Текст книги "Опять пересдача?! (СИ)"

Автор книги: Ксана Истокина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 11

Мне не послышалось? Зачем он об этом спрашивает?!

– Там. – Я рукой машинально показала на свою комнату.

– Очень хорошо. Курс определился. – Преподаватель взглянул на меня. – Ну чего, ты опять стоишь на месте? Давай веди меня!

– Куда? На кухню?

– Кухня мне зачем твоя, Тарасова? К своей кровати отведи меня!

Мы пошли в мою комнату. В моей голове сейчас были, наверное, около порядка пятидесяти вопросов.

Комната у меня была обычная. Светлые обои, большое окно. Шкаф стоял, письменный стол, кровать.

Михаил Игоревич внимательно осмотрел мою комнату.

– Так, теперь ложись, – скомандовал Михаил Игоревич.

Я точно все правильно слышу? Я может оглохла?!

– Зачем? – произнесла я.

– Тарасова, глупые вопросы не задавай. Лежать будешь на кровати.

– А вы?

– Так, Тарасова… это, что у тебя за вопрос ко мне такой странный? Ты по дороги где-то ударилась?

Аналогично. Я между прочим точно так же думаю, только на его счет.

– Вы зачем сюда пришли со мной? – показываю рукой на комнату.

Михаил Игоревич прикрыл свои глаза, глубоко вздохнул и рукой взъерошил свои волосы.

– Тарасова, ты очевидные вещи совсем не замечаешь? Или целенаправленно не хочешь их понимать?! Зачем я привел тебя в комнату и прошу лечь? В этом случае даже голову не нужно напрягать чтобы додуматься о вариантах. Их не так уж и много. Все очевидно.

Я конечно же об одном варианте догадываюсь, но…

– Не знаю. – Лучше так скажу.

– Чтобы первую помощь тебе оказать, Тарасова. Ногу твою осмотреть хочу.

– Ааа, фух! – облегченно произнесла я. – А то я уж о таком подумала. – Я издала нервный смешок.

Боже мой, я же чуть не подумала о том, что он… собирается…

– Тарасова, а ты, о чем подумала, если не об этом? – Михаил Игоревич с прищуром уставился на меня.

Я кажется сейчас, точно влипла и окончательно!

– Не важно, – постаралась сделать свой голос так чтобы он звучал, как можно более непроизвольно. – Так пару вариантиков в голове возникли.

– И какие же вариантики, Тарасова?

И что мне сказать?

– Все разные. – Вру и надеюсь, что не краснею. Естественно думала я исключительно лишь об одном варианте и только.

– Например? Озвучь несколько из них.

Что он пристал ко мне с этими вариантами?

Похоже, если что-нибудь не скажу, то он не отстанет.

– К примеру, вы устали и захотели немедленно отдохнуть, полежать на моей кровати, – выпалила я. А что? Как один из вариантов вполне сгодится.

– На тебе?

– Заметьте, это вы сами озвучили. Я об этом ничего не говорила.

– Но, ты об этом подумала?! – Михаил Игоревич стал приближаться ко мне.

– Давайте моей ногой займемся?! А?

– Тарасова, я вопрос тебе задал.

– Разве? Когда? – прикинулась я дурочкой. Может прокатит?! А если нет, то что мне делать? как выкрутиться перед ним?

Он стал практически впритык ко мне.

Я стала от него уходить, а он уверенно двигался на меня.

– Вот прямо сейчас у тебя спросил. Будь добра, ответь.

– Что-то голова у меня опять стала кружиться. – Я присела на кровать и руку положила на лоб. – Ох, как плохо, – жалобно произнесла я.

– Тарасова, ложись.

– Я лучше посижу, – возразила я ему.

Он взял мои ноги и резко положил их на кровать. Естественно от такой его прыти и наглядной демонстрации своей резкой силы, применяемой на мне, я потеряла равновесие, и голова моя приземлилась прямо на подушку.

– Оригинальный способ уложить человека на кровать, – прокомментировала я действия его. – Зачем же так? Я не мешок с картошкой, – заявила я преподавателю. – С мешком картошки и то нежнее обращаются.

– Тарасова, у тебя голова болит, а ты все никак не можешь воздержаться от разговоров. Что же способно тебя заставить помолчать?

– Я не могу молчать, когда со мной так обращаются. Знаете ли, не очень комфортно.

– Ох, Тарасова, с тобой легче согласиться, чем спорить. – Михаил Игоревич стоял надо мной во всей своей красе. – Где у тебя прибор для давления?

– Зачем он вам?

– Воспользоваться твоим беспомощным состоянием хочу. Пока ты лежишь на кровати и стонешь от боли, я украду твой прибор для давления.

Ах, вот какой у него созрел коварный план.

– Удачи вам. Только для начала найдите его. Если найдете, то он ваш.

Михаил Игоревич пару секунд молчит. Только смотрит на меня.

Он садится на корточки и левую руку кладет на кровать, рядом с моей головой.

– Я так понимаю у тебя прибора для давления отродясь не было?!

– Правильно догадались, – похвалила я за его сообразительность.

Он приблизил свое лицо ко мне и наклонил голову в бок.

– У меня лишь к тебе один вопрос, Тарасова.

– Какой? – Я с интересом посмотрела на него.

– Как ты смогла дожить до этого возраста?

– Постепенно.

– Ммм, я что-то в этом сомневаюсь. Наверняка без ежедневных молитв не обошлось и без "кряхтения" тоже не обошлось. У тебя кстати страховки нет на свою жизнь? Называется: Страхование жизни. Поверь мне и лучше ее заведи. Для тебя было бы это очень прибыльно. Периодически раз в неделю получала бы деньги от страховой компании. А они бы из-за тебя точно разорились бы.

– У вас возникла такая мысль лишь из-за того, что у меня нет прибора для давления? – изумилась я.

Михаил Игоревич покачал головой.

– Да уж, Тарасова, как с тобой тяжело.

– Зато интересно.

Он усмехнулся, после моих слов.

– Я бы добавил, что незабываемо.

– Вот видите, все не так уж и плохо. Проблема не в приборе для давления.

– Именно, – поддержал он меня. – Дело лишь в тебе. Ох, Тарасова. – Он поднялся. – Я ненадолго, постарайся меня дождаться и никуда не вляпаться.

Он выходит из комнаты и через минуту я слышу, как он захлопнул за собой дверь.

Что значит "ненадолго"?

Он же это не всерьез сказал мне?

Нет! Вряд ли!

Так что со спокойной душой можно больше не притворяться, что у меня опять голова заболела, а подниматься с кровати и заниматься своими делами.

А чем себя занять у меня совершенно не возникло проблем. Я даже время не тратила чтобы придумать себе увлекательное занятие. Просто пошла пить чай.

Спокойно попить чай у меня не получилось потому что все время нога мне мешала. Я больше ногу свою чесала, чем чай пила. Это все последствия из-за внезапного столкновения с той крапивой. Эх, я же не виновата была, что она в том месте именно росла. А как раз мне и влетело от нее.

Так невозможно! Нужно что-то делать!

Где мой телефон обитает сейчас в одиночестве? Нужно его найти и обратиться за помощью к интернету. Он все знает.

Мои поиски телефона прервал звонок в дверь.

Это кто может быть? Я никого не приглашала к себе и не жду.

Посмотрев в глазок, я обомлела.

Вот же счастье ко мне заглянуло земное.

Открыв дверь передо мной стоял Михаил Игоревич.

Преподаватель зашел и закрыл дверь. Переобулся опять в мои тапочки.

– Тарасова, пойдем к тебе в комнату. Буду оказывать тебе первую помощь.

Мы зашли в комнату. Я села сразу же на кровать, а Михаил Игоревич занял территорию находящихся рядом с моим столом. Он сел на стул, а пакет положил на стол.

Я с любопытством смотрела на него.

Михаил Игоревич достал из пакета какую-ту мазь. Пару минут он читал видимо инструкцию к применению. Это правильно. Шутить со здоровьем нельзя, особенно с моим. Небезопасно, неизвестно, как еще может обернутся.

Он подошел ко мне и присел на мою кровать.

– Давай свою "потрепанную ногу", которая учувствовала в сражение, как оказалась потом это был неравный бой с самым опасным растением на всей планете.

Я не церемонясь положила свою ногу прямо ему на коленки. Раз сам предложил оказывать мне первую помощь, то пусть это делает по полной программе.

Михаил Игоревич сначала провел своими пальцами осторожно, где щиколотка у меня находится.

– Меня пока не было, ты исключительно занималась чесанием своей щиколотки, Тарасова?! Она у тебя очень покраснела.

– Это зуд. Его невозможно терпеть.

Он стал наносить на покраснение мазь.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Он слегка улыбнулся.

– Пожалуйста, Тарасова. Моя миссия здесь закончена так что, я могу уходить. Мазь оставляю тебе, на всякий случай. Тем более у тебя постоянно всякие случаи происходят.

Я кое-что вспомнила!

– А как же задача? Вы так у меня не проверили ее!

– Точно, ладно, давай свою тетрадку, Тарасова.

Я вытащила из сумки тетрадку и протянула ему.

– Мне нужна тишина, Тарасова. Постарайся мне организовать ее.

Я просто легла на кровать и прикрыла глаза. Тишина, так тишина. Это он все время говорит, а я лишь поддерживаю его разговор. Невежливо, как-то в ответ молчать.

Михаил Игоревич предпочел проверить мою задачу, сидя за столом.

Я прислушалась к своим ощущениям и поняла, что мне уже не хотелось чесать свою щиколотку и это очень меня радовало.

– Тарасова, ты спишь? – Меня за плечо стал тормошить, Михаил Игоревич.

– Теперь точно нет. – Я приоткрыла один глаз и увидела преподавателя, стоящего во весь рост, рядом с кроватью.

– Ты неправильно задачу решила, Тарасова.

– Как неправильно? – Нет. Только не это!

– Решай заново.

Я застонала от досады.

– Но там же решение на несколько страниц.

– Если не таким огромным шрифтом будешь записывать свое решение, то на полторы страницы у тебя точно меньше выйдет.

Я тогда сама не разберу свой подчерк, что я там нарешала.

Настроение мое моментально испортилось. Это же придется потратить целый вечер на решение задачи.

– Завтра у нас пара. Я проверю твое, другое решение.

Это мне сегодня нужно ее решать?! Ох!

– Давайте мою тетрадку. – Даже по голосу заметно мое удрученное настроение.

Я протягиваю свою правую руку в сторону и на ощупь пытаюсь схватить свою тетрадку.

– Тарасова, за место того чтобы находится в постоянном и активном поиске для себя незабываемых приключений, лучше дома сиди и занимайся моим предметом. Может быть тебе даже удастся что-то освоить.

Если он хотел меня разозлить, то ему это удалось.

Я даже вышла из себя, от того, как он со мной разговаривает.

Со всей силы я резко потянула на себя тетрадку. Не знаю, чего я ожидала от своего поступка, может быть, чтобы преподаватель покачнулся и немного потерял равновесие, но точно не ожидала, что он упадет на меня. Ну и силище оказывается у меня! Я – Геракл в юбке!

Его лицо впечаталось прямо в подушку. Как же вовремя, я повернула голову в сторону. Иначе, мы бы врезались с ним, своими прекрасными лбами, а это было бы очень больно, и никакая мазь не спасла бы и синяк бы еще в придачу в виде "бонуса" на лбу. Ха-ха-ха.

– Тарасова! – Как рявкнул на меня, Михаил Игоревич.

Что там говорят? Лучшая защита – это нападение?! Вот так прямо сейчас и поступлю.

– Что? Я просто тетрадку на себя потянула. Я не виновата, что вы не смогли на своих двух ногах устоять.

– Тарасова! – Он взглянул на меня.

Его взгляд о многом мне говорил. В моей голове стали вырисовываться исключительно мрачные картинки.

– Не смотрите на меня своим "убийственным взглядом". Это случайно получилось. – Ему нужно было бы за что-то уцепится во время полета. Может быть, тогда бы и не упал на меня.

– Ты однажды мне шею свернешь случайно, Тарасова, с такими темпами.

– А вы везучий. Не сильно пострадали. Даже синяком не отделались. – Я мило улыбнулась ему. Нужно как-то перевести тему разговора чтобы он немного остыл. Он слишком сейчас напряженный.

– Я тоже этому очень удивлен, – произносит преподаватель. – Тарасова, ты самая большая опасность не только для себя, но и для окружающих.

– Может быть чаю? – предложила я, проявив свое гостеприимство.

– Вот только отравление мне сегодня не хватало, Тарасова! Ты решила напоследок мой желудок на прочность и везучесть проверить?!

Глава 12

– Я свое гостеприимство вообще-то решила проявить к вам. – Какой он не благодарный.

– Уже проявила. Неужели не заметила?! Даже перестаралась немного. В кровать меня уложила. Для полного счастья осталось еще одеялом меня укрыть.

– Вы сами упали.

– А кто же для этого постарался, Тарасова чтобы я на тебя свалился? А!

– Я всего лишь тетрадь на себя потянула. Не нужно было так ее крепко держать. Чай будете?

– Нет! – рявкнул он.

И чего так кричит?! Не хочет, как хочет!

– Как хотите.

Михаил Игоревич попытался подняться, но почему-то опять упал на меня.

– Похоже вам понравилось лежать со мной, – подметила я.

– Тарасова! – шикнул он на меня. – Лучше сделай одолжение не в виде своих бесконечных разговоров, а исключительно действием. Просто перевернись на бок.

– Да, без проблем. – Я сделала точь-в-точь, как он меня попросил. Резко перевернулась на бок, и преподаватель оказался уже не на мне, а на кровати лежать, спиной к стенке.

– Не в ту сторону, Тарасова! Я встать пытался с кровати, а не лечь по удобнее.

– Вы не уточнили на какой бок мне именно лечь. Вот я и сама выбрала, как мне удобнее лежать. Выражайте свои просьбы точнее, Михаил Игоревич, – сказала я.

– Я с тобой по-русски разговариваю, но после твоих постоянных нелепых поступков и действий у меня всегда складывается впечатление, что я разговариваю с тобой совершенно на другом языке. Почему, ты всегда делаешь все наоборот, Тарасова?

– Что я делаю наоборот? – изумилась я. – Что вы просите, то я всегда и выполняю. Почему, вы пытаетесь меня обвинить все время?

– Потому что, как только я оказываюсь с тобой, то меня сразу же беда настигает. Ты решила установить цель своей жизни – это меня покалечить?! И с каждым разом целенаправленно идешь к этой цели?!

Нет, я сейчас не буду молчать и просто его слушать. Пусть тоже поток моих мыслей услышит своими ушами и "прожует" в своей голове.

– Вот только не надо во всех ситуациях с легкостью обвинять меня! В некоторых случаях именно из-за вас, мы с вами "огребали" по полной программе.

– И что же эти за ситуации такие были, Тарасова? Я что-то не припомню. Или ты в своей голове вообразила, что в те моменты, я был с тобой, когда ты совершала очередную "непостижимую нелепость"?! Припомни-ка хотя бы одну ситуацию, где неприятность на нас свалилась исключительно из-за меня.

Легко.

В моей памяти уже всплыли несколько таких ситуаций, и я их прямо сейчас озвучу, не забыв при этом уставится на него с превосходством на своем лице.

– Если бы вы не сунули мне, тогда свой портфель в мои руки, то тогда бы не вылетели из аудитории прямо в коридор.

– Ничего себе, Тарасова! – воскликнул преподаватель. – Я просто поражен твоему мастерскому умению с легкостью перевести стрелки на меня.

– Могли бы не давать мне в руки свой портфель. Ничего бы катастрофического бы не случилось.

– А то, что за место того чтобы показать мне свои задачи, ты выбрала упасть на меня. Это тоже исключительно моя вина?!

– А нечего было спокойно сидеть на столе. Могли бы сами подойти ко мне и забрать у меня тетрадь. Мне нельзя много двигаться. У меня немного "неуклюжие ноги".

– Теперь я тебе на счет этого верю, когда лично сам пару раз убедился в "неуклюжести твоих ног".

– Давайте оба успокоимся. Мы много лишнего наговорили друг другу, – рассуждала вслух я.

– В частности ты, Тарасова.

– Вы "наезжали" на меня! – воскликнула я.

– А ты решила "наехать" на меня в ответ, Тарасова. Очень остроумно.

Он хочет призвать меня к совести? У него это получилось. Мне действительно стало теперь немного совестно за свое поведение перед ним, особенно за свои слова.

– Вы кажется встать хотели с кровати, – напомнила я, нарушая между нами молчание. Как-то некомфортно находится с ним в полной тишине.

– Теперь выгоняешь меня, Тарасова?!

– А вы сейчас шутите?

– А ты, как думаешь?

Это было интересно: лежать на одном боку и чувствовать, что за твоей спиной лежит он и дышит тебе прямо в спину.

– Тарасова, ты там уснула?!

– Не совсем. Я задумалась, – ответила ему.

– Ты, когда задумываешься, то это выглядит так, как будто ты спишь.

– Вы же не видите сейчас меня.

– Пару раз мне предоставлялась такая возможность.

Я фыркнула.

– Пару раз, – недовольно произнесла я. Всего лишь пару раз. Я каждый день в университете нахожу его глазами и смотрю на него. А он всего лишь пару раз смотрел на меня. Разлегся тут со мной. Отдохнул, полежал и хватит ему.

Я разозлилась на него. Он так это сказал беспечно и просто, не задумываясь. А мне неприятно было это услышать. Не хочу я такую правду слышать.

Михаил Игоревич зашевелился.

– Замри, Тарасова! Просто не двигайся. Осчастливь меня этим. – Он стал осторожно перелазивать через меня, но естественно что-то пошло не так. – Я кажется застрял, Тарасова. – Он стал дергать ногой.

– Мне помочь вам? – предложила я свою помощь ему.

– Вот только не надо мастерского очередного твоего сильного рывка на мне применять. Я не горю как-то желанием чтобы ты на мне применяла свою силу. Мне нравится ходить не покалеченным, Тарасова.

– Хорошо, без рук, так без рук. – Я осталась лежать неподвижно и спокойно наблюдать за отчаянными попытками преподавателя, выпутать свою ногу из-под пододеяльника. – Только помните, если что, я всегда готова вам помочь.

– Тарасова, не говори, под руку! Не видишь, что не получается?!

– Поэтому и говорю, чтобы подбодрить вас.

* * *

Миша

Мария Тарасова – это настоящее убийственное какое-то невезение! И прямо сегодня ко мне эта "девочка-беда" зашла ко мне в кабинет.

И началось…

Одна за другой катастрофа настигала меня со всех сторон, без каких-либо предупреждений.

Я даже не успевал в ступор входить и рот широко открывать от удивления. Некогда было!

Отбивался, как мог! От всего и сразу!

Усиленно старался выровнять ситуацию и устранить проблему. Но за следующей проблемой сразу же очередная проблема появлялась, неожиданно, резко и похлеще предыдущей.

А все проблемы создавала – Тарасова!

Ей прямо памятник нужно поставить за такую сообразительность, отличительность и умением не только притягивать проблемы к себе, но если их нет, то создавать эти самые проблемы буквально из ничего.

Где же она так научилась мастерски создавать и мгновенно, во круг себя такой "страшный и неконтролируемый Хаус"?!

Я вертелся, как мог!

Кто ее этому научил? Пусть этот "учитель" научит меня – мастерски и мгновенно устранять Тарасовы проблемы потому что она почему-то на меня направляет эти самые проблемы.

Сегодня для меня был самый насыщенный день в моей жизни и все благодаря этой Тарасовой.

Господи, как же я хочу, чтобы, как можно скорее следующий день настал. Только вот завтра мне придется опять столкнуться с Тарасовой. Я буду вести у ее курса пару. Хоть бы завтра все нормально прошло и без всяких происшествий.

Я не считаю себя таким уж "горячим мужчиной", но студентки почему-то слюни пускают по мне, глазами пожирают. Я не обращаю на это никакого внимания, стараюсь проявлять лишь профессионализм.

Всегда держу со всеми студентками дистанцию, но вот Тарасова к чертям собачьим, вывела из строя мою позицию.

Все началось вполне безобидно и просто. Очередную пару вел у одной группы. Естественно обращал внимание, как на меня смотрели студентки, как мне строили свои глазки, заигрывать пытались, подмигивали, но я безразлично ко всему этому относился и поэтому просто отворачивал голову от таких студенток и однажды мой взгляд зацепился.

Буквально вцепился взглядом в одну студентку. Она отличалась ото всех и это меня зацепило. Я часто стал наблюдать за ней.

Она смотрела на меня не с похотью и с азартом, а с любопытством и обожанием. Когда, я пытался поймать ее взгляд, то она сразу же отворачивалась от меня, закрывала глаза, начинала быстро что-то писать в своей тетрадке, утыкалась в учебник, еще что-нибудь делала, только больше не смотрела мне в глаза.

По ее глазам и по ее поведению сразу же понял, что она тоже ко мне неравнодушна, как и другие студентки в университете.

Но была разница между ней и другими девушками. Тарасова не требовала от меня взаимности, не пыталась со мной флиртовать. Она просто на расстояние испытывала ко мне чувства в виде симпатии и тайно смотрела на меня, как ей казалось и думалось всегда, но я-то все замечал.

И меня это умиляло, с какой осторожностью она себя вела со мной и с какой бережностью смотрела на меня.

А еще мне нравилось каждый раз наблюдать за ее реакцией. Стоит мне только заговорить с ней, то она менялась сразу же на моих глазах и превращалась в смешную, милую, вежливую, очень стеснительную и слишком неуклюжую.

Как же мне нравится ее смущать, подшучивать над ней и сарказничать. После этого на ее лице появляется яркий румянец, ее глаза бегают из стороны в сторону. В такие моменты я стал напрочь забывать, что я – преподаватель ее.

Меня выводит, когда я теряю контроль над ситуацией. Стоит, Тарасовой появится рядом со мной, как это сразу же и происходит, контроль уже не в моих руках.

Сегодня в очередной раз я потерял полный контроль над ситуацией. Пытался взять все в свои руки, исправить ситуацию и стоило мне кое-как осуществить это, то есть исправить ситуацию, то сразу же из ниоткуда возникала новая "катастрофа". И случилось, то что, я не ожидал от самого себя. Я стал забавляться, воспринимал все в шуточной форме.

Я получал удовольствие от разговоров с Тарасовой. Она сегодня была очень смешной еще и паникершей. Мне нравилось ее сегодня дразнить. С ней точно не соскучишься.

Но, я – преподаватель, а она моя студентка. Так что о большем, я даже не думал ни разу. Ни к чему развивать такие мысли в своей голове. Я и так много лишнего себе позволяю в присутствие, Тарасовой.

Я знаю, что не смогу себя сдержать от того чтобы не подразнить Тарасову. Это я точно буду делать и частенько с ней. Я не виноват, что, когда я дразню ее, то она очень мило и смешно выглядит.

Но, пока ей удается меня переплюнуть "в соревнование по смеху". Больше я смеялся из-за ее созданных ситуациях, чем от своих шуток над ней. За пару дней я уже в стольких побывал незабываемых приключениях с Тарасовой. Чего только стоит проведенное время "в расслабляющей и умиротворяющей комнате для студенток". Если честно, то еще не понятно, кто из нас двоих больше издевается друг над другом. Я – своими безобидными шутками или Тарасова – своими "бомбическими ситуациями и с проблемами в виде хвоста в кубе".

Тарасова только для меня имеет огромную опасность или для остальных тоже?

Тарасова – это ходячий стресс в юбке!

Она чрезмерно неуклюжая, совсем невезучая, но эта девчонка такая искренняя и это меня приятно удивляет. Я до сих пор не могу забыть тот момент, когда я решил ее подколоть и сказал, что поражен ее рвением и ей видимо натерпится приступить к решению задачи. А она с серьезным выражением лица произнесла "Не особо". Я тогда чуть не упал со стола. Она – ходячий смех!

Я искренне наслаждаюсь, когда наблюдаю за ее эмоциями и слышу ее слова в ответ на мой сарказм или шутку.

Наконец-то мне удается подняться с кровати. Похоже территория Тарасовой, ее квартира – это, как дремучий лес, паутиной тебя медленно охватывает и проблематично становится выбраться из ее сетей. У Тарасовой может быть опасная энергия? Она свою квартиру зарядила своей энергией в виде разных бедствий, всяких катаклизм из-за которых постороннему человеку зайдя в ее квартиру, потом становится не так просто уйти.

– Ну куда же, вы? – спрашивает Тарасова и смотрит на меня своими огромными и красивыми глазами.

Похоже она не ожидала, что я так быстро и удачно слезу с кровати.

– За покоем, Тарасова и к умиротворению, – недолго думая, отвечаю я.

На сегодня с меня хватит на себе испытывать все возможные катастрофы, бедствия, несчастья и тяжелые испытания.

Я реально, как будто на вулкане побывал. Хотя было весело, но Тарасовой, я об этом вслух не скажу. Сделаю хмурое, взрослое лицо. Может быть еще пригрозить пальцем и лекцию прочитать, как беспечно она вела себя? Нет, не скажу. А то вдруг еще палку перегну, и она тогда вообще на меня перестанет смотреть и разговаривать. Или вообще обратит все свое внимание на какого-нибудь Васю Пупкина и будет на него смотреть с таким обожанием и любоваться им. Я этого не хочу.

– Тарасова, завтра у тебя первая пара у меня, не опаздывай и про задачу тоже не забудь, решай, – сказал я напоследок и покинул квартиру.

Как в воду глядел. Кому я это все говорил? Похоже, Тарасова подумала, что точно не ей.

Тарасова буквально влетела в аудиторию на мою пару, на следующей день. Я сначала подумал, что она дверь снесла.

Посмотрел на часы, которые были у меня на руке. Через пару минут начну пару вести.

Это "умилейшее создание" в виде Тарасовой, направилась прямиком ко мне. Что ж я выбор ее одобряю.

Я внимательно следил за ее шагами, а то вдруг ее "неуклюжим ногам" прямо сейчас приспичит совершить свой "незабываемый полет". Мне нужно будет в этом случае успеть ее поймать.

Я сидел на столе в расслабленной позе. Студентки, как обычно не сводили с меня своих глаз.

Взглянул на Тарасову, она же предпочитала не сводить взгляд со своих ног. Я усмехнулся. Похоже она тоже не очень хочет совершить "крышесносный полет", как и я.

– Здравствуйте, Михаил Игоревич, – произнесла Тарасова, приблизившись ко мне.

Я почувствовал ее неловкость. Она одной рукой теребила ручку сумки, переминалась с ноги на ногу. В мои глаза не смотрит, она решила рассматривать мои ноги.

Черт возьми, я хочу чтобы она смотрела в мои глаза. Хочу увидеть, как покраснеют ее щечки.

– Доброе утро, Мария, – произнес я, обволакивающим голосом.

Мой голос звучал очень мягко. И это сработало. Она наконец-то посмотрела в мои глаза.

Я наклонил голову в сторону, внимательно рассматривая ее лицо.

Она стала краснеть, а я не смог сдержать в себе победную улыбку. Так и знал, что она покраснеет от моего взгляда. Я этого ждал и хотел. И у меня получилось.

– Я решила задачу, – сказала она и посмотрела на мою рубашку.

Опять отвела свой взгляд от моих глаз, стесняшка.

– Показывай. – Я протянул свою руку к ней.

Она суматошно стала искать тетрадку в своей сумке. Найдя ее, она стала доставать тетрадку, а я с улыбкой на лице наблюдал за ней. Забавная она очень.

Она дала мне тетрадку, и я стал проверять ее решение задачи.

Подчерк у нее конечно же, оставляет лишь желать лучшего. Решение верное.

– Все верно, – произнес я вслух. Решил не мучить ее своим молчанием. Чувствовал ее испытывающий взгляд и видел, как ей не терпелось услышать мой вердикт.

Она забрала тетрадку у меня.

Тарасова сделала шаг от меня назад, но остановилась и в нерешительности уставилась на меня.

– Мне нужно вам кое-что сказать. Это важное, – сказала она.

А она умеет интриговать.

– И что же? – спросил я у нее.

Она убрала локон за ухо.

Посмотрела по обеим сторонам и опять посмотрела на меня.

Тарасова сделала еще один шаг ко мне.

Она наклонилась, как можно ближе к моему уху.

Она хочет, чтобы никто не услышал?!

Что за тайна такая? Почему такая конспирация?

– Это касается нас обоих, – прошептала она мне в ухо.