Текст книги "Боди-Арт (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Триана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

На кресле, напротив от них, сидела Кэнди в пьяном ступоре. Она ласкала себя пальчиками в костюме Mалышки Бо-Пип^[22], но Джессика не видела, что она делает это со страстью. Группа из четырех мужчин, которых специально пригласили для данной сцены, надрачивали вокруг нее, и каждый по очереди кончали ей на лицо. Их лица были скрыты за масками овец. Когда они эякулировали, они блеяли как ягнята.

Билли по прежнему долбил Джессику, когда Рутгер закричал:

– Снятo!

Испуг нахмурил его брови, и он прикрыл глаза рукой. Мия опустила стрелу и отвернулась от сцены. Бен посмотрел на Тая, который истекал потом, его темное лицо было подернуто и бледным. В последнее время, он и Мия всe чаще говорили о том, что сомневаются по поводу участия в съемках столь брутальных сцен.

Билли начал доставать член, но Джессика двинулась к нему, без слов требуя больше. И она была удовлетворена, когда он продолжил долбить ее как отбойник. Ее тело все трясло.

– Это не работает, – cказал наконец Рутгер. – До того, как она вырубилась, все было неплохо. Отличная находка поебаться прямо на ней. Но что-то пошло не так. Не могу именно прям вот указать, из-за чего конкретно, но мне стало скучно, а это значит, что и публике станет скучно.

Джессика с трудом следовала его словам, она вот-вот собиралась кончить.

– Кэнди! – позвал Рутгер. Но Кэнди, истекая спермой, задремала. Без ответа. – Господи, да она в хлам, – oн прошелся взад-вперед. – И откуда здесь эта ебучая пыль? Надо чаще приглашать уборщицу.

А Джессика и Билли не придавали какого-то значения происходящему. Билли вогнал ногти в ее спину еще глубже. Они царапали ее, как нежные бритвы, и легкая боль доставляла ей удовольствие. Она стонала с каждым царапаньем и толчком.

– Давай малыш! – прохрипела она. – Причини мне боль!

Билли еще глубже вонзил в нее ногти и порезал ее. Но Джессике было мало, ей требовалось больше, намного больше. Она продолжала толкать спиной к Билли, ударяясь о его мошонку и крича.

– Заводите камеру! – приказал Рутгер команде.

Джессика посмотрела на него и увидела в его глазах отблеск откровения.

– Билли, – сказал Рутгер. – Не смей пока кончать.

Oн повернулся к Хавьеру.

– Тащи ящик с инструментами.

Хавьер вышел из помещения, в спешке минуя Мию, которая боролась со стрелой – ее руки дрожали, а ее лицо было бледным, как у призрака. Джессика наслаждалась выражением тошноты на лице женщины.

– Ударь ее, – приказал Рутгер.

Билли шлепнул ее по заднице, и она зарычала.

– Ударь ее по лицу!

Джессика повернулась и посмотрела на него, напрашиваясь, и тут же получила то, чего просила.

Они продолжили в том же духе, Билли долбил ее членом и шлепал ее по щекам. Она рычала и истекала пеной, как бешеная собака. Билли сменил направление и вогнал хер ей прямо в задницу. Он не использовал какую-то смазку, просто загнал его так быстро, как мог. Боль и удовольствие слились воедино в Джессике, разгораясь подобно пламени, затем разгоняясь и распространяясь по каждому дюйму ее тела.

– Ты только не кончай, – сказал Рутгер.

– Даже не смей! – добавила Джессика.

– О нет, только не сейчас, малыш, – ответил Билли. – Tебя еще стоит наказать!

Он сменил ритм, чтобы немного сдерживать себя. Джессика понимала, что для него это непросто. Внутри нее он пульсировал, готовый к взрыву. Она восхищалась его настойчивостью и ждала, когда он исполнит свое обещание причинить ей боль.

Хавьер вернулся с ржавым ящиком для инструментов и открыл его. Рутгер покопался в нем и швырнул Билли садовую мотыгу. Наблюдая за этим Джессика почувствовала, как в матке на подходе был очередной оргазм.

Давай, гондон, причини мне боль!

Билли поднял мотыгу и начал царапать ею спину Джессики. С каждым царапаньем он погружал мотыгу немного глубже, и как только она смогла что-то почувствовать, кровь уже была повсюду, такая мокрая и липкая. Она потекла в расщелину на ее заднице, залила ее ребра и стекала с ее сосков. Он схватила женщину за голову и начала бить ее о пол. Джессика стала кричать поддаваясь удовольствию. Шум разбудил Кэнди, она сползла на пол и поползла к Джессике. Она расположилась лицом к лицу с Джессикой, по ее лицу до сих пор стекало семя, которое смешалось с подтеками туши. Oни поцеловались, и Кэнди забралась на спину Джессики и начала лакать ее кровоточащие порезы.

* * *

– Так что, насчет того парня, о котором ты упоминал? – cпросил Рутгер, глядя на закат.

– Я с ним сегодня вечером встречаюсь, – ответил Хавьер.

– И что же особенного он может нам предложить?

– Я думал тебе не нравится, когда портят сюрпризы.

Небо окрасило в ярко-красный, что напомнило Рутгеру обо всей той крови, которую он сегодня наблюдал. У горничной сегодня будет очень много работы, когда она начнет вымывать плитку.

Хавьер сделал глубокую затяжку из своего косяка и передал его Рутгеру.

– Нет, спасибо, – тут же отреагировал он. – Я от этого в паранойю впадаю.

– Я вернусь через пару часов, – сказал Хавьер. – Тебе понравится.

Теперь краснота на западе напоминала пыль, которую наметало в доме.

– Ты обратил внимание, на этот песок?

– Да.

– Думаю его наметает с озера. Понятия не имею, кто его в дом заносит. Надо убедиться, чтобы все ноги вытирали. Здесь и так становится довольно грязно, даже без этой земли.

– Это не с озера.

– Чего?

– Это не с озера. На складе тоже есть песок. Мы не можем от него избавиться.

* * *

В надежде протрезветь, Кэнди приняла долгий холодный душ. Немного помогло, но это не было абсолютным решением. Бухло развозило ее также, как и в старые, добрые времена, и ее сознание было еще больше прогнившим, чем ее влагалище. Она пыталась вымыть воспоминания о крови Джессики как из мыслей, так и изо рта.

В течение многих лет, Кэнди распробовала множество телесных выделений в своем рту, но это было что-то новое. Она хотела списать все на алкоголь, но не могла. Алкоголь так ее никогда не накрывал. Она понимала, что это снова была необъяснимая жажда крови. Она схватила ее зловещими тисками греха, наделяя ее силой бешенного ритма, отказываясь отступать и только набирая силу, когда она пыталась ей сопротивляться. Это пугало, но в то же время, это приносило удовольствие. Это было большее, чем просто адреналин, большее чем упоение садистским восторгом. В этом было нечто потустороннее. Это наполняло не только тело, это наполняло еще и дух. Она была скована велением этого, но в то же время чувствовала, что ее моральные запреты больше не имеют на нее влияния. Cама реальность потеряла власть, и это было какой-то формой блаженства, которую она даже и представить не могла на этой стороне рая. Это было нечто, что она никогда бы не смогла приобрести за деньги, и чего никогда не испытывала за весь свой опыт занятия сексом. Даже радость принятия, которое она когда-то почувствовала, упав в объятья Дэвида, не шло ни в какое сравнение с жаждой крови. Насколько отвращали и вызывали ужас у нее последствия, настолько же, если не больше, у нее вызывало эйфорию возможность окунуться в это безумие.

* * *

Тоби очнулся в темноте.

Дешевое пиво, которое он выпил, чтобы сняться с похмелья, избавило его от головной боли, но также развезло его на сон. Он не спал допоздна в ожидании Джессики, изучая фильмы Рутгера Малоуна на своем сотовом, в надежде глубже проникнуть в сознание этого человека.

Он поднялся с дивана и направился к столу. Ночной воздух был свеж и он слушал шелест деревьев. В окружении витала атмосфера несправедливости того, что с ним произошло. Та грустная зависть, которую он испытывал к Джессике, сейчас переросла в тихий гнев. Он был зол на нее, но по отношению к Рутгеру, он буквально испытывал ярость за то, что он похитил и утащил Джессику в свое грязное подполье.

Она отсутствовала уже сутки. Он снова подумал о полиции. Если он вызовет их, у него хотя бы будет возможность убедиться, что с Джессикой все в порядке. Не важно насколько очарована она была своей новой профессией, он все равно с трудом понимал, почему она его бросила одного в хижине так надолго. Она должна была понимать, что он будет волноваться и насколько он будет подавлен. Он с трудом мог поверить, что она могла быть настолько циничной.

– Я этого больше не выдержу, – скрепя зубами проговорил он.

Он вернулся в дом, чтобы обуться.

21.

Звук дверного звонка удивил Гарольда и он приостановил операцию.

Он подошел к интеркому.

– Кто там?

– Хавьер.

Неделя еще не прошла, господи, мне нужно еще время, жадный ты латинос!

– Сейчас буду, – продолжил Гарольд.

Он понимал, что человека лучше не злить.

Он впустил Хавьера и они вместе спустились в подвал. Гарольд не беспокоился о том, что не прикрыл Лауру и ее конечности лежали в куче, рядом с туловищем. На нее не было заказа на похороны в открытом гробу, так что он обрабатывал ее со смаком. Он уже собирался удалить ей лицо, так что надеялся, что Хавьер не отнимет много времени.

– У меня предложение, – сказал Хавьер. – Мой работодатель может забыть про твой долг и купить тебе пол унции, ну, либо ты предпочитаешь налом, либо можешь покувыркаться с одной из наших девчат. Мне по-прежнему кажется, что тебе бы не помешал толковый перепихон.

Уже нет.

– Взамен, – продолжил Хавьер. – Ты дашь нам доступ к телам.

Гарольд почувствовал как его давление упало на несколько градусов.

– Ты это не серьезно, – сказал Гарольд. – Я не могу пойти на такой риск. Это может порушить весь бизнес.

– Я серьезно.

– Мой ответ: нет.

– Ты нам должен.

– И я заплачу, – Гарольд почувствовал, как вены на шее пульсируют.

– Ну, такова цена.

– Чего? Я вам денег должен, а не...

– Ну, цена изменилась.

– Вы не можете так поступать!

Хавьер нахмурился и оголил зубы.

Нет, именно он может.

– Отказ будет принят за оскорбление, – сказал Хавьер. – А ты же не хочешь оскорблять меня, либо моего работодателя.

– Зачем вам труппы?

– Для того же, для чего и тебе. Bерно, Грязный Гарри?

Хавьер протянул руку к туловищу Лауры и поиграл пальцами с ее волосами на лобке. Это взбесило Гарольда, но он очень постарался это не показать.

– Вы хотите их трахать?

– Ну, не я. Ты думаешь, я – больной? Для фильмов.

– Господи, вы хотите их еще снимать? А что, если какой-нибудь из этих мини-фильмов попадет на глаза родственникам?

– Да не будь ты пиздосей. Подумай о том, что ты получаешь.

Гарольд присел на стул с выражением кислого поражения. Основной аргумент состоял в том, что это вытащит его из долгов. У Хавьера были свои методы. Люди, на которых он работал, были загадочными как туман и, как знал Гарольд, смертоносными и хладнокровными как змеи.

– Только не снимайте здесь, – наконец сказал Гарольд. – Прошу.

– У тебя ведь есть катафалк, верно?

– Верно.

– Тогда можно все организовать.

Хавьер посмотрел на туловище Лауры.

– Пока, забираю вот эту, – сказал он.

* * *

Разрушено.

Его шедевр был поломан, как и его сердце.

Гарольд продолжал сидеть на стуле, когда Хавьер покинул подвал, захватив тело Лауры, которое завернул в пакет для мусора. Сидя там, Гарольд смотрел на оставшиеся руки и ноги, жалея, что у него не хватило времени обезглавить ее.

Надо было спрятать тело, – подумал он. – Она такая прелестная.

Почему я оставил ее открытой для этого ублюдка?

Он взял правую руку Лауры и скрепил своей рукой между ее пальцами. Рука стиснула его пальцы, выражая влечение.

Это не твоя вина, – сказала она.

Другая рука пододвинулась к нему, и он взял ее.

Руки были прелестными, как и не менее красивые ноги. Он понял, что он повел себя глупо. Не было надобности собирать всего по одному. Красота была красивой. Все могло и должно было быть сохранено. Он взял руки и ноги и отнес их в коллекцию на столе. Лицо Симоны обратилось к нему с улыбкой, а влагалище Кэрри покраснело.

Любимый, – сказали они обе, и руки Лауры потянулись к ним.

Мерцающие жучки начали выбиваться из глазницы Симоны и из влагалища Кэрри, подобно рождающимся детям. Пыль превратилась сейчас в туман и наполнила весь подвал, подобно пару в сауне.

– Скоро, – проговорил он.

* * *

После того, как туловище Лауры исчезло, ему пришлось ждать, прежде чем продолжить свой проект. Он начал вспоминать других девушек, которых он когда-то любил, с которыми занимался любовью, либо на которых западал – и всем им он желал смерти.

Только здесь, может жить их так много.

Он вспоминал стриптизерш, на которых просаживал деньги, о девушках, за которыми наблюдал издалека и тайно преследовал в людных местах. Он даже думал о знаменитостях и моделях в порно-журналах.

Он потирал и хрустел суставами. Он был так увлечен и полностью готов. Девушки были тоже готовы. Время пришло.

Соедини нас, – сказали они.

Его внутреннему взору предстало существо священной элегантности, которое плыло в море красной пыли и распахивало свое огромное количество рук, подобно крыльям смерти. Симона, Кэрри, Эми и Лаура, все смешались воедино, в абстрактной усыпальнице с запасными конечностями. Он наклонился, чтобы выразить свое восхищение.

Затем его как кувалдой ошарашила мысль. Он вспомнил об одной конкретной женщине, о ее чистой коже и обольстительных, карих глазах. Аромат роз наполнил его ноздри, а его тело расслабилось, и он впал в транс гармонии, пока мухи роились в тумане.

– Выбор сделан, – сказал он им.

* * *

Сара отпросилась по болезни, из-за чего Тиффани пришлось работать допоздна. Она закрывалась сама и ей еще предстояло пересчитать выручку после того, как она перенесла все цветы в холодильник и опрыскала растения. Чтобы поздние покупатели не мешали ей, она оставила лишь одну лампу включенной. Она надела наушники и принялась мести пол, немного погодя, она уже вытанцовывала со шваброй, неуклюже ее вращая и выпуская пар, который накопился за столь долгий день. Музыка долбила ей в уши, унося ее в другой мир.

Она не слышала, как разбилось стекло задней двери. Новые песни Тейлор Свифт задавали ритм, и она трясла бедрами и толкала швабру взад-перед в ритм музыке. Она увеличила громкость и начала подпевать, притянув к лицу швабру, подобно микрофону. Затем она развернулась и увидела силуэт мужчины в темноте. Разряд страха пробил ее. Она так быстро сняла наушники, что вместе с ними на пол упал плеер и разбился. Она держала швабру впереди себя так, как будто пыталась прогнать кота.

Мужчина вышел из тени, и узнав его, она почувствовала облегчение.

Которое не продлилось долго.

Каким-то образом, скальпель блеснул даже в темноте.

22.

После того, как Джессика приняла душ, ей промыли раны на спине, наложив марлю, чтобы они не кровоточили. В конце концов, все не так уж было и плохо. Она, конечно, была вся в синяках и порезах, но не думала, что шрамы останутся. Фингал и порез под нижней губой ей казались самыми большими потерями. Джессика посмотрела на себя в зеркало в своей личной спальне. Зрачки по-прежнему были расширенными, но гул от наркоты похоже выветрился. Боль нарастала, и она улыбнулась.

Джессика дотронулась до своего плеча и протиснула руку под бинты, там она пробежалась пальцами по порезу. Он был по-прежнему свежим и влажным. Она ногтем впилась в рану, вкручивая палец глубже, отчего ее плоть отделилась от мяса. В блаженстве она содрогнулась, так как боль была сладка. Это был свежий дар, который, как она была уверена, изменил ее.

Она была рада, что наркотики выветриваются. Гул больше не волновал ее. Он напоминал гул от мух, но она не видела ни одной в помещении. Единственная странная вещь, которую она видела, это странная красная пыль, которая осела небольшими пятнами на ее теле, даже несмотря на то, что она помылась. Как будто ее веснушки начали отключаться. Она оттерла пятна, но они попросту продолжали появляться, подобно перхоти.

Она снова потерла пальцем рану, затем поднесла палец ко рту и пососала его. Соленый, медный привкус был божественным. Она поняла почему Кэнди так лихорадочно чавкала. Билли сбил это с нее, либо это произошло от оргазма, в любом случае, она это получила. Кровь стала для нее подобно конче, и она хотела спустить на лицо всему миру.

– Ты – богиня, – сказала она в зеркало. – А ты даже еще не на вершине.

* * *

– Я должна знать, что будет дальше, – cказала Кэнди. – Все становится слишком безумным. Если я не могу узнать этого, я ухожу.

Рутгер подкурил сигару, и она зажглась, подобно маленькому солнцу в синих лучах бассейна. Они вдвоем были погружены в бассейн по пояс. Кэнди застала его одного, и на этот раз она не собиралась отступать. Он должен был понимать, что это произойдет. Ее представления последнее время стали слишком тусклыми, и в этом было виновато не только бухло. Она не испытывала отвращения, как другие актеры, она больше была напугана. В ее взгляде читался стресс, который он никогда в них не видел за все время, что они знакомы, даже во время их кокаиновых марафонов, которые они вместе устраивали, чтобы уложиться в бюджет фильма и снимать всю ночь.

Но испуганная или нет, она по-прежнему не прогнулась. Она хотела принимать в этом участие, несмотря на то, что была напугана и опасалась. Плюс ко всему, ей обещали хуеву тучу денег. Она понимала, что она все потеряет, если уйдет, потому что ее уход очень навредит фильму, так как довольно сложно будет объяснить ее отсутствие.

– Сказать по правде, – ответил наконец Рутгер. – Я не совсем уверен, что будет дальше. Жду Хавьера. Он сказал, что у него – нечто особенное.

– Я волнуюсь Рутгер, из-за всего этого. Я чувствую, как будто что-то мной овладевает, нечто... зловещее. На съемках я как будто не принадлежу себе. И эти животные порыва овладевают мной и не отпускают, пока все не закончится.

– Ну, это просто суть работы. Она пробуждает определенные вещи внутри нас, о которых мы даже не были в курсе. Вот почему они продаются. Эти фильмы пробуждают монстров внутри всех нас, даже у зрителей.

– Но мы увязли в этом, по самую шею, – сказала она. – Я думаю, чем глубже мы погружаемся, тем все будет только хуже. На нас может остаться пятно на всю жизнь.

– Ты имеешь в виду психологически? Типа психопатов из нас сделает, или что?

– Да. Изменится не только наше сознание, но и наши души. Подобно проклятью.

Он посмотрел вдаль в ночь, голубой свет от бассейна играл на его лице и плечах.

– Я всегда думал, что ты атеистка, – наконец сказал он.

– Я и есть атеистка. Я сейчас не про религию. Я про нашу сущность и возможно про наши жизни.

Он снова глубоко затянулся размышляя, что сказать дальше. Он заверил ее, но и отпугнул одновременно. Он положил ей руку на плечo и немного сжал.

– Кэнди, малыш, мы все испытываем сомнения, когда вещи становятся настолько напряженными. Множество раз я собирался бросить, но искусство затягивало меня обратно, ну и деньги не были лишними, конечно. Я старался быть позитивным настолько, насколько это позволяли обстоятельства, потому что конец этого фильма принесет очень много хороших вещей тебе. Но если ты сейчас разорвешь контракт и кинешь меня, я буду не один, кто будет разочарован. Человек, который стоит за спонсированием проекта, так же не очень будет рад. Он и его партнёры, я имею в виду. А я не знаю, как долго смогу успокаивать их, как только они разозлятся. Это не те люди, которых ты должна расстраивать, Кэнди. Я определенно не хочу этого для кого-либо из нас.

Он не пытался угрожать, и он определенно не врал. Просто, он обязан был выложить все карты на стол. Она зашла уже слишком далеко, и единственный путь вырваться из этого был – только вперед. Он наблюдал, как она обрабатывает полученную информацию, когда ее плечи опали и она погрузилась по шею в воду.

– Когда мы собираемся заканчивать? – спросила она.

* * *

У одной из хижин напротив перекладывали крышу, и ремонтник забыл лестницу и ушел. Тоби нес лестницу на плече, когда шел вокруг озера. Над головой громыхал гром, в небе в облаках, которые закрыли луну, сверкали молнии. Тьма была густой, что было на руку Тоби. С собой он, на всякий случай захватил фонарик, но не хотел им пользоваться, чтобы не выдать себя. Также он захватил с собой карманный ножик, тоже, на всякий случай. Он надеялся, что и им ему не придется воспользоваться.

Он немного дрожал, и не был уверен, дрожит ли он от страха, либо от ярости, либо и от того, и от другого. Что-то ему подсказывало, что порнографы не будут так любезны с ним на этот раз. Он рассчитывал проникнуть на территорию, затем пройти по периметру и подглядеть в окна. Если он встретит Джессику, он рассчитывал каким-то образом привлечь ее внимание и выманить на улицу. Четкого плана, что он будет делать дальше, у него не было. Он просто держался за надежду, что она захочет уйти с ним.

Тоби обдумывал все вещи, которые скажет ей, чтобы она пошла с ним, и если потребуется признаться ей в любви – он это сделает. К своему удивлению, он даже обнаружил, что это не было бы ложью. Он действительно любил ее. Он не понимал этого, пока ревность и беспокойство не овладели им, вероятно, это были дремучие пути к любви, но он действительно волновался за нее, сильнее, чем он понимал. Он был ее парнем, и это было самое время, чтобы он начал относится к ней лучше, чем как к другу с привилегиями. Может, для них по-прежнему был шанс. Он мечтал повернуть время вспять и никогда не идти к этому особняку, но что сделано, то сделано. Теперь они должны были постараться принять это и оставить позади, если смогут. Это будет сложно, но не невозможно.

Достигнув ворот, он обежал забор, чтобы зайти сзади дома, скрываясь в кустах. Продолжая двигаться пригнувшись, он старался, чтобы лестница ничего не задела. Он слышал, как Рутгер и Кэнди разговаривают в бассейне, но он не слышал Джессику. Он вернулся к той стороне, с которой хорошо было видно дом и посмотрел в окна. Шторы были задернуты и через них пробивался тусклый свет. Он аккуратно приставил лестницу к воротам и полез вверх, он был очень напряжен, чтобы оставаться незамеченным.

Добравшись до верха, он оседлал ворота и поднял лестницу через них, установил ее с другой стороны и аккуратно сполз вниз. Он опустил и убрал лестницу. Она загремела. Было негромко, но он все равно пригнулся. Он протиснул ее под навесы для безопасности и направился к дому, чтобы повнимательнее посмотреть в окна.

В первом окне в занавесках был зазор, глядя в который он увидел лампу на тумбочке. Также он увидел женщину, которая прошла мимо, но она прошла довольно быстро, чтобы он мог определить в ней Джессику. Кэнди была на заднем дворе, но он не мог понять, была ли это пушистик или оператор стрелы, либо какая-то другая порно-звезда, которую вовлекли в съемки. Он решил не рисковать до тех пор, пока он не осмотрится. Он ждал, но женщина снова не прошла.

Он прошел ко второму окну и понял, что это другая комната. Здесь шторы были распахнуты шире, а комната, по всей видимости, была пустой. Он толкнул створки. Они были не заперты. Он раскрыл их, затем прислушался на мгновение, затем залез внутрь.

23.

Голая Тиффани была еще прекрасней.

Гарольд перерезал ей горло, чтобы сохранить ее тело целым насколько это было возможно. Затем он внес тело через заднюю дверь на двор, где был припаркован катафалк, и загрузил ее на стол. Она по-прежнему была теплой, так что он погрузил ее на носилки и занялся с ней сексом. Это было очень хорошо, плоть по-прежнему была жива, так что он продержался всего пару фрикций, перед тем как кончить. Он почистил себя, затем начал откачивать ее кровь аспиратором. Он отрезал ее левую руку, когда услышал, как спускается лифт. Паника сковала его. Он натянул на Тиффани простыню, а другой простыней прикрыл коллекцию. Лицо Симоны, по-прежнему улыбалось ему, когда он ее накрывал. В воздухе летало несколько красных мух, и они, как будто чувствовали его беспокойство. Некоторые залетели в карманы, тогда как другие залетели в его уши и ноздри.

Дверь открылась и вразвалку с сердитым взглядом вошла его сестра Мод.

– Какого черта, ты настоял на работе, в такой час? – тут же спросила она.

– Что ты здесь делаешь?

– Я управляю этим местом, Гарольд. Забыл?

– Но это – моя часть бизнеса! Выметайся!

– Мне кое-что нужно, и я хожу туда, куда хочу.

– Это мой подвал. Ты не должна отвлекать меня от моего искусства.

– Да успокойся, Гарольд. Ты не Пикассо, ты – могильщик.

– Моя работа привлекает клиентов.

– Это забота мрачного жнеца.

– Ты понимаешь, что я имел в виду.

Он отвернулся от нее и скрестил руки на груди.

– Господи, – проговорила Мод. – Ты ведешь себя, как будто в старшей школе. Держитесь подальше от моей комнаты! Сестрам вход воспрещен!

– Не подкалывай меня.

Внутри черепа усилился гул мух, он был оглушающим, как будто они атаковали улье.

Она прошла к стойке с инструментами.

– Не наведи там бардак, – сказал он. – Там все сортировано, и иногда мне нужен определённый инструмент немедленно, чтобы тело не развалилось.

– Ну, сомневаюсь, что тебе пригодиться гаечный ключ в ближайшее время.

Она взяла его и вернулась к лифту.

– Тебе девушка нужна, Гарольд. Ты потихоньку с ума тут сходишь.

* * *

Он отложил конечности Тиффани и принялся работать с ее черепом. Он был не таким идеальным, как у Лауры, но тоже сойдет. Структура кости была неплохой и, кроме того, волосы и глаза были как раз такими, каким он и хотел. Он побрил ее лицо, а затем, аккуратно, снял кожу, так же, как и с лица Симоны. Лицу Тиффани, пусть и красивому, не было места в его произведении искусства, однако, он не хотел просто от него избавляться. Оно было слишком прелестным для этого. Она была его первой и единственной жертвой. B каком-то смысле, это делало ее особенной. Чем-то большим, чем какая-либо любовница, вероятно, даже более особенной. Он хотел, чтобы лицо, которое впервые привлекло его к ней, было с ним навсегда, так что он взял скрутил плоть и поместил себе в рот. Он начал жевать, как будто это были нарезанные полоски мяса. Лицо было кровавым и насыщенным, как будто ростбиф, но не таким соленым, как готовое магазинное мясо, которое всегда покупала Мод. Он проглотил его и слизал кровь с губ.

Пришло время для его шедевра.

Он снял простыню с его коллекции и поместил лицо Симоны на череп Тиффани. Он поместил обе ноги (Эми и Лауры) рядом с телом Тиффани, там где было вырезано ее влагалище. Он поместил влагалище Кэрри в разрез, а затем отправился к куче рук. У него были руки Симоны и Лауры, которые не очень походили одна на другую, так что у него было четыре руки и четыре ноги. Он был намерен использовать по одной от каждой, но решил, что это будет отсылкой к стандартам Франкенштейна. В лучшем случае, это выглядело бы странно, в худшем – скучно. Он намерился тут заниматься искусством, а не создавать манекен для показа мод. Он решил, что руки Симоны пойдут на плечи, а вот руки Лауры пойдут на лопатки, чтобы они напоминали крылья.

Как у мухи.

Ноги веером будут расположены под телом, как перья павлина, и такие же прекрасные. Он подумал, что лучше будет отпилить ступни и пришить их в обратную сторону, противоположно ногам. У него было полно работы, но страсть вдохновляла его с яростью смерча. Его руки принялись за работу, действовали они быстро, гул увеличивался в громкости, становясь все громче и громче, инструменты мелькали в сладкой-сладкой плоти.

24.

Они надели халаты и вышли из бассейна. Рутгер приготовил им обоим по джину с тоником, и они присели на диван, Кэнди ласкала кошку. Мех кошки обладал приятным, успокаивающим эффектом, а мурчание успокаивало ее расшатавшиеся нервы.

Еще пара сьемок, – разговаривала про себя Кэнди. – Затем обратно в Лос-Анджелес, и позабыть об этом безумном дурдоме. С этого момента, строго занимаюсь этим онлайн-ЗРЕЛЫЕ-говном. Плевать, что мой статус звезды угас. У меня есть пара качественных фильмов в коллекции, и этого у меня никто не отнимет.

Из кухни вышел Билли. Она была удивлена его видеть, потому что обычно он уезжал вместе с командой. Увидев его, она понадеялась, что где-то здесь и команда тоже. Это означало, что вечером либо ночью будет еще одна съемка. Она просто хотела, чтобы все поскорее закончилось.

– Я хочу покончить со всем как можно быстрее, – сказала она им обоим.

Билли присел рядом с ней и положил руку на ее влажное место. Ей это не понравилось, она скрестила ноги и оттолкнула руку.

– Согласен с Кэнди, – сказал Билли. – Мне становится чертовски неуютно.

Рутгер отпил.

– Вы двое удивляете меня, – ответил он. – Вам вроде как нравится, когда мы снимаем. Вы, вероятно, лучшие актеры, которых я когда-либо знал. За последний дубль, Билли-бой, тебе Оскар положен.

– Вероятно, это от наркотиков, – сказал он. – Со мной такого никогда не было. Я не очень собой доволен.

Теперь уже Кэнди хотела прикоснуться к Билли. Она неправильно поняла, что означал его прикосновение. Она положила руку ему на плечо в знак понимания.

– Я тоже не очень рада, – cказала она. – Ты не почувствовал, что не принадлежишь себе?

– Ага, чувствовал, как будто оставил голову.

– То есть хочешь свалить? – cпросил Рутгер.

– Нет, дело не в этом, – тут же ответил Билли. – Просто нужно закругляться. Я знаю, что у нас еще одна съемка сегодня ночью. На этом мое участие – все?

– Пока не уверен. Зависит от того, что принесет нам Хавьер. Он сказал, что это будет нечто отличное, так что я решил, что это будет неплохим финалом. Просто на оргазме много не заработаешь, знаете ли.

Из тьмы вышел парень, и поначалу Кэнди даже подумала, что это Бен. Но чем ближе он подходил и чем сильнее его освещал свет, тем знакомей становились его черты, это был Тоби, парень Джессики.

– Где она? – спросил парень.

Выражение его лица было жестким и решительным, все его тело было напряжено, подобно псу, готовому к броску. Он даже оголил зубы, подобно собаке.

Рутгер встал и поднял руки, Кэнди последовала его примеру.

– Спокойно приятель, – сказал Рутгер. – Просто успокойся и присядь.

– Я задал вопрос, – проговорил Тоби.

Он спустился по ступенькам в гостиную, сокращая расстояние между собой и Рутгером. Кэнди наблюдала за Тоби в надежде, что тот не выкинет чего-либо глупого, но также испытывая радость за его вмешательство. Видимо, он волновался за Джессику, а этой девчонке надо отсюда выбираться даже больше, чем ей или Билли. Она была молода. У нее еще вся жизнь была впереди. Если Джессика хотела провести жизнь в индустрии фильмов для взрослых, то это было ее дело, но все это насилие не должно было лежать грузом на ее совести. Джессика тоже становилась все кровожаднее. Кэнди видела в ее глазах жажду крови, когда они покрывались красной пеленой, и она погружалась в темные закоулки своего сознания. Девочку надо было спасать от себя самой, до того, как она потеряется навсегда.

– Слушай, пацан, – начал Рутгер. – Как тебя там по имени?

– Тоби! Теперь слушай ты! Я занимаюсь футболом и не буду мешкать, чтобы тебя положить. Я спрошу еще раз. Где она?