им придется сначала побороться со мной, прежде чем добраться до тебя.

Я ахнула от ужаса.

– Нет! А что, если они заберут тебя?

Они не могут забрать у меня Кейла. Никто не может. Я бы этого не допустила.

– Я никуда не уйду, а теперь подвинься. Уже очень поздно, а мне завтра утром надо вставать на футбольный матч.

Я сделала так, как и просил Кейл: я повернулась к другому краю кровати и вздрогнула, потому что эта часть кровати была холодной. Кейл устроился рядом со мной. Я подумала, что он собирается повернуться ко мне спиной, чтобы смотреть на шкаф, но он этого не сделал. Он лег на спину и левой рукой притянул меня к себе. Я широко раскрыла глаза, когда он положил мою голову себе на плечо. Его рука обвилась вокруг моего тела, а ладонь легла мне на бедро.

Мое. Бедро.

Я начала тяжело дышать и почувствовала, что краснею как сумасшедшая. Я действительно почувствовала, как жар пополз вверх по моей шее и распространился по щекам, как лесной пожар.

Что со мной происходит?

– Ты в порядке? – пробормотал Кейл и зевнул.

Я прочистила горло.

– Да… Просто боюсь этих монстров.

Это была ложь; я больше не беспокоилась о монстрах. Я была напугана тем, что чувствовала себя странно, находясь так близко к Кейлу. Он лежал на моей кровати, а я просто лежала на нем. И мне это нравилось. Очень. И это было очень странно, потому что Кейл был мне как брат. Но я не чувствовала покалывания в животе, когда лежала с моими родными братьями, так почему же это происходило с Кейлом?

«У меня тяжелая форма гриппа, – подумала я. – Это единственное объяснение».

– Лэйн, ты уверена, что с тобой все в порядке? – настаивал Кейл, беспокойство сквозило в его тоне. – Ты очень быстро дышишь.

Я сглотнула и попыталась сдержать вздымающуюся грудь.

– Да, я в порядке, как и сказала… Просто боюсь монстров.

Он тяжело вздохнул.

– Никаких монстров не существует, Лэйн. Я же говорил тебе, чтобы ты не обращала внимания на этих глупых мальчиков из твоего класса.

Я хмыкнула и села, чтобы посмотреть на Кейла сверху вниз. В моей комнате было темно, но ночник, встроенный в стену, немного освещал пространство. В любом случае мне было этого достаточно, чтобы увидеть его лицо.

Я посмотрела вниз на его усталые черты, мои глаза изучали их.

– Но, что, если они правы? Что, если чудовища все-таки проникнут ночью в мой шкаф и похитят меня? Что, если они съедят меня и выплюнут мои кости? Это было бы ужасно, Кейл. Я никогда этого не переживу.

Я нахмурилась, когда Кейл затрясся от беззвучного смеха.

– Это не смешно! – крикнула я.

Он засмеялся еще громче, и ему пришлось зажать рот рукой, чтобы заглушить звук.

Я оттолкнула его.

– Ты просто ужасен!

Я повернулась к нему спиной и легла на свою половину кровати. Я натянула одеяло и полностью накрылась им. Но темнота пугала меня, поэтому я высунула голову из-под одеяла, оставив все остальное прикрытым. Кейл слегка посмеивался, когда повернулся ко мне и схватил меня руками под одеялом. Я била его по рукам и ногам, а он находил это чертовски забавным.

Я уже была готова взорваться от гнева, когда Кейл внезапно схватил меня за руку и притянул обратно к себе. Он обхватил меня своими руками и прижал мои руки к бокам, удерживая, своей ногой, мои ноги вместе. Я чувствовала его обнаженную грудь, прижатую к моей спине, и его дыхание на моей шее.

– Кейл, – выдохнула я, – что ты делаешь?

Я что-то чувствовала, но не была уверена, что именно. Я очень хорошо понимала, что Кейл обнимал меня, и я также понимала, что мне это действительно нравилось. Но точного смысла своим чувствам я найти не могла.

– Защищаю себя, – усмехнулся он. – Я знал, что ты сейчас сорвешься и ударишь меня.

Тогда он специально спровоцировал меня смехом.

– Какой же ты идиот! – прорычала я.

– Возможно, – сказал он, посмеиваясь, – но я идиот, который будет защищать тебя от всех бед. Особенно от монстров.

Что?

– И как же ты собираешься это сделать? – пробормотала я.

Кейл высвободился из моих объятий и соскользнул с кровати. Я была потрясена своим желанием того, чтобы он остался, но это было неправильно. Кейл был моим лучшим другом. Он был мне словно брат, поэтому я знала, что не должна хотеть его объятий… Точно не таких от которых у меня покалывало кожу и сводило живот.

Я тряхнула головой, чтобы избавиться от своих очень внезапных и странных мыслей, и сосредоточилась на Кейле, который шел к моему шкафу. Я ахнула и вцепилась в одеяло.

– Осторожно! – взвизгнула я.

Кейл оглянулся через плечо и улыбнулся мне. Я чуть не умерла, потому что он выглядел так мило.

О, Боже мой! Мне казалось, что Кейл выглядел очень мило. Мой Кейл.

КЕЙЛ.

– Что ты там делаешь? – спросила я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Он повернулся и кивнул на шкаф.

– Я буду стоять на страже, пока ты не уснешь или пока не взойдет солнце. Что бы ни случилось раньше. Тебе не о чем беспокоиться. Я защищу тебя.

Я облизнула внезапно пересохшие губы.

– Ты… Ты действительно это сделаешь? Ради меня?

Кейл сунул руку в шкаф и схватил бейсбольную биту, затем закрыл дверцу, прислонился к ней и подмигнул мне.

– Только ради тебя.

В животе у меня запорхали бабочки, и от волнения у меня закружилась голова.

– Я не знаю, что и сказать… Спасибо тебе, Кейл, – выдохнула я с полным благоговением.

Он снова улыбнулся и схватил бейсбольную биту.

– Не надо меня благодарить. Я же не могу допустить, чтобы тебя похитили монстры, верно?

Я легла и натянула одеяло до самого лица, чтобы он не увидел мою улыбку.

– Наверное, нет, – пробормотала я.

– Правильно, – сказал он, подмигивая. – А теперь засыпай, малышка Лэйни. Я защищу тебя.

– Ты обещаешь? – прошептала я.

– Я обещаю, что всегда буду защищать тебя, глупышка.

Я уставилась на него, вспоминая, как спросила дядю Гарри, откуда он знает, что любит мою тетю Терезу. Тогда он сказал мне, что просто почувствовал это. Он сказал, что в животе у него запорхали бабочки, а сердце забилось очень быстро, когда он увидел ее. Он сказал, что она делает его сердце счастливым, поэтому оно бьется очень быстро, когда она рядом, как будто оно поет для нее.

В тот момент, когда смотрела на Кейла, я чувствовала то же самое, что и мой дядя. Мое сердце пело для него.

Это была пугающая мысль, но в тот момент я знала, хоть и не осознавала точно, что означают мои чувства – я искренне влюбилась в Кейла Ханта, и это пугало меня до смерти.

Глава 5

1-й день в Йорке

– Что ты здесь делаешь, Лэйн?

Я подпрыгнула и оглянулась, когда голос отца вырвал меня из моих мыслей и вернул к мрачной реальности. Я не сразу начала говорить, сначала повернулась и посмотрела на свежевырытую яму.

– Мне нужно было подумать, поэтому решила прогуляться, – ответила я.

Когда стало поздно, и в доме родителей все стихло, мои мысли вдруг стали слишком громкими, поэтому я решила проветриться. Ноги сами понесли меня к могиле моей тети Терезы и к будущей могиле дяди Гарри. Я смотрела вниз на могильный участок, который с завтрашнего дня станет домом моего дяди до скончания веков. Это так опустошало меня.

– Ты нас напугала, – сказал он. – Все вышли тебя искать.

Я удивленно моргнула и посмотрела на отца, когда он подошел ко мне.

– Извини, я не подумала о том, чтобы кого-то предупредить об уходе. Мне никогда не приходилось делать этого в Нью-Йорке, видимо, я совсем отвыкла.

Мой отец отправил сообщение со своего телефона, положил его в карман и со вздохом обнял меня за плечи.

– Я просто рад, что ты в порядке.

Мне было стыдно, но поскольку я уже извинилась, то решила промолчать.

– Раз уж мы остались одни, я хочу сказать тебе то, что должен был сказать еще много лет назад.

Я моргнула.

– Хорошо.

– Я так сожалею о том, что сказал тебе в тот день, когда ты сообщила нам об отъезде. Мне не следовало этого говорить, да я и не собирался. Я сожалел об этом много лет, но был слишком упрям, чтобы признать это.

Извинения отца меня не удивили. Я знала, что те слова он сказал от обиды и гнева.

– Все в порядке, – заверила я его. – Я простила тебя сразу же, как только ты это сказал.

Плечи моего отца слегка поникли.

– Я скучал по тебе, моя любовь.

Я проглотила комок, который образовался у меня в горле.

– Я тоже скучала по тебе, папа. Знаю, что это так не выглядит, но это так. Мне просто… Здесь очень тяжело находиться.

– Знаю, милая, знаю.

«Неужели?» – прошептал мой разум.

Я бросила на него быстрый взгляд.

– Знаешь?

– Конечно, – он снова кивнул. – Ты думаешь Кейл легко отделался после того, как вынудил тебя покинуть страну?

Его слова заставили меня уставиться на него.

– И что именно это значит? – спросила я, широко раскрыв глаза от удивления.

Мой отец усмехнулся.

– Это значит, что я ударил человека, который мне словно сын.

Я испуганно ахнула.

– Нет! Ты этого не сделал!

Отец пожал плечами.

– Все произошло слишком быстро, и я остановил себя прежде, чем случилось что-то серьезное.

Я отрицательно покачала головой.

– То, что ты ударил Кейла – уже серьезно.

– Твой отъезд из-за него был намного серьезнее, – возразил он.

Я снова посмотрела на землю перед собой.

– Все очень сложно, папа.

– Любовь всегда такая, – сказал он.

Я выдавила из себя улыбку.

– Разве я этого не знаю?

Отец сжал мое плечо.

– Я извинился перед ним. Не волнуйся.

– И когда же? – переспросила я.

– Около шести недель назад, – пробурчал он.

Я широко раскрыла глаза и прижала ладонь ко рту.

– Ты это серьезно?

– Нет, – усмехнулся отец, когда я опустила руку. – Я извинился примерно через полгода. Мне было очень трудно простить его. Ты моя дочь, и знание того, что ты уехала из дома из-за него, действительно причиняло мне боль. Какое-то время я ненавидел его за это.

Моя улыбка исчезла, а глаза стали влажными.

– Я не хотела, чтобы кто-то кого-то ненавидел, – прошептала я и облизнула пересохшие губы.

– Я знаю это, но иногда, как ты понимаешь, эмоции невозможно укротить, – выдохнул мой отец.

Я прекрасно это понимала и потому кивнула.

– Он был очень снисходителен, когда я в конце концов извинился, – продолжал отец. – На самом деле он поругал меня за то, что я вообще стал извиняться. Он сказал, что заслужил даже больше побоев, чем я ему устроил.

Это снова меня удивило.

– Так почему же ты не побил его еще больше в тот день? – поинтересовалась я.

Мой отец помолчал немного, а затем сказал:

– Потому что он и сам достаточно хорошо себя наказал за это. Все в его жизни изменилось после твоего ухода.

Я крепко зажмурилась.

– Я хочу это узнать?

– Нет, – мгновенно ответил папа. – Ты не захочешь этого знать, но тебе придется, чтобы понять, как сейчас обстоят с дела.

И это меня напугало.

– Не понимаю, – ответила я.

Отец долго молчал, но в конце концов взял меня за руку и повел прочь от могилы моей тети.

– Пойдем со мной, дорогая, – мягко сказал он. – Я хочу тебе кое-что показать.

Он хочет показать мне что-то на кладбище?

Мы шли медленно, проходя могилу за могилой, и он держал мою руку в своей.

– И куда мы идем? – спросила я, оглядывая темное кладбище и чувствуя, как мурашки бегут по коже.

– Сейчас увидишь, – ответил отец.

Я кивнула и нервно прикусила нижнюю губу.

– Ты можешь поговорить со мной, пока мы идем? Мне вдруг стало страшно, – призналась я.

Отец еще крепче прижал меня к себе.

– Не бойся. Я рядом.

– Знаю, – сказала я, – но я хочу послушать, как ты говоришь. Мне так не хватало твоего голоса.

Мой отец усмехнулся.

– Твоя мать рассмеялась бы, услышав это. На прошлой неделе она предложила мне сто фунтов, чтобы я заткнулся. Ей, видите ли, надоело слушать мою болтовню.

Мои губы дернулись.

– Она просто делает вид, что ей не нравится твой голос.

– Тогда она потрясающая актриса, – заявил мой отец.

Мой смех заполнил темное пространство кладбища, и я остановила себя так же быстро, как и начала смеяться. Казалось неправильным радоваться в месте, где похоронено так много людей.

– А на что похож Нью-Йорк? – спросил отец, застав меня врасплох.

Я огляделась по сторонам.

– Неуместно так говорить на кладбище, но он такой живой. Пульсирующий жизнью, днем и ночью. Он никогда не спит.

Отец бросил на меня быстрый взгляд.

– Звучит захватывающе.

Но это было не так.

– Возможно, – пробормотала я. – Хотя, если честно, я редко выхожу из дома. Постоянная активность – это не для меня. Мне нравится cпокойствие, которое я нахожу в своей квартире и в книгах. Нью-Йорк – не совсем идеальное место для моей жизни, не говоря уже о том, чтобы там состариться.

Я знала, что не должна была все рассказывать моему отцу, но было приятно наконец-то сказать это вслух и знать, что говорю искренне, а не притворяюсь в угоду другим. Роман думал, что я люблю Нью-Йорк, но все потому, что рядом с ним я разделяла его страсть к жизни. Он не знал, как часто мне не хотелось просыпаться, когда я засыпала в одиночестве.

– Тогда почему бы тебе не переехать куда-нибудь еще? – спросил мой отец, на ходу осматривая окрестности.

Я заметила, что он не упомянул о моем возвращении в Йорк.

Я пожала плечами.

– Кажется бессмысленным переезжать куда-то еще. Все мои чувства возникают от того, что мне грустно, папа. Окружающая среда, в которой я нахожусь, не изменит этого.

Он кивнул в знак согласия, а затем сказал:

– Нет, но ты можешь изменить свои чувства.

«Конечно», – вздохнула я мысленно.

Я слегка улыбнулась.

– Я не смогу их изменить, пока не разберусь, почему я так чувствую.

– Понятно, – мой отец тоже улыбнулся. – Если это так, то, когда же ты вернешься домой?

Я потянула его за руку и остановила нас.

– Что? – спросила я и полностью повернулась в его сторону.

Отец удивленно поднял брови.

– Твои проблемы начались дома. Ты не можешь исправить это нигде, кроме как здесь, потому что все началось именно здесь… Он живет здесь.

– Почему ты не можешь просто сказать мне, чтобы я перестала думать о нем и двигалась дальше? – простонала я.

– Почему я должен повторять то, что ты уже миллион раз говорила себе раньше? Это не изменит твоих чувств.

Я сердито посмотрела на отца.

– С каких это пор ты стал таким философом?

– С тех пор, как ты уехала.

Я застыла на месте. Ответ моего отца был мгновенным, и он просто выпотрошил меня.

– Мне так жаль, пап, – выдохнула я.

Он нахмурился, глядя на меня.

– Я знаю…

Я наклонилась и положила голову ему на грудь.

– Быть здесь действительно тяжело.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

– Знаю, милая, но в глубине души ты понимала, что не сможешь вечно оставаться в стороне.

Я вздохнула и, обняв его, подразнила:

– Оставаться в стороне – таков был мой план.

– До Гарри?

Я кивнула у груди отца.

– До Гарри.

– Он всегда говорил, что заставит тебя вернуться домой. Как же он был прав.

Мои глаза наполнились слезами.

– Он понимал, что я не просто глупо влюбилась в Кейла. Он знал, что я была опустошена, когда все так закончилось. А потом, после Лаванды… Дядя знал, что после той бомбы, что сбросил Кейл, я должна была уехать. Вот почему он помог мне. Вероятно, я бы начала свой путь по нисходящей спирали, пока наблюдала со стороны, как Кейл и Дрю вместе строят свою семью, если бы не Лаванда.

Я отогнала мысль о ней и возникшем воспоминании о том, как Кейл признался, что у него будет ребенок от другой женщины. Я понимала, что, как только останусь одна, я в миллионный раз прочувствую вновь события того дня.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, – пробормотал отец.

Я отстранилась и посмотрела на него.

– Что ты имеешь в виду?

Он нахмурился.

– Мы уже почти пришли.

Он взял меня за руку и снова зашагал вперед.

– Мне очень жаль, если тебя это расстроит, – сказал мой отец, когда мы остановились перед чьей-то могилой.

Белая мраморная табличка с плюшевым мишкой была первой, что я заметила на могиле. Через несколько секунд мои глаза остановились на резных каменных игрушках и искусственных цветах. У меня защемило сердце, когда я поняла, на что смотрю.

– Ты хотел показать мне могилу ребенка? – раздраженно спросила я. – И зачем мне это видеть, пап? Конечно, меня это расстроит.

Я избегала смотреть на изображение маленького ангела на надгробном камне, потому что не хотела видеть прекрасное лицо, слишком рано покинувшее жестокий мир, в котором я все еще жила.

– Потому что я хочу, чтобы ты услышала это от меня, прежде чем услышишь от кого-то еще, – ответил он.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – спросила я, в голове у меня все смешалось. – Что именно ты хочешь, чтобы я узнала?

Отец отвел от меня взгляд.

– Примерно через год после твоего отъезда случилось нечто ужасное.

Мой желудок мгновенно начало крутить.

– Ч-что ты имеешь в виду? – спросила я напряженным голосом.

Отец потер лицо свободной рукой.

– Когда ты уезжала, ты знала, что Дрю была беременна, но ты не знала, что она родила мальчика через четыре месяца после твоего отъезда в Нью-Йорк. Ребенок был недоношенным на два месяца. Сначала все было совершенно идеально. Несмотря на то, что он был маленьким, он был здоров, и все были счастливы. Затем, когда ему было два месяца, у него обнаружили лейкемию. Он упорно боролся в течение нескольких месяцев, но через восемь месяцев после постановки диагноза, его маленький организм больше не мог справляться.

– Папа. Пожалуйста! – прервала его я, не желая больше ничего слышать.

Мой отец не обращал на меня внимания и продолжал настаивать:

– Врачи перепробовали все, что могли, но он…

– Прекрати, – крикнула я. – Просто. Прекрати.

– Он умер, – закончил мой отец.

Я всхлипнула и закрыла рот руками, сделав шаг в сторону от отца и от могилы.

– Папа, нет, – прошептала я. – Пожалуйста, это не правда!

Лицо моего отца исказилось от боли.

– Мне бы очень хотелось солгать, милая.

Я посмотрела на могилу и на траву, покрывавшую ее.

– Этот ребенок… Это…

– Лэйн, – печально сказал отец, – это сын Кейла.

Мои глаза затуманились, но когда я снова посмотрела на надгробие, то смогла разобрать одну фразу, которая полностью меня уничтожила:

«Светлая память Кейдану Ханту».