Текст книги "Темное золото"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Пора домой. Он должен ощутить объятия Александрии. Ему нужны ее тепло и сострадание. Ее тело, которое вызовет в нем огонь, подтверждающий, что он жив, не убит. Но он стал палачом для многих других из его народа, для тех, кто обратился, за кем он охотился, и Эйдан знал это.
Эйдан, возвращайся домой, ко мне. Ты не убийца. Ты лучше всех. Посмотри, какой ты с Джошуа. С Мэри и Стефаном. Это Грегори нагнал на тебя тоску.
Столько людей потеряно, он скорбит.
Тем больше причин, чтобы бороться. Надежда есть. Ведь мы нашли друг друга. Другие тоже смогут.
Алекс послала ему изображение, как она снимает свитер и кидает его на пол рядом с джакузи.
Эйдан засмеялся, опьяненный. Александрия ждала его, такая желанная. Принимающая его темноту, словно маяк.
И не только.
Ее голос провоцировал. Зрелище бюстгальтера, уроненного на пол, смешало все его мысли. Грудь Алекс обнажена. Она улыбается ему, как сирена.
Ты не отпускаешь меня.
Покажи все.
Держа ее образ в сознании, он отошел от расчлененного трупа и стал вызывать шторм.
Ее рука опустилась на пояс джинсов. Бесконечно медленно она стала расстегивать пуговицы. У него перехватило дыхание, когда она начала стягивать джинсы.
Возвращайся домой и посмотри.
В ее голосе было желание, посылавшее горячую волну в его кровь. Эйдан поднял лицо к небу, посылая облака кружить и темнеть. Подобно реву его крови, волны с грохотом разбивались о берег, окатывая утес мириадами брызг. Зловеще гремел гром, извилистые молнии вспыхивали среди туч.
Возвращайся ко мне, Эйдан.
Она искушала.
Она была светом, а он темнотой.
Молния ударила в землю, осветив песок снопом искр и языками пламени, едва не лизавшими ему ноги. Эйдан чувствовал ее движения в своем сознании, ее губы на своей коже, ощущение, словно она забирает боль его старого друга. Потеря стольких людей делала его ненормальным.
Эйдан поднял руку и стал собирать искры в шаровую молнию. Подставил лицо ветру. Он не мог понять, как Грегори это сделал. Даже если у него будут силы победить Грегори, он не станет этого делать. Сколько времени Грегори вынужден охотиться на друзей? Родственников? Товарищей по детским играм? Сколько всего должно было произойти, чтобы испепелить его душу, чтобы не осталось пути назад?
Я с тобой, Эйдан. – Голос Александрии принес прохладный ветерок, чистый воздух, не тронутый злом. – Твоя душа не почернела. Я вижу это, когда она соприкасается с моей. Ты делаешь то, что должен, против своего желания. Твой друг хочет тебе помочь. Если бы его душа была темной, он не остался бы, чтобы защитить меня. Он погнался бы за вторым вампиром ради убийства. Он остался, Эйдан. И ушел, чтобы побыть одному там, где насилие не может его коснуться, где он выполнит свою клятву. Одна эта клятва должна была сказать тебе о многом. Он не вампир и даже не приблизился к этому. Он думает о ней. Когда закончишь свою страшную работу, возвращайся ко мне. Думай обо мне.
Мне часто придется возвращаться к тебе с руками, обагренными кровью.
Последовало недолгое молчание. А затем он почувствовал прикосновение ее руки и удивился, что Алекс смогла достичь его, хотя никогда этому не училась. Кончики ее пальцев нежно погладили его шею.
Я была в руках вампира, Эйдан. Ты забываешь, что я знакома с уродливым злом. Оно не имеет с тобой ничего общего, что бы ты ни думал. Ты охотишься потому, что должен, а не потому, что хочешь убивать. Может, те, что превратились в вампиров, когда-то и были хорошими людьми, но это было давно. А ты и Грегори несете мир их праху.
Эйдан позволил ее словам уменьшить его горе и опасение, что это присутствие Алекс усиливает его чувства. И иронически покачал головой. Он так давно не испытывал эмоций, и вот теперь, когда Александрия вошла в его жизнь, узнал, что такое ужасное бремя охотника.
Он послал огненный шар к мертвому вампиру, сосредоточившись на своей задаче. Шар прошел сквозь продырявленную грудь, и осталась только горстка пепла. Пристально посмотрев на прах, Эйдан направил в его сторону ветер. Поток воздуха пришел не с моря, а с земли, рассеивая пепел в волнах, которые отнесут его дальше в океан. Эйдан шептал древнее заклинание, чтобы очистить себя и своего падшего друга. Расправив плечи, он стоял гордо и прямо, а потом развернулся и пошел домой.
Он слышал звук льющейся воды, чувствовал, как Александрия радовалась, подставляя тело под теплый душ. Ощущал ее манящий запах. Улыбаясь, Эйдан поднялся в воздух.
Глава 16
Александрия лежала в огромной мраморной ванне, волосы закручены узлом, пузырьки касаются кожи, словно тысячи крохотных пальчиков. Эйдан замер в дверном проеме с напряженным лицом, в глазах его была тоска, которую она так старалась стереть все это время.
Когда Алекс почувствовала всю глубину его горя, она стала посылать ему эротические картинки на расстоянии. Она боялась его возвращения, ведь тогда ей бы пришлось столкнуться с последствиями ее посланий.
Видя такую грусть в его прекрасных глазах, такую боль, которая его терзала, она забыла о застенчивости. Алекс сделала бы что угодно, лишь бы его утешить.
Эйдан чувствовал такую усталость, что не хотелось двигаться. Он мог только стоять в дверном проеме и смотреть на Александрию, до конца не веря в свою удачу. Она здесь и останется с ним навсегда. Почему он? Почему именно он заглянул в ее сапфировые глаза и обрел покой? Почему не Грегори, который столько сделал для своего народа, столько страдал и терял друзей? Почему не Джулиан, его друг, его брат-близнец, такой ужасающе одинокий? Почему именно он стал тем, кого выбрал Бог?
– Потому что мы предназначены друг для друга, – тихо сказала Алекс, читая его мысли. – У Грегори есть Спутница жизни, и он сам решил дать ей время, чтобы она повзрослела. Он знает, что она выдержит. А что касается твоего брата, я знаю его только по твоим мыслям и воспоминаниям. Но он так же силен, как ты, и сможет ждать вечность, если понадобится.
Эйдан провел дрожащей рукой по растрепанным волосам. Оперся на дверной косяк и наблюдал за ней хищным золотым взглядом. Она такая красивая, такая смелая. Что он сделал, что смог заслужить ее, это счастье, которое она ему подарила?
Александрия покачала головой, улыбаясь, ямочки заиграли на щеках.
– Конечно, ты меня не заслужил. Я так хороша – само совершенство.
Ее улыбка дразнила, она слегка пошевелилась в джакузи, и высокая грудь показалась над бурлящей водой, приковав его пылающий взгляд.
– И такая красивая. Не забывай: еще и красивая, – добавил Эйдан и вздрогнул.
Алекс почувствовала, как ее сердце забилось в предвкушении.
– Возможно. Это ты заставляешь меня чувствовать себя красивой.
Она опустила голову, сапфировые глаза манили. Кровь в нем забурлила.
Эйдан нащупал пуговицы на рубашке и стал медленно их расстегивать, не сводя глаз с Алекс. Она не отвела взгляд, не испугалась, а только улыбнулась, приглашая.
– Ты уверена, piccola? – прошептал он, напрягшись в предвкушении.
Алекс пожала плечами, посылая рябь по воде.
– Я решила, что сейчас самое время осуществить одну из твоих фантазий.
Рубашка упала на пол. Алекс смотрела на него, чувствуя, как ее кровь закипает.
– У меня есть фантазии? – спросил Эйдан удивленно.
Его тело напряглось в безумном желании. Он едва мог говорить и двигаться.
Ее смех ласково прикасался к его коже.
– Я говорила, что некоторые меня очень заинтересовали. Но не слишком распаляйся. Начнем с самого простого.
Он вопросительно поднял бровь и наклонился, чтобы снять обувь и носки. Все его движения были неторопливыми, почти ленивыми, но в глазах застыло совершенно другое выражение – они пожирали ее. Алекс закусила губу и опустила ресницы.
– Я хочу, чтобы ты тоже желала меня, Александрия, – нежно сказал Эйдан. – Мне надо знать, что ты меня хочешь. Не прячься.
Алекс ответила улыбкой, отчего ямочки на щеках стали еще заметнее.
– Это потому, что ты прекрасен, Эйдан.
– Женщины прекрасны, не мужчины.
– А ты прекрасен, – повторила она. – Посмотри на себя моими глазами.
Он нашел, что спорить бессмысленно. Вероятно, в ее глазах он был неотразимым. Желание. Голод. Эйдан медленно стягивал брюки, распаляя ее.
– Посмотрим?
Алекс встала на колени, мыльные пузыри лопались вокруг ее обнаженной груди, возвышавшейся над водой.
Она не отрываясь смотрела на его узкие бедра и напряженную плоть, когда он присоединился к ней и пузырьки окружили его, лаская кожу.
Александрия выдохнула. У него были мускулистые бедра, покрытые золотистыми волосками. Ее руки призывно скользнули по его икрам. Она почувствовала дрожь, которая пронеслась по его телу, и обольстительно улыбнулась.
Ее пальчики медленно двигались по его скульптурно вылепленным мускулам, дыхание согревало напряженную плоть.
Эйдан сомкнул веки в экстазе, когда ее язык стал медленно двигаться, лаская его бархатистое древко. Мышцы живота напряглись, когда ее влажный горячий рот обхватил его. Стон вырвался из его горла. Он намотал ее волосы на кулак, притягивая к себе. Тело Эйдана почти взорвалось от удовольствия, когда она обхватила его ягодицы и втянула плоть Эйдана в себя еще глубже. Ее рот вокруг его плоти, ее грудь прижата к его бедрам, пузырьки ласкают икры, шелковистые волосы в его кулаке – все это пульсировало в его сознании, пока оно не заполнилось только ею…
Пальцы Алекс сжимали его ягодицы. Он двигался медленно, длинными ударами, стискивая зубы от удовольствия, почти невыносимого. Ее губы непрерывно двигались по его плоти. Он так натянул ее волосы, что испугался сделать ей больно, но больше не мог управлять собой. Когда их сознания слились, он нашел в ней возбуждение, потребность и общее наслаждение. Алекс прекрасно понимала, что с ним делает, и упивалась этим, своей властью над ним. Исчезло все – мысли, заботы, тревоги. Осталось только ощущение ее рта, прикосновения ее кожи и пузырьки, которые лопались вокруг. Фейерверк. Землетрясение. Белая молния. Он осознал себя беспомощно стоящим с ней рядом, голова запрокинута в экстазе, который был не только физическим, но переворачивал душу.
Голод Эйдана нарастал до тех пор, пока инстинкт его вида не пересилил и он поставил ее удовольствие превыше всего. С продолжительным рыком он толкнул ее в воду, а его взгляд обжег ее обнаженную кожу. Алекс вскрикнула, когда он губами коснулся ее шеи и стал ласкать грудь, его руки были повсюду. Она чувствовала нежность, ласковые прикосновения его ладоней. Он исследовал ее везде. Затем ее пальцы нашли его напряженную плоть. Он проник в нее, следя за выражением ее глаз, ее тело ответило новой волной желания. Он вошел сильнее, продолжая ласкать ее ртом, покусывая грудь и живот. Он чувствовал, как ее мускулы сжимаются вокруг него – бархат и жар. Он целовал маленькую впадинку, которая сводила его с ума, приподнимая Алекс над водой.
Медленнее, еще медленнее, говорил его разум, но у тела были другие планы. Кожа его пылала. Его рот пришел на смену пальцам, желая привести ее к такому же лихорадочному всплеску, который испытал он сам. Алекс застонала, и этот звук сделал Эйдана еще более диким. Она была словно горячий, пряный мед. Он пылал от ненасытного вожделения.
Под натиском его губ Алекс извивалась и вскрикивала. Вода выплескивалась на пол за края ванны. Ее тело сначала напряглось, а потом расслабилось, когда волна удовлетворения прошла через нее. Алекс долго не могла прийти в себя, потеряв всякий контроль над собой.
Эйдан наконец поднял голову, глядя на нее голодными глазами. Он притянул Алекс к себе, закидывая ее стройные ноги себе на талию.
– Ты доводишь меня до безумия, Александрия.
Его голос звучал глухо, он почти грубо прижимался к ней, в то время как ее тело медленно открывалось, позволяя ему войти. Ощущение было сильным, как ожог. Горячий бархат, обтянувший его плоть, сжавший ее. Наслаждение казалось непереносимым. Он обхватил ее тонкую талию, удерживая на месте, и медленно входил в ее горячий влажный футляр.
– Посмотри на меня, Александрия. Помни, я твой Спутник жизни и всегда буду заботиться о тебе, – напомнил Эйдан, удерживая золотыми глазами ее синеву, желая ее всю без остатка, чтобы слиться с ней воедино – телом, разумом, душой.
Он начал двигаться, совершая медленные толчки, все яростнее вонзаясь в нее с каждым ударом. Алекс кусала губы, так что показались капли крови, и его клыки удлинились. Он держал ее так, что ей пришлось выгнуться, запрокинув голову, подставив грудь, словно приглашая. Его язык играл с ее розовыми твердыми сосками, продвигаясь вверх, пока не достиг пульса на ее шее.
Эйдан почувствовал, как ее тело напряглось в предвкушении, когда его зубы стали нежно покусывать то выше, то ниже, пока Алекс не застонала и не обхватила его голову руками. Удовлетворение отразилось в его глазах. Его язык ласкал ее пульс, а тело вонзалось в нее. Он двигал бедрами все быстрее и быстрее.
– Эйдан! – требовательно вскрикнула Алекс.
– Еще нет, cara, еще нет.
Он стал подниматься из воды, продолжая удерживать ее на руках.
Ее ноги обхватили его, руки обвились вокруг шеи, а он вонзался все быстрее и быстрее, снова и снова, желая как можно полнее войти в нее.
Ее ногти впились в его плечи, причиняя боль. Он прижал ее к стене для лучшей опоры, а сам продолжал дико, неустанно, бешено работать бедрами, входя в нее. Его зубы покусывали, царапали. Алекс вскрикнула от пронзительной боли, сладкой и чувственной, когда он проткнул ее кожу клыками, нуждаясь в ее крови так же безудержно, как и в ее теле.
Она заставляла его терять контроль, и природа хищника начинала доминировать, заявлять свои права на эту женщину. Его рот был у ее горла, забирая саму сущность ее жизни, а тем временем ее тело обволакивало его, напрягалось вокруг него, начиная сильнее сжимать и требовать, пока он не застонал от наслаждения. Рубиновые капли выступали на холмиках ее груди, а он слизывал их языком.
Этой ночью страсть Александрии не знала пределов. Свирепость любовных ласк Эйдана должна была ужаснуть ее, но она отвечала ему тем же. Принимая каждый толчок, зарываясь руками в его волосы, она содрогалась, а ее стоны приглушало его плечо.
Крик страсти полетел к розовеющим небесам, подхваченный предутренним ветерком. Когда он, задыхаясь, держал ее, прижимая к стене, издалека пришел ответ. Это был гнев. Ярость. Послышался дикий вой ветра. Он дышал ненавистью.
Испуганная Александрия посмотрела в окно.
– Ты слышал?
Медленно и неохотно Эйдан позволил Алекс опустить ноги на пол, все еще обнимая ее за талию.
– Да, слышал, – сказал он мрачно.
Вдалеке зловеще темнели облака, приобретая форму кулаков и стуча по крыше и окнам. Инстинктивно Эйдан встал перед Алекс, словно защищая.
– Это Грегори? – прошептала она.
Эйдан покачал головой.
– Если бы Грегори хотел нас убить, Александрия, мы бы давно отошли в мир иной. Нет, это один из нежити, что прибыла сюда, не знаю, с какой целью. Этой твари, судя по всему, не понравилось наслаждение, которое мы получили.
– Он страшно кричал, – сказала она. – Словно раненый медведь.
Эйдан взял ее за подбородок, золотые глаза скользили по ее лицу.
– Они опасны, piccola. Вот почему я должен охотиться на них и следить, чтобы они не наводнили ужасом весь мир.
Глядя сверху вниз на ее лицо, припухшие губы, щеки, горящие от его ласк, Эйдан не смог противиться желанию и поцеловал ее.
– Спасибо, cara, что избавила меня от моего демона.
Алекс опустилась в ванну и, подняв голову, посмотрела на него своими огромными глазами.
– Он может убить тебя?
– Думаю, да, если я буду невнимателен. – Эйдан сел напротив, вода в джакузи поднялась. – Но я буду внимателен, piccola, даже слишком. Завтра ночью я должен выйти на охоту. Он ждет меня.
– Откуда ты знаешь?
Эйдан небрежно пожал плечами, словно они обсуждали погоду.
– Он никогда бы не послал вызов, если бы не поставил ловушку. У меня есть кое-какая репутация у нежити.
Алекс подтянула колени и опустила на них подбородок.
– Я просто хочу, чтобы он ушел и нашел себе другой город.
Эйдан покачал головой, глядя на нее с любовью.
– Нет, ты этого не хочешь. И кроме того, я никогда бы не позволил ему убивать безнаказанно где-то поблизости. Моя работа предполагает и командировки, ты это знаешь.
– Это ведь он тот серийный убийца, о котором писали? – догадалась она.
– Один из них. Остальные уже мертвы.
Алекс в волнении сплела пальцы.
Эйдан накрыл их ладонью.
– Не волнуйся, Александрия. Я смогу защитить тебя.
– Я не об этом. Знаю, что сможешь. Я только подумала теперь, когда узнала тебя, познакомилась с Грегори и поняла, как это ужасно, когда кто-то превращается в вампира: нет ли какого-нибудь способа его вылечить?
Он грустно покачал головой.
– Я понимаю, ты сочувствуешь им и тем из нас, кто должен их уничтожать, но в большинстве случаев это сознательный выбор. И после того как вся кровь выпита и жертва умерла, нет способа вернуться назад.
Алекс смотрела на него расширенными глазами.
– Грегори сделал это.
Пристальный взгляд золотых глаз стал холодным и напряженным.
– Это невозможно.
– Я знаю, что сделал. Он горько сожалеет, это грызет его изнутри, но он кого-то убил. Я знаю, что это так, Эйдан. Иногда я вижу то, чего не видят другие.
– Грегори обратился? – спросил он тихо, нетерпеливо ожидая ответа.
Алекс покачала головой.
– Грегори думает, что он злой, но у него сильно развито сострадание. И все-таки он очень опасен, Эйдан. Очень опасен.
– Вампиры умеют скрывать правду. Они мастера обмана. Ты уверена, что Грегори обратился?
Алекс кивнула.
– Я боялась его. А он боялся себя. Он сам сказал, что подобен тигру, опасному и непредсказуемому. Но он не плохой.
По небу в предрассветном тумане плыли черные тучи. Эйдан улыбнулся, взмахнул рукой, и тучи стали рассеиваться.
– Оставшийся вампир думает запугать меня, и я позволил ему в это поверить. Но с рассветом он должен уйти под землю.
Александрия расслабилась. Ей не нравилось думать, что вампир у них под окнами, прислушивается к беседе.
Эйдан покачал головой.
– Если бы он был рядом, piccola, я бы это знал.
Она засмеялась.
– Я все еще никак не могу привыкнуть, что ты читаешь мои мысли. Иногда это очень смущает.
– А иногда может быть очень интересно.
Его глаза странно блеснули, когда он посмотрел на нее, и Алекс залилась румянцем.
– В твоем сознании тоже очень интересно, – согласилась она, улыбаясь. – Там немало увлекательных идей.
– Мы только начали, – напомнил Эйдан.
Он наклонился, обхватывая ее грудь и лаская сосок.
– Я обожаю прикасаться к тебе, хочу прикасаться к тебе каждый раз, когда захочу.
Кончиками пальцев другой руки он дотронулся до ее горла в том месте, где была его метка.
Она почувствовала, как его прикосновение отдалось во всем теле.
– Тебя точно надо выслать, Эйдан. Ты знаешь, что на всех моих последних эскизах для Томаса Айвэна появился твой взгляд? Как думаешь, Томас заметит?
Его глаза блеснули.
– Томас Айвэн идиот.
– Зато он современный и востребованный, и ему посчастливилось стать моим боссом, – парировала она. – А ты просто ревнуешь.
– Это одна из моих дурных привычек. Я не хочу делить тебя с кем-то, Александрия. – Он резко отпустил ее. – И не потерплю, чтобы другой мужчина к тебе прикасался.
– Вместе работать – это еще не значит спать вместе.
Алекс пыталась это ему объяснить, в душе понимая, что в ту же минуту разорвала бы любые отношения с Айвэном, если бы это действительно причиняло боль Эйдану.
– И ты думаешь, он на это согласится?
– У него не будет выбора. Я скажу, что мы встречаемся. Ему придется смириться.
– Я отдам соответствующие распоряжения и женюсь на тебе завтра утром. У меня есть друзья, которые могут ускорить этот процесс, получим разрешение и покончим с этим.
Она молчала, сапфировые глаза вспыхнули.
– Покончим с этим? Покончим с этим?
Алекс повторяла его слова, не в состоянии поверить в то, что он сказал. Прямо сейчас она не может выйти за него замуж, даже если бы он был последним мужчиной на земле.
– Я не просила тебя оказывать мне покровительство или брать на себя какие-то обязательства в отношении меня. И тебе не нужно защищать мою честь.
Эйдан внимательно смотрел на нее.
– Мы связаны друг с другом, и у нас есть взаимные обязательства, Александрия. Мы Спутники жизни, и это навсегда. Мы будем вместе, пока не захотим вместе встретить рассвет. Но ты сообразительная и понимаешь, что твой босс – идиот и он не сможет понять и принять это. Но понять и принять человеческий брак он сможет.
– Я не до конца понимаю, что такое Спутники жизни. Но я, как и Томас, понимаю таинство брака. И я не помню, чтобы ты просил меня стать твоей женой. Знаю, для тебя это не имеет значения, Эйдан. Но для меня это просто оскорбительно.
Алекс попыталась не показать, как это ее задело, но выражение лица выдало бы ее, даже если б он не мог читать ее мысли.
Эйдан задумчиво покачал головой.
– Мы разделяем с тобой все, Александрия, в том числе и мысли. Я не хотел сделать тебе больно.
Алекс встала, вода струями стекала с ее тела.
– Может, мы и разделяем мысли, но не понимаем друг друга.
Она завернулась в полотенце, как в саронг, отводя глаза.
– Все образуется. Ты же хотела, чтобы я попросил тебя выйти за меня замуж по человеческому обряду.
Эйдан шевельнул мускулами и обхватил лодыжки Алекс, словно надел кандалы, чтобы она не сбежала.
И снова пламя загудело в ее крови.
Алекс возмутила эта его способность превращать ее тело в жидкий огонь одним прикосновением. Она почувствовала ток, бегущий между ними.
И тряхнула головой.
– Не делай этого, Эйдан. Это важно. Ты сначала делаешь мне больно, а потом хочешь заниматься со мной любовью, пока я не перестану соображать.
Выражение его лица сразу изменилось. Он резко встал, и она испуганно отступила.
– Не делай этого, cara mia. Никогда не бойся меня. Ты навсегда связана со мной. Эти узы прочнее брачной церемонии. Я должен был догадаться, что для тебя человеческая свадьба важнее, я думал о нас как о карпатцах, и если бы ты попробовала размышлять, то поняла бы, что мы уже женаты, соединены навечно. Это произошло в то мгновение, когда я произнес древние клятвы. Ритуал был завершен и скреплен окончательно, когда мы разделили кровь, сердца, тела и души. Но именно слова были главным условием соединения. Это и есть брачный обряд нашего народа.
Он потянулся к ней.
– Прости меня, cara, и знай, что я хочу жениться на тебе, и пусть будет человеческая свадьба, если это так важно для тебя.
Его голос гипнотизировал, омывал, словно струи воды, смывая все упреки и все ее негодование, как будто его и не было.
Александрия замерла. Он был слишком близко, чтобы она оставалась спокойной.
– Все это пугает меня, Эйдан, а мне хотелось бы жить по возможности нормально или хотя бы почти нормально. Похоже на то, как я жила раньше. Так мне было бы легче освоиться в новой жизни.
– Ты знаешь, piccola, – поддразнил он, прикасаясь к ее щеке, – что карпатцы никогда не спрашивают своих женщин. Они просто связывают их с собой. Но я должен официально попросить твоей руки?
Алекс потерлась о его грудь.
– Это много значило бы для меня, если б ты так сделал.
– Как я понимаю, это надо сделать по всем правилам, – сказал Эйдан мягко, опускаясь перед ней на одно колено. – Александрия, любовь моя, выйдешь ли ты завтра за меня замуж?
– Да, Эйдан, – ответила она, потупившись, но сама испортила весь эффект, расхохотавшись. – Но нам придется сдать кровь на анализ. Поэтому, наверное, не получится пожениться так скоро.
Он встал.
– Ты умеешь убеждать. Мы поженимся завтра. А сейчас одевайся, cara. А то ты опять меня соблазняешь.
Его рука скользнула вниз по ее спине.
Алекс натянуто улыбнулась.
– Ты собираешься и дальше бесить меня своими шовинистскими привычками?
Эйдан весело рассмеялся.
– Я только что подумал, сколько проблем ты доставишь мне своей независимостью.
Она вздернула подбородок.
– Ты слышал слово «компромисс»? Хорошо понимаешь его смысл?
Эйдан сделал вид, что обдумывает ответ.
– Как мне кажется, компромисс означает, что ты делаешь все, что я сказал, и сразу, как только я сказал, правильно?
Александрия толкнула его в грудь.
– Об этом можете только мечтать, мистер Сейвидж. Этого никогда не будет.
Он сжал ее руки и уткнулся ей в макушку.
– Посмотрим, любовь моя. Посмотрим.
Смеясь, Александрия отошла от него и стала одеваться. Рассвет уже окрасил небо, а следом придет этот летаргический сон, к которому она уже начала привыкать. Алекс хотела увидеться с Джошуа, чтобы провести утро с братом. Одеть его, покормить, поболтать с ним, пока он не пойдет в школу.
Эйдан позволил Алекс оставить его, пока это было возможно. Ему хотелось видеть ее счастливой, но у него было плохое предчувствие после нападения вампира. Он ощущал угрозу. Из всей группы, прибывшей в город, терроризировавшей его жителей и заставившей полицию охотиться неизвестно за кем, остался только один. Он был не так глуп, чтобы сразу бросить вызов, сначала вампир изучил Эйдана, его сильные и слабые стороны. На что способна эта нежить?
В молчании Эйдан плавно перемещался по дому, проверяя каждый вход, окно и подъездную дорогу. Все гарантии [14]14
Гарантия – защитное заклинание или набор символов, чаще всего рун, которые предотвращают проникновение нечисти, вампиров, оборотней, вурдалаков. В фольклоре многих народов – словесная формула, согласно суеверным представлениям имеющая магическую силу. В древности гарантии были связаны с магическим действием, позже магическое значение приобрела сама словесная формула.
[Закрыть]были на месте. Дом неприступен, даже если сам он будет спать в земле, в спальной палате. Нет, вампир не сможет нанести удар по дому. Тогда где?
Он нашел Стефана в саду. Тот начинал рьяно ухаживать за растениями, когда был расстроен.
Эйдан подошел ближе, и Стефан отложил мотыгу.
– Ты тоже чувствуешь это. Мне стало не по себе еще вчера вечером, перед сном.
Стефан говорил на их родном языке. Еще один признак, что он взволнован.
– Вампир завывал вчера вечером. Он послал мне вызов и будет мстить. Я опрокинул их планы, какими бы они ни были, и оставшийся в живых мечтает меня уничтожить. Но когда он попытается это сделать, я не знаю.
– Он нападет на одного из нас, – печально заметил Стефан. – Мы твоя ахиллесова пята, [15]15
Ахиллесова пята – уязвимое место. Согласно древнегреческому мифу о герое Троянской войны Ахилле, его мать, морская богиня Фетида, желая сделать сына бессмертным, погрузила его в священные воды Стикса. Уязвимой осталась лишь пятка, за которую Фетида держала ребенка, Ахилл погиб от стрелы Париса, поразившей его именно в пятку.
[Закрыть]Эйдан. И всегда были ею. Он станет ловить тебя на приманку, и этой приманкой будет Мэри, мальчик или я. И ты знаешь это.
Эйдан нахмурился.
– Или Александрия. Я не знаю, как она воспримет все это.
– Она сильная, Эйдан, и смелая. Она справится. Ты должен верить в свою Спутницу жизни.
Эйдан кивнул.
– Я знаю, что у нее в уме и в сердце, но ее счастье для меня превыше всего. – Он грустно улыбнулся. – Я до сих пор не забыл, как много лет назад пришел на помощь Михаилу. Он встретил свою Спутницу, человеческую женщину. Она была такая решительная, что я посоветовал ему лучше заботиться о ней, заставляя во всем ему подчиняться. Я думал, что только так он может обеспечить ее безопасность. Мы не имеем права терять ни одну женщину, ты знаешь это. Но его Спутница показалась мне такой необычной, она так отличалась от представителей нашего вида. Я поклялся, что, когда найду свою Спутницу, не стану поступать как Михаил и потакать ей. А сейчас не могу просто стоять и смотреть на горе в глазах Александрии. Мне плохо, когда ей больно или она расстроена.
Стефан усмехнулся.
– Ты влюблен, мой друг, а это изменяет всех мужчин.
– Даже Грегори Темный оставил своей Спутнице свободу, когда она его испугалась. Но как сделать женщину счастливой и в то же время защитить ее? – размышлял Эйдан вслух.
Стефан пожал плечами.
– Ты живешь в современном мире, Эйдан. Здесь женщины сами принимают решения. И часто своими решениями доводят нас до безумия. Добро пожаловать в двадцать первое столетие.
Эйдан покачал головой.
– Она думает, что будет работать с этим идиотом Томасом Айвэном. А я прекрасно знаю, чего ему от нее надо.
– Если она хочет работать, Эйдан, разве ты сможешь этому помешать?
Золотые глаза вспыхнули.
– У меня есть выбор, Стефан. Путь наименьшего сопротивления – потолковать с мистером Айвэном. Уверен, я смогу его убедить посмотреть на вещи моими глазами.
Стефан рассмеялся.
– Хотел бы я иметь такой же талант, Эйдан. Как легко можно было бы решить некоторые проблемы.
– Запрети Джошуа идти сегодня в школу. Вампир, по всей вероятности, попытается нанести удар через него.
– Согласен, – кивнул Стефан. – Мальчик наиболее уязвим.
– Задействуй снова Винния и Расти. Попроси их остаться еще на несколько дней, – распорядился Эйдан и взглянул на небо сквозь темные очки. – Опасность придет сегодня.
Стефан снова кивнул, соглашаясь.
– Я буду настороже. Не стану разводить огонь в эти дни, чтобы не случилось, как в прошлый раз, когда сгорело все, что ты построил.
Стефан смотрел себе под ноги. Ему все еще было стыдно за тот случай, хотя он и не был виноват в том, что случилось.
Эйдан похлопал дворецкого по плечу.
– Без тебя никто не пережил бы тот день, и я тоже.
Сам он спал тогда в безопасности спальной палаты, но если бы его семья погибла, Эйдан не смог бы жить дальше. Это произошло несколько лет назад, когда один из вампиров использовал человека, чтобы заманить их в ловушку, а Эйдан, беспомощный, лежал в земле. С тех пор он усилил гарантии и получил знания, умножившие его власть и способности. Никогда больше он не оставит свою семью в беде.
Беззаботный смех Джошуа достиг его ушей. Ребенок занимал в сердце Эйдана уголок, который не смог бы занять никто другой. Он был похож на Александрию, он наполнил его жизнь смыслом, и у него были такие же, как у нее, голубые глаза.
– Никто не навредит мальчику, пока я жив, – твердо пообещал Стефан.
Эйдан отвернулся. Он не хотел, чтобы Стефан, который хорошо его знал, понял, как ему страшно. Несмотря на свою силу, Эйдан был уязвим для солнечных лучей, а вампир мог привлечь на свою сторону человеческих марионеток, чтобы воспользоваться его дневной слабостью. И хотя он может бодрствовать в течение многих дневных часов – настоящий подвиг для его вида, – рано или поздно ему придется оставить Стефана без поддержки, а Стефан уже не молодой мужчина. Эйдан не хотел терять друга, как не хотел потерять и Джошуа.
Мальчик, смеясь, выбежал из кухни, белокурые локоны подпрыгивали.
– Помоги мне, Эйдан, она хочет защекотать меня до смерти.
Он побежал к ним.
Стефан загородил свои тюльпаны, а Эйдан плавно переместился, чтобы прикрыть розы. Он на лету поймал Джошуа одной рукой и посадил себе на плечи.
– Кто хочет тебя съесть, малыш Джошуа? – спросил он, подыгрывая.
– Ты не станешь защищать этого маленького бездельника! – прибежала за братом Александрия, ее волосы были собраны в хвост, сапфировые глаза сверкали. – Ты не поверишь, что этот маленький хулиган прячет под кроватью!
Джошуа спрятался за шею Эйдана.
– Спасайся, Эйдан! Она хочет применить пытку щекоткой, я точно знаю.
Эйдан притворился, что хочет спрятать Джошуа, и рысью побежал в гараж, зная, что Александрия поймет его маневр.
– Ха! – отозвалась Александрия, прячась от опасного утреннего солнца. – Это ты думаешь, что я буду тебя щекотать. Но у меня другие планы, еще более ужасные. Заставь его замолчать, Эйдан, и дай я надеру ему уши.
