355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристина Майер » Дар ледяного огня (СИ) » Текст книги (страница 13)
Дар ледяного огня (СИ)
  • Текст добавлен: 11 октября 2020, 10:30

Текст книги "Дар ледяного огня (СИ)"


Автор книги: Кристина Майер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Когда волнение среди нас улеглось и опять наступила тишина, в которой был слышен каждый шорох ночного леса, жрец с помощниками приступил к следующей ступени обряда. Из каждого костра брали одну горящую ветку и подходили к камням вокруг алтаря, напоминающим по форме больших зверей. Помощники встали у камней с горящей веткой в руках, а жрец запел новую ритуальную песнь.

По ее завершению ребята в едином порыве, не оглядываясь ни на кого, приблизились еще на один шаг к статуям. Они не подожгли траву, как я предполагала, а стали водить обугленным концом по камням, рисуя узоры. Каждый помощник рисовал свой символ, отличающийся от других. Дорисовав, они, как по команде сделали шаг в сторону.

Меня словно молнией ударило. Глаза отказывались верить в происходящее. В густой дымке марева из камней стали отделяться лунные звери и убегать в лес. Их призрачные, невесомые тела серебрились и переливались в темноте. Некоторые из них пробегали сквозь нас, даря частицу тепла. Мы словно перенеслись в другой мир. Я пыталась уследить за всеми: вот взлетела сова, взмах ее крыльев оставлял полосу золотистого цвета, которая почти сразу же растаяла в воздухе. Сквозь меня пронеслась лиса. Волк, заяц, олень, медведь, рысь разбежались в разные стороны. Звери были невероятные, ничего прекраснее до этого мгновения я в своей жизни не видела. Чем дальше они уходили вглубь леса, тем прозрачнее становилось их сияние, тусклое голубовато-желтое свечение через несколько секунд совсем исчезло.

Мы все не дышали. Меня разрывали эмоции – не сразу такое осознаешь. Мне хотелось с кем-нибудь это обсудить, выплеснуть свой восторг, но говорить было запрещено. Со своим эмоциональным хаосом приходилось совладать самой.

Жрец вновь запел. Сейчас его мотивы были тихие и переливчатые, неся в себе очарование и красоту. Палки, что были в руках у помощников, сложили в центре алтаря в виде костра. Огонь разгорелся быстро, его яркое пламя взметнулось к небу. Дальше опять стали происходить удивительные вещи: огонь принимал формы животных, и не только тех, что мы видели сегодня в лунной ипостаси. С каждой минутой он разгорался все больше и больше, силуэты животных стали крупнее, поднимались вверх, отделяясь от костра, затем тонкой струйкой дыма медленно исчезали высоко в небе. Завороженно все наблюдали необычную картину. Огонь, словно живой, рисовал волшебный танец.

Резкий вскрик жреца – и мы все словно очнулись. Переглянулись между собой, снимая с себя наваждение этой ночи. Из леса, прямо к нам, двигалось животное. Пока между ветвей виднелось только его сине-белое свечение. Что это за животное я понять не могла, но определенно такой чистоты и яркости цвета я никогда раньше не встречала. И даже не слышала о таком.

– Единорог, – услышала я и не поверила. Это же миф, их же не существует на самом деле! Но глаза меня не обманывали: это и правда был единорог.

Он приблизился и остановился в центре поляны. Серебряные копытца, белая-белая шерсть сияет так, что слепит глаза. Это не лунный зверь, а настоящий живой единорог, с большим серебряным витиеватым рогом, на конце острым, как игла, золотисто-серебряная грива и хвост. От него исходил мир и покой, счастье и радость.

Вперед вышел Ирбис, альфа оборотней.

– Каждый из вас подойдет к единорогу, погладит и загадает желание. Желание не может нести в себе зависти и злобы, оно должно быть чистым и искренним. Никакого шума и толчеи, все успеют подойти к животному. Ведите себя достойно.

– Все? – прошептала я тихо, но меня никто не услышал. Растерялась не только я: все выглядели пораженными и растерянными. – Что просить? – спрашивали друг у друга. Оборотни знали, чего ждать, поэтому желания подготовили заранее. Эдвард не стал нам рассказывать, чтобы мы смогли прочувствовать всю гамму эмоций этого ритуала. Это, наверное, правильно, но я абсолютно не готова сейчас идти к единорогу.

Оборотни спокойно выходили по одному, медленно подходили к единорогу, который каждого приветствовал кивком головы или взмахом хвоста. Загадав желание, так же спокойно возвращались на место, но лицо в этот момент у всех озарялось радостью. Вот настала очередь Эдварда, он подошел, улыбнулся животному, долго его гладил по белоснежной шерсти и что-то тихо шептал возле уха. Такой спокойный уверенный, разве мое сердце могло устоять перед ним? «Какой же он красивый», – подумала я, как только Эдвард, загадав желание, направился в нашу сторону. Нет, сейчас я не про Эдварда, а про животное, которое поразило меня своим совершенством.

Когда настала моя очередь, я стушевалась. Подойти и погладить, когда все смотрят на тебя? Страшно. Вдруг он не захочет исполнять мое желание, на глазах у всех развернется и уйдет? Что тогда делать? Я же опозорюсь, а все начнут спрашивать, что я загадала. Ох, как страшно.

Все эти мысли крутились в моей голове, пока я подходила к нему. Шерсть оказалась такой нежной и мягкой, удивительно. От него исходили волны тепла и спокойствия, которые передались и мне. Так бы и гладила, приговаривая про себя: «только не уходи».

Долго не могла сформулировать желание. Сначала хотела попросить сделать нас с Эдвардом парой. Поняла, что таким желанием неволю другого человека: может он, как и я, давно в кого-нибудь влюблен. Нечестно так поступать по отношению к нему. И тут само собой возникает в моей голове желание, о нем я даже не думала. Пусть весь этот Мрак с его жителями сгинет. Никакой Бахус больше не угрожает нашей планете. Наступит мир на Мэрне, хватит нам жить в страхе. Моя подруга сможет наконец быть счастливой. Как только закончила, внутри меня словно раздался голос: «хорошее желание, я помогу». И я медленно вернулась на место.

Как только на поляне не осталось ни одного желающего загадать желание, он, словно знал это, развернулся и величественной неспешной походкой направился в лес. На душе стало так грустно, не хотелось его от себя отпускать. Но задерживать единорога мы права не имели. Долго еще мы любовались им: уходил он другой дорогой, позволяя нам проводить его глазами. Все это время мы любовались им, пока он не исчез в глубине леса.

Все вокруг словно отмерло. Стали слышны звуки природы, треск догоравших костров. Народ дружно отправился отдохнуть, хоть до рассвета и осталось не больше часа. Затем нужно будет свернуть лагерь и вернуться в академию. Сегодня вечером состоится осенняя серия «Опасных игр», на которую я обязательно хочу попасть. Последняя мысль, перед тем как заснуть была: «Интересно, что загадал Эдвард?» А вторая: «Спасибо ему за этот день, это было чудесно».

***

Эдвард.

Для меня все это не ново: не первый раз Ирбис приглашал на ритуальное таинство. Но это, по сути, первый раз, когда я точно знал, что хочу попросить у единорога: счастья для своей девочки. Пусть проживет так счастливо, как даже мечтать не смеет, и если дарована мне будет честь любить и заботиться о ней, с я гордостью пронесу ее через всю жизнь.

– Спать не идешь? – Ко мне приблизился Ирбис.

– Постою еще немного.

– Хорошая девушка, она сможет сделать тебя счастливой. – Ничего не ответил: это я знал и сам. – Но только если ты позволишь себе быть любимым. Перестанешь винить себя за чужие грехи. Родных не выбирают, Эдвард, не неси чужой груз. Пусть расплатятся те, кто совершил преступления. Забери малышку в свой дом и строй уже свою жизнь.

– Я об этом думаю каждый день, поверь.

– Ты не думай, а действуй! – Своим рыком он сейчас весь лагерь перебудит.

– Даю слово.

Хлопнув его по плечу, я отправился в палатку.

Начало светать. Уставший народ крепко спал, даже охрана дремлет по периметру. С моей боевой выучкой меня не услышит и сова – так тихо крадусь к нужной мне палатке. Это не последнее утро, что я могу провести рядом с ней, но до следующего придется еще немного подождать. А сейчас я могу беспрепятственно ею любоваться. Все это время я ждал, когда весь лагерь уснет. Ноги сами меня несли в нужном направлении.

Смотрю на нее спящую. Она прекрасна. Чистая, нетронутая – рядом с ней я и успокаиваюсь, и сгораю от страсти. Еще только раз коснусь ее губ – и уйду. Когда смогу в следующий раз почувствовать на губах ее дыхание, не представляю. Обещание надо уметь держать. Я за три года точно свихнусь без секса, а с другой женщиной он мне и даром не нужен. Хочу только эту девушку.

Словно голодный зверь, склоняюсь над ней, вдыхая самый сладкий аромат на свете, ловлю ее дыхание. Моя ладонь бережно касается ее щеки. Провожу подушечками пальцев по атласной коже. Как же хочется слышать ее стоны, срывающиеся с губ в момент страсти. Нежно, едва уловимо касаюсь ее губ своими.

О каком контроле может идти речь? Он давно потерян. Одна мысль о том, что мне три года нельзя к ней прикасаться, уносит остатки благоразумия. Познать ее всю не мечта, а наваждение. Но если переступлю черту, никто меня не удержит от нее на расстоянии. Мои клятвы и обещания не будут стоить и кучи навоза. «Успокоиться, не сорваться», – мысленно отдаю себе приказы, а сам сильнее смыкаю губы на ее устах, языком ласкаю их контур. Но этого так мало, чтобы насытиться или хотя бы утолить примитивный голод – он разгорается только сильнее. Внутри меня рычит зверь, он чувствует свою самку и желает получить ее.

Глубокий вдох девушки, смотрю в ее глаза – проснулась. «Сейчас закричит», – секундное опасение, но тут же понимаю, что все равно никто не услышит. Полог тишины наложен на палатку. Я не отстраняюсь, не извиняюсь – наоборот, я целую ее так, как мне хочется, как давно мечтаю: сильно, страстно.

Моя. Вся моя.

Руки блуждают по ее телу, словно клеймя каждый участок бархатистой кожи.

Никто не будет тебя так касаться, только я. Убью любого кто посмеет тебя коснуться. Она принадлежит мне!

Мой зверь ликует, а я сгораю от страсти, мне ее поцелуй не сравнить ни с одним в этом мире.

Пью ее стоны как нектар, языки вступают в дуэль. Таяла отвечает так страстно, что я забываю обо всем. Задираю футболку и касаюсь руками ее груди, сжимаю в своих ладонях упругие полушария. Они идеальны. Опускаю взгляд – не могу устоять – эти темные маленькие горошины в ореоле темно-бежевого соска, так и хочется попробовать на вкус. Обвожу языком вершину груди. Громкий стон слетает с ее губ, заставляя мой член болезненно пульсировать. Втягиваю горошину в рот, стараясь, не причинить боли, нежно покусываю и перекатываю между зубами и языком. Ласкаю ее, а распаляю себя так, что меня сейчас от нее вся армия оборотней не оторвет.

Мой язык кружит по ее коже, спускаясь по животу все ниже и ниже. Она прогибается в спине, предоставляя открытый доступ к своему телу. Руками стягиваю пижамные штаны тихонько вниз. Еще немного. Открываю взору ее промежность. Я сейчас взорвусь. Даже дышу, как дикий зверь.

– Выгони меня, Таяла, – задыхаюсь как после бешеной тренировки, слова даются с трудом. Глаза лихорадочно блуждают по ее совершенному телу, пытаясь запомнить каждый миллиметр, каждый миг нашей страсти.

Опускаю руку и накрываю ее холмик. Тут же одергиваю себя – не могу, я так не поступлю. Она вообще понимает, что происходит? Убираю руки подальше от такого желанного тела, меня трясет, как в лихорадке. Это жестоко – так поступать с нами, но слово я свое не нарушу.

«Скорее бежать отсюда». – Отдаю себе в этом отчет, но от переполняющих меня эмоций в ушах стоит шум. Мне нужен мой стопроцентный слух, чтобы покинуть палатку незаметно, не дать повод для сплетен. Отворачиваюсь от нее.

– Оденься. – Голос срывается. Со стороны может показаться, что я зол, но это не так.

– Можно подумать, я сама себя раздела и к тебе в палатку забралась, – огрызается Таяла. Ясно же, что не понравился тон моего голоса. В отличие от меня, пришла в себя она быстро и сразу принялась защищаться.

Ну а мне что делать? Один ее вид будоражит мою кровь, а запах страсти стоит такой, что меня бьет дрожь. Надо срочно отсюда уходить, убегать.

– Выйди посмотри, нет никого в округе?

– Объяснить ничего не желаешь? – Она даже не думает слушаться.

– Не сейчас. Делай, что говорю. Или я разложу тебя на этом одеяле и буду брать столько раз, сколько захочу, или пока ты не потеряешь сознание. Так что выйди и посмотри, пока я не утратил остатки благоразумия и не выполнил свое желание.

Слышу, как в ее голове крутятся колесики. Хочет ответить что-нибудь колкое. Но, так ничего и, не придумав, злой она вышла из палатки. Я улыбаюсь, глядя ей вслед. Такая эмоциональная, открытая – жизнь с ней будет не сахар, но мне этого и не хочется.

Напрягаю слух, пытаюсь услышать, есть ли кто поблизости. Успокоиться не получается, опять меня ждет ледяной ручей…

«Спрашивается, что я себя мучаю: не пришел бы сюда, не страдал сейчас. – Сам себе отвечаю: – это стоило того, я видел ее обнаженное идеальное тело». Стон срывается с губ, сейчас кончу в штаны.

– Никого нет, можешь выметаться, – зло бурчит принцесса, придерживая полог палатки. Закрыть бы этот ротик поцелуем. Мне больше по душе, когда она стонет от наслаждения.

– Не кричи, а то сейчас весь лагерь соберешь. Не забывай, что не у всех такой слух, как у тебя.

Сейчас задохнется от возмущения, она такая смешная.

Интересно, Таяла тоже будет себя ласкать, чтобы получить разрядку? От одной мысли мне стало плохо, кровь забурлила в венах – слишком свежи были воспоминания.

Бегу в сторону ручья, чувствую неприятно-болезненные ощущения в паху. Ругаю себя за несдержанность, мысли пытаюсь переключить на что-нибудь отвратительное. Помогает только ледяная вода.

Глава 13

Таяла.

Все утро я была не в духе. Как можно себя так вести? Поступки Эдварда объяснить не получалось. Диана с опаской смотрела на меня, не понимая, что со мной происходит.

Если бы я хоть немного поспала, то со свежими силами вечером отправилась смотреть опасные игры. Но отдохнуть мне не дали – самым бесцеремонным образом разбудили. Этот Д.оборотень сначала меня возбудил, в таком состоянии выпроводил из палатки осматривать территорию, а после и вовсе сбежал, как от прокаженной. И что мне сейчас думать? Зачем вообще приходил?

Слезы злости и обиды готовы сорваться выступить на глазах. Неужели со мной так плохо было в постели, что он сбежал, оставив меня в таком состоянии? А вдруг он отправился к более опытной женщине? От бессильной ярости сжимала кулачки, оставляя на ладонях кровавый след.

Мое тело сразу откликнулось на его прикосновения. Поцелуи заставляют меня сгорать. Но зачем он меня целует, если …

«Может, ему моя грудь не понравилась? Закрыли тему».

А это «разложу тебя на одеяле и буду брать до потери сознания» – я что, сопротивлялась? Почему он не продолжил? Ведь нам обоим это нравилось, я ничего не придумываю. Не могу его понять, от этого и злюсь.

Эдвард опять не смотрит в мою сторону, держится на расстоянии. Словно это я пришла к нему в палатку, домогалась и обещала изнасиловать, а потом сбежала. Захотелось изо всех сил топнуть ногой и заорать так, чтобы у него уши заложило или лопнули барабанные перепонки. Монстр. Мой личный монстр. Сколько можно издеваться?

Перемещение в межпланетном портале мне в очередной раз далось хуже всех. Открыв глаза, возле себя увидела только Диану и Марису. Девушки сидели на сумках и ждали меня.

Приняв душ, первым делом отправила вещи в стирку. Легла немного отдохнуть.

Из-за этого изверга все впечатление от встречи с единорогом смылось. Вытаскивая наружу воспоминания, медленно успокаивалась. Эти образы – мой личный оберег. Вот и хорошо, посплю немного и надо к играм собираться. Такое зрелище я ни за что не пропущу. А завтра надо сходить к магистру – если он, конечно, вернулся. Не просто же так ему хотелось меня видеть.

***

Ограждения вокруг стадиона сняты. Народу много, трибуны переполнены. Меры безопасности усилены. Мы приглашены в императорскую ложу, расположенную в восточной трибуне. Тесно нам не было – это, похоже, единственное место, где так свободно. Хотя нас немало. На играх присутствовали Айрон с Саяной, Алан, императорская чета тоже сегодня посетила «опасные игры». Диана даже дышать боялась, вечно косилась вправо – туда, где сидел Гровер. Что говорить за Диану, я сама чувствовала себя неуверенно. Расслабиться в таком окружении никак не получалось. И неважно, что две недели я гостила во дворце и почти каждый день встречалась с императором. Он всегда общался с толикой юмора, был добр и учтив, но рядом с такими сильными волевыми людьми не получается чувствовать себя легко и безмятежно.

Другое дело – сыновья императора. С ними как-то проще, что ли. Нет, Айрона энергетика не менее сильная, чем у отца, и в его присутствии полностью расслабиться не выходило, но общаться с ним каждый раз приятно. Диана только к Алану относилась спокойно. Умел парень к себе расположить, не козырял своим происхождением. Айрона она побаивалась, хотя с нами он всегда добр и вежлив – лишь бы Саяна не расстраивалась.

Бран, Эдвард и Ригис сидели с нами в ложе. Еще с десяток хранителей расставлены по периметру. Анна и Декстер сидят рядом с императорской четой.

Саяна много чего рассказывала об играх, но хочется увидеть все самой. Да и состязания каждый раз меняют. Подготовиться к ним нельзя – от этого и интерес к играм такой высокий. Жаль, что на боевых конях задания в этот раз сняли, Айрон запретил организаторам. После смерти Мрака Саяна сама не своя, он еле уговорил ее пойти с нами. Мы сидели в первом ряду. Рядом со мной Бран, а сзади Эдвард. Мысль об этом заставляет мою кожу покрываться гусиными мурашками. Диана и Лина сидят слева от меня, а между ними – Алан. Ригис что-то обсуждает с Эдвардом у нас за спиной.

Шум стоит невообразимый, от всего действа у меня захватывает дух. Адреналин кипит в крови. Я уже стала фанатом игр – так меня поглотила атмосфера на стадионе. Никогда не приходилось даже слышать о таком – слов Саяны недостаточно, чтобы передать всю волшебство этого действа. Хотелось встать и кричать, бросать шапку в воздух – может, я бы так и поступила, но шапки у меня нет.

Бой барабанов предупредил о начале игр. Над стадионом повисла тишина. На площадь выходили спортсмены.

Игроки произнесли приветственные речи, пожелали удачи соперникам, весь стадион скандировал. За этот год они стали всенародными любимцами. Ведущий произносил имена спортсменов и их достижения в этой серии игр. Последним объявляли Красса – до сегодняшнего дня он выиграл весеннюю и летнюю серию. Громче всех рукоплескали ему, болельщики желали удачи. Над головами развернули огромные плакаты. Художник явно постарался: на одном из плакатов победитель был изображен в полете на черном боевом коне с куриской в руках. Айрон отвлек Саяну, кивнул одному из хранителей, отдав молчаливый приказ свернуть плакат.

Зазвучала спокойная музыка, но от нее волосы вставали дыбом. Невозможно усидеть на месте, предвкушение чего-то грандиозного витает в воздухе. Спортсмены надевают защиту: перчатки, наколенники удобную, но прочную обувь. Тела смазывают специальной мазью, длинные волосы заплетают в тугую косу. Все внимательно следят за спортсменами, на разговоры не отвлекаются.

Прозвучал гонг.

– Перед каждым участником колодец. Вам предстоит достать шкатулку, – объявляет ведущий. – Для этого вы должны положить на весы пятьсот килограмм камней. Тогда шкатулка с драгоценными камнями поднимется на поверхность и ее можно будет взять в руки.

Возле колодцев стояли весы с огромной металлической чашей. Метрах в пятидесяти находилась куча камней разного размера. Сколько там тонн, остается только догадываться. Для победы необходимо быстрее всех заполнить весы. Маленькие камни таскать невыгодно, а большие отберут много сил.

Очередной бой в барабаны, участники на изготовке. Удар гонга – состязания стартовали. Красс выбирал средние камни, а кто-то самые крупные. Но те спортсмены, что носили большие валуны, быстро уставали. Я всей душой болела за Красса – не потому, что он меня спас просто других игроков я лично не знала, а о нем все ребята отзывались положительно.

Его весы были заполнены только наполовину. Не выдержав напряжения, стала кричать и подбадривать. Этим я заразила всю нашу ложу – даже императрица выкрикивала слова поддержки. Не знаю наша поддержка помогла или силы он правильно рассчитал, но вскоре уже никто не мог догнать его. Первым, заполнив весы он достав драгоценную шкатулку. У Красса осталось еще время передохнуть, пока оставшиеся участники завершали этап соревнований.

Последний, кто достал шкатулку из колодца, получал за сегодняшнее участие только ее и выбыл из осенней серии. Но в зимних играх ему гарантированно участие.

Второй этап всем казался более зрелищным, чем первый. На дороге расстоянием в тридцать метров, а шириной в полтора метра, установлены шесты. Двумя ногами на них не устоять. С виду они казались хлипкими: помимо того, что они шатаются, еще и разной высоты – удержаться на них практически невозможно. Какую координацию надо иметь, чтобы устоять на них после прыжка?

Спортсменам иногда приходилось приседать на одной ноге – только так можно добраться до мешочка с драгоценностями, привязанными к шестам. А вот встать затем было настоящим испытанием. Это же просто ужас: внизу горит огонь, и любой игрок может сорваться. Трибуны замерли в напряжении, каждый прыжок участника сопровождался общим вдохом трибун, удачное приземление – облегченным выдохом.

Кричать никто не смел, все затаили дыхание. Мое сердце при каждом прыжке останавливалось. Скорее бы этот кошмар закончился. Зрелище яркое, эмоциональное, но моя нервная система уже не выдерживает, все чаще я зажмуриваю глаза.

Впереди самый высокий шест. На него не запрыгнуть – остается только подняться, уцепившись руками за бревно. На самом пике предстоит задрать ногу и подняться, вероятность упасть возрастает.

Красс сорвался. Крик ужаса разнесся по трибунам. Парень успел ухватиться руками за шест. Восстановив дыхание, быстро вскарабкался на самую вершину, балансируя на одной ноге. Передохнул и совершил следующий прыжок. Он получился удачным, но соперники немного вырвались вперед. Ему надо ускориться, если хочет победить в этом конкурсе. Действуя быстро, он старался их нагнать, возрастала возможность допустить фатальную ошибку.

Все это время я не дышала, кусая костяшки пальцев. Пока все складывалось неплохо: вот Красс сравнялся со вторым участником, еще немного – и догонит первого. Почти одновременно они достигли финиша, но судьи отдали победу императорскому хранителю.

Мы кричали как сумасшедшие, ликовали и обнимали друг друга. Диана забыла о Гровере и от радости прыгала до небес. Еще один участник выбывал, и я рада, что это не Красс.

Перед третьим этапом участникам дали отдохнуть. У нас тоже появилась возможность перекусить. Оказывается, я жутко проголодалась. Последние дни ела только еду, приготовленную на углях или костре. Переглянувшись с Дианой, улыбнулись, вспоминая Шамаран.

Со всех сторон долетали аппетитные запахи готовящихся на углях мясных и колбасных закусок, разжигая аппетит еще больше. Только и успевала от этих кулинарных ароматов сглатывать слюну.

Бран, Эдвард и Алан отправились принести для всех еды. Проглотила и не почувствовала. Я бы съела еще одну порцию. Но, нет, придется ждать, когда до мозга дойдет информация, что я насытилась. До сих пор во рту остался вкус домашних нежнейших мясных колбасок с приправами и чесночком. Немного подкопченные и обжаренные на углях, они таяли на языке, а запеченная картошечка с овощами и зеленью и мягкая деревенская домашняя булочка. М-м-м…Для меня эти запахи стали родными.

Раздался бой барабанов, возвещающий о конце перерыва. Все мысли о еде сразу улетучились. Организаторы объединили два задания в одно, нам предстоит красочное зрелище.

– Пусть победит сильнейший! – прокричал ведущий. Его голос вызывал непонятную дрожь. Я, как завороженная смотрела на стадион предвкушая что-то опасное.

– Начнем! – С последними словами слился громкий шум, словно упала огромная железная конструкция. Все на стадионе вздрогнули. Волна паники не успела подняться: все увидели, что исчез огромный участок площади, на месте которого сейчас подземные лабиринты. Что это за магия, я не знала, но мы могли наблюдать за всем, словно через стекло громадной бутылки. Соперники стояли с противоположных сторон лабиринта.

По свистку участники ринулись внутрь. Все на трибунах пытались подсказать своему спортсмену, куда лучше идти, но у меня их крики, кроме раздражения, ничего не вызывали. И не только у меня – в нашей ложе все возмущались. Неужели непонятно, что организаторы наложили полог тишины и их глупые выкрики никто не слышит?

Красс запутался в силках, которые его притянули к изгороди. Он пытался их разорвать, но на это уходило много сил. Тогда он магическим воздействием превратил их в трухлявую ветхую сеть и с легкостью снял путы. Другой участник хорошо стартовал: направо, еще раз направо, налево. Шел он не спеша, внимательно осматриваясь. Прощупывал изгородь, всматривался в землю, ища следы магического воздействия. Пока на его пути не встретилось ни одного препятствия.

Все хорошее когда-нибудь заканчивается – и его везению пришел конец. Он провалился в яму с водой. Вроде и не глубоко, всего до середины груди, но вылезти не получается.

Поняв, что в воде пульпат, парень стал подпрыгивать, спасаясь от его укуса. Края ловушки осыпались, не позволяя легко преодолеть препятствие. Перевоплотившись в боевую ипостась, мужчина выпустил когти, с помощью которых удалось вылезти.

А в это время Красс столкнулся с тремя оборотнями, которые не намерены были пропускать парня. Но это они, конечно, не серьезно. Они и правда хотят сразиться с Д.оборотем? Какие бесстрашные. Красс не стал терять времени, за несколько минут вырубил всех волков-оборотней и сложил их в ряд возле изгороди.

Красс уже приближался к центру лабиринта. Так же и другой участник: сейчас он убегал от двух митов – больших диких собак с острыми саблевидными зубами. Миты загнали парня в тупик и исчезли. Куда ему двигаться дальше, он не знал. Его растерянное лицо нам хорошо было видно. Убегая от митов, он запутался в каверзном пространстве.

Красс замер, словно на что-то наступил. Через секунду проход завалило крупными блоками. Интересно, если бы он сделал шаг, его бы засыпало? Адреналин зашкаливал, на трибунах становилось жарко – даже прохладный осенний ветерок не остужал разгоряченной крови.

В лабиринте участники все время находили мешочки с золотом, привязывая их себе на ремень. Дополнительный груз, пусть и драгоценный, только мешает.

Красс не стал идти назад, а решил разобрать завал. Наверное, это правильно – так хотя бы не запутается. Пока он разгребал и утаскивал камни, другой участник все ближе подбирался к центру. Разгрести полностью завал не под силу и армии, поэтому, убрав камни в сторону, парень освободил себе небольшой лаз, через который смог перебраться на другую сторону.

Не знаю, на что там наступил другой участник, но все вокруг виделось в зеркальном отражении. Найти вход стало сложно. Необходимо прежде разрушить иллюзию. Можно попытаться, пройти этот участок наугад, но пока у него ничего не получалось.

Перед самым центром дорогу Крассу преградила девушка с синими волосами.

– Это капурия! – крикнула мне Диана в ухо, из-за шума я бы по-другому ее не услышала.

– Что она умеет?

– Она хорошо пользуется чарами. Некоторые капурии воздействуют на слух, другие управляют зрением, есть кинестетики. Могут наложить чары забвения, влюбить в себя, околдовать – верить им нельзя. Заметила, как хранитель выбросил заклинание, наверняка какой-нибудь щит. Они о чем то негромко беседовали, девушка не пускала Красса пройти дальше. Вокруг нее змейкой блестела серебристая мелкая пыль.

– Эта, наверное, визуал, – сказала Лина, – они любят пыль в глаза пустить. Синие волосы, блеск кожи, золотые узоры на лице.

– Крассу лучше на нее не смотреть, – проговорил Алан.

– Он и не смотрит, его глаза опущены.

Мы долго ждали, чем закончится их противостояние. Все заметно нервничали, вставали со своих мест, кто-то еще умудрялся давать бестолковые советы. Молниеносное движение – никто ничего не успел понять. Только что Красс стоял рядом с девушкой и она пускала свои флюиды, очаровывая мужчину, а теперь прижата лицом к изгороди. Руки зафиксированы над головой и обмотаны лианой, вырванной из стены лабиринта. Капурия что-то кричит, дергает головой, пытаясь развернуться в сторону мужчины. Красс что-то шепчет ей на ухо. Мужская половина стадиона смеется, улюлюкает, словно действительно слышат, о чем речь. Скорее всего просто догадываются.

Неважно, что происходит на трибунах. Важнее, что Красс успевает дойти до центра первым. Но и другой участник смог избавиться от иллюзии. Императорский хранитель первым взошел на помост. Но тут он стал подниматься ввысь – стеклянная лестница без перил появилась, словно из воздуха.

– Куда она ведет? – чуть слышно произнесла я, ни к кому определенно не обращаясь. Ответа не дали.

Как только он наступил на стекло, огромная пирамида стала подниматься из-под земли.

– Последнее задание, – с придыханием произнес кто-то рядом.

Мы смотрели как завороженные, не отрывали глаз. Лестница была какая-то шаткая и без перил, но хорошая закалка Д.оборотня не мешала ему смотреть вниз. Он уверенно балансировал и двигался к новой цели.

Пирамида полностью поднялась и со скрипом остановилась. Мне было просто смотреть на это страшно, а как не кружится голова у Красса, я не представляю. Пирамида стояла посреди воды, которая билась о ее стены, словно океан о скалы. Вокруг разбросаны небольшие плиты, которые под весом уходят под воду. Перепрыгивая с одной платформы на другую, хранитель приблизился к стене пирамиды. Зацепившись руками за выступ, он подтянул тело вверх. Но тут из стены посыпался град мелких камней. Ощутимого вреда они, может, и не нанесли, но от неожиданности Красс упал в воду. Волны не позволяли ему зацепиться вновь за стену, приходилось тратить много сил, чтобы не утонуть и выбраться из опасной ловушки.

– Ух, намудрили маги, – сказал кто-то.

– Сил у него и так уже не осталось, а второй вон, ползет по стеклянному мосту. – Диана от переживаний зажимала кулачками рот.

Наконец-то удалось зацепиться за выступ – теперь Красс был более собран, понял, что испытание не так просто, как ему показалось. Сюрпризы не заставили себя долго ждать. Быстро работая руками и перебрасывая тело с одного зацепа на другой, он поднимался на одних руках, в какой-то момент на него чуть не полыхнуло огнем из отверстия стены, парень вовремя успел убрать лицо.

Другой участник достиг платформ, но если Красс не сорвется, он выиграет! Его как раз в это время окатило хорошенько водой из водопада. Он ничего не видя перед собой, двигается каким-то шестым чувством в правильном направлении. До победы осталось совсем немного.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю