Текст книги "Мятежник (ЛП)"
Автор книги: Кристина Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Связь с женщиной вряд ли можно назвать отвратительным преступлением.
– Это было запрещено! – голос Метатрона повысился, и Каин заставил бы его замолчать, если бы Марта не была вне пределов слышимости. – И всё же никто из вас ничему не научился. Ваши похотливые натуры всё ещё управляют вами, всеми вами! Если бы они этого не делали, ты бы оставил провидицу в покое и сосредоточился на том, что важно.
– Древняя история, – сказал Каин обманчиво лёгким тоном. – Поэтому я нахожу провидицу восхитительным испытанием. Что заставляет тебя думать, что это похоть, а не любовь? Даже ты должен признать связь между Разиэлем и его парой. Между Азазелем и Рейчел.
– И ты влюблён в кого-то вроде Марты?
Он снова почувствовал тот прилив раздражения, и это поразило его. Почему он должен чувствовать самозащиту по отношению к выбранной им жертве?
– Вряд ли, – протянул он. – Я не верю во все эти священные узы, которые, кажется, движут Падшими. Но я допускаю, что ими движет нечто большее, чем похоть. По крайней мере, это я помню с того момента, как пал.
Метатрон сердито посмотрел на него.
– Не имеет значения, почему Падшие делают то, что они делают. Важно только, чтобы ты не отвлекался от нашей главной директивы. Мы должны ослабить и уничтожить Падших изнутри, чтобы, когда придет Уриэль, сопротивление было бесполезным.
Каин склонил голову набок.
– Ты начинаешь звучать как космическая опера.
Замешательство стерло злобу с тяжёлых черт лица Метатрона.
– Что такое космическая опера?
Он не потрудился ответить ему.
– Почему ты никогда не выходил в мир людей? Смотрел телевизор, ходил в кино, напивался, трахался?
– Слабости, – сказал Метатрон, отвергая саму жизнь. – Почему ты беспокоишься о провидице? Она ничего для тебя не значит, я это знаю. Ты не можешь удержаться, чтобы не разозлить меня, и я полагаю, что она просто инструмент.
– Это именно то, что она есть, Метатрон, старый друг, – сказал он, пропуская лишь след злобы. – Она – средство для достижения цели. Если я смогу управлять её видениями, мы сможем убедить Падших, что они в безопасности, сделав их более уязвимыми для атаки Уриэля. Тот факт, что я нахожу её… приятной – это просто глазурь на торте.
Метатрон выглядел смущённым его объяснениями.
– Но…
– Я немного подумал об этом, и ты должен признать, что думать – это больше моя сила, чем твоя, – Каин на мгновение взглянул на него и поддался искушению. – Посмотри на это так: ты – Пинки, а я – Брэйн1.
И снова Метатрон выглядел потерянным.
– Пинки? – в ужасе повторил он. – Что за имя Пинки для воина?
Каин придал своему лицу торжественное выражение.
– Вероятно, это было сокращено от чего-то другого. Просто будь уверен, что у меня всё под контролем. Чтобы быть успешным, нужно быть гибким, и мои первоначальные планы изменились. Проще и быстрее начать с провидицы и работать таким образом.
– Ты упускаешь из виду одну проблему. Пророчества провидицы настолько непредсказуемы, что могут быть примером того, чего не произойдёт, а не надёжным предупреждением.
– Я принял это во внимание.
Метатрон неохотно кивнул.
– Хорошо.
– Я так рад, что ты одобряешь, – промурлыкал Каин.
– Я не говорил, что одобряю, – огрызнулся Метатрон. – Убивать их одного за другим было бы быстрее.
Каин вздохнул.
– Если кто-нибудь из них умрёт, я буду первым, кого они заподозрят. Как говорится в «Волшебнике страны Оз», с такими вещами нужно обращаться деликатно.
– Кто такой волшебник страны Оз? Он может нам помочь?
Каин не закатил глаза. Он питал неизменную привязанность к кино, телевидению, рок-н-роллу, ко всем прелестям современной жизни. Это было типично для Метатрона, что он отказался бы даже попробовать такие сокровища.
– Нет, Метатрон, мы сами по себе. По крайней мере, до тех пор, пока мы не убедим Уриэля, что его армии безопасно вести в бой. И для этого нам нужно уничтожить Падших изнутри, что я и делаю.
Метатрон пристально посмотрел на него.
– И что, по-твоему, я должен делать, пока мы ждём, когда ты выполнишь свой маленький план? Сидеть тихо?
– Делай то, что ты всегда делаешь, Метатрон. Тренируйся, присматривай за Михаилом и его женой, и следи за остальными, следи за Лилит. Доложи мне, если что-то случится.
Метатрон не выглядел довольным.
– У меня есть кое-какие собственные идеи.
– Они включают в себя убийство кого-нибудь?
– Нет.
Каин на мгновение задумался, затем кивнул.
– Просто будь осторожен. Если они вышвырнут тебя из Шеола, мне потребуется гораздо больше времени, чтобы выполнить эту работу.
Метатрон покачал головой.
– Никто не заподозрит меня, – он повернулся, чтобы уйти. Он никогда не садился, когда гостил у Каина, и Каин перестал предлагать ему место. Он рассеянно подумал, сгибается ли вообще Метатрон в талии.
– Тогда вперёд.
– Я намерен это сделать, – сказал Метатрон. Он бесшумно закрыл за собой дверь.
«ОН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПРЕЗИРАЛ КАИНА», – подумал Метатрон. Он не был рядом с ним в течение тысячелетий, с тех пор как Каин был одним из избранных, ангелов, которые сидели по правую руку от Высшей Власти. Даже тогда Каин был раздражающим. Теперь, когда они работали вместе, чтобы победить Падших, он был ещё хуже. Тогда Каин был неугомонным, исполненным отвратительного очарования, которое все остальные находили восхитительным.
Он предпочитал нового, циничного, манипулирующего Каина, но мог бы обойтись и без того, и без другого. К сожалению, Метатрону нужна была помощь, если он собирался победить Падших и заслужить благосклонность Уриэля, и он обратился к единственному настоящему падшему ангелу, живущему за пределами безопасности Шеола. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти его, как только он понял, где искать. Самая большая оставшаяся стая Нефилимов находилась на обширном субконтиненте Австралии, и именно там должен был находиться Каин. Охота. Потому что Каин, которого он знал, очаровательный, милый соблазнитель, стал самым эффективным убийцей.
Метатрон не совсем понимал, как всё изменилось. Как Каин, которого он завербовал в качестве своего сообщника, оказался главным. Но тогда это было частью дара Каина. Каин знал, как манипулировать людьми, чтобы получить то, что он хотел, и он чертовски манипулировал им.
По крайней мере, теперь Метатрон мог сосредоточиться на том, что у него получалось лучше всего, и оставить интриги этому коварному ублюдку. Он обещал, что никого не убьёт, и причины Каина имели смысл. Если бы он кого-то убил, было бы проведено расследование.
Но то, что выросло в утробе Источника, не было кем-то. Не было человеком, по крайней мере, не для его целей. Кто знает, что росло внутри Источника? Это было бы просто средством для достижения цели. Ничто так не деморализует всё сообщество, как это, и он был удивлён, что Каин не подумал об этом. Каин, обманщик, лжец, заклинатель, даже не заметил самой очевидной формы нападения.
Конечно, Метатрон не упоминал об этом. Каин либо придумал бы какую-нибудь нелепую причину, чтобы оставить порождение Источника на месте, либо он взял бы верх и сделал это сам, лишив Метатрона победы.
Нет, он позаботится об этом самостоятельно и представит Каину последующий хаос, который возникнет в результате этого. И тогда они могли бы решить, кто был… Пинки? Он вздрогнул, услышав это имя. И кто был этот Брэйн.
ГЛАВА 10
ЛУЧШЕЕ МЕСТО ДЛЯ МЕНЯ БЫЛО РЯДОМ С ЭЛЛИ, и я направилась в её апартаменты на самом верху главного дома, уверенная в том, что Каин был занят в другом месте. Источник и я разделяли невысказанную связь. Её детство было неприятным, хотя она мало говорила об этом. Я держала своё собственное прошлое крепко запертым внутри, боясь выпустить его на солнечный свет, но каким-то образом я сказала ей достаточно, чтобы понять, что моя мать была ужасна, и это было то, что нас связывало.
Тори сидела, скрестив ноги, на краю кровати, держа в руках самый ужасный клубок пряжи.
– Ты вяжешь или играешь в «кошачью колыбель»? – спросила я с поразительным отсутствием такта.
Тори показала мне язык.
– Не похоже, что ты стала лучше. Мне нужно было чем-то занять руки. Я нервничаю.
– Почему? – спросила Элли со своего места в изголовье кровати, как цыганская королева со своими подданными.
Её живот был красивой, здоровой выпуклостью под одеялом, и цвет лица был хорошим. Не то чтобы я волновалась. Я знала, что она и ребёнок в безопасности. Были благословлены.
– Мы продолжаем тренироваться и тренироваться, – Тори уронила клубок пряжи себе на колени. – И ничего не происходит. Мы не видели и не слышали об Уриэле и его армиях с момента нападения несколько месяцев назад. Я всё жду, когда начнётся следующий раунд.
– Я подумала, что Михаил мог бы помочь тебе снять это напряжение, – сказала Элли со злой усмешкой.
Тори улыбнулась в ответ.
– Он делает всё, что в его силах. Но даже у архангела не так много энергии двадцать четыре часа в сутки, а ведь нужно тренировать двести шестьдесят пять душ.
– Я не уверена, что у нас есть души, – сказала я. – Не стоит расстраиваться из-за этого.
Но Элли только рассмеялась.
– Наверное, нет. Я мертва, Тори – богиня, а ты человек, который предал себя нечестивым, если верить Уриэлю. И я полагаю, что Высшее Существо лишило Падших любого шанса на загробную жизнь, так что я ожидаю, что они тоже бездушны.
– Не будь педантичной. Ты говоришь, как Метатрон, – пробормотала Тори.
Элли вздохнула.
– Да, он немного буквален, не так ли? Он пробыл здесь достаточно долго, я бы подумала, что к этому времени он должен был бы успокоиться.
– Я не думаю, что «успокоиться» есть в словаре Метатрона, – сказала я.
Мне не нравился Метатрон. Его гранитные черты лица были неспособны улыбаться, и он, казалось, считал женщин Шеола подвидом, недостойным разговора. Я тренировалась с ним, все в Шеоле, в конце концов, спарринговали со всеми остальными, и он победил меня быстро и эффективно. Я даже не успела нанести ни одного резкого удара, как он швырнул меня на коврик, моё дыхание и гордость вылетели из меня. Нам нужна была его сила, его безжалостность. Это не значит, что он должен мне нравиться.
Но Элли думала о чём-то другом.
– Неужели нас действительно только двести шестьдесят пять человек? Считая Каина?
– Я не уверена, что мы должны считать Каина, – мрачно сказала я, – но да, я думаю, что это число верно. Когда ты родишь, это будет двести шестьдесят шесть.
– Да, и ребёнок первым делом выскочит и возьмёт меч, – усмехнулась Элли. – На самом деле, когда дело доходит до нашей боевой силы, мы проигрываем. Я мало что могу сделать, чтобы защитить себя, не говоря уже о Шеоле.
– С тобой всё будет в порядке, – сказала я с ободряющей улыбкой.
– Да, да, – Элли пренебрежительно махнула рукой. – Что ты знаешь?
– Всё, – ответила я с безмятежной улыбкой.
Тори залилась смехом, и я не могла её винить. Мои неполные видения чуть не убили её.
– Извини, – сказала Тори. – Это не твоя вина, что твой дар… несовершенен.
– Мой дар – это катастрофа, – сказала я, как всегда честная. – К сожалению, это самое близкое, что у нас есть, чтобы заглянуть в будущее, и мы просто должны интерпретировать это как можно лучше.
Тори кивнула.
– Древние римляне и греки должны были интерпретировать знаки. Читать будущее никогда не было легко.
– По крайней мере, мне не приходиться копаться во внутренностях зарезанной козы.
– Пожалуйста! – Элли внезапно позеленела, и я подавила желание улыбнуться.
Даже в этот поздний момент у Элли всё ещё была утренняя тошнота, ещё одна причина для беспокойства. Я радовалась этому. Чем сильнее и продолжительнее утренняя тошнота, тем сильнее ребёнок. Это была бабушкина сказка, но кто должен знать это лучше, чем старые жёны?
Я снова повернулась к Тори.
– Если ты хочешь выманить свою пару с тренировочного поля и отработать немного этой энергии, я останусь здесь. Мне больше нечем заняться.
– Ну и дела, спасибо, – криво усмехнулась Элли.
Тори вскочила.
– Дело не в том, что я не люблю тебя, Элли, – сказала она, – но когда дело доходит до соревнования между тобой и восхитительными, эм, руками Михаила, Михаил выигрывает каждый раз.
– Да, ты влюблена в его руки, – протянула я. – Уходи, и мы поговорим за твоей спиной.
Больше не требовалось никакого поощрения. Тори исчезла в мгновение ока. Элли порывисто вздохнула.
– Мне неприятно это говорить, – сказала она, – но есть одна действительно плохая вещь в беременности. О, это всё ещё того стоит, и я не жалуюсь. Но…
– Тебе позволено жаловаться. Ты можешь жаловаться на утреннюю тошноту и геморрой…
– У меня нет геморроя! – запротестовала она, содрогнувшись. – И дело не в физических вещах. Это вроде как круто. Наблюдая за изменениями, чувствуя их. Ты знала, что по моему телу течёт на треть больше крови, чем обычно?
– Разиэлю, должно быть, это нравится.
Её лицо вытянулось.
– В этом-то и проблема, – сказала она тихим голосом. – Мы не занимаемся сексом, и он едва прикасается к моей крови. Когда он кормится, он делает это, как один из других Падших, с моего запястья, целомудренно.
Она выглядела печальной, грустной и очень красивой. Беременность придала ей сияние, почти как у Мадонны. Все эти мастера эпохи Возрождения, вероятно, использовали своих беременных любовниц в качестве моделей для своих картин с Девой Марией, чтобы запечатлеть это сияние.
– Ну, ты же знаешь, что нет никаких причин, по которым ты не можешь заняться сексом. Ты находишься на постельном режиме только потому, что нервничаешь и нуждаешься в том, чтобы тебя баловали, а не потому, что тебе это нужно. Если вы беспокоитесь, попробуйте что-нибудь менее… традиционное, чтобы помочь вам преодолеть период воздержания, – рассудительно сказала я. – И Разиэль ведёт себя нелепо, не взяв у тебя кровь. Я не знаю, сколько раз я тебе говорила, но с тобой и ребёнком всё будет хорошо. Я сомневаюсь, что кто-то из вас может что-то сделать, чтобы навредить малышу.
– Ты хочешь отвести Разиэля в сторону и поговорить с ним? – она рассмеялась. – По твоему испуганному выражению лица я могу сказать, что ты не хочешь. И нет акушера, который мог бы его урезонить, мы должны довольствоваться твоими видениями в сочетании с целительским опытом и силой Рейчел. Это не чёрно-белое, и Разиэль… – её голос затих.
– Он боится, – сказала я. – Впервые за всё своё бесконечное существование он чего-то боится и не знает, как с этим справиться.
– Так что же мне делать? – потребовала Элли, что было близко к воплю.
– Делать с чем? – сказал Разиэль с порога.
Я слегка отвернулась, боясь, что выражение моего лица выдаст это.
Доверься Элли.
– Нашим отсутствием сексуальной жизни, – прямо сказала она.
Тишина, и теперь я не осмеливалась взглянуть на него. Через мгновение он заговорил.
– И провидица нашла какое-нибудь решение?
Я не пошевелилась. Мне хотелось исчезнуть, забиться в угол. Но Элли выжидающе смотрела на меня, в её глазах была смесь страдания и надежды, и я не могла её подвести.
Поэтому я повернулась и прямо встретила его грозный взгляд.
– Я много знаю о беременности и детях, – сказала я. – Я помогла своей матери вырастить троих, родить одного, а также помогла её друзьям. Я видела много детей, рождённых на свет, и я знаю, что делаю. И я знаю, я знаю, что Источник силён и здоров. И… эм… супружеские отношения являются частью здоровой беременности.
– А твой отец занимался сексом с твоей матерью, когда она была беременна? – возразил он.
Ладно, я определённо покраснела, но сейчас я не могла отступить.
– Я прочитала всё, что могла, о беременности и родах, потому что у моей матери и её подруг тоже не было ни акушеров, ни акушерок. Вы можете заниматься… эм… традиционным сексом до восьмого месяца, пока матери удобно. После этого вам следует заняться… неинвазивными альтернативами.
К моему смущению и облегчению, Разиэль подавился смехом.
– Неинвазивными? В твоих устах это звучит как рак.
Я полностью встретила его пристальный взгляд, раздражение взяло верх над моим дискомфортом.
– Ты знаешь, о чём я говорю.
– Никакого проникновения – это термин, который, я думаю, ты хотела использовать, – холодно сказал он.
– Да.
– Но ты так и не ответила на мой вопрос.
– Какой вопрос? – требовательно спросила я, измученная.
Я уже ответила на гораздо больше вопросов, чем мне было удобно.
– Твой отец занимался сексом с твоей матерью, когда она была беременна?
Наполненные болью воспоминания давили на меня, страдание и глубокий, кровоточащий стыд, которые я скрывала так же хорошо, как и шрамы на моём теле. Меня так и подмывало сказать ему, что это не его чёртово дело, но даже в моём горе я знала, что не сказала бы этого Альфе. И вдруг я устала от всего этого.
– Моя мать была шлюхой, и я понятия не имею, кем был мой отец. Мы жили в многоквартирном доме с кучей мелких преступников, наркоторговцев и проституток, и когда женщины не делали абортов, я помогала им рожать. Я помогала им во время беременности, следила за тем, чтобы дети были благополучно доставлены в больницу, а не брошены матерями, и старалась оградить матерей от наркотиков, пока они были беременны, но я не могла помешать им зарабатывать на жизнь. Так что поверь мне, эти нерождённые младенцы подвергались постоянному давлению, и все они выжили без помощи врача или акушерки. В последние месяц или два большинству женщин было слишком неудобно продавать больше, чем минет, и, конечно, их сексуальное удовольствие было несущественным. Я сомневаюсь, что к тому времени кто-нибудь из них знал, что такое сексуальное удовольствие. Но суть в том, что они выжили, и когда… проникновение, – я с вызовом произнесла это слово, – было неудобным, они практиковали альтернативы. А твоей жене нужно потрахаться!
Они оба уставились на меня в шоке, не веря своим ушам. Элли протянула руку, чтобы коснуться моей, но я отдёрнула её. Я встала, направляясь к двери, и Разиэль, большой, страшный Разиэль, главный лидер всех Падших, мудро убрался с моего пути.
– Так что приходите в себя, – сказала я на прощание, – и трахайтесь.
Я спустилась по первому лестничному пролёту, скрылась из виду, прежде чем побежала. Элли и Разиэль жили на самом верху огромного, неуклюжего, красивого дома, и на первый этаж вело множество лестничных пролётов.
– К чему такая спешка? – Тори направлялась обратно наверх.
Я совершила ошибку, остановившись.
– Если ты собираешься навестить Элли, Разиэль там, наверху. Я думаю, мы можем оставить их в покое на некоторое время.
– Разиэль преодолевает свой страх прикоснуться к ней? – спросила Тори. – Мы все пытались сказать ему, что с ней всё в порядке, но он упрямый ублюдок. Как и большинство мужчин.
– Да.
– Так что же ты сказала такого, что заставило его прислушаться? Я думала, ты его боишься.
Я пожала плечами.
– Мне удалось убедить его, по крайней мере, на данный момент, что Элли не сделана из стекла. У неё будет восхитительный секс.
Внезапно это снова нахлынуло на меня, удовольствие от этого слишком реального эротического сна, напомнившего мне о чём-то, чего я никогда не могла иметь, кроме как во сне. Я была женщиной без пары в мире людей, состоящих в браке. У меня не было ни мужчины, ни секса, а Падшие были сексуальны от природы. Я была вдовой, фигурой утраты и оракулом с разбитыми силами.
– Мне нужно идти, – сказала я неожиданно грубым голосом, отворачиваясь.
Я была спокойной, невозмутимой, насколько кто-либо ещё знал. Я не собиралась демонстрировать, насколько тонкой на самом деле была эта облицовка.
Но Тори слишком хорошо знала меня, и ей это не нравилось. Она крепко взяла меня за руку.
– Нет, ты никуда не пойдёшь, – сказала она. – Я думаю, нам пора поговорить.
– Я устала от разговоров! – завопила я.
Мне нужно было спрятаться на достаточно долгое время, чтобы взять себя в руки.
– Очень жаль. Ты слишком взвинчена, и ты собираешься поговорить со мной, нравится тебе это или нет. Пошли.
Она не оставляла мне особого выбора. Мы с ней могли бы подраться посреди винтовой лестницы, ведущей на верхние этажи большого дома, но она была на шесть дюймов выше и, по-видимому, сильнее, и я не думала, что, если мы вдвоём скатимся по лестнице, это кому-нибудь поможет, хотя это могло бы обеспечить определённый уровень развлечения.
К моему удивлению, она затащила меня в комнату этажом ниже, и я поняла, что это были другие пустые апартаменты в Шеоле. Комната была ещё больше похожа на камеру, чем моя, маленькое окошко, выходящее на горизонт, едва видимое море, узкая кровать и комод.
– Сядь, – строго сказала она, подталкивая меня к кровати.
Я села. Не то чтобы у меня был большой выбор.
ГЛАВА 11
ТОРИ ВЗЯЛА СТУЛ, РАЗВЕРНУЛА ЕГО И ОСЕДЛАЛА, КАК МУЖЧИНА, положив руки на спинку, наблюдая за мной.
– Итак, ты решила рассказать правду о своём детстве, – резко сказала она. – Почему сейчас?
Я сидела, скрестив ноги, на продавленной кровати. На самом деле я была не в настроении для этого. Моя минутная слабость прошла.
– Они оба были несчастны, боялись прикоснуться друг к другу и готовы были взорваться от сексуального разочарования, и ни один из них на самом деле не верил, что это безопасно. Моего слова было недостаточно, поэтому я рассказала им о беременностях, которые я видела, о жестоком обращении, которому они подвергались. Ребёнок Элли сильный и здоровый, и роды пройдут хорошо для них обоих, но они в это не верят.
Тори кивнула.
– Значит, ты решила, что то, чему ты стала свидетелем, заставит их совершить это деяние? И это сработало?
Я закрыла глаза, прислушиваясь к своим ненадёжным чувствам, а затем улыбнулась.
– Это сработало.
– Это было очень мило с твоей стороны, – сказала Тори.
Я снова пожала плечами.
– Не нужно делать из этого такой большой секрет. Это было отвратительное детство. Томас спас меня, и с тех пор я жила долго и счастливо. Пока он не умер.
– Он умер, – мягко сказала Тори. – Не ты.
Я не двигалась, но внутри у меня всё замерло.
– Я не хочу уходить отсюда.
– Ты боишься уйти отсюда, – поправила она меня. – Это совсем другое дело. Тебе нужен муж, пара, милая. Кто-то, кто будет заботиться о тебе, любить тебя и подталкивать тебя, когда ты пытаешься спрятаться.
– Нет, – упрямо сказала я. – Томас был любовью всей моей жизни. Я не хочу никого другого.
– Из того, что я слышала, Томас был нежным, милым ангелом, который был для тебя больше отцом, чем любовником. Я знаю, что он никогда не брал у тебя кровь. Он вообще брал твоё тело?
– Конечно, он это делал, – резко сказала я, сожалея о том, как много я ей рассказала. – И это было очень мило.
– Очень мило? – она отозвалась резким смехом. – Дорогая, тебе нужно потрахаться. Даже больше, чем Элли, а это о многом говорит.
– Я же сказала тебе, что мне больше никто не нужен.
Её это не убедило.
– А ты когда-нибудь заглядывала в своё собственное будущее? Знаешь ли ты, что готовит тебе жизнь? Ты собираешься провести остаток своей жизни как призрак?
Она слишком хорошо знала меня, знала, что я была пустой оболочкой, блуждающей по миру, в котором я когда-то жила.
– Я пыталась, – сказала я. – Мой дар так не работает.
Она посмотрела на меня, затем кивнула, соглашаясь.
– Я хочу, чтобы ты кого-то нашла, – сказала она. – Это не секрет. Но этот кто-то – не Каин.
Я рассмеялась.
– Ты с ума сошла? Никому не нужно предупреждать меня о Каине. Я вижу, насколько он опасен, и я даже близко к нему не подойду.
– У тебя может не быть никакого выбора в этом вопросе. Он слишком интересуется тобой, и, судя по тому, что я слышала, это на него не похоже. Его интерес не имеет смысла. Не то чтобы ты не великолепна, но Каин приходит только для того, чтобы всё разрушить, создать хаос. Если он затащит тебя в постель, это не будет способствовать выполнению его планов.
– Не надо! – я запротестовала.
Мне становилось неестественно жарко от видения, которое рисовали мне её слова, и сон прошлой ночи вернулся ко мне в мельчайших подробностях, и моя кожа согрелась.
Я сделала глубокий вдох.
– Я обещаю тебе, Тори, что я буду держаться подальше от Каина. Я не хочу иметь с ним ничего общего, и я могу распознать опасность, когда вижу её. Он не какой-то любовник из снов, пришедший спасти меня. – Он вообще не был любовником из снов.
Тори долго и пристально смотрела на меня.
– Может быть. Я всё ещё думаю, что ты недооцениваешь, насколько опасным он может быть.
– Я не такая. Он просто не настолько опасен для меня.
– Ты ошибаешься, – она вздохнула. – Неважно. Нам нужно, чтобы он ушёл, но прямо сейчас я не знаю, как или даже сможет ли Разиэль выгнать его, – она встала, пересекла крошечную комнату и выглянула в окно. – Михаил рассказал мне, что случилось с Каином. Он видел, как его жена и нерождённый ребёнок были убиты Уриэлем за его прегрешения, а другие ангелы стояли рядом и ничего не сделали. Скажем так, у него есть причина затаить серьёзную обиду.
– О, Боже, – сказала я, чувствуя тошноту. – Неудивительно, что они его боятся. Ему нужно свести огромные счёты.
Она пожала плечами.
– Если он здесь именно поэтому. Он возвращается уже не в первый раз, так что, возможно, время для мести прошло. Каковы бы ни были его причины, Падшие наблюдают за ним, готовые противодействовать всему, что он может сделать. Я не хочу, чтобы ты оказалась в центре событий.
Я рассмеялась.
– Вряд ли я буду там. Я думаю, ты ошибаешься. Ох, только не о его злобе. Но особой опасности мне не грозит. Я просто та, на ком он тренируется. Ему нравится видеть, как я извиваюсь, но больше ничего нет. Поверь мне, я бы знала.
– Я думала, ты не в состоянии заглянуть в своё собственное будущее.
Я издала разочарованный звук.
– Я не могу заглядывать в чьё-либо будущее. Это либо приходит ко мне, либо нет. Но у меня никогда не было видения о самой себе.
Мой сон прошлой ночью ничего не значил, сказала я себе. Просто стечение обстоятельств.
– Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Тори, – продолжила я.
Мне нужно было убедить её, почти так же сильно, как мне нужно было убедить себя.
– Я просто игрушка для Каина, с которой он играет, когда случайно видит меня. В чём бы ни заключался его план, я не имею к нему абсолютно никакого отношения.
– Я не… – начала Тори.
– Поверь мне, – перебила я. – Но, просто чтобы тебе стало лучше, я собираюсь временно перевезти свои вещи сюда. Я знаю, что беспокоиться не о чем, он даже не заметит, что меня нет по соседству. Будет достаточно легко избежать встречи с ним.
– Ты знаешь, что ты заноза в заднице, не так ли? – проворчала она.
– Да, – сказала я, выпроваживая её за дверь. – Но ты всё равно любишь меня.
Я закрыла за ней дверь, затем повернулась, чтобы осмотреть маленькую комнату. Я соскользнула на узкую кровать, позволяя радостной улыбке исчезнуть с моего лица, позволяя напряжению покинуть моё тело в коконе полумрака благословенного одиночества. Всё это не имело смысла. Я не стала утруждать себя поисками зеркала, я точно знала, как я выгляжу. Скорее симпатичная, чем великолепная. Волосы слишком вьющиеся, глаза обычного, изменчивого орехового цвета, тело слишком короткое, слишком пышное, слишком обычное. У меня не было никакого интереса привлекать к себе мужчин, особенно таких, как Каин. Я была счастлива, чёрт возьми.
Сев, я оглядела комнату. Был поздний вечер, и солнце садилось, отбрасывая длинные тени на стены, но я не потрудилась включить свет. Здесь я была бы в безопасности. Я не сказала ничего, кроме правды, Каин намеренно напугал меня, когда увидел, но он никогда не стал бы искать меня. Здесь я была в безопасности.
– Вот ты где, – сказал Каин.
Он открыл дверь так тихо, что я даже не заметила. Он скользнул внутрь и закрыл за собой дверь, в то время как я сидела, застыв, уставившись на него.
– Тебя трудно выследить, женщина. Ты что, прячешься от меня?
ГЛАВА 12
КАИНУ ЗАХОТЕЛОСЬ РАССМЕЯТЬСЯ НАД ВЫРАЖЕНИЕМ ЕЁ ЛИЦА. Она была так потрясена, что её обычная защита не была на месте, и её смятение было очевидным. Он не привык оказывать такое негативное влияние на кого-то, кого пытался соблазнить, и, о да, он пытался соблазнить её. Она посмотрела на него так, словно он украл её любимую куклу.
Может быть, прошлой ночью он зашёл слишком далеко, позволив этим эротическим образам вырваться наружу, но даже во сне у неё был выбор. Либо она открыла бы свой разум, своё сердце, свои ноги, либо отвергла коварную игру разума, которую он затеял. И прошлой ночью она приветствовала его.
В крошечной, похожей на камеру комнате было немного душно, и он подошёл к окну, распахнул его, впуская в комнату мягкий морской бриз. Он держал своё тело свободным и расслабленным, обманчиво непринуждённым. Если бы она сделала хоть одно движение к двери, он был бы там раньше её.
К счастью, она всё ещё была прикована к кровати, и это было именно то, что ему нравилось. Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, прислонившись к подоконнику.
– Мне нужно, чтобы ты мне кое-что объяснила, мисс Мари.
Он намеренно злоупотребил её именем, просто чтобы увидеть мимолетную реакцию в её изменчивых глазах. Сегодня они выглядели скорее голубыми, чем зелёными, хотя она всё ещё носила скучную белую одежду.
– Кажется, я тебе не очень нравлюсь, и мне интересно, почему. Я убил твою собаку или что-то в этом роде? Или это потому, что я не делал секрета из того факта, что хочу тебя? Ты меня боишься или секса?
Он уловил почти незаметное движение её тела и кивнул.
– Ах, так значит секса. Интересно, почему? В этом не может быть вины Томаса, он был таким же хищным, как кролик. Он, конечно, не мог травмировать тебя в постели.
Он чувствовал, как она изо всех сил старается оставаться вежливой.
– Мои отношения с мужем – не твоё дело. Я очень любила его, и мы были очень счастливы. Во всех отношениях.
Если это не его дело, зачем она ему это сказала? Он улыбнулся медленной, злой улыбкой.
– Тогда у тебя, вероятно, было видение обо мне, и оно катастрофическое. Нет, подожди, это невозможно, потому что я так понимаю, что твои видения примерно так же надёжны, как предсказания карнавальной гадалки. Или у тебя другие видения? Может быть, более личные?
Выражение её лица было бесценным.
– Знаешь, тебе действительно следует научиться скрывать свои реакции, – продолжил он, отходя от окна и приближаясь к кровати, прежде чем она смогла слезть с неё. – Ты практически телеграфируешь их. Или нет, люди больше не пользуются телеграфом, не так ли? Ты практически отправляешь письма по электронной почте? В любом случае, они очень ясны.
Он сел на кровать, а она просто смотрела на него своими большими глазами, не в силах или не желая отодвигаться.
– Пожалуйста, – сказала она своим тихим, решительным голосом. – Оставь меня в покое. Я понятия не имею, почему тебе взбрело в голову мучить меня, но я бы подумала, что ты найдёшь более подходящую добычу.
Он лениво улыбнулся ей.
