Текст книги "Марья-царевна из Детской Областной (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Пил, – оторопело кивнул Соловей. – Воду ключевую…

– Понятно, ларингит. Быстро в постель! Теплое питье. Постельный режим. Исключить спиртное и пряное. Не курить… А, тут, наверное, еще табака нет… Тем более, не курить! А еще все-таки нужны лекарства…

"Вороны", похоже, были потрясены не меньше Соловья. Видно, они совсем не ожидали, что кто-то может так бесцеремонно обращаться с царским ловчим.

Маша задумчиво почесала голову и повернулась к самому старшему парню:

– Тебя как звать?

– Ворон…

– Гениально. Фантазия так и прет… – мрачно буркнула Орлова. Помолчала, сгоняя мысли в кучку и, собравшись с силами и в глубине души надеясь, что ее никто сейчас не пошлет куда-нибудь далеко и надолго, скомандовала:

– Значит так. Ведешь отца, – тут пришлось бить наугад, но, судя по тому, что спорить с ней не стали, Маша угадала, – в кровать. Следишь, чтоб поменьше вставал. Холодного не пить. Можно – теплое молоко с содой, оно помогает… Разговаривать как можно меньше… А мне, похоже, придется все-таки искать местного врача, выяснять, какие достижения медицины здесь известны… Пошли, – махнула она рукой самому младшему, – проводишь в царский дворец…

– А я? – осторожно уточнил средненький.

Без поручений точно нельзя было обойтись – иначе не приведи господь, начнут проверять действительно ли Маша что-то там Велесу обещала (и, с чем черт не шутит, выяснят еще…):

– Проследишь, чтоб с постели не вставал и поменьше разговаривал.

Это конечно, вплотную пересекалось с наказом старшему, но уж лучше так, чем никак… И опять же – сейчас Маше нужно было попасть в царский дворец, узнать, когда там местный врач из отпуска возвращается. По большому счету, можно, конечно и какого-нибудь другого лекаря найти – вряд ли здесь один медик на весь город, но ведь с другой стороны – к правителю абы кого не приставят, врач будет один из лучших, а остальные специалисты – неизвестно какие будут, мало ли шарлатанов вокруг?

Интересно, здесь уже додумались пенициллин из плесени получать?

…-Это Огнеястра?

Маша вздрогнула, возвращаясь от своих мыслей к делам повседневным.

Младшенький из Соловеичей шагал рядом и сейчас вопросительно глядел на Орлову.

– Что? – не поняла Маша.

– Лихоманка. Огнеястра? Или Трясея? Кому идти окна бить?

Маша даже поперхнулась:

– Зачем бить?!

Парнишка только плечами пожал:

– Болесть наслала. Так кто? Трясея? Грынуша? Огнея?

Маша только хмыкнула. Дикие люди!

– Послушай… Тебя как зовут?

– Соловей, – широко улыбнулся парнишка.

– Ага, в честь папеньки, значит… Попробую угадать. Средний – Жаворонок?

Новая безмятежная улыбка:

– Финист.

Маша даже притормозила:

– Это который Ясный Сокол?!

Все-таки немного она сказки знала.

Парнишка только отмахнулся:

– Да нет, их род нашему – седьмая вода на киселе. У них даже когти и клюв в птичьем облике не железные.

Похоже, Маше предстояло еще узнать много нового и интересного… Но пока следовало расставить все точки над I. Хорошо хоть время пока что на это было – пока до царского терема дойдешь.

– Так вот, послушай, Соловей. Никому окна бить не надо. У твоего отца – обыкновенный ларингит… Ну, воды он холодной напился… – попыталась она объяснить попонятнее.

– И с ней Трясавицу проглотил?! – "догадался" парнишка.

Маша сдавленно застонала.

* * *

Двое всадников на вороных конях мчались по улицам Навьгорода. Следом за царем и советником летела на каурых жеребцах шестерка рынд в белоснежных терликах с серебряным шитьем.

Черный плащ с кровавым подбоем развевался вороньим крылом, серебряные звездочки шпор блестели на солнце, железная корона без украшений и камней мерцала в черных волосах…

И надо ж было какой-то дурехе, заболтавшейся со своим спутником, безмятежно шагнуть на дорогу…

Конь взметнулся на дыбы – Кощей едва удержался в седле. Мальчишка, сопровождавший мечтательную баламошку, вцепился ей в руку, дернул в сторону, пытаясь убрать с дороги. Девка отлетела в сторону, упала набок, сдавленно охнула…

Один из рынд зло вскинул кнут, метя в божевольную дуреху, но в его запястье вцепилась крепкая рука:

– Остынь, – резко обронил советник. – С царем все в порядке.

Мужчина медленно опустил плеть.

Царь с трудом успокоил коня, бросил короткий взгляд на девку, кинувшуюся под копыта – не растоптал ли? – и замер, встретившись взглядом с царевной из Яви…

– Как ты здесь оказалась?! – потрясенно выдохнул Кощей.

Маша ошарашенно помотала головой, собираясь с мыслями и задумчиво сообщила:

– Меня уронили, – подумала еще и печально добавила: – И, кажется, еще и по голове настучали…

Та хоть и не болела – но ответ заставлял сомневаться в собственной адекватности.

И, кстати, к слову о боли. Ноги не сильно ободрала? Коленки не разбила?

Маша приподняла подол сарафана, разглядывая собственные ноги. Ран нет, ссадин – практически нет. На бедре немного свезена кожа, желательно, конечно, чем-нибудь обработать, но здесь же наверно даже перекиси водорода не найдешь… А вот подорожник будет. Осталось только его найти, промыть листья…

Да уж. Больше только заниматься нечем.

Над головой раздался странный звук – будто кто-то кашлянул или поперхнулся. Орлова подняла голову. "Жених" усиленно косился в сторону и делал вид, что он на Машу не смотрит, и вообще просто мимо проходил.

А вот находившийся неподалеку незнакомый блондин на вороном коне бесстыдно пялился на Машины коленки. На губах мужчины плясала ухмылка.

Орлова сердито одернула подол: вчерашняя мини-юбка, надо сказать была намного выше, чем она сейчас свои ноги разглядывала. Так что ничего неприличного никто и не увидел! Вот! А этот блондин смотрит так, будто ему кино для лиц старше восемнадцати показывают!

До Кощея, похоже, дошло, что на стенах близлежащих домов ничего интересного не нарисовано. По крайней мере, царь ожил, сердито дернул головой и, бросив короткий взгляд на одного из рынд коротко скомандовал:

– Отведи ее…

Змей мгновенно оказался рядом:

– Мой царь, позволь слово молвить! – и, не дожидаясь разрешения, продолжил: – Ты ведь хочешь получить правильный ответ?! Возьми царевну с собой…

Кощей бросил удивленный взгляд на советника и прочел в насмешливых глазах: "И, увидев Хранителя, она наверняка передумает замуж идти!"

Маша эту часть разговора как-то пропустила мимо ушей. Встала с помощью молодого Соловья и принялась отряхивать сарафан от пыли, стараясь не смотреть ни на Кощея, ни на его спутника.

Как Орлова оказалась в седле, она и сама толком не поняла. Только что стояла на земле – и вдруг раз! – и вот она уже сидит боком на конской спине, а за талию ее поддерживают чьи-то руки.

Маша сдавленно пискнула и обеими руками вцепилась в гриву лошади.

Как уже достала эта сказка!

Женщина осторожно повернула голову и встретилась взглядом с черными как смоль глазами Кощея… А царь кивнул все еще стоявшему неподвижно Соловью:

– Как отец?

– Да Лихоманка какая-то в гости заглянула, а так ничего, царь – батюшка, не жалуемся, – откликнулся мальчишка.

Маша как раз пыталась не сверзиться с конской спины на землю, так что ей сейчас было не до того, чтоб объяснять разницу между мифическими лихоманками и вполне реальными респираторными вирусами, а местные жители этой разницы и подавно не видели.

– Передай, я завтра наведаюсь, – кивнул Кощей и послал коня шагом.

Маша еще сильней вцепилась в конскую гриву:

– Я же сейчас упаду! – сдавленно охнула пленница.

– Значит, держись крепче, – зло отрезал мужчина.

А дыхание у него пахло ночной фиалкой…

…Дорога показалась Маше сплошным кошмаром. Женщине даже по сторонам некогда было смотреть, пейзажи разглядывать. Все, что ей запомнилось, это вихрем мчащиеся по улицам города кони, собственные пальцы до белизны вцепившиеся в гриву, и одна – единственная мысль, бьющаяся в голове – "Только бы не упасть! Только бы не упасть!". Изредка к ней правда, примешивалось трезвое: "ЧМТ тогда точно будет. Перелом пары-тройки ребер – однозначно. Внутреннее кровотечение – без сомнения. Ну, и сломанный позвоночник – для полного счастья".

Когда же всадники выехали за пределы города, и вместо хоть какой-то дороги началось одно лишь направление – Маша окончательно прокляла все…

На нависшую над головой тень женщина в начале не обратила никакого внимания – может, облака так в поднебесье стали. Но когда вокруг начал сгущаться ощутимый сумрак – как перед дождем – женщина наконец решила оглядеться по сторонам.

Всадники мчались по чистой степи. Выжженная жарким солнцем трава была вытоптана, в разные стороны порскали суслики…

А на горизонте виднелся странный лес.

Казалось, он нависает над всем полем. Казалось, ветви деревьев, уходят под самое небо, скрываясь где-то там в вышине, среди облаков. Казалось, на бурых сучьях не было ни единого листочка. Казалось, ветви изломаны и переплетены в каком-то диковинном танце…

А потом Маша поняла, что ей все это совсем не кажется.

Молодой царь резко натянул поводья, и конь остановился, всхрапнул, зафыркал…

Следом остановились и другие всадники.

Орлова, оглянулась назад и внезапно поймала себя на мысли, что Кощей в своих черных одеждах сейчас смотрится инородно среди остальных, обряженных в одеяния светлых тонов…

Блондин, скакавший рядом, легко спешился, поднял голову:

– Кликать приставника, мой царь? – и, не дожидаясь ответа, шагнул к диковинному лесу.

Маша неотрывно смотрела ему вослед, пытаясь сообразить, что это вообще за место может быть. Дубы, на которых сидел Соловей-разбойник? Так он же вроде в городе живет…

– Почему на ветвях ни одного листика? – тихо спросила она.

Ответа женщина в принципе и не ждала: все-таки, как не крути, статус ее был до конца так и не ясен – то ли невеста, то ли пленница… до сих пор даже толком поговорить не удалось! Но странное дело, Кощей вдруг откликнулся:

– Какая листва может быть на корнях Мирового древа?

Маша ошарашенно потрясла головой и вдруг поняла: это действительно походило на вылезшие из земли корни: переплетенные между собой, соединяющиеся между собой где-то там, в вышине, где они, наверное, переходили в ствол.

Но какого же размера должно быть само дерево, если вылезшие из земли корни напоминали целый лес?!

– Мирового древа? – Орлова оглянулась на Кощея.

Маша слышала что-то подобное в скандинавской мифологии. Там был какой-то дуб или ясень… У славян тоже было что-то подобное?

– Соединяет Навь, Явь и Правь, – кивнул царь, не глядя на Машу, не отводя взгляда от медленно шагающего вперед Змея. – Здесь – корни, в Яви – ствол древа, в Прави – крона.

И вот кстати, к слову о мифологии. У каждого народа ведь своя есть. Если все происходящее вокруг, не один большой глюк, как тогда быть со скандинавскими, греческими, американскими мифами, в конце концов? Они существуют в соседней реальности? Или есть что-то одно, а остальные ошибаются? Или существует один-единственный вариант, который каждый из народов называет по-своему?

Кощеева невеста потрясла головой. Вот нашла же время, когда о всяческой философии думать!

Огненный Змей остановился в паре саженей от застывших в чудовищной пляске корней…

– Повелитель Навьего царства желает видеть хранителя Мирового древа! – усиленный магией голос советника, разнесся эхом, заплутал меж стволов, отразился в поднебесье.

Напуганные криком кони заплясали, и Маша бы точно сверзилась на землю, если бы Кощей не обхватил ее сильней за талию, прижав женщину спиной к своей груди:

– Ферт проклятый! – зло буркнул мужчина, успокаивая оробевшего жеребца. – Не может без фатовства!

Меж переплетённых корней – ветвей мелькнула искра, вторая, еще одна… Над ними появилась небольшая фигурка на четырех лапах… Маша прищурилась, пытаясь разглядеть, что это может быть, и охнула, рассмотрев, что меж воздушными корнями протянулась проявляющаяся сама по себе толстая золотая цепь, по которой неспешно шествовал, высоко задрав хвост и загнув его кончик крючком, черно-белый кот. Большой, пушистый. Мейн-кун, как минимум. Или манул.

Дойдя до середины цепи, кот остановился и, балансируя на ней, умудрился развернуться мордой к незваному гостю, и усесться прямо на цепи, невозмутимо обвив лапы кончиком хвоста и став похожим на каменное изваяние.

Огненный Змей терпеливо ждал.

Кот прищурил зеленые глаза и меланхолично фыркнул:

– Правитель, говоришь… Хранителя? – в отличие от царского советника, встречающий говорил тихо.

– Правитель, Баюн, – кивнул Змей. – И Хранителя.

Кот задумчиво поднял лапку, собираясь то ли начать умываться, то ли просто вылизаться, да так и не донес ее до пасти. Замер, отрешенно щурясь и смотря сквозь советника:

– Но вот хочет ли Хранитель видеть правителя?

Кошки. Вечно они себе на уме.

– Если б не хотел, вряд ли слал бы челобитную.

Кот принялся умываться. Потер лапой за ухом, потом – за вторым.

Советник терпеливо ждал.

– Ах да! – кот замер, вскинул голову. – Челобитная! Я ведь сам ее писал. И в самом деле, хочет.

Баюн плавно встал. Даже не встал, а перетек из одной позы в другую. Дернул кончиком длинного хвоста и, оглянувшись на Змея, обронил:

– Ждите, я сообщу Хранителю, – и неспешно удалился по золотой цепи, скрывшись меж переплетенных корней.

– Кошки… – зло фыркнул советник. – Ненавижу кошек!

– Я все слышал! – донесся из-за корней мяукающий голос.

Змей сплюнул себе под ноги, развернулся и направился к ожидающему царю.

– Что он сказал? – коротко обронил Кощей.

Советник пожал плечами:

– То же, что и всегда, мой царь. Ничего нового. Хранитель скоро будет.

…Хранитель появился неслышно. Меж корней высунулась огромная змеиная голова на длинной шее, рядом с ней через мгновение – вторая, затем – третья, а следом показалось зеленое драконье тело.

Ящер бесшумно, словно был не гигантским чудовищем, а крохотным созданием, ступил на землю, сладко потянулся, расправив крылья с алыми кожистыми перепонками, и вскинув среднюю голову к небесам, выдохнул язык пламени.

Перепуганных коней на этот паз пришлось успокаивать долго.

Маша не отрывала пораженного взгляда от чудовища.

Змей Горыныч! Самый что ни на есть настоящий Змей Горыныч!

Женщина, конечно, уже видела и Кощея, и Соловья, и всяческих там коловертышей… Но Змей Горыныч – это сверх всяческих странностей!..

Разглядывая чудовище из сказок, Маша совершенно не обратила внимания на то, что ее вдруг перестали поддерживать за пояс, чтоб она не упала.

А в следующий миг еще, кажется и в спину подтолкнули.

– Ой, metra! – Орлова взмахнула руками, зажмурилась, понимая, что схватиться она уже ни за что не успевает…

От получения тяжких телесных повреждений Машу спасло лишь то, что за мгновение, до того, как она ударилась о землю, кто-то успел подхватить ее за талию…

– Проследи за царевной, советник, – коротко приказал Кощей и коленями послал коня вперед.

Остановившись в нескольких локтях от огромного ящера, царь чуть склонил голову:

– Приветствую тебя, Хранитель Мирового древа.

Золотые глаза на средней голове медленно, как бы нехотя прикрылись. Меж гигантских зубов – конь на один попадет, Горыныч его как семечко раскусит – мелькнул алый язык:

– И ты здрав будь, правитель Навьего царства, – прогромыхал над головой голос Змея Горыныча.

Вороной конь испуганно взвился на дыбы.

– Тише можно?! – яростно рявкнул Кощей, с трудом успокаивая жеребца.

Какой конюх скакуна сегодня подбирал?! От малейшего шума будоражится!

Змей Горыныч клацнул челюстью, вызвав еще один приступ паники у коня и сдавленно, через зубы прошипел:

– Я пос-стараюс-сь.

Особо это не помогло.

– Пошли, – зло буркнул царь. – Покажешь, зачем звал, – и пустил коня шагом, огибая чешуйчатую лапу.

Чем быстрее узнаешь, что от тебя хотели, тем скорее эта тягомотина закончится.

Скакун ровно прошел меж вылезших из земли толстых, в несколько человеческих обхватов корней, переплетающихся где-то над головой.

Следом двинулся огромный ящер.

…Пленница глубоко вздохнула, собираясь с чувствами.

Нет, ну вы ж представьте себе! Жених называется! Родную невесту под копыта коня толкнул! А если б она убилась?!

"Прости, дорогая, так получилось!"?

Там, в мультике, как раз была дама, связанная с медициной и здоровым образом жизни…

Маша зябко передернула плечами – это ж до чего вообще додуматься можно! – и лишь потом поняла, что на ее талии до сих пор лежат чужие ладони.

Прежде чем Орлова успела хоть слово сказать, мужчина убрал руки, отступил на шаг и склонил голову в поклоне:

– Прости мне мою вольность, царевна. Я – Огненный Змей, царский советник.

Все еще не до конца пришедшая в себя кощеева невеста только кивнула:

– Марья… тьфу! – замотала она головой. – Мария!

Женщина наконец получила возможность разглядеть своего спасителя. Высокий, крепкий – гиперстеник. Вьющиеся светлые волосы – феумеланиновая пигментация. Пухлые, изящно очерченные губы, небесно-голубые глаза… Настоящий Иван – царевич!

Маше такой типаж никогда не нравился

А Змей окинул пленницу долгим взглядом и улыбнулся:

– Не сочти за дерзость, царевна, но я начинаю понимать, почему царь только о тебе и говорит. Он действительно влюблен.

Маша фыркнула. Ага, влюблен! Как же! С коня только по большой любви и сталкивают.

– Любви, советник, не существует, – хмыкнула Орлова. – Это психическое заболевание – расстройство привычек и влечений, занесенное в МКБ-10 под кодом F 63.9.

Насколько Маша сама верила своим словам – это разговор отдельный, и к теме беседы отношения совершенно не имеющий.

Змей мгновенно помрачнел:

– Любовь существует, царевна, – сухо обронил он. – Ради любви люди совершают безумства, терпят любые муки и идут на смерть.

Тут уже Маша не удержалась:

– Уж не влюблены ли вы, советник?

Змей прищурился. Голубые глаза стали цвета грозового неба:

– Хочешь быть моим врагом, царевна? – в голосе проскользнули свистящие нотки.

Маша уставилась на него. Столь резкой смены темы разговора она не ожидала.

– Почему?!

– На "вы" врагов лишь кличут.

Маша открыла рот, собираясь возразить, что это от уважения, и никаких врагов не подразумевается, но в голове вдруг всплыло былинное "Ой, ты гой еси…" и упоминаемое в каком-то учебнике "Иду на вы"…

Кощеева невеста сглотнула комок, застрявший в горле, и тихо выдохнула:

– Я не хочу видеть тебя своим врагом, советник.

Вертикальные, змеиные зрачки медленно сокращались, приобретая круглую форму.

– Я рад, что в этом наши желания сходны, царевна, – склонил голову мужчина.

А Маше почему-то на миг показалось, что на нее повеяло запахом гниения…

Женщина озадаченно оглянулась, не увидела ничего такого, и решила тему разговора поменять – благо, амбре уже пропало:

– А… Это не опасно?

По губам советника скользнула пошленькая ухмылка:

– Сходиться желаниями?..

Маша аж поперхнулась:

– Нет! Что Змей Горыныч рядом с Мировым древом живет! Он же огнедышащий.

Мужчина на миг прикрыл глаза:

– Это не сраго, царевна.

Орлова непонимающе нахмурилась, и Змей попытался объяснить:

– Не страшно это, говорю, царевна. Мировое древо ни одна стихия не возьмет. Ни вода, ни пламя…

К счастью, здесь не только по старо-славянски, но и вполне себе по-русски разговаривать умели.

* * *

Вылезшие из земли корни Мирового древа переплетались высоко над головой, образовывая проходы, через которые не то, что всадник на коне мог проехать – даже Змей Горыныч пройти. Тот, ничтоже сумняшеся, топал сзади, обжигая горячим дыханием спину – как только мятель тлеть не начал?.. Ко всему прочему, еще и пугливый конь косил назад глазом, норовил оглянуться, нервно фыркал… Хоть шоры надевай!

Наконец, Кощей не выдержал, заставил жеребца сдвинуться вбок:

– Проходи, хранитель. Я за тобой поеду.

– А если конь на хвост наступит? – громыхнул сзади голос.

Скакун нервно всхрапнул, замотал головой от страха.

– Я прослежу, чтоб этого не было, – кисло откликнулся царь. Сейчас ему больше всего хотелось как можно скорей разобраться с делами и получить хотя бы пару часов отдыха. А ведь после визита к Мировому древу еще и в Ночной храм надо будет заехать, посмотреть, что там с священным конем…

Главное только не забыть.

Мимо Кощея медленно проплыли три огромных змеиных головы на длинных шеях, следом двинулось мощное тело, покрытое зеленой чешуей – каждая размером с блюдо. Хвост прополз быстро – Кощей только-только успел успокоить занервничавшего коня и пустил его шагом за хранителем Мирового древа.

В Навьем царстве многие чины передавались по наследству со времен Сотворения Мира, а то и раньше, так что Змеи Горынычи были на этой должности больше семи тысяч лет. Нынешний был на должности хранителя уже около четырех веков. Учитывая что век навьих жителей долог, лет до семиста тянется, получалось, что ближайшие две сотни лет можно о смене хранителя не беспокоиться…

И тогда возникает вопрос – зачем Змей Горыныч просил о визите?

Исполинский ящер неторопливо шествовал впереди, изредка задевая хвостом торчащие из земли корни. Там, где чешуйки царапали бурую кору, по древесине бежали золотистые звездочки, собираясь в крохотные созвездия, осыпаясь на землю и превращаясь при прикосновении к траве в живых светлячков. Стайка насекомых одно время кружила вокруг Кощея, а затем опустилась подле стальной фибулы, заставив серый металл вспыхнуть, как от солнечного луча, и рассыпать во все стороны зайчиков…

Горыныч остановился оглянулся: голова качнулась перед самым конем:

– Здесь, мой царь, – золотые плошки глаз дурманили разум, и Кощей мотнул головой, собираясь с мыслями.

– Что – здесь, хранитель?

На ум вдруг пришло оброненное советником: "Горыныч вон, недавно похвалялся, что сила правителя угасла, и украсть деву может и он сам…"

Кощей мотнул головой, отгоняя глупые мысли и резко повторил:

– Что – здесь, хранитель?!

– Прикоснись к любому из корней, мой царь, – Горыныч старательно понижал голос, пытаясь не пугать лишний раз коня, но тому и легкого шепота было достаточно, чтоб начать плясать.

Мужчина удивленно заломил бровь, протянул ладонь к ближайшему стволу… И пальцы прошли сквозь кору, сквозь луб, – сквозь древесину, в конце концов! – словно и не было ничего. Лишь на один удар сердца почувствовалось легкое сопротивление, будто через водяную струю рукою вел, но уже через миг – и не стало ничего, а сам корень осыпался седыми, бледно светящимися гнилушками…

– Что это?!

– Пекло наступает, мой царь… За последнюю седьмицу уже с два десятка корней истлело.

Сердце пропустило удар.

Молодой царь слишком хорошо понимал, что это может означать…

Ниян-Пекленец с Нией, Живьей дочкой, все надеются вернуть свою власть в эти земли, все пытаются вырваться в Навь. А там и до Яви с Правью недалеко.

– Граница между мирами истончается, – прошептал побелевшими губами Кощей.

Пусть сам он никогда подобного не видел, но что это могло означать – прекрасно знал. Достаточно было вспомнить об атаках с другого берега Пучай-реки, из Пекла. Вспомнить о тех страшных мгновениях, когда огненный шквал сносил все границы, и Злодий расправлял крылья, и Маровит рвался в битву, и костлявая неслась в Навь, не разбирая, где свои, где чужие…

Пусть – в последней прошедшей битве, перед самой смертью отца, Злодия слишком сильно потрепали и сейчас он зализывает раны на рваных крыльях. Пусть – черный плащ Маровита истлел в пламени Змея Горыныча. Пусть – сам Ниян был ранен пламенеющим мечом…

Это сейчас не столь важно.

Важно другое.

В Яви давно забыли о древней магии. Рухнет Навь, сметенная силами Нияна, и второй мир тоже не долго простоит… Пекло пройдет по Яви, дотянется до Прави, коснется светлого Ирия… И исчезнет все. Не будет ни Нави, ни Прави, ни Яви. Не будет Пекла, не будет Ирия.

И кто его знает, найдется ли тогда новое яйцо? Решит ли Род снова создать мир?

– Граница между мирами пробита, мой царь, – громыхнул над головой голос Горыныча. – Пекленец уже протягивает руки к Мировому древу, уничтожает его корни. Пусть Ниян еще не перешел воды Пучай-реки, но незримо он уже посылает в Навь своих прислужников.

Кощей как наяву почувствовал скольжение тонких пальцев по груди, прикосновение ледяных губ…

Зазовка давешняя…

Или не зазовка, а умертвие, натянувшее чужую личину?

И ведь появилась эта девка после того, как сова весточку принесла…

Сова.

Послание.

А ведь Кощей его так и не прочел.

Да и…

– Отец говорил, не верь сове… Или советнику?.. – вторя своим мыслям, обронил молодой царь.

Он и не думал, что его услышат, но над головой вдруг громыхнул хриплый голос:

– Советнику можно верить, мой царь.

Мужчина вскинул глаза: на этот раз заговорила доселе молчавшая правая голова.

– Почему?

Змей Горыныч прищурил глаза-плошки:

– Таков договор. Он был заключен еще до Сотворения мира… Огненный Змей и род его служат верой и правдой царю, а за то ему и его потомкам даруется чин советника.

– Любой договор можно нарушить, – дернул острым плечом Кощей. – Сколько у Нави было сговоров с Нияном? Хоть один из них Пекленец выполнил? Мир дольше месяца не стоит!

– Есть договора, которые не рушимы, мой царь…

– И что ж в них такого?

– Время придет, узнаешь.

Царь зло сжал губы. Все так говорят. И хоть бы кто правду сказал!

Хранитель Мирового древа задумчиво качнул головами:

– Не я эту тайну храню, не мне ее и раскрывать тебе.

Мужчина тихо хмыкнул: он почему-то очень сомневался в том, что советник захочет ему сообщить условия древнего договора.

От Огненного Змея и слова лишнего не вытащишь. Советник все себе на уме. Да и говорит лишь то, что лишь ему одному нужно…

Правитель Навьего царства молчал, пытаясь сложить все услышанное, свести всю картину воедино. Мир рушился на глазах. Основа Яви, Нави и Прави – древо, соединяющее все миры погибало, осыпалось седой трухой… И если этого не остановить – ни одно из созданий Рода не сохранится в живых…

Но как остановить происходящее?! Если действительно рушатся грани между мирами, если на самом деле во всем виноват Ниян, как остановить лавину несчастий, если ты даже не знаешь, что делать, не знаешь, кому можно доверять, а кому нет?!

– Спасибо, хранитель, – горько обронил молодой царь. Он и сам не хотел, но вышло у него слишком уж ядовито… – Я сделаю все, что могу, чтоб спасти Мировое древо.

– Прос-с-сти за недобрую вес-с-сть, мой царь, – левая голова Горыныча чуть пришепетывала. Видно сказывалась последняя, произошедшая более двухсот лет назад схватка с богатырями. – Я б с-с-сообщил и ранее, да Баюн вс-с-се челобитную с-с-сос-с-ставлять отказывалс-с-ся.

– Прислать тебе нового приставника?

– Да я за трис-с-ста пос-с-следних лет с кошачьим родом с-с-свыкс-с-ся, – усмехнулась левая голова.

– А уж сколько он сказок знает, – легко согласилась средняя.

– Да и от бессонницы хорошо помогает, – присоединилась правая. – По весне, правда, нынешний Баюн о семье да котятах своих забывает, на железный столб на гульки бежит, но кто у нас без изъяна?

Кощей усмехнулся: стоило, наверно, советнику поближе с Баюном поговорить. Небось, много общих тем для разговора тогда б нашли.

Улыбка, правда, вышла кривоватой – слишком уж много сегодня возникло вопросов, на которые нет ответов…

И с каждым мигом их становится все больше.

* * *

Разговор с советником как-то вообще не клеился, и Маша оглянулась по сторонам, надеясь, что в голову придет что-то умное.

Всадники в белоснежных одеяниях, тихонько переговаривающиеся друг с другом, привлекли внимание женщины. А посмотреть, надо сказать было на что.

Человеком из них был всего один. У двух мужчин были явственные эльфийско-заостренных уши (хотя, в принципе, понятно, что в мире славянского фентези никаких эльфов быть не может, а значит, самоназвание у них, вероятно, было другое), еще парочка выделялась кожей цвета болотной тины, а одного и вовсе была волчья голова.

Выяснять расовую принадлежность каждого из них было явно не с руки, а вот поинтересоваться, кто они такие – телохранители? солдаты? – стоило.

– А вот они – кто?

Советник бросил короткий взгляд:

– Тебя заинтересовали рынды, царевна?

Маша хихкнула:

– Рынды? Разве рында – это не колокол на корабле?

Тонкая улыбка:

– Ты ошиблась, царевна. Рында – оруженосец. Или телохранитель. Как повезет. Или не повезет.

Огненный Змей умудрялся каждый ответ вывернуть так, что в нем можно было услышать сотню значений и толкований…

…Кощей возвращался от хранителя Мирового древа мрачный, как туча.

– Случилось что, мой царь? – окликнул правителя Навьего царства Огненный Змей.

– Поехали, – сухо бросил мужчина, не желая сейчас ни о чем распространяться.

Пусть Горыныч и говорил о том, что советнику можно верить, но ведь каждый может ошибаться. Или не договаривать.

– Куда дорогу держим, мой царь?

– В Ночной Храм, – зло обронил правитель Навьего царства. Резкий, рваный жест – словно рыбу из воды выдергивал – и Маша опять оказалась на коне перед Кощеем, раньше, чем успела хоть слово сказать.

Орлова только зубы сцепила: похоже, ее мнения здесь никто спрашивать не собирался! Нет, ну понятно, молчи, женщина, твое место на кухне, хотели бы тебя услышать – тогда б не похищали, и все такое, но в конце концов, что за Домострой! На улице двадцать первый век! А тут…

И вообще, из дома ее забрали с помощью какого-то местного аналога телепортации. На кой черт надо сейчас на коне трястись, нельзя, что ли, вот так вот просто пальцами щелкнуть и на месте очутиться?

Нет, что ни говори, а когда вот это идиотское путешествие закончится, и все вернуться обратно во дворец, надо будет провести с Кощеем воспитательную беседу и выяснить в конце концов: она пленница или царевна?!

Пусть в конце концов определятся, что им надо: шашечки или ехать. А Маша тогда решит: на шею кидаться или тарелки об голову бить.

…Для того, чтоб попасть в Ночной Храм, пришлось мало того, что обратно в город вернуться, так еще и весь его насквозь пересечь. Так что, к тому моменту, как впереди показался частокол, украшенный вырезанными из дерева звериными головами, полонянка прокляла все. Матом она, как приличная девочка, конечно, не ругалась, но сколько медицинских терминов в голове перебрала, подыскивая наиболее подходящий – пожалуй, и не сосчитаешь.

На этот раз, правда, Маша была настороже, столкнуть ее в спину неожиданно у Кощея не получилось. Через мгновение, после того как конь остановился, женщина резко повернулась и обеими руками вцепилась в черный кафтан:

– Только попробуй меня столкнуть! – сверкнула она глазами. – Сразу вместе упадем!

Благо, о недопустимости "выканья" ей уже рассказали. Ну, а если это ложь от первого до последнего слова, всегда есть на кого стрелки перевести.

Кощей замер, пораженно уставившись на "невесту". Такой наглости от полонянки он уж точно не ожидал. Царевны-то что, они всегда по углам темным прятались да взгляд от пола поднять боялись, а эта…

Сбоку послышался сдавленный смешок. Кощей бросил гневный взгляд в сторону: советник с интересом изучал резьбу на частоколе и на царя даже смотреть не думал.