Текст книги "Монстр из отеля №7 (ЛП)"

Автор книги: К.В. Роуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Когда ты в последний раз приходила на мои выступления? – выпаливает Космо.

Давненько. В основном все его выступления проходят в Нью-Йорке, но если бы я и впрямь захотела, то могла прийти.

– Вот именно, – тихим голосом говорит он. – Пока ты страдала всякой херней с Воном и ездила на все это Райтовское дерьмо, которое тебе даже не нравится, я приезжал сюда.

– Но… они ведь не знают о Райте, да?

Космо качает головой. Позади я слышу смех Мод, и у меня сжимается все внутри.

– И о тебе тоже. Райт олицетворяет собой все, против чего выступает Мод. Она художница до мозга костей. Полагаю, ты спала на Чердаке. Он для людей, попавших в беду. Для кого угодно, без всяких вопросов.

– Это все равно не объясняет, почему ты оказался здесь, хотя якобы беспокоился обо мне. Ты сам это сказал. Ты не ожидал меня здесь найти.

Космо подходит ближе, у него раздуваются ноздри. Я вижу на плече под его черной футболкой красный пунш, и знаю, что он становится липким, но не говорю ни слова, уж точно не собираясь извиняться.

– В некотором смысле я впитываю лучшее из обоих миров, – тихо говорит он, глядя на меня. – Я слышу то, что ты шепчешь о Райте, и слышу все, о чем шепчутся здесь. Мод, возможно, не знает конкретных имен, но все понимают, что этот город насквозь коррумпирован.

Космо наклоняет голову.

– И за корпорацией прячется Штейн Рул, владелец отеля номер семь. А тебе известно, что до отеля номер семь, в котором ты треснула меня фонариком, был еще один? Первоначальный отель, еще до того, как компания понастроила целую сеть, вероятно, чтобы отвлечь внимание от его грязного прошлого?

«Нет. Мне это не известно».

Космо наклоняется еще ближе, приближаясь губами к моему уху.

– Говорят, что худшие из людей стекались в него на ужины, не слишком-то отличающиеся от этого. Мозговой центр серийных убийц, насильников, душегубов, воров. Именно Мод много лет назад рассказала мне о прежнем отеле. Конечно, она понятия не имеет, что владеет им Штейн Рул, и я его знаю. И она понятия не имеет, что Скалли — его омерзительный сын. Я пришел сюда, чтобы узнать, не нашла ли ты это укрытие в городе, и не известно ли Мод, что именно случилось с тем кружком извращенцев, который еще до нашего рождения собирался в первоначальном отеле номер семь, решив, вдруг Саллен отвел тебя туда на какой-нибудь фестиваль пыток. Она не успела рассказать мне никаких подробностей, поскольку появилась ты, и, как мне кажется, чертовски вовремя. Ты сядешь за этот стол и будешь слушать. И когда все закончится, увидишь, что Саллен Рул такой же напрочь отбитый, как его отец и остальные члены их семейки. И я тебе обещаю, что пока не сверну ему шею за то, что он накачал меня и тебя какой-то отравой. Пока не сверну, потому что, на мой взгляд, будет гораздо действеннее, если ты сама увидишь, какое он дно, – Космо касается губами моего уха, и у меня по спине пробегают мурашки, но я не двигаюсь. – Тогда можешь поблагодарить меня за то, что я спас тебе жизнь.

Я отшатываюсь от него и прищуриваюсь. Я сжимаю руку в кулак и испытываю жуткое желание врезать ему по лицу.

– Значит, все, что ты на самом деле делал, это искал компромат на Саллена? Это чрезвычайно помогло в моих поисках, Космо. Какой же ты потрясающий друг. Отличная поисково-розыскная экспедиция, придурок.

– Ты ударила меня фонариком, Кария.

Я делаю шаг к нему и, встав на цыпочки, таращусь ему в лицо.

– И сделала бы это снова! – рычу я. – Почему тебя это беспокоит? Почему тебя вообще это волнует, после дерьма, которое ты только что обо мне наговорил, а?

Космо скользит взглядом по моему телу, и я прекрасно осознаю, что от холода в этой ледяной комнате мои соски превратились в две тугие горошины. На его губах проступает похотливая, жестокая улыбка.

– Вот поэтому.

Я замахиваюсь на него кулаком, но в последнюю секунду разжимаю руку и бью его ладонью в грудь с такой силой, что он отшатывается и задевает столик с закусками, в чаше опасно всплескивается пунш.

Я знаю, что не могу всерьез побороться с ним, потому что мне все еще нужно, чтобы он дал нам сбежать, но даже если вчера я его вырубила, он это заслужил.

– Я сяду за этот стол не потому, что ты мне так сказал, а потому, как знаю, что в противном случае ты ударишь меня ножом в спину. Просто для ясности, ты никогда меня больше не трахнешь.

Затем я поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к столу.

Глава 35

КАРИЯ

– Бербанк мертв, – говорит Мод, сидя в темно-красной комнате и сжимая в наманикюренной руке бокал вина цвета крови.

Ногти у нее черные, тени для век дымчато-серые, ресницы накладные. И со своей бледно-белой кожей в этом черном шелковом платье, расшитом кроваво-красными кристаллами, она кажется неземной мечтой. Все здесь одеты самым странным образом, ничто их не координирует и не указывает на то, какой наряд ожидался на этом ужине.

Девушка с розовыми волосами, Аливия (смуглая кожа, красные губы, золотистые глаза) одета в дорогие джинсы и безрукавный топ-бэби долл. Сидящий справа от меня Эллиот – в баскетбольные шорты и желтую футболку, на которой темным академическим шрифтом написано «Нет». Мой нежно-розовый укороченный топ и джинсы с высокой посадкой очень даже вписываются, но я почти жалею, что не надела платье, купленное Салленом в Saks, потому что, похоже, мне не завладеть его вниманием, как это получается у Мод.

Если кто-то и подозревает, что напряжение между мной, Космо и Салленом накалилось настолько, что все мы вот-вот задохнемся, то никак это не показывает. Возможно, это связано с тем, что на ужине вино лилось рекой, и теперь бутылки разбросаны по центру стола, а все тарелки убраны, поскольку, пока мы с Космо спорили, все закончили есть. А может и с густым облаком марихуаны из косяка Флита, сидящего по другую сторону от Эллиота, и его единственный вклад в беседу – это несколько слишком громких взрывов смеха. Или может с таблеткой, которую незаметно положила себе на язык Аливия, пока Мод наливала всем еще по бокалу вина. Я бы и сама не отказалась от порции ЛСД; такое чувство, что я и так под кайфом.

Я крепко сжимаю свой бокал с рислингом, поглядывая на его причудливое украшение – серебряную руку скелета, обхватывающую его под моими пальцами. Я почти ничего не пила с тех пор, как Космо извинился и ушел, чтобы вытереть пролитый на него пунш. Я вернулась и неловко села за стол напротив Саллена, который едва на меня взглянул.

Мод рада, что он здесь. Рядом с ней. Я вижу это по тому, как она каждые несколько секунд переводит на него взгляд, как при разговоре драматично взмахивает руками, как выпив, уравновешенная королева готов превращается в кого-то более открытого и дружелюбного, но по-прежнему остается невероятно красноречивой. Она владеет этим магазином. Устраивает эти ужины. Знает историю о каком-то мертвом парне по имени Бербанк Гейтс – госте прежнего отеля номер 7, о котором я никогда не слышала, – и Саллен, похоже, ловит каждое ее слово. Когда Мод говорит, он не может оторвать от нее восхищённого взгляда, его поза немного напряжена, руки на коленях.

– Космо хотел обсудить всех печально известных преступников, посетивших изначальный отель за последние сто пятьдесят лет или около того, но Бербанк Гейтс был одним из самых преданных и, на мой взгляд, самым очаровательным. У него появилось достаточно поклонников, так что многие всё ещё верят в его обещания. Он был человеком науки, знаете ли, а это имеет значение, – Мод подмигивает нам так, будто, по ее мнению, так быть не должно, затем делает еще один глоток, поглядывая из-под ресниц на Саллена. – Поскольку нынешний владелец небольшой сети отелей номер семь окутан тайной, у нас нет возможности узнать, известно ли им об этом сомнительном прошлом.

Она говорит так драматично, словно ведет подкаст.

– Но некоторые считают, что призрак Бербанка бродит по изначальному местоположению отеля, а его последователи все еще рыщут по улицам Александрии, хватая в темных переулках ничего не подозревающих жертв.

Рядом со мной фыркает Космо. Он откидывается на спинку красного бархатного кресла и, склонив голову набок, сморит на Мод.

– Думаешь, это его последователи (а таковых должно быть плюс-минус пара человек) являются причиной огромного количества пропавших без вести в Александрии?

Я напрягаюсь, но ничего не говорю. Не знаю, пытается ли Космо намекнуть, что, возможно, Саллен намеревается похитить меня из-за религии этого Бербанка Гейтса, но я бы никогда в это не поверила. К тому же, того факта, что Космо не разглашает связь Саллена с отелем, мне пока достаточно, чтобы молчать.

Мод ставит свой бокал и смотрит на Космо блестящими от вина глазами и с улыбкой на красных губах.

– Это ты решил, что нам следует поболтать об отелях. Может, тебе стоит сказать, что думаешь ты, поскольку это твой неожиданный вклад в сегодняшний ужин.

Саллен переводит взгляд на смотрящего на меня Космо. Он изображает ленивое пожатие плечами и не сводит с меня глаз, даже когда обращается к Мод:

– Я ни хрена не знаю. Сегодня вечером мне просто… стало любопытно. Расскажи мне поподробней об этом Бербанке Гейтсе.

– Стало любопытно?

Взгляд Мод на мгновение задерживается на Космо, и в этой комнате в насыщенно-красных тонах по моей спине пробегает холодок. Что, если нас разоблачили? Космо слишком много знает, и теперь я понимаю, что мне не следовало подпускать его так близко. Мои родители часто с неодобрением отмечали, как много он знал о Райте. Но я уверена, что он и раньше выполнял какую-то работу на более низких уровнях организационной иерархии – Мадс сказал, что поручал Космо свои задания – и я предполагала, что он понимает, как хранить секреты, потому что это и его секреты тоже.

Однако сейчас уже ничего не вернешь.

– Хорошо, мистер Загадочный, – продолжает Мод, и я радуюсь, что в ее словах звучит искреннее веселье. – Ну, Бербанк Гейтс верил, что если очень долго подвергать человека физическим пыткам, обращаясь с ним с нечеловеческой жестокостью, то можно обрести бессмертие.

Я напрягаюсь и перевожу взгляд на Саллена.

Он не смотрит на меня, а с безмятежной улыбкой таращится на Мод. Но я-то помню, что он говорил. Что Штейн его деконструировал. Ездил к предсказателю, чтобы узнать наилучшую дату его смерти. Что у него была особая система убеждений. Все ради этого? Ради бессмертия? Так вот кому поклоняется Штейн Рул?

– Это… не имеет никакого гребаного смысла, – говорит Космо, глядя на Мод. Тон его голоса легкий, но глаза серьезные. – Трансмутация? Это подразумевал Бербанк? Какую-то алхимию?

– Дьявол покупает души, – небрежно говорит сидящий рядом со мной Эллиот, но от этих слов меня бросает в дрожь. – Может, он в качестве платы берет и других людей?

– Вы недалеки от истины. Но это не душа, – продолжает Мод. – Это не тело, не кровь. Это не трансмутация.

Она бросает взгляд на Космо.

– Не совсем. Смысл этого в том, что, став настолько порочным, настолько отвратительным и богомерзкими, вы сводите человека к одному телу, по сути уничтожая душу, и поднимаетесь над свойственной большинству людей эмпатией, а следовательно, избавляетесь от ограничений человечности и смертности. Бербанк верил, что серийные убийцы-садисты, которые забавлялись со своими жертвами, достигали этого довольно легко. Другими словами, они стали бессмертными не потому, что убивали; они не приносили жертвы сатане ради некоего мифического долголетия. Они сами создавали его для себя, выдавливая из своего существа мораль. Последователи Бербанка разошлись во мнениях насчет того, что будет дальше. Одни верили, что нужно позволить телу умереть естественной смертью, или, в случае убийц, неестественной смертью. Другие, которым не нравилась идея о том, что серийные убийцы их превзойдут, считали необходимым, чтобы объект видел в вас своего создателя. Бербанк поддерживал эту идею в своем главном манифесте под названием «Ученый». Ты осуществляешь эксперимент. Полнейший взрыв мозга, когда ты истязаешь кого-то настолько, что он тебе поклоняется, и это дает тебе истинную силу. Тогда ты можешь по своему усмотрению его подлатать или избавиться, когда захочешь. Тогда ты Бог. А Бог не умирает.

Кажется, над нашими головами раздается что-то похожее на раскат грома.

Я вздрагиваю, мой взгляд снова устремляется на Саллена.

И на этот раз он смотрит на меня.

– Честно говоря, ты прав, Космо. В его работе было мало смысла, – продолжает Мод, а Саллен тем временем выдерживает мой пристальный взгляд. – Он на каждом шагу противоречил себе. В своей спешке обрести богоподобную жизнь он растратил свою собственную, придумывая невероятные теории и в погоне за кайфом истребляя свою семью. Я думаю, что сам он был не более, чем серийным убийцей, и спасла его наука расчленять людей.

– Что думаешь, Скалли? – растягивает слова Космо, выговаривая имя, которое только сейчас услышал от Мод, притворяясь для всех остальных, что Саллен не вырубал ни его, ни меня снотворным, а я не била его по голове, чтобы убежать. Мы все крепко держим свои секреты в кулаке, и у меня такое чувство, что еще до конца вечера они выплывут наружу совсем неподобающим образом. – Повелся на что-то из этого дерьма?

Я свирепо смотрю на Космо, но он по-прежнему не упоминает ни Штейна, ни Райт, и я этому рада.

Но Саллен не успевает попасть под удар, поскольку неожиданно заговаривает другой человек.

– Я не думаю, что все это правда, – с весельем в голосе произносит Флит. – Не понимаю, как бред Бербанка еще кому-то впаривают под видом истины, но очевидно, что все это чушь собачья. И я не считаю, что именно поэтому здесь кто-то пропадает. Мы говорим об этом только потому, что так захотел Космо, но какое, черт возьми, отношение сейчас Бербанк имеет к нашему городу? Бездомные, нехватка жилья, наркомания, психические заболевания и тому подобное? Знаете, настоящие проблемы? Вот проблемы, с которыми сталкивается сейчас Александрия.

– Он прав, – вмешивается Эллиот, глядя на свое вино. – Этот город безумный, но Бербанк Гейтс большой поддержки здесь не получил. Я немного о нем знаю. Он был воспитан воинствующими родителями-христианами, стал ученым, который действительно хотел стать лидером культа и понял, что христианство – это не тот путь, которым можно этого достичь.

– Тогда почему мы все еще о нем говорим? – спрашивает Аливия, так наклоняясь к Саллену, что мне хочется закричать. На ее губах появляется странная улыбка, которая, думаю, имеет прямое отношение к кислоте, которой она закинулась. – И зачем скрывать информацию?

Не знаю, что она имеет в виду, но никто ее не перебивает.

– Он не бог весть какая шишка, но мы здесь его обсуждаем.

Эллиот качает головой.

– Да, только потому, что мы – это мы.

– Откуда ты о нем узнала? – спрашивает Саллен, и его голос звучит гораздо более отрывисто, чем у всех остальных.

При звуке этого голоса взгляды всех присутствующих устремляются на него, и я крепче сжимаю ножку бокала, желая, чтобы они отвалили, даже со своими пристальными взглядами.

– Откуда такой личный интерес? Откуда ты так много знаешь? – продолжает Саллен, в упор глядя на Мод, будто у нее есть ответы даже на его невысказанные вопросы.

Мод крутит на столе свой бокал с вином и с такой улыбкой поднимает взгляд на Саллена, будто до усрачки рада, что он спросил. Но он молчит, и Мод слегка поворачивается в кресле, наклоняется и поднимает с пола большую кожаную сумку, украшенную металлическими вставками. Она с грохотом ставит ее на стол и достает конверт из плотной бумаги, затем снова бросает сумку на пол. Вскрыв конверт, она достает несколько бумаг и, разложив их на столе, пододвигает одну к Саллену.

– Когда Космо сказал мне, о чем ему было так любопытно узнать сегодня вечером, я извлекла эти документы из задней комнаты универмага. К ним нет свободного доступа. Но Аливия связана кое с кем, кто может достать историю, сокрытую в библиотеке Александрийского университета.

Я смотрю на Аливию, а она опускает взгляд на стол, и ее глаза странно темнеют. Интересно, это кто-то из Райта или, может, повыше?

Мод все еще пялится на Саллена, и когда снова заговаривает, то ее слова звучат с неожиданной нежностью.

– Я помню, ты всегда испытывал отвращение к религии и любым другим разговорам о культах, Скалли, – продолжает она. – Я подумала, может, тебе не понравится наша сегодняшняя тема.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не заговорить.

– Подожди, – говорит Космо, подталкивая меня локтем.

Я хочу это прервать.

– Вы двое знаете друг друга? – усмехнувшись, он щелкает пальцами между Салленом и Мод, и мне хочется его придушить.

– С давних времен, – чопорно говорит Мод, и на ее губах появляется загадочная улыбка. – Я в восторге от того, что вы двое тоже друзья.

Она переводит взгляд с Космо на Саллена.

– Я что, внезапно стала невидимой? – огрызаюсь я, раздраженная тем, что она ведет себя так, будто меня здесь вообще нет.

Все, кроме Саллена, поворачиваются ко мне.

Он, кажется, совсем не встревожен тем, что эти два человека в его жизни начинают понимать друг друга. Вместо этого он таращится на придвинутые Мод бумаги, на страницу с каким-то снимком, который отсюда не разглядеть.

– Прости, – осторожно произносит Мод. – Я не хотела тебя обидеть. Просто, ну, тебя я не знаю, но знаю их…

– Да? – не унимаюсь я, вздернув подбородок и крепче сжав ножку своего бокала с вином. – Насколько хорошо, а? Ты трахаешься с ними обоими?

Саллен бросает взгляд на меня.

Это похоже на победу.

Сидящий рядом со мной Эллиот откашливается.

– Не знал, что мы так быстро перейдем к оргии, – криво усмехается он.

Я ловлю на себе взгляд его янтарных глаз, и он смотрит на меня с легкой улыбкой. У меня в груди бешено колотится сердце, я подношу к губам бокал, и допиваю вино, наслаждаясь легким, острым жжением на языке.

– К оргии? А ты еще не мал, чтобы заниматься сексом?

Аливия громко смеется над этим, и, несмотря на мое раздражение из-за того, какой оборот приняла эта ночь, от ее веселья я чувствую странное облегчение. Кажется, Мод тоже спокойно относится к моей вспышке, поскольку не ругает меня.

Эллиот приподнимает бровь.

– Мне двадцать один, – говорит он, обводя меня взглядом с ног до головы. – А тебе сколько?

– И много ли у тебя было оргий? – растягивает слова Флит.

Зажав косяк между двумя пальцами, он облокачивается на стол и устремляет на меня затуманенный взгляд.

Я наклоняю голову, и меня касается рука сидящего рядом Космо. Секунду спустя я слышу, как он наполняет вином мой бокал.

И сейчас я чувствую, как смотрит на меня Саллен.

– Мне двадцать три, – говорю я Эллиоту.

– И ни одной, – честно отвечаю я Флиту. – Но все когда-нибудь случается в первый раз.

Я поворачиваю голову и смотрю прямо на Саллена:

– Не так ли, Скалли?

У Мод краснеют ее бледные щеки, и она делает глоток вина. Аливия смотрит на меня сияющими глазами, на ее губах играет улыбка.

Но Саллен поворачивается к Мод, как будто отмахнувшись от меня. Он приподнимает уголок одного из придвинутых к нему снимков.

– Это фото… – тут он замолкает, его необычный голос снова заставляет всех замолчать, поскольку Саллен полностью меня игнорирует.

– Настоящий отель номер семь, – с улыбкой говорит Мод, переводя взгляд с бумаги на Саллена. – Расположен на берегу озера V, за городом. Это гораздо более природное расположение, чем то, что сейчас в Александрии. Как бы то ни было, много лет назад Бербанк был постояльцем этого отеля, но в Википедии об этом даже нет сноски, хотя там упоминаются все гостившие в нем преступники и ученые, но просто не уточняется, какие именно.

Саллен смотрит на лежащий перед ним листок бумаги, как будто нашел Бога.

– Настоящий. Он все еще… существует?

Мод кивает.

– Совершенно верно. По всей вероятности, об этом позаботились всё те же владельцы нового отеля.

Саллен поднимает взгляд на меня.

Мод с любопытством смотрит на него, скользит рукой по столу к фото, затем придвигается немного ближе, и задевает пальцами пальцы Саллена.

– Тебя интересует этот конкретный отель, Скалли? – тихо спрашивает она.

Аливия сейчас разговаривает с Флитом и Эллиотом, они втроем говорят об убийствах, зданиях и вещах, которые меня не волнуют. У меня в ушах сильно стучит пульс, и я хочу снова устроить гребаную сцену, просто чтобы привлечь внимание Саллена.

– Нет, – рассеянно говорит он.

Мод смеется, как будто он пошутил.

Ко мне наклоняется Космо, а я вижу, как Мод с блеском в глазах что-то говорит Саллену, но из-за грохочущего у меня в голове сердца не слышу слов.

– Он помешанный, – говорит Космо так тихо, что его никто не слышит. – Совсем как его отец. Видишь, как он любит это дерьмо? Так что пока твоя семья занята облавой на город, я на самом деле пытаюсь выяснить, зачем ты понадобилась этому ублюдку. И кто знает? Может, сегодня вечером я спас тебе жизнь, поскольку вон там Мод во всю пытается трахнуть твоего бойфренда. Может, он выберет ее. Я могу позволить этому случиться, Кария. В конце концов, она понятия не имеет, кто он такой. Зачем ей это? Саллен Рул – призрак. Ему суждено быть жертвой. Но фишка в том, что отпрыски отцов-психопатов обычно становятся еще хуже.

– Да, ты никогда не говоришь о своем отце, Космо. Давай послушаем, каким ужасным ты станешь.

Но даже произнося эти слова, я вижу, как Мод кладет свою ладонь поверх руки Саллена, и он не делает ничего, чтобы ее остановить.

Однако, когда Космо подносит пальцы к моей щеке, заправляя прядь волос мне за ухо, я вздрагиваю, и Саллен поднимает на меня свои темные глаза.

Затем Мод опускает руку под стол, и я уверена, что она касается его бедра.

Я осушаю еще один бокал вина. Тот, который снова наполнил Космо.

По другую сторону от меня беседуют Эллиот и Флит, музыка вместе с алкоголем притупляет мои чувства, и Космо толкает меня плечом.

– Можешь сколько угодно увиливать от этого разговора, но я бы никогда не накачал тебя наркотиками без твоей просьбы. Кроме того, я всегда знал, что ты хочешь его трахнуть, – тихо говорит Космо, но довольно резким голосом. – То, как ты смотрела на него на Ричуэл Драйв, когда он мрачно выходил из своего дома, стоило мне только появиться рядом с тобой…

В его словах звучит самодовольная ухмылка.

– Но он так и не попробовал тебя на вкус, так ведь? Поэтому при первой же возможности решил накачать нас наркотиками?

Космо тихо фыркает, Аливия таращится на Саллена, а Мод продолжает говорить, хлопая накладными ресницами.

Она великолепна, и меня это бесит.

– Но на самом деле он не хочет тебя, так ведь? Он слишком долго отсиживался в одиночестве. Ему просто хотелось любую киску, какую только можно получить.

Я стискиваю зубы и прищуриваю глаза, но не отвожу взгляда от Саллена, когда Мод на мгновение кладет голову ему на плечо, а затем отстраняется и смеется в каком-то притворном проявлении близости.

– И прямо сейчас он может получить аж двух по цене одной. Черт, Кария, не думаю, что мне вообще следует портить эту вечеринку. Ему похер, кто его трахнет. Я могу напоить тебя, отвезти домой, изнасиловать и спать с тобой рядом в моей постели. Я даже позволю ему дальше прятаться от Райта, мне плевать.

Затем Космо опускает руку мне на бедро и сильно его сжимает.

И именно в этот момент, словно почувствовав это, Саллен снова поднимает на меня глаза.

Космо не обращает на это внимания. Я чувствую, как он смотрит на меня и, приблизившись так, что его губы замирают всего в нескольких дюймах от моего лица, скользит ладонью выше.

– Скажи мне «да», и ради тебя я оставлю его в покое, – он крепко сжимает мое бедро, а я смотрю, как Аливия разговаривает с Салленом и с мутными от кислоты глазами жестикулирует бокалом вина. – Скажи мне «да», и пусть развлекается, как хочет.

Темный взгляд Саллена прикован к моим глазам, а рука Космо к моему бедру. Не знаю, солгал ли мне Космо о том, зачем он на самом деле сюда приехал, и не понимаю, почему Саллен не знал ничего из этой информации об изначальном отеле (хотя я тоже этого не знала) и почему его вообще это заботит, но я чувствую себя так, словно нахожусь совершенно вне игры, в которую вроде бы не соглашалась играть.

Я позволила Саллену ко мне прикоснуться. Может, не в самом начале, но каждый раз после. Я на это согласилась, пока пытала его вопросами. Потом я напала на самого Штейна, в кромешной тьме бежала по подземному туннелю отеля и спала на заднем сиденье семейного фургона – и все ради чего?

Неужели мне в жизни просто не хватает веселья? Неужели я действительно такая жалкая, как говорил Космо? Неужели я прошла через все это, чтобы посмотреть, как Саллена лапают две женщины, которым мы не можем доверять?

Рука Космо пробирается мне между ног. Он сгибает ладонь и прижимает ко мне кончики пальцев.

– Что он сделал с твоим глазом, Кария? Почему ты с ним убежала? Что творится в твоей хорошенькой белокурой головке?

Космо касается губами моей щеки, и я, холодея от ужаса, вспоминаю сон о змее. О змее, скользящей по моему телу в кромешной темноте.

– Вернись ко мне.

Мод склоняется к Саллену. Аливия тоже придвинулась к нему, хотя, похоже, она немного не в себе и все же не настолько стремится вторгнуться в его пространство. Эллиот с Флитом рядом со мной тихо смеются, а Саллен прожигает меня глазами.

Он так долго не произносит ни слова. Кто-нибудь вообще это замечает? Как будто для них он игрушка.

Космо касается губами моего уха.

– Поехали со мной домой, и я оставлю его в покое. У тебя всегда было доброе сердце под этой маской стервозной принцессы, – он проводит губами по мочке моего уха. – Возвращайся домой, и мы позаботимся о том, чтобы его никогда не нашли.

Саллен не мигая смотрит на меня. Мой взгляд падает на повязанную вокруг его шеи белую бандану, и на мгновение я думаю о написанных на его коже словах.

«Если Штейн снова до него доберется…»

Эта мысль пронзает меня так резко, что я вздрагиваю, а Мод поднимает руку и кончиками пальцев обхватывает подбородок Саллена.

Я не дышу.

Ее большой палец у его губ. Полных и мягких, таящих прекрасную улыбку; но сейчас он не улыбается.

– Вот видишь? – шепчет мне Космо. – Пусть она к нему прикоснется. Пусть поцелует. Это справедливо, если он получит все это внимание. Он никогда не выходил из дома, правда, Кария?

Космо прихватывает зубами мое ухо.

– Пусть ему будет хорошо.

Саллен прищуривается. Мод проводит пальцем по его нижней губе. Она больше не смеется, смотрит на него так, словно собирается потрогать его везде.

Космо снова покусывает мое ухо, нежно потягивая за мочку.

Затем Саллен с пылающим взглядом хватает Мод за запястье и медленно, с тихим стуком опускает ее руку на стол.

Мод вздрагивает, и он отпускает ее, но по-прежнему ничего не говорит. Ни ей, ни мне, ни Аливии. Он словно заперт внутри себя.

– У вас там все в порядке?

Я вздрагиваю при звуке голоса Флита, поворачиваю голову и вижу, что он сидит на корточках между двумя красными бархатными креслами, которые в данный момент занимаем мы с Эллиотом. Он с легкой улыбкой что-то протягивает мне – завернутую в белую бумагу марихуану с уже зажженным кончиком.

Он симпатичный. Не такой сексуальный, как Саллен, но симпатичный.

Флит бросает взгляд под стол, на руку Космо.

– Вот, – тихо говорит он, жестикулируя косяком и, медленно обведя взглядом мое тело, снова встречается со мной взглядом. – Это поможет тебе расслабиться. Ты кажешься напряженной.

Я не думаю об этом, потому что Космо тихо смеется, а Эллиот говорит:

– Ну и ну!

Я беру косяк, подношу его к губам и затягиваюсь.

Кончик ярко вспыхивает, и мои легкие заполняет дым. До этого я уже много раз курила и не очень затягиваюсь, только слегка покашливаю и, выдохнув через рот, передаю косяк улыбающемуся Флиту.

В голове уже легче. Космо все еще меня лапает, Флит смотрит так, будто хочет трахнуть, и даже присутствие Эллиота успокаивает.

Потом я слышу смех Мод.

Я стискиваю зубы и перевожу взгляд на нее, Саллена и Аливию. Всё кажется немного туманным, включая мое зрение, но сидят они определенно плотнее, чем раньше, все трое прижимаются друг к другу, Саллен посередине.

Он хмуро смотрит на меня, и я вижу, как Мод снова тянется к нему, не усвоив урок с первого раза. Она опускает пальцы к повязанной вокруг его шеи бандане, и Саллен заметно напрягается, распахнув глаза.

И он наконец говорит. Только одно слово.

Только мое имя.

– Кария.

Это звучит надломлено, грубо, но и гневно, и пока Мод поигрывает его банданой, я вижу, как он переводит взгляд на Флита, затем на Космо.

Тогда я встаю.

Я не знаю, что мне делать, но у меня такое чувство, будто он по какой-то причине обездвижен, словно не знает, как со всем этим справиться, сказать людям, чтобы они немедленно отвалили и перестали его трогать. Или, может, это я так хочу сказать.

Но я этого не делаю.

Я молча поворачиваюсь и проскальзываю мимо Флита, который задевает пальцами мою икру, и когда прохожу вокруг стола, чувствую на своей заднице его взгляд. Я протискиваюсь мимо Аливии, которая наблюдает за мной с легкой улыбкой, затем встаю в узкое пространство между креслами Мод и Саллена, спиной к ней, вынуждая ее прекратить трогать его бандану.

Он медленно поднимает на меня взгляд из-под темных ресниц, затем отодвигает свое кресло на несколько дюймов.

Я сажусь ему на колени, обхватив его бедрами, голова кружится от пунша, вина и травы.

От него.

Все смотрят на нас. Гремит музыка, пульсируя в такт моему сердцу, за этими стенами гремит гроза, но я вижу только его.

Тело Саллена такое теплое и крепкое. Я обвиваю руками его шею, наклоняюсь и прижимаюсь носом к его носу.

Сначала он меня не трогает, но постепенно опускает руки к моим бедрам и касается пальцами моей задницы. Я немного сдвигаюсь вперед, прижимаясь к нему, и чувствую, как он твердеет, не отрывая взгляда от моих глаз.

– Что тебе нужно? – шепчу ему я, мои губы в дюйме от его губ.

У меня бешено колотится пульс, я вся горю, и когда Саллен скользит пальцами немного вверх, чтобы коснуться обнаженной кожи моей спины, я не могу не представить, как трахаюсь с ним здесь, вот так, у всех на глазах.

Я выгибаю спину, давая Космо, Флиту и Эллиоту хороший вид на мою задницу, и прижимаюсь грудью к груди Саллена.

Он сглатывает, плотно сжав свои полные губы и с непроницаемым выражением смотрит, как я сижу у него на коленях.

Потом повторяет. Мое имя.

– Кария, – шепчет он, касаясь дыханием моих губ.

От него так приятно пахнет, чистотой и без намека на алкоголь. Он вообще не пил. Он совершенно трезв, а я пьяна; именно этого я всегда и хочу.

Знаю, что мы должны подумать о том, чтобы покинуть это место. Знаю, что целый город только и ждет, чтобы нас пожрать. Но только в этот момент мне все равно.

Саллен прижимается кончиками пальцев к моему позвоночнику и рывком притягивает меня ближе. С моих губ срывается легкий вздох, и я наклоняю голову, сближая наши губы. Я чувствую, как сильно он этого хочет, как выпирает подо мной его эрекция.