Текст книги "Дело Тутанхамона"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

89

Двадцать первого апреля 1924 года, пароход «Беренгария» прибыл в Нью-Йорк. Картер словно перенесся в другой мир. Его встречали как звезду, он был нарасхват! Конференции, приемы, банкеты, интервью сменяли друг друга с бешеной скоростью! Вся Америка хотела видеть и слышать героя – человека скромного происхождения, достигшего невиданных высот и совершившего самое удивительное археологическое открытие всех времен и народов!

В парадном зале гостиницы «Вальдорф Астория» Картеру присвоили первый титул – он стал членом попечительского совета музея «Метрополитен». Раздался гром аплодисментов. Кто-то сказал, что Картер – американец, и это всем понравилось. Разубедить в этом американцев впоследствии не представлялось никакой возможности.

Картер оказался увлеченным оратором. Он показывал роскошные снимки, сделанные Бертоном и всякий раз приводил аудиторию в восторг. Он делился своими впечатлениями и переживаниями, и настолько выкладывался, что к концу лекции был совершенно изнурен.

Нью-Йорк, Филадельфия, Нью-Хейвен, Балтимор, Вустер, Бостон, Хартфорд, Питсбург, Чикаго, Цинциннати, Детройт, Кливленд, Колумбус, Буффало, Торонто, Монреаль, Оттава… Новоявленный почетный доктор Йельского университета избороздил весь Новый Свет!

Говард ужасно скучал по тишине Долины, уединенной штаб-квартире и милым сердцу гробницам. Он чувствовал, что его нынешняя жизнь насквозь фальшива. Его грела лишь мысль, что его слава заставит египтян одуматься. Выступление в «Карнеги-Холл» перед трехтысячной аудиторией стало кульминацией турне. Затем Картера пригласили в Белый Дом, где он рассказал о Тутанхамоне узкому кругу посвященных, среди которых был и президент Соединенных Штатов Кальвин Кулидж. К немалому удивлению Картера, президент много о нем слышал. Археолог молил, чтобы тот вступился за него перед египетским правительством.

Вскоре Говард получил текст новой концессии на ведение раскопок, который подействовал на него отрезвляюще. В изложении министра общественных работ, Картер самовольно бросил работу в гробнице, вызвав тем самым закономерное возмущение властей. В договоре предусматривалось его возвращение в Долину, но лишь в качестве руководителя работ, которые отныне проводятся Управлением раскопками и древностями. Министр снова показал себя ловким интриганом. Ведь стоит Картеру отказаться, как это будет вменено ему в вину!

К тому же теперь все находки принадлежали государству. Картеру следовало согласовать список своих помощников, взять в группу пятерых практикантов из местного населения и регулярно предоставлять отчеты Управлению раскопками и древностями. Правом выписывать пропуск в гробницу обладали только власти. Кроме того, Картер и леди Альмина Карнарвон обязаны были направить в министерство письмо с извинениями, обещаниями вести себя прилично и беспрекословно подчиняться правительству страны.

* * *

– Что новенького, мистер Лако?

– Ничего, господин министр.

Министр стукнул кулаком по столу и закричал:

– Что это значит?!

– Никто не может или не хочет работать вместо Картера.

– Не может быть!

– Тем не менее это так.

– И что вы предлагаете?

– Надо его вернуть! Никто, кроме него, не справится с саркофагом.

– Вы прочитали его записи?

– И не раз. Картер очень компетентен.

Министр с изумлением воззрился на Лако:

– Я думал, вы терпеть его не можете!

– Научная объективность велит признать его достоинства. Я направил ему договор в надежде на то, что он согласится на ваши условия.

– Сомневаюсь!

– Не забывайте, Картер любит Египет больше, чем самого себя! Гробница Тутанхамона – смысл его жизни.

* * *

Картер по-прежнему блестяще читал лекции, но по их окончании замыкался и безвылазно сидел в гостинице. Его мучили новости из Каира – парламент проголосовал за то, чтобы выделить большие деньги, примерно двадцать тысяч долларов, на ведение работ в гробнице Тутанхамона при условии, что в них не будет принимать участия ни Говард Картер, ни сотрудники музея «Метрополитен». Однако никто из археологов так и не представил свою кандидатуру на этот заманчивый пост.

Казалось, все пропало! Картер написал большое письмо о кознях правительства Египта и Лако. Сначала он собирался его опубликовать, но передумал.

Летом Говард покинул Америку и на борту лайнера «Мавритания» прибыл в Англию. Он страшно скучал по Египту. Время растравляло его раны. Путешествие не принесло ни малейшего облегчения. Картер чувствовал себя совершенно разбитым.

Его приезд не вызвал ни малейшего оживления в местной прессе. Кипучая американская деятельность сменилась серыми лондонскими буднями. Картер вскоре уехал в Хайклер, к леди Эвелине.

– Я читала американские газеты. Вы имели оглушительный успех.

– Это смешно.

– Напрасно вы так говорите, Говард. Отныне вы – звезда!

– Пока я изгнан из Египта, мне это безразлично.

– Ах да, ваша любовь…

Картер промолчал. Эвелина провела его в библиотеку к матери, которая сидела в кресле и читала сонеты Шекспира. После обмена любезностями леди Альмина воскликнула:

– Позиция Египта неприемлема! Что мне ответить этим негодяям?

– Уступить.

– От вас ли я это слышу?

– Прошу вас. Я бессилен!

Леди Альмина изумленно притихла.

– Отец бы никогда не согласился! – твердо заявила Эвелина.

– Позволю себе предположить, что он ценил духовный поиск выше материальных благ, – заметил Говард.

– Что же мне делать? – снова спросила леди Альмина.

– Откажитесь от своей доли находок. Они вам все равно ничего не отдадут.

– Но ведь мне надо возместить издержки! Наше состояние не безбрежно. Что еще?

– Мы должны обещать, что будем во всем им подчиняться.

– Значит, вы предлагаете безоговорочно им сдаться?

– Да.

– А что мы получим взамен?

– Возможность работать.

– Я подумаю.

* * *

Последний летний месяц выдался дождливым. Картер и леди Эвелина проводили много времени вдвоем, но были немногословны. Картер не пытался оправдаться, хотя знал, что любимая считает его трусом.

Тринадцатого сентября леди Альмина направила письмо министру общественных работ. Она принимала условия нового договора, но напоминала, что ее покойный муж более десяти лет оплачивал бесплодные раскопки, лелея надежду на крупное открытие и последующее возмещение издержек. Ведь даже научные общества получали произведения искусства в знак признательности за финансовую помощь! Леди Альмина призывала министра провести полную инвентаризацию гробницы и прийти к справедливому решению. Именно об этом она рассказала Картеру, сидя в гостиной у камина. Подали портвейн.

Ливанские кедры гнулись под резкими порывами ветра, а на могиле графа под ледяными струями дождя лежала мертвая птица.

90

Взвешенное, рассудительное и сдержанное письмо леди Альмины поставило министра в трудное положение. Он уже рассорился с Лако, его возненавидели подчиненные и раскритиковала пресса, и это вовсе не нравилось премьер-министру. Общество роптало, что Картеру все не находилось замены, а подковерная возня Лако тем временем принесла свои плоды – ни один специалист не хотел заниматься самым ценным в мире саркофагом, да еще и на выставленных унизительных условиях.

Министр не думал, что леди Карнарвон и Картер сумеют достойно выйти из положения. Он ожидал, что археолог начнет строчить кляузы и сам себя дискредитирует. Однако под угрозой оказалась его собственная репутация!

* * *

В Лондоне Картер затосковал. Леди Альмина думала, что ответ из министерства не заставит себя ждать. Однако прошло уже более двух месяцев, но никто не спешил звать Картера обратно в Долину. Он каждое утро с нетерпением ждал почтальона, но письма все не было.

Министр молчал, невзирая на официальные запросы и недовольство разных слоев общества в Америке, Европе и даже в самом Египте. Картер уже с лихвой заплатил по долгам, и теперь мир жаждал восстановить справедливость. Всем не терпелось узнать побольше о Тутанхамоне, но только Картер был достаточно сведущ для того, чтобы исследовать царскую гробницу.

Но министр молчал.

Звонок раздался в семь утра. Картер вскочил с кровати и бросился к телефону.

– Вы уже видели газеты? – раздался в трубке голос Эвелины.

– Нет.

– Значит, пойдите и купите!

– А что там?

Но Эвелина уже повесила трубку.

Картер быстро оделся и выбежал на улицу. Он накупил газет и стал их лихорадочно просматривать. Оказывается, премьер-министр Саад Заглул подал в отставку, а за ним и все правительство! У ярого борца за независимость не оставалось выбора – после убийства губернатора Судана сэра Ли Стака Великобритания ввела в страну войска. Но главное – в отставку вышел и министр общественных работ!

Прочтя имя нового премьер-министра, Картер расцеловал газетную страницу. Им стал его старинный друг Ахмед Паша Зиуар, который в самое тяжелое время протянул ему руку помощи.

* * *

Ах, какая теплая каирская зима! В Египте Картер ожил. Даже шумная столица казалась ему раем.

За все время вынужденного отсутствия страна переменилась. Народ, который прежде неприязненно относился к англичанам, теперь просил у Великобритании защиты от террористов, убивавших невинных людей и сеявших в больших городах смуту. Партия «Вафд» и другие борцы за независимость были посрамлены.

По пути в Управление раскопками и древностями Картер столкнулся с новым премьер-министром. Мужчины крепко обнялись.

– Давно ты в Каире, Говард?

– Сегодня приехал! И сразу встретил тебя, господин министр.

– Тутанхамон благословил тебя, друг мой! Заглул и его приспешники были несправедливы, знаю. Я помогу тебе, не сомневайся! Скоро ты вернешься к своему фараону.

Картеру казалось, что он грезит.

– Ахмед! Если б ты только знал…

– Молчи. Счастье немногословно.

* * *

Могущественный лорд Алленби был рад – дело Тутанхамона принимало хороший оборот. Конечно, патриоты не унимались, но сил, чтобы опорочить археолога, у них уже не осталось. Ради престижа Великобритании требовалось, чтобы работы в гробнице Тутанхамона вел именно Картер. К тому же, если в Долину царей хлынет людской поток, это немало поспособствует развитию экономики страны! А стоит Картеру приняться за работу, как туристы не заставят себя ждать.

Лорд Алленби связался с новым премьер-министром, расхвалил ему Картера и разругал коварного Лако. Зиуар держался настороженно. Не желая усугублять конфликт, он предложил Картеру изложить свои дальнейшие планы в письменном виде.

Говард был несколько удивлен и раздосадован, но тем не менее исполнил просьбу друга. Затем он испросил аудиенции у Зиуара, и тот назначил ему встречу в клубе Мохамеда Али, подальше от чужих взглядов.

– Ты получил мое письмо, поэтому знаешь, что я хочу поскорее вернуться в гробницу Тутанхамона! Прочее забыто.

– Не беспокойся, все наладится! Однако неплохо бы оставить притязания на находки. Если бы леди Карнарвон направила нам официальное письмо с отказом от своей доли древностей, дело решилось бы быстрее. А то народ может подумать, что его хотят обобрать!

– А разве по египетским законам леди Карнарвон не положено возмещение издержек?

– Положено, конечно, но в нынешних обстоятельствах об этом лучше не напоминать.

– Однако граф очень потратился!

– Знаю, но ведь твой злейший враг не унимается!

– Лако? – догадался Картер.

– Вот именно! Он странный человек. Хочет вернуть тебя, но в то же время всячески этому препятствует! Ты с ним поосторожнее. – Ахмед поднялся. – Пора идти, у меня совещание. Кстати, хочу обрадовать – гробницу без тебя не трогали. Кстати, не мог бы ты пока помочь Лако в музее?

* * *

Лако и Картер не стали пожимать друг другу руки, ограничившись вежливыми кивками.

– Должен сказать, любезный друг, что ваша помощь весьма кстати! – обрадовался француз.

– В какой области?

– Нужно разобрать ящики.

– Вы что, сами не справитесь?

– Видите ли… вышла одна неприятность.

– Что такое? – встревожился Картер. Лако судорожно сглотнул:

– Дело в том, что покров из саркофага несколько… пострадал.

– Что?!

– Мне очень жаль! Я принял меры, чтобы этого не повторилось.

– Какие меры? Покажите ящики!

Картер с неудовольствием отметил, что сотрудники Управления переворошили содержимое ящиков, а колесницы так и не смогли собрать.

– Безрукие какие-то… – бормотал он.

– Вы обещали не критиковать!

Картер умолк. Надо работать. Эх, раньше бы он накатал такую жалобу!

Тринадцатого января его терпение было наконец вознаграждено. Поджав губы, Лако вручил ему запечатанный конверт. Картер сунул его в карман и вышел на улицу. Он с трудом сдерживался, чтобы не побежать, дошел до памятника Мариэту и, спрятавшись за ним, распечатал конверт.

Письмо оказалось чудесным – это было официальное разрешение вернуться в гробницу Тутанхамона!

91

Двадцать пятого января 1925 года Лако вручил Картеру ключ от гробницы. Мужчины смерили друг друга взглядами. Говард вставил ключ в висячий замок, повернул его и отворил решетку. В сопровождении Лако он прошел по коридору в переднюю, а оттуда в погребальную камеру. Здесь все было по-прежнему. Археолог взглянул на росписи, а затем с благоговением склонился над безмятежным ликом фараона.

– Думаете, что победили, Картер? Знайте, что я тоже победил! Пусть вы останетесь в истории, зато я тоже кое-чего добился! Теперь с кладоискательством покончено!

– О чем вы, господин начальник?

– Рад, что вы снова здесь! Вы по праву занимаете свое место.

– Вы помогли мне, верно?

Лако отвернулся.

– Оставлю вас наедине с Тутанхамоном. Он заждался!

* * *

Группа археологов взялась за работу с прежней страстью. Верный Каллендер снова осторожно перемещал по гробнице свое тучное тело, Бертон фотографировал, Лукас занимался химическими анализами и изобретал средства для консервации и реставрации древностей. Все сожалели об отсутствии Мэйса, болезнь которого опасно обострилась, однако никто не заикался о проклятии.

Прежде чем открывать саркофаг, Картер решил покончить с описью находок. Он преимущественно трудился в реставрационной мастерской. Черная полоса в его жизни миновала. По просьбе правительства Говард открыл гробницу и показал ее нескольким гостям. Газеты, пристально за ним следившие, на сей раз от комментариев воздержались. Обстановка в Долине стала спокойнее. Соседство с вечностью способствовало неторопливости и наводило на созерцательные мысли.

Тутанхамон по-прежнему являлся звездой, но вокруг него больше не кипели страсти.

* * *

Летом 1925 года Говард встретился с леди Эвелиной. Они гуляли по набережным Темзы, по аллеям Кембриджа, в Гайд-парке и словно Ромео и Джульетта мечтали о несбыточном счастье. Ей было двадцать пять, ему – пятьдесят один.

– Какая разница, сколько вам лет! Главное, что вы молоды душой, – твердила леди Эвелина.

– Я перенес слишком много ударов судьбы, и через несколько лет я превращусь в старца.

– Но ведь и я когда-нибудь постарею!

– Не хочу вам в этом помогать.

– Вы просто себялюбец, мистер Картер!

– Вы правы! Я изведусь, как вы рядом со мной тоскуете по прежней жизни.

– Я не призрак, Говард, а живая женщина.

– А я практически живу в гробнице Тутанхамона!

– Мне не под силу бороться с фараоном, – печально вздохнула Эвелина.

– Осенью мы с ним встретимся лицом к лицу! Не презирайте меня, Эва. Моя жизнь только начинается!

* * *

На лето реставрационную мастерскую заколотили, а гробницу Тутанхамона засыпали. Теперь рабочим понадобилось всего два дня, чтобы расчистить лестницу и отодрать от входа водонепроницаемую перегородку из дубовых бревен и сосновых досок. Затем Картер отпер стальную решетку.

Всякий раз, входя в коридор гробницы, Картер волновался так, что у него подкашивались ноги. Ведь здесь обитали невидимые силы – тени египетских божеств и дух преображенного царя. Говард долго стоял в погребальной камере и молился о том, чтобы ему хватило времени предъявить миру наследие бессмертного царя.

Когда он вышел на воздух, Каллендер, увидев его, испугался:

– Что с вами? Может, коньяку?

– Мне хватит и дружеского участия.

– Там все в порядке?

– Да. Инсектициды хорошо подействовали, все цело, паразитов нет, за исключением чешуйницы.

– Что прикажете?

– Подключите электричество. Завтра, десятого октября, в половине седьмого утра, мы приступаем к вскрытию саркофага!

* * *

На саркофаг направили софиты. Всем было интересно, сколько внутри гробов. Картер знал, что их может оказаться несколько, ведь величина внешнего саркофага ошеломляла – в длину он составлял два метра двадцать три сантиметра!

Крышку решили поднимать за ручки, отлитые из серебра, которые хорошо сохранились и могли выдержать ее вес. Крышка крепилась с помощью десяти массивных серебряных шипов, вставленных в гнезда. Их удалось аккуратно извлечь, и лишь в изголовье пришлось перепилить.

Каллендер установил лебедку, состоявшую из двух рядов соединенных блоков, по три в каждом ряду, снабженных автоматическими тормозами и прикрепленных наверху к лесам. Когда серебряные ручки привязали к блокам, Картер велел начинать. Крышка плавно поползла вверх. Археологи не имели права на ошибку!

В полной тишине крышку сняли. Внутри оказался второй гроб, накрытый льняным покровом. На нем лежали гирлянды, сплетенные из листьев ивы и маслины, а также лепестки голубого лотоса и васильков.

Картер снял покров и залюбовался истинным шедевром древнеегипетского искусства. Крышка второго саркофага представляла собой, как и первая, изваяние фараона в виде бога Осириса. Гроб из массива дерева, покрытого листовым золотом, богато украшали красная яшма, лазурит и бирюза. Умиротворенного лицо фараона имело миловидные, условно переданные черты.

Трогательный скромный венок стал последним подарком любимому супругу от молодой вдовы. Блеск золота словно померк перед этим увядшим букетом, не потерявшим окончательно своей естественной окраски. Как, оказывается, мимолетны тысячелетия!

– Учитывая время цветения василька и созревания мандрагоры и паслена, можно заключить, что Тутанхамона похоронили не ранее середины марта и не позднее конца апреля. Скончался он, видимо, раньше. Не будем забывать, что ритуальная мумификация занимала семьдесят дней! – заметил кто-то из исследователей, внимательно рассмотрев находки.

– Смотрите, – вдруг сказал Каллендер, – инкрустации местами попорчены сыростью! Меня тревожит сохранность мумии.

Картер занервничал. Второй гроб оказался так плотно вставлен в первый, что между ними нельзя было просунуть и мизинца.

Как же их разъединить, не повредив?

* * *

Когда Бертон сделал фотоснимки, Картер решил извлечь гробы из саркофага. Ведь прежде, чем пытаться разъединить, их следует сначала вытащить наружу. Однако здесь ученые столкнулись с неожиданными трудностями.

– Какая тяжесть! – простонал Каллендер, обливаясь потом.

– Наверное, внутри много драгоценностей.

Бертон фотографировал. Когда подняли вторую крышку, то увидели еще один гроб, покрытый красноватым льняным покровом. На великолепно выполненном древними мастерами лице лежало ожерелье из цветов.

– Нет, этого не может быть! – воскликнул Картер. – Он из чистого золота!

92

Третий гроб длиной в один метр восемьдесят пять сантиметров действительно был сделан из массивного золотого листа. Исследователи, привыкшие к удивительным находкам, застыли в изумлении. Тело фараона защищали своими крыльями богини Исида и Нефтида, грудь и плечи – богини-покровительницы севера и юга, кобра и коршун.

Только теперь египтологи осознали, какие колоссальные богатства на протяжении веков попадали в руки расхитителей гробниц! Тутанхамон поведал о том светозарном времени, когда люди верхнего мира приносили сказочные сокровища в дар загробному, нижнему миру.

Отдельные детали орнамента оказались скрыты под черным глянцевым слоем. По мнению Лукаса, это были затвердевшие священные масла.

Стоило Картеру дотронуться до ожерелья из бус и цветов, как оно тут же рассыпалось.

– Внимание! Все очень хрупкое! – в ужасе воскликнул Говард.

– Будем вскрывать? – осведомился Каллендер.

– Надо подумать.

* * *

Картер, охваченный волнением, заперся в штаб-квартире. А стоило ли заходить так далеко и проникать в тайну, которая, может, должна была почить вместе с царем?

Однако Картер знал, что ему не позволят свернуть работы. Ему не с кем посоветоваться – графа нет в живых, а леди Эвелина не приехала. Перед лицом великого фараона, которого он столько лет искал, Картер почувствовал свое ничтожество. Да как он смел нарушить его покой? Теперь Говард точно знал, что любопытство – страшный грех!

Но кто возьмет на себя ведение работ, если он откажется? Власти не потерпят отсрочки. Весь мир застыл в нетерпеливом ожидании. У Картера не оставалось выбора.

* * *

Прежде чем извлекать золотой гроб, следовало укрепить инкрустации, украшавшие деревянный саркофаг. Протерев их горячей водой с нашатырем Картер густо намазал их парафином.

Теперь перед исследователями встала другая задача, казавшаяся на первый взгляд неразрешимой, – между гробами были заметны священные масла, которые представляли собой черную, склеившуюся массу. При нагревании она пахла древесной смолой. Чтобы разъединить гробы, их решили выставить на солнце. Температура воздуха достигала шестидесяти пяти градусов по Цельсию, но и это не помогло. А более высокая температура могла повредить деревянный гроб.

Тогда Картер догадался обложить его листами цинка и мокрыми одеялами. Гробы поставили на козлы и с помощью парафиновых ламп стали нагревать. Через три часа Каллендер воскликнул:

– Есть движение!

– Получилось! – радостно завопил Бертон.

– Стойте! – велел Картер, услышав треск отваливающихся инкрустаций.

Лампы убрали. Через несколько часов гробы все же удалось разъединить.

Каллендер занялся вычислениями.

– Невероятно, но только золотой гроб весит не меньше тысячи ста килограммов!

– Еще невероятнее то, – добавил Бертон, – что позолоченные деревянные салазки, на которых все это стояло, не развалились! Древние египтяне намного превзошли нас в области сопротивления материалов!

Картер призвал всех к молчанию и торжественно произнес:

– Посвящаю золото, сверкающее во тьме этой гробницы, памяти моего друга графа Карнарвона, ушедшего из жизни в час своего величайшего триумфа!

* * *

Найти фараона в золотом гробу! Невероятно. Когда в обычную жизнь вторгалось чудо, все переворачивалось. Не все ли равно, кто он теперь – ученый, археолог, египтолог? Он выполнил свой долг, вернув к жизни царя, ушедшего из жизни более трех тысяч лет тому назад и возродившегося в золотом божественном сиянии. Отныне мир уже не будет прежним. Сколько десятилетий понадобится для того, чтобы изучить и опубликовать наследие фараона? В священных текстах и предметах заупокойного инвентаря собрана вся мудрость Древнего Египта. Картеру посчастливилось пережить удивительные мгновения. Теперь это могли сделать все остальные.

– Прибыл мистер Лако! – доложил Гургар.

Картер расправил платочек в нагрудном кармане и придирчиво осмотрел аккуратные стрелки на своих элегантных фланелевых брюках. Начальник Управления, как всегда, выглядел безукоризненно. Он протянул Картеру руку. Тот крепко ее пожал.

– Великолепно, Говард! Я только что из гробницы. Потрясающе! Вы все-таки великий археолог!

– Нет, это всеми забытый Тутанхамон стал самым знаменитым фараоном Древнего Египта! Мое имя завтра же забудется, а его – прославится в веках.

– Может быть. Но что же мумия?

– Как вы намерены с ней поступить, господин начальник?

– Полагаю, Каирский музей…

– О нет! Это было бы ошибкой! Я умоляю вас оставить мумию в покое. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы по окончании исследования ее положили на место и больше не тревожили!

– Почему вас так это беспокоит?

– Это святилище буквально излучает силу и энергию!

– Вы стали мистиком?

– Не более чем вы! Я просто призываю вас склониться перед волей древних. – Взглянув своему вчерашнему врагу в глаза, Картер добавил: – Умоляю!