Текст книги "Леди ведьма. Рыцарь Ртуть. В отсутствие чародея"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 42 страниц)

В дверь постучали. Один из мужчин отворил ее, и в комнату вошла Герта.

– Ну?! – набросилась на нее Далила. – Она выпила?

– Н-н-нет, шеф.

– Не выпила?! Ты не уговорила ее?

– Я… я не могла, шеф. Ее там нет.

– Нет?! – Далила застыла, яростно вращая зрачками. Затем глаза ее на мгновение остекленели: она шарила мыслями по округе. Действительно, где бы ни была Корделия, это место вне пределов досягаемости Далилы.

Главный агент Финистер была чрезвычайно сильным эспером, но с очень ограниченным радиусом действия. В пределах этого радиуса она была поистине грозной, особенно в области проективной телепатии. Она выделялась искусством работы с ведьминым мхом, а еще могла вкладывать свои приказы и мысли в чужие мозги так глубоко, что они действовали как моментальный гипноз. Кроме всего прочего, это давало ей возможность разжигать страсть в любом мужчине, ведь она казалась ему бесконечно желанной. Именно эту способность использовала она, чтобы занять свое нынешнее положение – наряду с принуждением и убийствами.

– Ее помела тоже нет, шеф, – сообщила Герта. – Она, все-таки, ведьма.

– Она может быть где угодно! – Далила раздраженно всплеснула руками и зашагала по комнате. – Часовые видели, как она улетела? Что, никто не заметил, куда она направилась?

– Никто, шеф.

– Да уж, конечно! – Вдруг Далила, подняв голову, остановилась, и в глазах ее появился какой-то странный похоронный блеск. – Она исчезла, она улетела. Теперь мы можем прикончить принца, сделав тем самым еще один шаг на пути к воцарению анархии на Грамарие!

– У него есть младший брат, – возразил один из мужчин.

– Когда он дорастет до таких лет, чтобы поддаться на мои чары, я и его прикончу! Затем, когда король и королева умрут, бароны сцепятся в борьбе за корону, и по всей стране разразится война! Невозможно упустить такую возможность! Проберитесь в его покои, пронзите его сердце кинжалами, раскромсайте его мечами! – Голос ее наполнился такой силой, что у заместителей волосы встали дыбом. – Ибо я хочу видеть его кровь!

Ее люди с ужасом смотрели на свою атаманшу. Ни один из них не усомнился в том, что для убийства имелись самые веские основания. Этот шаг открывал перед анархистами широкие перспективы. Барон против барона, герцог против герцога – хаос войны, на гребне которой поднимется несколько могущественных военачальников. Они примутся рвать страну на части, пока крестьяне, доведенные войной до нищеты, не восстанут и не свергнут их.

Затем, ведомые анархистскими группами, они создадут собственные местные правительства, которые, благодаря чуткому руководству, вскоре зачахнут, и вся земля останется без управления, без закона, без угнетения. Править станут обычаи, присущая каждому человеку естественная мораль и врожденное благородство рода человеческого. Такова была мечта анархистов.

Они, конечно, закрывали глаза на ряд неприятных истин, расходящихся с их грезами. Они не обращали внимания ни на фундаментальные основы жизнедеятельности человеческих существ, ни на жестокие стороны естественных законов общества, которые проявляются даже в животном мире, и старались забыть о том, что всегда найдутся неуравновешенные личности, которыми алчность движет в куда большей степени, нежели забота о ближнем – но все мечтатели не замечают того, чего замечать не желают.

Однако вряд ли Далила руководствовалась политическими причинами, отдавая приказ об этом убийстве. Всем им было известно, что Далила собиралась очаровать Алена и выйти за него замуж. Можно лишь гадать, чем бы все это кончилось. Многие подозревали, что истинным ее устремлением была личная власть, и она, добившись успеха, тотчас забыла бы о благородном деле анархии, а то и обратилась против, стараясь истребить своих бывших приспешников как угрозу собственному положению.

Впрочем, домыслы эти никак не умаляли их верности. Она была основана на страхе и страсти у мужчин, на страхе и восхищении – у женщин.

Одним словом, никто из них на самом деле не верил, что убийство Алена вызвано политическими причинами. Все знали, что преисподняя не так страшна, как отвергнутая женщина, а принц Ален, каким невероятным и неправдоподобным это ни покажется, отверг их атаманшу, леди Далилу, главного агента Финистер, за которую любой мужчина не пожалел бы жизни, испытав перед смертью экстаз в ее постели.

– Его товарищ, – отважился заметить один из мужчин, – Джеффри Гэллоуглас. Он маг, причем могущественный.

– Более того, – продолжил другой, – он в совершенстве владеет оружием – возможно, на планете он лучший.

Далила усмехнулась с жестоким предвкушением.

– Я назначила ему свидание, дабы сыграть в шахматы; он ждет меня прямо сейчас.

Лица мужчин застыли от ревности.

– Но он меня не дождется. – Далила повернулась к одной из своих заместительниц. – Женщины – вот его слабость. Пошли к нему самую сладострастную, самую искусную работницу, и когда веселье у них будет в разгаре и он потеряет бдительность, забыв обо всем окружающем, всадите ему между ребрами кинжал. А мне принесите его голову.

Мужчины, как один, содрогнулись, но ревность их была достаточной гарантией, что все будет исполнено в точности.

– А что делать с разбойником Бором? – поинтересовался один из них. – Придет ли он на помощь принцу?

– Сомневаюсь, поскольку оба они добиваются одной женщины. – Далила, злобно прищурившись, откинула голову. – Но мы должны быть уверены и в нем. Я сама присмотрю за разбойником. Смерти он не заслуживает, но явно заслуживает нескольких мгновений женского внимания. – И она выскользнула из комнаты.

Все мужчины проводили ее взглядом.

Женщины понимали, зачем нужна Далиле эта встреча – то была победа над Корделией, пусть и не такая, как предполагалось.

В этот момент каждый из мужчин был бы счастлив прикончить Бора, если бы мог таким образом поменяться с ним местами.

Но поскольку они не могли, то отправились убивать Алена.

Глава пятнадцатая

Алену снилось, что над ним, распуская шнуровку своего платья, склонилась Далила, но, расстегнувшись, она изменилась и стала Корделией. Сбрасывая платье, Корделия взволнованно зашептала:

– Ален! Ален, проснись!

Но почему голос ее звучит так настойчиво, а вовсе не обольстительно? И почему у нее заостренные уши? Да и вообще, почему она превращается в эльфа?

– Наследный принц! Проснись!

Ален резко открыл глаза. Должно быть, все это сон. Корделия никогда бы не обратилась к нему с титулом.

Он лежал совершенно неподвижно и снова слышал этот голос:

– Вставай, наследный принц!

Ален не шевелился, взгляд его блуждал по комнате. Вдруг он увидел повисшую на столбике кровати женщину-эльфа из домовых. Она неустанно повторяла, опасливо поглядывая на дверь:

– Наследный принц, просыпайся! Проснись, принц Ален!

– Я проснулся. – Ален сел.

– Хвала небесам! – с облегчением вздохнула женщина-эльф. – Они идут убивать тебя, принц! Хватай свой меч и беги!

Если бы только меч – Ален, как и большинство людей средневековья, спал голым. Он спрыгнул с кровати и схватил штаны. К счастью, он их не расшнуровывал, только ослабил пояс. Ален с усилием натянул штаны, разгладил их и затянул ремень.

– Быстрей, быстрей! – шипела женщина-домовой. – Ты хочешь лишиться жизни ради подштанников? Лучше жить голым, чем умереть в одежде!

Ален, возможно, согласился бы, пришли они к нему эльфа-мужчину, но в присутствии дамы он решительно не мог позволить себе оставаться нагим. Он через голову набросил портупею и привесил меч и кинжал.

Как раз вовремя. Дверь отворялась медленно и без малейшего скрипа.

Ален затаил дыхание и отступил к стене. Первым желанием его было тут же ринуться в атаку, но следовало убедиться, что это действительно враги, прежде чем наносить удар, который может оказаться смертельным. А еще хотелось сначала увидеть их всех.

Один… два… с мечами и кинжалами наперевес! Три… четыре… пять… и больше никого. Все пятеро двинулись к кровати.

Бесшумно, как тень, Ален метнулся в противоположную сторону и шмыгнул за висящий на стене гобелен. Выглядывая из-за его края, он видел сквозь мрак, как пятеро окружили постель. Что за трусы! Столько народу, чтобы убить бедного спящего рыцаря! Ален закипел от гнева при виде такого коварства. Он постарался умерить ярость, однако не слишком, ибо она сдерживала разливающийся по телу страх. На память пришли слова Джеффри о том, что ни один фехтовальщик, с которым случалось биться Алену, не смел победить наследного принца. А разбойники знали, кто он такой? А подручные ведьмы?

Во всяком случае, эти негодяи точно не знают, или это их совершенно не заботит. Ален подумал, что пришло ему время узнать, действительно ли он умелый фехтовальщик. Он не задавался вопросом, почему они хотят убить его – потом будет достаточно времени, чтобы все выяснить.

– Свет, – шепнул один из убийц. Судя по всему, это был главарь.

Темноту пронзил луч света. Ален удивленно прищурился: он не услышал звука отворяемых металлических ставен, не почувствовал и запаха горящей лампы. Что же это за люди?

Он выскользнул из-за гобелена и за их спинами направился к двери.

– Он сбежал! – прошипел главарь. – Куда?..

– Вот! – выкрикнул другой, указывая пальцем на Алена.

Главарь взвился, выпучив глаза, и принц с боевым кличем ринулся в атаку.

Ближайший противник отпрянул, едва успев отразить выпад. Меч Алена нырнул и тут же ударил снизу вверх. Враг вскрикнул и отступил, прижимая руки к боку. Ален напрягся, выдернул меч, и человек упал. Ален едва успел парировать кинжалом удар второго фехтовальщика. Не вполне удачно – лезвие задело плечо, но Ален не обратил внимания на боль. У него даже не оставалось времени на искусную контратаку, так что пришлось, вытащив меч из одного нападавшего, ударить второго. В последний момент враг выставил меч, но Ален успел изменить направление своего удара и поразил бедро второго из нападавших. Тот взвыл и рухнул как подкошенный.

К принцу устремился клинок третьего врага, но Ален отскочил в сторону. Лезвие задело ребра, и снова боль обожгла принца, и снова он пренебрег болью, но, отмахнувшись, обрушил рукоять меча на затылок противника, одновременно отбивая кинжалом выпад четвертого мерзавца. Ален отпрыгнул к стене, а двое оставшихся напирали, размахивая сверкающими клинками. Принц парировал один удар, блокировал второй, еще и еще раз, а затем пнул ближайшего в живот и, пригнувшись, ринулся к двери.

Главарь с воплем бросился за ним. В последний момент Ален отскочил, и негодяй врезался в стену. Прежде чем он успел прийти в себя, Ален уже оказался за дверью.

Главарь разразился проклятиями и швырнул кинжал, ударивший Алена по затылку.

На мгновение все завертелось у него перед глазами, и принц зашатался. Как только в голове прояснилось, он прыгнул вправо и спиной прижался к стене. И тут же из комнаты вывалился главарь:

– Остановите его! Стража! Остановите этого человека!

Ален ударил его кинжалом в плечо. Негодяй развернулся, увидел готовый обрушиться на него меч и отскочил с криком ужаса. Его клинок выпал из онемевших пальцев. В дверях появился еще один из нападавших. Он с трудом переводил дыхание, но, тем не менее, замахнулся мечом на принца. Ален увернулся и низким ударом рассек противнику икру. На турнире такой удар посчитают бесчестным, но сейчас он спас нападавшему жизнь. Тот завопил и рухнул как подкошенный.

Но главарь уже выбежал в зал с криком:

– На помощь! На помощь! Хватайте его!

Тревога и древний инстинкт преследовать побежденного чуть не погнали Алена следом за главарем, но благоразумие заставило искать пути для бегства.

– Беги, королевский сын! – верещала с притолоки маленькая женщина-домовой.

Будто в ответ из-за угла донеслись голоса, топот сапог и звон стали.

Ален огляделся и побежал по коридору в противоположную сторону, не очень понимая, куда направляется. Его охватило неистовое возбуждение, ибо он остался жив, а враги его были повержены. Принц решил, что, похоже, он и вправду неплохой фехтовальщик.

Вдруг прямо перед ним стенная панель отошла в сторону. Ален резко остановился, держа кинжал и меч наготове, задыхаясь, а лязг и топот все приближались. Ален стоял, готовый к любой опасности, притаившейся за этой потайной дверцей…

Тут из-за дверцы выпрыгнул эльф:

– Сюда, королевский сын! Быстрей, пока они не заметили тебя!

Было не до споров. Ален наклонился и нырнул в отверстие. Дверь за ним со стуком захлопнулась, и он опустился на колени в кромешной тьме, сдерживая дыхание, хотя легкие требовали воздуха. Сапоги грохотали все ближе, крики становились все громче, сердце колотилось так, что, казалось, готово было выскочить из груди…

Но вот стихли и шаги, и грозные вопли.

Ален с шумом выдохнул и судорожно глотнул свежего воздуха.

Внезапно повсюду вспыхнули крошечные огоньки. Он прижался к стене, ощетинившись клинками, и увидел озаренные миниатюрными факелами лица эльфов.

– Мы проводим тебя в безопасное место, принц, – подал голос самый крупный из эльфов. По их меркам он был довольно высок, не менее полутора футов, а глаза его горели предвкушением драки.

– Ты ведь Пак! – выпалил Ален.

– Он самый, и прибыл вытащить тебя из переделки, в которую завели твои дурацкие неуемные железы. Ты идешь?

Но Ален, не двигаясь с места, распрямлялся очень медленно, чтобы не удариться головой о потолок.

– Нет, – выдохнул он, – я не могу убежать.

– Что за вздор?! – вытаращил глаза Пак. – Мы не собираемся слушать глупости о доблести и героизме, юнец! Сейчас не время для игр в благородство! Марш, и побыстрей!

– Я не могу, – настаивал Ален. – Корделия… если они хотели убить меня, они могут убить и ее. Я должен ее отыскать!

Глядя на него, Пак успокоился.

– Да будет так, – только и сказал он.

На мгновение Алену пришло в голову, что следует побеспокоится и о Джеффри…

Но потом он сообразил, что с его стороны это будет выглядеть смехотворно.

– Следуй за мной, – поторопил его эльф. – Я покажу тебе ее покои.

– Иду, – спохватился Ален. Он заторопился по проходу вслед за волшебными огоньками, едва разбирая при каждом шаге, куда ставить ногу, – Благодарю вас, Крошечный народец.

Пак обменялся взглядами с одним из эльфов. Нечасто им встречался смертный, способный на благодарность.

– Это делает честь твоим родителям и воспитателям.

Неожиданно он застыл на месте. Послышались мелкие шажки, семенящие им навстречу, крошечный факел, покачиваясь, освещал лицо домового.

– Что еще там? – спросил Пак.

– Там нет леди Корделии, – отозвался домовой. – Ее комната пуста, она убежала.

– Хвала небесам! – вздохнул Ален, но тут же оцепенел: – Или ее схватили?

– Мы выясним, – пообещал эльф.

– Да, мы отыщем ее, где бы она ни была, – подтвердил Пак. – А теперь пойдем, сын короля. Ты должен покинуть этот дом вместе с нами.

– Не раньше чем уверюсь, что она не схвачена, а ушла сама! – возразил Ален. – Нет, вы не должны оставаться со мной, отправляйтесь на поиски Корделии! Если вы окажетесь так добры, чтобы оставить мне свет, я буду здесь в полной безопасности. Вы собираетесь искать ее… – Он не закончил фразу, вспомнив еще кое-что: – И не забудьте о ее брате. Предупредите его тоже – не сомневаюсь, что ему это не помешает.

Какое-то время Пак разглядывал его, взвешивая различные указания, полученные им. Парень сейчас в безопасности, к тому же он должен доказать себе, что способен на поступок…

– Мы попытаемся. Ты уверен, что с тобой ничего не случится, сын короля?

– Уверен, – ответил Ален. – Я скоротаю время, исследуя потайные ходы, и выясню, куда они ведут. Кто знает, может это еще пригодится?

– Да будет так, – провозгласил Пак. – Будь осторожен и не пытайся сражаться в одиночку с целой армией.

– Не буду, – пообещал Ален.

Речь ведь не шла о менее крупных воинских соединениях.

Пак со своим крошечным войском удалился, прекрасно сознавая всю цену обещаний принца избегать риска – разве заставишь соблюдать осторожность в его возрасте и с его обостренным чувством ответственности (равно как и влюбленности).

Естественно, Паку и в голову не пришло оставить принца в полном одиночестве.

Ален, однако, считал именно так и тут же почувствовал себя абсолютно заброшенным. Он постарался отогнать это чувство и при свете факела размером со свечку (который, как заметил Ален, горел, совершенно не сгорая) отправился по тайному ходу. На самом деле, он, конечно, искал другой выход из дома, вернее, столько выходов, сколько сможет обнаружить. И если Корделии грозит малейшая опасность, он выскочит так, чтобы как можно быстрее прийти ей на помощь.

Корделии, конечно, никакая опасность не угрожала, разве что от собственных ее чувств.

Она влетела в окно своей комнаты на рассвете, смертельно уставшая, однако несколько умиротворенная душою. Эмоционально обессиленная, она готова была спать по меньшей мере до полудня и уже собиралась стянуть дорожное платье, как в сознании ее возник неясный облик Алена. Это был не такой Ален, которого она знала всегда, напыщенный и самодовольный, но Ален, встреченный ею накануне вечером, лицо под маской и поцелуи, нежные, но страстные…

Потом она вспомнила его искаженное ужасом лицо, когда была сдернута маска. Корделия улыбнулась, преисполненная нежности. И решила отыскать его, ибо ощутила внезапную необходимость поговорить с ним, сердце к сердцу, разум к разуму… может, даже, грудь к груди…

А если он еще спит? Что ж, тем лучше, было бы совсем неплохо застать его чуточку врасплох. Корделия рассмеялась про себя и выскользнула из комнаты.

Покои Алена находились в противоположном конце коридора. Интересно, кто живет по соседству с принцем, мельком подумала Корделия и взглянула на стенную панель, примыкающую к его комнате.

Почему-то она не сомневалась, что там поселилась Далила.

Сразу насторожившись, Корделия шагнула к двери, ведущей в покои Алена. Она очень надеялась, что не застанет комнату пустой. Бесшумно повернув ручку, она отворила дверь и вошла.

Пустая кровать остановила ее, будто пощечина.

На мгновение ее охватила ярость, пока в глаза не бросились опрокинутое кресло, разрезы на гобелене, пятна крови на полу.

Ревность тут же уступила место ужасу. Что случилось с Аленом? Корделия выбежала из комнаты. Если кто-то знает, то это Далила.

Совершенно забыв об осторожности, она вломилась в соседнюю комнату, готовая вступить в схватку прямо в логове соперницы – или в ее постели, что для Далилы, похоже, одно и то же…

Но Далилы здесь не оказалось.

Корделия в полном недоумении озиралась по сторонам. Она сделала несколько шагов и остановилась, пораженная великолепием гостиной, ее роскошью, шелковыми драпировками, толщиной и мягкостью ковра, изысканной хрупкостью столиков и обитых бархатом кресел.

Затем она вгляделась пристальней, в надежде отыскать следы ночных событий. У кресла на столике она увидела единственный кубок со следами вина, другой, похоже нетронутый, стоял у двери. Корделия, ощутив жажду, протянула руку. Но тут же отдернула, вспомнив, что из этого кубка могла пить Далила.

Она бросила взгляд на очаг: там еще догорали угли. Осмотрела стены, сплошь затянутые розовым шелком: там мог притаится целый отряд стражников. Она напрягла свой внутренний слух, но никого поблизости не обнаружила и, пренебрегая кем-либо вне этой комнаты, сосредоточилась на ее хозяйке. Жилище уставлено белой с золотом мебелью, восточный ковер на полу вышит темными розами по кремовому фону.

И ни единой души.

Сердце застучало в груди Корделии. Она не могла с уверенностью сказать, чего боялась больше: вовсе не найти Алена или обнаружить его в постели Далилы.

Бесшумно, как утренний ветерок, пробежала Корделия по ковру к двери в противоположной стене, как могла осторожно повернула ручку, приоткрыла, скользнула внутрь…

И никого не увидела.

Постель была нетронута, этой ночью здесь явно никто не спал. Вновь ревность закипела в Корделии, но на этот раз ужас наступал ей на пятки. Что эта ведьма сделала с Аленом? Корделия вдруг ужасно испугалась, что, обнаружив Далилу, там же найдет и Алена. Иначе почему оба они не лежат спокойно в своих постелях?

Корделия бросилась в коридор, но там остановилась в замешательстве: куда же теперь? Где продолжить поиски?

Бор! Он может знать! Она представила себе горящие глаза и угрюмое бородатое лицо атамана разбойников. На его помощь можно рассчитывать, как тогда, в лесу, когда на них напала «сестра» Далилы со своими прихвостнями. И если он действительно влюблен в Корделию, то, несомненно, не упустит возможность прийти ей на выручку, даже если при этом придется помочь своему сопернику.

Где же дверь в его комнату? Точно она не знала, но догадывалась. Корделия подошла к двери по другую сторону от покоев Далилы и осторожно, очень осторожно повернула ручку…

Она сразу узнала сапоги Бора и костюм Диониса, в котором он был на вчерашнем балу. На табурете был брошен его камзол, но более – ничего. Его постель была пуста, и в нее, как и в кровать Далилы, этой ночью явно никто не ложился.

Как и в кровать Далилы…

Вновь в голове ее вспыхнули подозрения, а вслед за ними и ярость. Кто еще? Что здесь творилось, пока она беседовала с матерью?

Вся кипя, она повернулась к двери. Если Джеффри тоже исчез…

Но тут Корделия сказала себе, что ведет себя глупо. Не может ведь эта шлюшка соблазнить более одного мужчины за ночь, вернее, за полночи, потому что бал закончился через час после полуночи.

Корделия хлопнула дверью и решительно направилась к покоям Джеффри.

Она уже готова была ворваться к брату, но в последнюю секунду остановилась, сама не зная почему. Корделия напрягла сознание, связываясь с Джеффри…

И тут же вздохнула с облегчением. Он спал и во сне скакал на коне, необузданный и свободный, и ветер трепал его волосы. Какой приятный сюрприз. Корделия еще раз вздохнула, повернула ручку и очень осторожно отворила дверь. Она нежно разбудит его и сообщит, что нуждается в помощи…

Но что за женщина лежит рядом с ним?

И почему у самой двери прямо на полу дрыхнут два вооруженных мужчины?

Да что за извращенным удовольствиям предавался ее брат?

Оскорбленная до глубины души, Корделия огляделась. Вся ярость сегодняшнего утра забурлила в ней с новой силой. Она перешагнула через развалившихся на полу и, подойдя к кровати, прошипела:

– Шлюха! – потом вцепилась в гладкое обнаженное плечо и зарычала: – Распутница!

Девица, лениво улыбнувшись, приоткрыла глаза, извилисто потянулась, повернула голову…

И, увидев Корделию, изумленно вытаращила глаза.

– Убирайся отсюда! – рявкнула Корделия. – Немедленно! Живо! Или я выцарапаю тебе глаза и выдеру волосы!

Женщина села прямо и стиснула простыню, но глаза ее сузились. Корделия решила, что ей чуть более двадцати и сложена она прекрасно – во всяком случае, в пышности форм ей не отказать.

– Я не твоя служанка…

Корделия звонко хлестнула ее по щеке. Девица вскрикнула и повалилась, но ее поддержали заботливые руки Джеффри:

– Успокойся, сестра. В конце концов это не твое дело.

– Так же, как Ален – не твое! – фыркнула Корделия. – Вон отсюда, подстилка, или я доставлю тебе больше неприятностей, чем целое племя эльфов!

Девица метнула взгляд в сторону лежащих мужчин:

– Бардольф! Морли! На помощь!

Оба лежали недвижно и даже не храпели.

Девица в ужасе смотрела на них, да и Корделия на мгновение испугалась.

– Подозреваю, что эти парни предпочитают выжидать, а не действовать, – совершенно беззаботно заметил Джеффри. – Они прокрались сюда, пока мы забавлялись, и я, желая все-таки некоторого уединения, погрузил их в сон.

Девица в страхе уставилась на него и отползла к самому краю кровати:

– Но… ты обнимал меня так пылко и целовал так жадно…

– Что не должен был заметить вторжения? – блеснув зубами, улыбнулся Джеффри. – Я никогда не бываю до такой степени увлечен, чтобы не заметить столь шумного злорадства, что царило у них в головах.

– И ты усыпил их, даже не… не…

– Не моргнув глазом? – пожал плечами Джеффри. – Ну, отвлекся на мгновение.

– А теперь прочь! – бушевала Корделия. – Нет, нечего тут одеваться! Забирай свои мерзкие тряпки и проваливай!

Девица предпочла больше не спорить. Она спрыгнула с кровати, подхватила одежду и вылетела из комнаты, лишь единожды в ужасе обернувшись.

Корделия провожала ее взглядом более чем презрительным, да еще приправленным ревностью.

– Твой вкус определенно клонится к барокко, братец.

– Воспитанный гость берет, что дают, – весело отозвался Джеффри.

Корделия, вся бурля от негодования, обернулась и увидела, что брат, обернув бедра простыней и опершись на локоть, смотрит на нее с величайшим интересом.

– Ах ты, греховодник! – презрительно воскликнула Корделия. – Распутник, похотник, повеса! Сколько женщин ты совратил, не заботясь о том, какое зло им причиняешь?

Джеффри открыл было рот, чтобы ответить.

– Нет, молчи! – рявкнула Корделия. – Важнейшие государственные дела не могут ждать, пока ты удовлетворяешь свои прихоти!

Джеффри, глядя на сестру, размышлял о том, что она выглядит весьма впечатляюще. Вдобавок она, похоже, избавила его от утренней назойливости дородной девицы.

– Не сомневайся, я знаю, что делу время, а потехе час, – только и сказал он.

– Ну, разумеется! – фыркнула Корделия. – Нет, ты будто кобель, который забывает обо всем, учуяв сучку в период течки, и бросает любые дела, чтобы нестись за ней, истекая слюной!

Джеффри нахмурился:

– Ты хочешь, чтобы я дал обет безбрачия? Или стал монахом, избегающим бесед с любыми женщинами, за исключением монашек?

– Вряд ли только что отсюда убежала монашка, и наслаждался ты отнюдь не только беседой с нею! А пока ты уделяешь час своей потехе, на твоего друга Алена напали вооруженные до зубов головорезы и, насколько мне известно, чуть его не убили!

Джеффри выпрыгнул из постели и как-то ухитрился натянуть штаны, не сбросив с бедер простыни.

– Вооруженные головорезы? Но почему же ты им не помешала, сестра? Нет, не отвечай – это не твоя забота! Будь я проклят, что не был там в нужную минуту! – Он застыл и, нахмурившись, уставился на сестру. – Нет, если ты была настороже, то сколько бы там ни оказалось вооруженных головорезов, они все бы погибли, только попытавшись напасть!

Корделия почувствовала себя виноватой, но твердо сказала себе, что она не ангел-хранитель Алена – пока.

Джеффри натянул камзол.

– Следовательно, раз его схватили, то тебя там не было.

– Нет, – сказала Корделия, обуздывая стыд. – Меня там не было.

Джеффри внимательно наблюдал за ней.

– Не вини себя, сестра. Ты не сторожевая собака Алена, и такого задания не получала. И вообще, предполагается, что мужчина защитит женщину, а вовсе не наоборот. И все же, раз ты ничего не видела, откуда знаешь, что на него напали?

– Ну, повсюду в комнате хаос, гобелены порезаны, мебель перевернута, и кровь на полу!

Прежде чем она успела договорить, Джеффри кинулся к двери, на ходу пристегивая портупею.

– Вполне достаточно! Идем же.

– Как же мы его отыщем? – запричитала Корделия. – И как можно скорее, ему, наверное, грозит смертельная опасность!

– Может быть, его душе и грозит, – отозвался Джеффри, – но сомневаюсь, что в опасности его плоть, есть там кровь или нет. Парень – превосходный фехтовальщик, Корделия, он сдерживал меня добрых пять минут! Нет, нам достаточно отыскать леди Далилу… – Он уже собирался добавить: «…и мы отыщем Алена», но вовремя спохватился и сказал: —…ибо она-то знает, куда подевались тела, живые и мертвые.

– Ее спальня пуста, – сообщила Корделия.

Джеффри нетерпеливо пожал плечами и отворил дверь, пропуская сестру.

– Это значит лишь то, что в спальне ее нет. Мы найдем ее, и она скажет, где лежит Ален. – Сказанное ему не понравилось, и он добавил: – Или стоит и сражается, ожидая нашей поддержки.

Ален долго шел, прежде чем обнаружил дверь, что выглядела явно больше остальных и вела в Большой зал. Он приоткрыл ее не более чем на четверть дюйма, и тут же был оглушен рявкающими командами, которыми перебрасывались люди, суетливо убирающие столы и срывающие праздничное убранство. Ему показалось странным, что они так торопятся навести порядок после бала, но мысль эта тотчас вылетела из головы. Ален снова прикрыл дверь и, не выпуская меча из рук, прислушался к воплям сэра Юлиана, отдающего приказы обыскать дом и быть начеку. Лицо Алена окаменело, когда старик распорядился разыскать и привести леди Корделию, а также ее брата, живого или мертвого.

Ладно. У них есть, конечно, ничтожный шанс захватить Джеффри, если они всей кучей навалятся на него во сне, но Ален очень в этом сомневался – ясно, что эльфы охраняют молодого Гэллоугласа с не меньшим усердием, чем самого принца.

Корделия, однако, совсем другое дело. Она такая маленькая, такая хрупкая! Даже со всей своей колдовской силой она не сможет улететь, если негодяи отнимут у нее помело. Джеффри, в худшем случае, может просто исчезнуть, а Корделия этого не умеет, так же как маги не умеют заставить летать помело.

Ален дрожал от пронизывающего холода. Крошечный огонек эльфов совершенно не разгонял тьму. Принц поднял меч в ожидании момента, когда сэр Юлиан обратится к леди Корделии и нужно будет поспешить ей на помощь.

А пока?.. Что ж, если шум утихнет и смолкнут голоса, ему следует рискнуть. Он выберется отсюда и выяснит, как обстоят дела. Возможно, успеет затаиться за шпалерами – иначе для чего они существуют? А пока остается только стоять и ждать, трясясь от холода.

Из-за гобелена выскользнула женщина-эльф:

– Леди Корделия!

Корделия резко обернулась и уставилась на миниатюрную фигурку:

– Привет, Кроха! – Она опустилась на колени. – Есть у тебя известия о наследном принце?

– Одна из наших разбудила принца, прежде чем на него напали убийцы, – сообщила женщина. – Он пробил себе дорогу. Мы завели его в потайные ходы, скрытые в стенах дома, и теперь он рыщет по ним в надежде отыскать тебя. Мы уговаривали его бежать ради спасения жизни, но он отказался, пока не уверится в твоей безопасности. Возможно, ты уговоришь его, госпожа?

– Похоже, придется. – Корделия поморгала, чтобы высушить вдруг увлажнившиеся глаза. – Храбрец! Хвала небесам, он в безопасности! – Тут до нее дошла фраза о потайных ходах. – Скрытые в стенах проходы, надо же! – А можно ли выбраться из дома этими тоннелями?

– О, конечно! Мы умоляли его пойти с нами и покинуть это странное место, но он остался, страшась за тебя. Ведь он уверен, что ты в смертельной опасности, и хотя спальня твоя оказалась пустой, он бродит тайными проходами в надежде отыскать твой след. И без тебя, живой и здоровой, он этот дом не покинет.

Корделия была растроганна до глубины души. Члены ее ослабли, и по телу разлилось непонятное тепло – еще более непонятное оттого, что Алена даже не было рядом, не говоря уж о том, чтобы до него дотронуться. Это тепло растопило сердце девушки, она почувствовала на плече руку брата и собралась с духом.