Текст книги "Счет (ЛП)"

Автор книги: Кристин Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Она заметила меня и сразу покраснела.

Мой член снова дернулся, и я стиснул зубы. О, черт, я был так взвинчен.

– Похоже, там идет ледяной дождь, – пробормотала она, снимая пиджак.

Она была одета в футболку Каппы, которая обтягивала ее грудь. Я мог видеть очертания ее сосков и закрыл глаза, молясь дать мне силы.

– Я поскальзывалась всю дорогу, пока шла сюда.

Забавно, что я не заметил непогоды. Немного моросило, когда я вышел из дома, но полагал, что после двадцати с лишним дюймов снега, что мать-природа недавно сбросила на нас, немного дождя было хорошей сменой. Кроме того, у меня были другие вещи на уме.

– Ты не упала в этот раз? – Сказал я, улыбаясь, в надежде вернуть все в прежнее русло.

Она поджала губы.

– Нет. Я знаю маленькое чудо. Я думаю, что это происходит только когда ты рядом, потому что…

– Слабость в коленях, – сказал я с улыбкой. – Я понял.

– Забавно, я собиралась сказать, потому что ты приносишь несчастья. – Она показала мне язык, а затем развернулась к столу терапии. – Мы, вероятно, должны приступить к делу. Погода, похоже, будет становиться только хуже.

Я кивнул и попытался сесть на стол, не давая монстру в штанах привлекать ее внимание. Я закатал штаны и Бинго. Как только она коснулась моего колена, мой пульс участился, и мой член не только испытал приступ боли, но и увеличился в размерах. Я пересел на мягкую скамейку, чтобы попытаться скрыть это, но она быстро отдернула руку, что заставило меня думать, что, должно быть, она заметила.

Потом я осознал, что у нее пошли мурашки по всей руке.

Она полезла в сумку и вытащила некоторое оборудование, а затем уставилась в пол. Я проследил за ее взглядом и не увидел там ничего, кроме старой жевательной резинки, которая была там так долго, что почернела. Тогда я осознал, что она не смотрела мне в глаза все это время.

Я знал, что я не смогу терпеть это стеснение долго. Она была великолепно очаровательной.

– Опухоль спала немного, – она бормотала. – Это хорошо.

– Фантастика.

– Ты делаешь упражнения?

Я усмехнулся, на этот раз по-настоящему. Она так старалась выглядеть профессионально и по-деловому, но было ощущение, что одна маленькая трещина в фасаде разрушила бы все это. Я задавался вопросом, она не поднимала свой взгляд выше моей груди, потому что если бы она увидела мой рот, то поцеловала бы меня как в субботу вечером.

– Каждый день.

– Ну, продолжай делать их. Затем, если все пойдет хорошо, то на следующей неделе можно переходить к некоторым силовым упражнениям в тренажерном зале.

– Спасибо, босс, – сказал я, стараясь держаться непринужденно. Она положила свою руку на мою голень и прижала ее к моей груди, испытывая ее на подвижность. Мой член набухал с каждым движением ее пальцев, и я закрыл глаза, чтобы не смотреть на ее белые зубы, кусающие нижнюю губу, из-за того, что она была сосредоточена.

Я хотел укусить ее губы, т.к. точно знал, какими мягкими и сочными они были.

Она хотела что-то сказать, но какие-то звуки прогремели по металлической крыше. Гремело так, словно тысячи маленьких барабанщиков шли там.

Она посмотрела на меня, вытаращив глаза. Потом свет выключился.

Где-то аварийный генератор включился, урча так, что, казалось, вся комната завибрировала. Прожекторы зажглись, освещая помещение тусклым белым светом. Я мог видеть только тени на ее лице, когда она изучала потолок.

– Что происходит?

– Лед. Он, наверное, сбил линии электропередач.

Ее руки все еще были на моем бедре, и она постепенно увеличивала давление. Теперь она держала его изо всех сил. Вдруг она поняла, что делает и отпустила.

– Нам лучше уйти, прежде чем…

Репродуктор над головой ожил. Бесполый голос провещал: «Пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Шторм вызвал обрыв линий электропередач. Для вашей безопасности, все школьные здания заблокированы до дальнейшего уведомления. Опять же, пожалуйста, оставайтесь на своих местах. Спасибо».

Она поморщила нос в свойственной ей милой манере.

– Ух.

– Похоже, ты застряла со мной, милая.

Она вздохнула, как-будто это был конец света.

– Как долго? Всю ночь?

Часть меня ухватилась за мысль, но знал, что я не такой везучий.

– Могло быть и хуже. Я имею в виду, что лучше провести ночь со мной, чем с девчонками из Каппы? – Я опустил ноги вниз и похлопал по скамейке рядом со мной.

Мне не нужно было смотреть на нее. Я знал, что она покраснела. Но даже в таком случае она взобралась на скамейку и села рядом со мной.

Ее живот заурчал.

– Я умираю от голода. Я делала курсовую работу весь день, и у меня не было возможности сходить пообедать.

– Ах, – сказал я, засунул руку в мою сумку и достал оттуда шоколадку. Я взял ее, чтобы перекусить после тренировки. Я развернул обертку, разломил ее на две части и протянул половину ей.

– Спроси и получи.

Она откусила кусочек.

– Сникерс. Ням. Мой любимый.

Я не смог сопротивляться.

– Как и я, действительно удовлетворяет.

Она фыркнула, но мы сидели так близко, что я мог почти почувствовать электричество, проходящее от ее голой руки к моей руке. Было так легко, в этой тихой, темной комнате, думать о той ночи. Я знал, что от того, как ее дыхание сбилось, она тоже думала об этом.

– О чем твоя курсовая работа? – Я спросил ее.

– Основы Кинезиологии.

– Ах. Захватывающе.

– Мне это нравится, – сказала она, жуя. Она положила последний кусочек в рот и начала облизывать свои пальцы. – Я думаю, что если собираюсь стать врачом, то должна совершенствоваться.

– На самом деле? Ты собираешься учиться... что? Более трех лет в школе?

– Да. Ну, плюс ординатура, а затем я хочу получить сертификацию в области спортивной медицины.

– О, да?

Я не смог скрыть ужас в моем голосе. Она, очевидно, услышала, что это звучало как смертный приговор для меня, потому что она посмотрела на меня.

– Что?

– Я думаю, ты могла бы сказать, что школа и я не совместимы, также хорошо, как шоколад и орешки, – ответил я легкомысленно, доедая свою конфету.

– Ой. Почему? – Она вздернула голову, как-будто ее действительно волновал ответ на этот вопрос.

– Хорошо. Некоторые люди говорят, что у меня IQ на уровне осла. Я хотел бы обвинить в этом дислексию. Действительно не имеет значения. Просто это выводит меня из себя, что мне приходится сосать как пылесос Гувер в отделе оценок. Я не могу дождаться, чтобы свалить отсюда.

– Вот почему ты хочешь пойти в профессионалы?

Я кивнул, потирая колено инстинктивно.

– Да. Когда я был маленьким, дети в моем районе раньше играли в Драфт (процедура выбора профессиональными командами игроков, не имеющих активного контракта ни с одной командой в лиге. Когда команда выбирает игрока, она получает эксклюзивные права на подписание контракта с этим игроком, и никакая другая команда в лиге не может его подписать). Один из моих приятелей был спортивным комментатором и вызывал нас всех на переднее крыльцо, чтобы дать нам наши майки. Я воображал, что меня выбрали «Орлы». Они были моей командой, и это было моей мечтой.

Она ничего не сказала. Когда я посмотрел на ее лицо, то заметил, что она опять морщит свой милый маленький носик.

– Что? – Я спросил ее, толкнув ее локтем.

– Если тебе нравятся «Орлы», тогда ты должен знать Эвана Митчелла, – сказала она мягко.

Я фыркнул.

– Кто не знает? Он возглавлял лигу в течение двух лет… – я остановился, мой разум помутился.

Митчелл. Эван Митчелл. Би Бля Митчелл.

– Да не может быть.

Она смотрела вниз на колени.

– Да.

– Святое дерьмо. Он твой...?

Она кивнула.

– Отец.

Я не мог в это поверить. Я довольно долго сидел рядом со знаменитостью все это время, и никогда даже не догадывался об этом. На самом деле, майку, которую мне передавали, в те времена, когда мы играли в Драфт с моими друзьями – это была майка Митчелла. Моей маме пришлось разориться, чтобы подарить мне ее на Рождество, потому что я хотел ее больше всего в мире. Я хотел рассказать об этом Би, когда увидел, как она смотрела на руки, лежащие на ее коленях. И это ударило меня, как тонна кирпичей.

Он был героем для всех нас, но для его дочери?

Она не была его фанатом.

Все мои волнения о том, кем приходится Би моему футбольному кумиру, просто сплющились. У нее явно были проблемы с ним и, вдруг, мое восхищение Эваном «Электронный поезд» Митчеллом в течение всей жизни, потеряло немного своего блеска.

– Он был изменщиком и паршивым родителем среди прочего, – призналась она, ее пальцы стучали о край стола в беспокойстве.

– Мне жаль слышать это. Похоже, у нас есть что-то общее. Мой отец тоже был мудаком, – ответил я, желая обнять и притянуть ее к себе ближе. – Когда он удосуживался приходить.

Она посмотрела вверх, и, наконец, ее глаза встретились с моими. И было что-то в ее глазах похожее на намек на благодарность, намек на понимание, намек на желание.

Еще немного, и я бы снова поцеловал ее. Поцелуй ее, глупый. И, возможно, намного больше, чем поцелуй Я наклонился ближе к Би, и мой взгляд был прикован к ее рту.

– Слушай, Би, Я…

И мой телефон прозвенел, разрушая чары. Она дернулась назад, а ее щеки пылали.

Я вытащил свой сотовый из кармана и прорычал, когда увидел сообщение от Рене.

«Приходи сегодня вечером и согрей меня. Я оставлю дверь незапертой для тебя».

ДЕРЬМО.

Девочка не принимает, «НЕТ» за ответ. Ей было недостаточно, когда я сказал ей, что ничего не произойдет после того, как обнаружил ее в своей постели в минувшие выходные. Ей явно было недостаточно, когда она поймала меня, целующегося с другой девушкой в субботу. Мне что нужно написать маркером у нее на лбу, что мы расстались.

Я не предпринимал никаких попыток, чтобы спрятать свой телефон, и Би не пыталась притворяться, что она не видела сообщение.

– Почему тебе она не нравится? – спросила она тихо.

Я издал низкий смех.

– Играет в игры. Ты знаешь? Говорит одно, а потом делает другое. Не будучи настоящей. Уходит и изменяет за моей спиной, а потом притворяется, что она не сделала ничего плохого. Далее по списку.

Я понял, что говорил все это десятки раз, когда люди спрашивали, почему Рене и я расстались, но это были просто слова. По некоторым причинам, я почувствовал, что говорю Би правду.

– Но в основном, потому что она не хороший человек. Я не люблю ее. Она эгоистичная, поверхностная и мелочная.

– Хорошо, – сказала она, снова покусывая свои губы.

Я не думаю, что она ожидала, что спущу на нее слишком много информации.

– Я так понимаю, что тогда твой ответ будет, «нет»?

Я кивнул.

– Это не принесет никакой пользы. Она пряталась на прошлой неделе в моей постели.

Она подняла бровь.

– Да. Девушка привыкла получать то, чего хочет. Она не остановится, пока не схватит меня за яйца. – Я сделал глубокий вдох. – Единственный раз, когда у меня на самом деле получилось избавиться от нее, произошел в субботу, когда ты и я... Ты знаешь.

И это произошло снова. Она покраснела.

– Ох.

План начал созревать в моих мыслях, и я не мог позволить ему ускользнуть.

– Как ты думаешь, ты сможешь сделать это снова? Как бы быть постоянной?

Она выпрямилась.

– Подожди. Что?

Я был так взволнован идеей, что забыл о том, что у Би были мозги. И она не собирается хвататься за шанс только потому, что я был начинающим футболистом. На самом деле, теперь, когда я знал о ее отце, это только послужит поводом для нее убежать с криками в противоположном направлении.

– Я имею в виду, не постоянно, конечно. Только на некоторое время. Месяц или чуть более. Пока сезон не закончится. Так я смогу получить немного спокойствия. Я имею в виду, что мы не должны переходить границы в отношениях.

Если, конечно, она хотела...

Она изогнула бровь.

– Ох. Отношения – говно. Ужас. – Она вскочила со скамейки, как-будто у меня вши. – Хотя, говоря об ужасе, ты, возможно, захочешь провериться в одном из тех в старом стиле домов для умалишенных, где они делают шоковую терапию или что-то в этом роде, потому что ты лишился его. Ты хочешь, чтобы я…

– Да. Просто выслушай меня. Если ты будешь рядом со мной и выходить со мной куда-нибудь, в конце концов, она поймет и отстанет от меня. Давай. Что ты скажешь?

Это был идеальный план. Это не только поможет избавиться от Рене, но также будет держать других девушек подальше, чтобы я смог сконцентрироваться на восстановлении моего колена. Мне нужно вернуться на поле как можно скорее, и это может только помочь.

И Би. Больше Би, мое подсознание напомнило мне.

Я посмотрел на нее молящим, жалобным взглядом в тусклом свечении аварийных огней. Этим взглядом я мог превратить большинство девушек в желе. Но она посмотрела на меня так, что я чувствовал, что мои собственные конечности приклеиваются. Это была Би. Би была другая.

Может быть, я просто лишил ее дара речи, потому, что она смотрела на меня, скрестив руки на груди со слегка приоткрытым ртом, заглатывая воздух, как Гуппи из воды.

– Би это сокращенное от? – Я спросил ее. Неожиданно, наверное, но я действительно хотел знать.

Она ответила не сразу. Я бы предположил, что это был один из тех секретов, который она унесет с собой в могилу, как вдруг она пробормотала:

– Белинда.

Белинда.

Мне понравилось.

Но она не приняла моего предложения. «Пока» – ключевое слово. Потому что, как оказалось, что Рене была не единственной, кто не принимал, нет за ответ, когда она хотела что-то.

И я хотел этого.

Плохо.

Глава 9

Би

Я не знала многого, но до этого момента было две вещи, в которых я была уверена и гордилась собой за это.

Первая: я никогда не собиралась встречаться с футболистами.

И вторая: я бы предпочла сжечь себя, чем позволить кому-либо обмануть меня, как маму обманывал отец.

Но все, что Кэлу нужно было сделать, чтобы все, во что я верила, было разбито в пух и прах за две секунды, это просто посмотреть на меня этим жалостливым, полным надежды взглядом.

Мне стало жарко. Я превращалась в лужицу от одной только мысли о наших притворных отношениях с Кэлом.

– Белинда Митчелл, – сказал он, произнося во тьме.

Мы сидели плечом к плечу на скамейке терапии, так близко, что его рука иногда касалась моей. Каждый раз, когда это происходило, искры проходили вниз по моей спине и мурашки ползли по всему телу. Я так боялась, что он увидит их, что даже отсела подальше.

– Я никого не знал по имени Белинда раньше. Приятно.

– Ну, я ненавижу это имя, – проворчала я. – Это была идея моего отца. Оно заставляет меня думать о толстенькой бабушке или мультяшной крестной-фее.

– Белинда. Белинда. Белинда, – он произнес его несколько раз. – Нет. Это определенно хорошее имя.

Я засмеялась застенчиво. Он произнес мое имя так, как я никогда прежде не слышала. Он произносил звук «Н» каким-то протяжным образом, что оно звучало почти сексуально. Это заставило меня вздрогнуть.

Мэйдэй, мэйдэй (международный сигнал бедствия). Американский эсминец Пчела (имя Би, переводится как Пчела) терпит катастрофу.

– Никто меня так не называет, – пробормотала я, протирая эти постоянные мурашки на руке. – Даже мой отец. Когда мне было двенадцать, он сказал мне, что ненавидит мое имя. Он всегда делал это, сначала импульсивно принимал какие-либо решения, а потом сожалел о них. Я уверена, что он изменил свое мнение, в ту самую секунду, когда чернила на свидетельстве о рождении высохли.

Кэл издал суровый смех.

– Это дает больше причин, чтобы гордиться им, правильно? Кричать об этом с крыш.

Я медленно кивнула. На самом деле, это имело смысл. Для парня, который утверждал, что IQ у него как у осла, он показался мне довольно умным.

Но его идея, что я могла бы притвориться его девушкой?

Это было глупо.

Глупо, смешно, нелепо, и все же... от этой мысли мой пульс начинал зашкаливать.

– Это не сработает, ты же знаешь, – сказала я, в основном, чтобы включить мозги. Мой глупый, детский мозг убеждал меня прыгать от счастья до потолка от этого предложения. – Если я притворюсь твоей девушкой.

Он скрестил руки на груди и нахмурился.

– Почему нет?

– Потому что..., – сказала я, останавливаясь, чтобы дать ему возможность понять очевидное.

Он поднял брови растеряно.

Отлично, он собирается заставить меня сказать это вслух?

Я стиснула зубы, заставив произнести себя эти слова унижения.

– Потому что никто не поверит. Я – это я. А ты... – я махнула руками, указывая на его божественную мужественность. – Ты. Мы словно небо и земля.

Он потер подбородок и посмотрел на меня задумчиво.

– Нет, мы не такие. У нас есть много общего.

– Например?

Он не пропустил ни одного удара.

– У нас обоих отцы мудаки, помнишь?

Я кивнула. Смешно, он был единственным человеком на земле, который понял меня насчет отца. Это заставило меня чувствовать себя лучше, чем следовало бы. Люди всегда шли на уступки моему отцу. Конечно, он много пьет, и... конечно, он не может удержать свой член в штанах, но... они дали ему зеленый свет для всего этого. Как будто, что он мог спрятать сраный мяч и бежать с ним, перевешивало эмоциональные травмы, которые он нанес своей семье.

Но не Кэл. Он понял меня. Может быть, его отец – мудак поступал таким же образом. Я хотела спросить его об этом. Узнать больше о нем, его жизни и семье.

Но я не имела права. Если бы он хотел, чтобы я знала, то рассказал. А он не хотел, потому что неважно, что произошло здесь сегодня, но я ему не подружка и никогда не буду.

– Это всего одна общая вещь. Вряд ли это – достаточно прочный фундамент для строительства фальшивых отношений, – пошутила я, играя со своими шнурками и проглатывая внезапно возникший комок в горле.

Он скомкал фантик в руках и бросил его в мусорную корзину через всю комнату.

– Нам обоим нравится сникерс. И Поп-Тартс.

Я улыбнулась. Ненавистно было признавать, но мне нравилось проводить время с Кэлом. После вечеринки в субботу, я прокручивала наш поцелуй снова и снова в моей голове. Но это был не просто поцелуй. Я не могла не вспоминать его взгляд на танцполе.

Часть меня хотела бросить кубик. Рискнуть. Сделать что-нибудь дикое и сумасшедшее хоть раз. И это была та часть меня, которая пугает больше всего. Потому что это, может закончиться только болью для меня.

Вдруг, что-то за стенами грохнуло, и свет включился. Репродуктор опять затрещал и раздался громыхающий голос из динамика: «Двери разблокированы. Все линии электропередач починены. Благодарим вас за сотрудничество».

Какая-то печальная, сломанная часть меня думала, что, если Кэл посмотрит на меня при свете, то осознает, какую ужасную ошибку он совершил. Вместо этого, он потер руки, и его глаза засветились от предвкушения.

– Почему бы тебе не встретиться со мной сегодня в «Buddies»? Или, еще лучше, я заберу тебя. Многие из нас смотрят вечерний футбол по понедельникам там. Мы поедим, поиграем в бильярд. Проверим. Посмотрим, сможем ли мы осуществить это.

Я съежилась от мысли о пристальном внимании, обращенном в нашу сторону, его футбольных приятелей. Неделю назад, я могла с уверенностью сказать, что пусть меня лучше расстреляют, чем я буду находиться в комнате, полной спортсменов во время отдыха. Теперь, я могла чувствовать, как слово «да» хочет соскользнуть с моего языка.

– Скажи это, Би. Скажи «да», – потребовал он с серьезным выражением на его красивом лице.

О, Боже, какого черта я делаю? В ужасе, я покачала головой.

– Да. Нет. Подожди. Я имею в виду, что с этого буду иметь я? – сказала я, задерживая время больше чем обычно.

– Если ты решишь быть моей фальшивой девушкой? – он пожал плечами, насупив брови в раздумье. – Кроме удовольствия от моей компании? Я не знаю. Ты будешь приглашена на все самые крутые вечеринки в колледже.

Я крутанула пальцем в воздухе и произнесла невозмутимым тоном.

– Ву – хуу.

– Ладно, ладно. Я буду покупать тебе Поп-Тартс целый семестр.

Я улыбнулась, пока не осознала, что он, вероятно, вспомнил, как я шлепнулась на задницу в слякоть с крошками на подбородке. Какой сексуальной тигрицей я была тогда. Я чувствовала, что мое лицо снова краснеет, так что начала собирать свои вещи.

– Ты понимаешь, что я ем Поп-Тартс на завтрак, обед и ужин? Как насчет пятидесяти коробок?

– Принято.

Он протянул мне руку, и мы пожали. Хотя я чувствовала мозоли на его ладонях от тяжелых упражнений, но его рука все равно ощущалась такой приятной и теплой.

– Это свидание. Я заеду за тобой в семь, – сказал он, пока я перекидывала ремешок моей сумки через плечо.

– Увидимся, – сказала я, стараясь выглядеть непринужденно.

Но непринужденный вид работал только до тех пор, пока он не сказал:

– Прощай, Белинда, – с длинным Н.

Все мое тело содрогнулось, как только я вышла на улицу.

Я проверила свой телефон. Было почти пять часов. Он собирался забрать меня из дома всего через пару часов.

На свидание.

Ладно, не на свидание как свидание. Все его друзья, вероятно, как только взглянут на меня, сразу скажут Кэлу валить из города. Как будто они когда-либо поверят, что на скучную, обычную Джейн Би Митчелл может посмотреть такой, как Кэл? Может быть, это будет полное унижение.

Скорее всего, это будет полное унижение.

Но глупая ребяческая часть моего мозга не могла прекратить эти девичьи фантазии о Кэле. Кэл приходит на наше «свидание» с цветами. Кэл предлагает мне руку и прогуливается со мной по улице, возможно, бросая свою толстовку в лужу, чтобы я прошла через нее. Кэл еще раз целует меня.

Кэл еще больше целует меня.

Обратно в общагу я как будто плыла в оцепенении. Я не уверена, потому что был мороз, или потому что мои ноги даже не коснулись земли.

В ту секунду, как я зашла внутрь и посмотрела на моих сестер из сестринства, реальность вернулась ко мне. Они просто зависали в общей комнате, без макияжа, в штанах для йоги и грязных футболках. Половина из них училась, а другая – смотрела «Шестнадцатилетнюю мать».

И каждая из них выглядела великолепно.

Это был тот тип девушек, который бы подошел Кэлу. От этой мысли у меня закрутило в желудке.

Я потянулась к телефону, написать сообщение Кэлу, прежде чем я передумаю. «Извини, кое-что произошло. Если Квазимодо выйдет на улицу, то некому будет звонить в церковные колокола». Мой палец завис над кнопкой отправить, когда кто-то остановил меня бедром, пока я стояла в коридоре.

Я посмотрела вверх. Флора.

– Хей. Что случилось?

– Привет, – я прошмыгнула вперед и схватила ее так, как-будто не видела другого живого человека много лет и обняла ее крепко. Я чувствовала, что я собиралась заплакать. Или блевать. Или и то и другое.

– О, Боже. Ты, должно быть, только что вернулась с физиотерапии. Я права?

Я кивнула и отстранилась.

– Эээ. Как ты догадалась?

– Потому что в последнее время ты всегда выглядишь так, как будто собираешься блевать, когда возвращаешься с занятий с Кэлом.

Замечательно. Мужчинам только это и нравится. Девушка, которая выглядит так, как-будто она собирается угробить свою обувь.

Я повесила голову в страданиях, пока мы поднимались по лестнице в нашу спальню, взявшись за руки. Она закрыла дверь и посмотрела на меня многозначительно.

– Рассказывай.

Я бросила свой рюкзак.

– У меня нет времени для рассказа. Я... святое дерьмо, Флора. Кэл заедет за мной через два часа, если я не струшу.

Ее челюсть отвисла.

– Это не свидание или что-то типа того, – я объяснила быстро. – Просто посмотреть футбол с его друзьями в «Buddies».

Флора покосилась на меня.

– Похоже на свидание.

– Нет, нет, нет. Он все еще футболист, помнишь? Но мы друзья. Типа того. И его психованная бывшая постоянно преследует его, поэтому он попросил меня присоединиться к нему. Он сказал, что единственный раз, когда она держалась от него подольше, произошел тогда, когда он был со мной, – я ушла к ящикам с одеждой и начала копаться в них с опущенной головой, чтобы она не смогла увидеть какие-либо следы моих глупых детских фантазий, которые заполнили мою голову по дороге домой. Я достала свитер и осмотрела его, чтобы надеть его.

– Забудь об этом, – Флора прокричала.

Я посмотрела и поняла, что Флора роется в своем шкафу, доставая оттуда вещи. Она вытащила облегающее красное платье и ухмыльнулась, торжествующее смотря на меня.

Я уставилась на нее в ужасе.

– Я надеюсь, это не то, о чем я думаю. С каких это пор я…

– Никогда. И в этом проблема. Весь твой гардероб бежевого цвета, знаешь ли, ты об этом? Если ты всегда одеваешься безлико, как ты хочешь быть чем – то большим, чем безликой?

Я коснулась шелковистой ткани платья. Оно был крошечным, и эластичным, и, вероятно, с глубоким декольте. Я вспомнила, что Кэл сказал о том, мы не будем выходить за рамки дозволенного. Часть меня интересовалась, что, именно, заставит его выйти за эти рамки. Одежда вроде этой?

Я отпихнула в сторону возникшее чувство волнения, думая об этом, и заставила себя быть разумной.

– Но я люблю носить свою одежду. Это удобно.

– Слушай, подруга, – сказала она, протягивая руки в мои волосы и расплетая мой хвост. – Ты должна выходить из своей зоны комфорта время от времени. Женщины будут относиться к тебе как к половой тряпке, если ты будешь так одеваться. Если ты собираешься быть телохранителем Кэла и заставить женщин держаться подальше от него, то ты должна выглядеть так, как будто можешь управлять своим бизнесом.

– О, нет, мне не нужно, – о способности Флоры создать новый облик ходили легенды, но я никогда не стремилась стать легендой. И я сомневалась, что в ее косметичке было магическое зелье, которое способно было превратить Би Митчелл в девушку, которая на самом деле подходит Кэлу. – Как я сказала, это просто…

– Доверься мне. У всех нас есть таланты, Би, и это мой. Позволь мне сделать то, что я делаю, – она указала подбородком в сторону двери и бросила платье на кровать. – Иди в душ. Мы не должны терять ни секунды. Я собираюсь сделать из тебя звезду, дорогая.

Я фыркнула, схватила свой халат и пошла в душ.

– На самом деле, это просто «Buddies». Ты не должна…

Она потерла свои руки и дико засмеялась.

– О, да я должна. И ты будешь благодарить меня за это.

Я почему-то сомневалась в этом, но я не могла не представлять выражение лица Кэла, если Флора добьется успеха.

И пока я шла в душ, то поймала себя на том, что насвистываю.

Глава 10

Кэл

Я попросил Би Митчелл быть моей фальшивой девушкой.

Я до сих пор не знаю, что заставило меня сделать это. Шансы практически были равны нулю, что я встречусь с Рене в этот вечер, особенно если она придерживалась плана, остаться в постели и ждать меня, пока я приду.

Так почему я убедил Би пойти?

Этот вопрос преследовал меня в течение следующих пару часов и ответ, который возникал у меня, что это казалось правильным. Вероятно, полдюжины девушек в «Buddies» выстроились бы в очередь, чтобы пойти со мной в квартиру, но каждая из них хотела быть со мной, потому что я Кэл Самскевич, ресивер на основной линии. (Прим. – ресивер (или принимающий) – игрок в команде нападения в американском футболе, который специализируется на приёме пасов от квотербека. Главная задача игроков этой позиции – пробежать по заданному маршруту, оторваться от опеки корнербеков и в любой момент принять пас, после чего набрать максимальное число ярдов. Ярды после приёма (YAC) – далеко не последний из статистических показателей для ресивера. Конечная цель игрока – дойти до зачетной зоны оппонента и занести тачдаун).

Би оказалась первой девушкой, которой я нравлюсь, несмотря ни на что.

Какое имело значение, что все типичные куклы Барби из Каппы считали ее не классной. Какое имело значение, что все парни, вероятно, засмеют меня, когда увидят меня с девушкой, которая не знала о том, как пользоваться тушью.

Нахуй их. Мне нужно было сделать это. Я хотел сделать это. Потому что, даже, несмотря на все это дерьмо, происходящее с моим коленом, находясь рядом с Би, я чувствовал себя живым.

Сегодня вечером было прохладно, поэтому я засунул руки в карманы толстовки с капюшоном и направился в общежитие Каппы. Я ходил этим путем десятки раз, провожая девочек до общежития, но этот раз ощущался как первый.

Когда я добрался до лестницы, то остановился внизу. Снег за крыльцом доходил до перил, а ступеньки, казалось, были во льду. Я стоял с улыбкой на лице и вспоминал, как Би на попе скатилась вниз по ступенькам, когда дверь открылась.

Девушка вышла на крыльцо в горячем розовом пальто. Ее волосы были распущенны, темные кудри, губы как вишни, и на ней были эти сапоги до колен на высоком каблуке. Определенно, тот тип девушек, по которому все мои приятели сходят с ума.

Она стояла там, глядя на меня этими темными ярко-накрашенными глазами, и я напомнил своему члену о манерах. Я был здесь из-за Би.

Затем она посмотрела вниз, на лестницу, и прикусила ее вишнево-красную нижнюю губу.

И я практически потерял контроль над собой.

Мое тело передвинулось по собственной воле, как будто осознало, что происходит, раньше моего разума. Я сократил расстояние между нами в рекордно короткие сроки и взял ее за руку, прежде чем она смогла упасть на своих смертельных сапогах.

Она выглядела лучше вблизи и пахла так же сладко, как и выглядела. Черт возьми, она пахла, как торт, который так и хочется укусить. Я хотел произнести хоть слово, но ничего не выходило.

Наконец, одно я смог произнести:

– Би?

Она одарила меня взглядом полным иронии.

Ах. Это была Би, которую я знал и любил.

Я помог ей спуститься по лестнице на мокрый тротуар, и она сказала:

– Каблуки наверняка ошибка.

– Нет, – сказал я честно. – Ты выглядишь великолепно.

Огромное преуменьшение. Ее тело было самим совершенством с великолепными изгибами, и я прилагал все усилия, чтобы не пялиться.

Она закатила глаза.

– Я рассказала Флоре о том, с чем помогаю тебе. Она сказала, что если ты хочешь не подпускать к себе девушек, то мне нужно быть во всеоружии. Видимо, она думает, что ты очень горячая штучка, и женщины могут сбить меня с ног, чтобы добраться до тебя, если я просто буду выглядеть, как обычно выгляжу.

Я издал короткий смешок:

– Мне нравится, когда ты похожа на себя, ты же знаешь.

Ее щеки порозовели.

– Да, но Флора не могла позволить этому случиться. Она живет, чтобы создавать новые образы.

Я не разговаривал много, пока мы шли по улице. Потому что единственное, чего я хотел – это смотреть на нее с высунутым языком, как собака.

– Так, что извини, если это немного выходит за рамки игры в бильярд в «Buddies», – болтала она. – Флору иногда заносит. Но знай, я обозначила границы. Она хотела приклеить мне накладные ресницы.

Она вздрогнула и убрала руку от моей руки. Потом подняла ее вверх, к глазам, имитируя гигантские ресницы. Она понизила голос и прорычала:

– Привет, Кэл, тебе нравится мой макияж?

Я начал смеяться, но через секунду она сделала шаг и чуть снова не упала. Она вскрикнула, но я обхватил ее вокруг талии и поднял ее, прижимая к себе. Ее грудь задела мою, а бедра соприкоснулись с моим членом.

Мы просто стояли на тротуаре и смотрели друг на друга.