Текст книги "Чужезасранец (СИ)"

Автор книги: Кристина Мизухара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

У Джейми глаза расширились от ужаса. Но тут он вспомнил, что представился сыном бродячих музыкантов.

– Петь умею. Танцевать.

– И всё? – заговорил вдруг седовласый. – Бродячие музыканты всё уметь. Ты тоже должен.

Джейми лихорадочно соображал: что ему выгодней – напроситься к капитану Рэндоллу или к пу́галу. Что-то подсказывало, что у капитана будет лучше.

«Мне нужно поговорить с феей! Срочно! Почему она меня не предупредила?!»

– Я ленивый, – улыбнулся парень и в следующее мгновение чуть не оглох от дружного хохота джентльменов.

Лысый встал и подошёл к нему.

– Лалли таких и любит. – Хлопнул он парня по плечу так, что тот чуть согнулся в коленках. – Она любит таких пороть. Говорит: рисует на их спинах хлыстом замечательные узоры. А когда шрамы заживают, любуется своей работой. – Успокоительно похлопал он Джейми по плечу и отошёл. – А рука у неё знаешь какая? – мужчина сжал свою ладонь в кулак, который своими размерами мог посрамить баскетбольный мяч. – Она рубит палашом не хуже мужика. И попадает гусю в глаз со ста футов. Так что, ты будешь в надёжных руках, парень.

«Господи, где там моя фея Мерседес Синдрилонская? Кажется, мне действительно пора домой!»

Глава 3 В круге втором

Глава 3.

В круге втором.

Где-то во дворе громко лаяла собака. Откуда-то издалека доносилось ржание лошадей. Совсем близко, наверное, прямо у стены замка, ругалась женщина и плакал ребёнок. Солнце, столь редкое и ценное для Шотландии любого века и тысячелетия, ненадолго выглянуло из-за туч, чуть позолотило картинку второй половины дня и тут же сползло за горизонт светить где-нибудь в другом месте.

Джейми сидел на матраце в своей комнате, ждал фею, и чтобы как-то скоротать время, думал.

Он всё не мог понять: как ему удалось провалиться из сундука в подвал, не оставив после себя дыры? Спросить об этом седовласого он, ясное дело, побоялся.

«Если бы там что-то осталось, из меня бы уже всю душу вытрясли допросами. Да мне и самому интересно, куда бы она вела, эта дыра? – почесал свою рыжую макушку парень. – Что там у них сейчас над погребом?»

И как, спрашивается, фея собирается ему помочь вернуться обратно? Лезть на этот потолок в погребе? Ну, хорошо. Допустим. Сейчас, чтобы попасть домой, он готов забраться по отвесной стене замка на крышу, но что-то подсказывало, что никакой дыры в погребе нет, и фея, скорее всего, придумала что-то другое.

«А вдруг мама с отцом начнут меня искать и тоже провалятся сюда? – от этой мысли замутило в желудке. – Нет уж. Лучше я к ним. Только побыстрей бы».

– О чём задумался? – услышал он знакомый тоненький голосок и вздрогнул.

Джейми подскочил с места быстрее, чем мог сам от себя ожидать.

– Фея! – радостно кинулся он к своей покровительнице. Парень подошёл к камину, на краю каменной облицовки которого сидела Вжикки.

– Привет. Как ты после сегодняшнего? – закинула она ногу на ногу. В руках у неё была какая-то крохотная книжечка.

– Когда мы пойдём в подвал, и я смогу попасть домой?

Фея вздохнула, резко опустив свои узенькие плечики, и поднялась.

– Значит, плохо. – Она медленно прошлась по кромке камня до края, там развернулась и сложила тоненькие ручки на груди, прижав книгу к себе. На волшебнице красовалась какая-то странная коротенькая шубка, сделанная будто из новогоднего дождика, золотистые волосы распущены, красивые крылышки чуть подрагивали. А вообще личиком она напоминала Джейми красавицу Анджелину Джоли. – Ничего, привыкнешь, – вскинула подбородок Вжикки.

– Э-э-эй, ты чего! – дёрнулся парень. – Как это привыкну! Ты же обещала!

– А я и не отказываюсь. Ты обязательно попадёшь домой, если будет желание.

– У меня его столько, что хватит пару раз на брюхе проползти вокруг земного шара. Только скажи, что надо делать.

– Вот примерно это и надо, – ткнула пальчиком в пол фея, – ползти на животе, а не бросаться словами, как привыкли вы, мужчины. Что тебе сказали братья МакКензи?

Джейми моргнул.

– Это те шахматисты, что ли? – кивнул он головой куда-то на дверь.

Фея опять вздохнула и закатила глаза.

– Да. Ты живёшь в замке братьев МакКензи, – начала объяснять она, будто уже в сотый раз. – Один из них Колам, это такой м-м-м, – покрутила пальчиком в воздухе, – такой седой с хвостиком, – показала Вжикки себе за шею. – А второй из них Дугал, лысый.

Парень оттолкнулся руками от камина и отошёл к стене.

– Они послали гонца к капитану Рэндоллу с предложением обменять меня на какого-то пленника из их клана. Если тот не согласится, отправят работать к этому пу́галу… этой, – почесал он висок, – как её… Ласси Мрок фон… Бах.

– Лаллиброх фон Туарах?

– Да. Вжикки, я не хочу к этому пу́галу. Я домой хочу, – сделал брови домиком Джейми.

– Тебе стоит уехать отсюда.

– Почему? А как же сундук, вернее, дыра, через которую я провалился?

– Никакой дыры там нет. Тебе нужен такой же сундук, но уже в этом времени. Ты в него залазишь и проваливаешься домой.

– Но, – заморгал парень, – так и зачем мне куда-то ехать? Скажи, где этот сундук, да и дело с концом.

– Да? Ты так уверен? – сделал руки в боки Мерседес. – Ишь какой шустрый. Здесь живёт лэрд клана, между прочим, его охраняют как ларец с волшебной палочкой, с тебя глаз не сведут и ни к одному сундуку близко не подпустят.

– И что же делать? Может, тогда к капитану Рэндоллу?

– Оу, к капитану тебе интересно было бы попасть, – улыбнулась фея. – Это любопытно.

– Почему?

– Он гомосексуалист. Через четыре года его повесят за мужеложство.

– Чёрт! – ударил Джейми кулаком в ладонь.

– А что. Он мог бы на тебя запасть. Ты симпатичный.

– Но-но-но! – заслонился он локтём. – Не усугубляй.

– К тому же, капитан Рэндолл сидит в форте Уильям, и его охраняют уже англичане с мушкетами и пушками, а не эти бедолаги шотландцы с вилами. Поэтому, вероятнее всего, тебе прямая дорога к леди Лаллиброх.

От перспективы Джейми покрылся холодным липким потом в момент. Как по взмаху волшебной палочки.

– Ты ту леди вообще видела? – еле выдавил он из себя и сглотнул.

– Ну, знаешь ли. На тебя не угодишь. Уж какая есть. – Встала, отставила ножку в сторону фея и, сложив руки с книжечкой на груди, отвернулась к двери.

– Она, говорят, мужиков порет.

– Да тебя не мешало бы… разок, – смерила она своего подопечного скептическим взглядом с ног до головы.

– Да она же убьёт меня! – ударил себя кулаками в грудь Джейми. – Съест!

– Ну-ну, больше оптимизма, мистер Фрейзер! Выше голову! Женщина, между прочим, управляет поместьем! – вскинула пальчик вверх в назидательном жесте Вжикки. – И такого здорового работника не станет в гроб укладывать. Она тебя беречь будет. А если хорошо поработаешь, то ещё и наградит.

– Это чем же, интересно? Красивыми шрамами на спине?

– Килтом новым, например, – в раздумье ответила фея. Потом подумала и добавила: – Мешком морковки, – и прыснула со смеху себе в кулачок.

– Ага, оч-ч-чень смешно. Прямо обхохочешься. Я домой хочу, – с обидой отвернулся красавец к окну.

– Терпение, мой нетерпеливый друг. Значит так, – сделалась Вжикки уже совсем серьёзной, – завтра же тебя распределят в Лаллиброх. Это её имение. Ты на всё соглашайся. Говори, что рад и горд такой чести, понял? А потом жди меня в своей комнате.

– Понял. – Джейми смирился со своей участью и коль уж быстро домой попасть не получается, подумал о другом. – А ты это… я тут это…

– Что.

Парень замялся.

– А ты не можешь моим родителям дать понять, что я жив?

– Нет. Извини, не могу.

– Жаль. Мама там наверняка с ума сходит.

– Надо было об этом думать, когда пьяным в сундук прятался.

– Да знаю я! Знаю, – махнул он рукой.

– Тогда до встречи в Лаллиброх? – Мерседес сделал руки по швам, придерживая книжечку, и её прозрачные крылышки заходили туда-сюда, как бы разминаясь.

– А это далеко отсюда?

– Нет. Не очень. Миль двадцать, не больше.

– До встречи, – поникшим голосом попрощался подопечный. Уж очень не хотелось расставаться с Вжикки. Только она единственная одновременно и подтверждала, что он не сумасшедший, и подвергала сомнению здравие его ума.

«К тому же, она знает моих родителей», – сжалось сердце парня.

Следующий день Фрейзеру, как настоящему арестанту, разрешили погулять на крыше башни. С такой высоты он даже увидел какие-то окрестности и разглядел тот самый посёлок, где покупал виски в свой последний день двадцать первого века.

А на обед шёл теперь уже не только с аппетитом, но и опаской. Раз уж его отправят к этому пу́галу, то наверняка оно ещё здесь. Не уедет же оно без него.

На этот раз, только лишь зайдя в зал, он первым делом высмотрел чудище в ряду сидящих за одним столом, и тут же ринулся к другому. Однако, ничуть не смущаясь, пу́гало взяло свои харчи в руки и опять уселось напротив.

И Ад возобновился. В круге втором.

От безысходности Джейми начали посещать совершенно безумные мысли.

«Может, она возьмёт меня смотреть, как я ем? А что, это я могу».

Но тут его отвлекло что-то в ногах. Он даже не сразу вспомнил ощущения, как уже заглянул вниз, под стол, и увидел пушистую серую кошку, отирающуюся туда-сюда о его кроссовки «Puma».

Джейми любил животных и, надо признать, пользовался у них полной взаимностью. Дети и собаки его вообще очень любили. Причём, с первого взгляда. Ну, и ещё женщины, конечно, куда уж без них. Дома у мамы правили балом два кота: Гамлет и Поршень, один наглее другого. Поэтому отцовский охотничий кунхаунд Ларс уже, наверное, с лёгкостью мог бы защитить докторскую по философии, живя под одной крышей с такими усатыми провокаторами и заводилами. Но он любил охоту. Он, его хозяин мистер Брайан Фрейзер и сын хозяина Джеймс Фрейзер. Уж что-что, а охотиться Джейми обожал. Не пропускал с отцом ни единого собрания в клубе, ни единого сезона в Дэрбишире или Лоулэндсе.

Парень похлопал ладонью по лавке рядом с собой, и кошка тут же запрыгнула и уселась, обмотавшись вокруг лапок своим роскошным дымчатым хвостом под названием: «Павлины, удавитесь от зависти».

И тут пу́гало повело себя немного странно. Вместо того, чтобы удивиться или возмутиться, или ещё что-нибудь в этом роде, что принято в их мире пу́гал, оно с испугом уставилось на Колама, всё так же восседавшего во главе стола. Тот почувствовал взгляд, понял, что что-то не так, увидел кошку, и его кулак со страшным гулким стуком опустился на столешницу. Подносы с тарелками подпрыгнули с грохотом, а животное исчезло молниеносно, почти со скоростью феи Вжик. Джейми посмотрел по лицам своих сотрапезников. Мало кто из них поднял головы, за исключением разве что рыжеволосого, очень конопатого юноши, которого ещё вчера здесь не было, а сегодня он сидел рядом с Дугалом, на которого, кстати, очень походил внешне.

Но всё это померкло на фоне того сокрушительного факта, что пу́гало наконец-то опустило голову в тарелку и до конца обеда больше не взглянуло на своего потенциального работника ни разу.

«Чудны дела твои, Господи, – принялся Джейми соединять кусочки картинки воедино, но у него ничего не получилось. – Что-то тут не так», – сделал он гениальный вывод.

После обеда парень с нетерпением ждал вестей от братьев МакКензи, и действительно как смерклось, его повели опять в библиотеку.

На этот раз седовласый Колам сидел один в кресле возле стеллажей с книгами.

– Итак, вот что мы знаем, – положил он ладонь на страницу какого-то старинного издания, лежавшего у него на коленях. – Наш человек бежал от капитан Рэндолл.

«Ай да фея», – успел порадоваться пленник.

– Поэтому ты едешь к нашей племянниц Лалли, но мужем.

Джейми замер.

– Ч-ч-что? – он буквально задохнулся, будто его бросили в ледяную прорубь. – К-к-кем?

– Мужем.

Теперь у парня уже и кровь остановилась в жилах, словно тоже захотела прислушаться: уж не послышалось ли ей часом.

«Да в конце-то концов, какого чёрта!»

– Жениться на этом чучеле? – показал он пальцем на дверь. – Вы хотите, чтобы я сам повесился? Своими руками? – резко развернулся Джейми к Коламу всем корпусом, слегка навис над ним и потряс раскрытыми ладонями.

Мужчина не отреагировал на слово «чучело», что показало его полное согласие с эпитетом.

– Будешь, – спокойно кивнул он. – И не благодари. Для ребёнок бродячих певцов сделаться господин – удача очень. Это редко. Ты будешь держать Лаллиброх, а Лалли – дом. Ты её понравился. Такого ещё не было.

– Да уж, конечно! – воздел руки к небу парень. – Я впервые понравился женщине. Вернее, пу́галу. – Уронил он их.

– Эта пу́гало говорит на четыре языка, – показал Колам почему-то три пальца руки. – А ты не знаешь родного.

У Джейми округлились глаза.

– На четырёх языках?

Колам кивнул опять.

– Она училась Франция четыре года, – показал он теперь уже четыре пальца. – И вернулась.

– Франция? – парень и верил и не верил, вспоминая Париж, в который ездил с мамой совсем недавно в гости к Бошанам. А потом перед его глазами появилось изуродованное лицо пу́гала. – Не может быть.

– Завтра венчаетесь. Вас обвенчает преподобный Мурта. Пока не будешь её муж, не выйдешь из комната. – Колам встал и позвонил в колокольчик. Тут же дверь открылась, и вошли два мужика.

«Оу, уже двое! Мальчишник?! – первым делом подумал Джейми, но одёрнул себя. – В сущности, какая мне разница? Всё равно меня здесь скоро не будет».

По лестнице они втроём попали на первый этаж и через двор проследовали к коридору, который вёл к погребу с виски. Проходя мимо заветной двери, парень чуть не пустил скупую слезу, но они быстро минули это место и остановились перед ступеньками с дверью в самом торце. Один из мужчин постучал, дверь открылась, на пороге стояла та самая симпатичная блондинка, которую Джейми видел у стен замка.

«Точно, мальчишник, – ухмыльнулся он про себя и заглянул в комнату. Там стояли стеллажи, заваленные тканями в клетку, а возле них женщина, обвешанная подушечками с иголками, что-то разрезала ножницами. – Швейная мастерская, – скривился Джейми. – Жениха ваять будут».

В принципе, килт он носил – и в школе, и в Университете, и на свадьбе двоюродного брата Мэла – и находил это интересным и приятным. Нравилось ему. Прикольно, когда снизу поддувает.

Симпатичная девушка отошла с дороги, и его ввели внутрь. Как оказалось, ему нужно примерить несколько пиджаков, чтобы их смогли подогнать по фигуре. Джейми уже слышал об акселерации и о том, что человечество в своей общей массе с веками становится всё выше и крупнее, поэтому не удивился, что ему подошёл только один, как и ожидалось, самый большой и длинный пиджак, зато его даже не пришлось подгонять – сидел как влитой. Затем ему выдали коричнево-зелёный килт клана МакКензи, поскольку цветов Фрейзера у них, разумеется, не нашлось, и отвели в спальню на третьем этаже с кроватью и растопленным камином.

На полу лежал ковёр, перед нормальным, «человеческим» окном стояло кресло. А вообще, Джейми казалось интересным видеть всю эту старинную мебель, вещи старинной работы ещё в хорошем состоянии. Непривычно как-то, особенно памятуя дядюшкин «хламятник».

Мальчишник восемнадцатого века сократили до одного кувшина с вином, которое Фрейзер, к слову, не очень любил – то ли дело виски! – но всё равно подтащил кресло к камину, плюхнулся в него и постепенно выпил всё до капли. Он опять вспоминал дом, маму, отца, парней: Дона, Гросса, Леона, Клариссу. Ему всё время хотелось найти пу́гало и спросить: есть ли в её этом Лаллимрохе или Лаллидроке сундуки. Когда кувшин опустел, Джейми поднялся с кресла и подошёл к двери. Нажав на ручку, повернул её и потянул аккуратно сначала на себя, потом от себя, но дверь не поддалась.

«Понятно. Как ещё можно удержать мужа этому чудищу. – Он опять вспомнил про Францию. – Скажите пожалуйста, – впечатлительно скривил губы жених. – Кто бы мог подумать: четыре языка. Гусю в глаз со ста футов. Интересно, из чего она стреляет?»

Впервые в восемнадцатом веке он разделся и улёгся в кровать, и даже неплохо выспался, хоть и пришлось ночью перелечь на ковёр из-за клопов в матраце.

Джейми очень не любил вставать по утрам. Очень. Особенно он не любил вставать по утрам, когда ему в этот день предстояло жениться. Пусть даже для него всё это было чем-то вроде шутки, спектакля, тем более что и в Бога-то он не верил. Так, сопровождал по воскресеньям маму пару раз за год в церковь для её же успокоения, да и всё.

Какие-то женщина с мужчиной принесли умыться и оставили на углу кровати рубашку, ремень, шейный платок, пиджак с беретом и сапоги с хосами*. Вообще-то, когда он надевал килт на праздники в школе и Университете, мама предварительно намётывала плед по клеточкам и заглаживала. Сейчас же предстояло самому сложить его как положено и подпоясаться ремнём. В общем-то, система была не самая хитрая, поэтому Джейми справился. И даже остался собой доволен – то, что не смог сделать он, доделали генетическая память, природная красота и стать.

Готовясь к встрече со своей невестой в церкви и дабы не тронуться умом от происходящего, Фрейзер повторял себе, что всё это временно, это не серьёзно, он сбежит отсюда как только сможет, поскольку они с парнями давно решили, что до алтаря их доведёт только что-нибудь очень уж страшное и из ряда вон выходящее. Какой-нибудь форс-мажор или полная безнадёга.

«По сути, так оно и вышло», – невесело усмехнулся Джейми, выходя из замка на задний двор в сопровождении конвоира. В это время лысый Дугал уже подходил к порогу с двумя лошадьми под уздцы.

– Твоя, – чуть подтолкнул он к парню гнедую кобылу.

Джейми не очень хорошо ездил в седле. Во всяком случае, гораздо хуже отца. Для охоты на лошадях он взял несколько уроков верховой езды, но практики всё равно не хватило. Однако с тем чтобы залезть, удержаться и слезть обратно, справлялся без труда. К тому же, на этот раз ехать предстояло не очень далеко, а именно в тот самый посёлок Alltbeirhe за будущей железной дорогой, куда он недавно дошёл пешком и купил последнюю свою бутылку виски двадцать первого века.

Естественно, населённый пункт предстал перед ним в несколько ином виде – разъезженные дороги и улицы, длинные избы из почерневшего дерева, крытые дёрном. Каменной оказалась только церковь да какой-то одинокий дом рядом.

«Интересно, она ещё была там, когда я покупал виски?» – подумал Джейми про церковь.

По дороге он пару раз оглядывался назад и видел, что за ними уже движется карета с его будущей женой.

Когда-то давно, после очередного прокола с «тёлочками», отец заговорил с ним о семье и посоветовал подумать над этим. В каком виде его сын подойдёт к тридцати. Джейми тогда, как и положено, отмахнулся, а наедине с собой задумался. Какой должна быть его будущая жена? Вернее, какой бы он хотел, чтобы она была? И понял, что взял бы в жены девушку, похожую на его маму. Такую же… настоящую. Умную, грамотную леди. Перед глазами встала одноклассница Шинейд МакАлистер. Проступало в этой девушке что-то такое, что заставляло остановиться и зависнуть. Мальчишка украдкой наблюдал за ней, как она читает книжку, пишет в тетради, отвечает у доски. Эта девочка была какая-то странная, другая и манящая. Но в пабе рядом с собой красавчик её не представлял, и это быстро освобождало от наваждения. Он доподлинно знал, что очень нравится ей, и уже на первом курсе порывался пару раз позвонить, но быстро сбрасывал звонок.

«Нет. Ещё рано. Чуть позже», – решил тогда Фрейзер-младший.

А сейчас они подъехали к церкви, спешились и вошли. Сбоку средокрестия стояли две девушки. Певчие. А у алтаря Джейми с удивлением увидел того самого священника, с которым пу́гало пришло обедать в первый раз.

«Преподобный Мурта», – быстро вспомнил он имя. На скамейках сидело человек десять мужчин и женщин в очень бедных, но опрятных одеждах.

Они с лысым Дугалом встали по обе стороны от священника и приготовились ждать.

Никакого органа, разумеется, не было. Только лишь в дверях показался Колам под руку с племянницей, как девушки запели, а немногочисленные прихожане встали возле своих лавок.

Невеста шла в платье цвета хаки с вышивкой, в корсете, обозначившем довольно тонкую талию, поверх головы накинута какая-то тюль с неплохой вышивкой по краю.

Её ладонь почувствовалась в его руке как грубая, сильная, но всё равно маленькая и женская.

Преподобный Мурта открыл свою книжечку и приступил к церемонии. Джейми не слушал из совершено принципиальных соображений, уставившись в одну точку невидящими глазами. Он очень старался оглупеть до крайности. То представлял, что он бабочка, у которой вообще нет мозга, то инфузория туфелька, и ему не нужно думать. Именно в такой стадии отупения жених повторил слова клятвы и ничуть не поумнел, когда откуда-то на подносе появились серебряные кольца, которые оказались большеваты и ему, и невесте.

В один из моментов, после каких-то слов священника, Дугал, выхватил из-за пояса кинжал, подошёл к молодожёнам, взял руку Джейми и полосонул по внутренней стороне запястья. Было слегка больно, но вполне терпимо, поэтому парень лишь чуть поморщился. Когда мистер МакКензи проделал то же самое с запястьем невесты, она даже не дёрнулась. Их кровоточащие раны приложили одна к другой и связали вместе. В этот, поистине прекрасный, трогательный момент священник, обойдя вокруг брачующихся и, дав поцеловать крест, что-то проговорил, потом убрал книжечку и с ожиданием замолчал.

– Что? – словно очнулся Джейми. – Что надо делать?

– Объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту, – повторил для непонятливых преподобный Мурта на английском.

И тут Джейми не справился с эмоциями. Он совсем забыл! Он абсолютно забыл, что нужно ещё и целовать! Каким бы ты ни был в данный момент тупым, но целовать – это не бином Ньютона, и даже не велосипед изобретать, ума много не надо. Парень засуетился, задёргался на месте, как вошь на гребешке. Казалось, ещё чуть-чуть и сиганёт в окно. Но рядом стоял Дугал со своим кинжалом, поэтому муж всё-таки повернулся к своей «временной» жене и упёрся взглядом в накидку. Это было то, что надо. Тюль хоть немного скрывала «прекрасное» лицо любимой и на все времена единственной. Только он обрадовано потянулся к её губам, как преподобный остановил его рукой и поднял занавесь.

«Вот и целовал бы её сам, раз такой умный», – заворчал про себя Джейми.

Ни статус жены, ни более-менее нарядное платье, ни накидка, ни расчёсанные волосы не прибавили красоты и очарования его теперь уже жене, ни грамма. Всё то же осоловелое выражение глаз, «недалёкая» мимика, и даже покраснение вроде бы ещё усилилось. Вернее, оно будто стало темнее, с коричневым оттенком. Брови и не думали появляться, ресницы – тем более.

Он зажмурился и почти на ощупь прикоснулся своими губами к губам девушки. Как это ни странно, но гром не грянул, молнии не сверкнули, крыша не обрушилась и даже стёкла из окон не повылетали. Парень отстранился и только тогда открыл глаза.

– Не смотри на меня, – вдруг зашептала на чистом английском женушка своим фирменным басом. – Это я пьяная возле камина уснула, а дрова выпали, и мне обожгло, – объясняла она практически без акцента и усилий. И так же легко и непринуждённо тут же обратилась к преподобному на гэльском.

«Мама! Мамочка, забери меня отсюда! Пожалуйста! Мне страшно! Иисус, твою Черчилль, Христос, что со мной будет! Я погибну! Я уже погиб!» – вопило у новоиспечённого мужа внутри в этот момент. Только тут он начал подозревать, что вернуться домой будет очень и очень нелегко, и его приключения только начались.

Вообще-то Джейми надеялся, что их сразу же, как молодожёнов, отправят в имение пу́гала, в этот Лаллидорф или Лалликрох, но ошибался.

Выведя из церкви, новобрачных усадили в карету, и когда за окошком показались знакомые башни Леоха, парень засуетился.

«При чём здесь Леох? Её имение в двадцати милях отсюда». – Он хотел было спросить это у своей жены, но побоялся. От одного её баса у него слабли коленки, и мутило под ложечкой. Поэтому, как только мимо кареты проскакал лысый Дугал, Джейми тут же его окликнул и спросил: почему они направляются назад в Леох.

– Сейчас будем пить и брак консумировать, – обронил как и в чём не бывало мистер МакКензи и поскакал себе дальше.

У парня по спине прошёл озноб, на лбу выступила холодная испарина, а во рту сделалось как-то липко и противно.

– Кон… – промямлил он, – кон… гхм… суммировать… ага, – Джейми украдкой скосил глаза на супружницу, но та сидела со своей фирменной миной, с которой впервые появилась на обеде.

«Господи, помоги мне. – Паника взяла за горло и слегка сдавила. – Нет-нет, должен же быть какой-то выход. Он должен быть. – Джейми смотрел на жену и понимал, что говорить ей о том, кто он и откуда, чтобы она его не трогала и разрешила ему не вступать с ней в половое сношение, бесполезно. – Ещё прикончит со злости раньше времени. Что же делать? Что же делать? В конце концов, у меня на неё просто не встанет. Я не смогу. – Парень лихорадочно перебирал пальцами. – Господи, а вдруг это пу́гало ещё и девственница? – У него имелась пара опытов такого рода и оба в крайней степени отрицательные. Всю нелепость происходящего в обоих случаях скрашивал только алкоголь. – Может, напиться?» – В общем и целом, это была неплохая идея, хоть после своей последней индивидуальной попойки в одну персону и всего того, что ему приходится после неё расхлёбывать, он поклялся, что больше никогда, и ни за что, и ни в какую, и ни-ни.

Тем временем они вернулись в замок, где, как оказалось, уже накрыли столы. На этот раз их вдвоём с пу́галом посадили рядом с Коламом во главе стола. Гости, с плохо скрываемым любопытством, уставились на мезальянс красавца с чудовищем. Джейми пробовал было возмутиться, что во взглядах что-то не просматривается сочувствия, на которое он так рассчитывал, справедливо полагая, что мужчины должны из солидарности и поддержки нервно теребить свои береты в руках, а женщины разрыдаться в голос над его загубленной молодостью и так бездарно, практически впустую профуканной красотой. Но народу оказалось совсем не до сострадания. Да и какой там, если виски течёт рекой. У парня сердце кровью обливалось при виде того, как эти чёрствые, бездушные люди то и дело метали в себя стаканы с волшебным напитком. А вот им с новобрачной налили ничуть не больше, чем на похоронах дядюшки.

«Я вообще не понял: чья это свадьба, их или моя?!» – Начал входить в роль молодожён, и чтобы как-то пережить это безобразие, склонился к своей тарелке и начал есть. Он ел как последний раз в жизни – много, жадно, старательно, тщательно и на совесть пережёвывая.

Но и тут его ждало очередное разочарование – заметно опустошить подносы с яствами ему не дали, поскольку тосты в честь молодожёнов у гостей внезапно закончились, и виновников с их торжества выдворили. Какая-то женщина и двое мужчин довели их до очередной двери на третьем этаже и, внеся свечи и графин с виски, оставили вдвоём.

Джейми не успел опомниться, как жена первым делом мышкой юркнула в дальний угол и спряталась там за стойкой полога кровати.

«Не понял», – удивился он, расстёгивая заколку на килте. Но, в принципе, его это устраивало полностью и целиком, поэтому, только лишь расслабив ремень, он плюхнулся в кресло и налил себе полный стакан виски. Тут же на кровати лежали его джинсы с бомбером и кроссовками, но и без них Джейми одолевали мысли о Лаллиброх и возвращении домой. Кстати, теперь об этом можно расспросить и пу́гало.

Краем глаза он взглянул, как оно там замерло за стойкой.

«Оно там в засаде что ли? Сейчас как выпрыгнет, как накинется. Изнасилует ещё».

– Виски будешь? – спросил он и опрокинул в себя вожделенный стакан.

Пу́гало чуть выглянуло из-за занавеси.

– Я не знаю. – Прозвучало с его стороны, и Джейми громко и бурно поперхнулся алкоголем. Голосок был тоненький, а интонации жалостливые.

– Твою… мать… – постучал он себе по груди и отставил стакан. Отряхивая капли с пиджака и килта, всем корпусом развернулся в сторону голоса. Ждал, что оно скажет ещё что-нибудь, но не дождался.

– А ну, скажи… кх… ещё что-нибудь… кх, – попросил он заинтересованным голосом.

– Не скажу, – раздалось опять из-за стойки всё тем же тоненьким голоском.

– Почему?

Небольшая пауза и пу́гало полностью вышло из своего укрытия.

– Я боюсь, – шмыгнуло оно носом и почесало за ухом. Девушка осталась стоять, ломая пальцы и низко опустив голову. Голос, к слову, так и остался тонкий, женский или даже скорее детский какой-то.

– Я тоже, – признался Джейми помимо воли. Что-то зазвучало в её интонациях такое, что давило на него и заставляло говорить и делать именно то, что он говорил и делал.

– Правда? Это хорошо! – тут же уже веселее подскочило к нему пу́гало. – То есть, я хотела сказать, а ты чего боишься?

Джейми задумался над ответом.

– Тебя, – в полном шоке сам от себя объявил он.

– А я – тебя, – слегка подпрыгнула на месте девушка и пару раз хлопнула от радости кончиками пальцев как в ладоши. Она улыбнулась, и Джейми завис. Странно и непонятно было видеть такую милую, женственную улыбку на всё том же обезображенном лице.

«Нос от соплей отмыли», – отметил он машинально, потому как всё остальное сбивало с толку и заставляло начать думать с самого начала, а это уже ни к чему. Он жаждал конца!

– На. Выпей, – подвинул он ей стакан и плеснул в него виски.

Девушка схватила и опрокинула в себя махом.

– Это у тебя от страха голос изменился?

– Ага, – кивнула она.

– Да ты не бойся. Если ты не захочешь, то вообще ничего не будет.

– Да я бы с удовольствием, а как же дядья?

– А они-то тут при чём? – округлил он на неё глаза.

– Ну, как там… – сделала она витиеватый жест рукой, – на свадьбах потом простынь вывешивают.

– Погоди-погоди, так ты всё-таки девственница?

– Конечно! – жена чуть обиженно потупилась, но всё равно покраснела ещё больше, если такое вообще возможно. – Я же первый раз замуж вышла!

Тут Джейми вспомнил: когда и с кем он тоже «первый раз замуж вышел». Эх, давно это было. В пятнадцать.

– Тогда… – парень посмотрел по комнате, – давай… А давай просто кровью простынь измажем и всё.

– Давай. А где мы её возьмём?

– У меня есть килтпин**, наколем себе пальцы. Только утром. Сейчас не мешало бы поспать.

– Я не могу спать в Леохе. – Оглядела она спальню оценивающим, немного брезгливым взглядом. – Здесь у них постели не просушивают и поэтому клопы. А я в Париже от клопов отвыкла. У меня в Лаллиброх их нет.

– А сундуки у тебя в Лаллиброх есть?

– Полно. А зачем тебе?

– Да так просто. Люблю спать в сундуках.

Пу́гало задумалось.

– Странн6ый ты какой-то, – окинуло оно мужа взглядом с ног до головы. – И английский у тебя тоже странный.

– А это правда, что ты разговариваешь на четырёх языках?

– Ага, – кивнуло головой. – Я знаю гэльский, французский, английский и испанский. – Стало загибать пальцы.