Текст книги "Дело Тутанхамона"

Автор книги: Кристиан Жак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

27

Наступил 1902 год. В Хайклере закипела жизнь. Досадуя на медленное выздоровление и слабость, мешающую отправиться в путешествие, граф приглашал к себе художников, историков, писателей… Графиня же предпочитала общество политиков, банкиров и аристократов, которые частенько вступали в полемику с язвительным хозяином.

Как-то раз за обедом полковник в отставке, большой любитель дичи и знаток стратегии и тактики, принялся хвалиться британскими военными успехами:

– Именно мы стоим на страже мира и порядка! И если мы не бьемся, чтобы защитить его, то созидаем этот мир! В Египте, например…

– Пирамиду воздвигаете? – вставил граф.

– Нет, кое-что получше. Плотину!

– В Асуане?

– Именно! Мы осчастливили туземцев.

– Увы, я так не думаю.

Полковник в изумлении уставился на графа:

– Это почему же?

– Переводя сельское хозяйство Египта от природного цикла к искусственной системе орошения, мы грубо вторгаемся в тысячелетний жизненный уклад и призываем местных жителей осваивать новые технологии, которые они даже не сумеют правильно использовать.

– Ну что ж, таков прогресс!

– Неужели вы действительно полагаете, что человечество идет вперед? Считаете ли вы нищие кварталы Лондона прекраснее античных храмов, а современных мудрецов умнее Платона, Лао Цзы, Будды и зодчего пирамиды Хеопса?

Полковник ослабил ворот и пробормотал:

– Это слова бунтовщика.

Леди Альмина поспешила перевести беседу в более спокойное русло, заговорив о театре.

После того как гости разошлись, супруги сели возле камина. Альмина попеняла мужу за прямолинейность:

– Не слишком ли вы далеко зашли?

– Поймите, дорогая, мир абсурден, а Британию лихорадит.

– А разве мы живем не в самом сердце великой империи, которая стоит на страже интересов всех народов?

– Да, только ей недолго осталось стоять.

– Что вы имеете в виду?

– Я ведь интересуюсь не только прошлым, но и будущим. Затянувшееся выздоровление позволило мне досконально изучить газетные подшивки и ознакомиться с прогнозами специалистов. Империя трещит по швам, Альмина, и вот-вот развалится.

– Британская армия справится с бунтовщиками!

– Увы, она действительно попробует!

– Почему «увы»?

– Плыть против течения, которое с каждым днем усиливается, глупо. Наши политики заботятся лишь о своих минутных интересах и, как всегда, осмыслят то, что произошло, когда уже будет слишком поздно.

– Какие ужасные у вас мысли! Они, должно быть, вас немало угнетают.

– Как раз напротив, дорогая.

– Однако! Не собираетесь же вы возглавить оппозицию?

Граф нежно обнял супругу:

– Англия всего лишь островок, мнящий себя материком. Вы знаете, что мелкое меня не привлекает. Суетиться здесь я не намерен.

– Ваши слова меня совсем не утешают. Уж не задумали ли вы чего-нибудь?…

– Безумного? Ах, еще нет! Здоровье мне не позволяет в одиночку пуститься в кругосветное путешествие, но и прозябать я тоже не могу.

– Да как вы можете так говорить! Подумайте о детях, о поместье, обо мне!

– Альмина, я здесь и счастлив, и несчастен. В этом моя беда. Я люблю вас, сына, дочь, люблю Хайклер, однако во мне живет еще одна страсть, которой я не могу подыскать названия. Она убьет меня, если я не выпущу ее наружу!

– Вас иногда так трудно понять, милый.

– Вы правы. Мне и самому это бывает не под силу.

Альмина прильнула к мужу:

– Обещайте, что вы больше не покинете Хайклер.

– О нет! Граф Карнарвон не может быть клятвопреступником.

Альмина еле сдерживала слезы. Она могла бороться с видимым врагом, будь то болезнь или даже любовница, но не могла понять, как ей вести себя с той силой, которая терзала душу Джорджа Герберта. Она с грустью подумала о том, что их тихой жизни, к которой она так привязалась, вскоре придет конец.

Альмина крепко спала в объятиях супруга. А граф лежал и думал о неизведанных горизонтах, утраченных из-за проклятой автокатастрофы. Желание забыть о приключениях побудило его уйти в семейные хлопоты, однако он понимал, что ничего из этого не вышло. Граф Карнарвон все еще ждал ответа от судьбы на один-единственный вопрос – в чем его призвание?

28

– Я против.

Масперо даже покраснел от досады:

– При чем тут вы, Картер? Начальник Управления – я!

– А я – инспектор области Фив и тоже имею право голоса!

– Что?! Я отдаю приказ, а вы подчиняетесь! И точка.

На Картере был твидовый пиджак, фланелевые брюки, накрахмаленная сорочка и галстук-бабочка в горох. Теперь он мог себе позволить поспорить с начальником, ведь в свои двадцать восемь лет он уже был хорошо известным в округе человеком.

– Даже когда допускаете ошибку?

С ледяным выражением лица начальник Управления раскопками и древностями обошел вокруг стола и встал прямо перед Говардом.

– Прошу вас объясниться, месье Картер!

– Вы как ученый полагаете, что вести раскопки в Долине царей бесперспективно?

– Да.

– Зачем же вы тогда даете концессию на ведение таковых, да еще и дилетанту Теодору Дэвису?

– Затем, что у него есть другие достоинства, а именно большие деньги! Управление ни пенса не потратит. Зато получит отступные и положенную часть находок.

– Значит, все дело в деньгах! А если этот тип изуродует Долину, и она станет непригодной для научных изысканий?

– Ваши измышления беспочвенны. На самом деле, Картер, вам претит то, что Дэвис – американец. Вы, как и всякий англичанин, ненавидите Соединенные Штаты. А Управление нуждается в деньгах.

– Даже ценой гибели Долины?

– Конечно, нет! Ведь вы инспектор, это ваш объект.

– Что это значит?

– То, что вы примете участие в раскопках Дэвиса.

– Ни за что.

– Не глупите, Картер!

– Ученый никогда не будет подчиняться дилетанту!

– Речь идет о сотрудничестве!

– Еще хуже! Я не могу сотрудничать с врагом. Позвольте мне откланяться.

* * *

Картер скрипел зубами от возмущения. Долина не только ускользала от него, но и попадала в лапы какого-то американского законника, решившего на пенсии поиграть в приключения! Являясь опытным ученым, Говард жаждал исследовать египетскую землю трепетно и вдумчиво, а тут какой-то проходимец решил отобрать у него смысл жизни, да еще и при пособничестве власти!

Даже Раифа не смогла его утешить. Любовником он оказался весьма жалким – его не оставляли мысли о свалившемся несчастье. Картер повел себя недостойно: хлопнул дверью и ушел, оставив любовницу рыдать в бывшем гареме. Вся его жизнь катилась под откос!

Картер заперся в своем кабинете, отворяя только Гургару. Тот приносил воды, лепешек, фруктов, но инспектор к ним едва прикасался.

Все же один посетитель сумел к нему прорваться.

– Профессор Ньюберри!

– Рад тебя видеть, Говард!

– Оставьте, профессор. Вас попросил зайти Масперо?

– Не упрямься, Говард. Ты нужен Египту.

– А Управлению нужен Дэвис!

– Я с ним знаком и хочу представить вас друг другу. Он неприятный тип, предупреждаю сразу. Но окажи любезность, сделай то, что должен. Если ты будешь сам за ним присматривать, то сможешь уберечь Долину от несчастий. Ради такого дела можно и поступиться своей гордостью!

– Но так несправедливо! Разве я это заслужил?

– Сейчас это не важно. Пора действовать!

* * *

Слухи об американской невоспитанности оказались правдой. Дэвис небрежно пожал руку Картера:

– Ученый, значит? Ну, похож!

Дэвис был сухощавым мужчиной невысокого роста с густыми усами и в очках. Ходил он всегда с тросточкой, носил белое кашне, широкополую шляпу, бриджи и сапоги.

– Мне шестьдесят пять лет, мистер Картер, и я совершенно не намерен становиться археологом!

– Тогда вас вряд ли заинтересует Долина царей, – с надеждой вставил Говард.

– Мне надоело быть юристом. Копать гораздо веселее, – говорил Дэвис, пропустив высказывание мимо ушей. – Я хочу показать всему миру гробницы, набитые статуэтками, саркофагами, мумиями и всякой всячиной, и вы мне в этом поможете! Знайте, я привык, чтобы меня слушались, и ненавижу спорить с подчиненными!

Ньюберри поспешил вмешаться:

– Вообще-то мистер Картер вам не подчиняется, дружище Дэвис! Я предпочел бы слово «ассистент». Управление хочет помочь вам в вашем многотрудном предприятии.

– Да уж, оно того стоит! Я за него заплатил и хочу видеть результат. Теперь, Картер, дело за вами! Распорядитесь, чтобы мне выстроили дом неподалеку от Долины. Тем временем я поживу на яхте. На Ниле свежо и можно покататься.

– Ваш план раскопок, мистер Дэвис?

– Какой еще план? Да и зачем он мне? Разберитесь сами! Пока вы будете копать, я съезжу в Асуан, развеюсь!

* * *

В конце зимы 1902 года Картер возглавил бригаду из шестидесяти человек, которая начала вести раскопки на средства Теодора Дэвиса. Пользуясь случаем, он велел расширить дорогу к Долине, а потом углубился в квадрат между гробницами Рамсеса IV и Рамсеса II.

Говарду сразу улыбнулась удача – он обнаружил затопленную усыпальницу супружеской пары. Внутри находились канопы[51]51
  Канопа – сосуд для хранения внутренностей бальзамированного покойника. (Прим. пер.)


[Закрыть] и желтый деревянный ящик с боевым кожаным передником.

Получив уведомление о находках, Дэвис приехал из Асуана и встретился с Масперо. Начальник Управления потребовал выдать найденное для отправки в Каир, но Дэвис отказался. Они по праву принадлежали лицу, финансировавшему раскопки. Дэвис намеревался подарить свой трофей американскому музею. Масперо бушевал, Дэвис платил. Управление по-прежнему нуждалось в деньгах.

Развеявшись, американец решил провести раскопки по собственному, совершенно бессмысленному плану. Он поучал рабочих, раздавал противоречивые указания, страшно суетился и весь измазался в пыли. Картер ходил за ним по пятам, стараясь не перечить Дэвису. Тот вел себя нелепо, но безобидно. Вскоре пыль и зной его утихомирили.

* * *

Масперо не мог поверить своим глазам. Он в третий раз перечитал секретный отчет Картера об итогах его поездки в Англию.

– Я грежу, Картер?

– Нет, месье Масперо! Миссис Гофф согласилась финансировать реставрационные работы в гробнице Сети II, а промышленник Роберт Монд – в гробнице Сети I.

– Они поклонники прекрасного?

– Я разъяснил им важность нашего дела.

– Какой вы стали дипломат! За это я, так уж и быть, установлю еще один генератор.

* * *

Расстроенный жалкими результатами раскопок – был обнаружен только маленький склеп с мумиями двух женщин, а также уток, – Дэвис провел зиму в Асуане.

В начале января 1903 года Картер поехал кататься верхом в Дейр-эль-Бахри. Внезапно передние ноги лошади увязли в песке, и, споткнувшись, она упала на землю. К счастью, никто не пострадал. Вскочив, Картер обозначил таинственный провал, который вскоре расширили рабочие. Он вел в коридор.

Пройдя сто пятьдесят метров, обнаружили запечатанную дверь. Вскрыв ее, Картер очутился в погребальной камере, где стоял пустой деревянный саркофаг и лежала запеленатая каменная глыба. Картер аккуратно распеленал ее и увидел тронную статую фараона Ментухотепа II в белом переднике и красной короне Верхнего Египта. Последнее пристанище фараона археологи нарекли Баб-эль-Хосаном, то есть «Лошадиной гробницей».

В отсутствие Дэвиса Картер решил попытать счастье. Гургар показал ему два колодца с миниатюрными предметами, утварью и инструментами, на которых значилось имя Тутмеса IV. Это была жертвенная закладка, говорившая о том, что неподалеку должен находиться склеп самого царя. Однако на подробном плане Долины, который впервые за всю ее историю составил Картер, такой гробницы не значилось. Но она наверняка скрывалась где-то поблизости.

18 января рабочие уже расчищали ступени и дверь в какую-то гробницу. Несмотря на острое желание продолжить работы, Картер в соответствии с условиями контракта решил поставить в известность Дэвиса. Но связаться с ним не удалось – он путешествовал по Нилу, и о местонахождении его судна никто не знал. Картер счел себя свободным от всяких обязательств и собственноручно вскрыл гробницу.

Широкий коридор, украшенный искусной резьбой, должен был привести его к чудесным находкам. Предчувствие окрепло при виде росписей, но, увы, быстро сменилось разочарованием – пол гробницы оказался усеян битой утварью и украшениями. Посреди осколков синего фаянса валялась веревка, которую, видимо, бросили грабители. Картер перебрался через колодец, сделал несколько шагов и в ужасе застыл перед почерневшей мумией младенца, стоявшей прямо перед ним. Нет, маленький человечек не восставал из мертвых и не являлся призраком, явившимся отомстить своим мучителям, нет – это была крошечная мумия, с которой сорвали бинты и бросили к стене.

Картер был потрясен. Он воспылал ненавистью к осквернителям гробниц, надругавшимся над телом маленького принца.

* * *

Официальное открытие гробницы Тутмеса IV состоялось третьего февраля 1903 года в присутствии Масперо. Рабочие сдерживали толпу зевак. Дэвис гордился собой.

– Вот первая найденная мной гробница, мистер Масперо!

– Поздравляю.

– Вы правильно сделали, что разрешили мне копать в Долине. Я был уверен, что обязательно что-нибудь найду! Кстати, а где же Картер?

– Позади вас.

– Отлично. Все ли готово для экскурсии?

– Я велел положить доски над осколками, но в гробнице по-прежнему пыльно, – ответил Картер.

– Досадно. Что-нибудь еще?

– Там витает бесприютная душа одного маленького принца, чей вечный покой нарушили грабители.

Дэвис поежился, и Масперо поспешил его успокоить:

– Картер шутит. Мумии не опасны.

Дэвис бросил на Говарда испепеляющий взгляд.

29

– Разумно ли это, доктор?

– Это необходимо, леди Альмина! Его сиятельство поправится быстрее, если проведет зиму в теплом сухом климате. В Египте он помолодеет! Ему ни в коем случае нельзя подхватывать бронхит. Это вызовет осложнение, и я не смогу больше поручиться за здоровье его сиятельства!

Леди Альмина уступила. До сих пор ей удавалось сдерживать страсть мужа к путешествиям, однако, раз речь шла о его здоровье, она решила не упорствовать.

С утра зарядил ледяной дождь. Накануне трава покрылась изморозью. В холле замка граф осматривал чемоданы: супруга собрала ему столько вещей, что хватило бы на несколько лет!

Альмина следила за ним из-за портьеры. Его русые волосы спутались, усы были аккуратно подстрижены. Чуть надменное лицо зрелого мужчины сияло от восторга. В жизнь графа снова ворвалась его истинная любовь – авантюра! Она обладала тысячами прелестей, которые отсутствовали у самой ласковой в мире жены, у двоих чудных маленьких детей и у самого роскошного поместья во всей Англии.

Граф затянул пояс пальто, крепко поцеловал супругу на прощание и сел в автомобиль. Его мысли находились уже за сотни миль отсюда.

* * *

Отель «Бристоль» возвели в 1895 году. Это была самая шикарная каирская гостиница. Здание в викторианском стиле походило на свадебный торт. Торжественный подъезд украшала колоннада. Одним словом, «Бристоль» отвечал всем требованиям британской элегантности и комфорта. Со своего приезда граф жил как в сказке, достойной «Тысячи и одной ночи», – боли его почти не беспокоили, жизнь радовала, силы прибывали. Он упивался солнцем и теплом, целыми днями гуляя по каирским улицам.

Был Рамадан. Граф поневоле стал поститься, стараясь «от рассвета до заката не курить, не есть, не гневаться, не сквернословить, не лгать и не завидовать». Аскеза[52]52
  Образ жизни, отвечающий требованиям аскетизма. (Прим. ред.)


[Закрыть] отвращала его от всего мирского и обращала к вечности. Им овладело страстное желание жить. Он с нетерпением ждал заката, когда все лавки закрывались, улицы пустели, а в городских мечетях загорались огоньки, причем на куполах и минаретах возникали световые узоры в виде треугольников, серпов и ромбов. Тогда граф подходил к ближайшей уличной печи, закуривал, выпивал стакан абрикосового сока и с аппетитом съедал тарелку риса с мясом и салатом, закусывая лепешками с горячими бобами. Около двух часов утра он перекусывал цукатами или фисташковым пирожным и возвращался в гостиницу. Спал граф допоздна, не обращая внимания на барабанную дробь, которой будили правоверных, чтобы те успели позавтракать до рассвета.

За пару дней до окончания поста какая-то почтенная старушка окликнула его в холле «Бристоля»:

– Не вы ли пятый Карнарвон?

– Да, я имею честь им быть.

– Значит, глаза меня не обманули! Я хорошо знала вашего отца. Вы на него очень похожи! Какая любопытная страна, не правда ли? Газоны здесь редки до неприличия, отсутствуют дожди и совершенно нет тумана! Вы хорошо знакомы с этим городом?

– Я здесь впервые.

– Вы станете бывать здесь каждый год! Каир ведь как наркотик, милый мой! Конечно, город изменился, здесь теперь много европейской публики. А какова цель вашего визита?

– Хотел поправить свое здоровье и заодно найти смысл жизни.

– Так отправляйтесь на раскопки! – посоветовала женщина. – Я слышала, что здесь в земле полным-полно чудес! У молодого человека должно быть дело по душе, даже на отдыхе. Праздный британец позорит Отечество!

* * *

Копать, проникать в глубь земли, находить древние клады… Граф мечтал об этом с детства! Уж не была ли эта пожилая дама вестницей судьбы? Ее слова не шли у Карнарвона из головы. Презрев прогулки и приемы, он устремился в присутственные места, чтобы навести справки о раскопках. Вскоре он выяснил, что все решали деньги. Так, один богатый американец по имени Теодор Дэвис недавно получил концессию на раскопки в Долине царей, хотя до этого никогда не интересовался археологией.

Как-то раз, когда граф обедал в «Бристоле», к нему за стол совершенно бесцеремонно подсел огромный бородач. Черный редингот, красные штаны и сапоги со шпорами придавали ему бравый вид.

– Мы с вами незнакомы! – с неприязнью заявил граф.

– Вы – граф Карнарвон, а я – Демосфен, по крайней мере, сегодня. При моей профессии полезно время от времени менять имя.

– А вы не станете возражать, если я велю вас выгнать из отеля?

– Сами копать хотите? Бесполезно, – как ни в чем не бывало продолжал незнакомец.

Дряблое лицо Демосфена имело желтоватый оттенок. Руки его дрожали, а взгляд постоянно блуждал. Эти симптомы были хорошо известны графу – он часто наблюдал их у завсегдатаев питейных заведений в разных концах света. Курение гашиша тоже делало свое черное дело.

– Если желаете приобрести какие-нибудь древности, советую обратиться к Демосфену!

– Вы сведущи в археологии?

Гигант весело хохотнул:

– Я служил священником в каирской англиканской церкви, торговал контрабандной водкой в Александрии, а нынче нашел себе занятие повыгодней – продаю мумии! Мумии в хорошем состоянии, добыты из самых настоящих склепов. Они недешевы, но, поверьте, стоят этих денег!

– Не спорю. Где вы их «добыли»?

– Потише, принц! Источники я разглашать не буду. Поговорим-ка лучше о цене!

– Хорошо, только не здесь.

– А где?

– В ближайшем полицейском участке.

Губы у Демосфена задрожали. Он вскочил:

– Запомните, мы с вами не встречались! И не пытайтесь мне вредить. Мы в Египте, а не в Англии. Здесь человеческая жизнь куда меньше ценится!

– А интересно, есть ли еще мумии в тайных склепах? – задумчиво пробормотал Карнарвон.

Широко шагая, бородач вышел из ресторана, оттолкнув официанта, несшего графу пудинг.

– Позвольте предостеречь вас от этого проходимца, ваше сиятельство! Этот грек – продажный тип, стукач, ворюга, а может, даже и убийца!

– Нет, он мой ангел-хранитель, как и та пожилая англичанка. Они заслуживают вечной благодарности.

Официант поставил на стол тарелку с пудингом. Иногда в дела клиентов предпочтительнее не вмешиваться.

Граф отодвинул десерт. Он еще долго сидел за столом, глядя на пламя свечи. Как удивительно прекрасна была жизнь, когда она так внезапно обретала смысл!

30

В 1903 году только и разговоров было, что о находке тайника во дворе храма в Карнаке. Французский археолог Жорж Легрен утверждал, что потребуется несколько лет для того, чтобы извлечь из недр земли тысячи предметов, которые жрецы закопали там после использования в таинственных ритуалах.

Дэвис был окрылен – он решил, что ему тоже предстоят блестящие открытия. Он вызвал Картера на борт своего судна, стоявшего на якоре в Луксоре. Нервно вышагивая по палубе, американец воскликнул:

– Главное, Картер, теперь царицы! Гробницы фараонов разграбили, а захоронения их супруг могли и пощадить!

– Может, вам стоит взять концессию на раскопки в Долине цариц?

– Зачем? Я говорю об усыпальницах в Долине царей! Меня заворожила Хатшепсут! Я слышал, будто ее гробницу не исследовали до конца. Так ли это?

Картер кивнул.

– Так отправляйтесь туда! Уверен, что там есть чем поживиться.

Дэвис недооценил трудности предстоящей работы. Картер углубился в гробницу на сто девяносто пять метров, затем свернул в длинный темный коридор, заваленный каменными глыбами. Рабочим приходилось прорубать путь теслом. Но их ожидало большое разочарование – погребальная камера оказалась пуста. Здесь стояли лишь два саркофага, один из которых предназначался царице, другой – ее отцу, фараону Тутмесу I. Когда с помощью помпы откачали пыль, гробницу смог осмотреть Дэвис. Картер зарисовывал погребальную камеру.

– Здесь красиво, – заметил он. – Я опубликую эту гробницу и расскажу о вашем отчаянном поступке, мистер Дэвис!

Они пожали друг другу руки, словно настоящие американцы. Картер был рад возможности обзавестись бригадой опытных рабочих. Он готовился искать гробницу Тутанхамона.

* * *

– Я хочу выйти замуж, – заявила Раифа. – Мы долго говорили с братом, и он внял. Любовь непобедима!

– Сомневаюсь, – пробормотал Картер.

– Я накопила денег, – говорила Раифа, не обращая внимания на его реакцию. – У меня есть приданое: мебель, утварь, белье. Тебе не придется за меня краснеть! Если бы ты был очень бедным, то мог бы дать за меня 25 пиастров. Но ты человек уважаемый, Говард. Дай за меня хороший выкуп!

– Вот с этим я…

Она приложила палец к его губам.

– Накануне свадьбы меня вымоют в бане, обреют на теле волосы и нарисуют хной узоры, защищающие от порчи и символизирующие благополучие. Вместо отца брат попросит у тебя защиты. После того как ты принесешь клятву, он передаст меня тебе, и мы усядемся на великолепные кресла. Перед нами будет стоять стол с цветами, сладостями и жарким с приправами. Хочу много музыки и танцев! Хочу самую красивую свадьбу в Луксоре, чтобы о ней говорили и через тысячу лет!

Раифа прижалась к Картеру. Комната бывшего гарема стала похожа на дворец, где сумасшедшая мечта подхватила влюбленных и вознесла на ложе из лепестков роз.

– Думаешь, Гамаль не будет возражать?

– Какая разница!

– Он же должен будет выступить в роли твоего отца.

– Ну и выступит! Влюбленной женщине никто не сможет отказать. Даже ты!

– Вообще-то… – начал Картер задумчиво.

– Говори правду! – вспылила Раифа.

– Вообще-то ты права.

* * *

В прошлом «Мена Хаус» являлся охотничьим домиком хедива Исмаила. В преддверии празднеств в честь открытия Суэцкого канала в 1869 году его превратили в шикарную гостиницу, где останавливались члены богатейших каирских семейств и знатные иностранцы. Отель стал маленькой британской колонией, поскольку подданные ее величества имели в своем распоряжении врача, капеллана и бонни, а также пользовались библиотекой, насчитывавшей шестьсот томов.

Однажды весенним вечером туда пригласили и Говарда Картера. То были дни его триумфа. Слава инспектора докатилась наконец и до Каира. Высшее общество устраивало ужин в его честь. Бедный художник из Норфолка стал знаменитостью. Ему завидовали, его хотели видеть самые известные люди высшего общества. Раскопки гробниц царицы Хатшепсут и фараона Мернепта, проведенные быстро и осмысленно, прославили Картера как лучшего археолога поколения.

Говард гордился проделанной работой, выбранным жизненным путем и тем, что занимался любимым делом. Но в то же время он грустил, оттого что приходилось тратить драгоценные часы на условности, вместо того чтобы постараться проникнуть в тайны Долины и разыскать гробницу Тутанхамона.

Прежде чем отправиться в «Мена Хаус», который стоял у подножия плато в Эль-Гизе, Картер поднялся к пирамиде Хеопса. Отстранив торговцев подделками и бедуинов, которые предлагали туристам прокатиться на осле или верблюде, он поднял глаза к вершине гигантской пирамиды и вспомнил о словах Шатобриана, которые однажды зачитал ему Ньюберри: «Не по чувствию своего ничтожества человек воздвиг таковую гробницу, но по влечению к бессмертию; сия гробница не есть предел, полагающий конец однодневной жизни, но предел, означающий вход в другую, бесконечную жизнь. Это некоторый род вечных врат, построенных на границах вечности».

С неохотой оторвавшись от созерцания памятника, Картер отправился на ужин. Его просили рассказать о древностях и жалели за пыльную работу.

Сидевший за столом адвокат поднял бокал шампанского:

– За нашего Архимеда! Вы уже слышали о самой последней удивительной находке?

– В каком месте?

– В Луксоре, милый друг, в ваше отсутствие!

Картер встревожился, но старался не подать виду.

– Ладно, не буду вас томить, это жестоко. Там раскопали нетронутую гробницу!

Картер побледнел:

– В Долине царей?

– Именно!

За столом воцарилась тишина.

– Это гробница фараона?

– Вот уж не знаю! Слышал только, будто она запечатана!

– Известно ли, что там?

– Еще бы! – И после небольшой паузы адвокат высокопарно произнес: – Ибо оттуда вышли три белых верблюда, навьюченные золотом и драгоценными каменьями!

Гости расхохотались.

Картер положил приборы и поднялся с места:

– Простите, я вас покину. Мне ваша глупость портит аппетит.

* * *

Раифа сонно прильнула к Говарду. Он погладил ее по голове и крепко поцеловал.

– Говард, а когда мы поженимся?

– Скоро!

– Завтра?

– Мне нужно кое-что уладить.

– Выкуп?

– Мне надо поговорить с Масперо.

* * *

Масперо находился в отличном настроении. Он пил кофе и ел лепешку с луком и фасолью.

– Рад вас видеть, Картер! По вашей милости меня всю ночь мучила бессонница!

– Могу ли я осведомиться о причине?

– Похвальное качество вашей работы! Вы самый лучший из моих инспекторов. Вы вносите заметный вклад в дело Управления раскопками и древностями. Упорный труд, блестящее образование – вот залог вашего успеха! Знание местности, арабского языка, дар управлять людьми, развитый эстетический вкус…

– Звучит тревожно!

– Что же за этим кроется, по-вашему? Всего лишь повышение по службе, милый Говард! Вам тридцать лет – самое время занять ключевой пост в Управлении. Назначаю вас главным инспектором Нижнего и Среднего Египта. Так что вперед, к пирамидам!