Текст книги "О святых и тенях"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава 14

Джо больше не мог этого выносить. День выдался скучный. Больше чем на двадцать минут никто не заходил в магазин, чтобы просто побродить среди полок. Пока его отвлекали покупатели, он мог не думать про ту книгу. Когда же они уходили, она захватывала все его мысли. Она странным образом влекла его, словно его звал какой-то голос. Джо никогда раньше не страдал от любопытства, и сейчас что-то в глубине души подсказывало ему, что беспокойство, которое вызывает у него книга, рождено не только пустым интересом.

Джо не мог заставить себя взять ее в руки. Он только выдвинул ящик и немного приоткрыл книгу. Чушь какая-то. Ну, может, и не совсем чушь… но он все равно испытывал разочарование. Книга была написана на совершенно для него непереводимой латыни, на мертвом языке. Да, латынь – основа английского и романских языков, но Джо был знаком с ней лишь мельком.

Он смотрел на страницу целых полторы минуты, начал читать вслух то, что там было написано. Когда он добрался до третьего предложения, он почувствовал что-то странное.

По магазину пробежал легкий ветерок. Дверь по-прежнему была закрыта, а окна у него и вовсе не открывались. Ветерок принес какой-то диковинный запах, и запах этот ему совсем не понравился. Почему-то он напоминал Джо о его неудачах, о том, как в шесть лет он серьезно заболел. Вот о чем напомнил ему этот ветер.

Через несколько минут ветер улегся, и на мгновение в магазине стало тихо. Затем книга – это была «Девушки Буффало» Ларри Макмарти – соскочила с полки и со стуком упала на пол. Вслед за ней зашевелилось сразу несколько других книг, но они остались на своих местах.

И вдруг задвигались все книги в магазине.

Толкиен и Кинг столкнулись друг с другом и свалились на пол. Ладлум и Хайнлайн медленно проплыли по проходу и поменялись местами. Все произведения Агаты Кристи соскочили с полки, повернулись корешками и вернулись на свои места Даниэла Стил, Джеки Коллинз, Сидни Шелдон и многие другие кружили по проходу, перебрались в другой, потом снова вернулись в первый… они двигались все быстрее и быстрее.

Заложив пальцем страницу и раскрыв от изумления рот, Джо замер на месте. На щеке у него красовалась свежая царапина.

Звякнул колокольчик – покупатель. Джо на мгновение отвернулся от книг и, увидев, кто пришел, тут же захлопнул рот, Его кузен кардинал Анри Жискар. У него от изумления тоже отвисла челюсть.

В этот момент полное издание о Шерлоке Холмсе треснуло Джо по голове, и он упал за прилавок. Он с трудом поднялся, потирая окровавленный висок, услышал громкий голос Анри, в голосе его звучала то ли ярость, то ли истерический страх.

– Именем Иисуса Христа я приказываю тебе. Уходи отсюда.

Джо встал. Вокруг ничего не изменилось.

– Именем Господа нашего, в которого я все еще верю, я тебе приказываю.

Книги замерли в воздухе, где в дюймах, а где и в нескольких футах от пола.

– Уходи отсюда!

Книги рухнули на пол, теперь они все были на полу.

Громко топая, кардинал подошел к Джо, и книготорговец снова испугался. На лице у Анри Жискара читались отвращение и гнев. В следующую минуту их сменили страх и печаль, такая сильная, что она заслуживала собственного имени, однако имени у этого чувства нет. Анри захлопнул книгу. Стиснув зубы, он произнес несколько слов, и в его голосе было больше боли, нежели гнева:

– Мне казалось. Я сказал. Тебе. Не открывать. Эту книгу!

Он хлопнул книгой по прилавку.

Джо не знал, что сказать. Сложите вместе чувство вины по отношению к члену твоей семьи с чувством, что ты испытываешь, когда тобой недоволен священник. Джо затошнило.

– Я не… хм, я подумал, может, в ней есть что-нибудь такое, что помогло бы расставить все по местам?

Глаза Анри снова вспыхнули гневом. Джо хотел разрядить обстановку: не важно, что сама по себе ситуация была совершенно нереальной, а значит, ничего не произошло. Он чувствовал себя дерьмово, и только потому, что согласился оказать услугу родственнику.

– Неужели ты настолько… – начал было Анри.

Однако не закончил, закатил глаза, развернулся и пошел к книгам, разбросанным на полу.

– Идем. Четыре руки лучше справятся с любой работой, чем две.

Они занялись делом, старательно разбирая книги по алфавиту и по сериям. Это было непросто даже с двумя парами рук. Джо Будро знал, что, как бы они ни старались, для одной из книг они не найдут места ни на одной из этих полок. Не важно, о чем эта книга, ей не найдется места здесь, на этих прилавках, в этом магазине.

Ей нигде не найдется места.

В отеле было не так светло, как на улице, и, войдя внутрь, Питер почувствовал облегчение. Впрочем, он все равно не снял темных очков, скрывавших от Меган и Теда, как он постоянно щурился. Джордж отправился на работу в больницу и, возможно, спит сейчас за своим рабочим столом. Питер именно так и поступил бы, будь у него рабочий стол.

Он же вместо этого средь белого дня разгуливал по городу. Да, было холодно, а небо затянуто тучами, но дневной свет оставался дневным светом. Впрочем, надо признать, что Тед позвонил очень кстати. Благодаря ему путешествие стало намного короче, чем могло быть, поскольку теперь они знали, что им следует отправиться в отель «Парк-Плаза».

– Однако день еще не закончился, – пробормотал Питер.

Меган и Тед посмотрели на него удивленно.

Меган вела себя замечательно. Она просто шагала рядом, время от времени прикасаясь к его локтю и утешая взглядом. После прошедшей ночи Питер не мог до конца поверить в происходившее. Либо она великолепно держала себя в руках и была потрясающей Женщиной, либо окончательно спятила. В любом случае Питер считал, что таких, как она, немного.

В отличие от Меган Тед болтал без умолку, словно забыв всю серьезность ситуации. Он не замолкал вот уже три четверти часа, то рассказывал анекдоты, иногда даже смешные, то с самым серьезным видом спрашивал Питера, как он себя чувствует… Иными словами, постоянно напоминал Питеру о воздействии дневного света. К счастью, ответы Теду были не нужны, хватало невразумительных звуков. В противном случае Питеру пришлось бы его слушать. Да, он сумел победить заблуждение своих собратьев, которого они придерживались на протяжении многих веков. Однако это было нелегко, ему приходилось концентрироваться каждую минуту, а в голове у него звучал мерзкий голос: «Ты давно должен был сгореть, тупица».

И, конечно, он испытывал боль. Да, ему было больно, но он знал, что так будет. Пока он окончательно не избавится от вложенного в его голову суеверия, боль никуда не денется. Питер не сомневался, что рано или поздно этот день настанет, день, когда он больше не будет чувствовать, как солнечные лучи отнимают у него силы. Боль отступит. Или почти отступит. Просто останется рядом.

Сейчас он мог передохнуть, он даже сумел внятно ответить Теду.

– Твой выход, Питер. Что будем делать?

– Мы всего лишь пришли в гости, дружище. Если только тут не будет непредвиденных проблем, – ответил он.

Они подошли к толстому азиату, устроившемуся за конторкой, табличка на конторке сообщала, что он консьерж.

– А потом? – поинтересовалась Меган.

– Займемся делом.

Питер сразу понял, что их троица произвела на консьержа сильное впечатление. Высокий, тощий белый парень с собранными в хвост волосами да еще и в темных очках, красивый, прекрасно сложенный черный и симпатичная белая девушка, каждое движение которой указывало, что она привыкла получать ответы на свои вопросы в силу своей профессии. Консьерж был озадачен.

Они назвали цель своего визита, и, увидев изумление на лице консьержа, Питер еще больше развеселился.

– Скажите, пожалуйста, в какой комнате остановился кардинал Жискар? – спросила Меган.

Она произнесла эти слова уверенно, требовательно и одновременно доброжелательно и холодно улыбнулась консьержу. Карточка на лацкане пиджака утверждала, что парня звали Джим Ли.

– Извините, – ответил мистер Ли невероятно вежливо, – но кардинал просил его не беспокоить до конца дня. Похоже, он не слишком хорошо себя чувствует.

– Понятно, – снова улыбнувшись, сказала Меган. – Пожалуй, мы не станем беспокоить его прямо сейчас, но я все равно хочу знать, в каком он номере – на будущее.

– Надеюсь, вы понимаете, мы не называем номера комнат наших гостей. Мы звоним им по телефону, и, если они считают нужным, они сами сообщают своим гостям, как их найти.

– Но вы же сами сказали, что не можете беспокоить кардинала. Насколько я понимаю, вы не будете и звонить ему, верно?

– Именно, – сказал мистер Ли.

– Хм-м-м, – протянула Меган.

Приподняв одну бровь, она посмотрела на Теда.

– Теодор…

Тед достал свой значок, и они получили номер комнаты кардинала. Меган взглянула на Питера и улыбнулась.

– Мне все это ужасно нравится.

Он видел, что она говорит правду. Впрочем, он понимал, что новизна ситуации скоро будет не такой яркой.

– Извините, если я… э-э-э… вел себя несколько грубо. Такое впечатление, что одна из наших служащих ушла с работы прямо посреди дня. Кардинал остановился в номере шестьсот двадцать четыре.

Они поднялись на лифте, молча размышляя, что может быть общего между серийным убийцей и кардиналом. Двери медленно открылись, Тед и Питер вышли из лифта прежде Меган, не успев подумать, почему они это делают: сработал инстинкт, появившийся у них в течение жизни, полной опасностей (правда, Питер прожил намного дольше). Они зашагали к номеру шестьсот двадцать четыре, а за ними, словно в фарватере главного судна, шла Меган.

Питер трижды постучал, но не получил ответа. Он предложил Теду вернуться в вестибюль и попытаться убедить мистера Ли открыть им комнату кардинала без ордера на обыск. Сердито нахмурившись, Меган опять постучала в комнату, когда Тед уже повернулся было в сторону лифта Она сделала это, охваченная нетерпением человека, не желающего признать, что свет погас, телефон не отвечает, а дверь не открывается. Она дернула ручку.

Нетерпеливые обычно не рассчитывают, что свет загорится, кто-то возьмет телефонную трубку, а дверь откроется… однако сейчас Меган удивленно смотрела на дверь: оказалось, что она не заперта. Тед замер на месте.

– Мы не можем войти? – спросила у него Меган.

– Без ордера не можем, – ответил он, подтвердив ее мысль.

– Что… – начал Питер.

– Не мешает нам туда проникнуть, – договорила за него Меган.

Она улыбнулась и сделала шаг, собираясь войти.

Левой рукой Питер с невероятной силой схватил Меган за плечо, она тут же остановилась. В правой руке у него уже был пистолет. Он обошел ее.

– Я первый, – сказал он. – Что-то мне все это не нравится, и, если я прав, мы в тупике.

Когда Меган увидела изуродованное тело Кэнди Дэннигэн, ей и в самом деле перестало нравиться их приключение.

– Дерьмо, – выдохнула она, прикрыв рукой рот, чтобы не закричать.

Ей так много довелось увидеть в последнее время и обыкновенных, и невероятных вещей, что вид тела несчастной девушки вызвал у нее чувство, которого она не испытывала прежде и о существовании которого в себе даже не подозревала, – ярость.

Впервые в жизни, не думая ни о каких моральных нормах, она поняла, что готова убить мерзавца Легко, как сделать новый вдох, она могла бы прикончить существо, виновное в чудовищном преступлении. Дело тут было не только в самом факте убийства, не в том, что он отнял жизнь у молодой, красивой девушки. Даже не в том, что он изуродовал тело, движимый какой-то противоестественной похотью.

Меган привело в ярость удовольствие, которое испытал убийца, Она не просто пришла в ярость, его жестокость вызвала в ее душе желание отомстить.

– А ведь он священник, – прошептала она.

Питер опустился на колени рядом с телом девушки, прикоснулся к одному из немногих чистых участков кожи, чтобы определить, когда она умерла, принюхался к запаху крови.

– Тед, – тихо позвал Питер.

Тед мгновенно влетел в номер, увидел, что здесь произошло, и схватил телефонную трубку.

Тед и Питер были знакомы много лет и понимали друг друга без слов.

– Меньше двадцати минут, возможно, минут пятнадцать, – сказал Питер.

Тед вызвал службу перевозки трупов, затем позвонил в вестибюль и попросил позвать мистера Аи.

– Это Тед Гардинер, бостонская полиция. Я пришел поговорить с кардиналом. Думаю, вам следует немедленно прислать сюда менеджера. И вы окажете своим постояльцам любезность, если придете тихо и незаметно.

– Тед.

– Подождите, мистер Ли.

Тед повернулся к Питеру.

– Телефон.

– Мистер Ли, пожалуйста, проверьте по компьютеру все телефонные звонки, сделанные из номера шестьсот двадцать четыре… нет, у меня нет ордера, но, если вы не сделаете этого, я упрячу вас за решетку за сопротивление правосудию. Убийца гуляет на свободе, а вы болтаете глупости. Делайте, что вам велено. Немедленно!

Книги вернулись на свои места гораздо быстрее, чем думал Джо, им с Анри понадобилось всего полчаса.

Когда, они заканчивали работу, в магазин зашел священник, и Джо увидел, что его кузен весь как-то напрягся. Джо удивила такая реакция, он попытался понять, в чем может быть причина, впрочем, конечно, дело было в книге.

Молодой священник кивком поздоровался с ними и принялся рассматривать книги. Прошло уже минут десять. Было видно, что он никак не был связан с кардиналом, кузеном Джо, но с той минуты, как он вошел в магазин, более пожилой священник ни на минуту не мог расслабиться.

Посетитель подошел к прилавку, но в руках у него ничего не было.

– Не нашли то, что искали, святой отец? – обычным вежливым тоном поинтересовался Джо.

– По правде говоря, да, – ответил священник.

– Ну, если вы знаете имя автора, я, вероятно, смогу вам помочь.

– Там много авторов.

Священник улыбнулся, но смотрел он не на Джо. Обернувшись через плечо, он глядел куда-то в сторону. Джо проследил за его взглядом и увидел, что его кузен кардинал во все глаза смотрит на молодого человека.

«Все страныде и страныне»¹¹11
  Цитата из книги Л. Кэрролла «Алиса в Стране Чудес».


[Закрыть],– подумал он.

– Ну… – нарушил Джо тишину, неожиданно воцарившуюся в магазине, – если вы мне скажете, в каком жанре вы ищете роман, я посмотрю по названиям.

– Ну, это совсем не роман, – не поворачиваясь, ответил священник.

– Не роман? Значит, это не художественная литература?

– О… – Священник помолчал и наконец посмотрел на Джо. – Нет. Вне всякого сомнения.

– В таком случае, загадка решена, – вздохнув с облегчением, проговорил Джо: теперь он может избавиться от странного клиента, пусть и священнослужителя.

– Я продаю только романы, святой отец. И ничего больше.

На лице священника появилось выражение фальшивого изумления.

– Я уверен, что вы ошибаетесь, – ответил он. – Я совершенно точно знаю, что у вас есть книга, и она здесь, которая не является художественным произведением. Это очень старая книга, написанная разными авторами. Впрочем, А уже это говорил. Конечно, требуется немало времени, чтобы отыскать иголку в стогу сена, даже если она там есть. Однако мне доподлинно известно, что эта «иголка» спрятана именно в этом стоге, то есть там, где ее никто не должен искать.

Не зная, как реагировать на слова священника, Джо решил, что пришла пора попросить его покинуть магазин. Джо открыл уже было рот, но тот перебил его.

– Блестяще придумано! – сказал он, сделал шаг назад и коротко поклонился Анри. – Великолепный гамбит!.. Если бы вы играли с тем, кто следует правилам. Боюсь, вы зря старались.

Джо уставился на кузена, он был абсолютно уверен в том, что книга, которую ищет молодой священник, лежит в верхнем ящике под прилавком. У Анри на лице появилось изумление, и в другое время это показалось бы Джо забавным. Пожилой священник вышел из-за прилавка, встал перед незнакомцем, потрясение у него на лице сменилось гневом и отвращением.

– Как вас зовут? – спросил кардинал.

– Лиам Малкеррин. Счастлив с вами познакомиться.

– Джозеф, – обратился к нему Анри. – Оставь нас. Немедленно.

Джо не был дураком, то есть соображал он совсем не плохо и понял, что сейчас самое время все бросить, как он это умеет. О» вышел из-за прилавка.

Левой рукой Малкеррин нарисовал в воздухе несколько фигур, а затем указал на дверь. Анри и Джо услышали, как щелкнул замок.

– Не думаю, что ему нужно оставлять нас, – тихо проговорил Малкеррин.

– Кто вы? – прорычал Жискар и с отвращением покачал головой.

– Верный слуга Господа. В отличие от вас.

Малкеррин улыбнулся. Он наверняка видел, что Жискар собирался дать ему пощечину, но даже не попытался ему помешать. Шлепок разорвал тишину, а он только улыбнулся.

– Вин сидхе.

Наверное, Малкеррин произнес больше двух слов, но Джо ничего не слышал. Как только они прозвучали, его оглушило пронзительное, жалобное завывание ветра, ворвавшегося в магазин. Он закрыл уши руками, ветер и вопли прижимали его к полу.

Книжные полки сначала закачались, потом с них стали падать книги – снова! Малкеррин просто стоял на месте, словно на него происходившее никак не действовало. Джо видел, как в первую секунду Анри упал на колени, но тут же поднялся на ноги, прижимая руки к ушам.

Анри сумел сделать всего один шаг к Малкеррину, из носа у него шла кровь.

– Именем Господа нашего, – начал он, но тут книга ударила его в лоб.

На лестнице Питер побежал, Тед и Меган не отставали.

Дверь в магазин была закрыта, Питер принялся дергать за ручку, а Тед и Меган закрыли уши руками. Тед попробовал выбить дверь плечом.

– Что это за шум, черт подери? – спросил он у Питера.

– Нечто, чего я уже давно не слышал! – крикнул в ответ тот. – Отойди от двери.

Тед послушно отошел и, глядя, что собирается делать Питер, произнес:

– Послушай, я уже пробовал.

Но дверь поддалась. Точнее, развалилась на куски. Один из них угодил Теду в левую руку и чудом не задел Меган, она едва успела пригнуться и поспешила за Питером в магазин.

– Куда ты, черт тебя дери?..

Он повернулся к Меган, та уже была внутри.

– Правда, что это такое? – спросила она у Питера.

Замерев на месте, Меган прижала руки к ушам и с удивлением глядела на странную сцену, представшую ее глазам.

На полу, засыпанные книгами, лежали два человека, а куча книг все увеличивалась. В стороне, в нескольких футах, стоял молодой священник, было похоже, что ни шум, ни ветер на него не действовали. У него за спиной, около окна, парила прозрачная, мерцающая тень, ее лицо было едва различимо, видно было только, что ее рот, издававший пронзительные звуки, был широко открыт.

– Боже праведный, – завопил Тед, влетевший в магазин последним.

Священник посмотрел на Питера, и в его взгляде все трое увидели выражение глубочайшего потрясения.

– Но… но ведь сейчас день?

– И тем лучше. Я смогу тебя рассмотреть, дружище, – ответил Питер.

Радуясь, что удалось застать убийцу врасплох, он улыбнулся, несмотря на боль, которую причиняли его чувствительным ушам пронзительные вопли.

– Не важно, – заявил Малкеррин.

Было видно, что он сильно обеспокоен.

– Питер, – выкрикнул Тед. – Может, ты скажешь мне наконец, что здесь происходит?

Питер повернулся к своим друзьям.

– Вин сидхе, – сказал он. – Баньши.

– Баньши?

Уже через секунду им пришлось уворачиваться от книг, и делали они это не слишком успешно. Одна из книг угодила Питеру в грудь. Он крикнул:

– На пол! Оба!

Меган почти ничего не слышала, но здравый смысл заставил ее броситься на пол и прикрыть руками голову. Теда природа наградила отвагой, но почти не дала здравого смысла Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы не дрогнуть перед диким воем и ветром, от которого перехватывало дыхание.

Скорее всего, только здравый смысл и мог спасти Теда от романа в твердой обложке, ударившего его в висок, отчего он упал на колени, а из носа у него шла кровь. Тед вытащил пистолет. Локоть у него все еще ныл от удара, ветер мешал как следует прицелиться, но он справился. Он нажал на курок, Малкеррин посмотрел в сторону баньши, и Тед увидел, что у него шевелятся губы.

Тед выстрелил.

Словно ураган промчался по магазину. На глазах у Теда пуля замедлила движение, ее стало прекрасно видно, и через мгновение она вновь полетела в ту сторону, откуда вылетела Тед успел осознать, что Питер почему-то не вытащил свое оружие. Пуля угодила Теду в живот.

Тед лежал на полу, прижав к ране руки, и видел, как Питер направился к священнику, легко справляясь с ревевшим вокруг него ветром.

– Вы правы, мистер Октавиан, – высокомерно заявил Малкеррин, к которому уже вернулось самообладание. – Это баньши. Однако они предпочитают, чтобы к ним обращались на их родном языке. Вин сидхе.

Тед попытался встать, за плечом у него появился второй баньши. Тед повернулся к нему, увидел его в нескольких дюймах от себя, отшатнулся, и в этот момент пронзительный вой наполнил его голову. Кровь потекла из носа, и он поднял руки, чтобы прикрыть голову. С громким треском, словно лопнул водяной пузырь, из глаз Теда полилась кровь. Тед упал и на этот раз не смог подняться.

Несмотря на пронзительные вопли баньши, Питер слышал, как тело Теда ударилось об пол, увидел на лице Малкеррина довольную улыбку. Только сейчас Питер понял, кто перед ним: не просто колдун, а католический колдун этого века. Его самого так часто называли злом, что он сумел распознать истинное зло.

На мгновение Питер испугался. Он слишком долго жил и многое понимал. Он посмотрел на тело Теда, его медленно засыпали книги.

Достаточно!

Слишком часто он становится причиной смерти своих друзей.

Питер отвернулся всего на мгновение, но, вновь посмотрев на колдуна, увидел, что тот даже не обращает на него внимания. Какое высокомерие! За Фрэнка и Дженет, за Меган, за всех остальных, за себя и своих собратьев, за Карла… Питер твердо решил прикончить этого человека. Ведь, несмотря на магию, колдун все еще оставался человеком.

Для начала необходимо убрать отсюда Меган. Он поднял ее с пола, сбросил в сторону упавшие книги и увидел кровь на лице девушки. Он не мог понять, насколько тяжело она была ранена. Семь бесконечных шагов под порывами толкавшего в спину ветра и он бесцеремонно выбросил ее за дверь. Внизу у лестницы собрались какие-то люди, но никто не осмеливался подняться наверх.

Питер снова вошел в магазин и прикрыл уши руками, чувствуя, как боль острыми иглами вгрызается в череп. Рядом с ним, словно парус на ветру, трепетал второй баньши, их вопли уже превратились в какофонию. Стекла в окнах лопнули и посыпались на улицу.

Даже напрягая до предела все свои неимоверные силы, Питер с трудом держался на ногах и потому не мог поверить своим глазам, когда одна из куч пошевелилась, посыпались книги в мягких обложках, и из-под горы художественной литературы выбрался другой священник. Это мог быть только Анри Жискар. Из ушей, из носа и глаз у него шла кровь. Правой рукой он прижимал к себе левую – вероятно, она была сломана. Он все еще стоял на коленях, пытаясь закрыть живот. Малкеррин открывал ящики под прилавком, по-прежнему не обращая ни малейшего внимания на Питера, что дало ему возможность прийти на помощь кардиналу. Питер бросился к Анри.

– Жискар?

Старик кивнул. Питер попытался его поднять, но тот знаком показал, чтобы он его не трогал. Питер посмотрел на него, пытаясь понять, почему он отказывается от помощи, и они с кардиналом встретились глазами. Питер прочитал в его взгляде страх и решимость.

– Не… дайте… ему… взять… книгу!

– Какую книгу?

– Эту! – с ликованием крикнул Малкеррин и поднял вверх огромный, обтянутый кожей том. – «Евангелие теней».

Глаза у него сияли от радости, зубы обнажились в хищной ухмылке.

Он смотрел на Питера. Точнее, сквозь Питера, детектив увидел вызов в его взгляде.

«У тебя не было ни одного шанса, Непокорный», – говорила Питеру его ухмылка.

Глядя на Малкеррина, Питер дал себе слово, что должен разобраться с этой книгой. Что в ней такого, что она стала причиной стольких смертей. Колдун убивал невинных людей, убил даже Теда. Питер был уверен, что его можно назвать воплощением зла Колдун и так заслужил смерть. Но книга – лишнее тому доказательство. Питер решил, что просто обязан ее заполучить.

Малкеррин вытащил серебряный крест и, выйдя из-за прилавка, выставил его перед собой. Он зашагал к двери, уверенный в том, что Питер не примет вызов, что он испытывает слишком сильные боль и страх, что он не станет атаковать. Он ошибся.

Восемь футов, отделявших его от священника, Питер преодолел, забыв о боли в ушах и о могуществе колдуна Крест его не пугал, не обращать внимания на него было гораздо легче, чем на дневной свет, ведь серебро становилось ядом, только проникая в его тело.

Не останавливаясь ни на мгновение, он начал менять форму с такой скоростью, что уследить за его преображением простым глазом было невозможно. И вот уже он превратился в огромного волка, и волк; поднялся на задние лапы. Огромными лапами волге дотянулся до священника-убийцы, оставил у него на щеке глубокие царапины. Малкеррин завопил от ярости и удивления, но книгу из рук не выпустил. Питер попытался вырвать ее, и они вступили в схватку. Малкеррин был сильнее обычного человека, Питер понимал, что причиной тому было только колдовство, такую силу он встречал лишь у своих собратьев. Впрочем, Питер был сильнее Малкеррина, и священник не был к этому готов.

Два могучих существа швыряли друг друга об стены и полки, Питер пытался когтями вцепиться в колдуна, но у него ничего не получалось. Малкеррин что-то громко выкрикивал., Питер прекрасно слышал слова, но смысла их не понимал. Малкеррин сжал левый кулак, и его окружил черный сияющий ореол, пульсирующий свет, означавший смерть и боль, а значит, схватка эта – не на жизнь, а на смерть. Может быть, им всем суждено умереть.

И тут Питера осенило.

Баньши за это время даже не сдвинулись с места. Пронзительные вопли, ветер и метавшиеся по магазину книги окружали их. Один баньши по-прежнему стоял возле разбитого окна и, широко раскрыв рот, дико выл. Питер и священник были от него всего в нескольких футах. Питер поднял левую руку, оттолкнул священника, и Малкеррин шагнул назад, все так же крепко сжимая книгу в правой руке. Его левая рука прошла сквозь тело духа, и Малкеррин взревел от боли. За несколько секунд на ней образовалась корка льда, и яркое сияние превратилось в светло-голубой туман.

С громкими криками Малкеррин метнулся к Питеру, тот увернулся и схватил его. В результате оба вывалились из окна. Перед ними была улица, залитая тусклым светом.

Они падали вниз, на усыпанный осколками тротуар Гарвардской площади – бессмертный детектив, священник-колдун и книга Внизу, пропуская полицию, расступились прохожие. Питер подумал, что никогда полицейские не бывают на месте вовремя, и единственный настоящий служитель порядка уже убит и лежит погребенный книгами. Питер изо всех сил вцепился когтями в священника, и книга, которую тот все так же сжимал в руках, оказалась между ними.

Питер смотрел на нее и ждал. Уже через долю секунды, покинув обличье человека-волка, он превратился в легкий туман. Никогда раньше он не делал этого средь бела дня, и оттого ему было немного не по себе, впрочем., выбора у него не было. С другой стороны, он в очередной раз убедился, что адекватно может переносить солнце, и почувствовал себя увереннее. Став туманом, Питер ждал, когда Малкеррин рухнет на асфальт, а значит, книга останется у него, и он сможет сбежать с места преступления до того, как появится полиция. Он надеялся, что никто не успеет разглядеть «исчезнувшего человека».

Однако что-то было не так.

Малкеррин не кричал. На его лице не было ни страха, ни осознания своей уязвимости. На нем читалось лишь легкое раздражение. Малкеррин улыбался.

Из окна книжного магазина с воем выплыли две едва различимые тени. Баньши бросились на помощь своему господину с такой скоростью, что человеческий глаз не смог бы уловить их движение. Прошло еще одно короткое мгновение, и они умчали Малкеррина прочь. От их пронзительных воплей разлетелись вдребезги окна в целом квартале, а осколки, точно злобные насекомые, принялись жалить туристов и студентов, наблюдавших за происходившим.

На следующий день у каждого была собственная версия увиденного, а некоторые и вовсе отрицали, что были там. Никто не хотел обсуждать случай массовой галлюцинации – так они это называли. Люди, выпавшие из окна, не исчезают бесследно.

«Очень даже исчезают», – подумал Питер.

Он вернулся в магазин через окно и успел улечься на пол среди мусора как раз в тот момент, когда прибыли полицейские.

Меган склонилась над телом Теда, пытаясь вытащить его из-под книг. Она не плакала, но в глазах у нее застыло жесткое выражение. Жискар склонился над грудой книг, вероятно, разбирал завал над хозяином магазина. Книги зашевелились – молодой человек был жив. Кардинал взглянул на Питера, и тот увидел в его глазах страх.

– Пирамида из книг, – тихо, словно самому себе, сказал он. – Книги чуть не стали его могилой. Не знаю, что бы я сказал его матери.

– Мне не удалось отобрать книгу, – проговорил Питер.

– Пирамиду из книг следовало бы поставить на моей могиле. Он забрал книгу? Ну, со мной все ясно. Что же до вас – уж не знаю, как вы себя называете… книга вернулась к своему хозяину, а значит, ваши неприятности только начинаются.