Текст книги "Черная кровь"
Автор книги: Кристофер Пайк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Небо такое голубое, – говорит он задумчиво. – Такое большое. – Он снова оборачивается ко мне и тихо усмехается: – Мы как те рыбы-вампиры, затерянные в океане.
Я хмурюсь:
– Рей?
– Я просто задумался о Кришне. – Он сжимает мои ладони. – Я обещаю, что наша любовь будет жить. – Он смотрит на склад. – Ты хочешь, чтобы я ехал к южной стороне?
– Да, налево. Поезжай за мной. Не отставай. Держи дверцу немного приоткрытой. Следи, чтобы она не хлопала. Заглуши двигатель, когда проедешь дыру в заборе, и дальше поезжай накатом. Остановись как можно ближе к зданию. Когда выйдешь из кабины, не закрывай дверцу. Как можно быстрее подожги запал и убегай. Я услышу, как он загорится, и зажгу свой. Если они попытаются бежать, я их перебью. Когда все закончится, встретимся здесь. А потом можем поехать на рыбалку. – Я замолкаю и хочу еще что-то добавить, только не знаю что. – Будь осторожен, Рей.
– И ты, Сита. – Он касается рукой сердца. – Я люблю тебя.
Я касаюсь своего. Вернулась боль, стало труднее дышать. Может, это знак от Бога.
– Люблю тебя, – говорю я.
Мы едем к складу, я – впереди. Цистерны легко проходят в проделанную дыру. Переднее колесо тягача расплющивает голову мертвой собаки. Заглушим двигатель, я еду к заднему концу здания, Мой маневр сложнее, чем у Рея, поэтому я его и выбрала для себя. Мне нужно не просто ехать вдоль здания, а завернуть за угол. Но есть совсем мало изобретенных людьми механизмов, которыми бы я не владела в совершенстве, и к тому же я за многие годы выпила кровь стольких шоферов-дальнобойщиков, что мастерство вождения, можно сказать, у меня в крови. Я мягко завершаю поворот, останавливаюсь и вылезаю. Две мои цистерны стоят меньше чем в полутора метрах от стены здания. Краем глаза я замечаю припаркованный и стороне фургон для перевозки мороженого.
Но все спокойно, все тихо. Даже для моего острого слуха.
По другую сторону здания тягач Рея тоже остановился. Я слышу, как Рей вылезает и идет к задней цистерне, где я заложила запал. Но он останавливается на полпути, и я не слышу, чтобы горел запал. Я слышу, как стучит сердце, и жду, когда он выполнит свою задачу.
Но все тихо. Запал не подожжен.
Мое сердце начинает колотиться.
С винтовкой на плече я иду в хвост своего тягача, в направлении Рея. Боюсь, что-то не так. Я не могу запалить свои цистерны, не узнав, в чем проблема. Но я и не могу взорвать свои цистерны на расстоянии – во всяком случае, это будет непросто. Пули может хватить, а может и не хватить. Однако я не смогу проверить, что с Реем, не уйдя от цистерн. Снова парадокс – как и вся моя жизнь. После секундного размышления я отвинчиваю вентиль на днище задней цистерны. Из нее хлещет бензин. Склад стоит на уклоне, мой конец выше, чем у Рея. Огибая угол здания, за мной бежит булькающий поток горючего, омывая мои босые ноги. Я опасаюсь, как бы кто-нибудь внутри не проснулся от запаха, но у меня все равно нет выбора. Бензин струится впереди меня к другому тягачу. Две наши бомбы превратятся в одну.
Теперь я вижу тягач Рея, но не вижу его самого и не вижу его ног за цистернами. Медленно двигаясь с винтовкой на изготовку, я высылаю вперед свой слух. Внутри здания все остается по-прежнему. Двадцать один вампир, все мирно спят с полными животами, из их снов сочится краснота. Но кто-то есть и за тягачом. Может, два человека.
Может, два вампира.
Я слабо слышу их дыхание. Один дышит легко и спокойно. Другой – натужно, может быть, с зажатым рукой ртом. Я мгновенно понимаю, что случилось. Эдди нас поджидал. Он схватил Рея и держит его в качестве заложника, стоя на ступеньках, ведущих в кабину. Теперь он ждет, что я приду за Реем и высунусь. Тогда он нападет. Я сделали ошибку, которую клялась не допускать. Я недооценила врага.
Все это была подстава. Эдди хотел заманить меня в ловушку.
Но я не паникую. На это нет времени. Все еще можно поправить. Мой слух с веками очень обострился. Я подозреваю, что, хотя Эдди сильнее меня, его органы чувств не так развиты, как у меня. Может, он не почувствует, что я уже чувствую его. Ни моей стороне может оказаться элемент неожиданности.
Я снова все быстро обдумываю. Я могу зайти на него слева или справа. А могу сверху. Этот последний вариант – самый опасный, но поэтому будет и самым неожиданным. Я останавливаюсь на нем. Я не просто запрыгну на крышу тягача, я перелечу через него. Крепко держа винтовку в руках, я разбегаюсь несколькими длинными шагами и потом сильно отталкиваюсь, как прыгуны в длину. Взмывая на внушительном расстоянии от тягача и над его кабиной, я разворачиваюсь в воздухе и целюсь в то место, где, по моим расчетам, должен быть Эдди. Я двигаюсь быстро, очень быстро, но когда заканчиваю свой полет-прыжок по другую сторону тягача, их там нет.
Черт.
Я так поражена их исчезновением, что, приземляясь, чуть не падаю. У меня уходит доля секунды, чтобы восстановить равновесие. И тут из-за кабины тягача выходит Эдди, прикрываясь Реем наподобие щита, держа его за шею своими костлявыми руками. Быстрота Эдди продолжает изумлять. За то короткое время, что я была в воздухе, он сумел убраться из опасного места. Однако меня потрясают не только его превосходные рефлексы, но и его способность предвидеть мои действия. Он читает меня как открытую книгу. Но так ли уж это поразительно? В конце концов, мы оба хищники. Он встряхивает Рея, показывая мне, что держит его смертельной хваткой. Что касается Рея, то он выглядит спокойным. Он верит, что я его спасу. Хотела бы я разделить эту веру.
Эдди ухмыляется:
– Привет, Сита. Вот мы и снова увиделись.
Если он знает мое имя, значит, Якша жив. Но я не могу поверить, что Якша выдал бы меня этому чудовищу, хоть мы и были смертельными врагами. Держа винтовку нацеленной и медленно двигаясь по кругу, я изучающе смотрю на Эдди. Он кажется более спокойным, чем прошлой ночью, немного усталым. Шесть полученных пуль все-таки не прошли для него даром. Но глаза остаются страшными. Я думаю о его матери, о том, как она его воспитывала и что нужно было сделать, чтобы получился человек, который находит удовольствие в фильмах с кровавыми убийствами. Я понимаю, что он всегда чувствовал себя изгоем и проводил свои одинокие ночи, думая в основном о том, что бы он сделал, если бы стал всемогущим. А потом это могущество свалилось на него. Как божий дар. В его глазах есть фанатизм. Он верит, что у него святая миссия, и он сам себя избрал главным божеством. Это меня тревожит еще больше. Пророк опаснее преступника. Во всяком случае, у преступника простые запросы. А пророку постоянно нужны новые стимулы. Пусть и ложные. Эдди до сих пор не убил Рея лишь потому, что хочет с нами поиграть. Ладно, решаю я. Я знаю много разных игр.
Солнце беспокоит Эдди, но это для него терпимо. Он отводит глаза от солнечного света.
– Привет, Эдди, – мило говорю я. – Хорошо выглядишь.
– Спасибо. И ты тоже вполне оправилась. Поздравляю, ты так быстро меня нашла. Я думал, у тебя уйдет не меньше недели, чтобы отыскать этот склад. – Он добавляет. – Как тебе это удалось?
Его голос представляет странную смесь: он хитрый и напряженный, спокойный и больной. Но в нем нет глубины, и я не уверена, что Эдди будет восприимчив к моему вежливому обхождению. Нечего и думать о том, чтобы пытаться застрелить его, пока он держит Рея. Его тело показывается только на пару сантиметров.
Он знал, что я где-то поблизости, потому что ждал и готовил засаду. Но, судя по его словам, он не знает, что я навестила его мать и изучила его прошлое.
– За тобой тянется след, который ни с чем не перепутаешь, – мягко говорю я. – Я просто шла по дорожке из красного кирпича.
Это его забавляет. И раздражает. Он просто куча противоречий, как я вижу. Он сильно трясет Рея, и тот давится.
– Отвечай на мой вопрос, – приказывает он.
– А что я получу взамен?
Я продолжаю двигаться по кругу на расстоянии десяти метров. Внутри здания ничего не слышно. Не думаю, что у него есть сообщник, который мог бы ему помочь. Бензин, вытекший из моей цистерны, образует рядом лужу, хотя никто из нас прямо в ней не стоит. Я еще раз пытаюсь внедрить свои слова в его ум. Но почва там не благодатная.
– Я оставлю твоего друга в живых, – говорит Эдди.
– Почему бы нам не сделать так: отпусти моего друга, и я отвечу на все твои вопросы, Я даже отложу свою новую блестящую винтовку.
– Сначала отложи ее, и тогда я подумаю над твоим предложением, – отвечает Эдди.
Мой голос еще не оказал воздействия на его ум. Но я продолжаю свои попытки.
– Ясно, что мы не доверяем друг другу. Мы можем надолго остаться в этом тупике. Никому из нас это не нужно. Позволь кое-что тебе предложить в обмен на освобождение моего друга. Ты – новорожденный вампир. Я – очень старый. Есть много секретов использования твоих сил, которым я могу тебя обучить. Тебе самому понадобятся столетия, чтобы овладеть ими. Чтобы стать тем, чем ты хочешь стать, тебе нужна я.
– Но как я узнаю, что ты передашь мне эти секреты? – спрашивает он. – Как я узнаю, что в момент, когда я отпущу твоего друга, ты не начнешь в меня стрелять?
– Потому что ты мне нужен, – лгу я, но убедительно. – Твоя кровь сильнее моей. Мы можем устроить равноценный обмен – твоя сила за мои знания.
Эдди задумывается:
– Приведи пример одного из твоих секретов.
– Ты уже видел такой пример. Я здесь сегодня, прямо сейчас. Ты не знаешь, как я сумела так быстро сюда попасть. Меня вывел на тебя один из моих секретов. Я могу передать тебе этот секрет и другие; тоже, если ты освободишь моего друга.
– У тебя интересный голос.
– Спасибо.
Эдди начинает говорить жестко.
– Это один из твоих секретов? Ты так манипулируешь людьми?
Его вопрос ошарашивает меня. Он ничего не упускает, а если так, то он не отпустит Рея, потому что должен также понимать, что я его убью. Я придумываю опасную альтернативу.
– Я манипулирую смертными, как куклами, – отвечаю я. – Но не так-то легко манипулировать могущественными вампирами. Однако что касается слабых вампиров – каковыми являются многие из твоих последователей, – то я могу показать, как держать их под контролем, Знаешь, Эдди, чем больше ты их создаешь и чем больше создают они, тем меньше ты их контролируешь.
– Я в это не верю.
– Поверишь. Вникни в то, что я тебе говорю. Тебе предоставляется редкая возможность. Если ты ею не воспользуешься, то пожалеешь. И к тому же ты умрешь. Ты так молод. Ты чувствуешь себя таким могущественным. Но ты допустил большую ошибку, встретившись со мной безоружным. Эта винтовка выпускает много пуль без перезарядки. Твое тело не выдержит того, что я с тобой сделаю. Если ты убьешь моего друга, я убью тебя. Все очень просто.
Он не испугался.
– Может быть, ты стара и полна секретов, но ты допустила большую ошибку. Этот парень важен для тебя. Я держу его жизнь в своих руках. Если ты не положишь винтовку, я убью его. – Он усиливает хватку, и Рею вдруг становится нечем дышать. – Положи ее сейчас же.
– Ты еще смеешь грозить мне, щенок. – Я поднимаю винтовку и целюсь в грудь Рею. – Отпусти его сейчас же.
Эдди непоколебим:
– Тысячи лет назад играли в покер? Думаю, нет. Ты не умеешь блефовать. Говорю тебе: положи ее. Твой друг уже синеет.
– Лучше синий, чем красный, – отвечаю я. – Но немножко красного меня не пугает. Если ты не сделаешь, что я говорю, я начинаю стрелять. Это снайперская винтовка. Пули вылетают из ствола с большой скоростью. Я выстрелю моему другу в грудь, в одно из его легких, и та же пуля, наверное, прострелит одно из твоих легких. Тебе будет трудно держать моего друга с дыркой в таком важном месте. Да, твоя рана сразу начнет заживать, но не успеет она зажить, как я всажу еще одну пулю в него и в тебя. Сколько пуль ты выдержишь перед тем, как отпустить его? Сколько пуль ты выдержишь, пока не умрешь? – Я делаю паузу. – Я не делаю много ошибок, Эдди.
Моя дерзость потрясает его. А он, в свою очередь, трясет Рея, от чего тот немного зеленеет. Рей задыхается. Эдди все же не верит.
– Ты не станешь стрелять в своего друга, – говорит он.
– Почему нет? Ты все равно собираешься его убить. – Я целюсь Рею в живот, сразу под грудной клеткой. Они примерно одного роста, так раны будут менее серьезными, чем если прострелить легкие. – Считаю до трех. Раз, два...
– Постой, – быстро говорит Эдди. – У меня есть встречное предложение.
Я не медлю ни секунды:
– Да?
– Я тебе скажу, где находится другой твой друг – это будет как знак доброй воли, – а ты позволишь мне дойти с этим твоим другом до другого конца склада. Там я его отпущу.
Он лжет. Он свернет Рею шею, как только отойдет на достаточное расстояние.
– Сначала скажи мне, где Якша, тогда я подумаю над твоим предложением.
Эдди фыркает:
– Ах, ты, хитрая сука.
– Спасибо. Где Якша?
– Недалеко отсюда.
– Мне надоело. – Я почти до конца нажимаю на спусковой крючок. – Рей, – мягко говорю я, – после того как я выстрелю, постарайся вырваться. Конечно, он будет тебя держать, но помни, что он будет так же истекать кровью, как и ты. И хотя он сильнее нас обоих вместе взятых, но он один. Даже если мне придется всадить в тебя две или три пули, обещаю: ты не умрешь. – Мой голос становится резким. – А ты, Эдди, будешь кричать, умирая. Как кричали те люди, которых ты мучил прошлой ночью.
Он крутой, дьявол.
– Жду не дождусь услышать твои крики.
Я стреляю. Пуля попадает куда надо, прошивает их обоих, вылетает из спины Эдди и бьет в пассажирскую дверцу бензовоза. Торс Рея краснеет, и он стонет от боли. Но Эдди больше не защищается, прикрываясь Реем, как щитом. Этот парень совершенно непредсказуем. Он швыряет Рея в меня, и я на долю секунды теряю равновесие. И он уже на мне. Да, хотя у меня в руках винтовка, а между нами десять метров, Эдди добирается до меня быстрее, чем я успеваю еще раз выстрелить. Он как черная молния. Врезаясь в меня со страшной силой, он сбивает меня с ног, и я падаю на спину. Я бьюсь затылком об землю и ослабляю хватку винтовки, хотя не выпускаю ее из рук. На мгновение я вижу перед глазами звезды. Они не синие, как Кришна, а адски красные и готовые взорваться. Оглушенный сам, Эдди медленно поднимается на колени рядом со мной. Но он быстро приходит в себя. Он смотрит на винтовку – то единственное, что дает мне преимущество. Я пытаюсь поднять ее и всадить ему пулю в лицо, но опять-таки он слишком быстр. Он мгновенно вытягивает правую руку и резким ударом на каратистский манер сгибает ствол винтовки, делая ее бесполезной. У него сильно кровоточит живот, но он усмехается, глядя на мою сломанную игрушку.
– Я так легко не умру, – говорит он, отвечая на мое предыдущее замечание.
– Серьезно? – Я пинаю его в живот, в рану, и он сразу переламывается пополам. Но это не решающий удар. Пока я пытаюсь подняться на колени, он бьет меня левым кулаком, и мне кажется, что моя голова чуть ли не слетает с плеч. Я снова падаю на спину, изо рта хлещет кровь. Я почти бесчувственно лежу на куче гравия. Боль распространяется от лица по всему телу. Он как минимум сломал мне челюсть и выбил несколько зубов. И он еще не закончил. Углом затекшего глаза я вижу, как он встает и готовится забить меня до смерти своими остроносыми черными сапогами. Другим глазом я вижу, что Рей тоже встал. Эдди сразу забыл о нем, видимо, не принимая его всерьез.
Рей в нерешительности делает движение, чтобы напасть на Эдди. Это продлило бы мне жизнь секунд на пять. Качая головой, я протягиваю свою окровавленную руку в направлении тягача. Мы встречаемся взглядами. Рей понял.
– Зажги запал, – говорю я ему, – взорви нашу бомбу. Спаси человечество. Спаси себя. Я задержу Эдди на десять секунд.
Рей поворачивается к тягачу, бензин из другой цистерны уже образовал лужу у его колес. Эдди тоже видит, что он повернулся к тягачу. Он делает движение, намереваясь остановить его. В этот момент, собрав последние силы, я отрываюсь от земли и врезаюсь ему в торс.
Мы снова падаем грудой боли. Когда мы опять пытаемся подняться, он хватает меня за волосы и притягивает мое лицо к своему. У него вонючее дыхание; думаю, он не только высасывает кровь из своих жертвы, но и ест их. Похоже, ему хочется откусить кусок и от меня. У него безумные глаза – одновременно и яростные, и возбужденные. Ему бы не помогли никакие, даже самые сильные антидепрессанты. Он дергает меня за волосы и с корнем вырывает тысячи волосинок.
– Больно, – говорю я.
Он усмехается и замахивается кулаком:
– Попробуй этого, Сита.
Я закрываю глаза и жду удара. Он, я уверена, отправит меня на землю обетованную. Я лишь надеюсь, что выиграла достаточно времени для Рея. Но я не понимаю, что и Рей пытается выиграть время для меня. Удара нет. До меня словно откуда-то издали доносится голос Рея.
– Эдди, – твердо говорит он.
Я открываю глаза, Эдди и я оба смотрим и видим, что Рей не выполнил мою последнюю просьбу и не поджег фитиль, а вместо этого кулаком пробил цистерну. Бензин плещет из дыры рядом с ним, как вода из прорванной дамбы. Что еще важнее, он зажжет спичку и держит ее над головой, как миниатюрный факел, который точно проведет нас мимо долины смертных теней. Или к самой смерти. Я точно знаю, что пары бензина еще более легко воспламенимы, чем сам бензин. А Рей стоит в облаке бензинового тумана. Я и Эдди тоже не на безопасном расстоянии. Мы оба стоим в бензине.
– У меня больше нет спичек, – говорит Рей Эдди. – Если ты не отпустишь Ситу, мне придется бросить эту. Что скажешь?
Эдди ничему не хочет учиться.
– Ты блефуешь, – говорит он.
Я ловлю взгляд Рея.
– Нет, – молю я.
Рей слабо улыбается мне:
– Беги, Сита. Лети. Потом вернешься и еще сразишься с ним. В конце концов ты победишь. Помни, у тебя есть благословение Кришны. – Его пальцы двигаются.
– Рей! – кричу я.
Он бросает горящую спичку. Эдди поспешно отпускает меня. Долю секунды я завороженно смотрю, как маленькое оранжевое пламя падает на бензиновый водопад. Несмотря на все бесконечные, прожитые мной годы, бесчисленные смерти, которые я видела, мне кажется невероятным, что этот маленький огонек может испепелить мой мир, сжечь все, что и люблю и чем дорожу. Но мое остолбенение не длится вечно. Спичка еще на полпути к земле, когда я бросаюсь к Рею. Но даже я, лучшая ученица Якши, слишком медленна по сравнению с силой земного притяжения. Я не успеваю дотронуться до рук Рея, которые он выставил вперед, останавливая меня, когда спичка касается потока горючего.
– Нет! – кричу я.
Возгорание происходит мгновенно. Бензин у его ног воспламеняется. Огонь бежит вверх по его пропитанной бензином одежде. В секунду мой прекрасный мальчик превращается в живой факел. Я успеваю заметить сквозь пламя его глаза. Может, это игра света, но его карие глаза вдруг кажутся мне синими, сверкая светом звезд, которых я никогда не видела или которые успела забыть. В его лице нет боли; он сделал осознанный выбор, чтобы спасти меня, спасти всех нас. Секунду он стоит, как свеча, предназначенная Богу. Но языки огня не неподвижны, они бегут ко мне и одновременно к тягачу позади Рея. Тягач ближе. Пламя не успевает добраться до моих ног, я не успеваю прыгнуть к Рею и вытащить его из этого кошмара, когда оно змеей проскальзывает в проделанную им в цистерне дыру. Поток огня – это не запал, который мы планировали поджечь, но действует так же эффективно.
Цистерна с бензином взрывается.
Злая красная рука бьет меня по всей передней части тела. Я в последний раз успеваю заметить, как горящий силуэт Рея разрушается от ударной волны. Потом меня поднимает в воздух, и я лечу сквозь дым. Появляется смутное очертание стены, и я сильно бьюсь о нее, чувствуя, что у меня ломаются все кости. Я падаю на землю, проваливаясь в колодец отчаяния. Моя одежда горит, но пламя не может охватить этот черный колодец, потому что он бездонный.
Последним проблеском сознания я чувствую, что на меня набрасывают спортивную куртку.
Потом я оказываюсь во тьме.
Глава десятая
Я стою на широком, поросшем травою поле, на нем много пологих холмов. Ночь, но небо яркое. Солнца нет, но сотни ярких звезд своим мерцанием сливаются в длинную туманную реку. Воздух теплый и приятный, насыщенный ароматами тысяч невидимых цветов. Вдалеке поток людей направляется к какому-то судну, находящемуся в ложбине между холмами. Корабль фиолетовый и светится; кажется, что исходящие от него лучи устремляются прямо в небо. Каким-то образом я знаю, что он скоро отправляется, и я должна быть на нем. Однако перед этим мне нужно что-то обсудить с богом Кришной.
Он стоит рядом со мной на широкой равнине, в правой руке у него золотая флейта, в левой – красный лотос. Он одет просто, как и я, – на нас длинные синие тоги, ниспадающие до самой земли. Только у него на шее висит бриллиант – прекрасный Каустубха, в котором можно увидеть судьбу любой души. Он смотрит не на меня, а на корабль и на звезды над ним. Кажется, он ждет, чтобы я заговорила, но я по какой-то причине не помню, что он перед этим сказал. Я знаю лишь, что у меня особый случай. Поскольку я не знаю, о чем его спросить, я говорю то, что меня занимает больше всего.
– Когда я снова тебя увижу, мой господин?
Он жестом показывает на равнину и на тысячи уходящих людей.
– Земля – это место, где правят время и измерение. Мгновения здесь могут показаться вечностью там. Все зависит от твоего сердца. Когда ты вспомнишь меня, я явлюсь в мгновение ока.
– Даже на земле?
Он кивает:
– Особенно на земле. Это уникальное место. Даже боги молятся о том, чтобы родиться здесь.
– Почему, мой господин?
Он слабо улыбается. У него колдовская улыбка. Я знаю, говорят, что улыбка Бога сбивает с толку ангелов. Она сбивает с толку и меня.
– Один вопрос всегда ведет к другому. Некоторым вещам лучше просто удивляться. – Он немного оборачивается ко мне, его длинные черные волосы колышутся на легком ночном ветерке. В его черных зрачках отражаются звезды, в них – вся Вселенная. От него исходит такая любовь, которая слаще любой райской амброзии. И все же у меня разрывается сердце при мысли, что скоро все это уйдет.
– Все это майя, – говорит он. – Иллюзия.
– Я затеряюсь в этой иллюзии, мой господин?
– Конечно. Этого следует ожидать. Ты затеряешься надолго.
– Я забуду тебя?
– Да.
Я чувствую, что у меня по лицу текут слезы:
– Почему это должно случиться?
Он задумывается:
– Был когда-то великий бог, хозяин обширного океана. Этот океан совсем недалеко отсюда, хотя ты не знаешь его названия. У этого бога было три жены. Ты знаешь, как трудно угодить даже одной жене? Значит, можешь себе представить, насколько трудно было сделать счастливыми целых трех. Вскоре после того как он взял третью жену, к нему пришли две первые и стали просить подарки. Первая сказала: «О, великий бог. Мы лучшие из твоих жен, самые прекрасные. Одари нас особыми дарами, и мы будем очень довольны». Вторая сказала: «Мы часто служили тебе и никого больше не любим. Дай нам сокровища, и мы останемся с тобой до конца твоих дней». Бог посмеялся над их просьбами, но поскольку они ему нравились, он исполнил их желания. Первой он дал все драгоценные камни океана: алмазы, изумруды, сапфиры. Второй дал все разноцветные кораллы и все прекрасные раковины. Третья жена конечно же ничего особенного для себя не просила. Он дал ей соль.
– Соль, мой господин? И все?
– Да, поскольку она ничего не просила, он дал ей соль, и она рассеяла ее по океану. Все яркие драгоценные камни стали невидимыми, все красивые раковины оказались спрятанными. Две первые жены не смогли отыскать своих сокровищ и остались ни с чем. Как видишь, соль оказалась самым великим даром или, во всяком случае, самым действенным. – Кришна делает паузу: – Ты понимаешь смысл этой истории, Сита?
Я колеблюсь. В его историях всегда много смыслов.
– Да. Этот ближний океан – творение, в которое мы скоро войдем. Соль – это майя, иллюзия, которая скрывает его сокровища.
Кришна кивает:
– Да. Но пойми, что эти сокровища – не зло, а богини, которые ими обладают, не просто тщеславны. Нырни глубоко в океан, и они вызовут такие течения, которые принесут тебя к невообразимым вещам. – Он делает паузу и продолжает более мягким голосом, снова глядя на звезды. – Я мечтал о земле, и поэтому она возникла. В своих мечтах я видел на ней тебя. – Он касается рукой моих волос, и я чувствую, что сейчас упаду в обморок. – Ты идешь туда, чтобы узнать такое, чему может научить только земля. Это правда, но это и ложь. Вся правда парадоксальна. Со мной никогда ничто не приходит и не уходит. Ты понимаешь?
– Нет, мой господин.
Он убирает руку:
– Это неважно. Ты уникальна, как сама земля. Но, в отличие от других, ты не будешь много раз приходить и уходить. В твоей мечте и в моей ты уйдешь туда и там останешься.
– Как долго, мой господин?
– Ты родишься в начале одной эры. Ты не уйдешь, пока не наступит новая эра.
Я снова в слезах:
– И за все это время я не увижу тебя?
– Ты меня увидишь вскоре после того, как будешь изменена. Потом, возможно, снова увидишь меня перед тем, как покинуть землю. – Кришна улыбается. – Все зависит от тебя.
Я не понимаю, что он имеет в виду под изменением, но у меня более серьезные заботы.
– Но я совсем не хочу туда!
Так легко вызвать у него смех.
– Ты это говоришь сейчас. Ты этого не скажешь... позже. – Его взгляд на секунду встречается с моим, а может, и не на секунду, а гораздо дольше. В этот короткий промежуток я вижу много лиц, много звезд. Словно внизу разворачивается целая Вселенная и завершает полный цикл. Но я не покинула вершины холма. Я продолжаю смотреть в глаза Кришны. Или это не глаза, а окна в ту часть моего существа, которую я так хочу задействовать? Маленький шар света появляется из его глаз и перетекает в мои, это живой мир, полный фигур и образов. Он обращается ко мне шепотом: – Как ты теперь себя чувствуешь, Сита?
Я прикладываю руку к голове:
– Голова кружится. Я чувствую, словно только что прожила... – Я останавливаюсь. – Я чувствую, словно уже была на земле, была замужем, и у меня был ребенок! Все это так странно. Я чувствую, что была не человеком, а чем-то другим. Такое возможно?
Он кивает:
– Ты будешь человеком только короткое время. И верно, все это уже случилось. Понимаешь, это все майя. Ты думаешь о том, что делать, чего добиваться, как совершенствовать себя, чтобы достичь меня. Но ничего этого не нужно. Ты всегда со мной, а я всегда с тобой. Однако у тебя глубоко в сердце коренится желание быть отличной от других, совершить за одну долгую жизнь столько, на что у других уходят тысячи жизней. Так тому и быть. Ты ангел, но ты хочешь быть такой, как я. Но я – и ангел, и демон, и добро, и зло. Однако я выше всего этого. Погружайся глубоко в этот океан, Сита, и ты увидишь, что все сокровища, которые ты найдешь, – это иллюзии, и ты оставишь их.
– Я не понимаю.
– Это неважно. – Он подносит к губам флейту. – Теперь я сыграю тебе песнь из семи нот человечества. Здесь все чувства, которые ты будешь испытывать как человек и как вампир. Помни эту песнь, и ты будешь помнить меня. Пой эту песнь, и я буду с тобой.
– Подожди! Что такое вампир?
Но Кришна уже начал играть. Я напряженно слушаю, но тут неожиданно на равнину налетает ветер, и звуки пропадают. Поднимается пыль, она слепит меня, и я больше не вижу Кришну. Я не чувствую, что он рядом. Свет звезд меркнет, и становится темно. И меня охватывает великая печаль.
Но я думаю, что, может быть, не слышу песни, потому что сама стала этой песней. Что я потеряла своего господина, потому что действительно хочу стать тем, чем стану. Любовницей, которая ненавидит, святой, которая грешит, и ангелом, который убивает.
Я просыпаюсь в реальности, которой не хочу. Никакой перемены для меня не случилось. Я в раю, я в аду.
– Эй? – говорит чей-то голос.
Я нахожусь в каком-то дешевом мотеле. Оглядываясь вокруг, я вижу ободранный номер, пыльное зеркало, в котором отражаются голые стены и продавленный матрац. На этом матраце я и лежу, голая, накрытая простыней. В зеркале я вижу специального агента Джоэла Дрейка, который сидит на стуле у окна и с нетерпением ждет моего ответа. Сначала я ничего не говорю.
Рей погиб. Я знаю это, я чувствую это. Но я так разбита, что мало что могу чувствовать. Я слышу биение сердца в своей груди. Но оно не может быть моим. За свою долгую жизнь я выпила кровь тысяч людей, но сейчас я опустошена. Я дрожу, хотя в комнате тепло.
– Да? – наконец говорю я.
– Сита.
В зеркало я вижу, как отражение Джоэла подходит и садится на кровать рядом со мной. Изношенные пружины реагируют на его тяжесть, и матрац подо мной прогибается.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
– Да.
– Ты в мотеле. Я привез тебя сюда после взрыва на складе. Это было двенадцать часов назад. Ты проспала весь День.
– Да.
Он говорит, не веря собственным словам:
– Я шел по твоим следам. Я зашел к его матери. Она была в страшном состоянии, не в себе, как сломанная пластинка. Она твердила о местонахождении того самого склада, который потом взорвался. И кроме этого мало что сказала.
– Да. – Ясно, что я слишком сильно надавила на ум матери, отпечатала свои вводные на ее психике, получился эффект эхо. У меня такое случалось в прошлом, и эффект редко оставался необратимым. Скорее всего женщина через день-другой поправится. Но мне это безразлично.
– Я сразу поехал на склад, – продолжает Джоэл. – Когда я приехал, вы с напарником противостояли этому парню. Я уже подбегал, когда раздался взрыв. – Он делает паузу. – Тебя отбросило, но я был уверен, что ты мертва. Ты со Страшной силой врезалась в кирпичную стену, и на тебе горела вся одежда. Я набросил на тебя куртку и сбил пламя. Потом увидел, что ты еще дышишь. Я положил тебя в свою машину и повез в больницу, но по дороге заметил... Я видел это своими глазами. – Ему трудно говорить. – Ты стала излечиваться, прямо на моих глазах. Затянулись порезы на лице, а спина – она была переломана в сотне мест – срослась. Я про себя подумал: это невозможно, я не могу отвезти ее в больницу. Они заберут тебя на десять лет для исследований. – Он останавливается. – Поэтому я привез тебя сюда. Ты меня слышишь?
– Да.
Он теряет терпение:
– Скажи мне, что происходит? Кто ты?
Я продолжаю смотреть в зеркало. Я не хочу задавать вопросов. Просто спросить – значит, проявить слабость, а я всегда была сильной. Не то чтобы у меня теплилась надежда. Но я все равно спрашиваю.
– Юноша около тягача... – начинаю я.
– Твой напарник? Тот, что горел?
– Да. – Я сглатываю. У меня пересохло в горле. – Его отбросило?
Джоэл смягчает тон:
– Нет.
– Ты уверен?
– Да.
– Но он погиб?
Джоэл понимает, что я имею в виду. Мой напарник был таким же, как я, необычным. Даже будучи серьезно ранен, он мог поправиться. Но Джоэл качает головой, и я понимаю, что Рея разнесло на куски.