Текст книги "Извини, парень"

Автор книги: Ксения Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Ну, что ж, риск огромный, и надо это твердо засечь. А что? Тихо жить, изредка тратясь на ресторан? Закупать барахло и вешать его в шкаф? Перед кем ему выпендриваться? Дамочек и девочек он не любит... Нет, пожить – так пожить, пусть и меньше, чем при тоскливом одиноком покое.

Стало чуточку прохладнее, явно намеревался пойти дождь.

Он долгое время провел на скамейке, опустившись в мечты, как в теплый благоуханный омут.

Такой омут тоже бывает – теплый и благоуханный.

Владимир Николаевич встал со скамьи, окинул окрест взглядом победителя, и достойно, не торопясь, отправился домой. Только бы не заявились мальчата! Хоть часок бы дали отдыха.

Они дали не часок, а три, которые В.Н. проспал без всяких сновидений, – как провалился: горел свет, работал телевизор, а он спал.

Но проснулся ещё до их стука в дверь. Это было хорошо, потому что когда раздался стук, он уже был как-никак, в себе.

Пришли двое, не было жвачного молодого, вместо него – деловая дама в строгом костюме, с необыкновенной прической – волосы, почти остриженные под нулевку, вздымались спереди в виде хохолка, глаза скрывались под темными очками.

Дама сразу же взяла быка за рога, присев в кресло и закурив длинную тонкую дамскую сигарету. – Мне сказали, что вас не устраивает наш вариант прекрасной однокомнатной в доме улучшенной планировки. – Она не спрашивала, а утверждала: – И не устраивает спальный район. Дайте ваш вариант. Скажите членораздельно, чего вы хотите? ... Ага, эти рассказали ей о моем взбрыке. Пусть. Лучше это или хуже, неизвестно, но она хотя бы разговаривает нормально. – Мне бы вообще не хотелось уезжать из своей квартиры, где я жил всю жизнь с тетушкой, ныне покойной (дама никак не отреагировала на его грустноватый тон. Бровью не повела, железная леди). Но я же понимаю, что остаться здесь невозможно... Поэтому просьба у меня вполне скромная: заплатите мне за мои комнаты и я уеду...

Его передернул озноб: большая опасность исходила от этой дамы. – Ах, так? – как-то вроде бы удивилась дама, – у вас... – она не договорила, но В.Н. понял, о чем, и сказал. – Да, у меня организовалось временное жилье, у друзей, а потом, смею надеяться, на деньги за комнаты я смогу что-то купить более мне подходящее...

Дама оживилась. – Мы вам поможем, наша фирма занимается недвижимостью! ... Ага, подумал Владимир Николаевич, опять начнете мытарить меня с прекрасной однокомнатной где-нибудь в Жулебино!

И сказал, обаятельно улыбнувшись (зубы у него были красивые, он это знал...). – Благодарю вас, вы очень любезны... Но деньги мне очень нужны.

И он вздохнул, укатываясь внутри себя от хохота.

На лице его видно что-то отразилось, потому что выражение её лица тоже поменялось – от недоверия через недоумение – к злобе.

Но она не стала давать волю чувствам, а как бы с облегчением сказала, что она знала, что можно все уладить, – и жестко глянула на своего сопровождающего, который сидел тумба-тумбой, не произнеся ни слова. Теперь надо было заводить разговор о сумме.

Начала она. – Мы платим вам хорошую цену – двадцать тысяч баксов, хотя ремонта тут на все сто... ... В.Н., скроив обиженное лицо, поднял обе руки. – Господь с вами, мадам! Такие комнаты на Цветном бульваре, рядом с метро и прочее! Да они стоят в два раза больше! Нет, нет, не надо меня обувать! Я тоже поднаторел в квартирном вопросе. Давайте не будем ссориться, у нас была такая доверительная беседа.

В конце концов сошлись на тридцати и, когда она встала, Владимир Николаевич остановил её. – Увы, мадам, но деньги мне нужны сегодня. Завтра рано утром я съезжаю... Если при вас суммы нет, – подождем, пока ваш помощник за ними съездит.

Дама было вскинулась, но сразу же остыла: либо ей сильно надоел Владимир Николаевич, либо проиграла ещё какой-то вариант.

Деньги появились, формальности были соблюдены и "покупатели", наконец, ушли.

А Владимира Николаевича как подкинуло: немедленно надо собираться! ... Эти не оставят в покое, недаром так быстро и небрежно были соблюдены формальности, – приедет амбал, шарахнет В.Н. по голове, заберет деньги и... прощай не только"БАМБИНО", но и сама жизнь. Он был уверен в таком раскладе.

Покидал в сумку свои вещи, теткины драгоценности, закрыл дверь, схватил частника, хотя ехать было всего-ничего, и прибыл на новое место жительства, даже предварительно не позвонив.

Правильно смекнул и сделал Владимир Николаевич, потому что сорока минутами позже явились на неприметном "москвичонке" его, так сказать, новейшие "друзья" и, тихо открыв дверь нужным инструментом, вогнались в квартиру (были они, естественно, без дамы, но по её навету), но... там никого не было, и стало ясно с первого взгляда, что хозяин покинул квартиру навсегда, и где его искать – неведомо.

Сами они решить, что делать, не могли, да и как искать, где? По всей Москве колесить? – Я говорил, надо было сразу в обрат идти и этого ханурика брать за химон, но Она все из себя чего-то корежит, вот и плакали денежки. – Злобно заметил старшой. – А тебе, что, кисло? Твои, что ли бабки? Да я вообще скоро свалю, обрыдла она мне. – Отозвался молодой, все также жуя жвачку.

Тот, что был постарше, думал также, но был в силу возраста поосторожнее и поисполнительней, да и место шофера-телохранителя не хотел потерять, поэтому он откликнулся сурово. – Ты можешь сваливать, куда хочешь, а я считаю, что этого ханурика надо достать. Я как почувствовал! Больно у него рожа хитрожопая, видно, что дуру гонит. – Ладно, отвал. Отозвался молодой и пошел к выходу.

Но старший товарищ не привык уходить из чужой пустой квартиры так, без какой-никакой добычи.

Потому и сейчас он решил по хатке пошарить – мало что этот ублюдок со страху понаоставлял, бежал, небось, портки не надернув.

Молодой такими делами гнушался, вписать кому-нибудь в чухало – это он всегда пожалуйста.

Молодой презрительно сказал. – Ковыряйся в помойке, а я покурю в машине.

"Она" тоже не обрадовалась, но что поделаешь, приходится смириться с потерей, а парней все же накачала: посматривать по центру, тот на задворки не поедет.

На том пока дело В.Н. закрылось.

А В.Н., ввалившись к удивленной хозяйке "театральной квартирки" с чемоданом и сумкой,пробормотав извинения и непонятные объяснения по поводу "обстоятельств", сказал, что пока будет снимать у неё комнату наверху, если можно...

Ирина Андреевна отвела его в комнату и сказала, что теперь это и его дом тоже. И получиа сто долларов, то ли задаток, то ли плату за месяц...

Ей были так необходимы деньги! И наконец-то они у неё появятся! Последнее время она совсем обнищала, – все, что возможно, распородала и теперь вообще должна пойти "с рукой", так как до пенсии ей оставалось ещё пару лет.

И тут будто с неба появился обаятельный молодой человек и буквально спас её, потому что до пенсии оставалась ещё неделя, а даже крупы уже были подъедены.

Она сидела на кухне и роняла обильные слезы на зеленую бумажку – сто долларов.

Ирина Андреевна была тоже одинока: муж умер три года назад, был он неработающим режиссером, как и она – неработающая актриса.

Но жизнь есть жизнь, пока она есть, и потому Ирина Андреевна схватила пакет и помчалась в магазин за продуктами, ведь она должна хорошо накормить этого славного мальчика!

А "славный мальчик", как ни хотелось ему спать, улегшись на мягкую кровать, с металлическими шишечками и пружинным матрасом, застеленную когда-то, видимо, ярким, клетчатым пледом. Заснуть так и не смог – в голове крутились мысли, идеи, события.

Тогда он спустился вниз по скрипучей лестнице, на кухню.

Там была идеальная чистота и вкусно пахло каким-то варевом.

Ирина Андреевна, раскрасневшись от плиты и пара, надела симпатичную блузочку и хорошенький фартук и выглядела благополучной домоправительницей у богатых хозяев.

Смущаясь, как девушка на выданье, она пригласила Владимира Николаевича за стол, сказав, что надо отметить его переезд, и выставила бутылку шампанского.

В.Н. за долгое время (после смерти тетки он так ни разу и не поел как следует: яичница, яйцо, бутерброд... ) ел хорошую еду бефстроганов с пюре и маринованным огурцом, кофе со сливками и печеньем.

После сытнейшего обеда В.Н. вышел во двор, и тот по новой восхитил его: зеленые раскидистые старые деревья и посередине площадка, где будут ставить свои машины гости клуба...

А пока ноги сами несли В.Н. к прежнему жилищу, – для чего? Он и сам не понимал.

Он не обратил внимания на "жигуленок", притулившийся на бульваре, невдалеке от его бывшего обиталища.

Остановился, подставил лицо припекавшему солнышку: все-таки хорошее здесь место и дом, какой надо...

Но не ему тягаться с дамой-кашалотом.

Владимир Николаевич вздохнул, успокоив себя, что новое его приобретение не хуже, а в чем-то и лучше, и решил пройтись по бульварам, продумать дальнейшие действия.

Не получилось.

Перед ним стоял молодой из "мальчат", валял во рту жвачку и улыбался лучше бы эверился...

В.Н. затрепетал. (Понесло его на "пепелище"! Теперь – держись, живым постарайся остаться!) – Какие люди! – Сказал мальчонка, все улыбаясь, – и без охраны!

Владимир Николаевич тоже постарался улыбнуться и удивиться. Здравствуйте. Не ожидал вас встретить... – А чего ж не ожидали? – ласково попенял мальчонка. – Теперь тут наша фирма. А вот я вас ожидал, только думал, что зря жду, вы это место за сто верст обходить станете, а вы – вот он, пожалуйста.

Речь у мальчонки оказалась вдруг вполне нормальной, даже с интеллигентным налетом, это он при своем старшом придуривался, по-видимому. ... Справится с ним В.Н., поговорит нормально... А если уж припрет, то придется отдавать баксы. Попробовать предложить лично ему часть?.. Но это зависит от меры его преданности фирме и кашалотке.

Но мальчонка не дал ему времени на сборы разговоры, а тихонечко приказал. – Идите в машину, там удобнее покалякать, – и подтолкнул В.Н. в бок чем-то твердым. ... Пистолет, даже без особого страха подумал В.Н.

Чего-то именно такого ожидал он от этого верзилы с симпатичным открытым лицом и голубыми яркими глазами. ... Красавчик, ещё подумал В.Н., находясь уже в машине, на заднем сиденье.

Слава Богу больше там никого не оказалось, а он уж было подумал, что ждет там старшой. – Ну, – сказал голубоглазый мальчонка, – как с денежкой? Обул ты нас. Твоя конура тридцатки не стоит, это шеф наш – баба с амбициями, а мы – люди простые. Отдавай все, ну на прожитье оставь десятку, видишь, я – справедливый... В общем, гони копейку.

Мальчонка покрутил перед лицом В.Н. пистолетом. ... Так все и должно было случиться, а я – дурак, бить меня мало! с ужасом думал Владимир Николаевич.

Денег, естественно, у него с собой не было, кроме ста баксов, которые он собирался где-нибудь разменять на мелкие расходы.

Он сказал, как смог твердо. – Но вы же понимаете, что с собой я таких денег не ношу! Я с утра отвез их в банк и не собираюсь оттуда брать. Вот, В.Н. вынул кошелек, а оттуда сотню, – что у меня с собой... – Блин! разозлился мальчонка. – Ты что, за дурака меня держишь? Вези, где деньги лежат, и ключ от квартиры прихвати, мальчонка заржал и сунул пистолет в карман куртки. – Давай, куда рулить?

В.Н. был в лихорадке: попался из-за своей глупости! Но что теперь винить себя! Дурак, и все этим сказано. А вот, что делать? Везти в новый дом? Ни за что!

И к нему пришла внезапно мысль. ... А что, если попытаться перекупить парня? Ну, хотя бы попробовать. Может, потом появится возможность от него отделаться? В конце концов, отдать эти проклятые деньги. Надо пробовать иного ничего не дано. – Послушай, – сказал В.Н. миролюбиво, – давай серьезно, как взрослые люди. Что ты меня игрушкой своей пугаешь? Ну, убьешь? И что с этого поимеешь? Нуль с дыркой. Изобьешь? Тоже плохо – я человек больной, мне мало нужно, чтобы откинуться, я тебе говорю чистую правду. И потом, – тебе-то этого не понять; я – одинокий человек, ничто в жизни меня уже не интересует, только тишина и покой, а там... – В.Н. посмотрел вверх, на грязное донце крыши москвичонка, – там настолько тихо и покойно... Так что ты меня не испугаешь, я понятно говорю? – усмехнулся он и, увидев, что парень начинает наливаться злобой, поторопился. – Я тебе могу предложить очень занятную вещь... Ты – малый красивый, интеллигентный, этого не скроешь (парень смутился и как-то удивился, это было заметно), а моему другу, к которому я переехал, нужны такие... – Увидев, что парень покраснел и набычился, В.Н. снова заспешил, – нет, это совсем не то, о чем ты подумал.

И В.Н., спасая свою жизнь, ИДЕЮ, и деньги, рассказал коротко и не все о клубе "БАМБИНО" юному бандиту, передав, правда, все права "своему другу".

Парня он приглашал в клуб как заместителя, начальника охраны и, вообще, правую руку...

В конце В.Н. сказал. – А деньги я тебе отдам, раз ты за такую ерунду можешь по Москве гоняться и злобной твари служить, да ещё с дебилами общаться. Меня не обманешь, я понял, кто ты, поэтому и открыл идею моего друга. Ну как, подумаешь? Или – сразу отказ?..

Парень явно в обалдении молчал.

А В.Н. вдруг понял, что теперь в его жизни главное – риск, и ничего больше просто нет. Всегда и везде. И тогда – либо грудь в крестах, либо голова в кустах... – Послушай, – сказал Владимир Николаевич, – я даже не знаю, как тебя зовут?

Парень обронил, – Стас, Станислав...

Это прозвучало как-то правдиво. – Ну так вот, Стас, мы сейчас подъедем в одно местишко, я оставлю тебе свой паспорт, сто баксов, все, что со мной есть, а ты мне поверишь и меня подождешь, понял? Я тебе принесу эти сраные баксы, которые вы мне вчера дали, надеясь, что я, как лох, буду торчать дома и вы меня выкинете на помойку, как и остальных... И ты исчезнешь с моих глаз долой. Если же надумаешь к нам, скажешь, когда я приду. Все. Давай покажу, как ехать.

Они подъехали к началу Сретенки, и В.Н. сказал Стасу, чтобы тот ждал его здесь полчаса, ну, чуть больше...

Бросил на сидение свой пиджак, показал, что там в кармане паспорт и бумажник со стольником и вышел. Стас в полной растерянности молчал.

Машину В.Н., на счастье, нашел быстро и, быстро схватив деньги, ничего не объясняя удивленной Ирине Андреевне, которая попыталась пригласить его за стол, на той же машине рванул на Сретенку.

Стас увидел В.Н. и лицо его, до этого хмурое и злое, – не ждал он "хмыря", – разгладилось, а В.Н., открыв дверцу, дал ему деньги, где не хватало двух соток, о чем он и предупредил сразу же.

Но Стас неожиданно, не считая, отделил небольшую пачку и протянул Владимиру Николаевичу, сказав. – Это мне за нудиловку с тобой... А вообще-то, я надумал, пошла эта мамаша Кураж... Если то, что ты сказал, не лажовка.

Владимир Николаевич от радости даже употел: сложилось!

И, кажется, приобрел первого парня для своего клуба "БАМБИНО". Удача! А Стасу он сказал спокойно, вроде бы не удивляясь. – Ну вот и славно. Давай свой телефон, я позвоню, как наступит нужда.

На это Стас опять взорвался. – Нет, давай телефон ты! Знаю я эти звонки!

Но никаких телефонов В.Н. давать не собирался: не хочет – не надо.

И он сказал, – не веришь? Хрен с тобой. Возись со своей кашалоткой. Звонить буду я. Я же принес денег? Так чего ты суетишься?..

Стас тяжко думал с минуту. – Вот тебе один телефончик, там всегда меня найдут. Назови, где встретиться, и порядок. ... Тоже трусит парнишка, но Владимиру Николаевичу на это плевать. Главное, что все обошлось и есть потенциальный работник, правда не надежный.

Стас отъехал немного и остановился: надо было привести мысли в порядок и понять, что произошло.

Лапшу вешал мужик или правду говорил?.. По виду, похоже, правду, но сейчас такие артисты попадаются, хоть тут же в Художественный, Клима Самгина или черт ещё кого играть. А вот сам он, не сыграл ли Идиота? Скоро узнает. Как хмыря звать-то? Не спросил даже, а вот он спросил...

Если тот позвонит, – Стас делает ноги, и только фирма его видела! Надоела эта мымра, хорошо этот сказал: кашалотка...

А клуб для баб – класс! Отлично у кого-то башка работает. Только у кого? Ну не у этого же ханурика!

И тут Стас точно решил, что если ханурик позвонит, то он, согласиться, а там видно будет, что и как.

Он закурил сигарету "Давыдофф", подумал, что с институтом тоже пора завязывать, он не появлялся там уже давненько, но не в этом дело – по стопам своего папашки, профессора – нищаги, он идти не собирается, быть как маман – учительница – тоже...

Его дело – авантюра и бизнес, вот тут он, как рыбка в воде. И теперь, кажется, он вылез на какую-никакую арену действий, не то что их вонючая контора, где два уголовника, мадам, бывшая буфетчица, и полный низкий криминал.

Владимир Николаевич сел на скамеечку – ноги не очень держали – и задумался. Теперь в состоянии задумчивости он находился постоянно.

Он достал, ставший заветным, – теткин подарок и записал: "Стас охрана, но осторожность".

В.Н. пока исключил тему секса. Невинный дамский клуб... ... Зачем ему светиться? Скажите, пожалуйста, на милость! Зачем скупать дома? Он, что, получил наследство? Или заработал в фотоателье? А, может, кого ограбил?.. А почему бы и нет? скажут сыщики и будут правы, потому что сколько он ни думал, – тетушка безусловно кого-то ограбила и, может, убила...

Тут он расхохотался, представив свою тетушку – бабочку и пузырь, убийцей, с орудием убийства в пухленькой ручке!

Конечно, чушь, но откуда такие деньги? Так зачем, скажите, ему светиться?

Эта нищая, увядшая красотка Ирина Андреевна станет директрисой, а он будет её заместителем. Тихим и незаметным. В конце концов она нашла наследство мужа!.. Да придумать что-нибудь не штука.

Так вот.

Отступление. Сообщники

Дома его уже встречала Ирина Андреевна, которая разительно менялась, час от часу, – вот что значат для человека удача и деньги!

Это уже не был увядший цветочек, а лишь чуть поблекшая женщина, но вполне красивая...

Такой именно должна быть хозяйка клуба, и В.Н. так ласково посмотрел на Ирину Андреевну, что та даже смутилась.

За чаем со свежайшим печеньем Владимир Николаевич как-то не очень ясно сказал, что чуть позже у них с Ириной Андреевной состоится серьезный разговор, – и хитровато улыбнувшись, заявил, что есть одно очень, – по его мнению – плодотворное предложение.

И ушел по своим каким-то неясным делам.

Ирина осталась в полном недоумении: что за предложение? О чем? Не замужество же он будет предлагать? А может, да?.. Фиктивное... Так сейчас делают. Чтобы отхватить квартиру и потом убрать её, Иришку-дуришку, никого фактически в этом мире не имеющую, – куда подальше...

Ирина Андреевна разнервничалась и стала размышлять, с кем бы посоветоваться. Конечно, можно позвонить верной подруге Лине.

Она – женщина умная и дошлая, квартиру свою шикарную сдает, сама живет у сестры, имеет машину с шофером, и чувствует себя в этой новой жизни своим человеком.

Но, приняв элениума, поуспокоившись, Ирина Андреевна решила повременить со звонками, – мало ли о чем станет говорить Владимир Николаевич?!

В.Н. вернулся поздно и, когда увидел хозяйку, зябко кутающуюся в пуховый платок, явно нервически, понял, что напугал её своим таинственным "предложением". ... Болван! Надо было исподволь, без пустых заявок. Надо исправлять. Он уж постарается. – Может быть, выпьем кофе? – спросил В.Н., стараясь говорить тихо и успокаивающе.

Ирина Андреевна вздрогнула, будто он предложил ей выпить циана, и нервно откликнулась. – Кофе на ночь? Но это же возбуждает! – Ничего, не страшно, – по одной чашечке...

Она сорвалась с места и умчалась на кухню, боясь, видно, до одури их беседы.

В.Н. раздражился.

Он хочет эту старую дурочку озолотить, превратить в достойную богатую даму, а она трясется, как осиновый лист. ... Может, послать ее? И найти себе что-то другое?...

Но присох В.Н. к этому домику и даже к этой дурочке, – она очень порядочная, это видно невооруженным глазом, – так что придется с ней вечерок попотеть, пока она поймет, что никто обманывать её не собирается, так, самую малость, и то не во вред.

Чтобы не пугать пуганую ворону, В.Н. вначале водянисто развел историю насчет тетки, которая погибла в одночасье и оставила ему деньги. Она была очень богата...

И про "кожаных мальчат" рассказал, правда, очень нежно. Не упомянув, что одного из них пригласил на службу.

Сказал достойно о Клубе для дам (тут глазки у Ирины Андреевны засверкали и мордочка порозовела, так ей понравился его замысел...), естественно, да-алеко не все, а потом сразу же оговорившись, что пока это только мечты, но что мечты выполнимые, если всерьез этим заняться, что он и собирается делать.

Это – пока. – А потом мы с вами... – Как, и я? – воскликнула она. Да, и вы, – ответил В.Н. – Вы будете директором. А я – вашим замом. Ведь хозяйка квартиры – вы.

У Ирины Андреевны полезли глаза на лоб. – Но я же ничего не понимаю в бизнесе! Я ничего не смогу! Я же тупа, как валенок, говорил мой муж! Нет, нет, ни за что! Я вам все напорчу, миленький Владимир Николаевич!

Она почти билась в истерике.

Владимиру Николаевичу пришлось и уговаривать, и пояснять, и притворяться: то милым и славным, то рассерженным и готовым сию минуту съехать от нее!

Потом намертво замолчал, а она, глотая слезы, ушла готовить очередной кофейник с кофе.

Там она, видно, напрягла все свои умственные способности и, придя из кухни, высморкавшись в тоненький выцветший платочек, сказала: я согласна.

Владимир Николаевич, уже раздраженный, в сотый раз пояснил ей, что делать она почти ничего не будет, не нужны ей умственные способности, на это найдутся другие люди... Ее роль заключается в том, чтобы она – в вечернем туалете, с улыбкой на лице встречала гостей, рассаживала за столики, давала программки, спрашивала о пожеланиях, записывала их, сообщала своему помощнику и удалялась, куда хочет, хоть на весь вечер...

Ирина Андреевна ещё пошмурыгала носом и прошептала. – У меня есть нужный вам человек... Она совсем другая... То, что вам нужно.

В.Н. довольно холодно отнесся к этому заявлению: кого она может предложить!..

Но все же спросил, – кто же?

И она так же тихо сообщила, что это её подруга, но увидев округлившиеся от возмущения глаза В.Н., сбивчиво (она уже побаивалась этого молодого, но очень хваткого человека) объяснила, что та, Лина, очень энергичная, сама – богатая и ищет деятельности, изнывая от безделья... Актриса. Но играет в театре только в одной пьесе.

В.Н. несколько заинтересовался, хотя скинул процентов пятьдесят на фантазии собеседницы, и попросил Ирину Андреевну как-то соединить его с этой Линой. – Завтра же я ей позвоню... ... Так, подумал В.Н., такая дамочка наверняка с радостью внесет какие-то деньжата для столь привлекательной идеи, если Иришка хоть частично сказала о своей Лине правду. Тогда этой Лине стоит намекнуть и о сексуслугах... Впрочем, все по ходу. – Как её отчество? – спросил он, но Ирина Андреевна сказала, что Лина не признает отчеств, а вообще – Петровна, Полина Петровна.

Потом они оба, утихомирив свои разные страсти, мирно и интересно побеседовали о будущем клубе, уже более конкретно, и Ирина Андреевна вдруг сказала. Владимир Николаевич, сегодня жильцы из соседней секции спрашивали меня, нет ли покупателя. Но я такая стала забывчивая! Может, она, та квартира, тоже пригодится?..

В.Н. давно смекнул, что пригодится. – Скажите им, что наклевывается возможный покупатель. Только, если дорого, он, мол, не потянет...

Ирина Андреевна уверила его, что дорого не должно быть, уезжать они должны вот-вот. – Родная вы моя, – прочувственно сказал В.Н. (он уже научился быть любезным и хитроумным – вот что делают с человеком большие возможности!), – да мы с вами такое заварим! Вы станете богатейшей женщиной, будете отдыхать ежегодно на Канарах и в Швейцарии! Да не одна, а с каким-нибудь престижным господином. Вы же красавица! Вам нужны хорошее настроение и шикарный антураж. И все.

На что Ирина зарделась как девочка и стала – в полутьме настольной лампы – почти молодой и хорошенькой.

Наконец, часа в два ночи сообщники разошлись. И довольные, и в некоторых сомнениях, – все ли получится так, как они себе представляли, каждый, естественно, по-своему.

Утром они встретились с Ириной Андреевной уже совсем по-другому, почти как родственники.

В.Н. с интересом ожидал Лину, и, когда она ворвалась (именно так!) в дом, он оценил её по достоинству.

Это была высокая блондинка, возраста Ирины, но лучше выглядевшая: ухожена, с прической, маникюром, макияжем.

Фигура у неё была полноватая, но подтянутая. В шелковых черных брюках-шальварах, широкой серой шелковой блузе, со множественными украшениями: на шее, в ушах, на пальцах, руках, даже на щиколотке, присутствовал тонюсенький браслетик...

Это была дама поистине во всей прелести начинающей затухать, но ещё борющейся за себя красоты: зеленые глаза, изумрудность которых подчеркивали черные ресницы, тонкие черты, острый овал лица, и белозубая улыбка.

В.Н. струхнул: ему ещё не приходилось сталкиваться с такими дамами! Ему надо не сплоховать, и быть на уровне Лины, а как?.. Никто его светскому общению не учил, тетка что-то бормотала по этому поводу, но он, как обычно, не слушал, что она лепечет, а надо было бы слушать. ... Ну, Вовчик, первый твой истинный экзамен на зрелость!

Лина коротко взглянула на него и будто просветила рентгеном: улыбнулась, как показалось В.Н., насмешливо (он не знал, что у неё такая манера улыбаться при первом знакомстве, – тоже самозащита...), протянула надменно руку вниз ладонью (... Для поцелуя?.. Заметалось в голове бедного богача Владимира Николаевича), которую он неловко, но почтительно пожал, поклонившись.

... Нахалка, с восхищением и обидой подумал он, стоя бессмысленно у стола, как-то не решаясь при этой Линке сесть.

Ирина почувствовала неловкость положения и сказала, – кофе готов, предлагаю по чашечке...

Сели за кофе и Лина сразу, без обиняков спросила. – Так что же ты мне хотела сказать, дорогая моя подруга? – Собственно, это не я, а Владимир Николаевич... – начала Ирина Андреевна.

Лина перебила её. – Ну, если я Лина, то, думаю, для меня вы можете стать Володей? – и улыбнулась так, что В.Н. растаял, как вешний снежок, и согласился немедля, что готов стать Володей. – Я вас очень внимательно слушаю, – сказала она серьезно и уставилась в него потрясными изумрудными глазами (У В.Н. захолонуло сердце – вот Она! Звезда его клуба! Упускать такую райскую – или адскую? – птичку он не имеет права!).

Несколько запотыкиваясь, даже заикаясь, В.Н. сообщил об идее клуба "БАМБИНО" и о том, что он, совершенно случайно, методом "тыка", нашел Ирину Андреевну, её дом и её подругу, равной которой...

Тут его Лина остановила: не надо! И неожиданно сказала, ребята, надо выпить, тут без поллитра не разговор.

Ирина Андреевна вскочила. – Я схожу! Владимир Николаевич ничего здесь ещё не знает, да и ты...

Они остались одни. – Вы что-то ещё хотите мне сказать, Володя? Спросила Лина, прищурившись, отчего глаза её стали двумя зелеными иглами, пронзающими человека уже не рентгеном, а лазерным лучом.

И он ухнулся, как в прорубь, понукаемый этими лазерами: Да, Лина, я не все рассказал, при Ирине... – Это и понятно, – кивнула она, давая понять, что ей все ясно. – Я не сказал, что это будет всеобъемлющий дамский клуб... Со всеми услугами, какие только будут угодны дамам.

И замолчал.

Лина усмехнулась. – Думаю, нашей милой подруге действительно пока не стоит об этом знать, она такая наивная! Ну что ж, Вы правильно мыслите, и, если только у Вас нет иных целей, – она вновь впилась в него зелеными лазерами, – то все должно получиться очень забавно.

Он понял, что она имела в виду, говоря об "иных целях": обман, фуфло. ... Наверное, надо ей показать деньги, чтобы она совсем уверилась в его надежности. – Минуточку, Лина, я сейчас, – и понесся на второй этаж, где в чемодане, в старой теткиной (почему-то) кофте лежал заветный целлофановый мешок.

Он схватил его и буквально скатился вниз. – Вот, – сказал он, протягивая ей прозрачный пакет.

Она не взяла его в руки, а улыбнулась и сказала, – Володечка, я вам верю. Унесите свои деньги, а лучше сдайте их в банк, я вам скажу, в какой, идет?

Он спросил её, уже как ученик обожаемую учительницу: а может быть, мне показать их Ирине Андреевне? И заплатить ей за комнату, так сказать, вперед? – Можно, – согласилась Лина, – это не помешает. Вы только совершенно точно должны понять, Володя, что и Ирина, и я, – приличные люди, но если с нами по-другому, то лично я становлюсь гюрзой. Но о плохом больше ни слова. Так кто я буду? Звезда? А что звезда должна делать? – Что захочет, – ответил В.Н. – Я понимаю так, что должна царить и хулиганить, и, может быть, даже петь... – А вы умеете хулиганить? – изумился В.Н. – Еще как! – ответила небрежно Лина, – А мужчин иногда можно будет приглашать на мужской междусобойчик, с дамами... Но об этом мы подумаем.

В.Н. был несколько недоволен последним её предложением, ему хотелось чистоты жанра, но, подумал он еще, ты позабудешь о мужиках, когда увидишь "гейш"... (Где и как их искать, он пока не думал, и это его несколько гвоздило: ведь нужны интеллект, воспитанность, красота и сексуальность неординарная. Слишком много претензий.)

Тут появилась запыхавшаяся Ирина Андреевна и принесла бутылку шампанского, водки "Гжелка" и ананас. – Вот это, я понимаю, – размах, сказала весело и лихо, блеснув своими зелеными лазерами, Лина, – гуляем!

И они начали "гулять".

В.Н. и Ирина Андреевна пили шампанское, Лина – водку, и не крошечными рюмочками, а стопочкой, но глаза у неё оставались ясными, не затуманились, только чуть-чуть она закокетничала с В.Н. – А теперь, – приказным тоном сказала Лина, – вы, Володя, покажете деньги Ирине, чтобы она не сочла вас обманщиком, пристроившимся к милой доброй женщине, с кучей обещаний и пустым карманом.

Владимир Николаевич вытащил почти из-под себя мешок и положил его на стол. Ирина Андреевна, как взглянула на него, так и не отводила – не восхищенного, не завистливого, нет! – испуганного взгляда.

Она не представляла себе, что въяве можно иметь столько денег!

Когда Лина уехала, В.Н. достал положил на стол перед Ириной Андреевной тысячу "зеленых". – Это Вам, Ирина Андреевна, за мое проживание... Хватит?..

Тут уж он хитранул, ясно понимая, ЧТО такое для неё тысяча зеленых.

У неё задрожали губы и из глаз дождем полились слезы, она пролепетала сквозь них. – Что вы, Владимир Николаевич, так много, за мою халупу... Вам же самому нужны... ваш Клуб... – И, не сумевши сдержаться, разрыдалась у него на плече.

А он гладил её по темной, с пробивающейся сединой, гладкой головке и повторял. – Ну, ну, успокойтесь, милая моя Ирина Андреевна...