Текст книги "Темное золото"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Он обвил рукой ее талию и помог подняться по узкому туннелю.
– Эйдан, ты сноб? – дразнила она его, пытаясь отвлечься от незнакомых чувств, которые вызывали твердые мускулы, касавшиеся ее тела.
Он был так близко, что сильные руки давали ощущение защищенности. Такого она никогда раньше не испытывала.
– Вполне возможно.
Его голос ласкал кожу, вызывая дрожь.
– Ты не обулась, – заметил он. – А на этом этаже холодно. Надо было надеть тапочки, которые я для тебя приготовил.
Он явно был озабочен.
Александрия обернулась.
– На самом деле это еще одна из моих привычек, которая, без сомнения, будет тебя раздражать. И, как ты понимаешь, у меня их много. Мне всегда нравилось ходить босиком по дому.
Эйдан молча двигался вперед. Она не слышала звука его шагов. Казалось, он не шел, а плыл.
– Итак, какие еще у тебя привычки? – спросил он.
Эйдан говорил, а у нее внутри все таяло.
– Их так много, что не сосчитать. И они действительно ужасные.
Она сказала это почти тепло. Эйдан коснулся ее сознания и понял, что она хотела услышать от него: чтобы они забыли обо всем и жили сегодняшним днем. К ней возвращались теплота и юмор, несмотря на все испытания. Эйдан ощутил гордость за нее. Алекс все время его удивляла. Несомненно, стоило приложить максимум усилий и терпения, чтобы завоевать ее всю, без остатка. Никто никогда не дразнил Эйдана. Мэри и Стефан присутствовали в его жизни уже долгое время. Он видел их привязанность, но она всегда была окрашена знанием того, кем он был.
– Ты не знаешь, что такое плохо. У тебя нет недостатков. Ты не куришь и очень редко пьешь алкоголь. И перед тем как ты обвинишь меня в чтении мыслей, позволь объяснить, что это Джошуа открыл все твои тайны. Он хотел, чтобы я знал твои положительные черты.
– Это он?
Впереди была стена, и Александрия остановилась. Дальше пути не было, только каменная кладка.
Эйдан отодвинул ее в сторону и коснулся одного из загадочных каменных выступов. Стена отъехала, позволяя им пройти к ступеням, которые вели в кухню.
Александрия закатила глаза.
– Как в кино. Секретные ходы и все такое. Тебе надо писать книги, Эйдан. Или придумывать видеоигры.
Он склонился к ней, и от его теплого дыхания по позвоночнику пробежала дрожь.
– У меня нет воображения.
Ее пульс бился прямо у его губ. Эйдан чувствовал тепло, оно его согревало, запах и вкус ее крови, которая манила. На мгновение глаза охотника запылали красным цветом, отражая дикий голод. Посыпались огненные искры. Его кровь кипела в предвкушении, во рту стали удлиняться клыки.
– В самом деле? А я думаю, ты просто врешь, – как всегда, когда тебе это выгодно. Нужно было проявить фантазию, чтобы спроектировать этот дом. И не говори, что это не твоя работа.
Он молчал, и молчание давалось ему с трудом. Александрия вдруг ощутила опасность и замерла, затаив дыхание. Ее неподвижность и запах страха убивали его. Эйдан нежно обхватил ее хрупкое запястье.
– Извини, cara, это было слишком давно. Эмоции сбивают меня с толку. Тебе придется простить меня, если я допущу грубую ошибку.
Его голос ласкал, предлагая безопасную гавань. Александрия до крови закусила губу. Она надеялась, что боль развеет созданную им иллюзию. Она попыталась отпрянуть.
Но Эйдан отказался ее отпустить. Просто не разжал пальцы. Голова его склонилась, золотые глаза удерживали в плену синеву ее глаз.
– Не искушай меня, Александрия. С тобой мне трудно себя контролировать.
Он шептал слова бархатистым голосом, зажигая в ней огонь. Его губы касались ее самой легкой из ласк. У нее прервалось дыхание, когда он слизнул капельку крови с ее нижней губы.
Это было так чувственно, что, когда он медленно поднял голову, Александрия беспомощно смотрела ему в лицо, загипнотизированная огнем в его крови и вожделением. Эта первая откровенная ласка потрясла ее до глубины души. Она испытывала страсть к нему – такому, каким он был. От этой мысли ее бросило в дрожь.
Эйдан почувствовал, как Алекс задрожала, увидел блеск в глубине ее глаз. Она облизала нижнюю губу там, где он коснулся ее языком. Он почувствовал, как тело напряглось от желания, а зверь внутри неистовствовал.
– Эйдан? – В защитном жесте она прижала руку к горлу. – Если ты не собираешься делать мне больно, перестань. Не играй со мной в эти игры. Я не такая сильная и не думаю, что смогу справиться с чем-то еще и не сойти с ума.
– Я не сделаю тебе больно, Александрия, поверь мне.
Он отошел подальше, давая ей передышку.
Впервые голос его был сух, но эта сухость только добавила ему красоты. Александрия едва дышала. Она поймала себя на мысли, что хочет утешить его, утолить его голод. Она так остро в нем нуждалась, что ей захотелось его насытить.
– Кажется, ты напугал меня сильнее, чем вампир. По крайней мере, я знала, что он – зло. Я чувствовала это, понимала, что он хочет сделать со мной что-то и это страшнее смерти. Скажи, что хочешь от меня ты?
– Если ты не видишь во мне зло, Александрия, прислушайся к себе. Ты ведь никогда не ошибалась, когда имела дело со злом?
– Я видела, что ты сделал с Павлом Йохенстрией. Или мне не стоит верить глазам?
– То, что я сделал, плохо? Я уничтожил вампира, который охотился на людей. Я думал, он уже обратил тебя. Решил, что ты хочешь выпить кровь у ребенка.
Он погладил ее по щеке ладонью.
– Мне очень жаль, что я испугал тебя, но я не жалею, что уничтожил вампира. Это моя работа. Именно поэтому я так долго существую, причем вдали от дома. Я защищаю оба вида – людей и карпатцев.
– Ты говоришь, что ты не вампир, но я видела, что ты можешь делать. Ты намного сильнее вампира. Ты напугал его.
– Разве не надо наказывать преступников?
– Если ты не вампир, то кто?
– Я карпатец, – повторил он терпеливо. – Я земля. Мы существуем от начала времен. Мы земля, ветер, вода и небо. Мы очень сильны, но и у нас есть границы. Ты не стала вампиром. Ты стала такой, как я, как мой народ. Я уже рассказывал тебе, что только горстка людей может стать такими, как мы. В большинстве случаев те, кого пытаются изменить, сходят с ума и их приходится уничтожать. Все это я рассказываю не для того, чтобы тебя испугать, наоборот, чтобы ты поняла: ты не можешь никому навредить.
Александрия молча изучала его лицо. Он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Мужественный и сильный. Но она чувствовала опасность у него внутри и боялась. Можно ли ему верить?
Он улыбался, глаза снова стали цвета расплавленного золота.
– Не думай об этом сейчас, cara. Ты должна узнать меня лучше, прежде чем примешь решение.
Его рука скользила по ее волосам, слегка касаясь их кончиками пальцев. Но она все же чувствовала это всем своим существом, затылком и каждой клеточкой тела.
– Заключим перемирие, пока ты не выздоровеешь и не наберешься сил, Александрия, и проведем этот вечер с Джошуа.
Она молча кивнула, испуганная, что голос ей изменяет. Она чувствовала, как ее тянет к Эйдану. Алекс ощущала себя в безопасности, но понимала, что подвергается риску. Она попробует забыть о своих опасениях хотя бы на несколько часов и будет просто наслаждаться общением с Джошем.
Эйдан улыбнулся. Это была первая настоящая улыбка, которую она видела на его лице. Она заглянула в его глаза, и у нее перехватило дыхание. В них была страсть, и это заставило Александрию испугаться еще сильнее. Ей еще никогда не приходилось скрывать свои чувства.
– Дверь перед тобой, – сказал Эйдан.
Алекс повернулась и увидела дверь.
– Какие еще фокусы ты приготовил? Секретный пароль?
– Это были всего лишь каменные выступы.
– Как все просто.
Они одновременно потянулись к дверной ручке.
Его рука легла на ее руку, их тела сблизились, она почувствовала его прикосновение, его мужской запах, его тепло, ощутимое даже через одежду. Не подумав, Алекс отдернула руку. Она могла поклясться, что, когда Эйдан открывал дверь, она слышала смех у своего уха. Когда она повернулась, чтобы наградить его гневным взглядом, он был сама невинность.
Александрия еле сдержалась от желания лягнуть его по ноге и с достоинством прошествовала в ярко освещенную кухню, гордясь своим самообладанием.
Эйдан наклонился к ней, остановившись сзади.
– Я могу читать твои мысли, cara.
Его голос дразнил ее, скользя по коже, словно бархат или кончики пальцев, и зажигая в ее крови пламя, о котором она раньше не подозревала.
– Не хвастайтесь этим, мистер Сейвидж. Для тебя это больше чем имя. Дикий. [6]6
Сейвидж (Savage) – «дикий» (англ.).
[Закрыть]Тебе идет.
– Если ты не будешь называть меня Эйдан, придется поговорить на эту тему с Джошуа. Ты же знаешь, он всегда получает то, что хочет.
Она засмеялась.
– А говоришь, у тебя нет воображения… Не могу дождаться, когда ты это сделаешь.
Глава 6
Кухня была огромная. Намного больше, чем комната, которую они снимали с Джошуа. Здесь было чудесно, а огромное окно выходило в сад. Кругом зелень, все сверкает чистотой. Алекс огляделась.
– Здесь очень красиво.
– У нас есть микроволновая печь на тот случай, если ты решишь что-нибудь приготовить, и мусорная корзина, если вдруг не получится.
– Очень смешно. Ты отлично знаешь, что я умею готовить.
– Так-то оно так, только Джошуа уверял, что не умеешь, пока уплетал домашнее печенье Мэри.
– Так она еще и печет. Не знаю, смогу ли я поддерживать такой образцовый порядок. – Александрия состроила гримасу. – Полагаю, это она отвечает за чистоту в доме? А что-нибудь она не умеет?
– Улыбаться, как ты, – ответил он.
Время на мгновение остановилось, пока Алекс смотрела в гипнотизирующее золото, чувствуя его тепло.
– Александрия! – воскликнул ворвавшийся Джошуа и бросился к сестре, обрывая гипноз Эйдана. – Алекс!
Она подхватила его и так крепко прижала к себе, что едва не задушила. Посмотрела, нет ли у него ран и кровоподтеков. Обратила особое внимание на шею, проверяя, не брал ли Эйдан его кровь.
– Ты отлично выглядишь, Джошуа. – Алекс заколебалась, но все-таки произнесла: – Спасибо, Эйдан! За то, что присматривал за моим братом прошлой ночью, пока я болела. Это нелегко.
Он улыбнулся, а в глазах запрыгали веселые искорки.
– Я знал, что он приедет. Эйдан всегда знает, что делать, – сказал Джошуа и нахмурился. – Я знаю, это тот человек во всем виноват. Он отравил тебя.
Александрия старалась не выглядеть встревоженной.
– Какой человек?
– Томас Айвэн. Это он подложил тебе яд, когда вы с ним обедали, – уверенно сообщил Джошуа.
Александрия обернулась, посылая гневный взгляд Эйдану, который сохранял невинный вид.
– Томас Айвэн никого не травил.
– Скорее всего, – включился Эйдан со странной интонацией, – он подмешал что-то в питье, а не в еду. Это гораздо эффективнее и лучше маскирует горечь.
– Все-то ты знаешь, – прорычала Александрия. – Не смей настраивать Джошуа против Томаса Айвэна. Я собираюсь на него работать.
– Генри сказал, Томас Айвэн всегда делает то, что хочет. И все средства для него хороши, так что он, скорее всего, попытается получить от тебя еще что-нибудь, кроме твоих рисунков, – без всякой задней мысли заявил Джошуа.
Александрия вспомнила, как обнаружила тело Генри. И сразу почувствовала Эйдана в своем сознании. Он утешал ее, его слова на древнем наречии помогли ей успокоиться и вернуться к Джошуа.
– Генри иногда говорил кое-что не слишком похожее на правду, – напомнила Алекс. – Он любил пофантазировать.
– Я так не думаю, – заметил Эйдан. – Генри был мудрый человек. Думаю, Томаса Айвэна заинтересовали не только твои рисунки. Он был слишком настойчив, добиваясь встречи с тобой. Сомневаюсь, что так себя ведут потенциальные работодатели.
Джошуа кивнул, соглашаясь, и посмотрел на Эйдана как на самого умного человека на свете.
Александрия пнула Эйдана по ноге. Не смогла себя пересилить.
– Перестань нести чушь! Я не могу с тобой бороться. Не забивай парню голову. Джош, Эйдан шутит. Эйдан, ты ведь хорошо относишься к мистеру Айвэну?
И она посмотрела на него предостерегающе.
Эйдан помолчал, словно обдумывая вопрос.
– Я бы рад помочь тебе, cara. Но правда в том, что я полностью согласен с Джошуа и Генри. Думаю, Томас Айвэн плохой человек.
Джошуа едва не задохнулся.
– Видишь, Алекс, женщины обычно не сразу замечают, что мужчины хотят от них что-то еще.
– Где ты это слышал?!
Александрия сверкнула глазами на Эйдана.
– Генри мне сказал, – немедленно ответил Джошуа. – Он говорил, что большинство мужчин плохие и хотят только одного. А Томас Айвэн – наихудший из всех.
– Генри слишком много говорил, – со вздохом отозвалась Александрия.
Эйдан сделал движения бровью, подталкивая ее к объяснению.
Она опустила голову, чтобы не смотреть на него.
– Мы оба любили Генри, Джошуа, но у него был свой взгляд на вещи.
Эйдан снова подтолкнул ее, на этот раз не пошевелившись.
– Что?
Вопрос прозвучал слишком возмущенно, и Алекс постаралась придать своему лицу самое невинное выражение.
– Типичный пример того, как могут заблуждаться женщины, Джошуа, – заметил Эйдан. – Твоя сестра практически обвинила меня в том, что я внушаю тебе странные идеи, а теперь делает вид, что ничего подобного не было.
Эйдан наклонился, подхватил Джошуа и направился к двери.
– Нет! – Александрия последовала за ними.
Когда они вошли в столовую, она открыла рот в изумлении.
У Эйдана появилось дикое желание поцеловать ее, а потом посмотреть на выражение ее лица.
– Тебе не кажется, что ей стоит извиниться за преждевременные выводы, Джошуа?
– Только в твоих мечтах, – отрезала Алекс. – И не строй из себя невинную овечку.
Джошуа потянулся, коснулся синяка на подбородке сестры и посмотрел на Эйдана.
– А что у Алекс с лицом?
В его голосе послышалось легкое подозрение, казалось, мальчика мучают неясные сомнения.
– Эйдан? – Голос Алекс дрогнул.
Эйдан пристально посмотрел в глаза Джошуа. Его голос изменился и стал подобен чистому ручью, с легкостью проникая в сознание ребенка.
– Ты ведь помнишь, как Александрия упала, потому что заболела и была слишком слаба, Джошуа? Ты не забыл? И порвала свой красивый костюм. Ты очень испугался, пока я не приехал, не посадил ее в большую черную машину и не привез сюда, в свой дом.
Джошуа кивнул, соглашаясь, и его сомнения исчезли так же быстро, как появились. Благодарная Александрия протянула мальчику руки.
Но Эйдан покачал головой.
– Сначала мы пойдем в гостиную и сядем, а уж потом ты возьмешь его на руки, piccola. Ты еще слишком слаба.
Он говорил ласково, но Алекс поняла, что это приказ. Железо, обернутое в бархат. Было ясно, кто здесь хозяин. Она постаралась не злиться и молча последовала за ним по широкому коридору. Временами она запиналась, потому что не смотрела под ноги, а благоговейно осматривалась вокруг. Она никогда не была в таком красивом доме. Резьба по дереву, мрамор, высокие потолки, живопись и скульптура. Ваза династии Мин стояла на изящном антикварном столике красного дерева рядом с отделанным камнем камином. Эйдану пришлось поймать ее за руку дважды, чтобы она не врезалась в стену, зазевавшись.
– Ты каждый раз так все рассматриваешь, cara mia, – нежно сказал он и лукаво добавил: – Словно никогда раньше здесь не была.
Она скорчила гримасу.
– Тебе не кажется, что тут всего слишком много? А если Джошуа будет шалить и разобьет вазу династии Мин? Я все больше убеждаюсь, что мы совершили ошибку, приехав к тебе. Некоторые вещи просто бесценны.
Она тоже может играть в эту игру.
– Мы уже обсудили это, – спокойно ответил он, направляя ее в гостиную. – И договорились, что, если Джошуа что-нибудь разобьет, мы не будем сильно расстраиваться.
Его глаза предупредили ее, что будет, если она рискнет продолжать.
– Эйдан, это действительно ваза династии Мин?
Сама мысль о гибели такого сокровища приводила Александрию в ужас, и она уже подумывала схватить Джошуа и сбежать из этого дома.
Эйдан наклонился, и его теплое дыхание шевелило волосы у нее за ухом.
– У меня были столетия, чтобы все это собрать. Потеря этих ценностей, возможно, дала бы мне стимул покровительствовать современным художникам.
– Это кощунство. Даже не думай об этом.
– Александрия, это твой дом. И дом Джошуа. Нет ничего более важного, чем вы.
Золотые глаза заблестели.
– Сейчас же сядь, пока не упала.
Алекс подняла руку и отбросила непослушные волосы, упавшие на лоб.
– Ты не пробовал разговаривать не как сержант на учениях? Меня это бесит.
Эйдан не выглядел раскаявшимся.
– Это одна из моих плохих привычек.
– И у тебя их много.
Александрия откинулась на спинку кожаного кресла, только теперь осознав, насколько еще слаба. Было так приятно присесть даже после небольшой прогулки. Джошуа немедленно устроился у нее на коленях, нуждаясь в ней так же, как и она в нем.
– Ты очень бледная, Алекс, – сказал он с детской непосредственностью. – Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
– Все будет отлично, мой родной. Через какое-то время. Как тебе твоя комната?
Она снова посмотрела, нет ли на его теле укусов.
– Она большая, правда большая. Только мне не нравится спать без тебя. Я не привык. Мэри и Стефан разрешают мне спать внизу, с ними.
Он крепко обнял ее за израненную шею, не заметив, как она поморщилась.
Золотые глаза Эйдана сузились, остановившись на ее ранах. Он потянул Джошуа к себе.
– Нам надо быть осторожнее и дать Александрии время. Ты помнишь, что я тебе говорил? Ей нужна наша забота. Это относится и ко мне, и к тебе. Даже когда она против, например, как сейчас.
– Со мной все в порядке, – обиженно возразила Александрия. – Если хочешь посидеть у меня на коленях, Джошуа, оставайся.
Никто, кроме нее, раньше не говорил Джошуа, что делать. Он покачал головой, и белокурые локоны упали ему на лоб. Это ее всегда умиляло.
– Я уже взрослый, Алекс, не маленький. Я хочу заботиться о тебе. Это моя обязанность.
Она подняла брови.
– А я думала, это моя обязанность.
– Эйдан говорит, тебе только кажется, что все под контролем. Но нам придется смириться, потому что женщины любят так думать. А обязанность мужчин – их защищать.
Ее голубые глаза встретились с золотыми.
– Он все это тебе говорил? Не бери в голову, Джошуа. Здесь решаю я, а не Эйдан.
Джошуа заговорщически посмотрел на Эйдана.
– Я же тебе говорил, – заметил Эйдан.
Оба смотрели на нее такими невинными глазами, что у нее екнуло сердце.
Джошуа сел поближе к Александрии и стал играть с веревочками у нее на плече. Она могла слышать каждый удар его сердца, бег его крови и прилив сил в его детском теле. Вдруг она заинтересовалась пульсом у него на шее. Удар, еще удар… В ужасе она отодвинула его подальше и вскочила на ноги, поспешив к выходу. Ей пришлось бежать от Джошуа как можно дальше и как можно быстрее. Она стала монстром!
Эйдан двигался стремительно, поэтому Алекс не заметила его появления. И все же он был рядом, обнимая ее, удерживая.
– Ничего страшного, cara. Это только твои обострившиеся способности. – Его голос был еле слышен, и все же она ясно различала слова. – Не тревожься.
– Я не могу рисковать, оставаясь возле него. А что, если ты ошибся? А что, если во мне до сих пор кровь вампира? Я не переживу, если причиню вред Джошу. Я не могу с ним оставаться.
Ее голос звучал низко, она говорила, уткнувшись ему в грудь. Почти шепот, разрывающий сердце Эйдана. Он потянул ее за одежду, привлекая в объятия, и она инстинктивно расслабилась. Алекс не доверяла ему, не признавала его, но ее тело сделало это за нее.
– Ты не смогла бы навредить ребенку, Александрия, никогда. Я знаю, что ты чувствуешь голод и очень слаба. Твое тело прошло через серьезные испытания, разум перенес травму, но ничто не смогло бы заставить тебя навредить Джошуа. Я в этом абсолютно уверен.
Его голос успокаивал, как бальзам.
Алекс позволила ему это делать. Она положила голову ему на грудь, чувствуя биение его сердца. Оно билось в том же ритме, что и ее. Он был спокоен, добр, его голос, никогда не повышаясь, звучал уверенно. Скала, на которую можно опереться. По ее собственной воле сердце успокаивалось, стараясь следовать живому примеру.
Эйдан гладил Александрию по волосам, массируя затылок и упиваясь ее запахом.
– Теперь лучше?
Она кивнула и отступила, заметив появление пожилой пары. Александрия узнала женщину, которая составляла с подноса два хрустальных бокала и три фарфоровые чашки. Мужчина позади нее нес поднос с бутылкой красного вина и кувшин с чем-то еще.
Мэри робко улыбнулась Александрии.
– Просто замечательно видеть вас здесь. Как вы себя чувствуете?
Рука Эйдана на шее Александрии напряглась. Он поглаживал ее пульс, стремясь успокоить и напомнить, что все хорошо.
Александрия вздернула подбородок.
– У меня все отлично, Мэри, спасибо. Это было так благородно с вашей стороны – попытаться помочь мне, пока Эйдана не было рядом.
Ее голос звучал сладко и вежливо. Алекс хотела увидеть хотя бы намек на порочность в этих людях. Она не желала им нравиться и быть принятой в их круг. У нее не было намерения запутываться в шелковистой паутине этой ловушки – именно так она воспринимала этот фантастически красивый и загадочный дом.
Пожилая пара казалась вполне добропорядочной. Они с любовью заглядывали в глаза друг другу, не выпуская из виду Эйдана и выказывая привязанность к Джошуа. Ее Джошуа. Алекс предпочла бы никогда с ними не знакомиться.
Подносы разместились на кофейном столике, и Эйдан с ленивой грацией потянулся за бутылкой вина. Мэри разливала по чашкам шоколад из серебряного кувшина.
– Джошуа любит выпить горячего шоколада перед сном, да, дорогой?
Мальчик нетерпеливо схватил чашку и улыбнулся Мэри.
– Не только ты, Стефан тоже.
Живот Александрии протестующе заурчал при виде и запахе шоколада. Эйдан вручил ей бокал, наполненный алой жидкостью. Даже после того как она покачала головой, он подталкивал бокал к ее губам, золотые глаза пристально смотрели на Алекс.
– Выпей это, cara.
Она чувствовала, будто проваливается в бездонную глубину его глаз, которые гипнотизировали и гипнотизировали. Алекс чувствовала его в своем сознании: странное теневое давление его воли.
Ты будешь пить это, Александрия.
Она растерянно заморгала, потом увидела пустой бокал в своей руке и подняла глаза на Эйдана Он улыбнулся, показав белоснежные зубы, поднял свой бокал в символическом приветствии и выпил его содержимое. Очарованная, Алекс наблюдала, как двигается его горло. И еле оторвала взгляд. Все в нем было до остроты чувственным.
Александрия ощутила на языке сладость, любопытный привкус, который показался таким знакомым. Эйдан наблюдал за ней пристальным, немигающим взглядом. Алекс отвернулась, глотая слезы, испугавшись, что поссорится с ним, если сделает что-то не так перед пожилой парой. Она запуталась, устала и все еще боялась. Алекс подняла трясущуюся руку, чтобы отбросить волосы с лица.
– Эйдан говорит, мы можем купить мне компьютер, – сказал Джошуа.
Александрия посмотрела на Эйдана. Он налил себе второй бокал «вина» и поднял бутылку, предлагая ей. Изменившееся тело Алекс требовало напитка, но она лишь покачала головой. Почему Эйдан вынуждает ее поступать так, как он хочет? Это не в ее характере – слепо подчиняться чьей-то воле. Когда Алекс осознала, что он имеет над ней власть, это испугало ее.
– Ты знаешь, Джошуа, что у нас нет на это денег, – отозвалась она, не глядя на Эйдана. – Мы даже не знаем, останемся ли здесь жить. Посмотрим, что будет дальше. Вдруг мы не уживемся.
Джошуа посмотрел на нее так, словно собирался заплакать.
– Но здесь много места, Алекс. Я уверен, мы должны остаться. Здесь хорошо. Мы ведь поладим, Эйдан? Я же не сильно шумлю?
Рука Эйдана легла на шелковистые локоны мальчика, в то время как его золотые глаза удерживали в плену взгляд Александрии.
– Ты же знаешь, что нет. Мне нравится, что ты здесь. И не думаю, что у нас будут проблемы, как считает твоя сестра. Она боится, что вы станете обузой для Мэри и Стефана, но я-то их лучше знаю.
Мэри кивала, соглашаясь.
– Мы рады вам, Джошуа. С тобой нам веселее. А потом, мальчишки и должны быть шумными.
– Конечно, каждый захотел бы жить с тобой, малыш, – не подумав, заверила брата Александрия, сделав над собой усилие и освободившись от золотого гипнотизирующего взгляда. – Но взрослые иногда не могут жить вместе. Я многое привыкла делать по-своему, а Эйдану ближе средневековые манеры.
– Как это – средневековые? – удивился Джош.
– Спроси Эйдана. Он умеет объяснять, – ответила Алекс обиженно.
– Под средневековыми манерами подразумевают отношения рыцарей и дам, Джошуа. Александрия считает, что я поступаю как рыцарь. Были такие мужчины, которые сражались за родину и заботились о благородных девицах, – пояснил Эйдан, выпивая третий бокал рубиновой жидкости. – Таким образом, твоя сестра сделала мне комплимент. Спасибо, Александрия.
Стефан закашлялся в кулак, а Мэри отвернулась к окну.
Александрия неохотно улыбнулась.
– Это не все, что я хотела тебе сказать, но пока остановимся на Средневековье.
Эйдан поклонился, его глаза сияли. Она тонула в этом золотом взоре. Он нежно потрепал ее по щеке, скользнув по коже подушечками пальцев.
– Сядь, cara mia, пока ты не упала.
Александрия вздохнула и сделала так, как он сказал. По большей части из-за того, что ноги ее совсем не держали. Алекс была уверена: сидеть рядом со столь привлекательным мужчиной еще более тяжкое испытание, чем встреча с вампиром. Никто другой не действовал на нее так, что подгибались колени.
Эйдан поместился рядом с Алекс на кушетке, а Стефан присел на кожаное кресло, с которого встала Александрия. Бедро Эйдана касалось ее бедра, посылая дрожь по всему телу. Его дыхание согревало ей ухо.
– К счастью, я просто мужчина.
– Перестань читать мои мысли, ты, ходячий кошмар из игр Томаса Айвэна.
Это было самое ужасное оскорбление, которое она смогла придумать, но он только рассмеялся – не вслух, а у нее в сознании. Этот звук ей тоже нравился.
– Уже очень поздно, Джош.
Она сосредоточилась на брате, чтобы взять себя в руки. Эта была первая мысль, которая пришла ей в голову.
– Пора в кровать.
Эйдан наклонился ближе, и его губы коснулись ее уха.
– Трусишка.
– Но, Алекс, я не хочу спать. Я не видел тебя несколько дней.
– Уже ночь, молодой человек. Я останусь с тобой и почитаю тебе перед сном, – пообещала она.
Эйдан пошевелился, и Алекс почувствовала, что он против.
– Не сегодня ночью, Александрия. Тебе самой нужно отдохнуть. Мэри уложит его сама.
Мэри отчаянно пыталась привлечь внимание Эйдана. Она уже ощутила двойственное отношение Александрии к собственной персоне и знала: это потому, что ей казалось, будто Мэри заняла ее место в жизни Джошуа. Эйдан только сделал хуже. Он, как всегда, не замечал того, чего не хотел видеть. Он не мог позволить Александрии делать то, что, по его мнению, может нанести вред. Он привык полагаться только на себя.
– Не думаю, что ты имеешь право диктовать мне, что я могу, а что нет, в отношении моего брата. Я укладывала его на протяжении многих лет и собираюсь делать это и дальше. Уверена, Мэри не возражает.
Она с вызовом посмотрела на пожилую женщину.
– Конечно нет, – согласилась Мэри.
Эйдан взял руку Александрии, сжатую в кулак, и стал ее нежно поглаживать.
– Это я виноват, piccola, а не Мэри. – Тепло его голоса растопило бы и лед. – Я отвечаю за твое здоровье. Ты еще слаба и нуждаешься в отдыхе. Завтра или послезавтра ты будешь делать все, что и раньше.
Он повернулся к Джошуа.
– Ты не сильно обидишься, если сегодня тебя уложит Мэри?
– Я могу лечь и сам, – похвастался Джошуа. – Просто мне нравятся истории, которые рассказывает Александрия. Она сочиняет их после того, как прочитает книгу. И они всегда лучше.
– Не то что ее готовка? – спросил Эйдан.
Джошуа мудро промолчал.
– Я умею готовить.
Александрия почувствовала, что ей нужно защищаться в присутствии Мэри.
– Некоторые блюда в микроволновой печи, Александрия, – дразнил ее Эйдан.
– Как будто ты знаешь, – сказала она презрительно.
Аромат от винной бутылки достиг ее обоняния, вызвав приступ голода. Он сопровождался настолько острой и интенсивной болью, что она утратила способность сопротивляться и потянулась за бутылкой.
– Оставь ее в покое, Эйдан, – предостерегла Мэри.
Она никогда не видела, чтобы он кого-то поддразнивал, и нашла, что это замечательно и удивительно. Они с мужем были чужими для вновь прибывших, и Эйдану надо было удержать Александрию, чтобы выжить. Надо быть вдвойне осторожными, чтобы не испугать ее.
Александрия не хотела принимать помощь Мэри. Она не желала нравиться этой женщине. Она не собиралась никому нравиться. Ей это не нужно. И почему ее так волнует тело Эйдана, когда он рядом, тепло его рук? Она больше не будет его бояться. Что еще он может ей сделать? Разве она уже не полуживая? Она не будет ему подчиняться.
Эйдан поднес ее пальцы к губам.
– Что ты еще придумала. «Полуживая». Где ты это взяла? – Его губы ласкали кожу, посылая всплески огня по нервным окончаниям. – Дай догадаюсь. У Томаса Айвэна.
– Может, и у него. Я не помню.
– Мистер Айвэн – это тот джентльмен, что приходил навестить мисс Хоутон? – осторожно спросила Мэри.
– Называй ее Александрией, Мэри. Ты не прислуга, а мой друг. И друг семьи, хотя мы и не семья.
– Хорошо. Но мне хочется, чтобы мы стали друзьями, – сказала Мэри.
Алекс вдруг поняла, какой недалекой она показалась Мэри и каким мелочным было ее поведение. В конце концов, эта женщина, на которую она обиделась, заботилась о Джошуа, когда она сама не могла это делать. Истина неожиданно открылась Алекс, и вслед за ней пришла боль. Горло перехватило, она, задыхаясь, стала судорожно хватать ртом воздух.
Эйдан наклонил ее голову вниз, почти к самому полу.
– Дыши, cara. Это нетрудно. Продолжай дышать. Мэри, уведи мальчика в другую комнату.
– Что-то не так с моей сестрой? – запротестовал Джошуа.
Александрия пыталась погасить безумие, бурлящее в мозгу. Она не могла позволить Джошуа видеть это, поэтому приподнялась и улыбнулась ему, заметно побледнев.
– Я только немного ослабела, Эйдан прав. Может быть, он всегда прав, хоть мне это и не нравится: слишком уж он непререкаем. Ты пойдешь с Мэри, а я буду сидеть здесь, пока не почувствую себя достаточно хорошо, чтобы пойти к себе.
Глаза Джошуа вспыхнули.
– Может быть, Эйдан тебя отнесет. Он сильный. Он может это сделать, как в кино, – сказал мальчик с надеждой.
– Я могу это сделать, – согласился Эйдан, подмигнув Джошуа.
От его слов Алекс едва не перестала дышать.
– Я так не думаю, – возразила она.
Эйдан вдруг напрягся, втягивая воздух. Было ясно, что его внимание привлекло что-то далеко за пределами этой комнаты. Александрия почувствовала то же самое. Какое-то беспокойство в воздухе, темноту, медленно подползающее к ним зло. Оно появилось ниоткуда, словно с неба. Воздух уплотнился до такой степени, что стало трудно дышать. В голове у нее стоял гул, незнакомые слова нельзя было понять, но она знала их значение. Что-то дергало ее, принуждая, притягивая.
