Текст книги "Опять пересдача?! (СИ)"
Автор книги: Ксана Истокина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 16
Буду давить на жалость и при чем жестко!
Не единого шанса не дам ему избавится от меня.
Нужно еще постараться это сделать, как можно драматичнее.
– И что мне делать со сломанной кроватью? – спрашиваю у преподавателя. – Я чинить кровать не умею.
– Тарасова, ты думаешь, что я умею чинить кровать? – спросил Михаил Игоревич у меня. – Мне интересно узнать, что заставило тебя посчитать, что я какой-то "Мастер по кроватям"?!
– Я точно не мастер, – проворчала я. Если бы я умела чинить кровати, то вчера бы этим и занималась ночью. – Вы – мужчина. Вы же наверняка что-нибудь у себя дома чинили. Кровать починить – это больше мужская работа, чем женская. – Вроде складно говорю я. – Это весомый аргумент и логично, – поспешно добавила я.
– Уверяю тебя, Тарасова, что кровать мне не приходилось чинить еще не разу.
Своим ответом он совершенно меня не обрадовал.
– У меня нет другой кровати. На чем я спать буду? – Нужно для полной картины постараться слезу пустить, а лучше поток слез, чтобы уж наверняка. Может быть это мне поможет?! – Все время на полу?! Я могу простудиться и тогда точно плохо подготовлюсь к вашему зачету, а потом вообще не приду к вам на зачет потому что я простудилась из-за того, что спала на холодном полу. – У Михаила Игоревича, как я успела заметить есть единственное слабое место – это его предмет. Вот и буду по нему бомбить! Может мне повезет, и он сжалится, починит мою кровать.
– Да уж, Тарасова не очень у тебя завидное будущее. – Вот такой ответ я получила от преподавателя.
Я тут стараюсь, "пыхчу во все стороны", а в ответ получаю совсем не ту реакцию от Михаила Игоревича, которую очень жду.
Ладно, не буду оставаться на достигнутом, а упорно продолжу дальше. Чем еще можно надавить? О, придумала!
– Я не получаю стипендию. Денег впритык, – говорю ему. – Кушаю чуть-чуть и не всегда три раза в день получается.
Еда – это самое святое. На это он точно должен клюнуть.
Преподаватель приподнимает одну бровь и удивленно смотрит на меня.
– А как же твои слова, что ты любишь побольше поесть?! – выпалил Михаил Игоревич. – Помнишь, как в моем кабинете, ты говорила мне об этом?!
Эх, помню. Как же я могу забыть об этом?! Такое просто невозможно забыть. Я все диалоги с преподавателем помню.
Я удивлена, что он помнит, что я говорила ему.
– Вот именно, что я люблю много поесть потому что мне редко удается это сделать, – выкрутилась я. – Только посмотрите какая я худенькая!
Михаил Игоревич внимательно стал смотреть на мое лицо, а потом на мою фигуру.
– Я бы не сказал, что ты такая уж худенькая. Обычное тело среднестатистической женщины в нашем городе.
Ничего себе, как он умеет "хлестать словами в лицо" с научными фактами еще в придачу! Обидно до жути! Но придется согласится. Некогда его переубеждать в этом. Мне нужно отстаивать другую тему и продолжать давить на жалость. Что я еще не успела ему сказать такое грустное? Ах, точно.
– Родители далеко, помочь мне не смогут, если только по телефону, – я всхлипнула. – Что я смогу сделать? – Не забыла сделать очень печальное выражение своего лица. – Мои руки женственные, аккуратные и хрупкие. Молодого человека тоже нет! Все свое время учебе посвящаю, вашему предмету! – Вот это я правильно сделала, уточнила для него, что у меня нет парня. Ему об этой точной информации нужно знать при чем из первых уст, то есть из моих. – Как же мне быть? Точно заболею! Денег даже не хватит не на какие лекарства! А…
– Тшш, Тарасова, – перебил меня Михаил Игоревич. – Я очень хорошо услышал всю твою бурную словарную речь, каждое слово. Какая же ты громкая! Хорошо, я подумаю, что можно сделать.
А что тут думать-то?!
– Помочь мне, – тут же выпалила я. – Что еще делать? Кровать мою посмотрите? – Раз он такой недогадливый, то я направлю его в нужное направление, немного подтолкну. – Когда приедете?
Он посмотрел внимательно на мое серьезное выражение лица и усмехнулся.
Я не шучу. Я абсолютно серьезно жду чтобы он пришел ко мне.
– Тарасова, я заметил одну важную вещь.
– Какую?
– Чем больше ты со мной общаешься, тем чаще и сильнее начинаешь наглеть со мной.
– А как по другому себя вести? Вы не хотите мне помочь.
– Помогать должны близкие люди, – произнес преподаватель.
– Мне не к кому обратиться и потом из-за ваc, я нахожусь в таком затруднительном положение и плачевной ситуации.
* * *
Миша
На полу же холодно и жестко спать. Не в комфортных условиях провела в общем эту ночь, Тарасова.
Хотя, кто на самом деле виноват в этом происшествие? Это еще доказать надо, что я виноват в случившимся.
С другой стороны, Тарасову жалко.
Стоит передо мной с печальным выражением лица, носом шмыгает и смотрит еще с такой "щенячий мольбой" на меня.
И как на это не обратить внимание?!
Как мимо пройти?
Как?
Сначала не поверил ее словам.
Я прикалывался над Тарасовой от всей души. Спасибо моей фантазии, она меня не подвела. Столько разных версий моментально выдумывал.
Шутил с ней, но по ее выражению лица видно было, что ей вообще не смешно. Хотя, она отвечала на мой сарказм, незамедлительно отпор ловко мне давала сразу же.
Я и сейчас не до конца верю ей.
Смотрю на Тарасову и не могу отказать, отвернутся и уйти.
Жалко девчонку, помочь нужно.
Хотя бы посмотреть, что с ее кроватью.
Добровольно похоже пойду в ее квартиру. Сам лично подписываюсь на свой приговор на всякие внезапные происшествия и приключения на свою голову.
Наверняка что-нибудь случится, когда я буду в ее квартире. Там же будет, Тарасова!
Очень сомневаюсь, что мирно пройдет мое нахождение в ее квартире.
Но как отказать просящим таким милым глазкам?! Это не в моих силах.
В конце концов, Тарасова же меня не укусит в своей квартире. Как же я ошибался на этот счет. Глубоко заблуждался.
Глава 17
На следующую пару, я опоздала.
И черт с ней!
У меня горе на сегодня уже есть и посильнее, чем опоздание на пару. Я без кровати осталась! А это геморройное, незавидное и очень неприятное положение.
Михаил Игоревич ничего толком мне не ответил потому что в аудиторию зашли студенты с ректором. Увидев ее у меня из головы напрочь вылетела проблема с кроватью. Может возникнуть у меня еще одна проблема и она еще глобальнее окажется для меня, чем кровать с тремя ножками. Послушав свою интуицию я, как можно быстрее покинула аудиторию.
С ректором лучше находиться лишь на расстояние. И максимум пересечься взглядами, но не более. Целее будешь.
Домой я пришла совершенно без настроения.
Стояла в комнате на против своей "хромой кровати" и усиленно думала, что с ней делать. Может как-нибудь исправить и починить?!
Как?
Поняв, что меня не осенит гениальная идея прямо сейчас я, тяжко вздохнув, решила заняться более полезным делом, чем гипнотизировать кровать, (посылая ей свои импульсы и пожелания чтобы совершилось чудо с моей кроватью, желательно без воздействия каких-либо моих трудов), а именно подготовкой к учебе.
Я вспомнила, что мне нужно лекцию переписать и презентацию сделать. Ох, тяжко мне как-то от этого стало. Так неохота делать.
Я бы сейчас завалилась на свою любимую кровать, фильм бы какой-нибудь посмотрела. Вспомнив, что я такой радости лишусь на какое-то время точно, то стало еще грустнее, хоть мороженным заедай проблему. Стало еще грустнее потому что мороженого у меня, как раз и нет. И кроватью нельзя прикрыться от учебы потому что ее тоже как бы нет.
Пришлось себя заставить, а именно проявить в себе просто небывало огромную решительность и упорность, свою совесть растолкать, мысленно дать себе пинков побольше и посильнее, а также усмирить свою внезапную идею о том, что можно пойти погулять, кому-нибудь позвонить, а заставить себя писать заново лекцию, но уже помедленнее и сокращать слова так чтобы было понятно для себя в первую очередь. Вдруг, Михаил Игоревич опять попросит меня какое-нибудь словосочетание прочитать, когда решит проверить мою лекцию?! Переписывать одну и туже лекцию – это уже будет не просто, тогда мне смешно, а я скорее уже буду между смехом, икать через раз.
Примерно в пять часов вечера раздался звонок в дверь.
Кто решил почтить меня своим присутствием?
Я видимо посчитала себя непобедимой и бессмертной потому что пропустила момент чтобы посмотреть в глазок.
Открыв дверь, я уставилась во все глаза на человека, а может быть на свою внезапную галлюцинацию.
– Ммм, вы адресом не ошиблись? – спросила я у своей галлюцинации. Слишком странно видеть сейчас перед собой преподавателя.
– Я пришел убедиться своими глазами на сколько в критическом состояние находится пострадавшая, то есть твоя кровать, – произнес Михаил Игоревич. – Правда ли, что она получила серьезную травму, лишившись одной ноги в бою?!
Не зря я сегодня так старалась и приставала к преподавателю со своей кроватью! На зов-то мой, он откликнулся!
Главное не спугнуть его, а то вдруг передумает и уйдет. Нужно его в квартиру, как можно быстрее заводить, а там уже дверь закрою.
– Проходите. – Я отступила от прохода, и преподаватель зашел ко мне в квартиру. Я тут же за ним закрыла дверь чтобы он не успел передумать и уйти. – Боя даже не было. Вы в сухую ее уделали, – подметила я.
– Это еще доказать нужно, Тарасова. – Михаил Игоревич стал снимать свои ботинки. Без проблем нашел тапочки и надел их. – Я не сдаваться пришел и не признавать свою вину, а разобраться в ситуации. – Он выпрямился и взглянул на меня. А я все это время не отводила своего взгляда, смотрела на него и с жадностью следила за его каждым движением.
Что я сейчас почувствовала?!
Радость… потому что он пришел.
Преподаватель приближается ко мне, а я поднимаю голову вверх чтобы не потерять его глаза, которые так мне нравятся.
Он наклоняет ко мне еще ближе свое лицо.
Чувства переполняют меня.
Что же он со мной делает?! Он ведь не дотронулся до меня даже, а я уже так бурно реагирую. Хочу хотя бы весомое касание его почувствовать на своей коже… даже и случайное.
– Проход немного освободи для меня, Тарасова, – произнес преподаватель.
Наваждение сразу же спало.
Чувства отступили. Они уже не так ощущались остро.
Вот так всегда! Начинаешь об одном думать и только пытаешься помечтать, а всего лишь пару слов кем-то сказанных, способны заставить исчезнуть, раствориться все, что только появилось в твоей голове.
– Пожалуйста. – Я пропустила его. – Проходите, Михаил Игоревич. Честным людям нечего скрывать.
Он посмотрел на меня серьезным взглядом, без тени усмешки.
– Сейчас я все проверю и выясню.
Запрещать даже не собиралась. Я этого, как раз и хотела.
– Возражений не имею, – сказала я.
– Вот и замечательно. А я уже подумал, что ты решительно собираешься на меня в суд подать за порчу имущества.
Он улыбается и ждет видимо моей реакции.
– Я решила предоставить вам возможность чтобы осознали свою вину, пришли ко мне с повинной и устранили проблему в виде сломанной ножке у моей кровати.
– Сначала я взгляну на твою кровать, а потом поговорим уже.
Возражать я не стала и молча проводила его в свою комнату.
Встала около двери что бы не мешать ему.
Михаил Игоревич подошел к моей кровати и встав на колени, стал ее внимательно осматривать и трогать.
Я не отвлекала его и просто ждала окончание тщательного осмотра.
– Действительно одна ножка у кровати пострадала. – Он задумчиво крутил в своих руках ножку, которая сломалась.
– Убедились теперь окончательно в моей правде и невиновности? – интересуюсь я.
– На счет невиновности, я ещё сомневаюсь, Тарасова.
Он просто непробиваемый!
– Вы признаетесь в своей вине? – продолжаю стоять на своем я.
– Нисколько, – тут же говорит он. – Может до меня у твоей кровати уже было состояние не очень, а я стал лишь случайно, последней ее ступенью выносливости.
Как же искусно он выкручивается. У него этому нужно поучиться.
– Ну-ну, – выдала я.
– Инструменты у тебя есть?
– Какие?
– Все понятно, – вздохнул Михаил Игоревич. – Я съезжу за инструментами, а ты делами займись в мое отсутствие.
– Какими? Сторожить кровать до вашего прихода, а то вдруг ее кто-нибудь украдет или она сама сбежит?!
– Тебя, Тарасова точно не украдут. Ну, а если совершат такое необдуманное и крайнее преступление на свою голову, то будь уверена, что они искренне будут раскаиваться, тысячу раз пожалеют об этом и вернут тебя непременно, как можно быстрее еще с какими-нибудь подарками. Только бы возврат приняли бы обратно в виде тебя!
Почему, как только он начинает со мной разговаривать, то сразу же просыпается в нем сарказм? Уложить бы его этот сарказм спать на вечный сон. Осталось только придумать, как это сделать.
– Это хорошо, – произнесла я.
– Ужин приготовь мне, пока я туда-сюда ездить буду. Накормишь меня, тем самым отблагодаришь.
Ничего себе, какие у него запросы ко мне запредельные!
– За что отблагодарить?
– За безмерную и возмездную помощь, за срочную исполнительность, за активность моего мозга, а также рук и ног.
К кровати он только приступил, осмотрел ее, а ведет себя так, как будто уже починил.
– Яичница подойдет?
– Нет, так легко не отделаешься от меня, Тарасова. Твоя благодарность в виде ужина должна быть на много более щедрее, чем простая яичница.
А хотелось бы легко отделаться на счет готовки.
– Яйца, вообще-то дорогие сейчас. – Это уже не дешевое блюдо.
– Вот и оставь себе их. А мне что-нибудь посущественнее приготовь.
– А еду специально для вас из ресторана не заказать?
– Как хочешь, но возражать не буду.
Вот же!
Омлет ему приготовлю
Я готовлю не по-царски, если выразиться по мягче.
Я пока в своем уме и твердой памяти чтобы понимать, что преподавателя от себя нельзя отпугивать. Его нужно завлекать к себе.
Горелой едой точно не заманишь.
А омлет – это для меня безопасное блюдо, а для Михаила Игоревича в первую очередь будет съедобным блюдом. Я же за него в первую очередь волнуюсь. Пока не начала готовить, нужно проверить, есть ли у меня какие-нибудь таблетки для желудка от отравления. На всякий случай.
Глава 18
Таблетки я у себя к сожалению не нашла. Ладно, понадеюсь на удачу.
В аптеку бежать не рискну. А вдруг в это время придет Михаил Игоревич, а меня дома, как раз не окажется. Я не уверена, что он будет меня дожидаться под дверью.
Долго в одиночестве мне не удалось побыть. Минут через сорок вернулся преподаватель.
Михаил Игоревич принес с собой чемоданчик. Открыв его, я увидела множество всяких разных инструментов. Преподаватель сосредоточено перебирал инструменты. Глядя на эту картину, я полностью успокоилась.
Я была полностью уверена, что Михаил Игоревич починит мою кровать с таким-то выбором инструментов.
Я стала улыбаться и радоваться, предвкушая, как сегодня уже буду спать на своей мягкой, уютной кровати.
Я рассчитывала, что он прямо сейчас приступит к ремонту моей кровати, но видимо мои планы с планами преподавателя сильно отличались друг от друга.
Михаил Игоревич оставил свой открытый чемоданчик с инструментами в моей комнате и пошел на кухню. Я последовала за ним.
– Тарасова, давай накладывай, что для меня приготовила. Я такой голодный. К тебе торопился и дома ничего даже не перекусил. – После своих слов, Михаил Игоревич пошел руки мыть.
Я наложила в тарелку ему омлет и поставила на стол.
Преподаватель зашел на кухню и сел за стол напротив меня. Свой взгляд он направил на мою "благодарность", то есть на тарелку с омлетом.
– Да, Тарасова! – тяжко протянул он. – Похоже ты совсем не веришь в то, что мне удастся починить твой кровать.
– А чем вас омлет не устраивает? – удивленно смотрю на него.
– Я не спорю, что выглядит он нормально. – Михаил Игоревич стал есть мой омлет. – Кто же так кормит голодного мужчину, Тарасова? Не скоро ты замуж выйдешь. Колбаса с хлебом есть у тебя?
– Да, – ответила на последний вопрос я.
– Отлично. Значит все-таки наемся.
Преподаватель поднялся с табуретки и пошел к моему холодильнику. Открыл его и стал смотреть, что у меня находится в нем, а позже стал доставать из него продукты. Колбаса тоже была среди этих продуктов.
Сгрузив на стол "продуктовый багаж", который у него был в руках, он стал делать себе бутерброды. Он даже зеленый горошек поставил на стол. Открыв его, он стал поглощать ложкой за ложкой со скоростью света.
В общем, преподаватель мои стратегические запасы активно съедал на целых два дня вперед.
Я только сидела с огромными глазами и смотрела, как он стремительно быстро поглощает все с удовольствием, очередной мой стратегический запас продуктов. Не могу в это поверить!
А когда он добрался до пирога с вишней, то я уже не смогла это стерпеть. Эта сладость на черный день мною припасена. Я попыталась вмешаться, рукой накрыла пирог, но куда мне там. Он с легкостью поднял мою руку и взял себе самый большой кусок пирога.
– Не хотите приступить к кровати? – Боюсь, что если он еще хотя бы десять минут задержится на кухне, то я уже останусь и без завтрака. Моя колбаса стремительно уменьшалась в размерах на моих глазах. Похоже мне грозит остаться без бутербродов.
– Теперь можно. Червячка я немного смог заморить, – с легкостью согласился преподаватель.
– Червячка? – переспросила я. – Вы уверены? Мне кажется, что у вас в желудке анаконда прячется.
– Не нужно, Тарасова завидовать моему быстрому обмену веществ. – Он поднялся с табуретки и посмотрел на меня.
– Спасибо, Тарасова. Продукты оказались вполне свежими.
– Это что еще за намеки?
– Никаких намеков, – покачал головой он. – Лишь контрактация факта.
Преподаватель засмеялся, наблюдая за моим выражением лица.
– Михаил Игоревич, я не очень реагирую на ваши постоянные шутки.
– Напротив, мне очень нравится твоя реакция, – возразил он.
– Вы меня мучаете своими шутками.
– А ты мучаешь меня, частенько своей неуклюжестью. Я же терплю, и ты привыкай к моим шуткам.
– Про сарказм свой забыли сказать.
– Мне кажется, что вы с ним сдружились. – Он улыбнулся. – Я пошел проводить очень важную операцию. Если что, позову тебя.
Я лишь кивнула.
Я стала убирать продукты обратно в холодильник, а потом стала мыть посуду.
Раздался звонок в дверь.
Кто это может быть?
Открыв дверь, я увидела свою соседку.
– Привет, Даш, – поздоровалась я с ней.
– Привет, выручай! Не осчастливишь меня своими запасами кофе? У меня он оказывается закончился.
– Осчастливлю, проходи. – Я впустила ее в свою квартиру.
Я хорошо общаюсь с Дашей. Иногда даже мы ходим друг к другу в гости.
Она тоже студентка. Только учится в другом университете.
Даша зашла в квартиру. Я подождала, когда она разуется и наденет тапочки.
Мы пошли с ней на кухню, но по дороге Даша резко затормозила и с восхищением стала смотреть на Михаила Игоревича.
Дверь в мою комнату была открыта. Преподаватель нас не заметил. Он стоял на коленях, спиной к нам.
Он успел переодеться в светло-серую футболку и в темные брюки. Я смотрела на его длинные, обнаженные руки. Он наклонился вперед, и его футболка натянулась на нем, спина оказалась обнаженной.
Синхронно мы с Дашей шумно выдохнули. Кажется, сейчас у нас с ней одновременно слюни потекли от вида на такое великолепие.
– Где ты такую фирму нашла в которой находится такой горячий мужчина? – спросила Даша у меня. Она даже не удосужила меня взглядом, предпочитая любоваться лишь преподавателем. – Это у тебя "муж на час"?!
Теперь понятно, о чем она говорит и при чем какая-та фирма.
– Нет, – шёпотом ответила ей. – Это мой на самом деле преподаватель. Пойдем, не будем ему мешать.
Мне пришлось схватить за руки Дашу и потянуть ее прямо по направлению кухни. Добровольно она уже не хотела идти, предпочитая оставаться в коридоре. Она скорее всего и про кофе-то совсем забыла.
– И как же так получилось? – Как только мы зашли на кухню, то Даша сразу же налила себе воду в бокал и стала с жадностью ее пить. – У преподавателей на столько маленькая зарплата, что они подрабатывают помимо репетиторства еще и "мужьями на час" у своих студенток?
– Не совсем так. Он мне просто кровать сломать.
– Чего? – Дашка, чудом не подвалилась.
– Так получилось, – смущенно произнесла я. – Это не то, о чем ты подумала. Просто он упал на мою кровать.
– Если ты думаешь, что все мне объяснила понятно, то ты только сильнее меня запутала. Как он смог упасть на твою кровать? Как он вообще в твоей квартире оказался?!
– Это долго рассказывать, – махнула рукой я.
– Так я никуда не тороплюсь! – Даша поставила сначала чайник на плиту, зажгла газ, а только потом села за стол напротив меня. – Давай рассказывай, подруга. Поделись со мной этой историей. – Даша вся в нетерпении уставилась на меня.
А меня просить дважды и не нужно.
Тем более я никому не могла рассказать, кто учился со мной в университете. А мне самой так хотелось с кем-нибудь поделиться, что между мной и преподавателем приключилось. Хотя бы небольшую часть кому-нибудь рассказать.
– Я пришла к преподавателю к нему в кабинет что бы показать задачу. У меня что-то с давлением произошло, и я упала в обморок прямо при нем. Он меня в чувства привел. – Момент, как мы вместе на столе лежали, я решила пропустить. Я и так ей про кровать расскажу. Странно получается, что мы частенько с преподавателем стали находится в горизонтальном положение и именно он на мне, два раза так точно произошло. Хотя я не жалуюсь. Если в третий раз это произойдет, то возмущаться не буду. – Мы пошли вместе по коридору, он провожал меня. И тут увидели ректора. Михаил Игоревич взял меня на руки… и мы спрятались в туалете, а потом студентки в туалет зашли и нам пришлось в кабинку забежать. А когда они догадались, что кто-то находится помимо их, то нам пришлось из окна выпрыгивать. – Я перевела дыхание и продолжила свой рассказ. – Я случайно угодила прямо в крапиву. Преподаватель привез меня домой. Сбегал в аптеку, оказал мне первую помощь. Я про задачу вспомнила, которую он так и не проверил. Он стал проверять и меня попросил взглянуть. Я не глядя схватила тетрадку расстроившись, что мне придется опять решать эту задачу, и я резко на себя из-за этого потянула тетрадку и слегка переусердствовала на столько, что не только тетрадка лежала у меня на груди, но и преподаватель собственной персоны в придачу тоже. И оказалось, что от такого его падения сломалась моя кровать. Я сообщила ему в университете об этом и он пришел ее починить и вот ты пришла! – я развела руки в стороны. – Вот и все!
Многие моменты я пропустила. Не рассказала про постоянные шутки преподавателя надо мной и даже про те моменты, когда он сарказм свой применял ко мне. Я почувствовала, что это слишком личное и эти моменты, разговоры должны остаться между нами с преподавателем и принадлежать лишь нам. Я хотела, чтобы между нами была хоть какая-нибудь маленькая тайна, что-то личное и сокровенное.
– Вау! – воскликнула Даша. – Вот это я понимаю оригинальность сюжета! У тебя фантазия за пятерых работает. Классно придумала! – похвалила меня Даша.
– Но это все правда! – возразила я. Почему она не верит мне?
– Ага! Тогда я только что вернулась с Юпитера! – торжественно объявила Даша. – А если честно, то кто он тебе?
– Даш, ты где была, когда я тебе все это рассказывала? – спрашиваю ее.
– Это не может быть правдой! Так не бывает!
– Я не заставляю тебя поверить моим словам. Хочешь верь, а хочешь не верь.
– Огромный ты выбор мне предоставила, подруга.
– А как же! – воскликнула я.
Чайник вскипел. Я выключила чайник и сделала нам чай. Мы стали пить чай.
– Ой! А как же кофе? Про кофе-то я забыла! – воскликнула Даша.
– С собой кофе возьмешь, – сказала я.
В дверях появился Михаил Игоревич.
Он хотел мне что-то сказать, но увидев, что спиной к нему сидит Даша, то промолчал.
Преподаватель зашел на кухню и стал что-то искать.
– Помочь? – спросила я у него.
– Не нужно. Я сам все найду. Ты сиди, не отвлекайся.
Даша пила чай и молча сверлила спину преподавателя. Сколько можно ей смотреть так на него? Когда она это прекратит уже делать?!
– Даш, сейчас я тебе кофе дам. – Я встала, но Даша усадила меня обратно на табуретку своими двумя руками, которые вцепились в мои плечи. Вот это силища у нее!
– Сиди, сиди. Не суетись! – сказала Даша. – Я чаем не напилась. Мне еще добавки захотелось. – Она мило улыбнулась, но я не повелась.
Добавки ей явно захотелось в виде просмотра мужской фигуры моего преподавателя, а не чай еще попить.
Даша поднялась с места и подошла к преподавателю. Они стояли оба рядом с плитой.
Я развернулась что бы видеть, что будет дальше происходить.
Михаил Игоревич что-то увлеченно искал, а Даша стала, не спеша наливать себе еще чаю. Михаил Игоревич посмотрел, что делает Даша.
– Хотите? – улыбнувшись, Даша протянула свой бокал преподавателю.
Преподаватель пару секунд молча гипнотизировал Дашин бокал. Когда она стала ближе к нему подносить свой бокал, то он резко развернулся ко мне.
Я вздрогнула от неожиданности. Теперь он увидел, что я наблюдала за ними все это время.
Михаил Игоревич посмотрел на меня, а потом его глаза нашли мой бокал, который стоял рядом со мной на столе. Он наклонился и потянулся за моим бокалом. Взяв его в руки, он налил из барьера воду в мой бокал и стал жадно пить.
Я во все глаза уставилась на него. Не отрываясь следила за его кадыком. За губами к сожалению, не могла понаблюдать потому что за бокалом их не было видно.
Капелька воды скатилась по подбородку, затем по шее, а далее попала прямо в вырез его футболки и капелька скрылась за тканью. За той каплей последовала еще одна капля. Вот бы весь бокал пролился на него. Тогда бы капли на перегонки стекали бы по его шеи, а потом намочили бы его футболку. Она бы прилипла к его телу, а он стал бы отдергивать ее руками, и я бы случайно увидела чуть больше обнаженный участок его кожи. Ммм, а мое воображение хорошо рисует в моей голове этот соблазнительный "мокрый вид преподавателя".
– Тарасова, Земля вызывает! Оторвись уже от своих инопланетян, – до меня донесся голос Михаила Игоревича.
Я моргнула и увидела перед собой преподавателя, склонившееся ко мне.
– Дыши, Тарасова, – шепчет он мне.
Я послушно делаю глубокий вдох и выдох.
Он ставит бокал передо мной, а затем улыбнулся и посмотрел опять на меня.
– Ты глазами сейчас меня съешь. Я в принципе могу понять причину твоего такого состояния. Если ты кормишь себя таким легким омлетом постоянно, то ты всегда голодной ходишь. Я не съедобным поэтому прекращай "глазами меня есть".
– Уверены? – спрашиваю у него. – Не помешало бы это проверить.
– Поверь моим словам. А вдруг еще через твой укус мне передастся твоя невезучесть?! Боюсь, что я тогда и дня не проживу.
– Но я же до сих пор жива! – возмутилась я.
– Может быть благодаря мне?! Я постоянно разруливаю все твои казусы.
– Кровать не считается, – тут же выдала я. – Так что идите и продолжайте ее чинить.
Михаил Игоревич вздохнул и выпрямился в полный рост.
– Эх, а я так надеялся, что прокатит и мне больше не нужно будет стараться починить кровать. – Он вышел из кухни.
– Машуль, а у тебя ничего покушать нет? Я пожалуй задержусь, – произнесла Даша за моей спиной.
Еще чего?!
Нет уж! Даша и так вдоволь насмотрелась на него!
Я поднялась с табуретки и стала ей отсыпать кофе в пакетик.
– Держи, Дашуля. – Я вручила маленький пакетик с кофе прямо ей в руку.
– Я хотела у тебя еще остаться.
– Мне некогда будет сидеть с тобой на кухне. Нужно преподавателю помочь.
– Так я могу тоже помочь!
Вот только этого мне еще не хватала!
– Не нужно. Не хочу тебя обременять, – сказала я.
– Мне не в тягость.
Зато мне в тягость наблюдать за тем, как она пожирает его своими глазами!
– Даша, иди. – Вот как ей еще намекнуть что бы она поняла, что ей нужно уйти?
– У мня совершенно нет никаких дел. Я полностью свободна, не волнуйся, – заверила меня Даша.
Вот я как раз и волнуюсь, что она абсолютно свободна.
Даша вышла из кухни, а я за ней ломанулась. Вот шустрая!
Обнаружила я ее возле своей комнаты. Она облокотилась на косяк и гипнотизировала своими глазами спину преподавателя.
– У тебя глаза не болят от такого пристального взгляда? – спрашиваю я у нее. – Дай человеку спокойно поработать. Ты мешаешь ему.
– Чем? Я просто стою. Даже к нему не подошла.
Еще бы она к нему подошла!
Я понимаю, что сейчас ревную преподавателя к своей соседке, но это обосновано. Она красивая, стройная, высокая, длинные волосы, карие глаза. Парни на нее обычно заглядываются.
– Даш, тебе своих парней мало? Что ты к нему прицепилась? – взъерошилась я. – Он в моей квартире. Вот в свою приведешь кого хочешь вот и любуйся сколько хочешь.
– О, значит мне можно твоего преподавателя пригласить к себе в квартиру под предлогом что бы он что-нибудь починил мне?! – Даша расплылась в улыбке.
– Только попробуй! – прищурилась я. – Сама чини свои вещи или в ремонт отнеси.
– А вы не могли бы посмотреть мой фен? Он у меня буквально час тому назад сломался, – проворковала Даша, обращаясь к преподавателю.
Михаил Игоревич повернулся к нам лицом.
