Текст книги "Партитура преступления"

Автор книги: Крыстин Земский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА 29

Надежды на то, что все выяснится именно сейчас, оказались напрасными. Человек, который должен был прийти, и наверняка пришел, чтобы забрать из телефонной будки оставленные для него инструкции, ушел незамеченным.

– Проглядели, явно проглядели, – докладывал Бежан Зентаре.

– Что показало наблюдение за зданием и телефонной будкой?

– Ничего. Прошло множество людей, но никого из Центра или из Управления не было. Место очень многолюдное, хитро придумано...

– Ты приказал следить за всеми, входившими в телефонную будку?

– Конечно. Но вряд ли из этого выйдет какой-нибудь толк. В будке, кроме Кона, побывали четыре женщины. Две из них – живущие поблизости домашние хозяйки. Ничего интересного для нас не представляют. Третья—студентка, живет в общежитии недалеко от вокзала. Последняя – ученица экономического техникума. Не думаю, чтобы дальнейшее наблюдение за ними дало какие-то результаты. Х-56 – это мужчина.

– Они не заметили мужчины, который бы крутился возле телефонной будки в восемь часов?

– В это время, как они утверждают, какой-то мужчина подошел к будке. Заглянул в нее и ушел.

– Вот, посмотри, – Зентара бросил на стол конверт с фотографиями. – Ничего не вышло.

Бежан склонился над фотографиями. Они были мутные, нечеткие. Темные фигуры, смазанные лица. Такими же нечеткими оказались снимки людей, входящих в костел и выходящих из него. На одном из снимков он с трудом опознал Кона, хотя и сравнивал его с несколькими другими.

На фотографиях Бежан заметил силуэт, повторяющийся дважды: мужчина, сначала одетый в пальто с поднятым воротником и в шляпе, а потом – мужчина в берете, очках и шарфе, тщательно завязанном вокруг шеи.

– Разве это не один и тот же человек, только изменивший свой облик? – Бежан размышлял вслух, показывая снимки Зентаре. – С такой работой надо кончать! Ведь это из-за них мы опять в тупике! Не обратить внимания на такую деталь!

На этот раз руководителю оперативной группы досталось от Зентары как никогда. Он слушал молча, даже не пытаясь защищать своих подчиненных. Да и что тут объяснять? Трудные условия? И не в таких приходилось работать. Значит, кто-то оплошал, так же, как и в кафе.

Бежан, молча наблюдавший за разносом, который устроил Зентара оперативникам, лихорадочно обдумывал, как можно исправить положение. Где та нить, которая приведет к Х-56? Что из того, что Кон навел их на «почтовые ящики», если до сих пор неизвестно, кто и когда доставляет туда материалы, как агенты работают, в какой очередности и через какие промежутки времени? Сколько их? Могут пройти месяцы, прежде чем это удастся установить, следя за Коном. Есть ли другой путь, более быстрый? Как узнать, кто Х-56? Скорее всего, Кон забрал материал из «почтового ящика», значит, не он был инициатором контакта, а агент. Что заставило его сделать это? Сигналом тревоги, видимо, стала смерть Вольского. Вольский погиб восемнадцатого октября. Девятнадцатого Мики появился в кафе. А что стало поводом для контакта на этот раз? Видимо, то, что занялись проверкой командировок за последний квартал, ответил он сам себе. А если так, то версия о том, что Х-56 – человек из Управления, имеет право на существование. Об этом свидетельствует и смерть Видзского. Он погиб потому, что обнаружил нечто, что представляло угрозу для агента. Заметить это мог только кто-то из сотрудников. Лишь человек, работающий с Видзским, мог установить, когда он будет на Новогродской. В Управлении же – это было ясно из рассказа Эвы – работал человек, распускавший слухи о том, что Гонтарского, Язвиньского и Станиша вот-вот должны арестовать. А если так... значит, наблюдение за сотрудниками должно было привести одного из оперативников, идущего следом за «подопечным», к телефонной будке... Как же я об этом не подумал, обругал себя Бежан...

– Слушай, Бронек, – обратился он к Зентаре, – сейчас все выяснится. Нужно только просмотреть донесения о наблюдениях. Кто-то из сотрудников Управления наверняка был там... Все очень просто.

Однако все оказалось сложнее. Покора, отвечавший за этот участок работы, принес целую гору отчетов и рапортов, но, как выяснилось, он не организовал наблюдения за всеми сотрудниками. Среди «подопечных» не было начальника отдела кадров Кемпиньского, заместителя директора Альберта Зыбельта и двух инженеров-электронщиков.

– Почему вы исключили именно их?

– Как почему? И кадровик, и заместитель директора – люди надежные, заслуженные. А эти два инженера – самые старые работники Управления. Из характеристик, данных им Кемпиньским и Зыбельтом, видно, что это безупречные и самоотверженные люди.

– Чеся Кобельская, – буркнул Бежан, – послушать тебя, так тоже – безупречный человек. А ведь никто, кроме нее, не мог выдать меня Валю!

– Успокойся, Юрек, – остановил его Зентара. – Может быть, этот недосмотр не имеет никакого значения. Давайте сначала проверим вчерашние маршруты всех, за кем велось наблюдение.

Они проверили все донесения. Ни один из следов не вел на Охоту.

– И что теперь? – посмотрели они на побледневшего Покору.

На этот раз Зентара вышел из себя. Его громовой голос доносился сквозь плотно обитую дверь до секретариата.

Бежан молчал, расстроенный своей неудачей. Еще одна оборванная нить. Наблюдение за этими, исключенными из списка, людьми могло дать результаты только при очередном сигнале тревоги. А как его вызвать? Надо было снова организовать нечто вроде проверки командировок. Может, командировки – это и есть верный путь?

Из пачки документов Бежан выбрал несколько – поездки за двадцать шестое и двадцать седьмое сентября. Разложив на столе карты железнодорожных и автомобильных дорог, он проверял маршруты, расстояния, часы отъезда и приезда.

Он хотел установить, мог ли кто-нибудь из сотрудников, бывших в отъезде в эти дни, свернуть со своей трассы так, чтобы в часы приема оказаться в тюрьме, где отбывал наказание Зелиньский, а потом вернуться в Варшаву в срок, указанный в командировке.

Бежан проверил три поездки и отложил документы. Это было не то. Взялся за четвертую. К бумагам был подколот путевой лист, выданный на личную автомашину «фольксваген». Маршрут: Варшава – Лодзь. Он посмотрел показания спидометра – до поездки и после. Пятьсот километров. А трасса Лодзь – Варшава (и туда и обратно) не может превышать двухсот шестидесяти километров. Откуда же взялись лишние двести? Майор подсчитал расстояние от Лодзи до тюрьмы. Ровно сто километров в одну сторону. И назад в Лодзь – тоже сто. Неужели то, что он искал? Почему же бухгалтерия оплатила эту командировку? Просто не проверили, ответил он сам себе. Приняли не глядя. Как же можно не верить человеку на такой должности!

Бежан повеселел. Вызвал Врону.

– Возьми машину, поезжай и проверь каждую мелочь, – приказал ему Бежан, вручая бумаги, касающиеся поездок. – И пришли мне сейчас же двух лучших оперативников. Только действительно самых лучших! Работа будет ювелирная. – Он хлопнул Врону по плечу.

Через полчаса он уже обсуждал с оперативниками их задачи.

– Работа, конечно, трудная, – подчеркнул он, – но если справитесь, можете считать, что награды и повышения у вас в кармане.

ГЛАВА 30

На этот раз Бежан поехал в Верхославицы повидаться с Гонтарским. Может быть, он припомнит детали, касающиеся пропажи документов, случившейся около двух лет назад. Украл их Вольский, в этом не было никаких сомнений. Но была ли это всего лишь месть Гонтарскому, пришедшему на его место, или выполнение шпионского здания? Если он был агентом разведки, то наверняка действовал не в одиночку. И, уходя из Центра, мог оставить «кукушкино яйцо» – своего человека, который сейчас, во время важного испытания, может активизироваться. Центр хорошо охраняется снаружи, Бежан был уверен в этом. А изнутри? Если человек, которого считают своим...

Сомнения разрешились неожиданно быстро. Гонтарский сказал, что исчезнувшие чертежи представляли собой фрагмент небольшого изобретения, точнее, рационализаторского предложения.

– Исчезновение этих чертежей в тот момент, когда я принимал Центр, – объяснил директор, – должно было показать всем, что именно будет здесь при моем руководстве. Это был аргумент против меня. «Видите, – подчеркивал Вольский в заявлениях в вышестоящие органы, – при мне ничего подобного не было». Следствием этих жалоб, подписанных и анонимных, было то, что комиссии к нам ехали одна за другой, и первое время я только и занимался объяснениями. Как и сейчас, – добавил он с горечью. – Как будто это я... – И замолчал. Гонтарский явно постарел за это время.

– Не надо так нервничать, товарищ директор, – утешал его Бежан. – Мы уже знаем, кто устроил взрыв и выкрал чертежи. Теперь я только хотел бы установить, не оставил ли Вольский в Центре своего человека. Ведь срок испытаний будет вот-вот назначен.

– Когда?

– Точно еще не знаю. Решение будет принято в ближайшие дни. Но вы не ответили на мой вопрос.

– «Наследник» Вольского? Нет, вряд ли. Я могу ручаться за людей, с которыми работаю. Приняв руководство, я сменил часть администрации. Нет, сейчас это невозможно, – повторил он, покачав головой.

– Еще один вопрос. Вы случайно не знаете, кто из Управления покровительствовал Вольскому?

Гонтарский задумался.

– Он был в дружеских отношениях с начальником отдела кадров Кемпиньским. Тот до сих пор зол на меня из-за Вольского.

«Вот почему Кемпиньский так плохо отозвался о Гонтарском», – подумал Бежан, спускаясь по лестнице. Внизу на него наткнулся Язвиньский.

– Вы опять к нам? Что нового? – спросил инженер.

Бежан засмеялся.

– Слава богу, ничего нового не произошло. Просто я хотел кое-что выяснить, ну и взглянуть на вашу знаменитую модель.

Они вместе вошли во второй цех.

– Может быть, вы объясните мне принцип действия, – попросил Бежан, указывая на машину, похожую на сигару с шестью колесами,

Язвиньский вдохновился:

– С удовольствием покажу нашу работу. Это, – начал он тоном экскурсовода, – универсальное транспортное средство УТС-12, предназначенное для ближней разведки в танковых и механизированных войсках. Конструкция машины позволяет ей свободно двигаться по суше, по воде и под водой.

– Да, заметить ее трудно, – сказал Бежан, подходя ближе и показывая на коричневые и серо-зеленые пятна защитной окраски. – Цвет подобран великолепно.

– Дело не только в этом, – улыбнулся инженер. – Краска поглощает инфракрасные лучи и искажает отражение радиолокационных волн. Ночью машина не видна даже при помощи ноктовизора, ее нельзя обнаружить локатором. На его экране окажется лишь слабое движущееся пятно.

– Это очень интересно, я даже не предполагал, что можно добиться такой великолепной маскировки, – признался Бежан. – А каково вооружение?

– Как вы видите, во вращающейся башне мы установили орудие специального типа, которое может стрелять как обычными, так и ракетными снарядами. После выстрела такой снаряд движется за счет собственного двигателя, работающего на твердом топливе. Боеголовка самонаводящаяся. Благодаря этому точность попадания возросла почти до ста процентов. Заряжение производится автоматически, командир машины контролирует работу электроники по показаниям приборов. Это еще не все, – продолжал он, – в башне в передней части корпуса находятся станковые пулеметы, третий пулемет может быть помещен на башне...

– Для противовоздушной обороны? – догадался Бежан.

– Да, вы правы. Интересно и оборудование машины. Вот, взгляните, – он показал Бежану на торчащее из башни приспособление, похожее на перископ, – это автоматически управляемая телевизионная камера. Изображение может передаваться непосредственно на командный пункт на расстояние до пятидесяти километров. В машине находится передающая станция, устойчивая к помехам. Я уж не говорю об отражателях, работающих в инфракрасном диапазоне и сложной системе оптического наблюдения. Командир экипажа может записать в нем все свои наблюдения, которые потом будут воспроизведены без ошибок.

– Нам бы тоже пригодилось что-нибудь этакое, – вздохнул Бежан. – Можно еще один вопрос?

– Пожалуйста, я вас слушаю.

– Вы сказали, что машина может плавать под водой. Как это понимать?

– Ну, это как раз просто. Мы применили тот же принцип, что и в подводных лодках. Машина снабжена балластными камерами – постоянными и прицепными. При движении, например, по глубокой реке, камеры наполняются водой, и происходит погружение. Экипаж в это время пользуется кислородными аппаратами. Машина может перемещаться под водой со скоростью до десяти километров в час при помощи электрического двигателя. Тяга, как видите, надежная: два боковых винта.

– Ну, спасибо за интересную лекцию: я узнал много нового. Мне пора идти. Поздравляю с удачной конструкцией. Теперь я, по крайней мере, знаю, что защищаю, – добавил он, уже стоя на пороге. – Мне очень бы хотелось присутствовать на испытании...

«Испытание. Может быть, именно испытание станет тем магнитом, который вытащит «их» из укрытия, заставит действовать», – размышлял он, возвращаясь в Варшаву.

ГЛАВА 31

– Объект номер один покинул место работы. Сел в машину марки «фольксваген». Едет в сторону центра. Мы ведем его... – работала радиостанция «Кристина».

– Номер один – это и есть Х-56. Ушел посреди рабочего дня! Наконец-то! – обратился Бежан к стоящему рядом Зентаре. – Может быть, сегодня мы увидим, как действует этот механизм.

Зентара отвернулся, скрывая улыбку. Бежан был возбужден, как ребенок в ожидании подарка. Если все пойдет, как задумано, это будет его заслуга, план разработан Бежаном.

Зентара одобрил этот план не сразу. Пять дней тому назад майор вошел к нему и заявил:

– Я знаю, кто такой Х-56. Наконец-то все сошлось в этой головоломке.

– Так чего же ты ждешь? – спросил тогда Зентара.

– Удобного случая. Надо взять его на месте преступления. Мы ведь не знаем, хранит ли он дома компрометирующие материалы. А если нет? Тогда у нас не будет никаких доказательств.

– А командировка, о которой ты говорил?

– Это всего лишь улика. Доказательство того, что в тот день он находился недалеко от места преступления и имел возможность совершить его – отсюда и лишние двести километров на спидометре. Но все это не позволяет нам с абсолютной уверенностью утверждать, что он был в тюрьме и отравил Зелиньского.

– Что ты предлагаешь?

– Эксперимент.

Зентара поморщился. Об экспериментах он больше и слышать не хотел.

– Мало тебе больницы?

– Я хочу предложить тебе план, в котором нет никакого риска. Главное сейчас – заставить агента еще раз воспользоваться особым каналом связи, рассчитанным на критические ситуации. Послушай, – убеждал Бежан, – мы знаем канал связи, но только со стороны Х-56. Мы знаем, как он в критической ситуации выходит на связь. Но до сих пор понятия не имеем, как это происходит со стороны Кона. Наблюдение за ним навело нас на два «почтовых ящика», мы следим за ними уже две недели – и никаких результатов. Сколько их вообще, каков порядок их использования, какова частота контактов – все это неизвестно. Одним только наблюдением мы не решим эту загадку и за несколько месяцев. А время дорого, мы должны обезвредить агента.

– Что ты предлагаешь? – спросил тогда Зентара.

– Распространим в Управлении информацию, например, через Чесю Кобельскую, что установлена дата испытания, ну, положим, семнадцатое ноября, что расследование близится к концу и мы уже знаем, кто организовал взрыв и отравил Зелиньского. И обязательная деталь, этот некто ездит на машине «фольксваген». Я уверен, – заявил Бежан, – когда эти слухи дойдут до агента, а дойти они должны мгновенно, – цепь сигналов тревоги начнет действовать. И тогда, уже зная весь этот механизм, мы сможем опередить их. Заранее окружить все известные нам пункты и взять всю компанию на месте преступления.

Зентара план этот одобрил.

Эва Гонтарская навестила Чесю Кобельскую в отсутствие Станиша и рассказала ей «под большим секретом» то, что узнала из «абсолютно достоверного источника». И конечно же, умоляла никому, абсолютно никому не говорить об этом. Бежан был уверен, что Чеся в тот же день оповестила всех.

Эта часть плана была выполнена великолепно. Зентаре вскоре позвонил Станиш и попытался выяснить – правдивы ли известия, которыми взволновано все Управление, и почему его официально не уведомили о дате испытания.

Но это начало, а как пойдет дело дальше? Зентара не строил больших надежд на удачу. Уже три дня прошло после того, как Чеся разнесла «страшную тайну» по всему Управлению, а Х-56 не предпринимал никаких действий. Бежан не выходил из своего кабинета, напряженно ожидая сигнала группы, которая вела наблюдение за агентом, и донесений оперативников из кафе «Зефир»... Но пока все было тихо.

И вот Зентара вошел к Бежану в тот момент, когда, наконец, отозвалась рация «Кристины».

– Ну, ушел с работы по какому-то личному делу. Бывает, – сказал Зентара Бежану.

«Кристина» снова вышла на связь.

– Едет по Кошиковой в сторону своего дома. Мы ведем его...

– Видишь, домой едет. Может быть, за сумкой?

– Вошел в дом номер двенадцать по улице Кошиковой. Его ведет Вацлав... – звучал голос в эфире.

Теперь оба слушали с напряжением.

– Вышел из дома с небольшим пакетом в руках. Сел в машину. Едет по Уяздовским аллеям в сторону Нового Свята... – докладывала «Кристина». – Повернул на Журавлиную... Теперь на Паркинговую. Оставил машину... Идет без пакета в сторону Иерусалимских аллей. Его ведет Кшиштоф.

– Что такое?! Разве «Зефир» находится на улице Хожей? – заволновался Бежан.

– А ты бы хотел, чтобы он двигался согласно твоим приказам, – сказал Зентара. – Я же говорил: идет по своим делам.

– Вошел в ворота дома по улице Иерусалимской, двадцать один. Возится у рекламного щита... Сунул что-то в щель за щитом...

Бежан с блестящими глазами отдавал приказы:

– Двоих оставить у щита. Найти и сфотографировать материал, затем положить на место. Посылаю людей за пленкой, А вы продолжайте вести его. Жду дальнейших донесений.

Бежан позвонил в фотолабораторию и шифровальщикам.

– Будьте готовы. Сейчас привезут важные материалы.

Предупредил руководителя оперативной группы:

– Готовность номер один. Немедленно пошлите кого-нибудь за пленкой. – Он продиктовал адрес. – И людей на смену. Все материалы, касающиеся наблюдения, немедленно ко мне.

– Я – «Эва», я – «Эва», вызываю «Янину», вызываю «Ванду», – он по очереди связывался со всеми группами наблюдения. – Готовность номер один, докладывайте о каждом шаге «подопечных».

– Наконец-то! – он повернулся к Зентаре с сияющим лицом. – Оставил материал в «почтовом ящике». Только теперь он сможет выйти на связь через кафе.

Предположения его сбылись. Из дальнейших донесений «Кристины» следовало, что объект номер один с туристской сумкой в руке – именно такой, описание которой заранее получили оперативники, – вошел в кафе «Зефир», оставив машину неподалеку.

Бежан позвонил в фотолабораторию:

– Материал у вас?

– Да. Снимки будут готовы через несколько минут.

– Передайте шифровальщикам, один – мне.

Донесение от «Кристины»:

– Объект вышел из кафе через служебную дверь... Едет по Маршалковской в сторону Площади Парадов. Мы ведем его...

Майор связался с оперативной группой в «Зефире».

– Следите за гардеробщиком с сумкой.

– Объект номер один едет в сторону улицы Халубиньского... – сообщила «Кристина».

– Возвращается на работу, – сказал Бежан Зентаре. – Больше ничего не произойдет до четырех или пяти часов вечера. Валь вернется домой после трех. Тогда-то и начнут развиваться события.

Они рассматривали снимок – зашифрованную информацию, найденную в «почтовом ящике» за рекламным щитом. Бежан торопил дешифровальщиков. Наконец через час они расшифровали текст: «Они установили связь между взрывом, убийством заключенного и «фольксвагеном». Испытание назначено на 17 ноября. Уничтожение действующей модели, захват чертежей в данной ситуации – слишком большой риск. Что делать дальше?»

– Что дальше? – спросил Зентара.

– Около 15.30 Кон, который получил сигнал от Валя, отправится к рекламному щиту, чтобы забрать материал. Потом вернется домой. Расшифровка сообщения и подготовка ответа отнимет у него не так уж много времени. Не исключено, что с ответом в кармане он придет к лестнице, что около тоннеля, чтобы оставить там несколько цифр – номер телефона. Затем поедет в какое-нибудь кафе и будет ждать, пока тот отзовется. Сообщит ему, во сколько и куда должен явиться Х-56 за инструкциями и наверняка сразу же поедет по этому адресу. Это мы знаем. Не знаем, каков будет номер телефона, какое кафе и какую телефонную будку он выберет на этот раз. Около тоннеля и на ступеньках должны быть наши люди. Они немедленно передадут по рации, что за цифры будут написаны и на какой ступеньке, считая от земли. От этой информации зависит место действия. А к телефонной будке, которую укажет Кон, я поеду сам. Хорошо?

– Ладно. Я пока пойду перекусить, а тебе велю принести обед в кабинет. – Зентара встал с кресла.

Бежан кивнул. Он не хотел ни на минуту отлучаться из своего кабинета. Он нервничал, поглядывая на часы, проверял по рации, все ли группы точно знают свои задачи.

В 15.35 ведущая наблюдение за Коном группа «Анна» доложила, что объект номер два вышел из дома, сел в такси и едет в сторону центра города.

– Объект подходит к щиту... Что-то вынул... Возвращается в такси... Вернулся домой, – таковы были донесения в течение ближайшего получаса.

И скова тишина в эфире, длившаяся почти час. Потом сигнал от «Анны»:

– Вышел из дома... Сел в такси... Едет в сторону моста... Вышел на Мариенштате... Идет пешком... Спускается по ступенькам... Остановился...

Ведущая наблюдение за тоннелем и ступеньками группа «Янина» тут же уточнила:

– На третьей, если считать снизу, гранитной плите написал номер 262621.

– Значит, кафе где-то в центре, – сказал Бежан Зентаре, который с трех часов сидел в его кабинете. – Немедленно установите, чей это телефон. – Он продиктовал номер связистам. – И точный адрес!

– Как тебе удалось найти ключ к этому шифру? – спросил Зентара, когда Бежан положил трубку.

– Я мог бы долго хвастаться, что умнее всех шифровальщиков, они ведь ломали головы над этой загадкой, да так и не догадались, в чем дело. Но я скажу тебе правду. Я долго перебирал разные варианты. Зашифрованные номера – дома, квартиры, «почтового ящика», часа, даты. Наконец, я еще раз посмотрел на фотографию. Цифры написаны на четвертой снизу гранитной ступени. Почему именно на четвертой? Почему три плиты оказались пустыми? И это «три» вдруг напомнило мне телефон «Жолибожанки». Я сравнил номера. Сошлось. Неплохо придумано. Даже если бы отгадали, в чем тут дело, как найти человека, для которого предназначена эта информация? Там проезжают сотни машин. Человек в автобусе, трамвае, автомобиле, только глянет в окно – и четко увидит. А заметить его в толпе невозможно.

– Телефон установлен в кафе «Роксана». Иерусалимские аллеи, – доложили связисты.

Бежан бросился к рации. Короткий приказ прозвучал в эфире, и одна из машин, участвующих в операции, направилась в указанное место, за ней другая, с группой, в задачу которой входило наблюдение за кафе и установление содержания телефонного разговора.

«Кристина» снова вызвала «Эву». Х-56 проехал в «фольксвагене» мимо ступенек, Движется в сторону Праги.

– Информируйте меня немедленно, если он войдет в телефонную будку! – приказал Бежан.

– Объект номер два едет в такси в сторону центра, – доложила «Анна». – Мы следуем за ним.

Через несколько минут снова известие:

– Вышел на стоянке такси на улице Братской. Идет пешком... Вошел в кафе «Роксана»...

Мучительно тянущиеся минуты ожидания.

Донесение «Кристины»:

– Объект номер один вошел в телефонную будку... Набрал номер 262621.

– Гардеробщик позвал его к телефону. Он сказал: «Встретимся в шесть на бридже у «Анны», – докладывала группа «Ванда», ведущая наблюдение в кафе.

– Это район костела святой Анны. – Бежан сорвался с места. – Мы должны опередить Кона!

«Ванда» как раз сообщила, что Кон вышел из кафе.

Настала пора действовать.

Бежан сел в машину, которая ждала его с начала операции. Еще три машины двинулись следом.

Все остановились на замковой площади. Заняли свои места вокруг храма, автобусной остановки и телефонной будки, наблюдая за подъезжающими машинами. «Анна» сообщила, что Кон сел в такси.

– Будьте внимательны, – сказал Бежан водителю. – В таком движении можно легко проглядеть его.

– Не беспокойтесь! Никуда он от нас не денется! – произнес водитель так уверенно, что у Бежана полегчало на сердце.

Ждать пришлось недолго. Такси остановилось у самого костела. Оперативники, затерявшись в толпе прохожих, внимательно следили за приближающимся к телефонной будке Коном. Бежан, стоявший у киоска с газетой в руках, подошел к будке, у которой уже находился их «подопечный».

«До сих пор все идет по плану... – с облегчением вздохнул Бежан, – если бы и дальше так... Конспирация у них, надо сказать, была налажена отлично. Кому придет в голову искать здесь. Мы себе голову ломаем над их каналами связи! А тут: список жильцов в подъезде, телефонная будка, цифры на плите. Все это вроде бы просто, но только тогда, когда расшифрован механизм связи, система контакта, условные знаки. Интересно, кто из них придумал все это?» – размышлял он, не спуская глаз с «подопечного».

Перед будкой росла очередь.

Агент вышел из телефонной кабины и перебежал дорогу в тот момент, когда уже зажегся красный свет. «Хитрец, – подумал Бежан, – проверяет, не идет ли кто за ним». Оглядывается, наблюдает за прохожими, смотрит издали на будку, как будто ждет, что кто-то сейчас войдет в нее. Минут десять длилась эта «игра». Бежану пришлось уйти со своего наблюдательного пункта и войти в магазин. Отсюда, через витрину, он тоже мог вести наблюдение. И только когда Кон удалился, Бежан вышел из магазина и укрылся за газетным киоском. А тот, кто должен был забрать записку, все не приходил. Люди входили и выходили из будки, но тайник оставался нетронутым.

Около шести вечера у киоска появился Врона.

– Думаешь, что-нибудь получится?– шепнул он Бежану, разглядывая лежащие за стеклом газеты. – А то, черт возьми, стоим, ноги у меня отваливаются...

– Не говори глупостей. Я уверен, что мы на верном пути... – Бежан хотел еще что-то сказать, но в этот момент к будке подошел тот, кого они ждали столько дней.

– Есть! – шепнул Врона, не разжимая губ.

Момент был удачный: улица почти пустая, около телефонной будки – никого. Бежан, чувствуя, как лихорадочно колотится сердце, идет медленно к будке, в которой возится с телефоном давно известный ему человек. Врона опережает Бежана на несколько шагов, идет вдоль тротуара, делая вид, что ловит такси. Останавливается, пожимает плечами, поглядывая на проезжающие мимо машины...

Еще пять метров, четыре, три... Бежан распахивает дверь будки, выхватывает из кармана пистолет... Изумленный мужчина резко поворачивается и, как загипнотизированный, смотрит в маленькое черное отверстие. Он еще не понял, в чем дело, но до его сознания доходят слова, сказанные спокойным, уверенным голосом:

– Служба безопасности. Не двигаться!

Бежан и Врона хватают его под руки. Безвольный, подавленный, он послушно идет за ними. Он еще не в состоянии понять размеров катастрофы. Все произошло слишком неожиданно.

Открытые дверцы машины, незнакомое лицо водителя. И снова строгий голос Бежана:

– Позвольте предложить вам небольшое путешествие...

Машина срывается с места. Никто из прохожих не понял, что произошло у них на глазах.

Бежан выразительно поглядывает на Врону. Его взгляд говорит:

«Операция «Бридж у Анны» закончена! Выше голову, дружище!»