Текст книги "Серые мышки сексом не занимаются (СИ)"

Автор книги: Ксюша Левина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

   –  Да, а что?

  –  Романтично было бы выбрать Венецию, Верону или Анталию на худой конец. А ты выбрал шоп-тур в Стамбул, и квартиру в жопе мира! А значит у нас будет много общественного транспорта и это будет душно, долго и преимущественно стоя!

  –  Ты описала секс в туалете?

  –  Ты отреагировал только на ту часть, что была про долго и стоя?

  –  Обижаешь!  – он стал загибать пальцы.  – Конец, жопа, душно, долго, стоя! Ты пыталась описать секс, признай это!

  –  Это будет худшая поездка в моей жизни! И в твоей, помяни моё слово…

  –  Тебе со мной ещё жизнь прожить надо,  – усмехнулся в ответ Ян, протягивая свой посадочный улыбчивой женщине.

  –  Ваше место…  – начала было она, но я перебила, кажется, всех в этом аэропорту. Разом.

  –  СТОП! У тебя что, бизнес?

  –  Мм,  – протянул Ян.  – Мне в агенстве посоветовали. Там питание лучше. И уточнили, что экскурсоводу вовсе не обязательно, тем более что ты  – самый адекватный и не притязательный из всех и вообще золотко…

  –  Понятно…  – улыбнулась я.

Да, Ян. Я  – золотко. Котик. Пусечка. Поздравляю с первым путешествием. Очень сильно пешим.

Глава 26. Ян

Сафо имела в виду не секс, когда говорила про душно, стоя и так далее…

Мы ехали уже около сорока минут. Кондиционера в салоне не было. Жара была невыносимая. И почему мне сказали, что не сезон? Потому что пока что мы ни разу не встретили море за эти сорок минут… и что-то мне намекало, наверное, обтекающие красные усталые лица окружающих, что жизнь  – дерьмо, а моря не будет…

Очень сильно привыкшая к происходящему, Сафо сидела верхом на чемодане и весело болтала с замотанной по самые глаза женщиной и её ребёнком. Женщина улыбалась, подсказывала своему ребёнку, что ответить русской очаровательной девушке и вообще все трое явно себя чувствовали хорошо, пока у меня пригорало.

  –  Сафо, нам ещё долго?

  –  Ещё две пересадки, милый,  – ответила она, глянув на меня волком.  – Ты же выбрал квартиру в Балате… Без пересадок туда не добраться.

Как мило…

  –  Почему мы не взяли такси?  – улыбнулся я.

  –  О… не знаю… Я подумала, раз я лечу в экономе, а квартира у нас очень посредственная, то наверное денег на такси нет… ну знаешь, этот русский шик, лететь в Бизнес-классе, а жить в заднице…

Она пожала плечами и продолжила общение с очаровательной девочкой, которая, видимо, была интереснее меня.

Про пересадки Сафо не лгала. Не уверен, что проще способа не нашлось, но после того, как автобус остановился, мы потащились с чемоданами, по жаре, к какому-то месиву под названием метро. Я клянусь, вот там было столько народу, что захотелось срочно перерезать себе глотку. Сафо нисколько не унывала. Улыбалась, напевала что-то. В туалете аэропорта она сменила джинсы и футболку на платье, офигенно же.

  –  Сколько нам ехать?

  –  Две станции,  – улыбнулась она.

  –  Уверена, что это нужно?

  –  Ага,  – кивнула Сафо и вкатила чемодан в ад-вагон.

***

 Когда начал виднеться свет в конце тоннеля, а именно кривые улочки похожие на то, что я видел на картинках, у меня отлегло. Сафо бросила меня возле подъезда и ушла за ключами, сверяясь с путевым листком. Вернулась она минут через пять, смеясь, как будто только что встретила друзей.

  –  Я тут уже останавливалась как-то. Пошли. Потом можно будет перекусить, если хочешь, конечно…

  –  Я умереть хочу,  – ответил и пожалел, Сафо вздёрнула бровь, мол, слабак.

  –  Ну, если очень надо… А как же шоп-тур?..

  –  В жопу шоп-тур, заплачу бабки, но давай свалим… Как тут долететь до Анталии твоей, Венеции, Вероны. Похрен куда… Тут неприятно!

  –  Ути, батюшки, потерпи,  – расхохоталась Сафо. –  Ах да, тут кстати алкоголь нельзя.

  –  До скольки?  – устало уточнил я.

  –  Вообще нельзя. Не продают. Так горюшко будешь заливать чаем. Вот чай тут просто прелесть. Пуньк,  – она щёлкнула меня по носу и потащила свой чемодан по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Меня отправила на третий.

  –  Там есть ванная, кухонька, короче ни в чём себе не отказывай,  – напутствовала Сафо. Я буду в кафехе внизу, если хочешь – выхожу минут через пять.

  –  А поспать ты не хочешь?

  –  Я не устала,  – она пожала плечами, а я ну нисколько не поверил! Почему Я на ногах не стою, а ОНА радуется жизни!

 Сафо ушла к себе и захлопнула дверь. А я поплёлся на третий этаж по узенькой лесенке.

За что она меня так ненавидит? Вот этого я понять никак не мог.

Да, она хотела отдохнуть, но поездку я заказал уже давно, когда ещё не победил ужасного греческого дракона Сафо Катракис. Конечно, изначально планировалась Греция, вроде как её родина, но с визой не срослось. А точнее с “тайной” экскурсии. Никто не хотел заниматься всем этим из-под полы, а вот Стамбул почему-то проблем не вызвал. За небольшую плату всё прошло без сучка без задоринки.

Да, я, наверное, испугал её своим огромным домом. Планами… Но я же не заставлял выходить за меня замуж и детей начинать стругать! Не верилось даже, что ещё вчера мы с ней валялись на матрасе, на траве, на полу… Где только не валялись. Сегодня она меня просто убивала.

Комната была одинокой, душной, как и весь город, и Сафо в ней не лежала. Чтоб её.

И как, спрашивается, после всего что между нами было, эта дурёха может вот так спокойно из меня верёвки вить? Хмуро смотреть как может? Даже не села рядом со мной. Когда девушка расположена, ты даже сквозь её крики пробьёшься и поцелуешь, а когда вокруг неё непробиваемый кокон… хоть ты тресни. Бесполезно и себе дороже.

***

Сафо, видимо, уже сделала заказ и теперь спокойненько листала что-то в телефоне. Когда сел рядом с ней, даже головы не подняла.

  –  Сафо. Поговори со мной, а?  – я потянулся и нажал на кнопку блокировки.  – Ты дуешься? Хочешь, я уеду?

  –  Хочу,  – кивнула она и стало чертовски обидно.

Ещё чего! Не дождётся!

  –  Я тебя обманул,  – пришлось пожать плечами и ухмыльнуться, на что моя дикарка закатила глаза и устало взвыла.

  –  Пойми ты, я хочу всё взвесить, понять…

  –  А я наслаждаться тобой!

  –  А я… стоп! Ну что за спешка? Просто прими тот факт, что я нуждаюсь иногда в тишине. Переодически. После встрясок, эмоциональных вспышек. Это не значит, что я тебя не люблю…  – она ахнула и укусила себя за кулак.

Перед ней поставили чай в смешной стеклянной кружечке, Сафо сделала глоток, кивнула девушке-официантке и неловко ей улыбнулась, бормоча что-то по нерусски.

  –  Сафо?  – протянул я, стараясь не спугнуть идиотскую магию момента.

  –  Что?  – устало спросила она и… упала лбом в стол.  – Ян… ну что ты творишь…

  –  Сафо, ты же тут на две недели, а я на одну.

  –  И слава батюшке царю, что на одну,  – пробормотала она в стол. – И потом тебе назначу штраф. Неделю буду жить у Петрова!

  –  Петров норм мужик, он мне по приезду самогон обещал…

  –  Ага, он самогоном вискарь называет,  – она будто старалась переводить тему, говорить что угодно только бы не молчать.

  –  Сафо?

  –  Мм?  – она подняла на меня жалобные глазки, которые мне показались цвета графита сейчас. Тёмные-тёмные, блестящие.

  –  Я тебя тоже люблю,  – и улыбался как дурак, от уха до уха. Ничего с собой поделать не мог.

  –  Капец… Такие слова только в эпилоге говорят, между прочим, а не посреди книги,  – фыркнула Сафо и отодвинула чай, чтобы перед ней поставили сковородочку с омлетом.

Глава 27. Сафо

Я облажалась и он облажался. Мы оба с ним наделали друг другу проблем, и нужно было как-то выкручиваться, а я не могла. Хотела, но… не могла.

Я сказала Яну что-то важное, а он ответил чем-то важным, и я верила ему на все сто, но страшно было до чёртиков. До ужаса. До… ОФ! Признание  – всегда ответственность, а я её нести не хотела, мне до взрослости и ответственности, как до Китая пешком. Да и хлебнула уже этой дичи сполна.

Неделя. И всё.

Одна неделя, и потом мои мальчики приедут и я переведу, наконец, дух.

Неделя, потом будет Костя во время одной из пересадок и мы с ним проведём кайфовый день вместе. Тридцать часов с моим любимым мужчиной и всё… встанет на свои места. Обязательно!

Неделя.

Я могла бы ей наслаждаться?.. Могла.

Но не хотела, чтобы Ян решил, будто мною можно вот так легко управлять. Он же сейчас просто наплевал на мои планы, решил, что ему всё можно, решил, что я не заслужила тишины.

Как же доказать людям, что все мы разные?.. Что кто-то с радостью ныряет из одной реки в другую, из одних отношений в другие. Из штиля в шторм. А кто-то, как я, нуждается в перезагрузке. Дикарку нельзя привести в дом и сказать: ты отныне домашняя киса, мурлыкай!

Дикарке нужен карантин.

Я смотрела на Яна и мечтала, чтобы он вдруг понял эту мою сторону. Я же понимала его, понимала, что он адаптировался за секунду, что он восторгается своей ко мне любовью, гордится ею. Для него это в новинку, но просто и приятно. Он кайфует, а я не могу. Мы по градусам не сошлись, похоже…

  –  Куда идём?

  –  Туда,  – вздохнула я, огибая встречных людей.

Стамбул может и красивый город, но людный и на туристов, и на жителей, не люблю его всей душой, не моё. Я его туристическим, в противоречие всем буклетам, не считала, а лучшим сезоном признавала, пожалуй, позднюю осень.

  –  Я плачу тебе триста долларов в день,  – напомнил со смехом Ян.

  –  Ага,  – согласилась с ним и остановилась на перекрёстке. С дорожным движением тут труба, переходи, где хочешь. Дождалась более-менее спокойного просвета между машинами и ломанулась на другую сторону дороги.

  –  Эй! Переход же…

  –  Терпи и прими, это норма,  – крикнула я Яну, который не отставал.  – Итак, что хочешь увидеть?

  –  Ты со всеми клиентами так нелюбезна?  – он смеялся, но я чувствовала, что это отчаяние.

Он хотел меня обнимать, хотел романтики, но уж что-что а входить в раж и отстранять от себя одним только взглядом я умела, когда было нужно. За эту неделю я едва ли захочу смены курса. Хоть какое-то спокойствие я себе обеспечу. Меня держал на плаву какой-то… профессионализм что ли? В другой стране во мне тут же активировалась уверенность в себе, я будто обросла защитным коконом. Тут  – я на своей территории, а там – я несчастный мышонок под дождём.

Если Ян меня победит на моём поле… ну, тут я сниму шляпу.

  –  За любезность ещё полтос в сутки!  – я остановилась посреди площади и с улыбкой обернулась к Яну, который тут же полез за бумажником.  – Не парься, тебе в подарок.

  –  Нет уж, получите,  – он достал полтинник и вручил мне. Осталось только пожать плечами, его деньги  – его дело.

  –  Ну что? Ай София или Голубая мечеть? К чему тебя… тянет?

  –  А разница?

  –  В Ай Софию вход платный,  – улыбнулась я, как могла вежливо, Ян рассмеялся.

  –  Слушай, а можно экскурсию… без вот этого. Ну без соборов, мечетей, дворцов.

  –  Совсем без дворцов?  – ха! Ты не в тот город приехал, парень.

  –  Совсем.

  –  Гранд базар?

  –  Звучит не очень.

  –  Покататься на пароме?

  –  Мимо.

  –  Обзор на город с баш…

  –  Не-а.

  –  Бургер Кинг?

  –  Местный?

  –  Хочешь  – местный, хочешь обычный. В местном бургеры… ммм… влажные.

  –  Звучит пошло, мне нравится. Что ещё?

  –  Магазины?

  –  Не особо.

  –  Местная кухня?

  –  Опасаюсь изжоги.

  –  Вынуждаешь меня составить романтическую карту и смотреть на город с крыш?

  –  В точку,  – я не заметила, как Ян приблизился, нарушив границы моего личного пространства, но увы, не на ту напал. Я, конечно, слаба на передок, как выяснилось, если речь заходит про этого чёрта, но не сейчас, не сегодня и не в этом месте.  – Придумаешь что-то трогательно-романтичное? М? Я же для того и брал экскурсовода… Во все эти мечети я и сам сходить могу…

  –  Вот и сходи,  – пришлось хорошенько наступить наглецу на ногу.  – Пошли. Будет тебе романтика!

За моей спиной отчаянно шипел травмированный Ян.

***

Уже вечерело, и это было идеальное время, на самом деле, для прогулок по кишащему народом городу. И повторюсь ещё раз, лично для меня адскому  – а не туристическому. Всё тут происходящее, я воспринимала, как плевок в мою душу путешественника и причину назвать не получалось.

Было уже довольно поздно и место, куда я вела Яна, можно было назвать сейчас самым шумным. Он, конечно, ждал милого рыбного ресторанчика, обеда на берегу Босфора или вроде того, но я решила наслаждаться отдыхом, раз уж меня подставили.

Ещё на подходе к заводу “Бомонти”, Ян почуял неладное.

  –  Слушай, катакомбы какие-то, что за бетонные здания?

  –  Ну… не всё же нам по каменным улочкам шляться. Вот, тут институт, студентики, отель “Хилтон”, что не нравится?

  –  Да нет, веди… Ты, наверное, знаешь же что делаешь…

  –  Ага,  – кивнула я, сворачивая на очень тёмную улочку.

Самое бы время напрячься, но это место было единственным, которое я искренне любила, так что всё путём.

На территории шумел народ, орала музыка. Все курили и пританцовывали, сжимая в руках стаканы с пивом, ну… собственно для того мы здесь и собрались.

Я потащила Яна дальше от входа, к бару, и он даже пытался что-то у меня спросить, но это было не так то просто.

  –  Мы точно в Стамбуле?

  –  Ага. Готовь денежки, крафт тут стоит охренеть как много!  – предупредила Яна и выловила официанта. – Стаут или ипу?  – Ян посмотрел, мол: “Чё?”. – Тёмное или светлое?

  –  а… светлое, наверное,  – пожал плечами Ян.

Он казался таким очаровательным, что меня непривычно резко затопила нежнятина, такая качественная, мощная. Тут же вспомнился и берег, и его волосы в траве, как звёздочки, и взгляд.

  –  Пойдём… найдём, где сесть,  – я потянула Яна за собой и мы будто канули в пропасть.

Народ гудел, надрывался. Вокруг всё кишело и чувствовалось общее настроение. Приподнятое, лёгкое, не напрягающее. Атмосфера у этого места была особенная, притягательная.

  –  Пиво? Ты его любишь? Я думал коктейли и текилу.

  –  Коктейли, текилу и пиво!  – прокричала я в ответ на крик Яна.  – Тут всё поганое: и первое, и второе, и третье! Ты сейчас отвалишь кучу бабок за ужасное пиво!

  –  Зачем мы тогда тут?

  –  Ну как же… Чтобы ценить русский крафт,  – выражение лица Яна было ужасно смешным, он явно не понимал, что я несу. Ну… ему, наверное, и не понять моей философии. С другой стороны в этом тоже есть своеобразный кайф.

***

Танцевать в таких местах я не любила, да никто и не танцевал. Место было шумное, но как ни парадоксально общительное. Когда вывалились на улицу, мне показалось что из моря вынырнули.

  –  Ты как?  – спросила я Яна, который выглядел до сих пор поражённым.

  –  Странное место, если честно. И правда парашу пили, а отвалили гору денег…

  –  Плохое место выбрал для отдыха,  – я пожала плечами. – почему кстати?

  –  Просто… первое что на ум пришло. И виза не нужна. Я когда пришёл в агенство, сказал, что хочу с экскурсоводом поехать отдыхать. Они сказали, что есть три человека, на на ближайший месяц всё расписано, а ещё одна в отпуске. Ты то-есть. Я спросил сколько будет стоить тебя выдернуть, сумму названи не астрономическую. Потом страну, огорошили, я даже не подумал, что в этом вопросе нужно было раньше определиться… ээ ты куда?  – я перебила его тем, что зашла в пиццерию.

  –  Пошли, пиццы поедим.Эти их сырные шарики ни о чём. А тут вкуснота.

  –  Так вот,  – продолжил Ян, когда я сделала заказ.  – Ну они спросили куда, я увидел магнитик у них на кулере с водой. Там Турция была. Сказал, что в Турцию. Они спросили шоп-тур ли мне нужен? Я сказал, что да. Ну вот. Вообще я хотел Грецию, но у меня нет визы…

  –  Мм… Греция. Мы с Костей туда любим летать…

  –  Вы оттуда?

  –  Молодец, Шерлок,  – я вытащила зубочистку и стала её грызть.  – Вообще мы давно тут живём. Мама и папа – оба греки. Познакомились в России, поженились в России. А погибли в Греции.

  –  Ты какая-то слишком светлая для гречанки…

  –  А ты какой-то слишком болтун для человека, который платить четыреста баксов экскурсоводу,  – Ян вытаращился на меня. – Что? Да, уже четыреста. Я же с тобой выпиваю!

  –  А можно сразу прайс?

  –  Если это намёк на секс, то имей ввиду, я тебя обчищу!

  –  Готов расстаться со всеми деньгами…

  –  Стоп!  – я выставила вперёд обе руки и как раз в этот момент перед нами поставили ароматнейший круг пиццы.  – Если ты отдашь мне всё и продашь за ночь со мной душу дьяволу, то прости пожалуйста, но ты останешься ни с чем, а собирался жизнь со мной прожить. Зачем мне нищий?

  –  Мелочная какая. Ну-ну…

Мы начали уничтожать пиццу, странноватую для классической итальянской, тонковатую для американской и недостаточно… баранью для турецкой.

  –  Костя тоже, пожалуй, на грека не похож. Он тоже светлый, как я. И кудрявый тоже. Ты его видел?

  –  Нет,  – Ян помотал головой.  – Я вообще не знаком с родственниками Киры и Алисы. Мать Киры видел, а Костю нет. С Алисиными вообще не сложилось. Костя младше Карины?

  –  Да. Немного. Ему меня не отдавали, он женился. Карина красивая и всё такое… я даже не исключаю, что им может быть вместе хорошо, но… он интересный, а она скучная.

  –  Ты просто его любишь, как любая дочка.

  –  Я очень его люблю,  – почему-то к горлу подступил ком.  – он…

  –  Это он твой мужчина мечты?  – я видела, что Яну трудно спрашивать, но молчать он тоже не может.

  –  Что, прости?

  –  Мужчина мечты. Сафо… Мы не достаточно сейчас близки, чтобы об этом поговорить?

  –  Нет, прости.

  –  А тот маль…

  –  НЕТ. Мы не достаточно… достаточно… Не будет никогда достаточно, это моё дело. Я не готова пока… Это… не моя тайна, пожалуй.

  –  То есть это тайна?

  –  Нет… да… Давай не говорить об этом. Я расскажу попозже, правда. Когда пойму, как и что сказать. Там нет ничего особенного, просто всё слишком быстро Ян. Ты будто разом занял всю территорию, на которую я рассчитываю по жизни. Может это и нормально, я не знаю, но я не готова… Понемногу, очень прошу. Постепенно давай, а? Придёт время и будет всё, абсолютная откровенность, но не сразу. Хорошо?

  –  Хорошо.

  –  Что с Кирой? Костя говорит…

  –  Я им сказал, что они могут жить в квартире, но я туда не вернусь. Когда будет нужно продам её, но заранее им скажу.

  –  И как они?

  –  Не знаю, ну… блин,  – он взъерошил волосы.  – Как они могут быть? Я ничего и никогда не обещал и не собирался. Единственная кому я что-то обещаю  – ты, понимаешь?

  –  Понимаю.

  –  Вот и всё,  – его улыбка так трогала, но так пугали слова.

Единственная. Ты  – единственная.

Оф!.. Оф..

Это не просто случайная влюблённость. Не случайный роман. Он меня и правда любит, а значит придётся всё рассказывать, во всём сознаваться. И сейчас мне показалось, что есть вещи которых он не поймёт. А времени собраться с мыслями… уже нет. У меня всё было расписано по минутам. Неделя  – подумать. Неделя – посоветоваться. День – рассказать Косте. Приехать – признаться.

Теперь всё стало очень сложно.

Теперь я, возможно, не найду правильных слов.

Глава 28. Ян

Сафо, как сильный и страшный наркотик, проникла под мою кожу и разъела вены. И каждое утро, что она выходила из своей комнаты и ждала меня, стоя на лестничной площадке, я понимал, что почти умер.

Она смотрела на меня своими серыми дождливыми глазами, трогательно пропускала меня через себя, ловила каждый взгляд и вздох, будто не могла себя побороть, роняла глупости, случайные фразы и будто хотела рассказать что-то но не могла. Мне казалось, вот-вот грянет гром. Он грянул, но чуть позже. Чуть больнее и страшнее, чем я мог себе представить.

Мне стало казаться, что я уничтожаю Сафо своим присутствием. Мне казалось, что я должен уезжать, что я всё испортил, но как умирающий уже наркоман, лежал на койке хосписа и просил ещё героина.

Не мог себе представить, что уеду от неё. Каждый вечер говорил, что всё. Утром еду в аэропорт. Каждое утро просил у самого себя ещё один день. Как только видел Сафо и её улыбку – сразу просил.

Если бы только знать… было бы всё иначе. Ни потускневших глаз, ни бесконечных слёз. Так, кажется, пели Кити Щербацкая и Анна Каренина? Правы они были. А я не прав.

В тот день Сафо была уже на грани, она дёргалась и говорила ерунду.

 – Пойдём во дворец? Нет… там скучно. Не знаю. Куда хочешь?

И замолкала. У неё будто закончились силы терпеть что-то тяжелое и вязкое, в чём она, как лягушка, тонула. Я видел её насквозь, но не решался спросить, страдая самообманом.

Мы пошли во дворец, но Сафо там не понравилось. Мы пошли обедать, но это её тоже не устроило. Мы пошли кататься на пароме, и Сафо спросила, не хочу ли я поехать в другой город. Свалить из этого места.

Не захотел.

Если бы только знать… было бы всё иначе. Ни потускневших глаз, ни бесконечных слёз.

Да-да, девчонки. Всё правильно вы говорили.

 – Сафо? – я набрался храбрости, когда мы с ней сидели в кафе наверху Галатской Башни. Кормили там ужасно, латте не подавали, хоть он и имелся в меню. Мы пили чай и ели жутчайший лимонный чизкейк. И я увидел слезу на щеке Сафо, от чего тошнотный ужас поднялся к горлу.

Тремором сводило пальцы, это нервное состояние, знаете?

Не перед важным шагом, нет. Оно возникает перед предчувствием беды. Перед походом к директору школы, перед тем, как мама вернётся с собрания. Я даже не помню, когда чувствовал что-то такое во взрослой жизни. Так всё просто и смешно у меня было до этого чёртова дня, до этого кафе наверху Галатской Башни, до плачущей Сафо. Во второй раз плачущей и трогающей меня.

В первый раз, когда она вот такая свалилась на мою голову я обрёл что-то огромное и важное, самое важное. Во второй раз мне показалось, что у меня это отберут.

Подошёл к ней и встал на колени, рядом. Она сама подалась вперёд и прижалась ко мне губами. Они были сладкие от чая и чизкейка, пахли лимоном. Сафо прижалась к моему лбу своим, уткнулась носом в мою щёку и тяжело всхлипнула. Она будто хотела спрятаться.

 – Что? – спросил я, неопределённо.

 – Спрячь меня, милый, – шепнула она, подтверждая мою глупую догадку.

Я её обнял, нагло и прилюдно. Она забилась, свернулась в моих руках, спрятала лицо в моей футболке и глубоко задышала.

 – Ты скажешь мне?

 – Ты отобрал у меня неделю раздумий…

 – Я понял уже, что зря выдумал эту глупую поездку. Мне жаль… Хочешь уеду? И мы просто всё это забудем. Ты вернёшься и всё исправится, наладится. Хочешь? Я тебя так сильно люблю, ты бы знала.. Если нужно потерпеть немного – я готов. Я потерплю. Мне трудно даются такие вещи, но почему нет? В конце концов… целая жизнь впереди.

 – Хочу, – вздохнула она и вдруг засмеялась.

У меня зазвенело в ушах, будто лавина сошла с сердца и открыла путь крови. Жидкость зажужжала и зашумела, приливая к конечностям и мозгу, чувство облегчения… как давно оно не наступало.

Сафо решит свои проблемы, Сафо вернётся всего через неделю и всё будет хорошо.

 – Хочешь я ещё что-то скажу? – спросил я. Она подняла голову, из-за опухших век глаза казались синее и ярче. – Я решил, что должен всё бросать и ехать с тобой на край света, когда пожелаешь. Если однажды тебя поглотит город, если у тебя начнётся клаустрофобия – я всё брошу и мы сбежим. Если захочешь – сбегай одна и…

 – Ты можешь стать моим домом, – тихо шепнула она. – Когда… всё будет хорошо… дом будет там, где ты. Я пока не чувствую себя для тебя совсем свободной, но я это исправлю. Всего недельку мне и всё. И я буду с тобой. Я впервые чувствую, что мне есть куда идти… Я боюсь, но… ты пообещал мне сейчас так много. Мне легче. И от того, что согласился уехать. И от того, что согласился ждать. И от того, что будешь со мной свободным. Я правда хочу своего дома, тебя и… всё будет. Я тоже очень-очень тебя люблю.

Она крепко ко мне прижалась и, кажется, улыбнулась.

Когда мы ехали домой, в наши две мини-квартиры, я всё думал, что вот и решились наши беды. Вот и исправилось всё. Вы не представляете, как близко было счастье. Нас разделили какие-то миллиметры. Если бы в тот вечер я спокойно улетел первым же самолётом – Сафо вернулась бы ко мне свободной, любящей, уютной и родной. Моей Сафо. Она бы всё объяснила, всё рассказала и я бы поверил.

Если бы только знать… было бы всё иначе. Ни потускневших глаз, ни бесконечных слёз.

Когда мы с ней врывались в мою комнату, когда целовались отчаянно, будто в последний раз… мы оба не понимали, что делаем.

Сафо не спрашивала и не отвечала, я молчал и трепетно её любил. Восхищался ею. Мне даже не хотелось наброситься и разорвать это тёплое мягкое тело, подаренное мне, кажется, за то что был святым в прошлой жизни.

Наши поцелуи закончились на звенящем звучании тревожной струны, которую гитарист не остановил, а дал погибнуть звуку самостоятельно. Смеркалось, звенело, ночь была жаркой и пряной. И я медленно снимал со своей Сафо одежду, медленно, наслаждаясь, понимая, что смогу делать это ещё сотню раз и всякими разными способами. Сафо дрожала, как в первый раз, а потом смеялась и клялась в любви, будто планировала на сердце у меня это выжечь, как клеймо. Чтобы не забыл, никогда не забыл. Я хотел Сафо! Не вышло…

Она раздела меня, посмотрела так откровенно и жарко, мучительно. Поцеловала медленно, сладко. Позволила уложить на кровать, позволила целовать шею, руки, грудь и губы. Позволила делать что угодно. Терзать тело, разрывать его, чтобы рассмотреть какое любящее сердце там внутри. Позволила войти, остаться внутри, чтобы она никогда не забыла, кому принадлежит. Это было непередаваемо круто, несравнимо ни с чем. Просто, банально, красиво. И каждая секунда отзывалась внутри раскалённой яростной болью, это не выплеснутая нежность искала выход, выжигая тело. Мне было недостаточно просто поцелуев и просто секса.

 – Сожрать бы тебя, чтобы навсегда осталась… – в миллионный раз говорил я.

 – Давай, – кивала она. Уже сорвала голос. Сорвала мне крышу. Сорвала с меня рубашку вместе с пуговицами. Сорвала джек-пот. Так, как я её, – любить уже невозможно.

Открытие и откровение. И всю ночь, что я мечтал и оказывался в ней, всю ночь, что я должен был провести в самолёте… я привыкал к мысли, что до жути люблю женщину, ради которой откажусь от всего. От привычного образа жизни, от дома, быта, спокойствия. От детей, если она захочет. Мне же безразлично. Она – моя жизнь, от жизни не отказываются. Я люблю тебя… жизнь.

И мой самолёт только утром. И я не улетел вечерним рейсом. И мы не спим уже сутки, целуем опухшие губы друг друга, скулим, нуждаясь в ласке и телах друг друга. Любим друг друга. Мы собираемся спуститься, позавтракать и вызвать мне такси в аэропорт, я даже купил билет, чтобы лететь через пять часов. И тот самолёт, на котором я мог убраться из чёртова Стамбула уже давно приземлился, а я тут.

Если бы только знать… было бы всё иначе. Ни потускневших глаз, ни бесконечных слёз.

Глава 29. Сафо

Мы с Яном сидели в кафе и пили чай в полной тишине, наслаждаясь тем, что можно вот так молча кайфовать. Он медленно водил пальцами по моей правой кисти, то по запястью, то по пальцам, а я млела. И млела. И млела.

Эта ночь была откровением после которого стало вдруг больно прощаться. Я так ждала момента, чтобы остаться в одиночестве и вот теперь жутко не хотела отпускать от себя Яна, будто там его отберут у меня. Он показался вдруг целым огромным миром принадлежащим мне. Домом, настоящим.

 –  Ян, ты самый уютный на свете человек,  – произнесла я и он плотно сжал губы, пытаясь не улыбнуться, а потом расслабился и разве только не расхохотался.

  –  Ты кайфовая. Мне в аэропорт через час.

  –  Ага, мне даже жалко…

  –  Хочешь не…?

  –  Нет, прости, но нет. Мне нужно разобраться со своими делами, а потом я к тебе вернусь и уже никуда от тебя не денусь. Мы оба должны освободиться и очиститься, понимаешь? Кармически что-ли…

  –  Понимаю. Я за эту неделю заберу все вещи, подготовлю дом хоть немного.

  –  Именно,  – улыбнулась я.  – От… меня подальше. Кира явно не будет мне рада, если придётся пересекаться.

  –  О, поверь,  – ты рассмеялся и прижал мои пальцы к своим губам.

Всё, что случилось после, не было моей виной. Ты бы всё понял. Я бы всё объяснила. Никогда бы ничего страшного не случилось. Если бы не одна ревнивая беспринципная сука…

Кира появилась, как кролик из шляпы очень пьяного факира. Ни к месту. Фокус не удался. Понимаете, ну всё правда бы сложилось иначе! Но сколько уже у нас было этих “если бы”... Если бы, да кабы. Ну ок. Ян не ухал, Кира не опоздала, мой мужчина мечты почему-то… шёл за ней, держа на руках подуставшего Короля Калифорнии.

  –  Mommy!  – запищал Король Калифорнии, вывернулся из рук Мигеля и бросился ко мне, спотыкаясь по плитке.

Я жалобно посмотрела на Яна, закусила губу, но тут же бросилась обнимать Ксавье, моего мальчишку, который мгновенно прирос ко мне, обнимая руками и ногами.

На Яна было больно смотреть, он побледнел, качал головой ничего не понимая, и я бы и тут ещё успела что-то объяснить, если бы не сука-Кира.

  –  Я-я-ян!? И ты тут?  – как будто удивилась она.  – Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались,  – Кира сняла очки и села за наш столик, будто мы только её и ждали. Перед этим она красноречиво наклонилась и чмокнула Яна в губы, потом меня в щёку. поцелуй Иуды…

  –  А я в аэропорту встретила твоих мальчиков, представь?  – пропела Кира.

Мигель подошёл и тоже поцеловал мою щёку, задержавшись на секунду ближе, чем она, чтобы посмотреть мне прямо в глаза с тревогой. Он будто спрашивал всё ли хорошо, и по напряжённой челюсти я видела, что он переживает куда больше, чем я думала.

  –  Каких… мальчиков?..  – голос Яна был страшным, хриплым. Я машинально гладила спину Ксавье, устроившего голову на моём плече и чуть не плакала от ужаса, чего наплетёт Кира.

  –  Ну как же! Это Мигель  – муж Сафо, а этот милый крошка  – Ксавье. Сын.

  Ян трижды кивнул, сдавил большим и указательным пальцами свою нижнюю губу, потом подбородок. Сделал большой глоток чая и встал. Он оставил на столике пятнадцать лир, и почему-то я хотела, чтобы этого не происходило. Было в жесте что-то странное, незнакомое. Ян всю неделю делал вид, что не понимает в местных деньгах и просто отдавал всё мне.

  –  Ты куда, Я-я-ян?  – снова пропела Кира, а Мигель будто почувствовав что-то забрал у меня Ксавье и кивнул в сторону уходящего Яна.

  –  Я задержу,  – теперь он уже смотрел на Киру и подсаживался к ней за столик. Мои кудрявые ангелы с пшеничными выгоревшими волосами, тут же начали занимать паникующую Киру разговорами, и ей невежливо было встать и уйти, а я бросилась за Яном, который уже дошёл до дома. Уже вошёл в прихожую. Уже поднимался по лестнице.

Я поймала его на лестничной клетке третьего этажа, но Ян не повернулся. Но и двери не захлопнул.

Он, не разуваясь, опал на кровать, раскинул руки в стороны и молча смотрел в потолок, и сердце в моей груди очень горячо и очень часто билось.

  –  Ян…

  –  Тш…  – он покачал головой и прижал к губам палец.  – Давай ты помолчишь. Я что-то скажу и оставлю тебя в покое. Ты страдала, что я привязываю тебя к себе, да?