Текст книги "Счет (ЛП)"

Автор книги: Кристин Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Я думала, что первый раз должен быть ужасным, – сказала я.

– Он не был?

Я повернулся к ней, дрожа.

– Это было удивительно, – я излила свои чувства.

Она выкрикнула.

– Так, где это произошло? У него дома?

– В раздевалке Пантер. В душе, – сказала я. – Он был расстроен из-за того, что нет никаких улучшений с коленом. Он остался, чтобы запереть двери, а я вернулась убедиться, что он в порядке. И это просто случилось.

Она уставилась на меня с открытым ртом.

– В душе? Это горячо. Секс в душе горяч. Когда мокрые части тела скользят друг напротив друга. Ммм. – На секунду она замолчала, потерявшись в своих мыслях. Видимо, вспомнила о своем собственном опыте. Когда она вернулась на землю, то сказала, – Кэл. Он давил на тебя?

– О, нет. В основном, это я давила на него. Но он был более чем рад подчиниться.

Она усмехнулась:

– О, боже мой. Так что слухи правдивы? У него такой же огромный, как у буйвола?

Я пожала плечами.

– Я никогда не встречала буйвола, но он был... впечатляющим. Хотя он не волочился по земле.

Она рассмеялась.

– Хорошо. Наверное, это хорошо. Ты же не хочешь, чтобы он повредил твои внутренние органы.

Я рассказала ей о некоторых мелких деталях, выпила какао, прежде чем вспомнила о своем тесте в 9.50 утра. Я сижу здесь и болтаю, а мне нужно готовиться к экзамену по физиотерапии.

– У меня завтра тест! – сняв одеяло, подняла его. – Максвелл. Он все еще смотрит на меня, как-будто я преступник, потому что один раз опоздала на его занятие.

Она закатила глаза и фыркнула.

– Давай, Би. Тебе не нужно учиться. Ты знаешь весь материал на зубок. Ты сдашь тест, даже если разбудить тебя посреди ночи.

Я была не так уверена. Один раз с Кэлом, и мой разум вдруг стал дырявым как Швейцарский сыр. Мои крепкие ноги неожиданно становятся слабыми в самый неподходящий момент. Да, я была уверена в классе Максвелла раньше, но кто знает, как я поведу себя теперь после того, как Кэл вторгся в мою жизнь и действительно изменил все, как я думала, что знала?

Мы спустились, я взяла мой учебник и изучала обложку, но была далеко отсюда. Было за полночь, и мои глаза слипались. Я почистила зубы, забралась в кровать, думая о сегодняшнем дне. Думал ли обо мне Кэл также много, как я думаю о нем?

Как будто бы я вызывала его, мой телефон засветился на тумбочке рядом со мной. Я посмотрела на экран.

Не могу перестать думать о раздевалке... Ты?

О, черт да. Даже если мой дырявый, как швейцарский сыр, разум забыл все остальное, то об этом бы было сложно забыть. Я была уверена в этом.

Я обратила внимание, что улыбаюсь, когда читала сообщение несколько раз.

Я ответила «да» и выключила свет. Мне виделся Кэл в темноте.

Но также я слышала голос Рене снова и снова в моих снах.

Глава 16

Кэл

– Давай, слабак. Моя бабушка может растягиваться лучше, чем ты.

Это происходило около семи утра. Стадион «Пантер» был пуст, за исключением нас, двух психов. Я прищурился от солнечного света, восходящего над стадионом, и посмотрел на Би. Она была сконцентрирована на каждом моем движении. Она орала на меня в течение предыдущего часа, как генерал армии. Одна моя половинка хотела поцеловать ее, а другая – хотела отфутболить ее подальше.

К счастью для нее, часть, которая хотела поцеловать ее, одержала победу. Я тянулся к кончикам пальцев ног, но я никогда не мог коснуться их, даже когда был в стопроцентной форме.

– Это мой предел. На самом деле.

Она сморщила нос, потом встала позади меня, и руками надавила на мои плечи, растягивая меня еще на дюйм. Кто бы мог подумать? Мои пальцы коснулись носочков ног.

– Видишь? Перестань уклоняться.

Я улыбнулся ей и щелкнул ее пальцем.

Я всегда думал, что девушки мешают футболу. Но Би производила противоположный эффект. В последние две недели, мы перевели наши занятия по физиотерапии на следующий уровень. Мы много работали каждый день. Конечно, была не только работа. Также мы много развлекались. Но шаг за шагом мое колено приходило в норму, как она и говорила. Тренер был ошеломлен на тренировке накануне и сказал, что моя реабилитация – настоящее чудо.

Наша первая игра в плей-офф всего через день и, если мы проиграем, то это будет моя последняя игра за «Пантер». Я уверен, что ад будет происходить на поле. Игра против Рейдеров, занимающих первую позицию в зачете. Будет, чертовски, тяжело вытаскивать мячи, но мы должны победить, чтобы не вылететь. Две недели назад, мои шансы встать со скамейки запасных были мизерными. Я почти потерял надежду на то, что буду играть в профессиональной лиге. Даже сейчас, я знал, что футбольные агенты, наверно, стерли мое имя из своих папок, так что будет нелегко подняться.

Я должен быть напряженным, но вместо этого, был совершенно спокоен. И Би – тому причина. Я делился своими мыслями с ней, и она никогда не пренебрегала мной. Без каких – либо сомнений она сказала мне, что я буду готов. И глупо было думать иначе. Каждый раз, когда я хотел сдаться или закончить пораньше, чтобы вкусить ее сладкое маленькое тело, то мне приходилось получать от нее одобрение. Но она была непреклонным сукиным сыном.

И, чертовски, сексуальной.

Сделав глубокий вдох, я потянул щиколотку к моим ягодицам, растягивая подколенное сухожилие. Никакой боли. Чувствовалось довольно хорошо. Даже сильным, как в старые времена.

Сегодня было последнее испытание. Сегодня решиться, пригоден ли я, играть или нет. В зависимости от того, как мое колено себя поведет.

Совершить большее или вернуться домой.

Шел декабрь, но было теплее, чем осенью. Снег и лед сошли, а воздух ощущался свежим, а не холодным. Я сделал глубокий вдох, наполняя легкие воздухом, и с каждым выдохом, говорил себе, что ты готов, ты готов, ты готов.

Сейчас или никогда.

– Ладно, достаточно, – сказала Би, уходя за сорокоярдную линию. Она стояла в спортивных брюках и безразмерной толстовке, держа в руках папку для записей и накручивая свисток. Она крикнула. – Давай. Беги. Ко мне.

Без усилий я разглядел ее лицо. Оскал пропал. Теперь она ободряюще улыбалась. Она знала, как много мне пришлось приложить усилий, и как много зависело от этого.

– Готово, – крикнула она.

Я врыл пятки в землю, наклонился, касаясь газона, и встал в исходное положение.

– На старт… Внимание… Марш!

Мне бы хотелось сказать, что я побежал так, как-будто в мою задницу выстрелили из ружья. Но это было не так.

После всего, понадобится немного времени, чтобы разрушить мои мечты. Просто один щелчок. Один хлопок. Игра окончена. Поэтому я начал медленно. И да, бабушка Би, наверно, могла бы обогнать меня. Я ожидал, что мое колено даст о себе знать и покажет мне, кто здесь хозяин, говоря, не так быстро, ублюдок...

Но этого не произошло. Сделав несколько шагов, знакомое чувство поселилось внутри меня. Друг за другом мои мышцы просыпались, вспоминая, кто я и для чего был рожден. Каждая клеточка в моем теле ожила.

Я сделал это. Никакой боли. Колено ощущалось здоровым. Сильным.

Это была чистая поэзия. Мои шипы впивались в искусственное покрытие. Дыхание естественно синхронизировалось с моими шагами. Вдох, выдох. Мое дыхание превращалось в холодный утренний воздух.

Но я чувствовал, что это не предел. Голос внутри меня приказал бежать сильнее. Беги быстрее, Кэл. Беги, беги, беги!

Би, должно быть, тоже это почувствовала.

– Давай, Кэл! Ты можешь двигаться быстрее! – кричала она мне. – Поднажми! Используй все свои силы!

Я сузил глаза, сосредотачиваясь на ее формах в конце поля. Я удлинил свой шаг, увеличивая при этом скорость. И, черт возьми, если бы это колено не встало в строй, работая, как тонко настроенная машина как в дни до травмы. Я усердно работал руками, проносясь мимо рядов трибуны, которые мелькали мимо меня. В следующую секунду я даже не чувствовал удара моих бутс о землю. Мои ноги просто несли меня вперед по полю, практически не касаясь земли.

Голос Би звучал в моей голове.

– Да! Вот оно!

Кровь пульсировала по моим жилам, вместе с внезапно пришедшим чувством бессмертия, растущего с каждым шагом. Надеюсь, ты наслаждаешься видом со скамейки, Вебер.

Я замедлился только после того, как пересек линию ворот. Остановившись, я упал на колени, задыхаясь. Я ожидал горящих легких, прерывистого дыхания и головокружения. В конце концов, я не тренировался в течение нескольких месяцев. Но нет, все мое тело благодарило меня, как будто никогда не хотело останавливаться.

Би вскрикнула, и я услышал ее приближающиеся шаги позади меня:

– Как ты себя чувствуешь?

Я выпрямился и медленно кивнул:

– Чертовски хорошо.

– Ееее! – закричала она, бросая блокнот на газон и обвивая руками мою шею:

– Так ты думаешь, что готов?

– Ну, кажется, что да, но мне нужно подтверждение от моего физиотерапевта. – Я улыбнулся ей. – Что она скажет?

Она усмехнулась:

– Я говорю да.

Я с трудом удержался, чтобы поднять ее на руки и покружиться, но вместо этого, для успокоения я ее поцеловал. Я чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, но не значит, что я должен испытывать судьбу. Ее губы были мягкими и сладкими, и я застонал, притягивая ее вплотную ко мне. Струйки горячего пота остывали в морозном воздухе. Адреналин, текший по моим венам, создавал чистое электричество между нами. Мой член затвердел, ожидая свою очередь для тренировки.

– Давай вернемся в мою квартиру, – прошептал я. – Мы должны отпраздновать.

Она кивнула, посылая мне трепет волнения. Но что-то спустило ее с небес на землю, потому что она вдруг выпятила нижнюю губу.

– О, дерьмо. Я забыла. Я не могу.

– Почему нет?

– Я обещала своим родителям, что приду на обед в честь Дня Благодарения.

– Ох, да?

Моя мама навещала сестру на праздники во Флориде, и я даже не придавал этому значения, но в тот момент я почувствовал тоску по дому. Мы никогда не жили в достатке, но до того как я повзрослел, чтобы подрабатывать после школы, моя мама всегда готовила большую фаршированную курицу. Мы играли в настольные игры и бездельничали. Теперь же я смотрел футбол по телевизору и брал курицу KFC на вынос.

– Веселое семейное времяпровождение на праздники? – Я спросил с усмешкой, прекращая ностальгировать. Я должен сейчас испытывать стопроцентный кайф. Я буду участвовать в важной игре. Кого заботит какой-то там день с индейкой. Или что Би едет в дом родителей менее чем в часе езды и не просит меня присоединиться к ней...

– Не совсем, – сказала она с низким смешком. – Наши семейные посиделки в основном состоят из того, что моя мама спросит меня о моем весе и поинтересуется, когда я начну пользоваться косметикой. Потом в перерыве между часовой и четырёхчасовой играми, мой отец почтит нас своим присутствием, наполовину пьяный. Быстренько проглотит свой ужин, а затем вернется обратно в свою берлогу, чтобы полностью напиться. Хорошие времена.

Она все еще улыбалась, но ее лицо было мрачным. Она не часто упоминала о своем отце, но каждый раз, когда делала, ее голос становился грустным. Я сжал ее руку:

– Ну, это лучше, чем еда на вынос, верно?

– Да, я думаю, – сказала она, обдумывая. Затем ее передернуло. – На самом деле, выбирая между резиновой курицей на вынос и мои отцом, болтающим без умолку о днях своей славы, я бы предпочла курицу на вынос каждый раз.

Я посмотрел на нее:

– Давай. Это не может быть так плохо.

– О, это может быть. – Она отстранилась от меня и пошла, чтобы поднять папку. – Поверь мне.

Я последовал за ней в раздевалку и, прежде чем остановить свои слова произнес:

– Тебе нужна компания?

Она развернулась:

– Что?

– Ты знаешь. Компания. Ну, в том смысле, если ты захочешь, то я пойду с тобой.

– Ты серьезно? – Усмехнулась она.

Когда я кивнул, она изучала меня, как будто я только что пригласил себя на обед в логово волков. Шестеренки в ее голове закрутились.

– Если думаешь, что встреча с моим отцом даст тебе некоторые знания о том, как играть в профессиональной лиге, то поверь мне, ты ошибаешься. Он думает только о себе.

Я нахмурился. Это было ради Би. Последние несколько недель мы отлично проводили время, и у меня никогда не возникало чувство, что я должен проявить себя перед ней. С чем мне пришлось потрудиться, так это убедить ее, что я не один из этих мудаков. Я знал, что она говорила о своих чувствах достаточно честно, и каждый раз, когда слышал о ее отце, я лучше начинал понимать, но иногда, меня это бесило.

– Я буду один на День Благодарения, а предпочел бы быть с тобой. И ошибочно подумал, что если пойду к твоим родителям вместе с тобой, то это улучшит твой день. Но забудь, о чем я спрашивал.

На ее лице появилось чувство вины и сожаления. И она потянулась к моей руке:

– Мне очень жаль. Я не знаю, почему сказала это. Спасибо за предложение. Действительно, это так... мило.

Она сказала хорошо, но я не мог избавиться от ощущения, что самое подходящее слово для всей этой ситуации «странно». Потому что встреча с родителями – это большой шаг в любых отношениях. И я даже не подумал об этом. Она явно расстроена тем, что ей нужно идти к ним. И эта единственная мысль пришла мне в голову, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше.

Она посмотрела на меня с сомнением во взгляде и прикусила нижнюю губу:

– Мммм, может это не будет так плохо.

– Так что? – Я наклонился посмотреть ей в глаза, чтобы увидеть вердикт. Похоже, мое предложение удивило ее настолько, что она потеряла дар речи. – Сейчас надо дать ответ.

Она встряхнула головой и сказала:

– Да. Конечно. Я бы хотела, чтобы ты поехал со мной. На самом деле. – Она издала нервный смешок. – Я просто не хочу, чтобы ты с воплями убежал из дома или бросил меня, когда увидишь, насколько сумасшедшая моя семья.

Она точно не выглядела взволнованной. Больше напуганной до смерти. Вопросы возникали у меня в голове. Ее семья не может быть настолько плохой, правда же?

– Эй, моя семья тоже сумасшедшая, – сказал я, ободряюще, улыбаясь. Я обнял ее и открыл дверь в раздевалке. – Я имею в виду, что моя мама собирает фигурки птиц. Да, тысячи фигурок. Ты найдешь их в нашей квартире, куда не глянешь.

Она склонила голову, смотря на меня с сомнением.

– Это интересно, – сказала она без особого интереса.

– Дело в том, что все будет хорошо. Я очень рад этому. Я должен принять душ и все такое. А потом я заберу тебя, хорошо? В полдень?

Она рассеянно кивнула, ее взгляд был прикован к земле. Две минуты назад, мы оба были в восторге. Сейчас она выглядела несчастной.

– Что? – Я спросил, подталкивая ее ответить.

Она пожала плечами, а потом жалкая улыбка появилась на лице:

– Я просто подумала. Твоя мама действительно будет очень счастлива, если тебя пригласят играть за Орлов.

У меня сложилось ощущение, что это была не единственная вещь, о чем она думала, но все равно кивнул.

– Да. Или вороны. Или Скопы (скопа – хищная птица, распространённая в обоих полушариях, единственный представитель семейства скопиных). Или кардиналы (кардиналы – вид птиц из семейства кардиналовых. В семи штатах США избран официальным символом. Красная птица с хохолком). Или соколы. На самом деле, кого я обманываю? Любая команда сделала бы ее день.

Она улыбнулась, но в ее глазах я увидел еще одну эмоцию. Страх.

Дерьмо.

Надеюсь, что мое присутствие не ухудшит ситуацию для нее? Я поцеловал ее на прощание. И она пошла домой принять душ. А потом я провел пару часов, коря себя и надеясь, что принятое мной решение не заставит меня сожалеть.

Глава 17

Би

Пока мы ехали, я смотрела в окно и пыталась расслабиться, чтобы точно не сойти с ума.

Ущипнет ли мама меня за щеки перед Кэлом? А обнаружив их, сделает ли свое печальное выражение лица? Унизит ли меня отец, говоря про горячих цыпочек на ТВ при маме, сидящей всего в метре от него? И самое худшее из всего этого, Кэл прозреет и поймет, что он не из моей лиги, и моя семья к тому же с прибабахом. А после этого уйдет.

– По крайней мере, потеплело. Приятно, для разнообразия, – пробормотал Кэл, снимая руку с руля и нежно хлопая меня по ноге.

– Да, – сказала я, натягивая яркую улыбку на лицо в ответ. – На улице просто супер.

Напряженная тишина снова окутала нас, и я потянулась к радио. Никаким образом я не смогу принять всю эту ситуацию в течение тридцати последующих минут. Прежде чем я увеличила звук, он потянулся и взял меня за руку.

– Слушай, Би, мне очень жаль, что ты мучаешь себя по этому поводу, но все пройдет хорошо. Я обещаю. И все, что ты делаешь сейчас – это нервируешь меня и себя. Вдобавок ко всему, я и так уже схожу с ума от того, что мне придется познакомиться с родителями моей девушки.

Он включил поворотник, свернул налево на тропу, отклоняясь от нашего маршрута.

– Ч-что ты делаешь?

Он издал смешок и сжал мои пальцы, прежде чем отпустить их. Положив руки на руль, продолжил двигаться вглубь по дороге:

– Везу в лес, чтобы убить тебя, а ты что думаешь?

– Ха-ха, – пробормотала я себе под нос. Я начала чувствовать себя намного лучше от мысли, что мы хоть и ненадолго, но прекратили спуск в черную дыру, именуемую домом моих родителей. И казалось, находились вне системы. – Ты собираешься остановиться у маленького озера и соединиться с природой... чтобы найти наш центр или что-то подобное? – спросила я с улыбкой, теребя свои губы.

– Что-то подобное, – согласился он негромко.

– Что-то, – возможно, его хриплый голос, а возможно, его взгляд, которым он одарил меня, – послало тепло через меня.

– Мы должны быть на месте не позже часа, – напомнила я ему, пока его грузовик месил грязь на дороге. – Если ты думаешь, что будет тяжело, то просто не знаешь, что произойдет, если мы опоздаем, и индейка высохнет.

Мы заехали в чащу вековых сосен, таких высоких, что они выглядели как гигантские часовые, наблюдающие за территорией. Кэл остановил грузовик, припарковав его на лужайке.

Он выключил зажигание и склонил голову набок, захватив мой взгляд своим пронзительно голубым.

– Ты же знаешь, каким образом восстановить колено на физиотерапии?

Я, молча, кивнула. Мой желудок совершил сальто, когда он протянул свой палец и провел по моей нижней губе.

– Спорим, ты не знала, что у меня тоже есть некоторые навыки в области физической терапии…

Я хотела ответить, что действительно знаю об этом, так как мы спали вместе за последние две недели больше полтора десятка раз. Но как только я раскрыла свои губы, он скользнул пальцем внутрь, затрагивая нежную плоть моей губы. Желание прикусить было настолько сильным, что сопротивляться не было сил. Я укусила за кончик большого пальца. Его зрачки расширились, а челюсть сжалась, пока он наклонялся ко мне.

– Если ты в игре, то я могу снять напряжение. Что скажешь, Би?

В горле вдруг стало сухо, как в Сахаре, и я смотрела на его красивое лицо.

Обед будет подан в час, Белинда. Голос матери так и звучал в моей голове, и я тяжело сглотнула. Но мы опоздаем и...

И что? Индейка, в любом случае, – самое сухое мясо из всех сортов мяса в мире, и кроме того, у нас всегда много подливки. Все равно обед не будет приятным, если мы прибудем туда вовремя. Он будет дерьмовым в любом случае, прибудем ли мы туда в час или два.

Я как раз собиралась сказать ему, когда он сократил разделяющее нас расстояние и произнес напротив моего рта, прижимая свои губы к моим губам с каждым словом:

– Сейчас двенадцать пятнадцать. У нас есть еще полчаса, чтобы доехать. Я не хочу нахваливать себя, но могу заставить тебя кончить дважды, и еще останется десять минут в запасе.

Дрожь пробежала через меня, а я пыталась решать примеры в голове, но, черт возьми, какое это имело значение? Он уже заставил меня притормозить.

Я издала небольшой стон и бросилась на него, обрушивая свои губы и обнимая за широкие плечи. Меня не волновало, что все происходило средь бела дня, и что какой-то случайный прохожий может выйти на нашу маленькую полянку. Все о чем я могла думать – это о нескольких минутах блаженства и освобождении, которое Кэл мог дать мне.

Я только начала, когда он отстранился, издавая суровый смех.

– Если ты хочешь, чтобы я выполнил свое обещание, то в твоем случае лучше оставаться хорошей девочкой, пока я работаю. Поняла?

Я, молча, кивнула, сердце бешено стучало в груди, как продавец стучит в двери домов. Он положил руку на грудь и прижал меня спиной к двери, потом наклонился и отстегнул мой ремень безопасности. Он согнул одну мою ногу и закинул ее на спинку сидения, а другую прочно поставил на пол, широко раздвигая их. На мне была надета юбка в честь праздника, и она задралась до талии во время его действий. Одобрив вид, его голодный взгляд сосредоточился на моем нижнем белье персикового цвета.

– Как бы не сложилась сегодня ситуация с твоей мамой, не слушай ее разговоры про вес, чувствуй меня. Потому что это? – он провел пальцем мимо моего пупка, спустив его на мои бедра и резко сжав их. – Вся эта недвижимая собственность…сводит меня с ума.

Он отстегнул свой ремень безопасности и наклонился в мою сторону, прижав губы к внутренней части одного бедра, а затем к другому.

Яркий, солнечный свет был приглушен только тенями сосен, нависающих над нами. Я едва сдерживалась, чтобы прикрыть себя. Одно дело, когда мы были в душе. Его лицо было на одном уровне с моим лицом. И большую часть времени мы совокуплялись, а потом занимались сексом в его постели. Сегодня он первый раз увидит меня вблизи полностью обнаженной, без какого-либо прикрытия. Тревога, которую он пытался разрядить, поднялась на новый уровень. Без вариантов, я не смогу кончить в таком состоянии и в таких условиях. Он сошел с ума.

– Слушай, Кэл, может…

Сделав глубокий вдох, я проглотила все остальные слова, как только он прикоснулся своим ртом к моему клитору. Мои пальцы рефлекторно сжались, и я схватила его за темные волосы.

– Иисус, – сказала я на выдохе. Тепло его рта возвысило меня, испаряя всю негативную энергию и наполняя меня другим видом напряжения. Он вдохнул запах моего возбуждения и указательным пальцем отодвинул мое нижнее белье в сторону. Я хотела держать глаза закрытыми, чтобы не смотреть на свой животик и бледную кожу в ярком свете дня. Но когда он расположил свои плечи так, что одна моя нога обернулась вокруг его плеч, и погрузил голову, поглощая мой стянутый комок нервов, я ничего не смогла поделать. Мои глаза распахнулись, и я уставилась на него. Выражение его лица было напряженным, как-будто кроме меня ничего другого в мире не существовало. Его язык снова исчез, погружаясь глубже, облизывая мой ноющий клитор. Мои соски набухли и уперлись в мой свитер.

– Это удивительное чувство, – прошептала я.

Он издал нечто похожее на стон и мурлыканье одновременно и начал медленно выводить круги языком. Я же только подстраивала движение своих бедер под такт его движений. Ощущения были чертовски невероятными. Как он это делал? Откуда он знал идеальное давление, идеальные движения, идеальный способ прикоснуться ко мне, как будто его рот был создан для меня.

Но все мысли испарились, как листья на осеннем ветру, когда руки присоединились ко рту, и один палец проскользнул в мою щель.

– О, боже, – пробормотала я, беспомощно потираясь об его лицо. Не прошло даже трех минут, а я уже чувствовала, как мои внутренние мышцы трепетали от нужды. А хотя он едва касался меня. Его указательный палец медленно погрузился в мокрое тепло, а язык набросился на меня. Мои бедра задвигались быстрее, и я потянула его за волосы, желая, чтобы он закончил это. Заполнил пустоту внутри меня какой-нибудь своей частью.

Светлый и веселый Кэл исчез. Никаких поддразниваний и отступлений. Его лицо превратилось в маску сосредоточенности. Он вонзил палец еще глубже, успокаивая одну боль и создавая новую. Я собиралась кончить. Мои ноги поджались, мышцы напряглись, когда он начал работать усерднее. Его палец скользил внутрь грубыми толчками, а его язык работал над ноющим клитором все быстрее и быстрее. Покалывание возникло между бедер, распространяясь по мне и заставляя дрожать с ног до головы. А затем он пососал еще раз, и я распалась на части, крича. Глаза обессилено закрылись, и красные вспышки возникли в глазах

– Боже мой, Иисус, Кэл! – волны экстаза захлестнули меня, и я затряслась, распадаясь на части, делая маленькие частые вдохи и выдохи. Пока мое тело содрогалось, Кэл держал меня крепко, прижимая к себе свободной рукой. Этот жест заставил меня почувствовать себя в безопасности, желанной и совершенной.

Казалось, прошла вечность, прежде чем дрожь спала, а кровь прекратила стучать в ушах так сильно, что я едва могла слышать.

Я откинулась на дверь, пока ждала, чтобы мир перестал вращаться. Открыв глаза, я увидела, что Кэл пристально смотрит на меня снизу вверх.

– Тебе лучше? – спросил он с твердостью в голосе.

Я кивнула и одернула юбку вниз, прикрывая себя и располагаясь ровно на сидении.

– Намного, – произнесла я с дрожащей улыбкой.

Он сел обратно на свое сиденье и издал долгий выдох.

– Хорошо. Я рад.

– А что насчет тебя? – Сказала я, смотря на его очевидную эрекцию, упирающуюся в ширинку.

– Мы приехали сюда, чтобы ты расслабилась. Я могу подождать.

Тепло покинуло меня, что не имело ничего общего с сексом. Я накрыла рукой его жесткую, толстую длину.

– Я уверена, что можешь, и ценю это, но ты не должен. Так что, если мы на несколько минут опоздаем, хрен с ними, – сказала я, сжимая его член.

Он закрыл глаза с ворчанием. Его очевидная необходимость зажгла меня как спичка, и мне отчаянно захотелось почувствовать его кожу напротив моей.

– Ты уверена? – спросил он с такой надеждой в глазах, что я засмеялась.

– Так точно.

Он выпрямился, быстренько расстегнул джинсы, спуская их по бедрам к лодыжкам. Я протянула руку и сжала пальцами его шелковистую длину, упиваясь теплом... и твердостью.

– Я хочу взять тебя в рот, – пробормотала я, прижимая его к месту и наклоняясь до тех пор, пока его член не оказался на уровне моих глаз. Он был внушительным, пришлось мне признать. Прямой, толстый и возбужденный. Головка гладкая и бархатистая. Я провела кончиком языка по ней и оценила по достоинству, когда капли жидкости выступили, приветствуя меня. Чувство того, что только лишь единственное касание привело его к такому состоянию, было для меня как пьянящий наркотик. Я наклонилась вперед, желая взять его в рот.

Я взяла его глубоко. Достаточно глубоко, чтобы вызвать рвотные позывы из-за моей относительной неопытности, но даже тогда я не остановилась. До тех пор, пока головка члена не уперлась в заднюю стенку горла. Его член дергался и пульсировал у меня во рту, а бедра дрожали. Казалось, я слышала тихое бормотание, чтобы Бог дал ему силы.

Но прямо тогда, я не хотела, чтобы он был сильным. Я хотела, чтобы он кончил быстро, не заботясь ни о чем в мире, как он сделал это со мной. Я поднялась вверх, скользя языком по его длине, обхватила его яйца, а потом снова опустилась вниз, и сосала так сильно, что мои щеки впали.

– Ах, черт, Би, – прошипел он сквозь зубы. – Так хорошо.

Его слова одобрения были тем, в чем я нуждалась.

Я двигала языком вверх и вниз, работая ртом, руками, губами, чтобы привести его к грани. Я почувствовала, когда он был близок. Его дыхание сбилось, а мышцы напряглись. Когда он обхватил мой затылок дрожащей рукой и прижал меня сильнее, я была в приподнятом настроении, ожидая горячий прилив жидкости в мой рот.

Но прежде чем осознала, что происходит, он резко дернул меня за волосы, пока я не отпустила его.

– Почему ты остановил меня? Я хочу, – запротестовала я.

На его лице отобразилась нужда. Он обхватил меня за руки, притягивая к себе, чтобы я оседлала его.

– Я хочу быть внутри тебя, – сказал он, отодвигая мои трусики в сторону. Он посмотрел на часы, а затем пронзил меня расплавляющим взглядом. – Просто дай мне еще две минуты.

Я открыла рот, чтобы согласиться, но сразу, же закрыла, подавляя стон, когда он глубоко вошел в меня, наполняя меня одним плавным движением.

Его пальцы сомкнулись вокруг моих бедер, пока он заставлял меня двигаться вверх и вниз на его члене в диком темпе. Он наклонился, чтобы оставить нежные поцелуи на моей шее, шепча мое имя снова и снова в такт его толчкам. Я не ожидала, что кончу еще раз, но неожиданно почувствовала, как тело напряглось и сжало член. Второй оргазм ударил меня с силой встречного поезда.

– О, Боже, Кэл! – Я вскинула руки к потолку грузовика, используя его как рычаг, чтобы принять его как можно глубже, и увидела звезды.

Он издал приглушенный стон, его пальцы смяли мои бедра, и я почувствовала, что он последовал за мной. Его член дернулся и пульсировал внутри меня, пока мой собственный оргазм сотрясал меня.

– Так хорошо, Би. Так чертовски хорошо.

Слова хотели слететь с моих губ в ответ, и я опустила свой рот напротив его, продолжая говорить их.

Я люблю тебя.

Глава 18

Би

Несмотря на страшное открытие, заставившее впасть меня в панику, я должна признать, что сессия физиотерапии от Кэла сослужила мне пользу. Оставшуюся часть поездки, я чувствовала себя так спокойно, как будто он дал мне горсть Валиума. (Валиум – лекарственное средство группы бензодиазепинов, нашедшее широкое применение в медицинской практике. Препарат обладает седативным, снотворным, противотревожным, противосудорожным, миорелаксирующим (расслабляет мышцы) и амнестическим действием). Кого волнует, что мой отец – мудак, а моя мама – непростая? Кэл Самскевич назвал меня «своей девочкой». И да, может, я еще не готова признаться ему в любви. Но с каждым днем я доверяю ему все больше и приобретаю уверенность в том, что Кэл не притворяется.

Когда мы добрались до дома моего детства, располагающегося в красивом пригороде, я почувствовала, что напряжение снова возрастает, а спокойствие уменьшается. Кэл тоже это почувствовал и крепко сжал мою руку, пока мы направлялись к дому.

– Все хорошо. Все закончиться еще до того, как ты успеешь осознать это.

Не успев дойти, мама уже встречала нас с открытой дверью. В ее руке находился бокал с мартини, а на лице сверкала улыбка как у хозяйки из игрового шоу.

– Привет, дорогая. А я задавалась вопросом, сказала ли тебе правильное время, – сказала она. Ее взгляд переместился на Кэла. – А вы должно быть друг Белинды, Кэл.

Я уже хотела извиниться за опоздание на пять минут, но Кэл рванул вперед и пожал ей руку.

– Приятно познакомиться с вами, миссис Митчелл. Извините за задержку, но это все моя вина. Я забыл бумажник в квартире.

Как идеальная хозяйка, она привела нас в вестибюль и сразу же спросила, чего бы мы хотели выпить. Стол был сервирован китайским фарфором. В доме пахло индейкой. Вероятно, она проснулась рано утром, чтобы поставить ее запекать.

– Эй, эй, эй, я слышу мою маленькую девочку? – Раздался голос из глубины берлоги, и появился отец, держа в руках практически пустой стакан с виски. Он широко улыбнулся мне. – Детка.