Текст книги "Темное золото"
Автор книги: Кристин Фихан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
У Алекс вырвался приглушенный крик, и Эйдан перевел на нее свои золотые глаза. Она в ужасе схватила его за руку.
Он там, – думала она в страхе.
Она подтащила к себе Джошуа, неосторожно прижав его слишком крепко.
Не пугай ребенка, cara.
Голос в ее сознании был спокойным и уверенным. Это помогало сориентироваться в хаосе мыслей и придавало сил.
Он не может войти в дом. Он не знает наверняка, что ты здесь. Он хочет выманить тебя.
Александрия обхватила пальцами его запястье, нуждаясь в этом контакте. Сделала глубокий вдох и посмотрела на Джошуа. Брат глядел на нее с любопытством, удивляясь ее странному поведению. Мэри и Стефан не отрывали от Алекс встревоженных глаз.
Эйдан нежно отвел ее руки от ребенка.
– Мэри, и ты, Стефан, заприте двери и уложите Джошуа.
В его голосе был приказ, и оба отреагировали мгновенно. Они знали, что такое нападение, хотя и не чувствовали опасность, в отличие от Эйдана и Александрии. Оба торопливо пожелали Джошуа доброй ночи и быстро повели его в кровать.
– Пусть Джошуа остается с вами всю ночь. Мне нужно будет выйти, – инструктировал их Эйдан.
Он погладил Александрию по щеке.
– Cara, мне придется выйти и устранить эту угрозу. Ты останешься здесь. Если что-нибудь случится со мной, возьмешь мальчика и поедешь за границу, в Карпаты. Найдешь Михаила Дубрински. [7]7
Михаил Дубрински – князь карпатцев, его история рассказывается в романе «Темный принц», первой книге «Темной серии» Кристин Фихан.
[Закрыть]Стефан и Мэри помогут тебе. Обещай, что сделаешь это.
Это был единственный шанс спасти Джошуа. Он не сказал ей, что их связь уже слишком сильна и она окажется в опасности в случае его смерти. Эйдан не позволял себе думать об этом. Он не мог умереть. Разве он может погибнуть, когда обрел смысл жизни?
Заметив напряжение в его голосе, в глазах, в сознании, Александрия неохотно кивнула. Кем бы ни был Эйдан Сейвидж и какие бы ни были у него намерения в отношении ее, она не хотела, чтобы он ушел и столкнулся с тем, что там, снаружи.
– Я думала, Павел Йохенстрия мертв, – прошептала Алекс.
Страх снова охватил ее.
Он мертв, cara. Это другой.
Слова были только в ее сознании, и впервые она признала связь между ними. Он мог говорить с ней по своему желанию, вторгаться в ее сознание, читать ее мысли.
Так же, как и ты можешь делать это со мной. Тянись ко мне и найдешь меня в любое время. А сейчас я должен идти.
Александрия сжала его запястье, не желая, чтобы он уходил в густое облако зла, окружившее дом.
– Если это не Йохенстрия, то кто?
Она дрожала, даже не пытаясь скрыть это.
– Ты знаешь, Александрия. Ты уже знаешь, что есть и другие.
Эйдан наклонился и коснулся губами ее волос, чтобы хоть на мгновение вдохнуть ее аромат.
– Не выходи из дома, здесь ты в безопасности.
Это был приказ.
Александрия кивнула. У нее не было никакого желания идти туда, чтобы встретиться с еще одним злом. Сколько их там? Как она попала в этот бесконечный кошмар? Можно ли доверять Эйдану Сейвиджу?
Она наблюдала, как он уходит, как сила наполняет каждый уголок его мощного тела. Он не повернул головы, ни разу не оглянулся назад. Охотник двигался с грацией хищника на охоте. От страха за него внутри у нее все сжалось. Она должна бы радоваться. Она свободна от него хотя бы на время. Можно забрать Джошуа и убежать далеко от этого места, из этого города, туда, где никто из представителей его вида не сможет их найти. И все же мысль о том, что она никогда не увидит Эйдана, так же пугала, как зависимость от него.
Александрия пошла за Эйданом к двери. Когда он ушел, она осталась смотреть на тяжелую дубовую дверь, которую он закрыл за собой. Дверь была очень красивая, со сложными узорами. Такой красоты Алекс еще не видела. Но ее ум ни на чем не мог сосредоточиться. Ни на красоте двери, ни даже на Джошуа. Как одиноко без Эйдана.
Она дрожала от страха за него. Алекс чувствовала его тяжелый теневой шаг и знала, что Эйдан отводит опасность далеко от дома, от Джошуа, от Мэри и Стефана и от нее.
Она закрыла глаза и сконцентрировалась, отыскивая его, чтобы проверить его слова. Она нашла его в страшном сражении, его разум застилал красный туман. Алекс почувствовала боль, когда клешни разорвали его грудь. Она инстинктивно обхватила себя руками, а сердце бешено стучало.
Эйдан был силен, и она никогда не думала, что его могут ранить. Алекс пробовала найти опасность, которая ему угрожает. Кто бы это ни был, он создавал иллюзию, чтобы не дать Эйдану победить. Его нападения были внезапными, исподтишка, чтобы Эйдан не мог защитить себя. Она ощущала его растерянность и появившийся страх.
Александрия продолжала исследовать темноту. Что-то было не так. На Эйдана нападали со всех сторон, поэтому он не мог понять природу врага, а она могла это сделать, находясь в безопасности. Иллюзию создавало злобное существо чрезвычайно плотной субстанции. И Алекс поняла, что надо предпринять.
Эйдан, – прошептала она его имя, пытаясь достучаться до него.
Она не могла позволить ему умереть. Она не знала, почему чувствовала это, но понимала: это глубоко в ее душе.
Алекс снова потянулась к его сознанию. Она ждала, пока не прошла сквозь красный туман, не собрала свою силу. Как только она сделала это, Эйдан нанес удар. Алекс увидела, как полилась кровь, и услышала вой.
Сзади, Эйдан. Опасность сзади. Есть другой. Доберись до него!
Она выкрикнула предупреждение мысленно, но была уверена: слишком поздно.
Алекс почувствовала столкновение, удар, разорвавший ему горло, живот, бедро. Но Эйдан обернулся на ее неистовый крик, и второй нападавший не смог нанести смертельный удар.
Александрия испытывала боль, разрывающую Эйдана, но он оставался спокойным и собранным. Его скорость была неправдоподобной, и он действовал почти вслепую, нанося удары по нападающим. Со смертельной точностью. Но когда вампир с криком рухнул на землю, другой нападавший растаял в воздухе, залечивая раны, и отступил.
– Стефан! – властно крикнула Александрия. – Подгони машину к крыльцу, быстрее. Я могу найти его.
– Эйдан не хотел, чтобы ты покидала дом, – сказал Стефан, доставая ключи из кармана.
– Хорошо. То есть плохо. Он слишком слаб и не сможет добраться до дома самостоятельно. Позже он на нас наорет, но сейчас мы должны поехать за ним, иначе он истечет кровью. Именно это теперь и происходит, между прочим. – Алекс посмотрела на Стефана так же пристально, как Эйдан. – Я поеду за ним с тобой или без тебя.
Стефан кивнул.
– Конечно, я с тобой. Но он будет очень зол.
Александрия улыбнулась.
– Я это переживу.
Услышь меня, cara. Я не смогу вернуться домой этой ночью. Ступай в палату, [8]8
Имеется в виду спальная палата – тайное место, где карпатцы предаются целительному сну, чаще всего комната или пещера ниже земной поверхности, где есть ниша с исцеляющей землей.
[Закрыть] а я постараюсь вернуться завтра.
Он прятал от нее свою боль, свои попытки добраться до убежища. Он хотел найти кусок земли, где мог бы заснуть в безопасности.
Просто оставайся там, Эйдан. Я уже иду к тебе.
Не делай этого! Это опасно! Не выходи из дома!
Не возражай. Я никогда не слушала ничьих возражений. Мой брат забыл тебе сказать, я сама люблю командовать. К тому же Стефан со мной, и мы уже в пути. Просто оставайся там и жди нас.
Она пошла за Стефаном на дорогу, ее глаза расширились, когда она увидела огнестрельное оружие в руке дворецкого. Он смотрел на небо, ожидая нападения.
– Я никого не чувствую, но воздух сгущается вокруг Эйдана. Нам надо спешить. Один из них мертв или умирает, но другой возвращается, чтобы завершить начатое.
– Насколько слаб Эйдан?
Стефан не спрашивал, как она разговаривает с хозяином, как узнала про Эйдана.
– Он пытается спрятать это от меня, но не думаю, что сможет выдержать еще одно нападение. Эйдан действительно спокоен, но чувствует приближение противника. Он предупреждает меня. Он очень зол. Я никогда не видела его таким… Он был каким угодно, но не таким холодным и собранным. Как же это должно раздражать – постоянное самообладание. Если бы мне не было так страшно, то стало бы смешно. Поедем налево, сюда. Я знаю дорогу.
Стефан затормозил в нерешительности.
– Разреши мне поехать одному. Я не нужен нападающим. Но если что-нибудь случится с тобой, мы потеряем Эйдана.
– Ты никогда не найдешь его сам, к тому же на поиски нет времени. Жми на газ, Стефан. Он быстро слабеет.
Она продолжала соображать, почему это так важно – спасти Эйдана Сейвиджа.
Ты не понимаешь, cara. Тебя нельзя ехать сюда. Этот враг сильнее, чем Йохенстрия, а я слаб. Не знаю, смогу ли защитить тебя от него.
Как ты собираешься защищать меня, если не можешь позаботиться о себе? Он уже приближается.
Ты не доверяешь мне. Ты все еще не уверена, вампир я или нет. Почему ты подвергаешь себя опасности?
Он был расстроен ее неповиновением. Алекс чувствовала его бессильную ярость, из-за того что он не мог ею управлять. Но он не имел права тратить энергию на споры. Эйдану нужно было защитить себя и справиться с быстро приближающимся вампиром.
Обрати внимание на то, что вокруг. У меня есть план.
Это было самой большой ложью, которую Алекс когда-либо говорила в своей жизни.
И положение оказалось еще ужаснее, когда они подъехали к месту назначения. Почему она совершает этот глупый, сумасшедший поступок? Ей не нравится Эйдан, она не доверяет ему. Он приводит ее в ужас, может быть, потому, что имеет над ней власть. Одно она знала точно: она не может позволить ему умереть.
– Нам нужен план, Стефан. Действительно хороший план. Выстрел может убить врага?
– Нет, но если я попаду в жизненно важный орган, он замедлится и не сможет уйти в землю. А потом солнце убьет его, – мрачно объяснил Стефан.
– Хорошо, теперь у нас есть план. Я буду говорить, где он, а ты будешь стрелять, пока я не дотащу Эйдана до машины. Потом мы должны уехать так быстро, как только сможем. Остается надеяться, что все получится.
Это наихудший план, о котором я когда-либо слышал.
Несмотря на весь ужас ситуации, сказано было не без юмора.
Стефан фыркнул.
– Это самый паршивый план, который я когда-либо слышал. Ты не так сильна, чтобы дотащить Эйдана до машины. И мы не можем поменяться местами, потому что ты наверняка никогда в жизни не держала огнестрельного оружия.
– Хорошо, но я никогда не слышала ничего позитивного ни от кого из вас, – возмутилась она. – Это ли не забавно, что, даже когда мужчины рядом, они не слышат друг друга?
– О чем ты?
Стефан посмотрел на небо и бросил взгляд в боковое зеркало.
– Не обращай внимания. Следи за дорогой. Он у океана, у подножия холма. Близко… Он уже близко. – Алекс едва могла дышать, воздух был пропитан злом. – Вампир тоже где-то рядом. Я чувствую его.
Уезжай, cara, поворачивай назад, – просил Эйдан.
Он ищет тебя, Эйдан. Я чувствую его торжество. Он думает, что знает, где ты. Он в облике птицы, но летит медленно из-за ран. Он маскируется.
Александрия потерла виски. Энергия, которую приходилось тратить на поддержание связи, иссушала. Голова пульсировала, бедро горело, точно это она была ранена.
Возвращайся, Александрия. Он чувствует твое присутствие. Вот почему он радуется. Он выманил тебя из безопасного места. Делай так, как я говорю!
Эйдан осторожно прижал одну руку к глубокому порезу на лбу, а другой зажал рану на бедре, из которой вытекала жизненная сила. Он потерял много крови. Драгоценная жидкость капала на землю и уходила в нее.
Запах крови привлекал к нему вампира. Но и запах вампира такой же сильный. Ему не нужны предупреждения Александрии: он знал, что вампир рядом. Этот обладал гораздо большей силой, чем Йохенстрия, и тоже мог создавать иллюзии. Эйдан побеждал и других, более сильных, но не с таким опасным талантом. Рядом с Александрией у него не было шансов победить. Даже если он уйдет под землю, вампир найдет его перед рассветом. Эйдан заставлял свое непослушное тело двигаться, чтобы встать на ноги. Он запер боль в уме, отбросил мысль об Александрии. Он должен убить вампира. Он стоял и ждал. Просто ждал…
Глава 7
Ветер дул со стороны бухты. Волны разбивались о скалы. На небе сияли звезды. Ночь была прекрасна, словно для того чтобы скрыть под своим покровом такое извращенное и сумасшедшее существо, как носферату, [9]9
Носферату – древний клан вампиров. Носферату становятся только совершенно безумные смертные. У носферату острые уши, чудовищное лицо, голый череп, они живут в катакомбах и в канализации. Никто, будь то смертный или вампир, оскорбивший носферату, не может уйти от возмездия.
[Закрыть]нежить. Эйдан подставил лицо ветру и вдохнул, сканируя информацию из ночного воздуха.
Вампир был высоко, он прокладывал путь от океана в надежде, что брызги и морская соль скроют его запах. Как и Эйдан, он был ранен, и его кровавый след легко читался. Эйдан ослабел от потери крови. Клыки удлинились у него во рту, как только охотник уловил манящий запах. Зараженная кровь была последним, чего ему хотелось отведать, но без свежей крови он мог умереть. Эйдан много лет назад дал обет, что никогда не коснется семьи, которая на него работает, чего бы это ему ни стоило, и он сдержит обещание. Александрия еще слишком слаба. Своими попытками спасти его она подвергала себя большой опасности. У нее нет ни малейшего представления о том, что может случиться с ними обоими, если он ее потеряет.
Эйдан давно смирился с мыслью о смерти, приветствуя рассвет как неизбежное и необходимое. Но сейчас он не мог расстаться с жизнью, ведь счастье ему улыбнулось. Он боролся. По крайней мере, он сумел бы уберечь Александрию и Стефана от их собственной глупости, взяв вампира с собой под лучи восходящего солнца, если это единственный выход.
Эйдан поднялся с земли, что усилило кровотечение из глубоких ран на бедре и на лбу. Неиссякаемый поток крови лился ему на грудь. Волны слабости накатывали, застилая взор. Он отер кровь и постарался сконцентрироваться. Эйдан терпеливо ждал. Пришлось подозвать вампира поближе.
Огромная туша, гримасничая, бросилась к нему, показывая маленькие острые зубы. Она зависла в нескольких ярдах над землей, двигаясь в его сторону.
– Иди, иди сюда, Рамон… Или будем играть в игры? Подойди как мужчина. Я уже начинаю уставать от твоей глупости. – Эйдан говорил вкрадчиво, голос принуждал и гипнотизировал. – Этой ночью твои уловки тебе не помогут. Если хочешь продолжить сражение, то здесь и сейчас. Ты не можешь победить. Ты это знаешь. Ты это чувствуешь. Ты пришел умереть от моей руки. Да будет так. Встречай свою смерть как мужчина.
Золотые глаза поймали свет звезд и запылали красным пламенем, замерцали, точно рубины или кровь.
Туша задрожала и начала видоизменяться, превращаясь в ужасное существо с когтями и острым как бритва клювом. Оно двигалось боком, приближаясь к Эйдану и пряча лицо.
Эйдан оставался неподвижным, как статуя. Только глаза мерцали смертельной угрозой.
Пристальный взгляд охотника остановил существо, испугав его. Но расстановка сил снова изменилась, и нежить стала обретать новый облик – высокого, худого и бледного мужчины с холодными безжалостными глазами. Рамон осторожно оценивал Эйдана.
– Не думаю, что ты прав на этот раз, Эйдан. Ты серьезно ранен. Я сильнее и заберу женщину себе.
– Это невозможно, Рамон. Ты можешь и дальше кричать, как осел, но тебе все равно никто не поверит, даже ты сам. Иди ко мне и прими правосудие нашего народа, ты знаешь, что должен сделать это. Ты совершил преступления против неприкосновенности.
– У меня есть власть, а ты слабак и тупица! Вся твоя жизнь была посвящена лживой цели. Кто те, за кого ты сражаешься, чтобы защитить от таких, как я? Люди, которых ты оберегаешь, проткнули бы твое сердце, если бы знали о твоем существовании! Твой собственный народ принудил тебя к уединенному существованию, даже без земли нашей родины. Они оставят тебя здесь. Присоединяйся ко мне, Эйдан. Я могу спасти тебя. Присоединяйся ко мне, и мы будем владеть этим городом. Ты не думаешь, что мы заслужили это? Мы можем иметь все – богатство, женщин. Мы будем здесь править.
– У меня есть все, что мне нужно, мой старый друг. Иди ко мне, ибо ты знаешь, что должен. Твоя смерть будет быстрой и безболезненной.
Придется сделать это быстро. Время истекало. Кровь капала на землю, а силы таяли на глазах.
Вампир придвигался ближе, пытаясь сбить Эйдана с толку иллюзией, направленной прямо на него. Эйдан все еще оставался неподвижным, а горящие красными звездами глаза ни на секунду не выпускали серое лицо Рамона из поля зрения.
Вампир начал первым. Эйдан вдруг почувствовал, что Александрия сливается с ним, отдавая ему свои силы, храбрость, веру. Это был бесценный подарок, и охотник использовал его со всей скоростью, на которую был способен. В последний момент его рука обвилась вокруг шеи вампира. Раздался щелчок, словно ударили кнутом. Голова отлетела в сторону, Рамон истошно завыл в агонии. И стало тихо.
Сделав глубокий вдох, Эйдан завершил начатое, погружая руку в тощую грудь, пока не достиг пульсирующего сердца. Он вырвал его и отбросил далеко от вампира, быстро отступив, чтобы на него не попали брызги крови. Почти мгновенно силы его покинули, и охотник пришел в себя, сидя на земле, беспомощный и открытый для нападения.
Она появилась из темноты. Сначала он уловил ее аромат. Хотя запах крови и заставлял медленно сходить с ума, Эйдан не взял зараженную кровь вампира, чтобы восполнить силы. А потом явилась она, свежая и чистая, не тронутая злом. Охотник с ядовитой кровью на руках и смертью вокруг не смел взглянуть ей в глаза и увидеть в них осуждение. Он этого не вынесет.
– Стефан! Говори, что делать.
Ее голос был как ласковый утренний бриз. Как прекрасно умереть с этим голосом в сознании и в сердце. Но Эйдан не хотел ее смерти.
– Ты ничего не сможешь сделать. Уходи, Александрия. Ступай к карпатцам, как обещала. – Было трудно держать глаза открытыми. – Отправляйся на мою родину, и будем считать, что ты помогла мне.
– О, замолчи! – крикнула она, с ужасом оглядывая его.
Она даже не взглянула на уничтоженного вампира.
– Никто тебя не спрашивает, Эйдан. И даже не думай умирать. Я не допущу этого, лучше держись и помогай нам. Иди сюда, Стефан! Что я могу для него сделать?
Алекс осторожно ощупывала бедро Эйдана. Она никогда не видела столько крови. Это была красная река, которую впитывала земля. Алекс сосредоточилась на Эйдане, отводя взгляд от валяющегося на земле изуродованного тела.
– Ему поможет твоя слюна, смешанная с землей, покрой ею раны, – быстро сказал Стефан, опускаясь на колени рядом с ними.
– Такая грязь! – запротестовала она в ужасе.
– Не для карпатцев. Сделай так, если хочешь его спасти. Твоя слюна содержит свертывающий агент. Быстрее, Александрия.
– Позаботься о телах, Стефан, – скомандовал Эйдан, не открывая глаз.
Он чувствовал, что уплывает из реальности.
– Ты засыпаешь? – заволновалась Александрия.
Джошуа умел плеваться гораздо лучше, чем она, но Алекс сделала все от нее зависящее. Она лепила земляные лепешки, пока Стефан оттаскивал тело вампира к обочине и, полив его бензином, устраивал костер.
Зловоние душило Александрию. Она закрыла свое сознание и продолжала делать лепешки. У нее не было времени, чтобы разбираться, почему она хочет спасти Эйдана, почему это имеет такое значение, но каждая ее частичка, каждая клеточка, сама душа кричала, что это надо сделать.
Эйдан был без сознания, пока Александрия тщательно обрабатывала глубокие раны. Но Эйдан знал, что происходит: она чувствовала его в своем сознании. Так или иначе, он замедлил биение своего сердца и ритм дыхания, уменьшая кровопотерю, чтобы дать Алекс время закрыть раны смесью из земли и слюны. Его голод был точно живое существо, двигавшееся в теле с медленным и мучительным желанием. Это неустанно снедало его, и Алекс ощущала, что с ним делается, через их связь. Эйдан был отлично осведомлен о ее присутствии, чувствуя горячую кровь так близко. Зверь в нем затаился, словно перед прыжком.
Стефан повернулся к ней.
– Ты должна поговорить с ним. Скажи ему, что он не может тебя покинуть. Оставить тебя одну. Что ты не можешь жить без него.
– Еще чего! Он и так слишком самоуверен. Последнее, в чем я нуждаюсь, так это глупая улыбка пьяного идиота. Он запомнит это надолго. И он такой эгоист, что поверит в это.
Даже произнося эти слова, Алекс нежно отводила в сторону пряди волос, вытирая кровь с лица Эйдана.
Стефан нахмурился, но воздержался от дальнейших советов.
– Ему нужна кровь, я дам ее. Ты должна доставить нас домой. Огонь скоро привлечет внимание властей, нужно уехать отсюда как можно скорее.
Эйдан запротестовал, но только в ее сознании. Она поняла: он слишком слаб, чтобы сказать это вслух.
Это слишком опасно. Я могу убить Стефана, поэтому не буду брать у него кровь.
Она поверила. Он говорил искренне, Алекс слышала тревогу в его душе, чувствовала протест.
– Нет, Стефан, за руль сядешь ты. Эйдан отказывается принимать твою жертву, но, думаю, от меня он ее примет.
Алекс снова ласково откинула волосы с лица Эйдана.
Это то, что тебе нужно? Мной можно пожертвовать, но не Стефаном. Не говори ничего, так надо. Просто делай все, что нужно, и не спорь со мной. А то я передумаю.
«Или потеряю храбрость», – добавила она про себя.
Не уверен, что это безопасно.
Я согласна. Я уже говорила тебе, что немного потеряю. Эта жизнь действительно не для меня. Давай, Эйдан. Только не делай мне больно.
Ни за что, cara, – заверил он.
Стефан с Александрией дотащили Эйдана до машины.
Лицо охотника посерело от боли, но он не издал ни звука, пока они устраивали его на заднем сиденье, укладывая его голову на колени Алекс.
– Пролитая кровь должна быть уничтожена, – сказал Эйдан.
Только Александрия поняла его слова. Он был так слаб, что шептал еле слышно.
– Он хочет, чтобы ты очистил место и от крови, Стефан.
Сердце Алекс бешено колотилось. Да, все именно так. Она согласна умереть этой ночью, отдать жизнь за этого мужчину. Алекс не знала, кем он был, но знала одно: важнее для нее никого нет. Она не была уверена, доверяет ли ему, нравится ли он ей, но в глубине души знала правду.
Стефан выругался.
– Нас могут заметить, если мы застрянем здесь надолго, – проворчал он, принимаясь за работу.
Надо убрать все следы сражения, но у них очень мало времени.
Александрия склонилась к Эйдану.
– Ты не можешь ждать. Сделай это сейчас. Но обещай мне, что позаботишься о Джошуа. Что эта безумная жизнь никогда его не коснется. Пообещай мне.
Да, cara mia.
Голос в ее сознании был слабым. Она знала, что время уходит.
Алекс ощутила движение его руки. Его пальцы погладили тонкий изгиб ее шеи, послав дрожь по позвоночнику, начали расстегивать шелковую рубашку, открывая обнаженную кожу. Косточка его сустава мягко коснулась ее груди, посылая в кровь языки пламени. Александрия расслабилась, выгнувшись так, чтобы его теплое дыхание касалось пульса над ее стучащим сердцем. Прикосновение его зубов было нежным и возбуждающим, кожа загорелась, тело запылало от незнакомой боли.
Алекс застонала, и раскаленный добела жар взорвался в ней, когда его зубы прокололи кожу и вонзились в нее. Она укачивала его голову в своих объятиях, проваливаясь в дрему, но продолжая предлагать себя ему. Это было так чувственно – знать, что ее кровь бежит по его венам, наполняя поврежденные клетки и ткани, согревая застывшие мышцы, возвращая ему жизнь.
Алекс чувствовала, как к нему возвращается сила, в то время как ее собственная вытекает из тела. Она была словно в тумане, предаваясь эротическим мечтам. А потом он появился в ее сознании, шепча слова любви, которые она никогда раньше не слышала, древние и красивые. Машину трясло на ухабах, и это добавляло ирреальности в происходящее, заставляя забыть о времени.
Стефан подъехал к боковой двери и побежал запереть тяжелые железные ворота, взволнованно поглядывая на небо. Когда он вернулся, то испытал потрясение: ситуация на заднем сиденье изменилась на противоположную. Теперь Эйдан сидел, весь забрызганный кровью, но выглядел намного лучше, а Александрия неподвижно лежала с серым лицом, словно мертвая. Она казалась такой хрупкой и потерянной на руках у Эйдана, точно ребенок.
Стефан посмотрел вдаль. Он прожил много лет рядом с Эйданом, но все же увиденное было слишком жестокой картиной, чтобы он мог принять ее. В глубине души Стефан знал, что Эйдан никогда не причинил бы вреда женщине. Видеть Алекс такой, как сейчас, абсолютно неподвижной после проявленного ею мужества, было невыносимо.
– Помой машину, Стефан. Я останусь под землей день или два. Тебе самому придется разбираться, если вдруг приедет полиция. Ты должен защитить ребенка и Мэри. Не забывай, никакое зло не сможет войти в дом ночью, но вампиры могут использовать людей, чтобы навредить вам.
Стефан помог Эйдану выбраться из машины, и он направился к дому с Александрией, безвольно откинувшейся на его руках.
– Я в курсе, что могут сделать они и их слуги, Эйдан. Я буду следить, – грубовато заверил он охотника.
– Принеси кровь для меня в палату, а потом уходи как можно дальше. Не позволяй Мэри или ребенку оставаться рядом с моей комнатой. Это будет опасно для вас, пока я не восстановлю потерянную кровь, – сказал он, чувствуя, как силы тают.
Александрия была достаточно хрупкой. Он взял ровно столько, чтобы не подвергнуть ее опасности, а потом отправил ее в глубокий сон, оберегая до тех пор, пока не будет в состоянии возместить ее кровопотерю.
Эйдан позволил Стефану помочь ему пройти через дом. Выбежала Мэри и вскрикнула, увидев его. Эйдан уловил шаги мальчика. Он покачал головой, предупреждая пристальным золотым взглядом.
– Уведите ребенка, – приказал он, обуздывая ненасытный голод.
Мэри остановилась на полпути, прижав руку к горлу. Эйдан был покрыт кровью и грязью, Александрия безжизненно лежала у него на руках. Охотник оставлял следы на паркете от самой двери. Глаза Эйдана пылали красным огнем, у него был оскал, как у хищника.
– Мэри!
Крик Стефана подтолкнул ее к действиям. Мэри бросилась наперерез Джошуа, чтобы перехватить его до того, как он увидит этот кошмар. Слезы струились у нее по лицу, когда она поймала ребенка и поспешила с ним по коридору в сторону лестницы.
Джошуа прикоснулся к ее мокрой от слез щеке.
– Не плачь, Мэри. Кто тебя обидел?
Она старалась успокоиться. В доме надо убрать до того, как мальчик спустится вниз, так что придется уложить его спать.
– Никто. Просто страшный сон. Тебе они никогда не снились?
– Александрия говорит, что нужно просто думать о приятном, о том, что тебе нравится, тогда будут сниться только хорошие сны. Это всегда помогает, когда она со мной. Я помогу тебе, как она, и у тебя больше не будет плохих снов.
Мэри поймала себя на том, что детская непосредственность Джошуа успокаивает. Она сама вырастила троих детей, и Джошуа напоминал ей о них. Она прижала к себе мальчика.
– Спасибо, Джошуа. Твоя сестра очень сильная. Тебе повезло с ней. – Мэри подавила рыдания. – А почему ты не в постели? Сейчас около четырех утра. Как вам не стыдно, молодой человек!
– Я думал, Александрия у себя в комнате, но ее не было. И я пошел искать ее.
В глазах Джошуа был страх потерять сестру.
– Эйдану пришлось забрать ее в специальное место для лечения. Она ведь еще больна, Джошуа. Так что нам придется подождать, пока он ей не поможет.
– С ней все будет хорошо? – спросил Джошуа взволнованно.
– Конечно. Эйдан никогда не позволит чему-то плохому случиться с ней. Он будет оберегать ее. Ты же знаешь.
– А я могу поговорить с ней по телефону?
Мэри уложила его в кровать и натянула одеяло до самого подбородка.
– Не сейчас. Она спит, и ты спи. Я останусь здесь, пока ты не заснешь.
Мальчик улыбнулся.
– Тогда я могу помочь тебе с плохими снами.
Она пододвинула стул к кровати и стала слушать, как ребенок обращается к Богу…
Стефан приобнял Эйдана за талию, чтобы поддержать. Он сразу почувствовал беспокойство охотника из-за его прикосновения и знал: это потому, что он борется со зверем внутри.
Огромная сила Эйдана была исчерпана, жажда крови была так сильна, что управляла каждым его движением, скручивая тело, заползая в сознание огненной змеей.
– Поторопись, Стефан, уходи, – проговорил Эйдан хрипло, отталкивая дворецкого.
– Я доведу тебя до палаты, Эйдан, – твердо пообещал Стефан. – Ты не навредишь мне. У тебя на руках твоя женщина. Она твое спасение. Я и так не раз предлагал тебе свою жизнь. Если ты пожелаешь этого, чтобы спасти себя и Александрию, я не буду возражать.
Эйдан заскрипел зубами, обуздывая звериные инстинкты. Желание выжить было огромным, потребность в прохладе и горячей крови возрастала. Он пробовал не слушать биение сердца Стефана, отстраниться от сильного и ровного пульса, приливов крови в его теле.
И только в палате Стефан отпустил Эйдана и отошел, понимая, что причиняет ему страдания. Он прекрасно знал, что охотник не навредит ему. Он доверял карпатцу больше, чем тот самому себе.
– Я принесу кровь, Эйдан.
Карпатец скупо кивнул и уложил безжизненное тело Александрии на кровать. Присел рядом, лаская ее волосы. Она пыталась спасти его, зная, что может умереть. Она охотно предложила ему свою жизнь. Их связь намного сильнее, чем он думал. Алекс не пережила бы его смерть. Они связаны навечно, как истинные Спутники жизни. Он говорил древние слова, связывая их души. Две половинки одного целого.
Эйдан вздохнул и прилег рядом, проклиная чудовищную потребность в крови. Он не мог уйти под землю, пока не возьмет питание. Он ждал, а демон внутри него ревел и бушевал, пока не почувствовал приближение человека. Тяжелая дверь скрипнула, Стефан поставил несколько бутылок крови на пол и ушел, оставив Эйдана и его Спутницу жизни одних.
Эйдан пересек комнату и взялся за горлышко винной бутылки. Он быстро осушил ее содержимое и потянулся за следующей. Стефан принес пять полных бутылок, Эйдан выпил их все, но тело просило еще.
Благодаря появившейся после питания силе он смог отодвинуть кровать одним движением и открыл потайную дверцу к прохладной земле. Потребовалась некоторая концентрация для того, чтобы открыть почву и освободить достаточно места для себя и Александрии. Поднимая ее на руки, он плавно переместился под защиту родной земли. Эйдан обнял Спутницу жизни и начал произносить древние слова, которые будут охранять вход в его усыпальницу. Люк закрылся, кровать встала на прежнее место. Он закрыл землю над ними и вокруг, замедлил свое сердце и легкие, чтобы ощутить целебные свойства земли на ранах. Еще один удар, и сердце остановилось, дыхание замерло.
Стефан запер дверь в палату, зная, что могут пройти дни, прежде чем Эйдан снова появится. Когда он проснется, то сначала осмотрит Александрию, а потом отправится искать пропитание. Все это время Стефан должен охранять дом, Мэри и маленького Джошуа.
Когда он нашел Мэри, та мыла пол. Она повернулась к нему, в глазах стоял вопрос. Стефан нежно обнял жену.
– Он будет жить, Мэри. Не волнуйся за него.
– А его женщина?
Стефан устало улыбнулся.
– Она удивляет меня. Не хочет иметь ничего общего ни с нами, ни с ним, но все-таки спасла ему жизнь.
– Она спасет его. Но ты прав, Стефан, она не хочет оставаться здесь, с нами.
Мэри сказала это с грустью, а сердце наполнилось состраданием.
