Текст книги "Счет (ЛП)"

Автор книги: Кристин Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава 22

Би

Я знала, что нахожусь в больнице еще до того, как открыла глаза.

Постоянное попискивание медицинского оборудования, запаха антисептика, матрас чуть мягче кирпича – все это указывало, что я больше не нахожусь в Каппе.

В горле саднило. Каждая мышца тела болела. Кожа горела. Голова словно футбольный мяч после игры. Я поморщилась и сглотнула. Вдруг все воспоминания вернулись. Рене. Холодильник. Царапанье по холодному металлическому полу и мысли о том, что я не переживу еще один день.

Я жива.

Мои глаза открылись, уже полные слез. Я прищурилась от яркого света больничной палаты. Мой взгляд упал на картину пляжа в спокойных, неярких пастельных тонах в подножии кровати. Я попыталась сесть, чтобы осмотреться. В висках застучало от боли. Правильно. Рене ударила меня. Все это похоже на ночной кошмар.

Я протянула руку и коснулась массивной марлевой повязки на лбу. Неа. Не кошмар.

Мне удалось приподняться чуть выше, опираясь на подушку. Я смогла осмотреться. Я была одна, но слышала голоса, шепчущиеся в коридоре. Также в палате была кушетка около окна, заваленная одеялами. Я задумалась, кто спал на ней. Скорее всего, мама.

Где-то в моих снах, как мне кажется, я слышала голос Кэла. Зовущий меня, говорящий мне, чтобы я держалась.

Я оглядела комнату в поисках Кэла, но обнаружив ее пустой, мое сердце заныло. Очевидно, я была в бреду. Или приняла желаемое за действительное. Без вариантов, Кэл не нашел бы меня там. Как он мог? Я решила, что Рене наконец-то опомнилась и передумала. Но блин, я бы хотела, чтобы Кэл был здесь со мной.

Мое горло болело от невыплаканных слез. Я проглотила их. Я жива. Сейчас этого должно быть достаточно.

Я потянулась за стаканом воды на тумбочке, чтобы успокоить горло. Флора и мама ворвались в комнату с кофейными чашками в руках.

– Ах, она очнулась! – сказала Флора, улыбаясь. – Привет!

Моя мама запорхала вокруг кровати, схватила стакан и поднесла соломинку к губам, до того как я успела дотянуться до него.

– Мы оставили тебя не более чем на пять минут, чтобы взять кофе. Я знала, что ты проснешься, сразу же, как мы выйдем. Как ты себя чувствуешь?

Я сделала глоток тепловатой воды. Она начала взбивать подушки, чтобы я села.

– Я чувствую себя хорошо, – сказала я в поисках двери, чтобы видеть, если кто-то войдет. Но никто не вошел, и мое сердце заныло.

– Голова болит?

– Немного, – ответила я, принюхиваясь. Запах антисептика сменился густым, вкусным запахом горячего какао. Слюна начала выделяться, когда я унюхала запах, исходящий из пластикового стаканчика в руке Флоры. Она держала его вместе с серебряной пачкой Поп-Тартс.

Мой желудок заурчал.

– Скажи мне, что это не Мираж.

Она положила их на тумбочку и подкатила их мне.

– Неа. Они реальны.

– Я знала, что люблю тебя не зря, – сказала я, прикасаясь к чашке. Боль пронзила мои руки до локтей. Я отдернула руки и осмотрела пальцы. Они были ярко-красными.

– Врачи говорят, что в конечностях сохранится чувствительность на холод, – сказала мама, закатывая мои рукава как ребенку. Она отломила кусочек Поп-Тартса и положила мне в рот. – Но тебе повезло. Ты будешь в порядке. Им просто нужно сделать еще некоторые обследования. Нам придется присматривать за тобой из-за сотрясения мозга, но ты сможешь выписаться отсюда уже завтра, надеюсь.

Я кивнула, медленно жуя. Первым делом, я должна была поинтересоваться о моем здоровье. Но глупо спрашивать о моей первой мысли в голове, когда осознала, что нахожусь не на деревянном полу холодильника. Это хороший шанс, что Кэл забудет обо всем, что с нами произошло, но видимо, после всего, что я наговорила, его не заботит, что его бывшая пыталась меня убить. И все-таки я все равно продолжала бросать свой взгляд на дверь, желая и внушая, чтобы он появился.

Мама присела на край кровати.

– Его здесь нет, – сказала она негромко.

– О, я знаю, я не ожидала... – я посмотрела ей в лицо. Она отшучивалась в знакомой манере с извиняющейся улыбкой. Мама всегда дарила мне ее, когда отец пропускал мои спортивные мероприятия. Я поняла, что она говорит об отце, а не о Кэле. – Где он? – спросила я больше по привычке. Я все равно не хотела его видеть. У него есть способ сделать плохой день еще хуже.

– Веришь или нет, но ты находишься здесь уже более двенадцати часов. Сегодня суббота, – сказала она, как – будто это все оправдывало. – Но он будет так счастлив, что ты очнулась. Когда я ему скажу! – Она нежно погладила мою ногу под одеялом.

Горячий кофе обжог мне язык, но я проглотила его. Он заглушал вкус желчи в горле.

Суббота. День плей-офф любимой команды колледжа отца.

– Хорошо, – пробормотала я. – Ну, мы же не хотим, чтобы он пропустил игру, полную незнакомых людей, играющих в мяч по телевизору.

Мама прочистила горло и отвела взгляд. Флора потерла руки и прочистила горло:

– Эй, – сказала она, щелкая пальцами и направляясь к двери. – Я пойду куплю себе бублик. Вернусь через...

– Окей, – сказала я, выдавив из себя улыбку. Наполовину я желала вернуть ее, чтобы избежать «разговора», который вряд ли смогу вынести. Но другая половина радовалась, что наша семейная драма больше не разыграется на глазах близких мне людях.

Она вышла из комнаты. Моя мама погладила меня по волосам.

– Он действительно хотел прийти, Би. Но ты знаешь, какой он...

Я готова отстраниться. Открыть рот и унизить маму из-за ее жалких оправданий.

Но потом увидела их.

Два следа высохших слез на ее тщательно нанесенном макияже.

Моя мама – профи в искусственной улыбке и нанесении макияжа, чтобы скрыть ее самые черные дни.

Но она не могла скрыть в этот раз.

И до меня наконец-то дошло.

Моему отцу не надо волноваться или переживать за меня. Может быть, мама и не умеет показывать свою заботу, и, возможно, иногда может быть занозой в заднице, но она достаточно беспокоится обо мне за них двоих. Мой отец – мудак. Горбатого могила исправит. Мама знает об этом и смирилась ради брака. Это ее выбор. И это ее жизнь.

Что же касается меня? У меня есть мама. У меня есть Флора. У меня есть здоровье. Это намного больше, чем у большинства людей.

Горечь в горле неожиданно погасла, как спящий вулкан. Я почувствовала, как тяжелый груз свалился с моих плеч.

– Мама, – сказала я тихо. – Я просто хочу сказать спасибо.

Она отстранилась и изучающе посмотрела на меня.

– За что?

Я пожала плечами.

– За то, что ты здесь. За то, что всегда была рядом, когда я нуждалась в тебе. Мои слова о расставании с отцом... не сказались на моем отношении к тебе. На самом деле, я ценю все, что ты сделала. Я знаю, что все это для меня. Я никогда не считала папу хорошим родителем. Но ты? Я думаю, что ты замечательная. И я люблю тебя.

Она обняла меня, и слезы потекли из ее глаз. Она быстро вытерла их.

– Я тоже люблю тебя, дорогая. Теперь прекращай, а то моя тушь снова потечет! – Она встала, пытаясь уйти. Ей захотелось остаться со своими нехорошими эмоциями наедине. – Я пойду немного прогуляюсь, чтобы у твоего молодого человека был шанс повидаться с тобой.

Я уставилась на нее, разинув рот. Видимо, я ударилась головой так сильно, что не могла расслышать некоторые слова.

– Мой молодой человек?

Она покачала головой и нахмурила брови.

– Да. Каллум?

Я перестала дышать. Затем осмотрела свои жирные волосы и больничный халат и пробежалась языком по зубам. Кажется, я не чистила их вечность.

– Значит, он здесь? – пискнула я.

Она кивнула и улыбнулась сквозь слезы.

– Он был здесь всю ночь. Они не позволили нам всем остаться в палате, поэтому он спал в зале ожидания. – Она шагнула к двери и сказала, – мы действительно должны благодарить его, что с тобой все в порядке. Знаешь, он нашел тебя.

Я моргнула и снова оказалась в холодном месте отчаяния без надежды на спасение. Я думала о нем снова и снова, считая, что произойдет чудо, если он найдет меня. И оно свершилось, он нашел.

Так это был не сон. Именно его голос я слышала, когда то приходила в сознание, то ускользала. Он был со мной всю ночь, потому что Кэл является таким человеком.

Какого черта со мной случилось? Как я могла когда-нибудь сомневаться в нем?

– Но…, – начала я, но тут раздался стук в дверь.

Она открыла ее, и мое дыхание сбилось.

Он все еще был одет в свою футбольную форму, как-будто только что вернулся с игры. Пока мама выходила, он сделал вежливый кивок головой, а затем повернулся ко мне, потирая затылок рукой. Его футболка подчеркивала каждую мышцу груди. На лице была заметна щетина.

У него наверняка была тяжелая ночь, но думаю, что никогда не видела никого горячее. Каждый дюйм моего тела покалывало от нервов и возбуждения, как-будто я видела его первый раз.

Я просто смотрела на него, впитывая его образ в себя. Он улыбнулся его милой мальчишеской улыбкой:

– Хэй. Как ты?

Я кивнула. Он задал мне вопрос, но я не смогла ответить. Я пыталась справиться с облегчением и чистой радостью из-за того, что он здесь:

– Эм. Да.

Он рассмеялся. Затем подошел поближе ко мне и коснулся моего подбородка, посылая испепеляющий заряд электричества сквозь меня.

Пока я не поняла, что он вытирал крошки Поп-Тартса с подбородка.

Мои щеки покраснели. Я так постоянна.

Я собиралась сказать глупую шутку, но смех в его глазах померк. В этот момент я увидела неприкрытую боль и сожаление. Возможно, он храбрится ради меня, но он далеко не в порядке.

– Прости меня, Би. Это моя вина.

Я покачала головой:

– Это не так. Это моя вина, что усомнилась в тебе. Что оттолкнула тебя. Если бы я не сделала этого, ты был бы со мной и этого бы никогда не случилось.

– И тогда бы она сделала это в какую-нибудь другую ночь. Не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше. Я видел… – он прервался и застонал, зажмурив глаза.

Я протянула руку и положила ему на грудь:

– Я была свидетелем ее безумия столько же раз, сколько и ты, Кэл. И я не ожидала. Невозможно было предугадать, что она собирается зайти так далеко. Она больна.

Он начал протестовать, но я подняла руку:

– Мы можем делать это весь день. Но находясь в холодильнике, я все время думала только об одной вещи. Последнее, что я сказала тебе... – мои глаза стали влажными от слез. Я позволила им падать вниз по моим щекам. – Мне очень жаль. Ты предложил поехать к родителям и терпеть этот бардак, а я обращалась с тобой как с мусором. Мне очень жаль. То, что я сказала? Я – идиотка. Ты совершенен.

Он провел руками по лицу и посмотрел на меня с удивлением:

– Ты думаешь, что я совершенен?

Господи, неужели я действительно это сказала? Просто потому, что он не хотел моей смерти, не означает, что он все еще хочет меня.

Неожиданно пол стал очень – очень интересным. Поменяй тему разговора немедленно.

– Как ты узнал, где меня найти?

Он сел на край моей кровати.

– Я был на игре. Я потерял телефон в баре после нашей ссоры, но хотел позвонить тебе, просто чтобы все уладить. Увидев Флору, я спросил у нее, могу ли взять ее телефон. Но она дала мне твой телефон. Она нашла его на кровати, и вот тогда я увидел сообщения, которые никогда не посылал. Оказалось, я не потерял телефон. Рене взяла его. Я нашел ее и заставил ее рассказать, где ты.

Дрожь прошла сквозь меня. Что если бы она не пошла на игру? Что если бы Кэл не увидел Флору?

Куча различных вариантов, чем все могло закончиться, наполнила мои мысли. Меня затошнило:

– И она сказала тебе, где я?

Он кивнул.

– Да. Я думаю, как только она поняла, что я не собираюсь быть с ней, на горизонте ты или нет, она отпустила это. Оказывается, у нее были параноидальные приступы раньше. Она сейчас в психиатрическом учреждении, проходит курс лечения. Но я никогда не верил... – он замолчал. Я поняла, что он собирается извиниться еще раз.

Я схватила его за руку:

– Нет. Я не виню тебя, Кэл. – Сжав ее крепко, я показала, что это и имею в виду. Вдруг меня осенило. – Подожди. Ты пропустил игру? Свою важную игру?

Он одарил меня полуулыбкой.

– На самом деле, я узнал, где она держит тебя, потом сыграл матч, а затем быстро ушел, направляясь в столовую, когда стало удобно.

О, боже. Мой живот скрутило. Он бросил самый важный матч своей жизни ради меня. Игра, которая могла бы осуществить его мечту попасть в НФЛ.

Меня начало трясти, когда осознала все последствия:

– Господи, Кэл, зачем ты это сделал? Ты мог бы просто позвонить в полицию или что-то типа того.

Он посмотрел на меня так, как будто из моих ушей полезла лапша:

– Да, конечно, – сказал он, прищурив глаза. – Эй, ребята, вытащите мою девочку, пока я играю в эту проклятую игру. Может, она умирает, но это плей-офф, о котором все говорят.

Я замерла, думая об отце. Полагаю из-за него, я считала, что все футболисты похожи. Однако, это его будущее. И он пожертвовал им ради меня.

– Должен был быть другой способ. Ты мог, я не знаю, сказать тренеру, куда ты идешь и…

– Нет, я не мог, – сказал он, вставая, а потом начал вышагивать. Его челюсть была плотно сжата и напряженна.

– Но почему нет? Может быть, он мог бы…

– Нет, он ничего не смог бы сделать.

– Но…

– Достаточно. – Лицо Кэла помрачнело, когда он посмотрел на меня сверху вниз. – Ты не понимаешь, Би? Единственное, что имеет значение для меня, чтобы ты была в порядке. Все остальное или наладится или нет. Просто позволь мне быть здесь с тобой, кормить тебя Поп-Тартсом и заботиться о тебе. Вот что я хочу сделать. Это единственное место, где я хочу быть.

В его глазах сверкала искренность. Я пожалела, что подключена к куче машин. Иначе бы я бросилась в его объятия и прилипла бы к нему как банный лист.

Я прикусила губу и медленно покачала головой.

– Ты даже не знаешь, выиграли ли вы ребята или нет?

Он пожал плечами.

– Неа. Я был немного занят, беспокоясь, чтобы узнать.

– Кэл! – Закричала я ошеломленно. Как он может так беспечно относиться к тому, что значит для него все. Если Пантеры выиграли, то у него есть еще один шанс произвести впечатление на футбольных агентов в следующем матче плей-офф. – Это важно. Это твоя жизнь. Почему бы тебе…

Он поднял руки, обрывая меня на полуслове:

– Потому что я люблю тебя, понятно! Ты – моя жизнь, тоже. Хорошо?

Я потеряла дар речи, дыхание перехватило. Мне не нужно было просить повторить. По его виду и взгляду было очевидно, что он сказал правду.

Я хотела ответить что-то значимое. Но мой разум был полностью пустым. Наконец, я прошептала:

– Ох.

Он сел рядом со мной, отодвигая столик-поднос, и придвинулся ко мне поближе.

– Послушай, ты не обязана отвечать мне. Я знаю твои чувства к футболистам.

Мой голос был мягким.

– Я ошибалась, Кэл. Я знаю, что ты не похож на моего отца. Я просто злюсь на него, поэтому и причесала всех под одну гребенку. Ты не похож на него.

– Ну, я бы не стал возражать, если бы люди думали, что я смогу играть, как он.

Он выглядел настолько скромным... Мой отец бы никогда не смог достичь такого. Не могу поверить, что я когда-то думала, что у него огромное эго. Он не был Кэлом Самскевичем, обалденным главным ресивером. Он был просто Кэлом. Моим Кэлом.

Он откашлялся.

– Но это не важно. Важно, что ты в порядке. И я не знаю, как ты относишься ко мне, но…

И в тот момент я не смогла сдержаться. Я схватила его за низ футболки, не обращая внимания на боль в пальцах, и притянула его к себе. Его теплые и красивые губы расположились напротив моих губ. Через секунду он обнял меня и лег на кровать рядом со мной, делая все возможное, чтобы не затронуть провода и трубки, торчащие из меня.

– Я тоже люблю тебя, – сказала я ему, располагаясь удобней возле него. – Мы можем притвориться, что последних пару дней не было?

– Каких пару дней? – произнес он возле моей шеи. Потом он посмотрел вокруг. – Где мы? Как мы оказались в этой больничной палате?

Я засмеялась. Слезы радости выступили у меня на глазах. Вдруг что-то завибрировало у моей ноги.

– Либо это твой телефон, либо ты действительно рад меня видеть?

Он полез в карман толстовки, надетой поверх его джерси, достал телефон и посмотрел на дисплей.

– Так Рене отдала тебе его обратно?

Он кивнул. На его лице возник напряженный взгляд, как-будто он не был уверен, стоит ли отвечать.

– Кто это?

– Тренер, – пробормотал он.

Я ахнула.

– Что с тобой? Ответь ему!

Он резко вздохнул.

– Если ты настаиваешь.

Затем он ответил на звонок и сказал в трубку:

– Хэй, тренер.

Он спустил ноги с кровати и встал.

– Да. Да. – Он посмотрел на меня и улыбнулся. – Она в порядке. Спасибо.

Он продолжал говорить «да» и «нет». Я думала, что сойду с ума, когда ждала, есть ли у него еще один шанс. Черт бы его побрал, что держит меня в неведении. Я хотела выхватить телефон из его рук и спросить тренера сама.

Наконец, он сказал:

– Хорошо. Спасибо. Поговорим позже, – и завершил звонок.

– Ну? – Потребовала я.

Он посмотрел на меня.

– Ну, что?

Я вытащила подушку и бросила в него.

Он поймал ее и усмехнулся.

– Мы выиграли. Следующая игра через неделю.

– На самом деле? Да! – закричала я, поднимая кулак вверх от радости.

Он снова лег на кровать и опять поцеловал меня. Мне больше ничего не было нужно. Кэл любит меня, и я люблю его. Он осуществит свою мечту – играть в профессиональной лиге. Я знаю, что будет. Он будет более чем готов к этой игре.

Как его физиотерапевт, я собиралась провести с ним огромное количество физических упражнений.

Эпилог

Кэл

Спустя одну неделю…

Я слышал статистику раньше. Один миллион спортсменов старшей школы играют в футбол каждый год. Только один из семнадцати футболистов старшей школы продолжает играть в колледже. Я бросил вызов и справился. Получил полную спортивную стипендию на оплату за обучение и возможность играть за «Пантер». Черт, не имеет значения, сколько раз ты срезал мяч, но это был хороший период.

Но, черт побери, если я не хочу бросить вызов, чтобы попасть в два процента студентов-старшекурсников, которых отбирают играть в НФЛ.

Как только я вышел из душа, то сразу поднялся на вершину трибун стадиона и представил эпические сцены нашей игры, которую мы вытаскивали из задницы. Находясь там, шансы попасть в НФЛ казались невыполнимыми.

Я наблюдал, как остаток толпы уходил с трибун, выглядевшей такой же побежденной, как я себя чувствовал. Колено было в порядке. Я бы сказал в чертовски хорошей форме. Я сделал все возможное, чтобы произвести впечатление на футбольных агентов. Набрал такое количество ярдов, которое никогда не набирал в обычной игре. Но этого было недостаточно. Последний гол Райдеров вывел их на вершину зачета. Не было никакого способа, чтобы мы смогли отыграть очки.

Не такой конец футбольной карьеры я представлял в детстве. Тогда я ожидал ликование толпы и салют из праздничных лент. Вместо этого же в своей голове я слышал печальный вой труб.

– Хей.

Я посмотрел вверх и увидел Би, поднимающуюся по трибунам ко мне. Она закуталась в большое меховое пальто. Шло начало декабря, и на улице было морозно. Но я даже не замечал этого, пока не увидел, что она дует на руки, пытаясь их согреть. Я обнял ее, притягивая к себе, и мгновенно почувствовал себя намного лучше.

Она провела руками по моей спине и голове.

– Твои волосы еще влажные. Разве ты не замерз?

– Неее.

– Я знаю, что тебе грустно. Но ты был великолепен, – сказала она, обнимая меня.

По правде говоря, я ожидал, что будет хуже. Но присутствие Би в моей жизни сделало все намного лучше. Потому что я знал, что она – единственная девушка, которая будет совершенно счастлива со мной, если я повешу бутсы, и больше никогда не буду играть в футбол.

– Я в порядке, – сказал я ей, кивая в сторону поля. – Просто принимаю, что все в последний раз. Ты знаешь? После четырех лет, трудно поверить, что все кончено.

Она улыбнулась.

– Когда одна дверь закрывается, другая открывается. Верно?

– Будем надеяться.

Правда была пугающей. Я не знал, что меня ждет за этой открытой дверью. Мои оценки не выдающиеся. Я специализировался в области гуманитарных наук, потому что это был легкий курс, менее всего мешающий изнурительным тренировкам. Чем студент-гуманитарий должен заниматься оставшуюся часть своей жизни? Я не имел понятия. На самом деле, казалось, что вся моя жизнь повисла в воздухе.

За исключением одной вещи.

Я притянул Би к себе и провел пальцем по щеке к подбородку. Затем приподнял ее лицо и поцеловал ее теплые губы. Даже если у меня ничего не было, то это казалось правильным.

Она схватила мою руку.

– Давай. Пойдем. Ты голоден?

– Безумно.

Мы прошли по коридору, и вышли на улицу. Сказав, что как только я покинул стадион, я начну думать только о пицце с пепперони и сыром, пиве и ночи с Би, я бы солгал. Я знал, что определенная часть меня, всегда будет думать о мечте детства и ее официальном завершении.

Я никогда не осуществлю ее, но смирился с этим. Вот что делают настоящие победители. И плюс, у меня замечательная девушка, которая заслуживает успешного парня. Я полон решимости, осуществить это, несмотря ни на что.

– Каллум Самскевич?

До того как мы добрались до стоянки, кто-то за моей спиной произнес мое имя.

Я обернулся и увидел мужчину в черной спортивной куртке, направляющегося ко мне. Он улыбался и протянул мне руку для приветствия. Мой взгляд упал на эмблему на куртке, три разноцветных ромба, расположенных в кругу. Я знал этот логотип очень хорошо, и кровь прилила к моим ушам.

– Я, Хэл Маккарти, из «Питтсбург Стилерз». Я просто хотел сказать, что ты устроил сегодня настоящее шоу на поле. Очень впечатляющая игра, приятель.

Я пожал ему руку и бросил взгляд на Би, стоящей с открытым ртом.

– Спасибо. Приятно познакомиться.

– Мы следили за твоим прогрессом, пока ты восстанавливался. Колено выглядит лучше, да?

Я кивнул, как чертов китайский болванчик, совершенно лишившись слов.

– Позор, что твой сезон подходит к концу прямо сейчас. Похоже, ты только начал в этом году.

Мой разум был пустым, за исключением одной наиглавнейшей мысли.

Я говорю, бля, с футбольным агентом «Питтсбург Стилерз».

Я кивнул, а он продолжал говорить о куче моих сыгранных игр, когда я был юниором, и как они наблюдали за мной, когда я был студентом первых курсов. Затем он протянул мне карточку с его именем и логотипом Питтсбургов и улыбнулся:

– Дай эту карточку своему агенту и попроси его связаться с нами, ладно?

Я просто стоял и смотрел на него, пока Би не подтолкнула меня.

– Эээ. Да. Я имею в виду. Да, сэр. Спасибо.

Он хлопнул меня по плечу и кивнул Би, а затем ушел.

В течение минуты я смотрел на визитку в руке.

Дай эту карту своему агенту.

Агент. Мне нужен агент. Когда год начался, у меня было несколько контактов, которые хотели представлять меня. Но я не видел в них смысла, когда ковылял, как одноногий пират. И видимо они тоже, потому что я не слышал от них вестей месяцами.

Хо, мальчик, Кэлу Самскевичу нужен агент, немедленно.

Потом я посмотрел на Би за подтверждением того, что я не выдумал весь этот обмен, потому что так сильно этого хотел. Но она лишь вскинула руки, покачала головой из стороны в сторону и проговорила:

– Вот, дерьмо.

Я уставился на нее. Мы уже прошли те времена, что все футболисты – мудаки, так что я не ожидал такой реакции.

– Подожди. Что?

Она пожала плечами.

– Ну, я имею в виду, Стилерз – не птицы. Что твоя мама теперь сделает? Украсит дом бриллиантовыми изделиями?

Я засмеялся, все еще находясь в оцепенении:

– Она обвеситься ими.

– Ну, тогда, поздравляю, Кэл. Ты сразишь их наповал.

Затем она улыбнулась и обняла меня за шею. Я притянул ее вплотную к себе и уткнулся в ее волосы. Она поцеловала меня. Это не конец после всего. Внезапно, я уже не мог дождаться, чтобы войти в эту новую дверь. Особенно теперь, когда я знал, куда иду.

И кто я.

КОНЕЦ.