Текст книги "Принц похищает невесту"
Автор книги: Кристина Додд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Аланжи дернулся и, взвившись на дыбы, затанцевал по кругу.
– Тише, мальчик, тише! – сказал Ренье, с трудом удерживаясь в седле.
Сколько выстрелов мог сделать наемник?
– Тише, мальчик. Умник!
Он справился с конем и краем глаза увидел вспышку пороха среди деревьев.
Когда мимо него пронеслась еще одна пуля, Ренье повернул коня в сторону рощи.
– Сорча!
– Сорча! Сюда!
Сорча машинально придержала коня. Голос показался ей знакомым, но это не был рокочущий бас Ренье.
Кто же это мог быть?
Деревья проносились мимо нее. Она уклонялась от веток и поворачивала то вправо, то влево. Листья хлестали ее по лицу. Дыхание обжигало легкие. Но ее руки продолжали уверенно держать поводья, и Победитель реагировал идеально, поворачивая и меняя направление, не спотыкаясь. Сейчас она выедет из рощи.
Ее преследователь оттеснял ее на луг. А там она станет легкой мишенью. Она должна выжить!
– Сорча! – снова окликнул ее незнакомец. – Давай я тебе помогу!
Кто же это?
– Давай я тебе снова помогу!
Она выехала на опушку и позади услышала треск веток: ее преследователь тоже выехал из рощи.
Выжить.
Используя все свои умения, Сорча развернула Победителя по крутой дуге и галопом поскакала прямо на своего преследователя.
Она увидела громадного лысого мужчину на гигантской лошади. Лицо у него было изуродовано, почти бесцветные глаза прищурены. При нем были сабля и кинжал.
– Годфри!
Наконец Сорча его узнала.
Годфри был доверенным посланцем и телохранителем бабушки – человеком, который забрал Сорчу из ее убежища в Англии и перевез в шотландский монастырь. Она считала, что этот человек ее защитник, а сейчас он нацелил на нее пистолет!
– Сукин сын! – завопила Сорча. Прищурившись, она сверлила его взглядом. Как он смеет угрожать ее жизни?
Дуло пистолета дрогнуло. Годфри выстрелил, но промахнулся.
Сорча пронеслась мимо него и снова укрылась среди деревьев. Она видела, что кто-то скачет прямо на нее. Два всадника.
Ренье скакал во весь опор. И еще один сукин сын сидел у него на хвосте.
Увидев, как она несется на него, второй сукин сын ухмыльнулся, ощерив гнилые зубы. Он поднял мушкет и нацелился на нее.
Ренье повернулся в седле и всадил в него пулю.
На груди у него расцвело красное пятно, и он слетел с коня.
Ренье снова развернулся в седле, но слишком поздно. Годфри налетел на него, подняв саблю.
В последнюю секунду Ренье увидел блеск стали. Он выскочил из седла и навзничь упал на землю.
Удар Годфри со свистом рассек воздух там, где только что находился Ренье.
Аланжи унесся прочь.
Годфри повернул коня и во весь опор поскакал на Ренье.
Ренье лежал неподвижно. Сильно ушибся? Или погиб?
Только бы не погиб!
Взгляд Годфри не отрывался от тела Ренье.
Сорча увидела низкую ветку.
Годфри ее не заметил.
Она громко крикнула:
– Годфри!
Годфри повернулся, и толстая ветка вышибла его из седла.
Ветка от удара треснула. Сорча облегченно вздохнула и стала молиться, чтобы Ренье смог подняться.
Даже оказавшись на земле, Годфри оставался грозным противником, но под ней по-прежнему был Победитель, и ради Ренье Сорча и ее конь, не колеблясь, втопчут Годфри в землю.
Слава Богу, Ренье зашевелился, тряхнул головой и рывком поднялся на ноги. Мгновенно оценил ситуацию, метнулся к Годфри и нанес мощный удар ему в подбородок.
Голова Годфри резко дернулась назад. Он сделал поворот на месте, словно дервиш. В руке у него блеснул нож.
– Осторожно, Ренье!
Ренье схватил Годфри за руку. Мужчины стали бороться. Мышцы их бугрились.
Бабушка очень ценила Годфри за его силу. Он был намного крупнее Ренье.
Сорча огляделась и увидела ветку. Схватила провисший конец, навалилась на него и отломала ветку. Она подъехала к сцепившимся мужчинам, занесла ветку над головой Годфри, и тут мужчины перекатились.
Ренье оказался сверху.
Сорча ничего не могла сделать.
Нож исчез. Она услышала клекочущий вздох и поняла: один из сражающихся получил удар ножом.
Соскочив на землю, Сорча побежала к ним.
Ренье с трудом поднялся на ноги. Его руки и рубашка были залиты кровью. Он смотрел на оставшегося лежать противника…
Лезвие ножа вошло глубоко в грудь Годфри.
Сорча остановилась. Чувство облегчения было настолько сильным, что она пошатнулась. Ренье жив!
Он взглянул на нее:
– В порядке?
– Да. Просто… да.
Опустившись на колени рядом с судорожно дергающимся Годфри, Ренье склонился над ним:
– Тебя нанял граф Дюбелле?
Годфри рассмеялся, задыхаясь:
– Уже много лет назад.
– Почему? – Сорча поспешно подбежала к нему. – Почему ты предал бабушку?
– Ради денег. Разве причина всегда не в этом, Годфри?
Ренье встал и засвистел, подзывая Аланжи и Победителя.
– Он сказал… сказал… зачем я служу женщине, если могу служить ему?
Годфри содрогнулся от боли. Сорча прикоснулась к его плечу.
– Нет мужчины крепче моей бабушки.
Дыхание клокотало у Годфри в груди.
Ренье перебросил поводья обоих коней через ветку дерева, продолжая с опаской озираться. Сорча знала: он готов в любую секунду подхватить ее и бежать.
Но она не хотела оставить умирающего человека одного, даже Годфри.
– Вы… вы, принцессы, были такие славные девочки, хорошенькие и ласковые, – прошептал он. – И так хорошо относились ко мне.
– Да, это верно.
Сорча и ее сестры действительно всегда старались быть ласковыми с Годфри. Они жалели его из-за того, что ему приходится работать на бабушку.
– Я не смог вас убить. – Годфри попытался вздохнуть и сильно закашлялся. – И поэтому отправил вас далеко, чтобы никто вас не нашел. А он узнал и…
Ренье осмотрел изрытую копытами и изломанную рощу.
– Годфри! Сколько всего наемных убийц?
Но Годфри его не слышал. Его глаза стали стекленеть.
– Когда я в тебя выстрелил, ты была в гневе.
– Но твой пистолет дрогнул.
– Я не смог тебя убить. – Изо рта Годфри полилась струйка крови. – Когда ты в гневе, то похожа на свою бабку.
Топот копыт сотряс землю.
Ренье посмотрел в сторону дороги и еще раз настойчиво спросил:
– Годфри! Сколько денег обещано за наше убийство?
Годфри уже уплывал в другой мир, и только Сорча еще владела его вниманием.
– Когда он узнал, что вы… живы, он дал мне… последний шанс. Он решил, что раз вы меня знаете, я смогу подобраться к вам… Но я не смог.
Ренье протянул руки к Сорче, чтобы поднять ее на ноги и увести. Но тут до них донесся крик всадников, и он успокоился.
– Это люди из Новой Просперы. Мы будем в безопасности… пока. Мы едем в Эдинбург, чтобы как можно скорее вернуться домой.
Все так же тихо Годфри повторил:
– Я не смог бы тебя убить. Но я смог бы убить его. – Он бросил взгляд на Ренье. В затуманенные бледно-голубые глаза вдруг вернулось сознание. – Награда составляет тысячу золотых гиней, ваше высочество. Сами сообразите, сколько человек на вас охотятся.
Пробежав к дороге, Ренье позвал их сопровождающих. Годфри прошептал:
– Скажи королеве Клавдии… Я все-таки ее не предал.
Глава 22
Сорча стояла на палубе «Луэллы-Жозефины», которая разрезала волны, направляясь к южной Франции. Плавание должно было занять не больше двух дней, и Сорча надеялась, что наемные убийцы сильно от них отстанут.
Однако Годфри мертв.
Элрой ранен.
По пути в Эдинбург мужчинам Новой Просперы пришлось отразить еще три нападения. Они ехали всю ночь, а когда наконец их отряд добрался до корабля, жители поселка забрали Аланжи и Победителя, пообещав Сорче заботиться о них.
Ренье и Сорча взошли на борт корабля, нервы их были натянуты до предела. Они с нетерпением ждали, когда корабль отплывет.
Наконец она на пути домой, с человеком, которого знает так хорошо и в то же время почти не знает.
Сорча смотрела, как берег Шотландии исчезает за горизонтом, погружаясь в утреннюю дымку. И тем не менее она чувствовала на себе взгляд Ренье. Одетый в черное, он стоял на палубе и наблюдал за ней.
Сорча уже не та девушка, какой была, когда ее увезли из Бомонтани. И даже не та женщина, которая покинула монастырь. Но вчера, когда она увидела Ренье, лежавшего на земле, не зная, жив он или нет, она поняла нечто очень важное.
Пусть он выставил ее дурой, пусть сжег письма ее сестер. Будь он Арну или Ренье, она все равно его любит.
Но ей необходимо поговорить с ним. Объяснить, что она чувствует.
Чтобы их брак не распался, они должны понять друг друга.
Сорча повернулась, и их взгляды встретились. Он опирался на фальшборт, сложив руки перед собой. Казалось, он требует, чтобы она покорилась ему.
Но она – принцесса, и не просто принцесса, а кронпринцесса: ей суждено стать королевой. Она не покорится ни ему, ни кому бы то ни было. Однако они могут найти взаимопонимание. Она скажет ему об этом, и он ее выслушает. Он – разумный человек. Точнее, Арну был разумным человеком.
Теперь Сорча видела только открытое море. Ветер надувал паруса и срывал у нее с головы соломенную шляпку. Только благодаря лентам, завязанным под подбородком, она не улетела в море. Схватившись за край полей, Сорча направилась к каюте, не сомневаясь в том, что Ренье последует за ней. Они воспламеняли друг друга, словно кремень и огниво.
В их тесной каюте находилась узкая койка с соломенным тюфяком, круглый столик, два стула и зажженная лампа, которая раскачивалась на крюке. Ренье дорого заплатил за эти удобства, и капитан счел возможным не обращать внимания на то, что у них нет с собой сундука и постельных принадлежностей, и предоставил им белье и одеяла.
Сняв истрепанную ветром шляпку и плащ, Сорча повесила их на крюки, вбитые в стену. Какое-то время она колебалась, держась за брюки, надетые у нее под юбкой. Она привыкла носить штаны. Ей они нравились. Она просто обожала их! Штаны надежно защищали ее. Они дарили свободу, о которой Сорча прежде и мечтать не могла. Наряженная в брюки, она пела в таверне, навестила девиц легкого поведения, торговалась с барышником, наслаждаясь каждой секундой своих похождений.
Но ей придется снова стать женщиной и принцессой, а значит – отказаться от костюма мальчишки.
Сорча сняла башмаки и брюки. И все же, в свете пристального внимания Ренье, она не была уверена в том, что приняла разумное решение.
Она передумала. Схватила брюки, задрала юбку, просунула одну ногу в штанину… И тут дверь открылась.
– Раз уж ты начала, снимай все.
Услышав хриплый приказ Ренье, она пошатнулась, отступила назад и шлепнулась на сиденье.
Он закрыл дверь и запер ее за собой. Его угрожающий взгляд не стал теплее. Она улыбнулась ему.
– Я их надевала.
– Зачем?
«Потому что ты смотришь на меня так, словно ты – волк, а я – нежный вкусный кролик». А ей совсем не нравилось быть кроликом.
Она осторожно освободила ногу и дружелюбно проговорила:
– Нам необходимо поговорить. И хотя мы женаты всего день, если я сниму с себя всю одежду, разговор не получится.
– Забавно. – Он привалился к двери и снял сапоги. – Если я что-то и понял с того момента, когда мы встретились, так это то, что значение разговоров сильно преувеличено.
Расстегнув брюки, он сбросил их.
– Нетрудно догадаться, чего ты хочешь. – Она посмотрела на его мужское достоинство. Поднявшись, Сорча провела руками по платью. – Но прежде чем ситуация выйдет из-под контроля, Ренье, я хотела бы сказать, что то, что сегодня произошло, было…
Не проронив ни слова, Ренье шагнул к Сорче, задрал ей юбку и заставил ее обхватить его ногами за талию, поддерживая одной рукой под ягодицы.
Их голые тела встретились – и Сорча потрясенно вздрогнула. Ренье обжег ее своим жаром, и, заглянув ему в глаза, она поняла, в чем причина. Он был в ярости. Он был напряжен. Он страдал.
«Страдал? Но почему?»
– Я думал, что ты погибла.
– Поскольку я – последняя принцесса, которая у тебя осталась? Могу понять, насколько это неприятно…
Она замерла, дожидаясь, чтобы он опроверг ее утверждения.
– Когда я услышал в роще выстрел, то представил себе худшее.
Его грудь мощно вздымалась. Он оттеснил Сорчу к стене.
Даже сквозь одежду она почувствовала, что дерево очень жесткое и холодное.
– Я тоже думала, что ты погиб.
Она содрогнулась, вспомнив, как Ренье рухнул на землю, конь ускакал прочь, а Годфри мчался на Ренье.
– Да. Мы оба были на волосок от смерти. Никогда больше подобное не повторится. – Пальцы Ренье сжались в кулак. – Никогда!
Им нужно поговорить. И они говорили. К несчастью, он при этом терся об нее. Она чуть передвинулась, пытаясь отстраниться, и обнаружила, что ей приятно любое его прикосновение.
– Когда Годфри оказался на земле, тебе надо было убежать, – сказал Ренье.
– Что за глупости! Мне было безопаснее оставаться рядом с тобой. – Она была открыта ему и невероятно уязвима, а он заставлял ее тело ныть от желания. – Мне было безопаснее остаться там, а не мчаться по дороге, где меня подстерегала еще одна банда наемных убийц.
– Надо было спрятаться.
– Но я не могла допустить, чтобы Годфри тебя убил!
– Я сам могу за себя постоять.
Ренье сказал это так резко и жестко, что она вздрогнула.
Он снова и снова вдавливал свой орган в ее обостренно-чувствительную плоть, зажимая ее между собой и стеной, заставляя разрываться между желанием и потребностью общаться. Ее слова превращались в тихие вскрики. Говорить связными фразами она больше не могла.
– Ведь тебя сегодня едва не убили, поэтому я сказала, что нам нужно поговорить.
Ее соски напряглись, пах разгорелся и стал влажным.
– Пожалуйста, Ренье, поговори со мной!
– У меня есть идея получше. – Голос его звучал хрипло.
Держа ее за ягодицы, он вошел в нее.
Новое ощущение застигло ее врасплох. Это не было долгим, неспешным, нежным обладанием их брачной ночи. Сегодня он казался гораздо более крупным, растягивая ее, проникая в нее, заставляя ее стонать. Ренье пылал, и его жар передавался ей.
Сорча попыталась двигаться, встретить его погружения, получить удовлетворение, потому что ощутила отчаянную потребность взлететь на вершину блаженства.
Однако Ренье продолжал удерживать ее на месте, двигая бедрами неспешными, долгими толчками. Всякий раз, как он в нее входил, она ощущала предвкушение. Сорча стиснула зубы. В этот момент она жаждала только близости, забыв обо всем на свете. Ренье был тем неиссякаемым источником, который мог утолить ее жажду.
Ренье побагровел. Вены на шее вздулись. Он не отрываясь смотрел на нее, словно пытался овладеть ее разумом так же, как овладевал ее телом.
Жар между ними нарастал.
Ее пальцы впивались ему в плечи. Она тонула в наслаждении, не в силах бороться с течением, но ей хотелось… хотелось…
Наконец волна экстаза подхватила ее, закрутила и выбросила на берег.
Ренье плыл вместе с ней, издавая громкие стоны. Он замер, шумно дыша, прижимая ее к стене.
По-звериному заворчав, Ренье поднял ее и отнес на кровать.
Оставаясь у нее внутри, он бережно уложил ее на постель. Ренье кончил, однако оставался возбужденным.
Сорча тоже пришла к финалу.
Но если он захочет снова ею овладеть, она ему позволит. Мало того: будет наслаждаться.
Склонившись над ней, Ренье расстегнул ей лиф. Взял ее крест, подержал на раскрытой ладони. Закрыл глаза, и по его телу пробежала дрожь.
– В чем дело? – спросила она. – Тебе больно?
– Больно? Господи, конечно! Сорча, выслушай меня. – Он обхватил ее голову ладонями. – Ты выполнишь все, что я от тебя потребую.
– О чем ты говоришь?
Зачем он вытащил ее из блаженного забытья и силой уволок в реальный мир? Не в тот реальный мир, где они спасли друг другу жизнь, а потом разговаривали друг с другом, а в тот, где он выставил ее дурой и сжег письма ее сестер.
– Выслушай меня. Ты никогда больше не будешь одеваться мальчишкой. Никогда не пойдешь в публичный дом или низкопробную таверну.
Она попыталась приподняться на локте.
Когда ее бедра начали приподниматься ему навстречу и она стиснула ему бока коленями, он снова заговорил:
– Ты никогда больше не будешь улыбаться другим мужчинам. Ни под каким предлогом не будешь продавать лошадей.
Сорча недоумевала. Зачем он читает ей нравоучения вместо того, чтобы просто пообщаться друг с другом?
– Почему ты такой сердитый?
– Ты никогда больше не будешь подвергать себя риску, – продолжал он, проигнорировав ее вопрос. – Никогда. Никогда. Никогда.
Он сопровождал каждое слово движением бедер.
Как ни хотелось ей возразить ему, движения его бедер заставляли ее содрогаться от наслаждения. Она забыла, что хотела ему сказать, за что рассердилась на него.
– Скажи, что любишь меня, – потребовал Ренье.
– Я тебя люблю.
– Это я и хотел услышать.
Напрасно она ждала ответного объяснения в любви. Зато обнаружила, что Ренье способен заниматься любовью не останавливаясь и довести ее до безумия.
Уже на рассвете Сорча поняла, что он снова ею манипулировал.
Глава 23
Королева Клавдия, вдовствующая королева Бомонтани, сидела у себя в спальне, закутавшись в одеяло, и смотрела, как внизу ветер несет снег по дворцовому двору. Она ненавидела зиму. Ненавидела ветер, снег, холод, сосульки, свисающие с крыш, голодных оленей, мертвые цветы. Когда наконец она завершит свои дела здесь и передаст королевство внучке, непременно уедет в теплые края. В Италию или в Испанию. Там зимой можно сидеть на веранде, наслаждаться ароматом роз и смотреть, как крестьяне ходят побираться. Если их история произведет на нее впечатление, она подаст им монету-другую.
Она прекрасно разбирается в историях и в качестве их изложения. С тех пор как разнеслись слухи о том, что Ренье и Сорча поженились и возвращаются, самозванцы лезли из всех щелей, чтобы рассказать свои версии. За последние пару месяцев она выслушала больше мелодрам и чепухи, чем обычной женщине приходится услышать за всю жизнь.
А слушает их королева потому, что ее старые кости может согреть только веселый смех.
Вот и сейчас. Там. За воротами. Пришла еще одна молодая пара. Они заговорили со стражником, а стражник, как всегда, посмотрел в ее сторону, ожидая распоряжений.
И королева, как всегда, сделала знак стражнику, чтобы впустил побирушек во дворец.
Мужчина взял женщину за локоть и указал туда, где сидела королева Клавдия.
Женщина вырвала у него руку и зашагала по расчищенной дорожке.
То ли они разыгрывали новую версию пьесы «Ренье и Сорча снова вместе», то ли женщине просто надоел ее мужчина.
Королева Клавдия вполне могла ее понять. Королева в окружении мужчин вынуждена тратить время на то, чтобы давить мужские притязания и мелочное мужское тщеславие.
Но что до этой пары… Королева ничего не могла сказать об их внешности, поскольку ее скрывала их одежда: плащи, шапки и перчатки.
Женщина направилась не к парадному официальному входу, а к небольшой двери рядом с террасой. Милая деталь, претендующая на достоверность: королеву Клавдию это впечатлило настолько, что она поднялась на ноги, взяла трость и заковыляла к гостиной. На это ушло больше времени, чем ей хотелось бы, и это привело королеву Клавдию в бешенство, и она постучала по деревянной створке громче обычного.
Дверь открыл молодой лакей, который все еще дрожал после того раза, когда она его как следует отчитала. Он имел наглость попытаться помочь ей, когда у нее начался один из ее обычных приступов. Она заявила ему, что лакеи не дотрагиваются до королевы без ее позволения.
После этого она разрешила ему помочь ей забраться в постель, уверенная в том, что он больше никогда к ней не прикоснется.
Ей надо было бы иметь целый рой фрейлин, которые бы за ней ухаживали, но она пережила их всех, и у нее не было времени обучать новых, ее ровесниц. Не говоря уже о том, что все ровесницы давно умерли.
Ее суставы начали двигаться немного свободнее. К тому моменту, когда королева доберется до тронного зала, она снова будет той поразительно здоровой старухой, которую боятся и уважают во всей Бомонтани, Ришарте и за их пределами.
Лакеи, стоявшие у каждой двери, вытягивались в струнку, когда она проходила мимо. Питер открыл перед ней двери тронного зала и склонился в поклоне, когда она вошла.
– Дай мне десять минут, а потом впусти их, – приказала ему королева.
Он снова поклонился и закрыл за ней дверь.
Она с ненавистью посмотрела на трон и ступени, которые к нему вели. Какой низкорослый, неуверенный в себе, сопливый королек придумал эти ступени? К тому же мраморные! Если Ренье и Сорча не явятся в ближайшее время, королева Клавдия упадет с них и свернет себе шею. И тогда у ее внучек будут неприятности, потому что она станет досаждать им в виде призрака, такого злобного, что прежняя ее строгость покажется им добротой.
Вздохнув и опираясь на трость, королева взобралась на две ступеньки, громко вздыхая от боли в суставах, и опустилась на трон.
Проклятие! Казалось, трон высечен изо льда, таким он был холодным. Однако, покрытый позолотой, выглядел внушительно, а когда Питер открывал двери перед самозванцами, то важно было именно это.
Женщина шествовала первой, высоко подняв голову, сжав кулаки и вздернув подбородок. Она вышагивала, словно воплощение оскорбленного монаршего достоинства, а Сорча, милая, добрая Сорча, никогда бы так не шла.
У королевы Клавдии оборвалось сердце. Как всегда, когда перед ней оказывалась не Сорча. Потому что всякий раз она втайне надеялась увидеть свою старшую внучку.
– Бабушка…
Голос у девицы был приятный. Аристократичный, ясный. Говорила она с легким акцентом, как человек, который долго прожил в Англии и приобрел дурные привычки.
– Неужели ты отправила этого говнюка для того, чтобы он меня нашел и на мне женился?
Она указала в сторону двери, откуда доносились два низких мужских голоса.
– Ты неплохо подражаешь принцессе Сорче, – проговорила королева Клавдия. – Ты допустила всего одну ошибку. Сорча не стала бы врываться в тронный зал и разговаривать со мной таким тоном.
– Стала бы, доведись ей пережить то, что пережила я.
Женщина сняла шапку.
Волосы у нее были такого же цвета, какой когда-то был у королевы Клавдии. На секунду волна воспоминаний захлестнула королеву.
«Дорогая, твои волосы… Я должен нарисовать тебя, обнаженную и прекрасную, в ореоле твоих волос. У них цвет восходящего солнца».
Острая боль в плече вернула королеву к действительности.
Королева глубоко дышала, дожидаясь, чтобы приступ прошел, и не сводила глаз с лица девушки. Оно обветрилось на морозе, синие глаза были полны ярости.
Не такой королева Клавдия ожидала увидеть Сорчу.
И все же это была она.
«Слава Богу! Слава Богу!»
– Да, я действительно отправила говнюка привезти тебя.
Когда она заговорила, Ренье вошел в зал и застонал:
– Уже?
Молниеносным взглядом королева Клавдия проверила его, Да, это Ренье.
– Я отправила принца-говнюка. Сожалею, но он был единственным, кто оказался под рукой.
– Понятное дело.
Сорча сняла перчатки и плащ и швырнула их на небольшой столик.
Королева Клавдия не рассчитывала получить удовольствие от появления внучки. Сорча всегда вела себя так, словно боялась даже южного ветерка. А теперь, казалось, она готова обняться с северным штормом.
– Иди, поздоровайся со мной как положено.
Сорча быстро поднялась по ступеням, прижалась губами сначала к одной щеке королевы, потом к другой и протянула ей руку, чтобы помочь.
– Я приказал, чтобы в верхней гостиной приготовили закуску.
Ренье стоял, заложив руки за спину, наблюдая за тем, как женщины спускаются по ступеням.
– Не смеши меня, – сказала Сорча. – Неужели не видишь, что она не сможет подняться по лестнице?
Он посмотрел на Сорчу так, словно ему хотелось ее ударить.
Нет, погодите…
Это была не ярость. Это было желание.
Как любопытно!
– Ренье всегда был надменным отпрыском благородного семейства. – Королева Клавдия адресовала ему ухмылку, обнажившую зубы. – Ну, скажи мне, что он на этот раз натворил?
– Он женился на мне. – Сорча обожгла его гневным взглядом. – Но я хочу, чтобы брак признали недействительным.