Текст книги "Серые мышки сексом не занимаются (СИ)"

Автор книги: Ксюша Левина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

  –  Да…

  –  Ты страдала, что я занят и для тебя это отвратительно, да?

  –  Да,  – горячие, просто раскалённые слёзы покатились по моим щекам и я стала быстро-быстро их стирать. Они щипали искусанные Яном губы.

  –  Чё-то про дом там…  – он задумчиво поскрёб щетину.  – Про семью… Про детей…

  –  Да, да, да…  – прошептала я. Села на колени перед кроватью, сложив руки на коленях, как провинившаяся перед телесным наказанием. Ян не шевелился.  – Я расскажу… сейчас. Мне нужно было собраться с мыслями, но…

Я не успела.

Во-первых Ян сел, спустился ко мне и взял моё лицо в свои ладони, больно сжимая кожу. Он дрожал, его глаза покраснели и мне показалось, что дальше будет только хуже. Он был не в себе.

Я бы сейчас что-то выдавила из себя, но… Ксавье прибежал.

  –  Mamita…  – Ксавье повис на моей шее, и Ян тут же отпустил, глядя на светловолосого кудрявого ангела.

  –  Pappi, говори по-руссски, по крайней мере старайся,  – попросила я сиплым, больным голосом и попыталась прочистить горло.

  –  Si, mamita,  – сахарно улыбнулся ангел, напоминая сейчас того ужасного красавчика-маньяка из фильма Луиса Ортеги “Ангел”.  – Кира и papa ругаются и я прибежал.

  –  Ругаются?

  –  Ругаются. Она сказала, что он…

  –  Тш…  – я приложила палец к губам Короля Калифорнии.  – Не передавай всё, что говорит Кира. Хорошо?

  –  Хорошо. Привет,  – ангел повернулся к Яну и улыбнулся.

Он казался тут каким-то нереальным, будто нарисованная мультяшка, которая вдруг заговорила на человеческом языке. Сладкий мальчик, который вынужден знать три языка в свои неполные пять.

  –  Привет,  – хрипло ответил Ян, глядя на Ангела, как на страшное проклятие. Но так… обречённо, грустно. Он это проклятие принимал, а меня  – нет.

Со стороны всё и правда ужасно выглядело, но позже о моих мотивах.

  –  Мы купили crown for мама, она будет Cinderella, а папа принц. Я научился играть на пианино песенку и там нужно петь вдвоём,  – похвастался простодушный Ксавье, прижимаясь ко мне, как маленькая змейка. Он уже забрался на мои руки и теперь извивался, чтобы, видимо, сесть на шею, на голову, залезть внутрь, я не знаю.

На моём льняном сарафане уже имелось пятно от шоколада и отпечаток его ботинка.

  –  Понятно,  – кивнул Ян.  – Золушка из твоей мамы выйдет что надо.

  –  Она очень хорошо поёт, знаешь?  – улыбнулся Ксавье.

  –  Я вообще не очень хорошо с ней знаком,  – пожал плечами Ян и я не сдержала стон, мне было просто напросто больно находиться в этой дебильной ситуации.

  –  Ян…

  –  Я пойду вызову такси.

  –  Ян…

  –  Потом, Сафо.

  –  Ян.. Только… могу попросить?  – я хотела, чтобы он не говорил с Кирой, но Ян покачал головой.

За ним закрылась дверь, а мне показалось, что у меня что-то внутри оборвалось и очень больно закровоточило. Ксавье пополз прыгать на кровати и смешно хохотать, как дятел Вуди. У моего Ангела был на редкость дурацкий смех, который всегда вызывал улыбку.

  –  Ксавье…

  –  Мм?  – промычал он, не прекращая прыгать.

  –  Если сломаешь кровать  – будешь спать на полу,  – безжизненно прошептала я.

  –  Si, mamita,  – захохотал он, принимая тот факт, что спать предпочтёт на полу, нежели прекратить скакать горным козлом.

Глава 30. Ян

  –  От-е-бись от меня,  – я выставил перед собой руку, предостерегая Киру от попыток заговорить. Она всё-таки бежала следом, хотя за моим шагом сейчас было крайне трудно угнаться.

  –  Ян! Ян…

  –  Что?

  –  Погоди!  – она схватила меня за руку, но я её сбросил.

Кира как всегда заверещала, только тут ещё и захныкала как ей больно, намекая, что я что-то там ей вывихнул.

  –  Давай без концертов!  – попросил её, останавливаясь на секунду и оборачиваясь к ней.  – Мы оба знаем, что тебе нечего мне сказать. Я – не люблю тебя, не люблю Алису. Я Сафо люблю, и переставать не собираюсь. И да, она сука последняя, но любовь тумблером не выключается. Зачем ты сюда приехала? Позлорадствовать, когда всё вскроется? Или меня пожалеть? Пригреть, так сказать? Кир, едь куда-нибудь, а? Домой, в шоп-тур, в баню, я хрен знает, что тебе дальше делать. Я в квартиру не вернусь. Мне всё это больше не нужно. Я по-другому попробовал и мне понравилось.

Кира стояла и хватала воздух ртом. Продолжала шептать “давай поговорим”.

  –  О чём с тобою говорить?  – она разулыбалась, думала будет начало беседы, а потом поняла, что я цитирую Высоцкого. Я махнул рукой.

  –  Стой!  – опять взвизгнула Кира и схватила мою руку.  – Я с тобой полечу.

  –  Зачем? Чтобы как щенка привести домой? К Алисе? Кир, давай на чистоту? Ты правда думаешь, что Алиса будет с тобой, если ты ей приведёшь меня? Ты думаешь я не понимаю, что не я тебе нужен, а она?

  –  Ян…

  –  Что? Я не дурак, Кира. Ты её любишь, а она тебя  – нет. Ты приехала, чтобы привезти Алисе подарочек. Ой ли… Кира… Не получится. Не так это работает. Я Сафо люблю.

  –  У неё есть Мигель и Ксавье.

  –  И что?

  –  Ты посмотри на них,  – Кира печально фыркнула.  – Они идеальные. Семья…

  –  Ей не нужна семья и…

  –  Всем нужна семья, Ян,  – Кира обогнала меня, подошла к выставленному кем-то столику с двумя стульями и села, приглашая меня занять место напротив.

Я ещё не понимал на тот момент что именно произошло. Мне казалось, что это шутка, я был почти спокоен.

  –  И тебе нужна семья… И ты её завёл. Ты завёл нас. И ей нужна  семья, и она завела Мигеля и Ксавье. Просто они всегда её ждут. Не нуждаются в ней. Я так завидовала раньше…  – Кира откинула с лица волосы. – Вообще-то я случайно узнала. Это маленький секрет этой мерзавки.

  –  Заткнись,  – я покачал головой и взъерошил волосы. Хотелось выдрать Сафо из головы. Сафо и этого маленького кудрявого ребёнка.

  –  Я случайно услышала, как она говорит с мальчиком. Они приезжали в Россию смотреть на снег. И был день рождения Кости. И она привела их. И я случайно увидела их до этого, в торговом центре. Сафо такая… мамочка. Добродушная дурочка.

  –  Что ж ты по-сестрински не увела у Сафо мужика? М? Ты сейчас говоришь и прямо ядом брызжешь.

  –  Рассказать тебе всю драму? М? Я могу…

  –  Гадостей наговоришь?

  –  Нет,  – Кира рассмеялась.  – Тогда не было тебя и Алисы. Я была одна. И тут бах! Мужчина в торговом центре, прекрасно говорит по-русски, красавчик. Но видно, что иностранец, и акцент есть. Замёрзший, как ледышка. Я тогда доучивалась на последнем курсе и работала в отделе с элитным вискарём, а Мигель покупал для Кости подарок. Ну я тогда этого не знала.

  –  Ты закрутила с мужем сестры?  – усмехнулся я, не понимая на ком из них отыгралась карма.

  –  Он позвал меня выпить кофе… ага. Я за секунду очаровалась. Думала, что это просто фантастическое везение. Ещё пара дней и меня бы никто не спас, а потом появилась Сафо с Ксавье на руках, и такая, о! Кира, ты здесь, привет! Познакомься с Ксавье. И Мигель такой, о! Так ты та самая Кира! Как круто! И все сделали вид, что ничего не было. Вот так я узнала эту семейку. Какого хрена?..

  –  Она правда его жена?  – услышал я со стороны свой вопрос. Кира пожала плечами и уткнулась лицом в ладони.

Я собирался вернуться домой. Но не с Кирой, и не к Алисе.

***

Лето окончательно сдулось. А недостроенный дом окончательно превратился в берлогу. Берлогу, где много пили, говорили про женщин и в этом угаре выходили на новые грани философии. От скуки и от информационного голода, от переизбытка разговоров на одни и те же темы. Я спал на “Асконе” лежащей на полу, без простыни и одеяла. Каждый вечер прижимая к ней гудящую голову. Ел то, что мы как дикари грели на костре или заказывали. Пил то, что горело.

Мы все, единым фронтом ненавидели баб, и любили Сафо…

Я. Мой друг Костян, странно, но Петров и примчавшись из другой страны Лев Соломонов, мой братишка со времён детского сада. Вчетвером мы уже неделю жили в моём недострое. Периодически приходила Лера, жена Костяна и хмуро на нас смотрела, но что-то там делала, и появлялась горячая еда. Иногда заявлялась Нина и выбрасывала самогон, купленный Петровым у соседа. Вместо этого оставляла, что-то дорогое объясняя это тем, что “Если пить, то хоть не слепнуть”.

И я ни разу не спросил у Нины про Сафо. Может она бы и рассказала, но эта тема для меня закрылась, как ящик Пандоры и я не собирался её открывать. Зря, наверное, но увы.

Сафо мы обсуждали только в контексте “гипотетической женщины”, которая “предаёт”. У каждого Сафо была своя. Каждый приводил свои примеры. Мы собрались тут, чтобы просто пить, так будто все обожглись и должны заливать душевные раны. Только вот Костяна ждали дома жена и собака. И эта самая жена даже не названивала в истерике. Петрова всякий раз, как приходила, гладила по голове Нина, чего он не помнил, но говорил про неё без умолку. А у Льва всегда была болезненная любовь к некой актрисульке, имя которой он не разглашал, но когда мог, не переставая ей писал сообщения, на которые актрисулька охотно отвечала.

  –  Сниму твою бабу в кино, хочешь?  – пробубнил Льву Костян.

  –  Напишу ей…  – пробормотал Лев, но не смог разблокировать телефон.  – В пи**у, потом напишу.

И вот так трижды в день, каждый вечер. Днём мы были трезвы и бодры, даже помогали строителям. Утро проводили весьма полезно, даже плавали в остывающей реке. А вечерами становились болтливыми свиньями и поделом нам.

  –  Помиришься с ней, если придёт?  – спросил Петров.

Мы вчетвером сидели на берегу реки вокруг костра.

Смены дислокации всегда происходили без моего участия и выглядели так, будто мы неандертальцы не говорящие, только действующие. Мы просто как-то все вставали, не сговариваясь шли и делали костёр, ну потому что… надо.

  –  Нет,  – я помотал головой. Сегодня пили пиво и мозги были почти ясными.  – Нет. Нет. Она это всё никак не объяснит. Сын! Сук… у неё СЫН есть. Петров, ты понимаешь?

  –  Нет. Да… Хочешь у Нины спрошу?

  –  Не хочу.

  –  И правильно… она со мной не разговаривает…  – вздохнул Петров.

  –  Как?

  –  Ну так. Говорит, что мы животные, которые рубят с плеча,  – он вздохнул ещё сильнее.

  –  Ты Нину любишь, да?  – спросил я Петрова, проникаясь к нему симпатией. До этого я искренне не понимал, что он тут со мной делает.

  –  Пф… конечно! Она знаешь, какая крутая!? Гордая пи**ц… У неё прямо на лбу написано… НЕ ПОДХОДИ ПЕТ – (ик)  – РОВ! Ниночка…

  –  Смешно. А ты Костян Леру любишь?

  –  Не-а,  – ответил Костян лениво вытягивая ноги.  – Неправильное какое-то слово. Что значит люблю? Она есть, и мне без неё плохо. Вот и всё.

  –  Ой, загнал, творческая ты личность,  – вздохнул я, махнув на Ростова рукой.  – А ты, Лев?

Лев поднял на меня голову и расплылся в улыбку, помахав перед лицом телефоном.

  –  Знаете что?  – ответил Лев.  – Хернёй мы тут, ребята страдаем. И разлагаемся морально.

  –  О-ой,  – хором закричали на него все вместе.

  –  Налей этому парню ещё, он трезвеет,  – я сделал большой глоток пиво и неприязненно посмотрел на реку. Был особый кайф жечь костёр в том самом месте, где полторы недели назад…  – Сафо тут была полторы недели назад.

  –  Ставлю сотку, что этот тип её простит,  – протянул Костян, делая глоток пива и морщась.

  –  Сотку чего?

  –  Баксов.

  –  Норм,  – кивнул Лев.  – Сотка, что она даже не будет прощения просить, потому что думает, что ты олень и ничего не понял!

  –  Сотка,  – объявил Петров.  – Что она бросит своего нигера и…

  –  Какого ещё нигера? Ты с “танцами” перепутал,  – перебил его Костян. – Олень добрый день.

  –  А-а-а, не то-о-от Мигель,  – Петров засмеялся. – Так вот. Бросит его и придёт сюда. Странная тема какая-то… не верю я во всё это. Странно всё это…

   –  Ну ты прямо поэт,  – покачал головой я, допил стакан и пошёл топиться в реке.

Глава 31. Сафо

  –  И что ты натворила?  – спросил Мигель, падая рядом со мной и сгребая в охапку.

  –  Ксавье спит?

  –  Спит, но мы задолжали ему песню,  – смех Мигеля потревожил волосы на макушке, но дальше реакция не пошла. Ощущение, что у меня развился иммунитет, Ян меня привил, как от гриппа, от ощущения нежности к другим мужчинам.  – Так что ты натворила?

  –  Я ему про вас не рассказала… это сделала Кира,  – Мигель потянулся и заменил мой пустой бокал с вином на полный.

  –  Плохо дело. Ты, конечно… дурёха. Иначе не скажешь. Почему не рассказала?

  – Сначала не подумала. Не вспомнила. Я так к вам привыкла, как будто про вас все и так знают. А потом слово за слово и я поняла, что вообще-то ты мой муж!

  –  Так.

  –  И у меня как бы есть сын.

  –  Так.

  –  А я его попрекала всем этим, понимаешь?

  –  Понимаю, крошка, понимаю,  – вздохнул Мигель и отстранился от меня, чтобы посмотреть в глаза.

Мы сидели на крыше дома, который он снял и спасались от жары дня вечерней прохладой. Мигель по-русски говорил отлично, а выглядел как спасатель Малибу. Он сёрфингист, с крепким телом, калифорнийским загаром и выгоревшими кудрями. И Ксавье такой же. Потому Мигель и Мужчина Мечты. Лучший, но Ян чу-у-уть лучше. Даже без загара, кудрей и сёрфинга.

  –  Это будет непросто объяснить… Ну первым делом разведёмся, да?

Я кивнула, Мигель стал что-то тыкать в телефоне.

  –  Если кому-нибудь приплатить… я позвоню адвокату и всё решу. Дальше?

  –  Я должна придумать, как ему всё объяснить. Ну очень странно звучит моя амнезия, согласись! Ой! Упс! Муж и сын… Кира, блин…

  –  Мне показалось, что она всё ещё обижена за тот вечер, когда я с ней флиртовал…

  –  Вот! Опять-таки ты не объяснил. Мол погоди, все отношения только после краткой справки: у меня есть сын и жена, но это не проблема, а необходимость, – я с силой ударила Мигеля по колену и он охнул.

 – Да я тогда тоже не подумал. Ну Сафо и Сафо… – пробормотал Мигель, выискивая в телефонной книжке контакт. – Так. Ага! Нашёл. Только у него ночь, сообщение оставлю. Блин, ну ты косячница, конечно. И сколько вы с ним вместе?

 – Да не знаю я, насколько мы вместе. Ну нет, вместе конечно, но теперь уже во-первых “были”, а во вторых… Я просто его, пожалуй, люблю. А он просто, пожалуй, любит меня.

 – Как интересно, – смех Мигеля будто прокатился по городу, засыпающему уже и темнеющуму. Я потянулась и закрыла ему ладонью рот.

 – Эй!

 – Что “эй”? – его смех снова потревожил мои уши. Мигель – Мужчина мечты. Ксавье – Король Калифорнии. Мои сладкие мальчики со мной, а у меня тоска на душе просто вселенская.

 – Ему нужен дом.

 – Так, – кивнул Мигель. Мы будто снова играли в игру.

 – И дети.

 – Так.

 – И я, кажется, не против.

 – О, мой ангел, повзрослел! – засмеялся Мигель и смачно поцеловал мою щёку.

 – Оф, Мигель! Уйди! – пихнула я его, но не смогла не засмеяться сама.

 – И что, даже секс больше для тебя не смешное слово?

 – Нет, не смешное… Совсем не смешное! Это что-то.. не поверишь! Даже круче чем…

 – Сёрфинг?

 – Да иди ты со своим сёрфингом. Помнишь, у тебя была девчонка, от которой ты с ума сходил?

 – Не та, что мамашка Ксавье? – улыбка Мигеля не погасла и не увяла, но он явно больше не думал, что мы ведём шуточную беседу.

 – Нет, не мамашка. Девушка, которая была после…

 – Конечно, помню, – он вздохнул и взъерошил свои кудри. – Да… Если твой Ян – это что-то подобное, то да… Но КАК ты могла не рассказать, КАК?

 – Так, – вздохнула я, коря себя за тупость. – Сначала правда не хотела. Ну первая встреча, не до бесед. Потом тут же узнала, что у него есть две девушки и это не та история, где парень изменяет. Это история где у парня просто изменять некому. И всё это таким диким показалось, что откровенничать о своей семье совсем не хотелось. Потом он вроде как ради меня решил уйти от… них, но к тому моменту я уже очнулась и поняла, что за двоеженство его ругала, а сама чем лучше? И я решила, что мне нужно найти правильные слова, перевести дух и прежде всего, чтобы слова не были голословными, развестись с тобой. В общем… Для этого я сюда вас позвала, хотела сначала помотаться, устать, много времени провести в ненужной чужой болтовне. Расслабиться немного, отвлечься. Потом всё с тобой решить и обсудить. А потом…

 – Суп с котом, – усмехнулся Мигель. У него была самая обаятельная улыбка калифорнийского побережья.

 – Именно так. Приехать к Яну, показать чистый паспорт и сказать: “Такие пироги, Ян, но теперь всё позади! Где там твой дом?... Плита?.. Духовка…”

 – Ты вообще сможешь?

 – Быть домашней девочкой?

 – Да.

 – Нет. Но я попробую. Кто не ошибается – тот не учится. А кто не пробует – тот лох. Ты же знаешь.

 – Знаю. Но ты знаешь где нас найти, если что…

 – А вы что от меня куда-то решили деться?

 – Нет, но если вдруг дел станет по горло, про нас не забывай.  Пошли, скоро твой Король просечёт, что спит в незнакомой комнате и совершенно один! Завтра решим вопрос с браком, взбодрим тебя, поможем определиться, и отправим в Россию свежей, отдохнувшей и свободной.

 – Даже странно думать, что этот великолепный мужчина, – я отвесила шутовской поклон.

 – О да-а-а, детка, продолжай, – он отвесил ответный.

 – Станет моим б-б-б-бывшим му-у-ужем, – мы стали кривляться, и почему то меня это не смешило и не успокаивало несчастные нервы.

Ян. Ян. Ян.

Я по тебе очень скучаю.

Глава 32. Ян

 – Всплеск жесткий, – хрипел Ростов, еле продирая с утра глаза. – Это когда на 4 месяц запоя… Ты просыпаешься как бурят опухший. И практически ничего не видишь… Думаешь е**ть, п****ц ослеп. Говоришь, Боже… Я брошу пить, верни зрение.

Ростов махнул рукой и телефон упал в траву. Он посмотрел на это дело скептически, видимо, впав в глубокие думы: поднять или пусть отдохнёт. Решил, что поднимать не стоит.

 – Оно возвращается, – продолжил оратор, вытянув ноги. Его тело сползло в шезлонге так, что подбородок почти коснулся груди. – Через три часа ты опять в сопли…

Одним словом, трезвый день начался с нетрезвого решения.

Мы с Викой стояли перед моим домом, в который я до жути не хотел идти. Как будто кто-то перекрыл что-то внутри меня, это превратилось в чужую опасную территорию войны, а там, где у меня был мир, всё поросло поганым вереском. В своём Доме я мог только пить, пить и разлагаться. Мы с парнями даже стройкой занялись, грешным делом. Стали помогать бригаде, чтобы избавиться от алкогольной зависимости и взбодриться. Устроили день ЗОЖ, а на утро все вспомнили что у них вообще-то есть дела. За Ростовым приехала Лера, не позволив сесть на переднее сиденье, где сидела какая-то дворняга, которую эти двое обожали как родного сына и называли Луи.

Лев очнулся и уехал с ним же, потому что вспомнил, что у него самолёт. Ну конечно, вовремя.

Петрова забрала психованная Гелла, прикрикивая, что он должен был забрать к себе некую… сестру? Ещё одну? Что?

Сразу после того, как наступило капитальное одиночество, пришлось взять себя в руки и вынырнуть хоть ненадолго. Хоть на день, на минуту. Умыться, просто, мать вашу, умыть пьяную рожу и разблокировать чёртов телефон.

И вот умыл, разблокировал и стою перед своей квартирой, а передо мной Вика. И она пыхтит и кряхтит.

 – Расскажи мне друг, как так вышло? – она скрестила на груди руки. – Что ты жил не тужил и я, с**а, ждала от кого угодно подвоха, от любой из дам твоих, а потом посыпался от… непонятно кого за… две недели. Ты как? Норм вообще?

 – Ы-ы, – я помотал головой, сделал огромный глоток минералки и выбросил бутылку в урну, вытирая рот рукавом.

 – Кто это и как ты докатился до этого дерьма…

 – Это два вопроса или один?

 – Два.

 – “Это” – это Сафо… я её люблю.

 – Но она сука?

 – Сука… п***ец, сука… – я достал новую бутылку минералки из сумки Вики, лежащей на капоте моей машины.

 – Ладно, пошли, дружок… Вещи твои соберём.

 – Пошли…

 В квартире было тихо. Я не выбирал время, когда там никого – это трусливо. Я не выгадывал, чтобы там все были – это самонадеянно. Я просто уже неделю не смотрел на часы. Кира сидела на диване, обняв себя руками и щёлкала каналы телевизора. Я даже не знал, что у нас есть каналы. Интересненько.

Алиса… её не было.

 – Кира? – позвала Вика, первой проходя в квартиру. Я замер в прихожей, глядя на всё своё прошлое окружение. Струсил? Нет. Я вспоминал, как дурак, Сафо. Тут. Даже тут.

 – Что, струсил прийти один?

 – Нет, – честно ответил я и сел на пуфик в коридоре, прислонясь затылком к гладким деревянным панелям.

На втором этаже кто-то завозился. Алиса, как кошка, которая услышала шуршание пакета.

 – И когда нам нужно съехать? – холод в голосе Киры даже не пугал, он просто отвращал, как всё холодное.

 Сафо была светом… Кира – ледяным сиянием. А Алиса душным вечером погибшего в муках дня.

 – Ни-ког-да… Живите, сколько хотите.

 – Если ты продолжишь вместо работы бухать, у тебя вообще не будет дома. Не то что двух сразу, – закатила глаза Вика.

 – Выкати, Викусь, – не глядя на нас прокомментировала Кира.

 – А мне уже можно осаживать эту…

 – Замолчите, умоляю, – голос Алисы, как всегда, дрожал. – Ян, поговоришь со мной?..

 – Ага, – я кивнул, поднялся на ноги и побрёл по лестнице наверх, не глядя ни на Киру, ни на Вику, ни на Алису. А хотелось тут же где-то и прилечь, или сесть на ступенечку и вытянуть ножки.

Алиса в её комнате всегда казалась какой-то другой. Мы редко тут бывали, но случалось и такое. Мы вообще редко бывали вдвоём, но случалось и такое… Всякое. И так стало тоскливо.

До Сафо было проще, легче, лучше. С Сафо было идеально. Без неё всё обесценилось. Миллион стал тремя копейками.

Комната Алисы стала колыбелью тишины, в которой мне бы и было хорошо, но я себя там уже не видел.

 – Ян, мы можем…

 – Что ты хочешь, Алис? – я поднял руку и она приземлилась на плечо Алисы, та вздрогнула и покосилась, будто хотела спугнуть. Нет, я знал Алису, ничего она не хотела. По лицу видно – скучала. Страдала. И собрала вещи.

 – Уходишь? – спросил зачем-то, отпустил мягкое округлое плечо Алисы и упал в кресло, стоящее у кровати.

 – Ты так безразлично… – начала было Алиса, но в глазах её блестнули слёзы и она остановилась, закусив палец. Выдохнула, помотала головой.

 – Я не хочу плакать или пр… просить. Я всё знаю… я…

 – Что знаешь?

 – Всё… Ты порвал с Сафо? – она села передо мной на колени и опустила на мои бёдра свои мягкие пальчики с аккуратным маникюром. Смотрела в глаза с надеждой, трогательно и выжидающе. Она хотела услышать то, чего я ей говорить ну никак не собирался.

 – Алиса, милая…

 – Нет, нет. – она быстро стёрла слёзы с лица. – Я ничего… ничего не скажу…

 – Вот и правильно…

 – Просто пойми.

 – Что? – устало спросил я и, закрыв глаза, откинул голову на подголовник, как будто мог от этого перестать находиться тут. Как будто мог телепортироваться.

Голова, ещё не трезвая, опять закружилась. Её опять свело, в висках стукнуло.

А ещё тело Алисы стало ближе, но у меня будто отяжелели руки, я как желе размягчился. Она пыталась меня поцеловать.

 – Ничего не выйдет, – пробормотал ей куда-то в рот и она воспользовавшись этим скользнула своим языком по моему.

Если зажмуриться и забыться, можно было бы решить, что это Она, Сафо пришла и целует, но увы… Это была Алиса и я хорошо это осознал, когда понял, что всё не так. Слишком тёплый язык, слишком упругие губы. Слишком мало знаков, слишком много дыхания. Слишком тусклый, но острый запах. Слишком настойчиво, но в то же время недостаточно желанно. Я просто… не хотел этих губ? Да, так и было. Ничего не полыхнуло.

 – Остановись, – пришлось сжать лицо Алисы и отодвинуть от себя. Она замерла в глупой позе, яростно затряслась. Сдерживала всхлипы и слёзы, но безуспешно и вот я её уже жалею.

Я держал Алису у себя на коленях, а она рыдала и рыдала, без остановки и я гладил её плечи, волосы щёки и просил не плакать. Целовал глаза, лоб.

 – Алис…

 – Почему ты опять не можешь…

 – Нельзя.

 – Простишь её?..

 – Не прощу.

 – А дальше что?..

 – Ничего.

***

На кухне Вики из НЕ белого было только вино и я его пил, хоть пить уже не мог. Виктор и Виктория сидели по другую сторону барной стойки и внимательно, как на подопытного, на меня смотрели.

 – Ты как? – спросил Виктор.

 – Неплохо, – икнул я.

 – Вещи забрал? – спросил Виктор.

 – Угу, – икнул я.

 – И где они?

 – В его берлоге, – ответила за меня Вика, позволяя сделать глоток. – А он останется тут! Потому что… сил больше нет наблюдать этот запой. Алкоголь получаешь ТОЛЬКО по вечерам, строго-дозированно. И каждый день работать! Спать – сюда. Если придёт эта твоя…

 – Прогонять! – кивнул я, и в груди всё будто через шредер пропустили. Не прогонять, оставить, запереть…

Она не писала и не звонила. Интересно, это значит, что виновата? Или наоборот?

Виновата. Я не слепец.

По крайней мере она не тут, не со мной, пока я умираю.

Глава 33. Сафо

Он там, пока я тут умираю…

Я вытирала быстро-быстро набегающие слёзы, детской футболкой и уже давно в неё сморкалась. Сидела прямо на полу ванной, которую тут даже оборудовали стиральной машиной и сморкалась во всё подряд, потому что истерика уже очень давно не прекращалась.

Ксавье пару раз приходил с бутылкой воды, я благодарила и он уходил.

Вот снова зашёл, вздохнул и смерил полным осуждения, взглядом.

 – Mamita?

 – Mm, California King? – промычала я в ответ, но ребёнок на то и ребёнок. У него всё как-то попроще.

 – Тебе если больно, ты Vas a Rusia*, – подсказал этот капитан очевидность.

 – Ага… Поеду… Билеты скоро… оф, – и я снова разрыдалась, как дура полная.

 – А ты можешь позвонить?

 – Кому?

 – Тому, из-за кого плачешь?

 – Нет.

 – Почему?

 – Я его обидела, вот почему, – Ксавье стал гладить мои волосы, как будто он этого могло стать легче.

 – Тогда tenemos que извиниться**, – Ксавье погрозил мне пальцем, будто мы были героями очень поучительного мультфильма. – Кто-то же сейчас плачет, ¿Lo entiendes?***

 – Понимаю… Понимаю, милый…

Ксавье кивнул, и я наклонилась, положив голову на его щуплые мальчишеские коленки, и он продолжил гладить меня по голове. Маленький умный мальчик мой.

***

Мигель нашёл нас с Ксавье спящих на куче грязных вещей на полу маленькой ванны. Перенёс на кровать, я проснулась, когда он забрал Ксавье и терпеливо ждала, когда вернётся за мной, даже не пошевелив пальцем. Ни одна моя конечность не дёрнулась, я хотела быть апатичным котиком.

Мигель меня поднял, заглянув перед этим в глаза, я не потрудилась притвориться спящей, и унёс в комнату.

 – Сафо, – позвал он. Теперь моя голова лежала на его коленях, и его пальцы, а не Ксавье, гладили мои волосы.

 – Мм?

 – Прости меня за всё это, пожалуйста…

 – Ничего страшного. Ничего страшного… – шепнула я.

 – Но ты тут совсем сдулась. Первые два дня была в шоке, не понимала. Теперь вот накрыло. Ты никакая, ты совсем никакая… Поезжай в Россию, к нему. Ты готова…

 – Не готова, – я покачала головой и слабо поднялась на дрожащих руках, чтобы Мигель меня перехватил, и, как ребёнка, взял на руки. Так было уютнее всего. Почти как будто рядом кто-то другой, но только нет… Другое.

С тем другим никогда не бывает так. С ним всегда хочется большего, даже когда ты на максимуме рядом. Всегда хочется ещё выше, сильнее, быстрее, больше. Если целовать, то непременно сожрать, если обнимать, но непременно ломать кости, если любить, то пока не увидишь последний вдох, прежде чем умереть.

Я даже не была в силах пожелать ему без себя счастья… Хотя должна была. Обязана была. Говорят, когда любишь и бла-бла-бла…

Я неправильно любила, и неправильно стремилась к тому, кого люблю. Я хотела к нему, но боялась до чёртиков, и потому чего-то ждала.

 – Чего ждёшь?

 – Костю… Костя мне всё расскажет… Когда придёт Костя?

Сегодня я выпала из жизни. Сегодня стала бояться брать в руки телефон, мать Киры и Кира обрывали “вотс” и терроризировали меня. Потом Кира отпачковалась, а мать её Карина, продолжила, чтоб её.

Ещё я перестала ходить, есть, пить и действовать.

Я хотела увидеть Костю, чтобы он сказал мне, что делать.

И впервые мои мальчики меня не успокаивали.

 – Через три дня.

Мне показалось, что из груди вырвался какой-то скулёж. Мигель тут же перехватил мою голову, плечи и крепко к себе прижал, так что дышать стало нечем, и думать стало нечем.

 – Ты всё объяснишь и…

 – И…

 – И?

 – И… Мигель, – прохрипела я.

 – Да в чём проблема, Солнышко?..

 – Костя…

 – Скоро приедет.

 – Хорошо. Какие же мы все несчастные дураки, со времён моих родителей… Это всё они испортили…

 – Как?

 – Когда не на тех попережинились… Как же хорошо было быть серой и мокрой мышью.

 – Почему?

 – Потому что была я, был ты и был Ксавье. Остальное – было транзитными остановками. Знаешь, зоной Дьюти-Фри. Прилетел, посмотрел на реальную жизнь из окна – дальше полетел. Не верю я, что могу быть обычным постоянным человеком…

 – Почему? – не унимался Мигель, качая меня, как малышку. Я засыпала, кажется. Опять.

 – Моё счастье быть одной. Быть где-то. Я попробовала, и…

 – Ничего ты не пробовала. Соберись с силами, дурочка, умоляю. Приедет Костя, и если нужно я сам тебя отвезу в Россию. В этот дом бревенчатый, про который ты мне уши прожужжала. И смени симку, Кира достала меня уже хуже некуда.

***

Я сидела в аэропорту и на коленях у меня крутился Ксавье. И каждый, кажется, останавливался, посмотреть на этого очаровательного кудрявого ангела. Ах, какой милый. Соглашусь. Особенно рядом со мной…

Говорят, я выгляжу не оч…

Ага, спс.

Досвидули.

– Где он? – спросила я в который раз, и так как Мигеля я достала, отвечал Ксавье.

 – Его рейс через два часа.

 – Вы говорили это два часа назад.

 – Неправда, – прохихикал Ксавье. – Давай я тебе волосики расчешу? – он улыбнулся и склонил голову на бок.

Я кивнула, достала расчёску и Ксавье стал медленно распутывать мои как попало высохшие пряди.

 – Я всё ис-испортила… – в который раз дурацкий вопрос и Мигель закатил глаза.

 – Всё. Молчи, бог мой, скоро приедет Костя и всё решит, да?

 – Я стала отвратительной?

 – Просто ужасной.

 – Ужасной, – кивнул Ксавье, подражая Мигелю.

 – Сколько…

 – Час сорок пять, – ответили хором мальчики и Ксавье особенно больно дёрнул прядь волос.

 За пятнадцать минут до приземления, я уже дёрнулась к выходу, одна, хотя совсем не знала куда идти. Я торопилась потеряться в самом большом аэропорту, в каком бывала. Хотя… ну может не самом, но точно огромном. И понятия не имела откуда выйдет ко мне мой Любимый Лётчик...

*Едь в Россию

**Нужно

***Понимаешь?

Глава 34. Ян

И все равно я считал дни до того момента, как она вернётся. Я помнил: неделя и один день. Восемь дней и я смогу ждать ее на улицах каждую минуту. Восемь дней и я почувствую как ее запах пришёл в город. Я знал, что пойдёт дождь, потому Сафо – дождь в душный летний день.

Я догадывался, что до этого город раскалится до предела, а стоит шасси ее самолета коснуться земли и небеса разверзнутся, тучи соберутся и выльются на уставший от солнца асфальт ледяной водой. Веселой водой. Сверкающей, как ее смех.